Популярнейший французский писатель представил в Москве свою новую книгу и дал интервью «КП»

Его книги расходятся миллионными тиражами, а число верберофилов по всему миру, в том числе и в России, растет. Вот и его последний роман «Тайна богов», завершающий «божескую» эпопею Вербера и переведенный наконец на русский, едва появившись на прилавках, тут же попал в топ-продажи.

Зевс и Афродита мне ближе

- Вы верующий человек, мсье Вербер?

- Все зависит от дня.

- И какой, например, сегодня день?

- Сегодня я верую процентов, наверное, на 60. Мои отношения с религией - это отношения напрямую с Богом. Мне посредники не нужны. Это раньше, когда люди были несколько запуганы и зажаты, нужны были такие проводники для общения с Богом. А сейчас можно напрямую с патроном общаться. Если он не формалист, то поймет вас. Как отец, который любит своих детей.

- И как зовут вашего Бога?

- В гиганта-бородача, каким рисуют Бога многие, я не верю. Считаю, что есть какое-то высшее измерение, высший разум. Мы можем постараться его понять, но я не стал бы самонадеянно размышлять на тему: «Бог существует или нет». У нас нет доказательств, все основано исключительно на интуиции. Я, как человек, занимающийся наукой, стараюсь к интуиции прислушиваться.

- Судя по вашим книгам, вы противник единобожия?

- Я ни на чем не настаиваю. Я уважаю всех верующих людей, и для каждого есть система, в которой он лучше всего существует. Когда вы заходите в ресторан, у вас же есть выбор: вам либо дают одно блюдо, либо вы предпочтете шведский стол. Но ни римляне, ни греки, когда они захватывали новые территории, никого насильно не обращали в свою веру, не заставляли подчиняться своим богам. Монотеизм же разрушает все маленькие религии.

- Поэтому в вашей эпопее фигурируют почти все персонажи древнегреческой мифологии? Обитатели Олимпа вам, получается, ближе?

- Греческие боги очень человечны. Они обладают чувством юмора, занимаются любовью, обманывают друг друга - то есть действуют, как мы с вами. Поэтому мне проще показать их и достоинства, и недостатки. Современные религии существуют в системе «я верю - я не верю». Но ведь вещи не бывают только черные или белые. Есть же масса оттенков.

Священникам мои произведения нравятся

- Ангелы, боги-ученики, управляющие разными странами и жертвующие их судьбами, словно игроки - пешками в шахматной партии, верховный Бог над всем этим: откуда возникла описываемая вами в книгах эта теория мироустройства?

- В природе существуют различные уровни сложности. Камни размышляют меньше, чем растения. Растения размышляют меньше, чем животные. Соответственно животные меньше размышляют, чем люди. Основываясь на этом, я и создал систему, которую назвал «Ангелы и боги». Это система высшего понимания, которая существует на границе между наукой и духовностью.

- Это ваш вымышленный мир или вы верите в то, что он существует в реальности?

- Я думаю, он существует. И каждый из нас имеет в нем свое предназначение...

- Ваша теория существует на грани религии и науки. А как относятся к ней ученые и церковь?

- Люди науки меня любят. Люди религии - тоже, во Франции особенно. Недавно встретил католического священника, который читал все мои романы и которому очень понравилась эта книга о богах. Он был достаточно молод, мой, наверное, ровесник. Соответственно он является представителем абсолютно нового класса кюре, куда более современного.

- Вы ассоциируете как-то себя со своим главным героем?

- У нас одна общая задача - открыть этот неизведанный мир. Мы чем-то похожи. Я, правда, не столь отважен, как он, но в то же время и менее скромен.

- Да, но он - Бог. То есть вы считаете себя неким мессией, проповедующим через свои книги некую новую религию?

- Я не сумасшедший, я себя за бога не считаю. Я всего лишь человек, который производит какие-то объекты. Но в тот момент, когда я начинаю писать роман, я становлюсь богом своей книги, потому что стою на этапе создания какого-то микромира. И я, как художник, решаю в первую очередь, что будет существовать в этом мире.

Но это лимитировано только границами этой книги.

- Искать Бога и превращать его в человека сейчас в писательстве модно. И это гарантирует коммерческий успех. Считаете ли вы себя частью масс-культуры?

- В тот момент, когда я пишу, для меня единственная забота - это только развлечь меня самого. Я не думаю о коммерческом аспекте, о продаже книг. Если бы я на этом зацикливался, то в таком случае не создавал бы книги, которые выходят за рамки ординарного. Поэтому в течение шести лет я искал своего издателя, и все отказывались. Они считали, что это абсолютно некоммерческие сюжеты. Почему-то никто не говорит, что все романы должны быть похожи на романы Вербера. Чаще всего они говорят: есть такой-то тип, он пишет романы, в которых не понятно, о чем идет речь. Но тут надо признать, что публика все-таки любит немножечко странные вещи.

- Ваши боги-ученики носят имена известных персонажей из мира науки и искусства, но среди них попадаются обычные люди. Это кто-то из ваших друзей?

- Автор «Энциклопедии относительного и абсолютного знания» Эдмонд Уэллс - это немножечко мой дедушка Исидор Вербер. На Рауля Разорбака похож один мой друг. Да и вообще среди моих знакомых очень много людей с сильными характерами, которые порой не знают меры, не знают, когда надо остановиться.

Наша жизнь - итог длинной дороги

- Создавая эпопею про муравьев, вы реально поселили их у себя дома в муравейнике за стеклом. В истории об ангелах и богах вы очень подробно описываете самогипноз, потусторонний мир, клиническую смерть. А вам приходилось что-то подобное переживать?

- Я был научным журналистом, работал в госпитале и очень много общался с медиками, чьи пациенты переживали клиническую смерть, - отсюда и все мои познания.

А вы как сами считаете, что-то есть после смерти? Если рай существует, почему люди так цепляются за жизнь ...

- А что вы думаете сами об этом?

- Честно говоря, я считаю, что нет, все пустота.

Именно в тот момент, когда умрем, мы поймем, кто был прав. Я думаю, что лучше всего умирать, не боясь страха, с улыбкой на устах.

- Вот индусы верят в переселение душ. А вы?

- Одна предсказательница рассказала мне о моей предыдущей жизни, я нашел это очень забавным. Хотя не знаю, была ли это правда или нет. Но, зная такие вещи, иногда легче переживаешь какие-то тяжелые периоды в жизни. У меня все-таки складывается впечатление, что наша жизнь - это итог какой-то очень длинной дороги.

Мой прадед родом из России

- Ваш герой покровительствует людям-дельфинам, которые вечно страдают и несут крест за все остальные народы. Вы искренне верите в богоизбранность еврейского народа?

- Я бы не сказал, что прообраз людей-дельфинов - это евреи. Это очень собирательный образ. Cимволом первых христиан и первых евреев была рыба. Кроме того, рыба - это еще символ людей, которые занимаются йогой, а это в основном индусы. И, кроме того, рыба - символ финикийцев и атлантов. Так что я пишу скорее о духовности, которая ассоциируется у меня с дельфинами.

- Какое место вы отводите людям-медведям, то есть русским, в вашем мире?

- В моей книге они занимают не слишком большое место. На самом деле, если бы я сам был русским, я бы постарался расширить их роль. Тем более что мой прадедушка по отцовской линии родом из России. Он ремонтировал сани.

- В «Империи ангелов» у вас фигурирует русский мальчик Игорь, которого ангел должен охранять, чтобы стать богом-учеником...

- Я никогда не был в России, когда писал все, что связано с Игорем. Но я очень его любил. Это персонаж, который постоянно продвигается вперед. Пока американцы и все остальные задают вопросы, он этих вопросов не задает. И у него девиз: «Либо двигайся, либо умирай». Я собираюсь написать книгу только по приключениям Игоря.

Улететь на другую планету? Возможно!

- Почему в вашей схватке народов постоянно побеждают американцы?

- В настоящий момент американцы владеют двумя вещами. Это информация и кино. У Америки много, конечно, недостатков. Таких, как «Макдоналдс». В то же время я считаю, что там именно присутствует настоящая демократия, настоящая пресса.

- Вы знаете, боюсь, что так считают далеко не многие в этом мире, в том числе и в России...

- Я считаю, что должен быть альянс между Америкой и Россией. Чтобы бороться против терроризма и чтобы умиротворить мир. Потому что это две державы, которые имеют одинаковый потенциал как христианский, так и культурный. Вот эти западные и христианские ценности сейчас подвергаются атакам мусульманского мира и экономической системы азиатской.

- В вашей книге мирами управляют боги. Когда им все надоедает, то наступает хаос. Совсем как сейчас на Земле...

- Боги имеют влияние - через знаки, сны, чудеса, - но не такое важное. Поэтому все, что сейчас происходит, - это дело рук человека. Человек познает мир через боль. Если мы говорим ребенку: «Не суй пальчик в дверную щель, тебе будет больно», - очень маловероятно, что он скажет: «Да, хорошо, я делать это не буду». Он, скорее всего, захочет сунуть руку, чтобы проверить. Мы обучаемся через опыт. И лучше всего сохраняется в нашей памяти боль. Поэтому каждое поколение занимается войной для того, чтобы напомнить себе, что этого делать не надо, это больно.

- Вы знаете, какой будет финал в истории нашей цивилизации: уцелеет ли она или люди будут вынуждены, как в романе «Звездная бабочка», перебраться на другую планету? И можем ли мы изменить ход истории?

- У нас есть два выбора. Либо взяться за ум, или все-таки разместиться на межзвездном корабле и куда-то улететь. Каждый раз, когда я наблюдаю за последними событиями в мире, мне кажется, что вкус к смерти у людей увеличивается. Ведь всегда существует очень мало рассудочных людей и огромное количество варваров. И люди здравого смысла должны все-таки как-то объединяться между собой. Иначе нам всем придется перебраться на другую планету на «Звездной бабочке».


ЦИТАТА В ТЕМУ

«Бог, по определению, вездесущ и всемогущ. Если он есть, значит, он везде и может все. Но если он может все, может ли он создать мир, где его не будет и в котором он ничего не сможет сделать?»

Бернард Вербер, «Энциклопедия относительного и абсолютного знания».

Монах Лазарь (Афанасьев). Оптинские были: Очерки и рассказы из истории Введенской Оптиной пустыни. – М.: Сибирская Благозвонница, 2008. – 496 с., 8 л. ил.

Точных исторических сведений о том, когда была основана Оптина пустынь, нет. Первые документальные свидетельства её существования относятся к времени правления Бориса Годунова, но уже тогда обитель считалась старой. Предполагается, что появилась она в середине XIII века, ещё до татаро-монгольского нашествия. При Петре I, в 1724 году, монастырь был закрыт, а братия переселена в Спасо-Преображенский Белёвский монастырь, однако через два года Синод постановил «Оптину монастырю быть по прежнему». Но до конца XVIII века обитель пребывала в запустении, пока её не посетил митрополит Платон, воспитатель и друг императора Павла. «Что увидел митрополит Платон на другом берегу Жиздры? Бедный монастырь с тремя престарелыми монахами (и один из них слепой), с трудом поддерживавшими в нём молитвенную жизнь». Возвратившись в Москву, митрополит «призвал к себе настоятеля Николаевского Пешношского монастыря архимандрита Макария и попросил его найти способного и дельного монаха, которого можно было бы послать в Оптину пустынь для должного её устроения… «Да у меня нет таких, владыка святый, – отвечал тот. – А вот разве дать тебе огородника Авраамия?» Так отец Авраамий, уроженец города Рузы, был назначен настоятелем Оптиной пустыни. При нём монастырь возродился, а через четыре года после его кончины близ Оптиной пустыни появился прославленный впоследствии Иоанно-Предтеченский скит.

Рассказы, собранные в книге, повествуют о повседневной жизни старцев и монахов, а также об известных людях, посещавших обитель и бывших духовными чадами оптинских старцев.