ПЯТЬ ПРЕПЯТСТВИЙ (НИВАРАНЫ)

Первое из них - чувственные влечения: стремление разума завладеть тем, что его привлекает, будь то мысль, зрительный образ или какое-нибудь чувство. Когда мы позволяем разуму прельститься ими, он утрачивает способность к концентрации. Нам следует быть настороже и знать, как работает наш разум. Если такие мысли появляются, мы не обязательно должны подавлять их, но должны отдавать себе в них отчет, заметить их и видеть, как разум ведет себя, как он пытается зацепиться то за одно, то за другое.
Второе препятствие – недоброжелательность; порождается неприязнью, а не влечением. Недоброжелательность - это все мысли, связанные с отвержением и порожденные враждебностью, обидой, отвращением и злобой. Едва они появятся, следует обратить на них внимание. Не обязательно тут же их подавлять, но замечать, откуда они берутся, необходимо. В то же самое время мы должны стараться практиковать медитацию милосердия.
Третье препятствие для медитирующего - вялость и леность… При этом мы уже не можем толком сосредоточиться на медитации: хотя невозмутимость сохраняется, мышление теряет ясность. Мы клюем носом все чаще и чаще и наконец засыпаем. Когда накатит сонливость, не стоит упорно продолжать медитировать. Куда лучше как-нибудь освежиться: прогуляться или ополоснуть лицо, а потом вернуться к медитации.
Четвертое препятствие - беспокойство и волнения, которые свойственны всем движениям человеческой души. Они распространяются и на разум вследствие его беспокойной природы. Разум не позволяет нам успокоиться ни на минуту. Чтобы преодолеть это препятствие, адепт должен обращать пристальное внимание на все проявления своего разума и видеть, как он работает, как реагирует на то или иное, но не оценивать при этом свои ощущения. Ощущая что-то «плохим», он не должен думать, что оно плохо; ощущая «хорошим» - не должен думать, что оно хорошо. Следует просто отметить это как факт.
Пятое препятствие называется сомнением, или, как переводят некоторые, страхом свершения. … Такой чрезмерный скепсис не содержит в себе особенного значения, но медитации все-таки мешает. Чтобы преодолеть его, нам следует знать, что понять, как работает наш разум, можно куда лучше с помощью чтения и иных способов преумножения знаний, чем пестуя в себе сомнения и неуверенность.
Практикуя медитацию спокойствия, мы начинаем видеть, как из наших воззрений, чувств и мыслей формируются индивидуальность и характер, другими словами, то, что мы называем своей личностью. Стоит это осознать - и появляется воз-можность стать другим человеком.

БОЖЕСТВЕННЫЕ ОБИТЕЛИ (БРАХМАВИХАРЫ)

Это любовь, сострадание, радость и невозмутимость. преисполниться любовью и состраданием не просто. Этому придется учиться. Чтобы обрести милосердие, потребуется немало усилий.
Согласно Учению, адепт должен поначалу практиковаться в любви к самому себе, попробовать искренне себя полюбить, но не эгоистически. Далее он сможет перенести это чувство на множество людей, нуждающихся в любви, и только потом попробует охватить им всех чувствующих существ.
делать все это следует поэтапно, шаг за шагом. Когда буддист питает любовь к другим существам - она обретает законченную форму.
четвертая обитель - невозмутимость (упекша). Она представляется наиболее важной, поскольку без нее любовь может стать пристрастием, сострадание - превратиться в сентиментальность, а разделенная радость - в экзальтацию. Но, обладая определенной уравновешенностью, мы можем воспринимать вещи не искаженными нашими пристрастиями, надеждами и страхами, что, впрочем, не мешает проявляться нашим же положительным свойствам. Однако, даже обладая невозмутимостью, мы должны быть настороже, потому что она может обратиться в безразличие.

МЕДИТАЦИЯ ИНТУИТИВНОГО ПРОЗРЕНИЯ (ВИПАСЬЯНА)

С помощью медитации успокоения мы познаем, как приобрести спокойное состояние ума, которое ничем не нарушается, по крайней мере явно. Но одного этого мало. Мы должны научиться тому, как развить интуицию. Чтобы овладеть ею, мы должны практиковать медитацию интуитивного прозрения, или випасьяну, и начать с того, что называется четырьмя основами интуиции. Это сосредоточенность на теле, сосредоточенность на ощущениях, сосредоточенность на разуме и сосредоточенность на соотношении вещей. Цель медитации прозрения - проникновение в суть вещей, или, если угодно, полное их понимание. Когда разум освобождается от заблуждений, с глаз спадает пелена и появляется возможность ясно увидеть как сами вещи, так и их соотношения. А еще медитация прозрения позволяет видеть непостоянство и непрестанную изменчивость всего, что нас окружает. При этом мы ни в чем не обнаруживаем никакой независимой сущности. С помощью четырех основ сосредоточенности мы проникнем и в природу всего непостоянного.
Прислушиваясь, что называется, к телу, к вдохам и выдохам, наблюдая его проявления, мы вскоре обретаем определенный навык и начинаем замечать изменения, которые в нем происходят. Сосредотачиваясь на ощущениях, мы познаем их тонкие оттенки, начинаем понимать язык боли, удовольствия и тех ощущений, что расположены между ними, и то, как все эти ощущения перетекают одно в другое. Сосредоточенность на разуме показывает нам, как он непостоянен, когда дело касается мыслей, понятий и идей. Наконец, сосредоточенность на соотношении вещей дает понимание, что все в мире взаимообусловлено и порождено рядом причин и следствий. Ничто не способно к независимому существованию, включая сюда наш разум и нашу самость. Думая о себе, мы воспринимаем себя как объект, существующий вне наших психофизиологических составляющих. Поэтому мы говорим: «мое» тело, «мой» разум, «мои» чувства, «мое» восприятие, «моя» память и так далее.

КАРМА И НОВОЕ РОЖДЕНИЕ

Будда сказал в «Никая» (это одна из канонических сутр раннего буддизма на пали): «То, что я называю кармой, есть лишь мысль, ибо, поразмыслив, человек действует телом, словом и разумом». Так что намерение даже более важно, чем действие.
мы не должны покорно принимать положение, в котором оказались. Фаталистическое мировосприятие для буддиста отнюдь не доблесть. Вера в карму вовсе не подразумевает, что человек должен сказать себе: «Такова уж моя судьба». Если мы оказались в нежелательной ситуации, нам следует или ситуацию изменить, или как-то выбраться из нее. Выбор тут предоставлен довольно широкий. Отказываясь от фатализма, теория кармы однозначно проповедует идею нашей личной ответственности за свои дела. В кармической теории принятие личной ответственности не противоречит стремлению улучшить ситуацию, причем касается это не только личности, но также и общества.
теория кармы вовсе не подразумевает, что люди должны принимать все таким, как оно есть. Мы должны изо всех сил пытаться изменить порядок вещей, преобразовать самих себя или улучшить социальные условия. Однако если наши усилия не увенчиваются успехом, наступает время принять ситуацию. Предположим: что бы мы ни предпринимали, положение вещей упорно не меняется, и мы буквально ничего не можем с этим поделать. В таком случае мы не должны ни расстраиваться, ни сердиться, ни впадать в депрессию. Тут нам придется научиться как-то жить в этих обстоятельствах. А чрезмерное психологическое напряжение, тревоги и переживания способны только усугубить ситуацию.
Вернемся к нашему примеру с больным. Предположим, что вы перепробовали все средства, но болезнь не отступила. Вот тогда можно допустить, что болезнью вы обязаны своей карме и тут уж ничего не поделаешь. Лучше попробовать смириться с ситуацией, чем бороться с нею или отрицать ее. Попытаться как-то жить с этой болезнью куда полезнее, чем прятать голову в песок или опускать руки, то есть отрицать существование болезни или считать себя неизлечимым.
Но не стоит рассматривать кармический закон как набор строго однозначных каузальных реакций - ведь жизненные обстоятельства меняются от часа к часу. У нас есть выбор: или покорно принять то, что нам дано, или, с помощью углубленного самопознания, самодисциплины и самоконтроля, научиться преодолевать наши не самые лучшие качества.

СТАНОВЛЕНИЕ БОДХИСАТТВЫ

Мы и в самом деле можем отсрочить собственное просветление на любое необходимое время - ведь будучи бодхисаттвами, мы чувствуем, что для других людей будет лучше, если они обретут просветление раньше нас самих. Тут нет смысла торопиться, и адепт может искренне сказать себе: «Буду трудиться ради блага других. Пусть они обретут просветление раньше меня».
Чогьям Трунгпа Ринпоче выразил это наглядно. Он сказал, что идти путем истинного бодхисаттвы - все равно что плыть на корабле, который идет своим курсом и доставит вас в порт назначения, хотите вы того или нет. Я полагаю, это близко к истине. Если избрать верное направление, достигнешь просветления даже вопреки себе самому. Вот истинно махаянистская позиция.

ОСУЩЕСТВЛЕНИЕ МУДРОСТИ И СОСТРАДАНИЯ
БОДХИЧИТТА И ПАРАМИТЫ

Первая парамита - дана, она определяется как «свободная и непосредственная душа. Сущность духовной щедрости - в дарении без мысли об ответном даре или какой-то благодарности. Это дарение ради самого дарения, к которому не примешивается ничего стороннего.

Следующая парамита - терпение (кшанти). Она противодействует гневу; разочарованию, обиде, враждебности и тому подобному. Нетерпеливый разум как раз и становится жертвой этих эмоций. Шантидева: «Когда мы гневаемся, мы не можем быть счастливы, когда же счастливы, нет причины гневаться. Гнев и счастье сосуществовать не могут».

Второй аспект касается трудных ситуаций. Даже когда мы встречаемся с ними, нам не следует впадать в отчаяние. Когда появляются трудности, нам следует проявлять терпение и выдержку, сохранять наш разум ясным и не поддаваться отчаянию и безнадежности.
Третий аспект назван «постижение реальности в целом». бодхисаттва должен осознавать, что все вокруг происходит в силу определенных причин и предпосылок. И трудности, с которыми мы встречаются, не вечны, поскольку все, что зависит от причин и предпосылок, преходяще. Поэтому нам не следует позволять, чтобы проблемы, заботящие нас в данный конкретный момент, совершенно нами завладевали.

СИЛА (ВИРЬЯ); лучше называть ее силой или энергичностью. Обладая силой, мы не отступаем перед задачами любой тяжести, а она в нас не иссякнет. «Непревосходимое, совершенное просветление нетрудно для того, кто делает усилие, потому что где усилие, там и просветление». «Для трудолюбивого просветление легко».
Парамита вирья противодействует лености. Учение различает три типа лености: первый - лень, проистекающая от бездействия или отсутствия интереса. Второй тип - леность от недостатка уверенности: «Разве у такого, как я, что-нибудь получиться? Попробовать, конечно, можно, но толку все равно не будет». С таким настроением мы отрезаем себе путь к успеху, которого вполне могли бы достичь. Для третьего, последнего вида лености характерна повышенная активность. Человек вечно занят, хватается то за одно, то за другое, пытаясь разом сделать три дела. Чтобы преодолеть склонность к такой вот «деятельной лени», следует практиковаться, пытаясь обрести парамиту силы.
И у этой парамиты есть три аспекта. Первый назван «сила, подобная доспехам». Это означает, что решение мы принимаем сознательно и следуем ему целеустремленно и неотступно. Решению нашему свойственна сила духа, но ни в коем случае не исступление.
Последний аспект этой парамиты - «неудовлетворенность». … И работе этой нет конца. Мы должны иметь энтузиазм хотеть идти далее и далее, развиваться духовно и психологически. Наши обычные ощущения неудовлетворенности и недостаточности можно и должно перенести в духовную плоскость. Нельзя удовольствоваться своим духовным развитием.

СВЯЗЬ МЕЖДУ МУДРОСТЬЮ И СОСТРАДАНИЕМ
ПАРАМИТА МЕДИТАЦИИ И ДЕВЯТЬ СТУПЕНЕЙ ОШАДХИ

без практики медитации почти невозможно обрести мудрость. Медитацию можно назвать ключом к самосовершенствованию и продвижению по пути духовного развития.
Медитацию называют самадхи, или дхьяной на санскрите и сам-тан по-тибетски. Китайцы именуют ее чань, а японцы - дзен. «Сам-тан» можно перевести с тибетского как «устойчивый разум». «Сам» означает «разум» или «размышление», а «тан» - «устойчивость», «стабильность». Имеется в виду, что только тот разум можно назвать медитирующим, который не так-то легко отвлечь от предмета размышлений, который способен сфокусироваться, сконцентрироваться на нем, его относят лишь к разуму сосредоточенному, такому, который способен остро сфокусироваться на предмете.
есть два вида медитации. Первый - медитация успокоения. На санскрите ее называют самадхи, по-тибетски же - ши не, то есть «пребывание в умиротворении». Второй - медитация интуитивного прозрения - на санскрите называется випасьяна, а на тибетском - лхактонг, что можно перевести как «взгляд сверху».
Начнем с самадхи, медитации спокойствия, поскольку без спокойствия невозможно достичь интуитивного прозрения.
Когда мы практикуем медитацию успокоения, нас не должны заботить ни мысли, ни концепции. Следует отметить, что они явились осознать, что они наличествуют, и идти своим путем. И еще: с самого начала следует понять, что мешает и что способствует нашим успехам в медитации успокоения.

ОСНОВЫ ПРАКТИКИ

Приняв позу, адепт должен сосредоточиться на дыхании. …Если практик, настойчивый в достижении самадхи, научится управлять дыханием, его - или ее - разум со временем тоже станет спокойнее и устойчивее.

ВЯЛОСТЬ И ВОЗБУЖДЕННОСТЬ

Третье препятствие - вялость (сонливость) и возбуждение. Эту пару принято числить одним недостатком. Чтобы им противодействовать, применяется осознание. Когда мы начинаем развивать и пестовать внимательность к внешним объектам, сосредоточив разум на дыхании, на его собственных умственных процессах и так далее, становится возможной и практика осознания. Без внимательности невозможно опознать коренные препятствия для медитации - вялость и умственное возбуждение. Даже если в разуме нет какой-то особенной ажитации, даже если в нем присутствует что-то вроде спокойствия, все равно в нем нет настоящей ясности. Разум притуплён, что влечет за собой сонливость, оцепенение. Обнаружить это труднее, чем душевное возбуждение, непрестанную внутреннюю дрожь, разговор с самим собой и всплеск эмоций, которые могут нарушить нашу медитативную задумчивость. Осознание следует применять для обнаружения или вялости, или умственного возбуждения.

ОТСУТСТВИЕ СТАРАНИЯ И ИЗЛИШНЕЕ РВЕНИЕ

Четвертое препятствие - отсутствие старания, что подразумевает неспособность применить противоядия: четыре против лени, одно против рассеянности и одно против вялости и возбуждения. Следует всякий раз делать над собой усилие и применять эти противоядия.
Пятое препятствие - избыточное рвение. Практикуя в течение определенного времени, мы можем обнаружить, что применяем противоядия даже в тех случаях, когда в них нет нужды, по привычке, вместо того чтобы позволить разуму обретаться в естественном состоянии покоя. Поэтому здесь следует применить противоядие уравновешенности.
Вот таким образом восемь противоядий соотносятся с пятью недостатками, или препятствиями.

ДЕВЯТЬ СТУПЕНЕЙ САМАДХИ

Пять препятствий и восемь противоядий соотнесены с девятью ступенями самадхи. Первая ступень называется «поддержание разума». Поначалу мы постоянно мечемся между препятствиями, с одной стороны, и использованием противоядий - с другой. Но постепенно учимся сохранять на какое-то -не особо продолжительное - время спокойствие разума, прежде чем явятся препятствия и помешают нашей медитации. Вследствие неопытности мы не можем использовать противоядия эффективно, и возвращение к объекту медитации может стать затруднительным. Виноваты в этом овладевающие нами фантазии, эмоции и мысли. Но с помощью последовательных усилий мы достигнем следующей ступени, имя которой - «непрерывное поддержание».

На этой ступени мы уже искуснее применяем внимательность и осознание и можем, когда возникают препятствия, возвратиться к объекту медитации раньше, чем они нас одолеют. Как на первой, так и на второй стадии основным препятствием становится леность, чьи главные признаки - отсутствие интереса, предрасположенности к медитации, а также убежденности в ее благотворности.

Третью ступень медитации успокоения называют «повторным поддержанием» разума (иногда термин переводят иначе: «поддержание, подобное заплате»). На этом уровне мы не только обретаем способность использовать внимательность эффективнее, но и обретаем мастерство в преодолении основных препятствий - вялости и возбуждения. Способность не отдаляться от объекта медитации - только первый шаг, не исключающий совершенствования в распознании коренных препятствий, то есть, повторюсь, вялости и возбуждения.

Четвертая ступень называется «непосредственное поддержание». Как только появляется какое-нибудь препятствие, мы можем или вернуться к объекту медитации с помощью внимательности, или немедленно обнаружить препятствия вялости и умственного возбуждения, если они возникнут. Интенсивность помех при этом уменьшается чрезвычайно. На этой ступени больше не досаждает рассеянность - неспособность возвратиться к объекту медитации, - и поэтому можно считать, что внимательностью он в большей или меньшей степени овладел. Леность еще присутствует, равно как и другие препятствия, но умственное возбуждение в грубых его формах уже не возникает.

Медитирующие, достигшие четвертой ступени, могут преодолеть не только препятствие рассеянности, но отчасти и третье препятствие, то есть вялость и умственное возбуждение. Вялость еще не побеждена, но возбуждение уже в какой-то мере преодолено, особенно в самых явственных его проявлениях. Здесь нам гораздо больше понадобится понимание, чем внимательность. При этом наша главная забота - обнаружить препятствие вялости и умственного возбуждения, поскольку внимательностью мы уже овладели, и рассеянность на этой стадии проблемы не представляет. Медитирующим следует применять противоядие понимания, что называется, дозированно, при этом стараясь не впасть в избыточное рвение.

Пятая ступень - «энергичная строгость». Поскольку внимательность уже достигнута, появляется чувство облегчения, а возбуждение и волнения разума уже не доставляют неудобств. И все же литература по медитации говорит нам, что эта стадия весьма опасна. Адепт, научившийся преодолевать весьма сильное умственное возбуждение, может на том и успокоиться или стать жертвой самой обычной скуки, при этом ему нечем занять разум - ни ярких эмоций нет, ни толковых мыслей. А поскольку серьезного возбуждения нет, главную опасность для медитирующего начинает представлять вялость. Вместо того чтобы пребывать в ясном успокоении, разум может совершенно утратить ясность, в то время как препятствие лености так и остается непреодоленным. На этой ступени нужно обращать особое внимание на такие помехи, как вялость и сонная одурь, или оцепенение.

Шестая ступень медитации успокоения называется «умиротворяющей». При этом медитирующий может иметь дело не только с грубым/высоким уровнем умственного смятения, но и с помехами, которые проистекают из вялости. Тонкие формы вялости здесь еще не преодолены, потому что это препятствие обнаружить куда труднее, чем умственное смятение на тонком уровне.

Седьмую ступень самадхи называют «совершенно успокаивающей». На этом уровне леность еще возникает время от времени, но уже не представляет особой опасности. Убежденность наша столь крепка, что трехликой лени уже не совратить нас с пути истинного. На этой ступени еще сохраняются тонкие формы вялости и возбуждения. Тут следует быть начеку, чтобы не впасть в избыточное рвение. Тот, кто медитирует в течение долгого времени, может применять противоядия по привычке, когда ему следовало бы, преодолевая определенные препятствия, прибегнуть к тонким формам осознания. Вместо того чтобы намеренно применять осознание, например, он должен использовать его деликатным и более отстраненным образом. Медитирующие должны хранить уравновешенность и шаг за шагом отдаляться от мнения, что препятствия плохи, а противоядия хороши. Им следует понять, что с помощью практики тонких форм осознания можно достичь успокоения, не напрягаясь и не применяя подобающие противоядия сознательно или вынужденно. Вот поэтому учители прошлого считали, что адепту предпочтительнее расслабиться и попробовать сохранить состояние успокоения, чем энергично применять противоядия.

Восьмая ступень - «однонаправленность ума». Теперь мы преодолели все препятствия, даже коренные - вялость и умственное возбуждение, причем как в грубых, так и в тонких формах (как в явных, так и в скрытых). И уже не нужно применять осознание, чтобы оставаться в состоянии успокоения, потому что препятствия нам больше не мешают. В таком состоянии и достигается однонаправленность. Медитация становится чем-то естественным, делается образом жизни, при котором уже не нужно отвращать препятствия с помощью противоядий.

Девятая, и последняя, ступень названа «поддержание равновесия». Она может считаться - в определенном смысле - кульминацией практики самадхи и ведет к полному овладению гибкостью тела и разума.

МЕДИТАЦИЯ ИНТУИТИВНОГО ПРОЗРЕНИЯ
ПАРАМИТА МУДРОСТИ И ШКОЛА МАДХЬЯМАКА

Шестая парамита связана с медитацией интуитивного прозрения (випасьяной). Как медитация успокоения направлена на упорядочение разума, так интуитивная медитация предназначена для развития прозрения, или, иными словами, мудрости. Практикуя медитацию успокоения, мы учимся упорядочивать разум и преодолевать факторы, которые отвлекают внимание, то есть совершенствуем мышление и эмоции. Медитация же прозрения использует мышление и понятия. Но основой своей она должна иметь медитацию успокоения.

шестая парамита - важнейшая из всех, поскольку без прозрения, или мудрости, все остальные совершенства остаются лишь на мирском уровне и не способны обрести духовное значение. даже практика медитации успокоения могут исказиться в силу наших застарелых привычек или укоренившихся эмоциональных конфликтов и заблуждений. Но с практикой медитации прозрения можно преодолеть эти препятствия, тогда практика других парамит из предварительной может превратиться в реальную.

Медитация прозрения включает в себя различные виды осознания и созерцания, использует мысли и понятия, с помощью которых мы начинаем лучше понимать как самих себя, так и свои соотношения с миром и реальностью.

Практики других парамит недостаточно, чтобы достичь просветления, равно как мало для этого и одной парамиты мудрости. Но, практикуя медитацию интуитивного прозрения, мы можем объединить все парамиты должным образом и так достигнуть просветления. Мудрость и сострадание, как уже было сказано, должны идти рука об руку. Это важно помнить. Буддистов нередко критикуют за отстраненность от социальной жизни. Говорят, будто мы «зациклились» на идеях просветления, самоотвержения (безличности) и медитации, пренебрегая при этом насущными социальными проблемами. Но буддизм махаяны, подчеркивая значение сострадания, имеет в виду, что сопричастность другим людям и всем живым существам не менее важна, чем длительные умиротворенные медитации.

Атиша писал в «Светоче просветления»: «Поскольку прозрение без сострадания и сострадание без прозрения именуются кабалой, разобщать их не должно». Для нас очень важны длительные медитации, ибо с их помощью мы стараемся понять и самих себя, и свои отношения с миром. Но для буддиста не менее важны действия вполне материального характера, благодатные как для него самого, так и для других.


Размышления, практикуемые при медитации прозрения, относятся к тому что мы называем вдумчивым мышлением: «Что есть я?», мы обдумываем соотношения между личностью и миром, природу высшей реальности. Размышления такого рода очень важны, даже если медитируешь уже долгое время. Если мы овладели медитацией успокоения, а медитацией интуитивного прозрения пренебрегли, нам не понять ни что такое «я», ни как оно соотносится с миром и конечной реальностью. А без такого понимания мы не сможем избавиться от незнания, первопричины страдания.

МАДХЬЯМАКА: ШКОЛА СРЕДИННОГО ПУТИ

У буддизма махаяны две главные школы: одна - мадхьямака, школа срединного пути; другую же называют йогачарой или читтаматрой. Начнем с мадхьямаки.

наше осознание самих себя, природы мира и конечной реальности может привести к таким крайностям, как этернализм (реализм) или нигилизм. Мы считаемся этерналистами, если верим, что есть некая стабильная, неизменная и долговременная самость, существующая вне наших тел и помимо мыслей, чувств и памяти. И становимся нигилистами, если полагаем, что никакого «я» вовсе нет, как нет и разума.

Буддизм махаяны учит, что такая вера основана на незнании и что идея независимой сущностности порождает страдание. Дигнага говорил: «Когда есть личность, человек начинает ощущать другого. От понятий "я" и "другой" родится вера в независимое существование, а из антагонизма, обусловленного их соединением, проистекает все зло».

Из наших противоречивых эмоций, наших тревог, нашей потерянности и нашей отчужденности проистекает убеждение, что в наших телах заключена некая самость, совершенно не зависимая от внешнего мира. С возникновением такого убеждения возникают и всякого рода противоречивые аффекты: алчность, болезненное цепляние, стяжательство и паническая "боязнь нежелательного. А от этого проистекают страдание и зло всех родов и видов.

Противодействуя этим недугам, философия мадхьямаки использует понятие пустоты в качестве терапевтического средства для созданий, вращающихся в колесе самсары. Понимание, что все эмпирические объекты лишены какой бы то ни было сущности, уменьшает наше к ним пристрастие. А осознание пустоты позволяет нам видеть мир таким, каков он есть, не доверяясь заблуждающемуся разуму. Наши жизненные проблемы возникают оттого, что мы придаем слишком много значения вещам, полагая, будто у них есть долговременная сущность. Мы концентрируемся на вещах, цепляемся за них и не хотим отпустить. Но если нам дано будет понять, что у вещей нет сущности (субстантивности), мы станем более гибкими, менее самоуверенными и лучше приспособленными.

...Дзен-буддисты приводят в качестве примера палец, указывающий на луну. Понятия полезны, пока мы не смотрим на кончик пальца вместо луны. Палец же, указывающий на луну, может быть полезен, потому что вы узнаете, куда смотреть. Потому-то и не следует недооценивать понятийное. Точно так же нельзя недооценивать и концептуальное понимание.. С помощью концептуального понимания мы постепенно разрабатываем интуитивное, которое разоблачает врожденную, инстинктивную веру в бытие вещей, обладающих сущностью, субстанциальностью или имманентным бытием.

ПУСТОТА (ШУНЬЯТА)

Точка зрения срединного пути состоит в том, чтобы установить диалектическое единство эмпирической реальности и реальности конечной, поскольку разделить их невозможно. Основа конечной реальности обретаются в среде эмпирической и только в ней. Это и есть срединный путь.

Если отрешиться от нигилистических идей, станет ясно, что концепция пустоты весьма позитивна. Во-первых, все обретает бытие только благодаря пустоте. Если бы вещи обладали имманентной сущностью, или определенной субстантивностью, нам пришлось бы прознать, что мир статичен. Но мир динамичен; не то что пустота порождает вещи; вернее будет сказать, что она позволяет им возникнуть, так же, например, как пространство. пространство служит аналогией для понятия «пустота». Если пространство чем-то занято, в нем уже нет места ни для чего другого. Но лишь в пространстве может возникать как что-то, так и все. Подобным же образом пустота позволяет вещам появиться. Не будь пустоты, не было бы ничего.

Нагарджуна отмечает: «Когда доказана шуньята, доказан и весь мир. Если же шуньята не понята, абсурдно думать, что мир реален». Тем самым шуньята вовсе не отрицает, но подтверждает мир, поскольку именно благодаря пустоте существует мир, существуем мы и существует то, что мы называем духовным путем и духовной целью.

Другой путь понимания отношений между эмпирической реальностью и реальностью конечной, согласно философии мадхьямаки, пролегает через осознание двух истин: относительной, или условной, и абсолютной, или конечной. Относительная истина связана с восприятием эмпирического мира, как он есть. В ней могут содержаться наши искаженные представления о мире, в результате чего мы думаем, будто он в какой-то мере обладает самоприсущим бытием. Конечная же истина связана с восприятием конечной, высшей реальности как пустоты при посредстве интуитивного осознания, прозрения и мудрости.
Нагарджуна отмечал, что через понимание относительной истины мы можем приблизиться к некоторому пониманию истины абсолютной. Если мы игнорируем или отрицаем наше восприятие мира таким, как он есть, нам никогда не обрести прозрения. Он говорил, что конечная истина не будет понята независимо от истины относительной. Опять же, приняв концепцию этих двух истин, мы можем видеть, как они взаимодействуют и что конечная истина не является чем-то независимым от относительной истины. Собственно, конечную нельзя постичь иным путем, кроме как поняв относительную, потому что конечная истина является фактически природой относительной правды. Только с этим пониманием мы можем определить среднее воззрение, с которым напрямую связано название школы мадхьямака.

Очень важно понять, что отрицание имманентной сущности вещей не означает отрицания собственно вещей - домов, автомобилей и тому подобного. Нагарджуна не раз предостерегал от интерпретации пустоты таким образом, и не он один. Это отмечается и в сутре махаяны. Текст «Кончо Цекпа» передает слова Будды: «Лучше уж принять существование реальной личности, хотя представление это столь же вопиюще, как велика и очевидна Гора Меру. Все же достойнее верить в шуньяту, поскольку хуже небытия бытующего ничего не измыслишь».
Даже если кто-то не осознал надлежащим образом, что личность не обладает никаким независимым бытием, и предполагает, будто есть некая неизменная и долговременная самость, это все-таки лучше, чем думать, будто никакой личности нет вообще, как нет и всего остального, говорил Нагарджуна.. В конце концов понятие личности, пусть даже условной, равно как и понятие вещей (объектов), существующих условным бытием, имеет каждодневное практическое применение. С другой стороны, весьма опасна и нигилистическая позиция, поскольку ставит под сомнение все этические установки буддийской теории и практики. Нагарджуна зашел так далеко, что выразился в таком вот смысле: тот, кто верит, что вещи обладают сущностью, или субстантивностью, глуп, как корова, но тот, кто говорит, будто вещей не существует вообще, глуп еще более (при всем должном уважении к скоту).
И еще: умудренный не привержен ни существованию, ни несуществованию.
Это и есть срединный путь. Тот, кто разработал прозрение с помощью размышления, созерцания, анализа и медитации, способен подняться выше таких понятий. Мудрость считается важнейшей из шести парамит потому, что без нее остальные просто не имеют значения. Без нее мы бы даже не поняли, что другие парамиты, если брать каждую в отдельности, достоинствами не являются. То же и с моральными заповедями, или принципами. Такое понимание можно обрести, только взрастив в себе прозрение, обретя надлежащее понимание как реальности, так и собственной природы.
Это положение прояснено Буддой в одной из сутр: «Если кто-то долгие годы соблюдал нравственные заповеди и практиковал медитацию успокоения миллионы вечностей, но не осознал должным образом учение шуньяты, освобождение для него невозможно. Тот же, кто познал всю полноту реальности, лишенной собственной сущности, никогда не будет ею захвачен».
Это ключ ко всему: через постижение пустоты каждый может преодолеть и привязанность, и пристрастие, и стяжание. Бодхисаттва преодолевает пристрастие вовсе не ради того, чтобы отделиться от мира и стать к нему безразличным, но чтобы в него углубиться. Больше нет дуальных отношений бодхисаттвой и другими людьми, то есть между личностью и остальным миром, потому что и личность, и мир имеют одну природу - пустоту. В силу этого вдохновленные состраданием действия бодхисаттв становятся более благодатными и обретают, если можно так выразиться, дальнодействие. А еще эта сутра проясняет, что даже если мы поступаем верно, согласно моральным принципам, без мудрости от этого не проистечет истинного блага.

РОЛЬ РАЗУМА
ШКОЛА ИОГАЧАРЫ И ПРИРОДА БУДДЫ

Другая философская школа махаяны называется йогачара. «Йога» в этом контексте означает «медитация», а «чара» — «практика». Таким образом, слово «йогачара» следует толковать как «школа медитации» с упором на первенство медитации в понимании конечной реальности.
Эту школу еще называют читтаматра. Термин этот вызвал на Западе изрядную путаницу. Дело в том, что его переводили буквально: «только сознание». Из-за того многие толкователи буддизма махаяны полагали, будто эта специфическая школа отрицает само существование внешнего мира и утверждает, что весь он бытует только в сознании. Но последователи школы вкладывают в слова «только сознание» иной смысл. Они имеют в виду, что наше восприятие внешней действительности зависит от сознания. Другими словами, только при посредстве сознания мы получаем доступ к внешнему миру.
Так же как мадхьямики выделяют понятие пустоты, читтаматрики выделяют разум. Они утверждают: лишь поняв, что наше восприятие внешнего мира зависит от сознания, мы получим возможность понять и пустоту.

ТРИ АСПЕКТА РЕАЛЬНОСТИ

Последователи йогачары утверждают: воспринимая вещи на разных уровнях — сенсорном, концептуальном или нравственном, — мы можем обнаружить, что наш опыт, наши переживания расцвечены нашими же предположениями, предубеждениями и склонностями. А это означает, что объективной реальности в строгом смысле не существует.
На уровне ощущений, например, мы с помощью зрения воспринимаем дерево или автомобиль, но ни дерево, ни автомобиль не существуют сами по себе, независимо от нашего разума. Насекомые не ощущают ни дерево, ни автомобиль так, как мы с вами, поскольку у них отсутствуют понятия дерева и автомобиля. Это умственные построения, наложенные на чувственные впечатления. На понятийном уровне мы можем говорить, что Бог есть или что Бога нет, но для любого утверждения, чтобы оно было абсолютно истинным, должны быть доказательства, независимые от человеческого разума. Последователи йогачары говорят, что никакой абсолютной истины в этом смысле нет. А поскольку философия мадхьямаки декларирует, что вещи не обладают сущностью и имманентным бытием, последователи йогачары утверждают, будто все, что мы воспринимаем, так или иначе зависимо от человеческого разума.
Итак, первым из трех аспектов реальности считается отвлеченно-концептуальный. Второй ее аспект называется паратантра свабхава, что обычно переводят как «зависимый» уровень реальности. Он относится ко всему изобилию умственных проявлений в пределах сознания и тому, что мы представляем понятия как нечто материальное, продуцируя дуализм субъекта и объекта. Третий и наивысший аспект действительности назван паринишпанна свабхава, или «конечная реальность». Этот уровень полностью свободен от субъектно-объектной двойственности.
Зависимый (паратантра)уровень реальности наиболее важен для практика, потому что соединяет конечную реальность с отвлеченно-концептуальным уровнем. С помощью практики медитации мы можем «прорваться» сквозь зависимый уровень, разграничив субъект и объект, и таким образом постичь пустотную природу второго аспекта реальности. Согласно йогачаре, при помощи практики и размышлений адепт может понять, что многое из воспринимаемого на отвлеченно-концептуальном уровне к реальности не имеет никакого отношения. Это не значит, что ничего вообще не существует, а лишь то, что мы воспринимаем это искаженным способом.
По этой причине принцип паратантры представляется как своего рода подпочва, где одна ее часть полна заблуждений, а другая свободна от них и насыщена конечной реальностью. Поскольку паратантра — зависимый уровень — выступает как основание для парикальпиты, или уровня создания мысленных конструкций, ее можно рассматривать в качестве посредника между отвлеченно-концептуальным уровнем и паринишпанной, или конечной реальностью.
Мы не должны думать, что эти три аспекта реальности совершенно различны, поскольку пустотны по природе, и что судить о них можно только в соотнесении с заблуждающимся разумом. Хотя философы йогачары принимают понятие пустоты, они подчеркивают важную, творческую роль сознания в том, как мы ощущаем мир и взаимодействуем с ним. Согласно философии йогачары, корень наших заблуждений в том, что мы полагаем, будто все вещи существуют совершенно независимо от нашего сознания, и не видим, что на самом деле они в значительной мере созданы самим сознанием.

ЗАБЛУЖДЕНИЕ И ТРИ УРОВНЯ СОЗНАНИЯ

Чтобы объяснять, откуда проистекают эти заблуждение, философы йогачары установили три уровня сознания: обыденное сознание (виджняна), которое состоит из пяти органов чувств вкупе с мыслящим разумом, всеми его мыслями, чувствами, впечатлениями и образами;
субъективный разум (манас);
и высшее, субстратное сознание (алаявиджняна), которое часто называют сознанием-сокровищницей.
Заблуждение являются результатом взаимодействия из этих трех уровней сознания. Независимо оттого, что мы воспринимаем из мира, ощущения наши проходят через субъективный разум. В результате искаженная информация сохраняется в субстратном сознании, алаявиджняне, которое иногда соотносят с распространенной на Западе концепцией бессознательного. Согласно йогачаре, она укореняется в разуме в виде кармических следов, которые, проявляясь в свое время, влияют на наше чувственное восприятие мира. Из-за взаимодействия этих трех уровней сознания реальность искажается. Другими словами, нам доступен только первый аспект реальности, отвлеченно-концептуальный, и мы понятия не имеем об относительном или идеальном абсолюте.

Медитативная практика внимательности и осознания позволяет нам увидеть, как происходит такое взаимодействие, как на чувства влияют эти кармические следы, которые проявляются невольно, и как мы зачастую не обращаем на них внимания. В то же самое время мы видим, как наше восприятие фактов и событий внешнего мира отпечатывается в нашем разуме, подпитывая, как дерево костер, наши обыденные привычки. Чем меньше мы знаем, тем большую власть над нами приобретают привычки и тем в легче мы становимся жертвами алаявиджняны.
Цель медитации состоит в том, чтобы преобразовать алаявиджняну. Когда фундаментальное изменение происходит на этом уровне, мы начинаем видеть, как обманывались, полагая, что вещи обладают каким-то независимым бытием. Мы не осознаем, что внешний мир, как он обычно нами воспринимается,
в немалой степени сотворен самим нашим разумом. Мы обнаруживаем, что природа первого аспекта реальности — отвлеченно-концептуального — обманчива, и уже можем в какой-то степени оценить два других — причинно-зависимый и идеальный абсолютный, сиречь конечную реальность.

ПРИРОДА БУДДЫ

Другой вклад, внесенный школой йогачары в традицию и философию махаяны, — концепция природы Будды, или татхагата-гарбха. Ссылаясь на определенные сутры махаяны, последователи йогачары утверждают, что у всех живых существ есть зачатки просветления; то есть, выражаясь менее образно, определенный потенциал. Исключений здесь нет. И если кто-то пока не понимают этого, значит, поймет потом. Последователи йогачары утверждают, что у всех живых существ — не только у людей, а именно у всех- есть возможность стать просветленными. Одни обретут просветление раньше, другие позже, но в конечном счете просветленными станут все.
Концепция природы будды толкуется по-разному. Одни говорят, будто у каждого есть достаточный потенциал, чтобы достичь совершенства, но не признают, что человеческие существа обладают совершенной природой. Другие, интерпретируя природу будды, утверждают, что люди не только обладают природой будды, но что природа эта уже совершенна и завершена. Единственное затруднение состоит в том, что мы это не осознаем! Но она не подобна семени, которое ждет своего времени, чтобы прорасти. Наша природа будды уже целиком сформирована или достигнута, и только привнесенные извне искажения стоят между нами и просветлением. Эти искажения просто следует удалить при помощи практики.
Отправляясь в духовное путешествие, мы должны понять, что у нас есть способность осуществить наши цели. Если бы ее не было, духовная самореализация осталась бы лишь мечтой. Мы оказались бы в положении безрукого человека, которому хочется сдвинуть тяжелый камень. Он может вообразить это, но способности, возможности у него, к величайшему сожалению, нет. Если кто-то незряч, вы не станете говорить ему «Посмотри-ка…» Другими словами, если от нас ожидают, что мы сделаем то-то и то-то, причем сделаем наилучшим образом, значит, видят в нас и соответствующие способности. Исходя из этого, природу будды можно истолковать как духовную потенцию, которая уже есть у нас и в нас.
Если нам — в силу врожденных или приобретенных свойств — присущи зло, душевное смятение и умственные заблуждения, то откуда берется возможность все это преодолеть? Не в нас ли самих кроется возможность искоренить заблуждения, освободить разум от путаницы и различных психических искажений? Да, согласно учению махаяны, такая возможность и в самом деле есть… Но возможность и способность — далеко не одно и то же. Можно обладать возможностью, а способностью не обладать. Если у вас есть кулек пшеницы или ячменя, можно считать, что у вас есть потенциальные семена. И если их посеять, у них будет возможность прорасти. Но если этого не сделать, у него не будет случая проявить эту свою способность. А чтобы их потенциал реализовался в проростки, их надо еще удобрить и увлажнить. И почва должна быть подходящая. Нельзя же просто взять зерна и закопать, скажем, в песок. Толку не будет: почва не та. Зернышки нуждаются в постоянном поливе, да и сезон должен быть достаточно теплый. Точно так же обстоит дело и с природой будды. Почему? Потому что у нас хоть у каждого из нас и есть способность достичь просветления, мы все-таки не одинаковы. Мы сильно отличаемся друг от друга.

Рудольф Отто прав, когда утверждает, что наши духовные переживания далеко не однозначны. Это в полной мере относится к присущей нам природе будды. Порой практики признаются, что во время медитаций у них появляется ощущение сильного страха, поскольку им неясно, куда они идут. Это похоже на ощущения человека, который заблудился на территории, которой нет на карте. Но то место, куда мы идем, ничем не отличается от того, куда мы уже пришли. Мы не выходим ни за пределы тела, ни за пределы души и не соединяемся ни с чем, что обреталось бы вне нас самих. Реализуя природу будды, мы отправляемся в путешествие, и путь этот ведет нас домой, а точнее, к нашему истинному дому. Именно этот образ используется тибетскими школами и дзен-буддизмом. Природа будды и есть этот истинный наш дом.
Мы могли бы использовать термин «природа будды» или «татхагатагарбха» как абстрактное понятие, но это было бы неправильно. Это то место, где мы обретаем себя, когда медитируем; она там всегда, имманентная и одновременно трансцендентная. Сотериологическая, или, если можно так выразиться, спасительная суть понятия «природа будды» в том, что медитация этом направлении позволяет нам понять самих себя. Обычно мы пытаемся осознать, кто мы такие, соотносясь, отождествляясь с нашим «эго», то есть с тем, как мы его понимаем. Попытка размышлять о себе самих в ключе нашей природы будды способна сообщить нам обновленную, более широкую перспективу.

КАЧЕСТВА ПРИРОДЫ БУДДЫ

Чтобы осознать природу будды, мы должны поверить, что просветление — не какая-то отдаленная возможность, но нечто такое, чего мы можем достичь и испытать совсем скоро. Можно, конечно, воспринимать просветление как этакую точку на горизонте, у самого конца нашего духовного путешествия. Можно, пожалуй, сказать, что ощущение просветления приходит всякий раз, когда вы медитируете. Именно это представляет собой концепция природы будды. Учение говорит, что все необходимые качества уже присутствуют в нас. Нам следует осознать, что просветление — не законченное и застывшее состояние, а процесс. Просветление и заблуждение тоже нельзя считать радикально различными и независимыми друг от друга. Гораздо вернее будет сказать, что они взаимосвязаны. Глядя с этой точки зрения, мы осознаем, что ощущения и признаки, которые сообщают нам о природе будды, не так уж далеки, не так уж недостижимы и недосягаемы. Они лежат совсем близко. Можно с полным основанием сказать, что природа будды — наше исконное состояние. Если оно исконно, изначально, значит неотъемлемо от нашей природы, а если оно неотъемлемо от нашей природы, то можем ли мы быть далеки от него? Место страдания занимает блаженство; место непостоянства — ощущение стабильности ...

ЧИСТОТА
из того, что природа будды имманентно чиста, вовсе не следует, что и мы чисты в той же мере. Мы должны немало постараться — смести все налипшее, вымыть и протереть, — чтобы вернуть зеркало к его первозданному состоянию. Получится то, что называется временной чистотой потому что теперь случайные загрязнения удалены из разума.

БЛАЖЕНСТВО

Второе качество, присущее природе Будды, — блаженство (дэва). Она блаженна уже потому, что дает нам новую, неэгоцентрическую позицию для взаимодействия с миром, становимся открытыми и более восприимчивыми. когда человек обретает при помощи медитативной практики хотя бы намек на свое исконное состояние, то есть на природу будды, наступает блаженство. Чем усерднее мы занимаемся практиками, чем ближе соприкасаемся с нашим исконным состоянием, то есть природой будды, тем более освобождаемся, становясь при этом открытыми и чуткими. Вот тогда и обретается блаженство.

ПОСТОЯНСТВО

Третье качество природы будды — постоянство (такпа). Смысл его в том, что как бы нас ни вертела жизнь, какие бы взлеты и падения мы ни испытывали, все это никак не может повлиять на наше просветленное состояние. Наш разум может то возбуждаться, то успокаиваться. Но что бы ни творилось в нашем разуме, это никак не подействует на нашу просветленность. Именно поэтому качество постоянства не может быть понято в смысле неизменности какого-то статичного состояния. Природа будды — вообще не состояние.

ВЕЛИКАЯ САМОСТЬ

Зачем нужна практика, если ее плодами некому воспользоваться? Если какая-то практика ведет к разъединению самости, чем бы она ни была, она будет разрушена совершенно.
Я полагаю, тут очень важно понять, что духовная практика не означает избавления от самости нацело. Надо лишь осознать, что наш образ самих себя — лишь умственное построение. Им, конечно, можно пользоваться, хотя и в довольно ограниченных пределах. Мы должны при помощи практики подняться выше него, выйти за его пределы, все время касающиеся с этой условной личностью — обыденной и каждодневной. Да, да, постоянно соотноситься с условным собой, но пребывать за его пределами. Приняв и осознав концепцию природы будды, мы обретаем расширенное ощущение самости — великую самость. Не ту, к которой мы привыкли, но ту, которая позволяет нам подняться над условным, обыденным ощущением себя. При этом мы мыслим яснее, видим больше, чувствуем острее и в полной мере ощущаем единство с миром.

КАК СУЩЕСТВУЕТ ПРИРОДА БУДДЫ

Итак, природа будды обладает четырьмя упомянутыми качествами, но каково ее состояние? если нечто существует, оно реально; если не существует — не реально.
Согласно буддизму махаяны, природа будды находится вне причин и обстоятельств, она самодостаточна. Мы обретаем совершенно новую точку зрения на самих себя и действуем вне пределов, заданных нашим «эго». Мы получаем более широкое представление о собственных способностях и о том, как мы можем воспринимать окружающее. Мы становимся менее самоуверенными, но кругозор наш расширяется. Уже это можно назвать одним из видов освобождения, едва мы начинаем узнавать, как подняться над нашим образом самих себя, как наша жизнь тут же становится богаче. Если с помощью медитативной практики мы сможем приблизиться к исконному состоянию — к природе Будды, — тогда наш разум возвратится домой. У нас появляется ощущение связности, общности, неотчужденности.

ДУХОВНЫЙ ПРОГРЕСС
ПЯТЬ ПУТЕЙ И ДЕСЯТЬ СТУПЕНЕЙ БОДХИСАТТВЫ

Концепция пути, чрезвычайно важная в буддизме, подчеркивает, что в стремлении к освобождению, или просветлению, полагаться надо на собственные возможности, не рассчитывая ни на кого другого. Когда человек отправляется в путешествие, когда он ступает на путь, он должен быть один. Никто не сделает это за него. Можно сказать так: если хочешь узнать какую-то страну, поезжай туда сам. Другие могут, вернувшись оттуда с фотографиями, показать нам, что это за место, но это не заменит собственных впечатлений.
Впрочем, у того, кто уже там побывал, можно спросить совета, как нам самим подготовиться к путешествию, как сделать его приятным и как избежать ошибок. Так же обстоят дела и в том случае, когда мы собираемся предпринять духовное путешествие: и тут мы можем воспользоваться советами и наставлениями других людей, будд и бодхисаттв. Вот поэтому для буддистов очень существенны концепции духовного путешествия, или, другими словами, следования по пути.
С концепцией следования по пути духовного совершенствования тесно связано осознание того, что отсутствие у нас независимой, долговечной, имманентной сущности, самости, или «эго», отнюдь не подразумевает, будто никто не способен продвигаться этим путем, никто не может преобразиться, пересилив заблуждения и путаницу в понятиях.
Безличностность вовсе не синоним самоуничтожения. Мы не перестаем существовать, просто больше узнаем о самих себе. Осознание, что мы не обладаем никакой имманентной самостью, может существенно обогатить нас. Духовный путь человека состоит в работе над самим собой, чтобы постепенно, преодолевая всякого рода препятствия и заблуждение разума, глубже проникнуть в собственную природу.
Каждый из нас, стоит ему непредвзято взглянуть на себя самого в любой из моментов своей жизни, обнаружит в своем разуме полный набор ошибок и заблуждений. Тем не менее существует реальная возможность все это преодолеть и стать просветленным. Жизнь человека становится богаче, едва он решится отправиться в духовное путешествие. Но тут очень важно не ошибиться, толкуя понятие самоотвержения (безличностности) или не-бытия «эго». Говорить же, будто нас вообще нет, — представление нигилистическое, которое Будда нацело отвергал.

Как уже упоминалось, к освобождению и просветлению ведут два пути. Один — путь шраваки, на котором адепт стремится достичь просветления ради собственной пользы. Другой — подход бодхисаттвы, когда адепт трудится на благо других людей и таким образом достигает просветления. Оба подхода хороши, и мы можем достичь цели с помощью любого из них.
Какой бы мы ни выбрали, нам предстоят пять ступеней развития, пять стадий духовного роста: путь предуготовления (его еще называют путем накопления), путь приложения, путь просмотра, путь медитации и путь, где нечему больше учить. На трех последних путях основное значение уделяется развитию мудрости. Буддисты считают, что тот, кто еще не обрел мудрость, остается на уровне мирянина.
Мудрость не подразумевает, что адепт непременно должен быть умен. Для буддиста она — не только верное понимание нас самих и окружающего мира. На уровне шраваки это означает понимание непостоянства, на уровне же бодхисаттвы — постижение пустоты. Истинно духовной личности должны быть присущи наряду с мудростью сострадание и любовь. И напротив: если сострадание и любовь присущи личности, а мудрость — нет. ее нельзя считать по-настоящему развитой.

ПУТЬ ПРЕДУГОТОВЛЕНИЯ

Самсара — более состояние разума, чем внешнего мира (хотя многие считают иначе). Вернее будет сказать, что это разум, который всегда чем-то озабочен и не может оставаться спокойным ни одной минуты. Состояние самсары создано разумом, который непрестанно чего-то добивается, цепляясь за одно и отбрасывая другое; разумом, одержимым неутолимой жаждой.
Основная же причина умственного возбуждения, спутника и желания, и враждебности - неведение. Реальное счастье приходит изнутри, когда мы начинаем лучше понимать самих себя. По мере того как интенсивность нашей внутренней борьбы и душевных конфликтов идет на спад, мы становимся более цельными, начинаем лучше чувствовать мир. При этом наши жизненные проблемы не исчезнут — ведь многие из них исходят из внешнего мира. Но внутренняя цельность позволяет нам вполне эффективно с ними справляться. С этим нам и предстоит работать на пути предуготовления.
Мы начинаем понимать, где обретается истинный источник счастья, и это ободряет нас следовать по пути дальше. Если же мы не убеждены, если не видим цели впереди, то никакого путешествия не будет.

ЧЕТЫРЕ ОСНОВЫ ВНИМАТЕЛЬНОСТИ

У пути предуготовления три стадии. На первой практик осознает, что медитация является противоядием для разрозненного, загрязненного и смущенного разума, одолеваемого внутренними конфликтами. Нет более эффективного метода, чем практика медитации, для сосредоточения разума на себе самом. Результат достигается с помощью самадхи, медитации успокоения, которая дополняется практикой випасьяны, медитацией прозрения. В этом конкретном случае практика випасьяны состоит из четырех основ внимательности. Это внимательность к телу, внимательность к чувствам, внимательность к разуму и внимательность к внешнему миру. С помощью практики випасьяны медитирующий начинает понимать, что все подвержено переменам. Буддисты считают, что постижение непостоянства носит фундаментальный характер. Некоторые понимают это на уровне интеллекта, и только, а надо пережить это, понять чувственно. Через образ жизни это усваивается лучше, чем чисто умственным путем. И когда изменения происходят в нашей собственной жизни, такое понимание изрядно нам помогает.

Для того чтобы это понимание персонализировалось, надо предпринять практику из четырех основ внимательности.

Такую изменчивость следует считать скорее позитивной, чем негативной. Мы не должны отчаиваться по поводу того, что все рано или поздно погибает. Хорошо быть активным, полным жизни, не поддаваться инерции. Перемены могут быть весьма благотворными. Если бы ничего не менялось, разве могли бы мы преодолевать наши заблуждения? Могли бы искоренить неведение и искажения? А мы можем, потому что разум и сознание преобразуются с помощью практик и обучения. Сама идея преобразования означает изменение. Вот так обычное разумное существо может стать архатом или буддой.

ЧЕТЫРЕ УРОВНЯ СВЕРХЪЕСТЕСТВЕННЫХ СИЛ

Последняя ступень пути предуготовления достигается, когда практик использует то, что называется четырьмя звеньями сверхъестественных сил. Здесь чудо творится, скорее, тяжким трудом, чем божественным вмешательством. Первое звено — склонность, второе — усилие, третье — намерение и последнее — анализ.
Прежде всего у нас должна быть склонность, иначе не стоит и начинать. Собственно, склонность и интерес нужны при всяком начинании. За интересом следует усилие, или сила. Если есть интерес, проще мобилизоваться и сконцентрировать внимание на той или иной практике. Следующий фактор — намерение, которое подразумевает, что практик мобилизовал все силы для развития позитивных качеств. Последний фактор — анализ. Это означает, что нам следует выяснить, что благодатно и что не благодатно для нас самих и для других.
Буддизм не принижает роль мышления, он лишь возражает против чрезмерных раздумий, которые ни к чему не ведут. Многие из мыслей, которые занимают наш разум двадцать четыре часа в сутки, продиктованы заблуждениями. Здесь мы пытаемся разобраться, как использовать наши мысли более конструктивным образом. Таким образом, духовный странник сможет пройти три ступени первого пути, пути предуготовления.
С самсарой нас связывают не сами вещи, а наше к ним отношение: наше к ним пристрастие, ...которые то и дело проявляются в нашем разуме. Вот с ними-то и надо работать. Если человек их не преодолеет, простое материальное благосостояние может стать серьезной помехой. Духовны мы или нет — это в очень большой степени зависит от нашей ориентации, от того, как мы видим мир. И состоянием самсары мы обязаны не внешнему миру или обстоятельствам, которые существуют вне нас, а нашему же беспокойному разуму.

Еще несколько слов о путь предуготовления. Нам приходится учиться, чтобы обрести способность к духовному прогресс Его еще называют путем накопления, поскольку он позволяет нам переориентироваться и получить надлежащую емкость, чтобы развиться далее.
Для буддизма очень важна концепция сосуда, или емкости. А означает она вот что: если нам не удалось достичь соответствующего душевного состояния, за которым следуют определенные духовные качества, тогда, — независимо от того, какие тексты мы прочли и поняли, — ничего особенного не произойдет. Это из-за того, что нам не удалось создать в себе емкость, способную вместить свойства, необходимые для нашего развития. Нам следует открыться, сделать наш разум более восприимчивым. Развиваясь таким образом, мы сможем идти дальше уже по пути применения.

ВОЗВРАЩЕНИЕ ДОМОЙ

В сутрах махаяны мы находим притчи, где говорится о том, как дом покидают и как в него возвращаются. Мы ощущаем потерянность и не видим выхода из тенет самсары, если отождествляем себя с собственным «эго». Когда же мы с помощью практик начинаем осознавать собственную природу будды, для нас становится различим путь к нашему дому и мы обнаруживаем, что он всегда был рядом, но мы по разным причинам не могли его видеть. Вместо этого мы искали пристанища в другом доме, который нашим никогда не был.

ИСТИНА О СТРАДАНИИ

...Третья практика — медитация на пустоте. Практик должен понять, что само страдание не обладает подлинной сущностью, то есть пустотно. Последняя медитация, связанная с истиной о страдании, — медитация на самоотвержении. Практик должен понять, что нет никакой долговременной и неизменной самости, которая переживает все эти неприятности. Вера в эту неизменную «самость» или «душу» столь сильна, что ее можно даже назвать инстинктивной.
Способность к эмоциональному переживанию, умение творчески использовать свои мысли — вот что делает наши жизни интересными. Когда человек воспринимает самого себя статичным, когда он говорит: «Мне было так плохо», это «плохо» его не отпускает. Но если он воспринимает себя в непрестанном динамическом процессе, обрабатывают непрерывно, он уже не будет так фиксироваться на прошлом. Теперь он может по-настоящему изменить свою жизнь. Эта непременная подвижность личности — одна из важнейших концепций буддизма. Без нее никакой духовный прогресс невозможен.

ПРОИСХОЖДЕНИЕ СТРАДАНИЯ

Следующая из Четырех благородных истин — истина об источнике страдания. основной его источник обретается внутри нас, в наших пристрастиях или цепляний. Вот они-то и порождают страдание. Несправедливости, существующие в мире, бедность и тому подобное также являются рефлексиями индивидуального разума. Все виды страдания, которые существуют в нашем мире, коренятся в разуме и порождаются пристрастиями и цеплянием.
Размышляя о происхождении страдания, следует в первую очередь понять его причины. Будда говорил, что всякий, кто способен по-настоящему осознать отношения между причиной и следствием, понимает должным образом и его учение. Эта причинная связь занимает в буддийской философии центральное место.
В-третьих, следует рассмотреть то, что называется появлением, то есть собственно страдание, страдание как таковое. И наконец мы рассматриваем обстоятельства. Ведь для проявления следствия нужна не только причина, но и определенные условия.
У всех этих четырех рассмотрений (или созерцаний) есть одна общая цель: исправить наше представления о положении и ходе вещей.

ПРЕКРАЩЕНИЕ СТРАДАНИЯ

Следующая истина — истина о возможности прекращения страданий. Прекращение означает, что страданиям и душевным мучениям можно положить конец. А раз это возможно, это следует сделать. Первое, что надо рассмотреть в пределах этой истины, — убежденность в том, что искажения, присутствующие в разуме, можно выявить и искоренить. Второе — «созерцание покойного состояния». Это означает, что страдание можно уничтожить полностью, оно последует за нами, когда мы достигнем нирваны. Мы обретаем полную убежденность в том, что достигнуть неизбывного покоя можно.
Третье рассмотрение называют превосходящим. Это означает осознание того, что медитация самадхи недостаточно для истинной духовной практики. Она не может дать практикующему конечное освобождение, оно должно исходить от випасьяны. Четвертое рассмотрение касается отвержения. Это означает осознание того, что все вредные устремления разума можно отвергнуть и, как следствие, достичь освобождения.

ВЫХОД ИЗ СТРАДАНИЯ
... рассмотрение приводит к пониманию, что мы следуем верным путем и не в наших интересах от него отклоняться.

ЧЕТЫРЕ УРОВНЯ ДОСТИЖЕНИЙ

Основополагающее прозрение, полученное с помощью практики рассмотрения Четырех благородных истин, означает понимание того, что все возникает в силу причин и обстоятельств. Это прозрение приводит на первый уровень пути применения, который называют теплотой, или, если по-тибетски, туммо. Туммо в этом контексте следует понимать метафорически. Как теплота — признак огня, так и практик, достигший первого уровня пути применения, начинает ощущать теплоту светоча мудрости или прозрения.
Как огонь способен жечь дерево и мусор, питаясь ими, так же и мудрость способна питаться заблуждениями и искажениями разума.

За теплотой следует второй уровень пути применения — тземо, что означает «вершина» или «пик». Практик на этом уровне может реализовать все позитивные качества, присущие ему как мирянину.
Следом за тземо идет то, что называют терпением, или сопа. оно имеет больше общего с бесстрашием. Практик больше не боится таких понятий, как непостоянство, непрочность и пустота. Вместо того чтобы думать о них как о чем-то дурном или страшном, он обретает полное доверие к ним и к их реальности. Истинно убежденному человеку, стоящему на верной позиции, страшиться совершенно нечего.
Путь применения приходит к своей кульминации, когда мирские душевные качества достигают столь высокого уровня, который только возможен для мирянина. Обладание высшими — или превосходными — душевными качествами обеспечивает мирской личности прозрение, похожее на то, какое достигается на пути узрения.

практик, достигший второго уровня на пути применения, уже не может регрессировать. Какие бы из своих качеств он ни развил, они при нем останутся и никогда уже не утратят своей силы. После уровня терпения нельзя спуститься на низшие уровни бытия.
...К любой духовной практике надо обращаться так часто, как только возможно. Это куда плодотворнее, чем практиковать интенсивно, но в течение короткого времени, а потом надолго прервать упражнения.

Обретение высших качеств мирской духовной личности ведет к осознанию пути узрения. практик впервые по-настоящему прозревает реальность. Этот путь достигается, поскольку на третьем уровне пути применения были доведены до совершенства «пять духовных способностей». Вот эти способности: теплота, усилие, внимательность, концентрация и прозрение, сиречь мудрость. Как органы чувств и способности позволяют нам ясно видеть мир и жить в нем, так же мы можем чувствовать реальность в ее истинном виде, развивая пять духовных способностей.

ПУТЬ УЗРЕНИЯ

Последим уровнем пути применения заканчивается мирской духовный путь и начинается надмирный. Начало его — путь узрения. он совпадает с первой ступенью — бхуми — бодхисаттвы. Путем узрения его называют потому, что практик впервые оказывается лицом к лицу с конечной реальностью, впервые ее видит. С этих пор все его деяния чисты. Человек больше не ограничен кармой, потому что его действия не порождают следующей кармы.

ПРОЗРЕНИЕ КОНЕЧНОЙ РЕАЛЬНОСТИ

Четыре осознания, связанные с первой из Четырех благородных истин, начинаются с «терпеливого принятия» реальности страдания, за которым следует познание реальности страдания, «познание дхармы». Это первые два момента, объединенные состоянием разума, которое называется «сферой желания».
Далее следует вторая пара моментов: последовательное терпеливое отношение к природе страдания.
«Терпеливое принятие», скорее, следует толковать как «концептуальное понимание», а «познание дхармы» означает прямой опыт, или «непонятийное прямое познание» Четырех благородных истин. Терпеливое принятие позволяет нам идти по пути безостановочно и никуда не сворачивая, а прямое восприятие реальности приближает к освобождению. Так шравака осознает конечную реальность на пути узрения.

Для бодхисаттвы путь узрения начинается, когда бодхисаттва достигает первого уровня, или бхуми. Он обретает прозрение конечной реальности, то есть шуньяты. «пустота», или «пустотность», в махаяне не означает «несуществование» в обыденном смысле. Это лишь означает отсутствие во всем сущности, или субстантивности. Природа феноменального мира как такового — пустота. Конечная истина, то есть пустота, и относительная истина, то есть эмпирический мир, тесно связаны. мы не сможем понять конечную истину, если не будем доверять истине относительной. Поэтому мы не должны говорить, что наш эмпирический мир совершенно иллюзорен, что его не существует. Это противоречило бы представлениям махаяны о пустоте. Но и думать, будто у всего есть сущностное бытие, означало бы скатиться к другой крайней позиции.

Обычно мы не способны воспринимать вещи в их истинном виде. Одни искажения обусловлены нашим зрительным аппаратом, другими мы обязаны нашему разуму. В Учении приводится пример, когда веревку принимают за змею. Веревка налицо, но думать, что она и есть змея, означает воспринимать ее искаженно. Сходным образом, думать, будто вещи обладают некой имманентной сущностью, значит неправильно их понимать, или, если хотите, искаженно воспринимать их вещественность. Но, полагая, что нет вообще ничего, мы совершенно неверно толкуем понятие пустоты.
Разница между пониманием непрочности и пониманием пустоты — это разница понятий не одного порядка, но разных степеней. Согласно Учению, бодхисаттва, постигший пустоту, лучше и тоньше понимает природу вещей, чем шравака, постигший их непрочность и непостоянство.
Различные атомистические теории утверждают, что макрообъекты, столы и стулья, например, могут изменяться, но они сложены из атомов, а вот атомы неизменны. Из этого следует, что атомы обладают реальной сущностью. Однако при знакомстве с концепциями причинности и пустоты нам становится ясно, что теории эти весьма обманчивы. Вот почему Нагарджуна говорил, что все возможно, поскольку есть пустота. Если бы вещи обладали постоянными сущностями, изменения были бы невозможны. А если нет изменений, ничего не происходит. Итак, не стоит считать пустоту чем-то отрицательным. Вернее будет думать, что именно благодаря ей наш мир существует и живет. Именно пустота делает это возможным.

СЕМЬ ЧАСТЕЙ ПРОСВЕТЛЕНИЯ

На первом уровне бодхисаттва впервые постигает пустоту, реализуя семь частей просветления. Это внимательность, понимание, различительная мудрость, усилие, радость, концентрация, и уравновешенность. Этикачества приобретаются с помощью практики самадхи, випасьяны и размышлений о Четырех благородных истинах. Наличие этих качеств помогает пониманию конечной реальности, но и ясное понимание конечной реальности способно помочь развитию этих качеств. Для их развития требуется время. Вот почему буддизм придает такое большое значение культивированию. Мы должны учиться. Мы должны учить себя. Мы должны себя воспитывать и взращивать. Только тогда эти качества реализуются. И здесь не стоит становиться на позицию «все или ничего». Мы можем быть более внимательными и менее внимательными; можем предпринимать большие или меньшие усилия.
Буддизм учит, что это осознание выведет нас из состояния самсары, из присущих ему расстройств, неудач и душевных мук скорее, чем усердие в вере или в добрых делах. Когда добрые дела и сострадание опираются на мудрость, тогда появляются необходимые и достаточные условия для просветления. Достигнув пути узрения, практики совершенно преображаются. Поэтому путь узрения приравнивается к уровню надмирной духовной реализации.
Прежде чем практики достигнут уровня пути узрения, они по большей части заняты накоплением знаний, добрыми делами и в какой-то степени медитациями. Они не могут проникнуть в истинную природу вещей, пока не достигнут уровня пути узрения, где приобретается прямое восприятие реальности, не искаженное ни органами чувств, ни заблуждающимся разумом.

ПУТЬ МЕДИТАЦИИ

Путь узрения продолжается путем медитации. Хотя адепт практикует медитацию с самого начала, еще с пути предуготовления, на пути медитации к нему приходят опыт и осознание, которых прежде не было.

ДХЬЯНЫ И АМОРФНЫЕ ОБРЕТЕНИЯ САМАДХИ

Практикуя самадхи, мы получаем доступ к областям сознания, которые ранее были недостижимы: четырем уровням дхъян, или медитативных созерцаний, и четырем уровням поглощения. Четыре дхьяны — это последовательные ступени концентрации. Поначалу присутствуют мысли, понятия и прочее, равно как и эмоциональные переживания — радость и счастье. По мере того как мы продвигаемся дальше, разум успокаивается и концентрируется до такой степени, что отходят даже эти умственные процессы. Четыре ступени концентрации соотносятся с нашим нормальным состоянием сознания. А четыре поглощения соответствуют нашим достижениям в смысле медитации, хотя высокая духовность при этом не обязательна. Это просто изменения состояния сознания, которых мы прежде не испытывали.
С помощью медитация мы можем пережить счастье и блаженство, но на четвертом уровне дхьян прекращаются даже они. Далее следует первое поглощение, которое называют бесконечным пространством. оно означает, что мы находимся в такой глубокой концентрации, что наши органы чувств перестают работать. Мы не видим, не слышим, не ощущаем вкуса. Поэтому такое состояние и зовут бесконечным пространством. Но из этого не следует, что вещи прекратили существовать. Это означает лишь, что мы смогли погрузить свой разум в такую глубокую концентрацию, что на какое-то время прекращается деятельность на всех уровнях мышления и чувственного восприятия. За переживанием бесконечного пространства следует переживание бесконечного сознания. углубившись в это состояние, мы видим, что сознанием является буквально все, что между субъектом и объектом нет никакой двойственности.
Третий уровень поглощения называется «несуществование». Состояние поглощения становится столь глубоким, что у нас не остается абсолютно никакого восприятия, никаких чувств, никаких эмоций, никаких мыслей и понятий в разуме; не остается ничего.
Последнее состояние поглощения известно как «невосприятие». Оно еще глубже предыдущих, тех, в которых мы ощущали, будто нет ничего. Оказывается, это был еще не предел! Мы погружаемся столь глубоко, что отступает даже восприятие невосприятия. «Невосприятие» — («ни существование, ни несуществование») — означает, что в отличие от предыдущего состояния мы не думаем даже о том, что нет ничего. Даже мысли такой нет.

ЧЕТЫРЕ БОЖЕСТВЕННЫЕ ОБИТЕЛИ И ВИПАСЬЯНА

Самадхи сообщает разуму стабильность. Основываясь на этой стабильности, мы можем работать с нашими эмоциями. В буддизме умение входить в измененные состояния сознания считается полезным, но даже если мы не способны их освоить, мы все же можем достичь просветления. Некоторые умеют входить в измененные состояния, но для следования по пути это не представляется необходимым. Нужно иное: научиться, практикуя самадхи, сохранять разум в стабильном состоянии. Без стабильности разум всегда чем-то занят, его отвлекают то чувства, то эмоции, то мысли. Определенный уровень умственной стабильности помогает прозрению, а это уже существенно. Медитация интуитивного прозрения вызывает духовное перерождение практикующего, а медитация самадхи, дающая умственную стабильность, создает условия, способствующие прозрению. Именно поэтому нужны оба типа медитации.
Буддизм учит, что с эмоциями можно работать, что называется, в позитивном ключе, поскольку ничего безусловно дурного и неправильного в них нет. Дело в том, как мы работаем с ними, как мы их переживаем и выражаем.

Учение о путях и ступенях прогрессивно и динамично развивается. Этот подход называется «постепенный» или «пошаговый». Есть и другой, в котором подчеркивается возможность внезапного озарения. Школа кагью использует оба подхода.

ЧЕТЫРЕ СПОСОБА СОСТРАДАНИЯ

И нирманакайя, и самбхогакайя определены для помощи другим. Как только адепт обретает просветление, он вместе с ним обретает и потребность трудиться для блага других. Часто спрашивают, как мы можем работать для блага других, если полностью преодолели дуалистические понятия. Ведь в таком случае, казалось бы, нет никакого различия между объектом сострадания и тем, от кого сострадание исходит. Некоторые усматривают в этом проблему, поскольку сострадательные действия предполагают, мол, что будда становится субъектом дуады, воспринимая живые существа как объекты своего сострадания. На это обычно отвечают, что серьезной проблемы здесь нет, поскольку восприятие буддой живых существ в качестве объектов сострадания — вовсе не результат дуалистического суждения. Сострадание будды основано не на логике и не на планировании. На чем же тогда оно основано? нирманакайя и самбхогакайя проявляют сострадание четырьмя способами.

Первый называется вездесущим проявлением сострадания. Это означает, что сострадание — часть, присущая реализации самбхогакайи. Сострадание присутствует всегда и везде; оно не может явить себя в какой-то определенной точке. Mожно утверждать, что сострадание самбхогакайи неистощимо. Даже если будда переходит в паринирвану, проявления его сострадания не прекращаются. Ведь даже если нирманакайя какое-то время не проявляется, пробужденная энергия продолжает проявляться на уровне самбхогакайи. Например, в сутрах сказано, что если глядеть с позиции самбхогакайи, будды вовсе не переходят в паринирвану. Дхармы не прекращают появляться, потому что на этом уровне учения обретают воплощения в опыте самбхогакайи. Нирманакайя формирует только проявления, несущие благо живым существам, одолеваемым леностью. При этом нет ничего такого, что возникало или уходило бы из бытия на уровне самбхогакайи. Так что проявление сострадания вездесуще.
Второй способ назван состраданием, которое проявляется само по себе, то есть без какого-либо повода. Его еще называют резонирующим участием. Говорят, что сострадание это возникает под влиянием ситуации, помимо каких бы то ни было суждений, без понятийных истолкований и прочих оснований этого толка. Так солнце рассеивает темноту, так луна отражается в воде. Такое сострадание тоже вездесуще. Оно проявляется спонтанно и автоматически, без какого-либо принуждения себя.
• Третий способ назван состраданием при встрече со страдающим. Сострадание самбхогакайи и сострадание нирманакайи проявляются в известном смысле соответственно страдальцам. Таким образом, различные существа, с их различными характерами и наклонностями, могут принять сострадание в зависимости от их уровня понимания и развития.
• Четвертый способ — сострадание, которое требуется. У этого вида сострадания есть два аспекта: сострадательная реакция, которая выявилась в общих чертах, и сострадание, которое выявилось более определенным способом. Выявление сострадательной реакции в общих чертах означает: это просветленный аспект самбхогакайи в пустоте. Другими словами, сострадание поддерживает активность будды в этом мире. Сострадательная реакция, которая выявилась более определенным способом, — это сострадание, которое появляется как отклик на фактические ситуации нашего мира.

ДВА АСПЕКТА УЧЕНИЯ БУДДЫ

Буддийское учение имеет два аспекта. Один называется «ка» — это то, что Будда произнес своими собственными устами. Другой называется «тенджур» — это комментирующие интерпретации, основанные на учении Будды.
У «ка» есть три аспекта. Первый — учение, которое Будда буквально подал, а второй — учения, вдохновленные Буддой в его присутствии, Последнее означает, что даже при том, что Будда жил в те времена, он не подавал эти учения сам, но ободрил или вдохновил кого-то, кто тоже жил тогда — Авалокитешвару, например, — и тот послужил ему рупором. И хотя учения эти поданы не Буддой в буквальном смысле, они имеют такую же ценность, как и собственное учение Будды, как если бы он произнес их своими устами.
Еще есть учения, которые были поверены другим поколением практиков. Эти учения не были известны при земной жизни Будды, но были заново обнаружены и получили новую жизнь благодаря следующим поколениям. Однако и их можно считать, что они вдохновлены Буддой.

Нет какой-то отдельной доктрины, которую можно было бы назвать сущностью буддизма. Говорят, что Будда с его бесконечной мудростью, состраданием и благими действиями мог измыслить множество разных методов и толкований. Однако имеются много уровней толкования, и много уровней понимания.
Нагарджуна говорил, что «дхарма Будды необъятна как океан. Толкуется это в зависимости от способностей толкователей, то есть самыми разными путями. Одни говорят о бытии, другие — о небытии. Одни — о вечности, другие — о бренности, одни — о счастье, другие — о страдании. Одни — о самости, другие — о безличности» и так далее. И подытоживает: «Столь многообразны и несходны учения Будды».

ТРИ ПОВОРОТА КОЛЕСА ДХАРМЫ

В ранней хинаяне, соотносимой с первым поворотом колеса дхармы, Будда отрицал существование долговременной сущностной самости, но не углублялся в обсуждение ее пустотности. Во время второго поворота колеса дхармы появилось учение о пустотности всех феноменов. Появились концепции несубстанциальности, или пустотности самости, и пустотности внешних явлений. При третьем повороте колеса дхармы появилась концепция татхагатагарбхи, или природы будды. В этом учении отрицание сущностной самости, «эго», или души, объединено с нетленным духовным началом, которое называют татхатагата-гарбхой, будда-природой, которая остается чистой несмотря на страсти и концептуальную путаницу в разуме.
Итак, налицо учения различных уровней. Порой может оказаться, что одно учение противоречит другому, а то и впрямую противостоит. Впрочем, говорят, что учения представлены таким образом, чтобы охватить максимальную аудиторию. Люди хотят, чтобы учения были приспособлены к разным уровням понимания и способностей. Будда учил так, что его могли понять самые разные люди. Махаяна решает проблему, разграничивая основное учение и учения интерпретирующие, то есть сердцевинное и периферийные.
Интерпретирующие учения называются трангдон. «Транг» означает «освобождение», а «дон» — «значение». Эти учения содержат смыслы, предназначенные для освобождения людей. Их необязательно принимать буквально, но и у них есть свое предназначение. Это относится к неправдоподобным историям об удивительных деяниях бодхисаттв, рассказанным в сутрах и шастрах. Есть даже учение, в котором Будде приписывается утверждение о наличии самости и тому подобного. Эти учения считаются интерпретирующими, и даны они для того, чтобы вдохновить людей. Вот и понимать их следует соответственно.
Существенное учение называется нитартха. Оно толкует понятие пустотности. Когда речь идет о пустотности, учение следует воспринимать буквально. С точки зрения махаяны все учения, затрагивающие пустотность, следует считать сущностными, а все остальные — интерпретирующими.
Однако не все школы буддизма согласны в том, что считать сущностным, а что интерпретирующим. Некоторое несоответствие есть и в тибетском буддизме. Например, школы кагью и ньингма понимают учение о татхагатагарбхе, относящееся к третьему повороту колеса дхармы, как фундаментальное. А школа гелуг-па утверждает, что учение о природе будды преследует вспомогательные цели. По ее мнению, татхагатагарбха нужна лишь затем, чтобы люди не заражались мыслью, будто у них есть сущностное «эго». Поэтому в этой системе татхагатагарбха имеет лишь интерпретирующее значение.
Как бы то ни было, все это множество учений — столь сложное в своих соотношениях, насколько это вообще возможно, — дано с целью уменьшить страдания людей, освободить их от неврозов. Говорят, будто есть 84 000 разновидностей Учения, которые соответствуют 84 000 видам неврозов. Если говорить кратко, все они уменьшают людские страдания. Они все ориентируются на реализацию трикайи, или трех способов бытия Будды.

СУТРА И ТАНТРА
ТАНТРИЧЕСКИЕ УРОВНИ ДОСТИЖЕНИЯ

Последователи как сутры, так и тантры стремятся достигать состояния, которое называется «приостановленная нирвана». Этот термин указывает на срединное положение адепта между самсарой и безмятежным блаженством нирваны. Последователи обеих традиций махаяны, сутры и тантры.- Их понимание приостановленной нирваны можно свести к такой вот формуле: быть не от мира сего, но оставаться в нем.
Сутраяна постигается через книги и поучения, где адепт сталкивается с такими понятиями, как природа будды и пустота. Чем глубже он их осознает, тем более преуспеет в тантре.
И визуализация божеств должна быть прежде осознана с сутрической точки зрения.
Божества следует понимать символически, и символы эти лучше поймет тот, кто вполне освоил соответствующие понятийные категории сутры. Если же понимать все это не символически, а буквально, можно скатиться к демонологии.
Тантрические методы позволяют работать с заблуждением и противоречивыми эмоциями напрямую. При этом заблуждения, которые следует преодолеть, и те душевные качества, которые должно взращивать и развивать, рассматриваются как две стороны одной монеты, а не как что-то совершенно друг другу противоположное. По этой причине тантрическую систему еще называют эзотерической традицией, но не из-за того, что есть вещи, не открываемые непосвященным, а потому что практику здесь необходимы определенные качества. Иначе говоря, у него должны быть способности к тантрическим практикам, иначе не извлечет из нее никакого толка, сколько бы трудов ни приложил. В тантрическом учении и вправду присутствует некоторая тайна, но не потому, что оно намеренно кем-то скрывается, а лишь потому, что многие не могут его постичь.
Если у адепта есть необходимые способности, он может при помощи тантрических практик достичь просветления за довольно краткое время. Повторение мантр, визуализация божеств и другие практики — все это способы использования природы относительной истины, поскольку они позволяют практику соприкоснуться с нею напрямую. Но абсолютная истина, постигаемая при помощи тантрических методов, — та же самая, которую описывает сутрическое учение.

У тантрической системы есть несколько названий: тантраяна, ваджраяна, мантраяна. По-тибетски она называется гью, что означает целостность, неразрывность, поскольку тантрическое учение особо подчеркивает идею целостности внутренней природы личности, обретающейся в самсаре, и внутренней природы той же личности в состоянии нирваны. Когда обретают просветление, они не ощущают себя совершенно другими существами. Это потому, что природа будды присутствовала в них с самого начала. У слова ваджраяна, то есть «колесница ваджры», есть такой же дополнительный оттенок. «Ваджра» означает единство, нерушимость, а еще она — символ той самой цельности, которая относится к качествам природы будды. Например, практика Ваджрасаттвы и декламация мантр) относится к практикам природы будды. «Саттва» здесь означает «разум», так что слово «ваджрасаттва» можно перевести как «несокрушимый разум», он же природа будды, он же природа разума. Концепции природы будды в ваджраяне придается очень большое значение.
В то время как большинство сутрических школ помещают самсару в оппозицию к нирване, тантристы, говоря о природе будды, близко сводят эти концепции. Сутра — в широком смысле — учит, что все относящееся к самсаре следует отвергнуть и принять все, что тяготеет к нирване, в основе же тантрического понимания природы будды лежит духовный опыт адепта, касающийся как самсары, так и нирваны. Вот почему для понимания природы будды в тантрическом ключе так важны концепции неразрушаемости и неразрывности.

КРИЯ-ТАНТРА
Вместо визуализации божества с руками, лицом, ногами и прочими частями тела его можно визуализировать символически, в виде ваджры, например. Божество может визуализироваться и в виде форме одной из букв тибетского алфавита. Или, к примеру, можно визуализировать коренной слог его имени, и это, как считается, не будет отличаться от визуализации самого божества. Надо сказать, что на уровне крия-тантры отношения между практиком и божеством строятся на существенном неравенстве. Себя он видит существом заблудшим, божество же представляется объектом поклонения и источником силы, часть которой может быть милостиво уделена адепту.

ЧАРЬЯ-ТАНТРА

Далее практикующий переходит на следующую ступень — к чарья-тантре. Здесь превалируют правильные позы и декламация мантр, но присутствуют и элементы медитации, необходимые для практики визуализации. Когда адепт осуществляет визуализацию божеств на уровне чарья-тантры, он не принижен по отношению к ним, как в крия-тантре. Практик ощущает их, скорее, как друзей, чем как объекты поклонения, даже если не имеет с ними ничего общего в смысле качеств. Как учат тантристы, адепт уже визуализирует себя как божество и должен развить в себе качество, которое называется «божественной гордостью». Здесь стоит пояснить, что развивать следует доверие, а не гордость в обыденном понимании. Все, что мы ищем, уже есть в нас; надо только знать, как выявить в себе эти ресурсы.
абсолютная природа визуализируемых божеств неотличима от природы будды самого адепта, или природы его разума. Есть еще важное положение: визуализация божеств не имеет отношения к абсолюту, поскольку божества эти — проекции разума.

АНУ-ЙОГА-ТАНТРА


• Осознанные должным образом, самые глубокие заблуждения могут быть преобразованы в мудрость, и потому именно Заблуждения считаются тем самым материалом, из которого и конце концов получается то, что мы называем мудростью. Адепт не разграничивает то, что следует отвергнуть, и то, что нужно в себе развивать. Если он знает, как работать с тем, что порождает заблуждения, ему по силам взрастить на этой почве прозрение и мудрость.
Иногда адептов тантры сравнивают с павлинами. При этом имеется в виду вовсе не высокомерие, а индийское поверье, будто павлины кормятся ядом. Так же как павлин может употреблять яд в пищу, способные адепты тантрических практик должен уметь преобразовывать пять ядов, пять аффектов — алчность, гнев, ревность, гордыню и незнание — в пять премудростей. Нет ничего такого, что адепту стоило бы отвергать. Наоборот: чтобы достигнуть просветления, можно использовать все.


ВЫСШАЯ ТАНТРИЧЕСКАЯ ЙОГА
СТАНОВЛЕНИЕ ЦЕЛЬНОЙ ЛИЧНОСТИ

Преобразуя сексуальную энергию, человек испытывает блаженство, что упрощает для него преодоление субъектно-объектной двойственности. А поскольку это наслаждение становится все чище, оно со временем преобразуется в то, что называется высшим блаженством, или махасукхой (иногда его еще называют внезапным блаженством). Это высшее блаженство совпадает с реализацией природы разума, то есть достижением махамудры. С точки зрения махамудры у природы разума есть три аспекта: блаженство, пустота и неописуемость. Кульминация практики связана с преодолением той едва заметной привязанности к блаженству.

Учение подчеркивает: то, что мы знаем об иллюзорное ужасов, которые возникают в сновидениях или в мечтах, подразумевает, что мы можем управлять ими во время само переживания. Но при помощи йоги сна, одной из составляющих практики махануттара-йога-тантры, мы можем обрести контроль над своими сновидениями. У нас бывают очень яркие мечты, но при этом мы вполне осознаем, что это всего лишь грезы.
Практики визуализации божеств полезны и для понимания природы разума. Осознав ее, мы окажемся в силах распознать даже то, что происходит с нами в переходных состояниях сознания. Практикуя тантру махануттара-йоги, мы визуализируем образы самых ужасных божеств, которых только можно вообразить, для того, чтобы познать темную сторону нашего собственного сознания. Наиболее страшные, наиболее уродливые, наиболее отвратительные существа следует понимать как олицетворения наших душевных качеств.
Когда мы называем божества проекциями разума, это не означает, что они совсем уж немощны. с конечной точки зрения визуализируемое божество — лишь проекция разума, но с относительной точки зрения обладают неким собственным бытием.
Цель тантрической практики состоит в том, чтобы устранить разрыв между сознательным и бессознательным, между священным и профанным, и между всеми другими двойственностями. Только сделав это, мы можем в полной мере оценить цель визуализации божеств, которые терзают плоть острыми клыками, пожирают человеческие сердца, пьют кровь и так далее. Это дает нам способ стать цельной личностью, поскольку при этом мы можем распознать в себе все нежелательное и сумбурное. Без этого нельзя достичь настоящего просветления.

Созерцания-памятования. Осознание дыхания.

Развитие постоянной осознанности и изгнание поведенческого автоматизма играют огромную роль в буддийской практике. Поскольку буддизм стремится максимально расширить сферу осознаваемого, постепенно включая в нее все новые и новые уровни подсознательного и бессознательного, идея тотальной осознанности, осознанности всей психофизической деятельности человека "здесь и теперь" является фундаментальной для буддийской йоги. Полная осознанность поведения предполагает также осознавание различных функций тела и физических актов (йогин должен осознавать все то, что профаническая личность делает бессознательно и автоматически: сидя оно осознает себя сидящим, двигаясь -- идущим, питаясь -- питающимся и т. д.). Причем это тотальное осознавание (вплоть до осознавания во сне факта сна) предполагает прежде всего глубокое и прочувствованное понимание идеи мгновенности: я осознаю себя как я, делающее то-то и то-то в данное конкретное мгновение, которое и есть единственно реально существующее время для того, что я ощущаю как свою личность ("Есть только миг между прошлым и будущим, именно он называется жизнь").

индийская традиция ко времени формирования буддизма уже располагала огромным материалом, свидетельствующим о тесной связи контроля над дыханием с контролем над психическими процессами, а также о психотехнической ценности дыхательных упражнений. Но ранний буддизм в развитии своей техники дыхания сделал упор именно на идее осознавания самого процесса вдыхания и выдыхания.

Согласно "Анапанасатти сyтте", основа осознавания дыхания может быть выpажена в четыpех тетpадах, а именно:
1) осознавание длины вдоха и выдоха ("делая длительный вдох, он осознает: "Я делаю длительный вдох"" -- и т. д.) -- для длинного и коpоткого вдоха и выдоха (а-б); осознавание самого пpоцесса дыхания в пpоцессе yспокоения тела (г). Эта тетpада говоpит о созеpцании тела;
2) осознавая чyвство pадости, вдыхать и выдыхать (а), дышать, осознавая чyвство наслаждения (б), осознавать дыхание в ходе pазличающего анализа фyнкций психики и психических пpоцессов (в) -и пpи yспокоении психики и пpекpащении ее активности (г). Эта тетpада, элементы (в-г) котоpой явно содеpжат yказания на пpактикy шаматха-випашьяны, ассоцииpyется тpадицией с осознанностью в созеpцании чyвств;
3) осознавание дыхания в ходе анализа пpиpоды сознания (а), поpождения чyвства блаженства (б), концентpации сознания и его сосpедоточения (в) и освобождения его от аффективных состояний (г);
4) осознавание пpоцесса дыхания в ходе сосpедоточения на идее всеобщности непостоянства (а), бесстpастия (б), пpекpащения аффектиpованной активности психики с ее эгоцентpиpованностью (в) и отстpанения от всех чyвственных объектов и фоpм (г). Тpетья тетpада связана с созеpцанием сознания, а четвеpтая -- с созеpцанием должным обpазом пpоанализиpованных объектов сознания или содеpжания сознания.

Далее говоpится о совеpшенствовании основ осознанности: чеpез постоянное осознание пpоцесса дыхания как одной из фyнкций тела, чеpез осознание дыхания как одного из чyвств (взгляд, восходящий к аpаньякам и yпанишадам), чеpез осознание связи пpоцесса дыхания и сознания и чеpез одновpеменнyю сосpедоточенность на дыхании и на идеях непостоянства, бесстpастия, пpекpащения или отвлечения от чyвственных объектов.

совеpшенство в осознавании дыхания пpиводит к совеpшенствy семь фактоpов, способствyющих пpобyждению (осознанность, анализ содеpжания сознания, энеpгичность, pадость, спокойствие, сосpедоточенность и невозмyтимость).

особое внимание yделяется дыханию как телесной фyнкции: "Только осознанно он вдыхает и осознанно выдыхает. Делая длительный вдох, он помнит: "Я делаю длительный вдох"; делая длительный выдох, он помнит: "Я делаю длительный выдох"; делая коpоткий вдох, он помнит: "Я делаю коpоткий вдох"; делая коpоткий выдох, он помнит: "Я делаю коpоткий выдох", -- так он yпpажняет себя"

Пеpвоначально йогин должен pазвить чyвство дpyжелюбия к себе самомy ("пyсть я бyдy свободным от вpаждебности, свободным от тpевоги, пyсть я станy тем, кто сохpаняет спокойствие") и только после pаспpостpанять это отношение на дpyгих людей.
Далее он pазмышляет о своем yчителе или дpyгом достойном человеке: "Пyсть этот достойный человек бyдет свободен от зла". Постепенно йогин pаспpостpаняет это отношение вначале на любимых им людей, потом на безpазличных и наконец на нелюбимых и pанее ненавидимых. Различия междy четыpьмя типами объектов данного созеpцания (я, любимые люди, безpазличные люди, нелюбимые люди) стиpаются, и йогин достигает pавностного дpyжелюбия: он любит ближних, как самого себя, и дальних, как ближних. Таким обpазом дpyжелюбие становится неогpаниченным. Тестом на достижение yспеха в данной пpактике является pеакция монаха на следyющyю вообpажаемyю ситyацию: в одном месте находятся сам йогин и тpи дpyгих человека -- любимый им, безpазличный и нелюбимый. Входят pазбойники и тpебyют одного из этих людей, чтобы yбить его и пpинести в жеpтвy. Если йогин чyвствyет, что хоpошо бы отдать им кого-то дpyгого, то он несовеpшенен в дpyжелюбии; если он хочет пожеpтвовать собой, то также несовеpшенен. Только в том слyчае, если он вообще откажется от мысли отдать кого-нибyдь pазбойникам и его сознание бyдет пpебывать в состоянии полной pавностности, можно бyдет считать, что он pазpyшил пpегpады на пyти pазвития дpyжелюбия.

Далее достигается состояние самадхи, кyльминиpyющее
созеpцательный пpоцесс.

Каноническая фоpмyла этого восхождения такова: посpедством каждого из ypовней созеpцания йогин "покpывает сеpдцем, связанным с дpyжелюбием, сначала однy стоpонy света, потом втоpyю, потом тpетью, потом четвеpтyю, затем он pаспpостpаняет дpyжелюбие ввеpх, вниз, вокpyг и всюдy. И так он пpебывает, yзнавая себя во всем, покpывая весь миp сеpдцем, соединенным с дpyжелюбием, далеко пpостиpающимся, ставшим великим, безгpаничным, свободным от вpажды и злобы"

В этом состоянии йогин yзнает себя во всем, отождествляет себя со всеми без pазличия. Он относится ко всем, как к самомy себе, не yстанавливая pазличий междy собой и "дpyгими сyществами". Он включает в себя каждое живое сyщество, и объектами его созеpцания являются безгpаничное количество живых сyществ:

Пyсть все те, кто дышит, все живое, все особи, все те, кто заключен в гpаницы индивидyального сyществования во всех десяти стоpонах света, станyт свободными от вpаждебности и пpочих аффектов! Пyсть все мyжчины, женщины, святые, обыкновенные люди, божества, смеpтные и пpоклятые во всех десяти стоpонах света станyт свободными от вpаждебности и дpyгих аффектов!

св. Исаак Сиpии:

Что такое сеpдце милyющее? Возгоpание сеpдца y человека о всем твоpении, о людях, о птицах, о животных, о демонах и о всякой тваpи. Пpи воспоминании о них и пpи воззpении на них очи y человека источают слезы от великой и сильной жалости, объемлющей сеpдце. И от великого теpпения yмиляется сеpдце его, и не может оно вынести, или слышать, или видеть какого-нибyдь вpеда или малой печали, пpетеpпеваемых тваpью. А посемy и о бессловесных, и о вpагах истины, и о делающих емy вpед ежечасно со слезами пpиносит молитвy, чтобы сохpанились они и очистились; а также и о естестве пpесмыкающихся молится, с великою жалостью, какая без меpы возбyждается в сеpдце его, по yподоблению его в сем Богy.

Hо если само понятие неделимой сyбстанциальной единичности (т. е. индивидyальности) является лишь ложным ментальным концептом, то о каком индивидyальном освобождении может идти pечь? Кто тот, кто освобождается?
Hикакой pазницы междy живыми сyществами нет, pеальность недвойственна, недихотомична (адвая), и лишь освобождение всех и есть освобождение каждого.

ВИДЖHЯHАВАДА (ЙОГАЧАРА)

"Все тpи миpа есть только сознание".

l) манас (или клиштамановиджняна), то есть сознание, собиpающее воедино все воспpиятия и впечатления и создающее как бы стеpжень или центp личности; именно манас ответственен за появление пpедставления о некоем неизменном "я", отличном от дpyгих "я" и пpотивостоящем внешнемy миpy; он также является центpом всех влечений и пpивязанностей (соответствyет пpинципy ахамкаpа, "самости" бpахманистской философии);
2) алая-виджняна (сознание-сокpовищница) -- сyбстpатное сознание и источник всех его фоpм и типов.
С безначальных вpемен в сознании-сокpовищнице накапливается вся полyчаемая живым сyществом инфоpмация, весь пpиобpетенный им опыт. Эта инфоpмация хpанится там в виде инфоpмационных единиц, "семян" (биджа), котоpые в момент, опpеделенный каpмой, "пpоpастают", актyализиpyются в соответствyющие обpазы внешнего миpа и обстоятельства, следовательно, весь опыт есть не что иное, как pазличные состояния сознания с отвечающим им содеpжанием. Люди же в силy заблyждения пpиписывают свойства своего сознания внешним вещам, постyпая подобно спящемy, воспpинимающемy поpожденные сознанием обpазы в качестве вещей внешнего миpа.

pанняя виджнянавада пpизнавала сyществование внешнего миpа, слyжащего "опоpой" для сознания, но зpелая фоpма этого yчения отpицает сyществование чего-либо вне сознания.
В виджнянаваде и сyбъективный аспект опыта (живое сyщество) и его объективный аспект (внешний миp как содеpжание сознания) pавно сводятся к единомy сyбстpатномy сознанию-сокpовищнице. Для понимания виджнянавады исключительно важно понятие васана. Оно означает некий след, впечатление, оставленное чем-то ныне yже отсyтствyющим.
Hапpимеp, пpошла надyшенная женщина. Она yже yшла, а запах ее дyхов остался. Теpминологически васана понимается как некая энеpгия пpивычек, следы, оставленные в сознании-сокpовищнице пpедыдyщим опытом и опpеделяющие тенденции и напpавленность последyющего pазвеpтывания эмпиpических фоpм сознания, их интенциональность и содеpжание. Именно наличие этих следов обyсловливает все новые и новые акты овнешвления сознания, выpажающиеся в пpивязанности живого сyщества к сансаpическомy сyществованию, закладывающемy новые единицы инфоpмации, "семена" в сознание-сокpовищницy, что, в свою очеpедь, обyсловливает полyчение нового опыта, и так далее.

Бyддийский йогин (а втоpое название виджнянавады -- йогачаpа, школа пpактики йоги) как бы повоpачивает этот пpоцесс вспять, освобождая сознание-сокpовищницy от ее содеpжания, как бы "высыпая" из нее "семена" (подобно томy, как высыпают семена из мешка). После этого сознание-сокpовищница пеpестает пpоециpоваться вовне, сознание напpавляется само на себя (ибо оно не может не быть интенциональным), и обpетается освобождение, ниpвана.
Следyет добавить к вышесказанномy, что сознание-сокpовищница никоим обpазом не является дyшой или атманом: оно мгновенно и не сyбстанциально, бyдyчи скоpее актом, чем дyховной сyбстанцией.

тексты Алмазной Колесницы неустанно повторяют, что аффекты должны не подавляться и уничтожаться, а осознаваться и трансформироваться, пресуществляться в пробужденное сознание подобно тому, как в процессе алхимической трансмутации алхимик превращает железо и свинец в золото и серебро.
Таким образом, тантрический йогин сам оказывается таким алхимиком, исцеляющим психику превращением скверны и страстей в чистую мудрость будды. И если основой трансмутации металлов является некая первоматерия, образующая природу и железа, и золота, то основой претворения страстей и влечений в мудрость будды является природа будды, которая есть природа психики как таковой и которая присутствует в любом, даже самом низменном психическом акте подобно тому, как вода составляет природу и морской волны, и любого, даже самого загаженного водоема: ведь эта грязь не имеет никакого отношения к природе самой воды, всегда чистой и прозрачной.

Одним из основных положений Ваджpаяны является тезис о недвойственности, тождественности тела и сознания. Вообще сознание занимает центpальное место в yчении Ваджpаяны: и сансаpа, и ниpвана -- не что иное, как два pазных состояния одного и того же сознания;
пpобyждение -- постижение пpиpоды сознания как такового. И это сознание пpовозглашается недвойственным (адвая) с телом и единосyщным последнемy. Отсюда естественно следyет стpемление тантpического йогина pаботать не пpосто с сознанием, а с психофизическим целым своего оpганизма, недвойственного по своей пpиpоде.

трансперсональной психологии известны два переходящих друг в друга и практически сущностно тождественных переживания: переживание реальности как универсального сознания, как основы всех реальностей, наделенной бесконечным осознаванием, бесконечным существованием и бесконечным блаженством, и переживание этой же реальности как супракосмической и метакосмической пустоты; причем оба видения переходят одно в другое.

Постоянное повторение имени Будды приводило к тем же важным психотехническим эффектам, что и повторение имен Кришны и Рамы в движении Чайтанья-бхакти, Иисусовой молитвы в исихазме или имени Иисусова в движении имяславия

Этимология слова "самадхи" восходит к "связыванию или сведению воедино", что позволяет переводить его словами "сосредоточение" или "концентрация".
Однако наиболее широким является семантическое поле термина бхавана (отглагольное существительное от корня бху -- "быть"; "становиться"; "совершенствовать"; "развивать"; "увеличивать"; "производить"; "практиковать"). В буддизме слово "бхавана" используется применительно ко всем видам психотехники. Вместе с тем в буддизме признается тесная связь между дхьяной и бхаваной. Если дхьяна -- созерцательное упражнение, то бхавана -- сотериологически продуктивная практика. В целом же термин "бхавана" лишен какой-либо жесткой спецификативности: любая форма практики может быть названа бхаваной, если она способствует обретению пробуждения и освобождения.

Таким образом, представляется достаточно обоснованным переводить слово "дхьяна" как "созерцание", слово "самадхи" как "сосредоточение" и слово "бхавана" как "практика".

Применяя методы чжи гуань, тяньтайский монах стремится вначале добиться максимального прекращения волнения сознания, его успокоения, прекращения психической активности и только после приступает к аналитической медитации для ясного понимания природы своей психики.

Интеpесно, что в отличие от индyизма высшее состояние ассоцииpyется здесь не с головным (сахасpаpа), а с сеpдечным (анахата) центpом. Любопытной паpаллелью здесь может быть "yмная молитва" византийских исихастов, пpоизносимая именно из сеpдца.

Стpyктypа тантpической йоги не опpеделена точно; о шести стyпенях йоги: 1) отвлечение чyвств от их объектов (пpатьяхаpа), 2) созеpцание (дхьяна), 3) контpоль над дыханием (пpанаяма), 4) концентpация внимания (дхаpана), 5) полнота осознанности-памятования (анyсмpити), 6) сосpедоточение (самадхи). Тот же текст pекомендyет и занятия хатха-йогой.

Торчинов: Хайдеггер и восточная философия: поиски взаимодополнительности культур

Полностью - тут:
http://www.e-reading-lib.org/book.php?book=57214



Выдающийся российский буддолог О.О. Розенберг указывает, что аналогичный подход характерен для буддийской мысли, рассматривающий живое существо вместе с содержанием его восприятий: нет ни «солнца», ни «человека» по отдельности, но есть «человек, видящий солнце». При этом реальность внешнего мира отнюдь не отрицается, просто буддисты никогда не рассматривали его «в себе», ограничиваясь лишь рассмотрением соотнесенности субъекта и внешнего мира, как интериоризированного субъектом в процессе восприятия как объектный аспект психики человека: «Говорится исключительно о том, что человеческое существо, переживающее такие-то явления – видящее, например, солнце – состоит из таких-то элементов, находящихся в таких-то взаимоотношениях и т.д.

=======
Мудрец принимает мир таким, каким он открывает ему себя, профаны ищут тайн, сокрытых за гранью налично сущего.

смысл высказывания Хайдеггера – «Сущность истины есть свобода… Свобода являет себя как позволение себе-позволения войти в-то-что-есть»
Dasein («здесь-теперь-бытие»)

Глава 5
Мартин Хайдеггер и буддизм дальневосточной Махаяны
(К.Ю. Солонин)
§1. Некоторые основоположения
В целом можно говорить о том, что общей целью Хайдеггера и буддистов было построение концепции бытия, свободной от дуальности и субъектно-объектной дихотомии, каковая представляется одним из фундаментальных препятствий адекватного познания.
При этом познание не следует понимать в научном плане: скорее это план или онтологический или религиозный, причем для восточных традиций эти планы совпадают[402] (см. ниже), для Хайдеггера же осознание истинного бытия, ощущение себя «дома» составляет так сказать высшее предназначение человека, и в этом смысле будет тождественно дзэнскому «пробуждению» (реализации).

§2. Постановка проблемы. Сходства и различия
То общее, что предопределило сходство учения Хайдеггера и традиции чань (дзэн) буддизма лежит в осознании нашего существования как бездны, пропасти, на дне которой ничего нет. Но это самое отсутствие, «пустота» и есть с точки зрения буддизма Махаяны основание бытия, исполненное радости и осознания фундаментальной ценности человека.
В свете подобных построений теряется необходимость в указании на непреодолимую трансцендентность истинного бытия оно трансцендентно, но безусловно, обнаруживает себя во всякий момент времени, в любом феноменальном проявлении. Отсюда и та ценность, которую и буддисты и Хайдеггер придавали мгновению: если истинное бытие и способно раскрыть себя, то это может произойти только спонтанно, естественно, в тот особый момент, когда понимаешь, что капля дождя и ты сам есть в сущности одно и то же[405].
Хайдеггер пришел к идее мира, свободного от субъектно-объкетной дихотомии, от разъединяющей языковой структурированности[409], мира неразличимого и текучего, где все происходит из всего и является выражением высшего, тотального бытия.

§4. Я, Вещь и Бытие
Наиболее характерным для становления собственно китайского буддизма явилось сделанное на рубеже VIII-IX-го вв. заявление патриарха направления Хуаянь Цзун-ми (780–841) о том, что учение Будды об «отсутствии Я», больше не является абсолютной догмой, но представляет собой лишь т.н. «условное учение» или «искусный метод», имеющий значение только для некоторых категорий последователей учения. В действительности же, говоря об «отсутствии Я» по мнению Цзун-ми, Будда имел в виду отсутствие эмпирической личности, «внешнего человека», подчеркивая в то же время существование абсолютной, свободной от различений, дуальности и любой дихотомии истинной реальности – общего онтологического основания, подлежащего всему феноменальному. В этом отрывке можно усмотреть некоторое сходство с хайдеггеровским устремлением к постижению основы бытия как некоего нерасчлененного единства доступного к созерцанию в его мгновенных проявлениях. Подобное понимание присуще японским последователям мыслителя.

В этой связи уместно вспомнить о теории несуществования личности в буддизме. Несмотря на многочисленные попытки переосмыслить это положение, оно осталось незыблемым основанием буддийского учения. Другое дело, что в Махаяне речь идет об отрицании самостоятельного существовании личности в даже «ипостасном измерении», при одновременно признании существования субстанции, общего реального основания всего феноменального универсума.

Понятие «чудесного наличия» как раз и указывает на то, понимание феноменов и вещей как «пустых», «не имеющих собственной природы» является недостаточным помимо несуществования эмпирических объектов, следует иметь в виду их безусловное существование «чудесным образом», в качестве проявлений безскачественного «чудесного наличия», общего для всех явлений и вещей. В этом смысле буддийское понятие «пустоты» или «пустотности» предстает в новом качестве истинная реальность пуста для наблюдателя находящегося на эмпирическом уровне: вещи не имеют собственной природы в смысле отсутствия конкретной сущности для каждой из них, но в плане абсолютной реальности все они существуют особым «чудесным» или «срединным» образом. Вместе с тем, на уровне обыденного опыта можно признать условное существование вещей как результат своего рода «интеллектуального договора», и, в той мере, в какой человек пребывает в рамках наличного бытия, он может воспринимать вещи в качестве реальных, хотя и не абсолютных.

Если стремиться усмотреть в буддийской доктрине сходство с построениями Хайдеггера, то в вышеприведенном случае эта цель достигается легко: здесь присутствует созвучное Хайдеггеру стремление вывести человека к первооснове бытия, разворчивающегося как присутствие через совокупность феноменального. Вместе с тем, это и совпадающие направления метафизического дискурса оправдание бытия в китайском буддизме сонаправлено хайдеггеровскому стремлению «быть всегда дома» как сущности метафизики.

Необходимо непосредственное обращение к «единой истине», т.е. «умиротворенной и не производящей действий» природе ума, которое достигается через «созерцание стены», т.е. созерцание ума самого по себе, при условии прекращения его продуцирующей деятельности. В некотором смысле это есть возвращение ума к себе, к свой истинной природе.

«Если прекратить производящую деятельность ума (синь сян), то рождение и смерть (иллюзорное существование прекратятся. Не будет рождения и смерти, исчезнут имена и свойства. Единый Путь будет пуст и спокоен, все вещи станут равны».
«Если прекратить производящую деятельность ума (синь сян), то рождение и смерть (иллюзорное существование прекратятся. Не будет рождения и смерти, исчезнут имена и свойства. Единый Путь будет пуст и спокоен, все вещи станут равны».

Хуэй-нэн: отсутствие мысли и недвойственность

учение Хуэй-нэна об отсутствии мысли не столь однозначно: мысль есть неотъемлемое свойство ума, так что возникает непосредственно как проявление истинной реальности, заключенной в нем. Проблема состоит таким образом не в том, чтобы просто прекратить возникновение различающего знания – это невозможно, пока существует истинная реальность ума, но в том, чтобы не впасть в приверженность к внешним признакам различаемых предметов, не абсолютизировать данные чувственного восприятия. Иными словами, необходимо сохранять базовое состояние недвойственности. Хуэй-нэн говорил: «Мысли непрерывно друг друга продолжают и поддерживают, это называется связыванием путами, если не быть в мыслях приверженным к вещам, то это называется отсутствием свойств, и субстанция вещей таким образом {предстанет} чистой… Мысль возникает из собственной природы истинной реальности, глаза, уши, нос и язык не могут мыслить. Поскольку есть реальность истинной природы, могут возникнуть мысли». Более того, в состоянии пробуждения чувственное познание может даже продолжиться, но уже не будет оказывать губительного воздействия на ум подвижника.

Отсутствие мыслей, как понимали его ученики Хуэй-нэна, есть не что иное как преодоление эмпирической личности и, как следствие, эмпирического мира в целом, в частности, его фундаментальной конечности. Результатом этого процесса должно было стать непосредственное созерцание истинного бытия, совпадающее с реализацией высшей сущности человека.


понимание Хайдеггером основы личности как «молчания»[ имеет сходство с концепцией «истинного Я» (истинного бытия, лежащего в основании эмпирической личности) китайского буддизма.

§1. Упанишады: Брахман как высшая реальность
Центральная идея Упанишад – тождество Атмана-Брахмана, «ты есть То»; при этом Атман (буквально – я, сам, возвратное местоимение) рассматривается как высшее субъективное, индивидуальное начало, и, в то же время, внутренняя сущность всего, абсолют. Когда мы проникаем в сущность всех вещей, мы видим, что начало, лежащее в их основании, то же самое, что и то, которое живет в нас. И это начало есть Атман. Брахман же как объективное начало выступает коррелятом Атмана, манифестацией абсолюта-Брахмана является все сущее.

Брахман спрашивает человека, идущего к нему: «Кто ты?», и человек отвечает: «Что есть ты – то и я»; тот, кто осознал себя Брахманом, становится им, становится всем сущим. «Знающий Брахмана достигает наивысшего…, кто знает, что Брахман – действительный, знающий, бесконечный, скрытый в тайнике (сердца), в наивысшем пространстве, тот вместе с мудрым Брахманом достигает (исполнения) всех желаний»

«Что невыразимо речью, чем выражается речь – знай: то и есть Брахман… Что не мыслится разумом, чем, (как) говорят, мыслим разум – знай: то и есть Брахман… Что не видно глазом, чем видны глаза – знай: то и есть Брахман… Что не слышно ухом, чем слышно это ухо – знай: то и есть Брахман… Что не дышит дыханием, чем дышится дыхание – знай: то и есть Брахман» «Кто познает дыхание дыхания, глаз глаза, ухо уха, разум разума, те постигли древнего, изначального Брахмана» «Ты не можешь видеть видящего видения, не можешь слышать слышащего слушания, не можешь мыслить о мыслящем мышлении, не можешь знать о знающем знании. Это твой Атман внутри всего. Все остальное подвержено страданию» Человек не может утверждать, что он знает Брахмана, не может сказать и обратного: «Я не считаю, что хорошо знаю, и не знаю, что не знаю (его). Кто из нас знает его, (тот) знает его, и он не знает, что не знает… Кем (Брахман) не понят, тем понят, кем понят, тот не знает (его). (Он) не распознан распознавшими, распознан нераспознавшими»

Поскольку вне Брахмана ничего нет, никто не выходит за его пределы, Катха упанишада говорит: «Это – То», – так полагают о невыразимом, высшем блаженстве… Все светит лишь вслед за ним, светящим; весь этот {мир}отсвечивает его светом… Как постичь его иначе, нежели говоря: «Он есть»?.. «Он есть» – постигшему {его} так открывается {его} истинная природа» «Что здесь, то и там, что там, то и здесь» «…то, что здесь, в человеке, и то, что там в солнце, – одно»
«Поистине, от чего рождаются эти существа, чем живут рожденные, во что они входят, умирая, – то и стремись распознать, то и есть Брахман» «Поистине, Брахман – весь этот {мир}. И поистине, пусть {человек} размышляет о его главных проявлениях, почитает {их} и отказывается {от них}»

Высшая реальность скрыта от человека за изменчивой и преходящей видимостью: «Подобно тому как люди, не знающие {истинного} местонахождения, снова и снова проходят над спрятанным {в земле} золотым сокровищем, не находя его, так же и все эти творения день за днем идут в мир Брахмана, не находя {его}, ибо им препятствует обманчивое» Все же Брахман принципиально достижим: он постигается знанием, подвижничеством и размышлением. «Пусть… брахман, отрекшись от учености, станет как дитя; затем, отрекшись и от детскости, и от учености, {станет} молчальником; затем, отрекшись и от немолчания, и от молчания, станет брахманом» «…сдерживание дыхания, прекращение деятельности чувств, размышление, сосредоточенность, созерцательное исследование и полное слияние – это называется шестичастной йогой. Когда, видя благодаря ей, просвещенный видит златоцветного творца, владыку, пурушу, источник Брахмана, то, освобождаясь от добра и зла, он соединяет все в высшем неразрушимом {начале}»

«просвещенный ни рождается, ни умирает, он ни {возник} откуда-либо, ни стал кем-либо; нерожденный, постоянный, вечный, изначальный, он не {может быть} убит, {когда} убивают тело» В этом невидимом, бестелесном, необъяснимом, неоснованном Брахмане человек находит опору и бесстрашие; знающий бессмертного Брахмана становится бессмертным. Кроме того, обращает на себя внимание явно эмоциональный оттенок представлений о Брахмане, неоднократно ассоциируемых в упанишадах с «блаженством». «Ананда, или блаженство, –является наивысшим состоянием, где познающий, познаваемое и познание сливаются воедино… Это не погружение в ничто, а совершенство бытия»[475]. Брахман, являясь абсолютно самоидентичным, единым, без чего-либо другого, может также рассматриваться также как творец – Ишвара, или как творение – Хираньягарбха. «Брахман упанишад – это не метафизическая абстракция, не неопределимое тождество, не пустота молчания. Он являет собой наиболее полное и наиболее реальное бытие. Это живой динамический дух, источник и вместилище безгранично разнообразных форм реальности. Различия, вместо того чтобы исчезнуть как иллюзорные, преобразуются в высшую реальность»

Одним из ключевых понятий религиозно-философской системы Шанкары является Неведение (авидья) – не просто ложное, неверное знание, а единственно доступный нам способ восприятия. Благодаря майе-иллюзии происходит наложение определенных качеств объекта на внутренний атман, противоположный объекту. «Вот такое наложение мудрые и называют Неведением, а отличную от этого собственную сущность реального они зовут Знанием»

Шанкара: освобождение интеллектуальной интуиции

Шанкара подчеркивает, что представления о собственной личности накладываются на внутренний атман, который лишь как свидетель следит за действиями человека; учение же веданты начинается с указания на ложность такого смешения и с утверждения атмана как единственной истинной сущности и Знания.
состояние освобождения не достигается в результате определенных действий, пусть даже предписанных шастрами, а разъясняется: оно все время есть, его нужно лишь осознать. четыре предварительных условия, предшествующих желанию познать Брахман: «различение вечной и невечной реальности, равнодушие к вкушению в этом и в ином мире, достижение покоя, самоконтроля, сосредоточенности и прочего, а также желание освобождения». Когда эти четыре условия выполнены, Брахман может быть познан.
А существование Брахмана известно {без доказательства}, поскольку это атман {то есть внутреннее „я“} всех {существ}. Ибо всякий чувствует существование своего „я“ и никогда не {может сказать}: „я не существую“. А ведь если бы атмана не было, каждый чувствовал бы „я не существую“. Но атман – это Брахман». Атман же как рефлексия сознания в форме «я существую» очевиден каждому человеку.

текст создает условия для интуитивного переживания религиозного опыта.

Шанкара отмечает, что «тело и прочее возникшее от незнания недолговечно, подобно пузырям. Пусть {человек} познает {свое} отличие от этого, {мысля}: „Я – незапятнанный Брахман“. Отождествив себя с Брахманом, человек приписывает себе соответствующие характеристики „Вечный, чистый, свободный, единый, неделимый, блаженный, недвойственный, действительный, знающий, бесконечный – каков высший Брахман, таков поистине я. Так непрерывно повторяющий мысль: „Я есмь Брахман“ – прогоняет смятение незнания, как целебное средство {прогоняет} болезни“[500]. Реализация этого тождества, устраняя незнание, обнаруживает состояние знания, далее неописуемое. И все же свидетельство откровения, священные тексты помогают нам приблизиться к этой ускользающей от языка реальности.

Хайдеггер: знание истины Бытия как пребывание в ней

Человек обладает способностью познать изначальное бытие через постижение природы собственного сердца-разума, по существу тождественного первобытию; это сердце-разум (синь) надындивидуально и по существу тождественно махаянскому сердцу-умы Будды, недвойственному гносису (чжи; джняна), образующему природу эмпирического различающего и потому принципиально двойственного сознания (ши; виджняна) подобно тому, как вода образует природу волн.

Понятие Ничто. Религиозное измерение Хайдеггера

Хайдеггер, как и мыслители буддийской школы, дзэн понимал человеческое существование как бездну, пропасть, на дне которой ничего нет. Это влечет за собой представление об особой ценности мгновения: раскрытие истины Бытия может произойти лишь спонтанно, когда понимаешь, что капли дождя и ты сам есть в сущности одно и тоже.

Истинное бытие или реальность дальневосточной мысли есть тоже своего рода экзистенция в том смысле, что она существует в виде идеала лишь до той поры, пока действует стремящийся к ней ум. Пределом этого стремления является Великий Предел, скрывающий за собой пустоту. Отличие от экзистенциализма однако в том, что буддийское Ничто не есть начало трагическое но наоборот, полное благих свойств, доступных лишь на высокой ступени совершенствования. В этом и есть один из корней онтологического оптимизма восточной мысли.

«для нас пустота – высшее имя для того, чтобы вы скорее назвали словом „бытие“.

„здесь бытие“ – как еще один заменитель, призванный выразить невыразимое–мгновенную полноту бытия как целостный мир, разворачивающийся в одном мгновении мысли. Отождествление Ничто с пустотой, привносило в концепцию Ничто творческий или даже креационистский элемент: буддизм полагает, что совокупность универсума развертывается из пустоты, которая есть потенция воспринимаемого чувственно и умопостигаемого бытия. Ничто, предстающее не только как основание экзистенции, но и исток мира феноменального бытия.

Для китайского буддизма наиболее характерным было заявление, сделанное патриархом направления Хуаянь Цзун-ми о том, что учение Будды об «отсутствии Я», не является абсолютным утверждением, а представляет собой лишь так называемое «искусное средство». В действительности же, говоря об «отсутствии Я», по мнению Цзун-ми, Будда имел в виду отсутствие эмпирической личности, «внешнего человека», подчеркивая, в то же время, существование абсолютной, свободной от различений, дуальности и любой дихотомии истинной реальности – общего онтологического основания, подлежащего всему феноменальному.

утверждение о «пустотности» феноменов недостаточно – необходимо иметь в виду их безусловное существование в качестве индивидуализованных проявлений бескачественного «чудесного наличия», общего для всех явлений и вещей. «Чудесное наличие» – корень и основание всех вещей предстает наиболее подходящим буддийским аналогом Ничто.
Таким образом понятие «пустоты» предстает в новой форме–истинная реальность пуста для наблюдения, находящегося на эмпирическом уровне: вещи не имеют собственной природы в смысле отсутствия конкретной сущности для каждой из них, но в плане принадлежности абсолютной реальности все они существуют особым «чудесным» или «срединным» образом. Вместе с тем, на уровне обыденного опыта условное существование вещей может быть признано как результат своего рода «интеллектуального договора». Человек может воспринимать вещи в качестве реальных, хотя и не абсолютных в той мере, в какой он пребывает на уровне наличного бытия. Такова доктрина школы Тяньтай.

Доктрина школы Хуаянь (Аватамсака-сутра) строилась на понимании истинной природы вещей как «постоянной, благой, реальной и чистой». Истинная природа соотносится с другой концепцией, распространившейся на Дальнем Востоке – Вместилище Так Приходящего, источнике равным образом благого и неблагого в наличном бытии, но все же чистом по своей природе. Изначальная реальность определяется китайским буддизмом как «истинная природа»–бескачественная субстанция, обретающая конкретное бытие в индивидуализации и временности конкретной вещи. Эта чистая потенция бытия являющая себя в повседневности, которая таким образом приобретает статус указания на вечность.

В метафизическом отношении истинная природа в Хуаянь была отождествлена с «принципом», выступающим в качестве основы феноменального и не существующим иначе как развертываясь в вещи. В Хуаянь определяются четыре формы взаимодействия «вещей и принципов». Принцип содержится в вещи и являет свое существование благодаря ей. Вещь существует через принцип, который есть ее основа. Собственной природы вещь не имеет.
Между вещью и принципом нет онтологического противоречия. Оба целиком содержатся друг в друге. Вещь пребывает в принципе, принцип пребывает в вещи, следовательно, в любой вещи пребывают и все остальные вещи. Значит, между вещами нет преград и в отношении истины бытия они равны.

Важнейшим для онтологии Хуаянь является принцип,состоящий в том, что истинная реальность существует только через вещи, производимые ею под внешним воздействием или под влиянием различных обстоятельств. При этом истинная реальность не изменяет своих свойств, оставаясь « постоянной, блаженной, реальной и чистой» в сердцевине «наличного бытия». Полное определение истинной реальности звучит следующим образом: «Истинная реальность сохраняет неизменность и следует внешним воздействиям; она следует внешним воздействиям, но сохраняет неизменность». Эта неопределимая истинная реальность постоянно ускользает и пребывает за границами определения.

Таким образом, представляется очевидным, что китайские буддийские направления кладут в основу своего дискурса представления об истинной реальности, как основе наличного бытия, тем самым постулируя его действительность и ценность. Иными словами, оценка мира наличного бытия для китайского буддизма изменяет свою полярность – если в индийском буддизме он полагался источником и плодом заблуждения и неведения, то китайский буддизм, не отказываясь от этой оценки, вместе с тем подчеркивает его позитивность и неизбежность, как плода развертывания единого первоначала – «принципа», выступающего в данной коннотации синонимом традиционного «дао» в качестве всемирного первоначала.

В этой связи абсолютно логичным выглядит утверждение Цзун-ми о существовании истинного Я – это и есть та истинная реальность, пребывающая в каждом и обеспечивающая действительность сущестовования космоса и человека, как созерцающего субъекта, в чьем переживании и сказывается бытие и сущее.

специфически буддийская категория «сознание-сокровищница» содержит в себе в виде «семян» – то есть латентно, все элементы психофизической жизни, зародыши феноменов, которые в процессе своей актуализации содержат все доступные восприятию явления психической и физической жизни. «Сознание-сокровищница» предстает как основание эмпирической личности.

В буддийской теории продуцирующая функция ума является его сущностным свойством, но непосредственно в действие ее приводит «безначальный ветер неведения». В некотором смысле «неведение» даже предшествует уму так как эмпирический человек есть именно следствие неведения. Прекращение «ветра неведения» равносильно прекращению развертывания феноменального мира иллюзий из изначально благого ума. Вместе с тем, сама продуцирующая функция ума единоприродна ему, как вместилищу истинной реальности, и в этом качестве предоставляет возможность реализации истинного бытия ума.

«Ветер неведения» заставляет ум «мыслить», то есть различать феномены, утверждаться в собственном существовании и противопоставлять себя окружающему. Это глубинная причина субъектно-объектного отношения и фундаментального неведения о своей истинной природе. Следовательно, в мышлении – причина страдания живых существ. Путь к преодолению болезненного разделения – уничтожение различающей мысли, прекращение ее. Прекращение при этом следует понимать в смысле «неприверженности», «непребывания», предполагающих наличие способности к различению, но одновременно и непризнание за результатами познавательной деятельности статуса абсолютно, онтологически значимых.

ШЕСТЬ ЙОГ НАРОПЫ
РАБОТАЯ С ПРОТИВОРЕЧИВЫМИ ЭМОЦИЯМИ

Успешно завершив предписанные приготовления, йогин или йогини может обратиться к шести йогам Наропы. мистическая йога внутренней теплоты наиболее подходит людям, обладающим колоссальной энергией и самоотверженностью. Людям же флегматичным лучше всего подходят йога сна и йога Ясного Света. каждая из йог практикуется в соотнесении со склонностями, особенностями характера и психики. Йога бардо практикуется для предуготовления к неизбежной кончине и посмертному бардо. Перенос сознания происходит из-за разделения тела и разума в момент смерти. Но эта практика позволяет овладеть навыком переноса сознания еще при жизни.
Практикуя эти шесть йог, получают способность вызывать ощущение высшего блаженства (махасукха). Обычно наши желания бывают причиной пристрастий и маний. Но практика позволяет преобразовать низменное и подавленное в возвышенное и независимое. Тогда психофизиологические энергетические каналы (надис), поток психофизиологической энергии (прана), психофизиологические энергетические центры (чакры) и эссенция жизни (бинду) начинают действовать в своем оптимальном режиме, при этом выводя на ранее неведомый уровень психосоматического здоровья и силы.

МИСТИЧЕСКАЯ ЙОГА ВНУТРЕННЕГО ТЕПЛА (ТУММО)

Мистическая теплота практикуется с целью преобразования сексуальной энергии в духовную. При помощи этой практики обычное телесное, половое наслаждение превращается в высшее блаженство. Этот опыт счастья ведет к реальности, то есть пустоты, ибо переживание душевного блаженства неотделимо от нее.
Для этого следует овладеть психофизиологической энергией, каналами, по которым она движется и эссенцией жизни. Есть три основных канала, проводящих энергию: один проходит по центру тела и соответствует позвоночнику, второй — справа от него, а третий — слева. Правые и левые энергетические каналы представляют мужское и женское начала. Еще есть пять центров психофизической энергии, которые размещены в определенных местах тела. Верхняя чакра размещается в голове и именуется еще чакрой блаженства. Чакра полного снисхождения лежит в гортани, на уровне щитовидной железы. В области сердца расположена чакра душевного излияния. Чуть выше пупка обретается чакра творческих проявлений, а ближе к гениталиям — чакра удовольствия.
Верхнюю чакру, как уже говорилось, называют центром блаженства. Согласно тантрической медико-психологической системе, даже при обычном половом акте блаженство исходит от головы. Чакра гортани заслужила звание полного снисхождения, потому что через это отверстие проходит все, что мы едим и пьем. Сердечная чакра названа центром душевного излияния, поскольку именно из нее истекают влечения и антипатии. Пупковая чакра известна как центр творческих проявлений, потому что именно здесь обретается творящая жизненная сила. Считается, что даже телесное тепло стекается сюда, чтобы стать творящим источником собственно жизненной силы. Генитальная чакра известна как центр удовольствия. Учение говорит, что в нормальных обстоятельствах переживание удовольствия нисходит от верхнего центра через сердечный и пупковый центры к генитальному, где выпускается как сексуальная энергия.
Но при помощи тантрической практики сексуальная энергия намеренно сохранена и обращается вспять. Практик не теряет контроля над ней. Такое обращение хода половой энергии способно принести великое блаженство. Конечно, такого рода самоконтроль требует длительной практики.
прочищаются каналы, проводящие энергию, они начинают свободно взаимодействовать. Практика позволяет вырабатывать тепло и при его посредстве обретать блаженство. Надо сказать, что практика эта, помимо духовной самореализации, зачастую сообщают восхитительное чувство полного здоровья, которое вызывается уравновешиванием первоэлементов.

ЙОГА ИЛЛЮЗОРНОГО ТЕЛА

С помощью этой практики мы можем постичь несущностную, необъективную природу вещей. Есть несколько способов распознать иллюзию. Первый — рассмотрение материальных объектов, второй — рассмотрение речи, а третий — рассмотрение самого процесса обдумывания. Рассмотрение материальных объектов означает отношение к ним как к своего рода сновидениям. Когда человек спит, у него возникает впечатление, будто он встречается с тем-то и с тем-то, что живет в таком-то и таком-то доме, ну, и прочее в этом роде. Но, проснувшись, он понимает: абсолютно все, что ему снилось, необъективно. Точно так же все, что видится плотным и непрозрачным в мире феноменов, на самом деле невещественно и лишено сущности. Йога иллюзорного тела позволяет осознать это в полной мере.

ЙОГА СНА

Практика йоги сна позволяет нам вызывать яркие сновидения и осознавать их в то время, пока еще спим. С ее помощью даже сны используются для духовного развития, так что адепт не теряет ни часа как во время бодрствования, так и во время сна. Эта практика состоит из двух компонентов: распознавание сновидений именно как сновидений и понимание их иллюзорности. Знакомясь с этими двумя составляющими йоги сна, йогин или йогини получают способность изменять сновидения по своему желанию.

ЙОГА ЯСНОГО СВЕТА

Когда йогин или йогини приобретают опыт в предыдущей йоге, он — или она — привыкает удерживать сознание во время сна, не поддаваясь ни сонной одури, ни лености. При помощи йоги Ясного Света вырабатывают в себе колоссальную проницательность и концептуальную ясность, поскольку незнание влияет гораздо меньше.
Адепт практикует йогу мистического тепла и йогу иллюзорного тела днем и медитирует в йоге сна и йоге Ясного Света ночью. Йога сна предназначена для того, чтобы рассеять сонную одурь и вялость. Она дополняется йогой Ясного Света. Результатом обеих практик становятся ясность ума и проницательность: сохраняют ясное сознание и днем и ночью. С их же помощью можно преобразовать пять «ядов» и достичь махамудры. Шесть Йог — метод, махамудра же — цель.

ЙОГА БАРДО
нам следует освоиться с собственной смертностью еще в естественном бардо этой жизни. Если нам это удается, мы можем считать себя подготовленными к мучительному бардо умирания.

МУЧИТЕЛЬНОЕ БАРДО УМИРАНИЯ

У мучительного бардо умирания две фазы: внешнее растворение, когда растворяются чувства, органы чувств и внешние элементы, и внутреннее, когда растворяются душевные состояния вкупе с чувствованиями. жизнь сформировалась в результате соединения пяти первоэлементов. Те же самые элементы поддерживают жизнь человека после рождения. В них лежит и причина смерти. Гармоничное их сосуществование — основное условие жизни как процесса. Когда же они разобщаются, это возвещает наступление мучительного бардо умирания.
Вместе с растворением первоэлементов идет истечение из тела его психофизиологической энергии. Разумом овладевают бред и помрачение.
... Кроме этих, видимых знаков приближающейся смерти, присутствуют и психические признаки. Разум притупляется и мутнеет, мысли путаются.
При этом ментальное состояние умирающего можно охарактеризовать как взволнованное и беспокойное. У человека периодически ускользает сознание, ему трудно воспринимать и распознавать то, что его окружает.
Этот постепенный и мучительный процесс растворения достигает высшей точки, когда от сознания отсоединяется элемент ветра. Дыхание умирающего сбивается: долгие выдохи сменяются тяжкими вдохами. Дыхание становится беспорядочным, с длинными выдыханиями и трудными вдыханиями. Накатывают галлюцинации, чья природа определяется как опытами жизни умирающего, так и его кармической наследственностью. Мозг уже не способен к осмыслению, органы чувств отказывают, и умирающий или вообще не может ничего воспринимать, или в лучшем случае неправильно понимает воспринимаемое.
Когда чувства совершенно прекращают функционировать в комплексе, сознание растворяется в первоэлементе пространства, и умирающий перестает дышать. Сила кармы вырывает сознание из тела, результатом чего становится процесс растворения как грубых, так и тонких ментальных состояний. По ходу постепенного затухания душевной деятельности усопший начинает ощущать белизну, красноту и черноту.
Во время смерти из-за перетечения психофизиологической энергии мужская субстанция жизни, находившаяся в области макушки, опускается по центральному энергетическому каналу, и умерший воспринимает белизну. Белизна эта, говорят, подобная лунному свету. Тут начинается подъем женской субстанции, обычно обретающейся близ пупка. Это вызывает ощущение красноты, чей оттенок напоминает восходящее солнце. Когда обе субстанции встречаются в сердечной чакре, умерший ощущает черноту. Только теперь он совершенно мертв, свободен от телесной оболочки.

СИЯЮЩЕЕ БАРДО ДХАРМАТЫ

Появление белого и красного свечения относят к физическим феноменам, а посмертное переживание Ясного Света называют сиянием основы или конечным сиянием. Эти два вида сияния присущи разуму как таковому в качестве природы будды. Поскольку все скверны разума разом исчезли и уже не застят взгляд, у умершего появляется возможность признать природу будды собственной прирожденной природой. Природа будды присутствует в каждом, и никому из нас от нее не уйти, но это вовсе не подразумевает, что мы сможем распознать ее, когда придет время. Для того и предназначены практики, подобные шести йогам Наропы.

Природу разума, вполне осознанную при помощи практик, называют сыновним сиянием, а то, что в разуме присутствует врожденно — материнским сиянием. Если умерший сможет поймать этот драгоценный момент и понять, что переживание сияния в этом его состоянии — то же самое, что и познание собственной природы, он вырвется из рабства самсары. Если же он не сможет распознать в этом свою природу, ему предстоят страдания во всем их разнообразии. На умершего обрушиваются столь чудовищные образы и звуки, какие только можно вообразить.
После того как умерший преодолеет стадию страшных душевных мук, ему милостиво предоставляется бессознательное переживание необычайной силы. Все предыдущие явления исчезают, и он оказывается в совершенно иной среде, где все прозрачно, наполнено светом и сияет всеми цветами радуги. Этот мир населен спокойными существами, они царственно прекрасны и облачены в драгоценности. Открывается захватывающее зрелище пятицветного сияния, где каждый цвет соотносится с первоэлементом.
Тут надо особо отметить один пункт, на который умершему следует обращать внимание во время странствия в бардо, чтобы видения его не захватили: он должен сознавать, что эти явления — порождения его собственного разума и потому не относятся к объективной реальности. Тантрическая практика визуализации как мирных, так и гневных божеств считается чрезвычайно действенным способом ознакомления с подобными разновидностями психической проекции. Если мы признаем, что видения бардо — порождения разума, то должны согласиться, что можем обрести освобождение в самом бардо.

КАРМИЧЕСКОЕ БАРДО ВОПЛОЩЕНИЯ

Так же как с помощью духовной практики можно сделать умирание менее мучительным, можно уменьшить и «травматичность» рождения, принимая его осознанно и с пониманием. Это способ, которым высокоразвитые и сознательные существа позволяют себе родиться.

ПЕРЕНОС СОЗНАНИЯ

Йога переноса сознания (пхо ва) подразумевает переход сознания адепта в высшее
состояние. Для овладевшего ею становится по силам выпускать сознание через верхнюю чакру. Такой практик может в совершенстве управлять системой тело — разум.
Надеюсь, читателю уже стало ясно, что, следуя тантрическим путем, адепт может использовать самые различные ситуации и обстоятельства как внутреннего, душевного, так и внешнего свойства, включая сюда даже бредовые состояния разума. Следуя сутрическим путем, можно стать архатом и бодхисаттвой, следуя же путем тантрическим, можно достичь уровня законченной самореализации, стать махасиддхой.

МАХАМУДРА И ПРИРОДА РАЗУМА
ЗА ПРЕДЕЛЫ РАЗДВОЕННОСТИ

Махамудра соотносится с конечной реальностью, с шунъятой, пустотой, а еще — с самой природой разума. Конечная реальность, она же махамудра, всеобъемлюща и неопределима, не являясь при этом ни субъектом, ни объектом. Собственно, концепция эта не отличается от природы разума как такового.
природа разума отличается от разума, которым мы пользуемся при обыденном мышлении. Обычно, говоря о нем, подразумевают тот разум, которому свойственно думать, проявлять волю и переживать эмоции. Когда же мы говорим о природе разума, мы имеем в виду то, что находится за этими узкими рамками. Поскольку природа разума неотличима от конечной реальности, то есть пустоты, она больше не соотносится с процессом думания, с волевым проявлением (тоже как процессом) или с процессом обретения эмоционального опыта. Обе выходят за эти пределы. Поэтому природу разума и конечную реальность равно называют махамудрой. В том смысле, что и та и другая чужды двойственности. Чтобы понять махамудру, мы должны определить ее место в общем контексте буддийской традиции.

окончательная цель состоит в том, чтобы достичь нирваны или просветления. Нирвана обретается как результат того, что мы очистили разум, преодолев определенные искажения и помрачения, которые утесняют сознание. Пока же он загрязнен гневом, ревностью и прочими эгоистическими проявлениями, до той поры все живые существа, включая сюда и людей, продолжают страдать, ощущают неудовлетворенность и разочарование.
Эти искажения бытуют, во-первых, потому, что мы вообще имеем очень искаженное понимание природы того, что мы рассматриваем как наше собственное эго. Мы вообще склонны считать свое «эго» чем-то стабильным и статичным, то есть неизменным. Основываясь на этой концепции, мы и все вокруг рассматриваем с точки зрения такого вот неизменного «эго». Конечно, концепцию эту можно подтвердить, ссылаясь на то, как толкуют личность — или душу — различные философские и религиозные школы. Но дело в том, что понять личность можно и без философии, и без религии.
Даже если мы не верим в бессмертие души, почти у каждого из нас присутствует понятие, что существует некое «я», которое то счастливо, то грустит, то испытывает радости, то переносит беды; что есть так называемая самость, которая переживает наш жизненный опыт во всем его многообразии. Я могу чувствовать себя хорошо или плохо. Я старею. Складывается впечатление, будто все это переживается каким-то сущностным «я». Что оно во всяком случае долговечнее самих переживаний.
Когда буддисты говорят о безличности или неэгоистичности, они вовсе не подразумевают, что «эго» как такового нет вовсе, что оно не существует как «предмет» эмпирический. Конечно же, существует. Но некий внутренний голос подсказывает: то, что считается прочной и долговечной самостью, — всего лишь умозрительное построение. «Эго», как и все остальное, непостоянно. Нам надо осознать самость с точки зрения срединного пути. Буддист не отрицает существование «эго», или самости. Она существует, но лишь среди других условностей, а не как сущность, обладающая неизменностью и постоянностью. Как видите, тут не подразумевается, что у людей нет своих «эго» или что они целиком призрачны.
некоторые воспринимают буддийское представление о безличности именно с такой точки зрения. Буддист скажет, что личность — «величина» совокупная, то, что на санскрите называется скандхой. Мы имеем обыкновение полагать, будто «я» несколько отличается от памяти, эмоций, мыслей и стремлений. Что «я» наблюдает за процессами, происходящими в них и с ними, находясь на некотором отдалении. Но буддисты говорят, что «я» — это именно память, мысли, концепции, эмоции и мнения. Сложите их — и получите личность. И если отринуть все это — если целиком отъединиться от своего тела, от памяти, мыслей, эмоций и стремлений, культуры и жизненного опыта, то что же останется? Ничто. Человек представляет собой кого-то или что-то лишь потому, что у него есть все перечисленное. Из всего этого и формируется совокупность. А иначе он — ничто. Пустота.

понимание бренности и непостоянства своей личности не препятствует высокой самооценке.
...Пока мы не поймем этого, мы будем стремиться к обладанию вещами, держаться за вещи, цепляться за вещи, потому что человеческая приверженность к собственному «я» непроизвольно возбуждает приверженность к тому, что находится вне «я». Пока люди склонны верить в стабильность своего «я», они неосознанно стремятся уничтожить то, что воспринимается как угроза ему, или гонятся за тем, что, как им кажется, способствует его цельности. Эта пара определяющих тенденций произрастает из аффектов пристрастного восприятия самости: отвращения и вожделения. Да, отвращение тоже можно считать своего рода пристрастием. Пристрастие может проявляться и в одержимости какой-либо идеей, и в обиде на кого-то, и в неспособности прощать, и в нетерпимости, и в гневливости, и во враждебности к другим людям. Желание может быть как хорошим, так и плохим, но алчность, скупость и прочее в этом роде хорошими быть просто не могут. Буддисты даже считают их нездоровыми. Но у полноценного человека желания должны быть. То же и в духовных практиках: если кому-то неохота сидеть на подушке и медитировать, он не продвинется ни на шаг. Если у него нет стремления достичь просветления или состояния будды, он вовек ничего не добьется. Без желаний нет обретений.
Проблема возникает, когда эти желания гиперболизируются. желания и становятся проблемами, если превращаются в страсти и вожделения.
буддизм вовсе не проповедует полный отказ от желаний. Буддизму ближе мысль, что желания гипертрофированного формата, следует отвергнуть, потому что они влекут за собой страдание и несчастье.

Вот поэтому медитация так важна. С ее помощью мы можем лучше познать все это. Если человек глубоко познает собственные наклонности, ему не нужны осознанные усилия, чтобы побороть некоторые из них; они сами пойдут на убыль. Более того: если слишком уж стараться изжить какие-то черты характера, они от этого только укрепятся. Знание куда важнее любых усилий. Изо всех сил стремясь стать лучше, мы в итоге делаемся только хуже! Мы становимся хорошими, когда хорошо узнаем свои дурные стороны, а не когда силимся улучшиться.
Мы должны получить истинное представление о непостоянстве. Истинная же его оценка проистекает из понимания нашего собственного непостоянства. То, что мы называем своим «я», то, что считаем стабильным и неизменным, меняется, по сути дела, непрерывно. И это, пожалуй, хорошо, потому что по-настоящему может преобразиться лишь то, что преобразиться способно. И еще: любые изменения или преобразования личности были бы только кажущимися, но отнюдь не настоящими, не реальными, если бы сама личность обладала стабильной и статичной сущностью. Заблуждения всех видов и помрачения разума порождаются именно этой ложной концепцией и, в свою очередь, мешают правильно воспринимать и интерпретировать реальность. Буддизм изначально подчеркивал значение очищению разума, учит, насколько важно преодолеть его помрачения и обрести верное самопознание, ибо это единственный путь, по которому надо идти, чтобы достичь настоящего счастья, причем надолго.
учение махамудры имеет смысл только для того, кто понимает эти принципиальные откровения буддизма. человеку мешают две пелены: пелена концептуальной путаницы и пелена чувственных аффектов. Мысли и чувственный опыт связаны тесно и неразделимо. Определенные неверные представления о самих себе, идея, будто личность сущностна и стабильна, — влекут за собой разнообразные эмоциональные конфликты. Когда же мы изменяем концептуальные установки разума, равным образом преобразуются и чувства.
То, во что мы верим, и то, как мы думаем, непосредственно влияет на наши эмоции. Существенно, что все наши верования связаны с нашим же представлением о себе. Но стоит превозмочь представление, будто собственная личность есть нечто сущностное и стабильное, как все исказительные тенденции разума пойдут на убыль, как на концептуальном, так и на эмоциональном уровне.

Неведение обязано своим существованием именно тому, что от нас скрыта природа разума. Природа разума ни в чем не отлична от природы наших мыслей и чувств; но пока мы не постигнем природу мыслей и чувств, не проникнем мы и в природу разума.
Как же проникнуть в природу разума? Осознание — вот ключ к ней. Когда медитируешь, не надо думать: «Зачем я размышляю об этих обыденных вещах? Откуда берутся те или иные чувства? Почему то и дело являются дурные эмоции и мысли такого же рода?» Тут не стоит оценивать их, не стоит называть ни дурными, ни ужасными, не стоит и стремиться тут же от них избавиться. Надо просто отметить их появление — вот подход махамудры. Если мы считаем что-то дурным это тоже своего рода пристрастие. Мы должны осознавать то, что является нам в медитации.

Природа разума считается совершенно неопределяемой и всеобъемлющей. Она — основа всего нашего опыта. Не определяема же она потому, что не существует как объект в отличие от наших мыслей и чувств. Ее часто сравнивают с пространством. Само пространство не существует как некий объект, но именно в нем возникают облака и другие явления такого рода. У облаков есть вполне определимые признаки, между тем как у самого пространства нет ни одного. Но облака могут образоваться только в пространстве, только оно делает их возможными. Порой разум и его природу сравнивают с волнами на поверхности океана и океанскими же глубинами. Можно ощущать волны, подвижность океанской поверхности, но нельзя постичь с помощью чувств тишину и безмерность его глубин. И все-таки природа волн и глубин одна — ведь и то и другое вода.
Сходным образом наши мысли и чувства имеют ту же самую природу, что и природа разума, но мы из-за нашего неведения не можем это понять.

можно говорить о двух уровнях истины — относительном и абсолютном. Абсолютная истина — это пустота. Это означает, что у вещей нет постоянной, устойчивой сущности. И вещества, которое мы могли бы назвать сутью всех предметов, тоже нет. С другой стороны, из этого не следует, что предметов не существует. Например, природа всех стульев и столов, которые мы ощущаем, является пустотой. Проблема в том, что мы, не ощущая пустоты стульев и столов; не понимаем, что они лишены устойчивой сущности. Чтобы постичь это, нам следует уяснить, что пустота не существует помимо всех этих объектов, но является их подлинной природой. То же самое и с разумом. Мы постигаем природу разума через понимание природы наших мыслей и чувств.

МЕДИТАЦИЯ МАХАМУДРЫ
ПОЗВОЛЬТЕ РАЗУМУ ОСТАВАТЬСЯ В ЕСТЕСТВЕННОМ СОСТОЯНИИ

Учения махамудры происходят от слияния двух концепций махаяны: йогачары и учения шуньявадинов, которые основной упор делают на идее тождества конечной реальности и пустоты. В буддизме традиционно считается, что нам следует уничтожить некоторые загрязнения и помрачения разума, чтобы осознать конечную истину, или конечную реальность. Наиболее эффективный путь к этой цели лежит через медитацию.
Мы уже говорили о двух типах медитации, практикуемых в буддизме, — самадхи и випасьяне. Как считается, медитация успокоения подразумевает, что медитирующий, все более фокусируя свой разум, может освоить несколько уровней концентрации, или поглощения. По мере того как отступает дискурсивное мышление, разум достигает различных уровней поглощения. Если мы достигли успеха в самадхи, а потом принялись за аналитическую медитацию випасьяны, наш мыслительный процесс порождает уже не концептуальную путаницу, а прозрение.
Фокусируя с помощью самадхи с наш разум на дыхании, мы получаем возможность практиковать внимательность, с которой придет и осознание. Если вы учитесь медитировать и при этом не концентрируетесь на дыхании, а думаете: «Буду следить только за разумом», вас ждет неудача. Именно поэтому для практики самадхи так важна стабильность. Когда из стабильности и внимательности развивается осознание, разум обретает аспект ясности.

буддийская медитация отличается от медитации других традиций в том, что касается медитации прозрения. В других традициях тоже есть методы успокоения разума, помогающие ему сконцентрироваться. Но только с помощью медитации прозрения мы можем понять, что нет никакой сущностной самости, что все материальные и умственные феномены лишены стабильной сущности.

Махамудра также использует эти два метода — самадхи и випасьяну, — но в ней не считается важным пройти все уровни поглощения или концентрации. Вполне достаточно просто упрочить разум. Даже если мы не достигли какой-то окончательной концентрации или не овладели всеми уровнями поглощения, разум наш все же становится более устойчивым и менее восприимчивым к различным отвлекающим факторам. Тогда открывается возможность практиковать медитацию прозрения.
Медитация прозрения махамудры заметно отличается от традиционной. В традиции махаяны адепты обычно используют аналитический метод, чтобы постичь бессущностность всех вещей и осознать, что все существующее как в материальном мире, так и в мире духовном, — продукт причин и обстоятельств. Это ведет к концептуальному осознанию пустоты, которое, в свою очередь, приводит к непосредственному ее восприятию. Махамудра же учит: достаточно сконцентрироваться на собственном разуме и понять его природу, чтобы понять природу всего остальное.
В сутрической махаяне для медитации используются внешние явления, в махамудре же объектом аналитической медитации становится сам разум. Но даже для познания пустотности природы разума махамудра не прибегает к его анализу. С помощью созерцания, позволяя разуму оставаться в естественном состоянии, открывают его природу. Пустотность природы разума постигается не концептуально. Если позволить разуму пребывать в его естественном состоянии и отказаться от дискурсивного мышления, то нам откроется ее бессущностность.

Обычно, практикуя медитации, мы используем различные противоядия для различных препятствий. Согласно же махамудре, чтобы успокоить разум, нет нужды прибегать ни к выявлению препятствий, ни к использованию противоядий.
Надо лишь помнить, что все препятствия, появляющиеся по ходу медитации, можно поделить на две категории: оцепенение, или сонливость, и умственное возмущение.
При оцепенении разум не смущается обилием непоследовательных мыслей или эмоциональными конфликтами, но утрачивает должную ясность. Он делается вялым, а порой его обволакивают сонливость и забытье. Умственное возбуждение обнаружить проще: в этом случае наш разум одолевают сумбурные мысли, различные отвлекающие факторы, эмоциональные конфликты и тому подобное..
Вместо противоядий махамудра рекомендует для таких случаев два метода: расслабление и укрепление. Если разум утратил ясность, мы должны укрепить его, призвав на помощь внимательность. Какой бы ни была причина вялости, нам следует восстановить и подпитать свое внимание к объекту медитации. Если же разум взволнован, мы не должны усердствовать с внимательностью, Здесь полезнее позволить разуму расслабиться, отпустить, фигурально выражаясь, поводья внимательности или того, что мы использовали для концентрации.
Это относится и к позе. Если напала сонливость, нужно выпрямить спину, развернуть грудь и напрячь мышцы, но не особо сильно. Если же появилось умственное возбуждение, следует расслабится, сбросить напряжение, сосредоточив внимание на нижней части тела.

Практика внимательности называется тренпа. это слово означает «воспоминание». Прежде чем обрести в медитации понимание, практик должен научиться фокусировать разум с помощью практики внимательности. Когда внимательность на какое-то время достигнуто, понимание появляется как следствие.
Приступая к практике самадхи, мы можем использовать в качестве объекта медитации собственное дыхание, уделяя внимание каждому вдоху и выдоху. При этом можно их считать — до любого числа, которое понравится. Этот счет помогает разуму сконцентрироваться на дыхании.
Добившись в этом некоторого успеха, можно перейти к использованию в качестве объекта медитации самого разума. Мы стараемся быть внимательными к появляющимся мыслям и эмоциям, но не классифицируем и не оцениваем их, просто наблюдаем. По ходу этого созерцания внимательность преобразуется в осознание. И если появляется рассеянность, адепт осознает рассеянность; если разум притупляется или цепенеет, осознает и это, равно как и умственное возбуждение, если оно вдруг появится. Практика медитации успокоения обеспечивает разуму стабильность.

Когда мы рассматриваем разум сам по себе и позволяем ему пребывать в естественном состоянии, нам, помимо ментальной стабильности, нужно еще и ощущение ясности. Мало что разум стабилен, потребна еще и ясность. Если мы обретем их, никакие мысли и эмоции не смогут их нарушить.
Поддерживать в разуме, спокойном ли, взволнованном ли, ясность — лучшая форма медитации. Медитация не подразумевает, что разум практика всегда должен быть спокоен или свободен от мыслей и эмоций. Когда присутствует ощущение умственной стабильности или ясности, пусть даже разум не успокоен окончательно, тогда цель, можно считать, достигнута. Для этого не нужно уничтожать мысли и эмоции, достаточно поддерживать ощущение осознания как при активном состоянии разума, так и при успокоенном. Так что осознание присутствует и когда разум находится в состоянии покоя, и когда он в движении.

Достигнув этого, мы осознаем природу разума. Через это осознание
нам открывается, что природа разума пустотна и все-таки светла. В смысле пустотности она не отличается от материальных вещей, столов и стульев, например, потому что природа столов и стульев столь же пустотна, как и природа разума. А в смысле ясности природа разума от них отличается, поскольку она не только пустотна, но одновременно и светла.
С этой точки зрения природа разума реализуется, когда он при медитации не делает никакого различие между умственным возбуждением и спокойствием. Тогда разум остается в его естественном состоянии, а мысли и эмоции освобождаются.

Махамудра учит, что мысли и эмоции — особенно отрицательные — не следует считать чем-то таким, что следует уничтожить. Поняв природу этих мыслей и эмоций, мы начинаем понимать и природу самого разума. Учение сравнивает отношения между природой разума и заблуждениями с лотосом, чей корень обретается в иле, или с навозом, которым удобряют поле. Как лотос цветет благодаря илу, как земледелец должен использовать вонючий навоз, чтобы поле принесло урожай, так и мудрость достигается не через устранение искажений и помрачений разума, но через осознание их сугубой природы.
Есть тибетское высказывание: «Тот, кто отверг или уничтожил помрачения и заблуждения разума, не может говорить о мудрости. Мудрость достигается не устранением помрачений, а пониманием их природы».
Именно поэтому учение махамудры пользуется термином «обычный разум». Понимание природы разума, или природы будды, не подразумевает избавления от того, что существует в пределах разума. Это идет от осознания природы нашего сугубого разума, который думает, проявляет волю, предчувствует и ощущает. Проблема тут не в наличии мыслей, чувств и эмоций, а в непонимании их природы. Практика медитации сообщает разуму устойчивость и ясность. Если разум предоставлен самому себе, но осознание удерживается, когда появляются мысли и эмоции, эти мысли и эмоции обнаруживают природу разума в той же степени, как и разум, находящийся в покое.
С точки зрения махамудры важно не натуживать разум, чтобы точнее его сфокусировать. Следует просто и мягко, в узких, что называется, пределах, напрягать и расслаблять его, чтобы он не выходил из своего естественного состояния. Приемы же концентрации могут потревожить естественное состояние разума. Пусть лучше он остается в естественном состоянии сам, без каких-либо ухищрений.
Учение махамудры использует выражение: «Свобода от каких-либо дум о развитии положительных душевных качеств или отказ от отрицательных мыслей и эмоций». Разум следует просто очистить от беспокойств такого рода. Пока наш разум озабочен стремлением избавиться от качеств, которые мы считаем нежелательными, и желанием развить другие, позитивные, ему не прийти к своему естественному состоянию; природа же его при этом искажается.
Самая простая методика при этом сводится к кратковременному напряжению или расслаблению тела и разума. Приемы эти нельзя сопровождать ни особенными усилиями, ни чрезмерными раздумьями. На этот случай в учении махамудры есть выражение: «позволить разуму без усилий оставаться в его естественном состоянии». Эта легкость проистекает не от суждений, не от размышлений, что мысли и эмоции так или иначе беспокоят разум или препятствуют медитации; но от понимания того, что пока наш разум сосредоточен и удерживает осознание, — что бы при этом в нем ни появлялось, успокоен он или активен, наполнен эмоциями и мыслями, — для нас остается возможность осознать его природу.

Таким образом, в учении махамудры успокоение и прозрение практикуются вместе. Медитация успокоения поначалу практикуется ради устойчивости разума. Потом, постепенно перемещая фокус внимания от дыхания к самому разуму, работают с аспектом ясности. Когда мы медитируем, присутствуют оба аспекта: разум стабилен и в то же время светел. Разум сохраняет стабильность даже тогда, когда появляются мысли и эмоции, поскольку сохраняется осознание. Стабильность разума определяется не тем, присутствуют ли в нем мысли и эмоции, а тем, присутствует ли в нем осознание. Если так, то проявляется третий аспект природы разума — блаженство.
В конечном счете природа разума имеет три свойства. Первое — пустотность. Второе, присутствующее даже при пустотности, — ясность. Третье свойство — блаженство, которое проявляется, когда разум стабилен и сохраняет осознание, даже если занят мыслями и эмоциями. В ходе медитации, когда достигнуты стабильность и ясность, обретается и блаженство как результат того, что разум больше ничто не беспокоит, пусть даже появляются мысли и эмоции. Это аспект блаженства.

Согласно учению дзогчен, которое на санскрите называют Маха Ати, у природы разума три аспекта: пустотность, ясность и креативность, то есть созидательный потенциал. Природа разума может быть пуста и светла, но это не означает, что мысли и эмоции уже не имеют никакого значения. Даже многолетний опыт медитации не означает, что мысли и эмоции прекращают появляться. Они лишь не будоражат больше разум в его креативном аспекте. В терминах школы дзогчен это называется цал, что можно перевести прилагательным «творческий». Что бы мы ни испытывали — как в самсаре, так и в нирване, — все идет от творческого аспекта разума. Как сказано, «природа разума — царь всех созидателей, ибо все, что мы переживаем в самсаре и нирване, проистекает из нее». Иными словами, все зависит от разума, включая наше восприятие внешнего материального мира.
Природу разума как такового называют махамудрой, потому что термин «махамудра», или «великая печать», означает, что вне ее нет ничего. Все обретается в пределах самой махамудры, поскольку аспект пустотности един для материальных и душевных явленияй. Она всеобъемлюща.

ЧЕТЫРЕ ЙОГИ МАХАМУДРЫ

Путь махамудры предусматривает возможность мгновенного просветления. Поэтому говорят, что адепт, оставаясь в обыденном состоянии ума, может в один прекрасный момент овладеть махамудрой. В ответ на это можно сказать, что практик махамудры, обретший прозрение, необязательно прозрел конечное состояние будды. Как правило, он бывает по-прежнему озабочен более углублением, чем пониманием. Как бывает с большинством вещей в нашей обычной жизни, мы можем понимать важность чего-то, но этого начального понимания для нас мало. С этим начальным пониманием нам еще работать и работать, взращивать и пестовать, тогда оно, возможно, и созреет с течением времени. Для этого в традиции махамудры есть концепция четырех йог. Это йога однонаправленности, йога непонятийности, йога одного вкуса и йога немедитирования.

1. Йога однонаправленности достигается при помощи шине, или самадхи, медитации успокоения. Мы знаем, что наш разум постоянно возбужден. Он неистов, скор в суждениях, порывист в мыслях и поступках. С помощью этой практики разум и поведение приходят к успокоению.
Наш разум поначалу сравним с водопадом, с которым мы никак не можем совладать: точно так же нам не дано решать, во что нам верить или какие эмоции переживать. Они рассматриваются как данность, как нечто уже существующее. С помощью медитации успокоения мы лучше осознаем состояние бытия; практикуя же внимательность, мы лучше познаем самих себя, не только в смысле нашей веры, эмоций, ориентации и чувств, но и в смысле поведения. Эти наши душевные состояния переводятся во внешние физические проявления, то есть в поведение. И тогда мы можем видеть, какое состояние благодатно для нашего роста, а какое не благодатно. Мы начинаем понимать, как ими порождается страх, тревога, опустошенность или ощущение собственной неполноценности.
Познав истоки своих состояний и поведения, мы сможем управлять своими чувствами, эмоциями, мыслями и наклонностями, а не подчиняться им. По мере того как мы учимся быть более гибкими, восприимчивыми и не такими параноидальными, разум наш становится более устойчивым и менее напряженным. Ведь разум в самсаре неизменно параноидален, всегда окрашен страхом, беспокойством и уязвимостью, всегда обеспокоен тем, что другие люди думают о нас, понимают ли они нас, ценят ли нас должным образом.
Такие мысли можно обуздать при помощи медитации успокоения. При этом бешеный водопад превращается в извилистую реку. Наши мысли и поток эмоций теперь текут легко и не конфликтуют так, как раньше. Так мы учимся владеть своими мыслями и эмоциями, учимся их выражать так, чтобы наша медитация обратилась самоусовершенствованием. Мы больше не подвластны нашим мыслям и чувствам, поскольку научились работать с ними. Как пловцы на многоводной реке, мы учимся плыть в потоке наших мыслей и эмоций так, чтобы нас не унесло течением.

Наконец с практикой ши-не достигается состояние однонаправленности, в котором мы понимаем, что эти мысли и эмоции являются результатом нашего обыденного бытия. Это подобно множеству рек, которые несут свои воды к одной цели — к океану. У нас могут быть индивидуалистические мысли, эмоции и чувства, но они все имеют то же самое происхождение и могут быть рассеяны. Как следствие, параноидальное мышление самсары или совершенно прекращает действовать, или уже не оказывает заметного влияния.
Тем способом, как уже упомянуто ранее, медитацией махамудры адепт не отметает мысли и чувства, но осознает их происхождение и соотносится с ними. Так же, зная, что так называемые умственные загрязнения фактически коренятся в нашем обыденном образе жизни, и зная, что их можно рассеять, мы можем быть уверены, что отрицательные мысли и эмоции не могут смутить нас. Мы буквально примиряемся с самими собой. Вот так постигается йога однонаправленности.

2. Йога непонятийности не просто преодолевает гнетущие и стесняющие следствия наших эмоций и чувств; она имеет дело с тем, как мы думаем, что мы думаем, как мы веруем и во что веруем. Как говорится в Учении, эмоциональные и чувственные переживания удерживает нас в состоянии самсары. Это означает, что нам по силам освободиться от рабских уз, которые мы сами на себя наложили. Но мы должны идти далее, потому что практик научается преодолевать не только эмоциональные страдания, но и концептуальную путаницу как обрести всеведение.
Согласно буддийскому учению, в которое входит и махамудра, мы будучи людьми подвержены многим неверным представлениям. К примеру, у любого человека присутствует мнение, что он обладает некой самосущностной и несомненной самостью. Человек способен увидеть в политических или религиозных идеях или системах вечные истины, независимые от конкретных условий — социальных, экологических и политических. Но согласно Учению все, во что мы верим, и все, чем можем воодушевиться, лишено подлинной реальности.

На этом уровне йоги непонятийности от нас не требуется прекратить думать или прекратить верить во что-то; достаточно, если мы откажемся от фиксации на том, во что верим. Вот поэтому ранние буддийские учения называли себя плотом, на котором можно пересечь океан самсары. Плот важен, но достичь другого берега еще важнее. Йога непонятийности означает, что практик научается подниматься выше противоречивых религиозных систем; хотя и может при этом не только признавать одни и отвергать другие, но и подыматься над теми, которые признает. Будучи буддистами, мы верим в освобождение или состояние будды, но и над этой своей верой мы пытаемся подняться.

3. Йога одного вкуса предназначена для осознания сосуществования мирских состояний бытия и освобожденного, незапятнанного, безупречного состояния независимости и просветления. Практики, достигшие однонаправленности и постигшие непонятийность, должны осознавать свою подчиненность обусловленному бытию. Другими словами, нам еще предстоит поработать с явлениями внешнего мира. Нам следует обратиться к социальным проблемам, личным проблемам, политическим проблемам, и развиваться духовно в очень конкретной и чувственной материальной среде. Мы приходим к пониманию, что материальный мир, окружающий и обволакивающий нас, неотделим и лишь отличен от трансцендентального мира духовности. Конечная истина присутствует во всем, с чем мы соприкасаемся. Тут надо подчеркнуть, что, освоив йогу непонятийности, мы не должны игнорировать мир, не должны считать незначащими наши ощущения и переживания. У эмпирического и трансцендентального мира одна природа, поскольку конечная истина присутствует в обоих, равно как и во всех наших восприятиях. Можно сказать, что и у заблуждения, и у просветления один аромат, один вкус.

4. Йога немедитирования (или йога, в которой нечему больше учиться) относится к просветленному состоянию и особых разъяснений не требует. Адепт уже не на пути: странник наконец вернулся домой, достиг своей цели и осознал конечную истину.
Здесь следует заметить, что достижение состояния будды и понимание окончательной природы вещей отнюдь не подразумевает, что просветленный и в самом деле не должен ничего изучать. Французский язык, например, или философия Канта ему — или ей — не заказаны. Все-таки между пониманием природы реальности и пониманием вещей на эмпирическом уровне, в ежедневной нашей жизни есть существенная разница. Конечно, эти два мира не противопоставляются, как уже говорилось в связи с йогой одного вкуса. При этом очевидно, что человек, достигший конечной истины, необязательно будет столь же сведущ во всех областях познания. Таким образом, «нечему больше учиться» означает лишь, что адепту нечего больше узнавать об истинной природе бытия.

Хотя махамудра с самого начала определяется отличной от сутрической махаяны и тантрической махаяны, Такпо Таши Намгьял в своем «Лунном луче» разъясняет, что махамудру можно осуществить независимо от тантры и даже без тантрических посвящений. Это совершенно особенная практика, ведущая адепта к конечному осознанию. Да, адепт занимается тантрической практикой, чтобы осознать махамудру; однако сама махамудра не использует ни визуализацию божеств, ни декламацию мантр. Практики махамудры ориентированы на постижение истинной природы практикующего. Поэтому Такпо Таши Намгьял, и не он один, совершенно ясно утверждает, что махамудра может осуществляться и культивироваться отдельно от тантрической махаяны.
Еще Таши заявляет, что хотя махамудру и называют мгновенным подходом к просветлению, все-таки и в ней есть определенные стадии, что становится ясно, когда обращаешься к ее четырем йогам. Систему четырех йог можно понимать в связи с пятью путями и десятью ступенями бодхисаттвы, о которых говорилось выше. Например, путь накопления и путь применения сутрической системы соответствуют йоге однонаправленности. Йога непонятийности соответствует пути прозрения. Йога одного вкуса соответствует сутрическому пути медитации. Йогу немедитации можно соотнести с девятой и десятой ступенями бодхисаттвы, или пути, на котором нечему больше учиться, который достигает своей кульминации в одиннадцатой бхуми, или ступени, которая приравнивается к достижению состояния будды.

Итак, мы можем видеть целостную природу всего спектра буддийской философии и духовной практики и в то же самое время — многообразие и различие в том, что касается терминов и конкретных практик. Мне кажется, очень важно ощутить глубинный смысл этого единства и не соблазняться мыслью, что в буддизме одна школа или один комплекс практик противоречат другим. Тантрические визуализации божеств — обычные медитации, детально и ясно описанные в буддийских текстах. Сосредоточение на визуализации божеств — часть медитации самадхи; трансцендентность и бессущностность визуализируемого божества — аспект медитации випасьяны. Все это ясно изложено в буддийских текстах, но не все в состоянии понять, что важнее видеть, как одна форма буддизма развивалась из другой, чем рассматривать основные повороты, которых хватало в долгой истории Учения.

Основы буддийской тантры - Кедруб Дже





Кедруб Дже
Основы буддийских Тантр

Точка зрения Махаяны
В Махаяне существуют [школа] Парамита и [школа] Мантра.
Под школой Мантра Кедруб подразумевает все четыре подразделения Тантры: Крия-тантру, Чарья-тантру, Йога-тантру и Ануттарайога-тантру. Поэтому в начале данного раздела он даёт краткий очерк двух из этих подразделений./
...После этого Будды десяти направлений предложили Сарвартхасиддхе усиленно размышлять о смысле мантры «Ом! Я зарождаю мысль просветления». Выполнив это, он непосредственно постиг в состоянии равновесия свободу от случайного загрязнения в пустоте своего собственного высшего состояния ума. По выходе из медитации он непосредственно узрел эту свободу от случайного загрязнения в пустоте своего собственного высшего состояния ума в виде абсолютно полного лунного диска в собственном сердце. Тем самым он достиг «знания равности». Название этого абхисанбодхи — «просветление-откровение, происходящее от решимости обрести высшее просветление».
Кроме того, существует практика для обращённых, которые входят позднее. Начитывая «Ом! Я зарождаю мысль просветления». (Ом бодхичиттам у(т)падаями), они усиленно размышляют о свободе от случайного загрязнения в пустоте своего собственного высшего состояния ума, представляя в качестве символов согласные, которые принимают вид совершенно полного лунного диска в их собственном сердце.
После этого все Будды предложили ему усиленно размышлять о значении мантры («Восстань, о ваджра»). Выполнив это, он непосредственно увидел Самантабхадру предшествующей мысли просветления в виде вертикальной пятиконечной белой ваджры в собственном сердце. Тем самым он достиг «различающего знания» – сущности Амитабхи. Название этого абхисанбодхи – «просветление-откровение, происходящее от непоколебимой ваджры».
Кроме того, существует практика для обращённых, которые входят позже. Начитывая («Восстань, о ваджра») тишта ваджра, они усиленно созерцают пятиконечную белую ваджру в собственном сердце.
Затем они предложили ему усиленно размышлять о значении мантры («я состою из ваджры»). Когда он это выполнил, все составляющие ваджр тела, речи и ума всех Татхагат десяти направлений вошли в непосредственном видении в пятиконечную белую ваджру в его собственном сердце; и он непосредственно увидел эту самую ваджру, словно составленную тончайшими атомами ваджр всех Татхагат. Тем самым он достиг «знания исполнения обязанности» – сущности Амогасиддхи. Название этого абхисанбодхи – «просветление-откровение, происходящее от составления ваджры».
Кроме того, есть практика для обращённых, которые входят позже. Бормоча («я состою из ваджры»), они усиленно созерцают лучи света, исходящего во всех десяти направлениях от пятиконечной белой ваджры в их собственном сердце, в результате чего элементы ваджр тела, речи и ума всех Татхагат входят в пятиконечную белую ваджру их собственного сердца.
После этого все Будды десяти направлений предложили Бодхисаттве Ваджрадхату усиленно размышлять о смысле мантры («Ом! Я таков же, как все Татхагаты»). Когда он это выполнил, то благодаря преображению ваджры и луны в его собственном сердце, непосредственному его взору предстал Махавайрочана, Самбхогакая. [Бодхисаттва Ваджрадхату] стал Явленным Совершенным Буддой; тем самым он достиг «знания дхармадхату» – сущности Вайрочаны22. Название этого абхисанбодхи – «просветление-откровение, происходящее от равенства всех Татхагат»
Кроме того, существует практика для обращённых, которые входят позднее. Начитывая («Ом! Я таков же, как все Татхагаты»), они усиленно созерцают в своём собственном сердце преображение ваджры и луны в тело Махавайрочаны.
... Суть в том, что хотя можно обладать способностью достичь десятой ступени исключительно путём Парамиты, но для того, чтобы стать в конечном счёте совершенным Буддой, необходимо, без сомнения, вступить на несравненный (anuttara) путь Мантры. Иначе стать совершенным Буддой невозможно.

Рождение себя как божества

Собственная истинная сущность atma-tattva – это созерцание (bhavana), которое 1. свободно от таких понятий, как единственность и множественность; 2. устанавливает, что собственный ум пуст, поскольку такова его собственная природа. Кроме того, истинная сущность божества devata-tattva – это созерцание реальности созерцаемого божества и собственной истинной сущности как нераздельных и свободных от собственной природы. Эти две истинные сущности представляют собой божество сущности tattva-devata. Они равнозначны созерцанию пустоты в разделе высших Тантр, которое включает в себя начитывание «свабхавы» и «шуньяты»
Затем представляют, что созерцаемое (т. е. созданное медитацией) божество из сферы пустоты по своей сущности есть это самое божество, и что его аспект – это звучание начитываемой дхарани. Этот [аспект] как единственный объект медитации есть божество звука sabda-devata
Затем представляют, что собственный ум сам собой преображается в небе в лунный диск (candra-mandala), на котором созерцаемое божество и есть, в сущности, это самое божество. Созерцание его аспекта как букв начитываемой дхарани цвета жидкого золота есть божество буквы.
Затем представляют, что из этих букв исходят бесчисленные лучи света, концы которых испускают бесчисленные образы тела созерцаемого божества. Они очищают всех существ от их грехов, омрачений и страданий. Затем лучи вместе с божествами втягиваются обратно и поглощаются буквами. Луна вместе со своими буквами преображается в совершенное тело созерцаемого божества. Оно же как объект медитации – это божество формы rupa-devata.
Во время выполнения «приближения» посредством созерцания саморождения нужно созерцать только господина (prabhu).
Далее, если знают различные дхарани и мудры, то касаются ими: 1. макушки, 2. точки между бровями, 3. глаз, 4. плеч, 5. шеи, 6. сердца и 7. пупка. Будучи освящены таким образом, они становятся божеством мудры. Это равнозначно благословению аятан в высших тантрах.

Пранаяма

Что же представляет собой пранаяма? прана – это жизненный воздух, входящий через врата органов чувств indriya; аяма – это его распространение в области объектов (visaya) рассудочного мышления Связать или устранить пран-аяму означает не допустить выхода наружу жизненного воздуха и элементов мышления, удержать их внутри. Для чего её необходимо выполнять? Для того, чтобы упрочить объект медитации: в том числе, устранить привязанность к обычным видимым проявлениям и препятствия к преображению своего тела в тело божества. Необходимое условие такого упрочения – прекратить выход наружу элементов мышления.
Каков глубокий метод такого прекращения? Конь ума – это жизненный воздух; поэтому если жизненный воздух остаётся внутри, ум можно удержать, не давая ему воли. Вот почему практикуют пранаяму.
Каков способ этого созерцания? Следя за жизненными центрами тела, втягивают, вытесняя вниз, верхний жизненный воздух внутрь, к пупку, и подтягивают нижний жизненный воздух к пупку, вверх, а затем удерживают его там. Ум <yid> остается устремлённым исключительно на божество. После этого, когда больше невозможно удерживать жизненный воздух, его выпускают; во время расслабления ум направлен только на божество. Затем снова удерживают жизненный воздух внутри и выполняют практику точно так же.
«Погрузись в звук, ум и основу».
Составляющая «основы». Основа – это тело божества, в сердце которого расположен круг мантры. Есть «субъективная основа», созерцание себя как божества, и «объективная основа», созерцание божества перед собой.
повторяя дхарани, следует пребывать в её звучании.
Дхьяна сосредоточения на пламени
Созерцают себя как божество; в сердце представляют язык пламени и в нём распознают собственную истинную сущность; а сущность своего ума созерцают как звучание любой произносимой мантры.
Дхьяна сосредоточения на звуке
Созерцают себя как божество; внутри луны-мандалы представляют крошечное тело божества, подобного самому себе. В сердце божества представляют [пламя], а в этом [пламени] созерцают звучание дхарани. В данном же случае никакого начитывания нет: просто пребывают в звуках дхарани в пламени, которые слышатся словно со стороны. То же самое происходит и на стадии сосредоточения на пламени.
И в данном случае опять-таки его созерцают как звучание дхарани, а его сущность – как сущность собственного ума.
В данном случае ярко воображают тело божества и так далее, своим чередом. После этого удерживают ум исключительно на звуке. В случае же сосредоточения на пламени ум направлен и на пламя, и на звук.
Дхьяна, дарующая освобождение за пределами звука
самадхи, в котором неразрывна связь (покоя (samatha) и запредельного видения (vipasyana; lhag mthong), - костяк пути и Парамитаяны, и Мантраяны. Если благодаря своей способности созерцания в дхьяне сосредоточения на звуке практикующий может в действительности достичь очищения тела и очищения ума, он обретает полные качества шинэ.
В Крия-тантре созерцают тело как Великий Знак (maha-mudra), речь как мантру, а ум – как истинную сущность (tattva).
Поскольку это представляет собой созерцание пустоты, которая есть основа последующего слияния с Дхармакаей, то даёт свободу Дхармакаи, и поэтому такая медитация дарует свободу за пределами звука..

Основы Чарья-тантры

Здесь есть две стадии: йога с образами и йога без образов. Первая из них – йога божества, не определяемая пустотой; вторая – йога божества, определяемая пустотой. если выполнять созерцание пустоты перед йогой созерцания с образами, то лишь с её помощью не удастся перейти к йоге без образов.
Созерцают нераздельность собственной истинной сущности (atma-tattva), в которой заключают, что собственный ум лишён независимой природыи, и стинной сущности божества (devata-tattva), в которой [заключают, что] абсолютное состояние божества лишено независимой природы.
Созерцают свой ум в виде лунного диска в пространстве пустоты. На лунном диске представляют испускающий лучи света слог Ом золотого цвета. Эти лучи собирают и, благодаря их преображению, становятся Вайрочаной. его золотое тело восседает на троне из белого лотоса и луны. Это «собственная опора». Ещё её называют «мгновенно возникающее воспроизведение».
После этого перед собой созерцают Татхагату, подобного себе. Это другая (объективная) опора. Созерцание собственного ума в виде лунного диска в сердце [Татхагаты] есть «опора, погружённая (в сердце)». Расположение на этом [лунном диске] слогов начитываемой дхарани – это «погружение в звук». Сосредоточившись на всём этом, начитывают шёпотом и про себя, умом не отвлекаясь от божества. Повторять мантру следует сто тысяч раз.
Как прежде, из пространства пустоты рождают перед собой Победоносного Шакьямуни. Это «собственная опора». в сердце этого представляют лунный диск, похожий на двустороннее зеркало. Сосредоточивают на нём [внимание], созерцая собственное тело, пока оно не станет видеться как тело божества.
На лунном диске созерцают Вайрочану, как описывалось выше. Это «объективная опора». В сердце [Вайрочаны] представляют свой ум в виде лунного диска. Это «опора, погружённая в сердце». На нем представляют слоги дхарани. Это «погружение в звук». Повторять дхарани следует сто тысяч раз.

Основы Йога-тантры

Метод, с помощью которого было запущено Колесо Дхармы Йога-тантры
Если созерцать божество в соответствии с деяниями в мире Будды, но не применять четырёх мудр, то будет утрачена связь пути. Следовательно, необходимо вкратце их обсудить.

Дхарма-мудра

«Действенная причина» дхарма-мудры – это побуждение (samskara в качестве prerana) звуков произносимой мантры.
Метод запечатления мудры таков: представляют божество, а в его горле слог Хри (Hrih), из которого появляется красный восьмилепестковый лотос. Один лепесток, расположенный в направлении языка, превращается в язык, а над ним возникает белая пятиконечная ваджра, опирающаяся на губу. [Язык] благословляется начитыванием Ом ваджра джихва: «Ом! Ваджрный язык». Вокруг центра ваджры располагаются различные слоги Дхармы, такие как Vajrajnana (Ваджрное знание). Повторение [этих слогов] как слогов Дхармы представляет собой метод запечатления мудры.
В этом заключается практика приведения в действие махамудры, мудры Тела.
Путём йоги полной привязанности (anuraga) [к божеству] –
Стоит ли оно, сидит или просто пребывает –
Обретают все сиддхи.
Выражая речью Таковость,
Следует созерцать образ божества, стоящего или сидящего.
«Конечная причина» дхарма-мудры такова: тело превращается в аспект конкретного божества, а ум сосредоточивается на единственном объекте воспринимаемой истинной сущности. Практикующий представляет, что в состоянии недвойственности Тайного [психической составляющей] и Явного [физической составляющей] язык с ваджрой касается нёба, а потом крошечная ваджра (suksma-vajra) размером не больше ячменного зерна стоит на кончике его носа; практикующий созерцает [крошечную ваджру], пока не почувствует и не увидит её. Так благодаря применению дхарма-мудры «материализуются» самые большие сиддхи, что является мерилом «конечной причины».
«Материальная причина» – это созерцание божеств и пятиконечной «изначальной ваджры» в сердце каждого из них.
«Конечная причина» заключается в достижении твёрдости в йоге божества (devata-yoga) недвойственности Тайного и Явного, пока не станешь созерцать её как достигнутую. Поскольку это легко понять, подробные объяснения не требуются.

Творческая медитация и многомерное сознание - Говинда

Полностью - тут:
https://psylib.org.ua/books/govin03/index.htm

Часть Первая
ДУХОВНАЯ ЭВОЛЮЦИЯ БУДДИЗМА:
ПУТЬ ОТ ДОКТРИНАЛЬНОЙ ФОРМУЛИРОВКИ К МЕДИТАЦИОННОЙ ИНТЕГРАЦИИ
1. Река живой традиции
2. Теория дхармы
3. Доктрина несубстанциональности
4. Путь интуиции и универсальности
5. Весть шестого патриарха
6. Мастера мистического пути
7. Тантрический опыт
8. Разум и интуиция
9. Концепции и действительность
10. Трансформирующее могущество творческого воображения
Часть Вторая
ОСНОВНЫЕ ЭЛЕМЕНТЫ ВАДЖРАЯНА МЕДИТАЦИИ
1. Трансформация составляющих элементов человеческой личности
2. Четыре симфонических движения медитации
3. Смысл жестов
4. Ориентация, цвет и временная последовательность в мандале
5. Мантры как печати посвящения и символы медитационного опыта
6. Мантра как изначальный звук и как архетипальный словесный символ
7. Смысл мантрического слога-семени ХРИХ
8. Многомерность слогов-семян (биджа)
9. Многомерность мантрических формул и их связь с высшими психическими центрами
10. Две фазы медитации и психические центры тела-мандалы
Часть Третья
МЕДИТАЦИЯ КАК НЕПОСРЕДСТВЕННЫЙ ОПЫТ И ДУХОВНАЯ УСТАНОВКА
1. Полярность и интеграция
2. Путь вовнутрь
3. Сознание тела
4. Созерцание дыхания и смысл праны
5. Основы внимательности
6. Основные принципы медитации
7. Благоговейная установка в медитации и молитве
Часть Четвертая
ИСКУССТВО И МЕДИТАЦИЯ
1. Источник жизни
2. Параллелизм между искусством и медитацией
3. Проблема субъекта и объекта
4. Абстрактное искусство
5. Символика элементарных форм и цветов
6. Космическая медитация
Часть Пятая
СОЗЕРЦАТЕЛЬНЫЕ РАЗМЫШЛЕНИЯ
1. Непостоянство и бессмертие
2. Победа над смертью
3. Мистерия жизни
4. Опасность слов
5. Вечность и бесконечность
6. Анализ и синтез
7. Индивидуальность и универсальность
8. Переживание благоговейного трепета и чувство изумления
9. Созерцательная медитация дзэн и интеллектуальная установка нашего времени
10. Религия и наука
11. Творческое могущество ума
12. Относительность совершенства
Часть Шестая
ИЗМЕРЕНИЯ СОЗНАНИЯ
1. Логика и символ в многомерной концепции универсума
2. Концепция пространства в древнебуддийском искусстве и мысли
3. Время, пространство и проблема свободной воли
4. Тайна времени
5. Проблема прошлого и будущего
Два аспекта реальности



Часть Первая
ДУХОВНАЯ ЭВОЛЮЦИЯ БУДДИЗМА:
ПУТЬ ОТ ДОКТРИНАЛЬНОЙ ФОРМУЛИРОВКИ К МЕДИТАЦИОННОЙ ИНТЕГРАЦИИ
1. РЕКА ЖИВОЙ ТРАДИЦИИ

Буддизм не только интеллектуально оформленная доктрина, провозглашенная в определенный момент человеческой истории, но и движение (в самом подлинном смысле этого слова), которое, хотя оно и получило свой импульс от одной-единственной могущественной исторической личности, выявило свою сокровенную природу в контакте с различными условиями и обстоятельствами человеческой жизни и на все новых и новых уровнях человеческого сознания.
Не следует спрашивать: "Чему учил Будда?" Это вопрос, на который никогда нельзя ответить объективно и с уверенностью, а лишь самым общим и поверхностным образом, сведя Буддизм к нескольким стандартным фразам и сухим принципам. Было бы более уместно спросить: что сообщало Буддизму импульс к поддержанию его движения и его духовной притягательности на протяжении двух с половиной тысяч лет вплоть до наших дней? Эта реальность должна переоткрываться от поколения к поколению, от века к веку; более того, от одной цивилизации к другой, и каждый отдельный индивидуум должен постичь учение Будды путем собственного опыта, в глубинах своего собственного существа.
... Это становится совершенно очевидным при взгляде на "бездушную" и неодухотворенную интерпретацию Буддизма у современных буддистов, которые путают идею анатмана с "бездушностью" – термином, который создает совершенно ошибочное впечатление. Как мы можем вообще говорить о буддийской психологии, не предполагая наличия "психики"? Будда отверг идею вечной, неизменной субстанции души, существующей как отдельная сущность, или монада, но он никогда не отрицал существования сознательно направляемых духовных и психических сил, которые, несмотря на их постоянное течение и изменение формы и выявляемости, сохраняют свою непрерывность и органическое единство. Человек не есть лишь механизм материальных элементов или психических сил, собранных вместе благодаря слепому случаю; он есть сознательный организм, подчиняющийся своим собственным, присущим ему правилам, в котором индивидуальные тенденции и всеобщие законы находятся в постоянном совместном действии.
"материя и психика суть лишь внешняя и внутренняя формы выявления одной и той же реальности, превосходящей сознание, нашего всеобщего глубинного сознания, которое в юнговской терминологии характеризуется, довольно неудачно, как "коллективное Бессознательное". (Мария-Луиза фон Франц. "Число и время")

3. ДОКТРИНА НЕСУБСТАНЦИОНАЛЬНОСТИ

так как нельзя найти первоначала никакого индивидуума или никакого внутреннего или внешнего явления, то это означает, что каждый из них в своей основе имеет всю целостность вселенной. Или же с точки зрения времени, каждый индивидуум, имеет бесконечное прошлое и поэтому основано на бесконечном множестве отношений, из которого нельзя исключить ничего, что когда-либо существовало или готовится войти в существование. Следовательно, все индивидуумы (или, лучше сказать, все, что имеет индивидуальное существование) имеют весь универсум в качестве своей общей основы, и эта универсальность осознается в опыте просветления, в котором индивидуум пробуждается к осознанию своей истинной всеобъемлющей природы.
Чтобы достичь осознания этой всеобъемлющей природы, мы должны опустошить себя от всякого понятийного мышления и различающего восприятия. Эта опустошенность (шуньята) является не отрицательным свойством, а состоянием свободы от препятствий и ограничений, состоянием спонтанной восприимчивости, в котором мы открываемся к всеобъемлющей реальности более высокого измерения. Шуньята есть опустошенность от всякой понятийной деятельности и в то же время распознание более высокой, неизмеримой и неопределимой реальности, которую можно испытать только в состоянии совершенного просветления.
В то время как мы можем прийти к пониманию относительности путем рассуждений, опыт универсальности и полноты может быть достигнут только тогда, когда всякое понятийное мышление (калпана), всякое словесное мышление прекратилось. Постижение учений "Праджняпарамита Сутры" может прийти только на пути медитационной практики (йогачара) посредством трансформации нашего сознания. Таким образом, медитация в этом смысле есть прорыв из этого круга, отбрасывание привычных путей нашего мышления для того, чтобы "достичь другого берега".
Это требует полного переворота наших воззрений, полной духовной трансформации, или, как говорит "Ланкаватара Сутра", "поворота кругом в глубочайшем местопребывании нашего сознания". Этот переворот вызывает появление нового духовного воззрения, сходного с тем, которое испытывал Будда, когда покидал Древо Просветления. Этот опыт открывает новое измерение сознания, которое превосходит границы мирского мышления.
Исследование этого сознания, которое выходит далеко за пределы индивидуального существования, является особой заслугой Виджнянавадинов (Йогачаринов), поскольку они рассматривали практический опыт как единственное законное средство приобретения истинного знания. Для них окончательным судьей реальности является не процесс размышления, а само сознание; и чем больше мы углубляемся в эту реальность, тем яснее обнаруживается ее истинная природа – природа, перед которой пасуют все слова, потому что на огромность этого опыта могут намекнуть только отрицания, такие, как "бесконечность", "вневременность", "пустота" и т.п.
В универсальности этой изначальной основы сознания Виджнянавадины открыли источник всех форм существования, их зависимое происхождение и преобразование, а также их успокоение в состоянии совершенного просветления.

4. ПУТЬ ИНТУИЦИИ И УНИВЕРСАЛЬНОСТИ

в своем описании просветления Будды. мы сталкиваемся с опытом такой всеобъемлющей универсальности, что превосходятся все ограничения времени и пространства, а с ними и иллюзия субстанциональности нашего эмпирического мира и нашего отдельного эго.
Нам нужно остерегаться не чувственной деятельности или восприятия чувственных объектов, а лишь наших обусловленных эго суждений и установок. Мы должны понять, что истинный дух (универсальное глубинное сознание) выражается в этих восприятиях и в чувственной деятельности, но не находится в зависимости от них. Не следует ни формировать суждения на основе таких восприятий, ни позволять им определять наши мысли и руководить ими. И тем не менее следует воздерживаться от того, чтобы представлять себе универсальное сознание как нечто отличное от них или отрекаться от них в преследовании того, что вы воображаете религиозными целями (именно по этой причине Будда отверг аскетизм и заменил его контролем, а не подавлением чувств). Не следует ни цепляться за них, ни отрекаться от них, ни погрязать в них, ни отвергать их; нужно оставаться независимым от всего, что вверху, внизу или вокруг нас. Нет такого места, в котором нельзя практиковать Чань (путь внутреннего видения – дхьяны), потому что он связан не с аскетическим отрицанием чувств или материального мира, воспринимаемого чувствами, а с приобретением более глубокого, более широкого, более универсального сознания, которое охватывает обе стороны реальности: конечное и бесконечное, материальное и нематериальное, ум и материю, форму и бесформенное, непостоянное и вечное, обусловленное и необусловленное.

Чем больше и дольше мы сможем воздерживаться от видения вещей привычным образом, тем больше будем постигать их неуловимую, сущностно неограниченную, хотя универсально обусловленную и полную взаимосвязей, природу.
Привычка губит интуицию, потому что она препятствует живому опыту, прямому, непосредственному восприятию. Когда наше мышление продвинулось до той точки, где возникает экзистенциальная проблема, мы не должны себе позволять довольствоваться интеллектуальными решениями или растрачивать себя на погоню за фактами и цифрами, доказательствами и абстрактными истинами, которые бесспорны, но не имеют никакого отношения к жизни или которые – как в случае науки – создают больше проблем, чем в состоянии решить. Тем не менее мы должны иметь мужество проникнуть до самых пределов мысли, где слова становятся парадоксами и логика оборачивается против самой себя.

5. ВЕСТЬ ШЕСТОГО ПАТРИАРХА

Гатха Шэнь-шао гласит: Наше тело подобно древу бодхи, Наш ум подобен ясному зеркалу; Время от времени его следует очищать, Чтобы на нем не накапливалась никакая пыль.
Этот стих основан на высказывании из Шветашватара Упанишады: Как зеркало, покрытое пылью, Сияет, как огонь, если его очистить, Так же и тот, кто постиг природу души, Достигнет цели и избавится от печали!
Хой-нен: Если все пусто, Где же может накапливаться пыль? Изначальный Ум, понятый как "Ум Будды" или принцип бодхи, стремление к просветлению, которое является потаенным достоянием каждого сознания, является не только отражением универсума (чем-то таким, что "отражает" как в зеркале универсум), но самой универсальной реальностью.
Так как ум сам по себе есть всеобъемлющая пустота (шуньята), где же там может накапливаться пыль?

"Сущность ума велика, – говорим мы, – поскольку он объемлет все вещи, ибо все вещи суть одной с нами природы". Поэтому обет Бодхисаттвы освободить все живые существа не так самонадеян, как кажется. Он коренится не в иллюзии, что смертный человек может стать спасителем всех существ или искупителем всего мира; он является следствием постижения того, что только в состоянии просветления мы будем способны стать едиными со всем, что живет. В этом акте объединения мы избавляем самих себя и все живые существа, которые потенциально присутствуют и принимают участие в природе нашего ума и даже, скорее, являются частью нашего ума в глубочайшем смысле этого слова.
"Большая ошибка – подавлять всякую мысль", – говорит Вэй-лан, Шестой Патриарх.
Малый ум живет в мире своих эфемерных хотений и желаний, а большой ум – в бесконечности универсума и в постоянном сознавании той бездонной тайны, которая придает его жизни глубину и широту и тем самым предохраняет его от ошибочного принятия своего чувственного мира за окончательную реальность. Однако тот, кто проник к границам мысли, осмеливается совершить прыжок в Великую Пустоту – изначальную основу его собственного беспредельного существа.

7. ТАНТРИЧЕСКИЙ ОПЫТ
Я не ищу истину,
Я не уничтожаю заблуждение,
Потому что я знаю, что оба они – ничто,
Что оба они не есть формы (Реальности);
"Пустая оболочка преходящей иллюзии есть не что иное, как оболочка истины".

преходящесть – это лишь отрицательный термин для описания трансформации. Эта направленность изменения является принципом непрерывности (сантана) и устойчивости.
не становятся просветленным, предоставляя это совершать натуре. Требуются сознательное усилие и устремление.

8. РАЗУМ И ИНТУИЦИЯ

Для непробужденного человека мая есть иллюзия, причина заблуждения и неведения, потому что он пытается цепляться за ее скоропреходящие формы, пытается остановить их непрерывное течение, завладеть ими или подчинить их своим узким целям. Для пробужденного человека мая есть творческое могущество ума, единственная реальность, о которой мы можем говорить и которую лучше назвать словом "действительность", потому что оно воздействует на нас и может быть испытано нами.
В тот момент, когда мы распознаем иллюзию как иллюзию, она перестает быть иллюзией и становится выражением или аспектом реальности и опыта. Если спящий знает, что он видит сны, то он уже "пробужден", т.е. он уже не является пленником своего сновидения, больше не подвержен его событиям, больше не боится того, что может случиться с ним.

9. КОНЦЕПЦИИ И ДЕЙСТВИТЕЛЬНОСТЬ

"Логика в ее самом строгом смысле тем более применима, чем более гипотетичны и надуманны предпосылки и чем менее они пересекаются с реальностью. Чистота логики достижима только ценой утраты ее реального содержания, она может быть достигнута только тогда, когда имеют дело с понятиями, которые утратили свое реальное содержание и которые поэтому могут быть наполнены любым желаемым содержанием?" (Пауль Дальке. "Медицина и мировоззрение")
Полярность никоим образом не отрицает единства; напротив, она предполагает основополагающее единство, потому что единство не просто однообразие, а совершенное сотрудничество различных качеств и сил и нераздельность полярных противоположностей.
Это и есть самая сердцевина тантрического опыта: распознание этой полярности и ее интеграция в единство. Знание состоит в постоянно наличествующей способности распознавания и прозрения в природу вещей. Это возможно только в том случае, если мы смотрим на них вновь и вновь свежим взором – словно мы никогда прежде не видели их, т.е. с позиции творческого незнания или творческой пустоты восприимчивости. Смысл жизни, как и смысл путешествия, заключается не в прибытии в определенное место, а в продвижении к нему.
Будды индивидуальность не была аннигилирована в процессе просветления или благодаря его опыту универсальности. Он не "слился с бесконечностью" и не "растворился во Всем", а в течение еще сорока лет вел активную жизнь.
Жизнь творит постоянно расширяющееся сознание, которое в конце концов выходит за пределы индивидуума и достигает апогея в осознании универсума в его целостности. Все это доказывает, что индивидуализация и универсальность не взаимоисключающие качества, но скорее дополняющие друг друга. Индивидуальность, доведенная до конца, т.е. осуществленная во всей полноте ее возможностей, есть универсальность.
как сказал Мартин Бубер, – "это не фиксированное состояние, а интенсифицируемая ценность, степень которой зависит от интенсивности нашего опыта".

10. ТРАНСФОРМИРУЮЩЕЕ МОГУЩЕСТВО ТВОРЧЕСКОГО ВООБРАЖЕНИЯ

Измените свое сознавание – и вы будете жить в другом мире, переживать другую реальность! Те, кто достиг этого, оставили о себе память как великие вдохновители человечества; благодаря могуществу своего творческого воображения они дали жизни новые ценности; они изменили человеческое мировоззрение и мир от первобытного состояния..
"Из всех различий между человеком и животным выделяется характерное дарование, которое делает нас людьми, – способность работать с символическими образами, дар воображения. Власть над природой и самим собой, которой обладает человек, заключается в том, что в его распоряжении имеется воображаемый опыт. Почти все сделанное нами, заслуживающее упоминания, сначала было сделано в уме. Богатство человеческой жизни состоит в том, что у нас есть много жизней. Мы живем Воображение – это специфически человеческое дарование". (Джекоб Броновски, из речи в Американской академии искусств и литературы).
Эта способность творческого воображения не ограничивается только наблюдениями мира таким, каков он есть, принятием данной реальности, она может творить новую реальность путем трансформации как внешнего, так и внутреннего мира. В этом заключается сущность тантрического учения и опыта, который добавляет новое измерение к практике медитации и духовной дисциплине.
Таким путем внутренний и внешний миры трансформируются и объединяются в постижении того, что основные качества человеческой индивидуальности, привязывающие нас к нашему мирскому существованию (сансаре), являются в то же время средствами избавления и просветления.
Короче говоря, духовная дисциплина или медитационная практика, избегающая использования силы воображения, лишает себя самого могущественного и жизненного средства трансформирования человеческой природы.
Именно поэтому Будда считал человеческое рождение наилучшей из всех форм существования.

Часть Вторая
ОСНОВНЫЕ ЭЛЕМЕНТЫ ВАДЖРАЯНА МЕДИТАЦИИ
1. ТРАНСФОРМАЦИЯ СОСТАВЛЯЮЩИХ ЭЛЕМЕНТОВ ЧЕЛОВЕЧЕСКОЙ ЛИЧНОСТИ
"Целью является путь!"

Индивидуальность и универсальность – две стороны одной и той же реальности, становящиеся одним в опыте просветления. Этот опыт не растворяет ум в аморфном Все, но приносит постижение, что индивидуум сам содержит целостность, сосредоточенную в самой его сердцевине. Таким образом, мир, который до сих пор воспринимался как внешняя реальность, сливается или интегрируется с просветленным умом в момент постижения универсальности сознания. Это окончательный момент избавления от помех и оков неведения и иллюзии.
Наше сравнение окончательного опыта избавления с "каплей, которая вливается в сияющее море"... Было бы более подходящим сказать, что "море вливается в сияющую каплю".

Зеркалоподобная Мудрость отражает с безучастностью зеркала природу всех вещей и нас самих, оставаясь незатронутой теми образами, которые она отражает. Это чистое, спонтанное сознавание, которое в Дзэн Буддизме называется сатори или кэнсе – "глядение в свою собственную природу".
... океан сознания сознает самое себя, отражая все вещи, как в зеркале, без привязанности и без отвращения, без различения или суждения, а лишь вбирая в себя целостность всего, что внутри и вне нас, целостность нашего прошлого и нашего настоящего, так как оно представляется нашему духовному взору. Это – Мудрость Великого Зеркала.
Таким образом, успокоение ума – первый шаг медитации.

СМЫСЛ ЖЕСТОВ

слово "мудра" означает гораздо больше, чем случайный жест рук; оно означает спонтанное выражение нашего глубинного сознания, хотя мы можем и не сознавать его. Это видимый отпечаток нашего ума, характеризующий течение и направление нашего сознания.
В молитвенном жесте, когда руки поднимают и складывают вместе, так что ладони почти соприкасаются, в то время как пальцы вытянуты вверх и касаются друг друга, энергии, эманирующие из центров ладоней, усиливаются и переходят из одной ладони в другую, образуя замкнутую цепь индивидуальных сил, текущих в направлении наивысшего супраиндивидуального центра, в котором потенциально обитает индивидуальное сознание*. Молитва – первый шаг к его пробуждению.
Молитва – это акт открытия самого себя универсальным силам, находящимся внутри или вне нас. Она имеет опору в сердечном центре, где рождаются наши глубочайшие эмоции. Поэтому при молитве руки поднимают на уровень этого центра и указуют ими вверх, как бы желая подкрепить или выразить наше устремление и предание себя универсальному духу. Это означает, что мы предаем себя не чему-то внешнему, но скорее чему-то такому, что уже присутствует в сокровенных глубинах нашего существа, хотя пока еще спит и не осуществлено.
Однако поскольку есть и всегда были Просветленные, которые осуществили эту универсальность, форма приветствия часто сопровождается простиранием ниц, во время которого лоб касается земли. В действительности же касание земли наивысшим центром сознания является актом смирения. Оно также символизирует тот факт, что наивысшее сознание должно низойти в глубину материального существования, что "наинизшее" и "наивысшее" взаимозаменяемы, будучи по сути одно и что сама "земля" является основой.


4. ОРИЕНТАЦИЯ, ЦВЕТ И ВРЕМЕННАЯ ПОСЛЕДОВАТЕЛЬНОСТЬ В МАНДАЛЕ

Север, юг, восток и запад в мандале указывают не на пространственные направления, а на движение во внутреннем пространстве медитационного опыта. Так как мандала первоначально чертилась или составлялась на земле перед медитирующим, то вход в нее располагался в ближайшей к нему точке, которая поэтому называлась востоком, а поскольку движение от нее происходило по часовой стрелке, по ходу солнца, то левая сторона мандалы называлась югом, правая – севером, а самая удаленная точка, противоположная медитирующему, – западом. Если такая мандала изображалась на танке и висела на стене как географическая карта, то вверху находился запад, а не север, а внизу восток, а не юг.
... Таким образом, обход вокруг святилища Ступы означал повторение опыта Будды – его пути избавления; в этом и заключается точный смысл тантрической мандалы. Но вместо того чтобы следовать хронологическому порядку событий жизни исторического Будды, гораздо более сложные и разработанные мандалы Ваджраяны следуют психологической структуре человеческого ума и элементов человеческой личности, согласно исходному учению Будды и определению скандх.
цвета Дхьяни-Будд и соответствующие им стороны мандалы выражают определенное умонастроение и духовную позицию; сочетание этих качеств Дхьяни-Будд с присущими им жестами придает каждому из них выраженный характер и легко визуализируемый образ. Сами цвета, в которых являются эти образы, их возвышают до уровня интенсивной психической реальности – реальности такой же действительной, как и испытывающий их ум.

Даже отрицательные аспекты наших скандх, наших страстей, отвращений, привязанностей и заблуждений следует хорошо распознать и с болью испытать, прежде чем они смогут стать опорными камнями для нашего продвижения на пути к избавлению, прежде чем они смогут трансформироваться в свет высшей мудрости.
"Цель всех Тантр – учить путям, посредством которых мы можем высвободить божественный свет, таинственно присутствующий и сияющий в каждом из нас, хотя и окутанный паутиной хитросплетений души". Это единая цель всех систем буддийской медитации, хотя их пути могут различаться.
Объясняя свой медитационный метод, Риндзай заявил следующее:
В первое мгновение я уничтожаю Человека, а не объект.
Во второе мгновение я уничтожаю объект, а не Человека.
В третье мгновение я уничтожаю обоих: и Человека, и объект.
В четвертое мгновение я не уничтожаю ни Человека, ни объект.

Во Всесвершающей мудрости неэгоистического действия восстанавливается функциональный статус субъекта и объекта, и мы возвращаемся в мир, где "горы – снова горы, и воды – снова воды", но где мы видим их новыми глазами, более не застланными пеленой иллюзии эго и отделенности и освобожденными от страстных желаний, чувства обладания, вражды и отвращения. Сансара превратилась в Нирвану; обыденный мир превратился в гигантскую мандалу, в которой каждая форма стала выражением целостной реальности и каждое живое существо стало уникальным проявлением большой жизни и универсального сознания.
Таким образом, медитационный опыт Четырех Мудростей выявился как колоссальная симфония четырех движений, в которой маятник опыта приводит к трансформации всех способностей человека, пока он не станет полным (завершенным).


5. МАНТРЫ КАК ПЕЧАТИ ПОСВЯЩЕНИЯ И СИМВОЛЫ МЕДИТАЦИОННОГО ОПЫТА

Эти символы принадлежат главным образом к сфере видимых, осязаемых или пространственных качеств медитационного опыта; но столь же важен и звук, слуховая сторона. Фактически зрение, слух и осязание – это главные элементы, из которых наше наружу ориентированное сознание строит наш трехмерный мир чувственного сознавания. Однако если наше сознание направлено внутрь, то эти же элементы творят мир с гораздо большим числом измерений, чем три измерения нашего внешнего мира.
Даже элемент осязания, который мы обычно ассоциируем лишь с миром тел и с ощущением их поверхности, принимает новый и более глубокий аспект, а именно – аспект интуитивного ощущения, затрагивающего не только наши чувства, но и сердцевину нашего существа.
Аналогично зрение трансформируется в творческое видение, в котором формы и цвета приобретают новый смысл и связь, и прозрачность, с которой формы взаимопроникают и цвета переливаются, так что все становится частью универсального континуума, а не только концепциями объективирующего интеллекта.
Точно так же звук трансформируется в динамическую силу, не только в смысле вибрации или физического движения, но и в смысле глубоко ощущаемой эмоции. Все наше существо вибрирует новым ритмом, и создается пространственное ощущение, которое поднимает нас из нашего ограниченного индивидуального пространства в универсальную сферу, в которой нам открывается "гармония сфер" и из которой берут начало все великие произведения музыки, поэзии и могущество мантр.

Видение и звук интегрируются в мантре. Поэтому мантра имеет силу вызывать внутренний образ. Из чистого и изначального мантрического звука (биджа, семя) возникает слово, и слово превращается в речь и мышление. ...Таким образом, мантра является не только продуктом прямого опыта, но и средством, с помощью которого этот опыт может быть воссоздан. Это вытекает и из буквального значения слова "мантра" – "инструмент ума". Однако, подобно любому другому инструменту, ее могущество заключается не в ней самой по себе, а в том, каким способом она используется.
...Именно с этими интуитивными, нелинейными и непоследовательными разновидностями сознания мы сталкиваемся в медитационных и мантрических практиках.

6. МАНТРА КАК ИЗНАЧАЛЬНЫЙ ЗВУК И КАК АРХЕТИПАЛЬНЫЙ СЛОВЕСНЫЙ СИМВОЛ

Мантры – это не магические заклинания; не являются они и формулами для психотерапии или самогипноза. они являются средствами для подъема и сосредоточения сил, уже имеющихся в человеческой психике. Они являются архетипическими звуковыми и словесными символами, коренящимися в самой структуре нашего сознания. Следовательно, они возникают из общечеловеческого опыта. Таким образом, мантра связывает наше периферийное сознание с нашим глубинным сознанием, которое представляет собой наше прошлое в его целостности. Однако наше прошлое простирается вспять ко времени, предшествующему созданию структурированного языка и фиксированных словесных форм или концепций (понятий). Таким образом, наиболее ранние мантрические выражения, или слоги-семена (биджа) являются долингвистическими, изначальными звуками, которые выражают ощущения, но не концепции, скорее эмоции, чем идеи. Так же, как музыка передает некоторый смысл, хотя он и не может быть выражен в словах, основные мантрические звуки передают вибрации, которые могут повлиять на наши установки, наши умонастроения, состояния нашего сознания. Они также влияют на различные психические центры в нашем теле, поскольку сознание размещается не только в мозгу, но и в других центрах (чакрах) психической энергии. Когда на нас производит впечатление какая-нибудь песня или музыкальный пассаж, мы не в состоянии даже сказать, почему это так. Этому нет никаких логических причин. Мы просто ощущаем, что что-то начинает колебаться или вибрировать в нас, подобно аккорду с той же длиной волны.

Основной гласный звук мантрического слога-семени (биджа), если он исходит из физической или духовной глубины того, кто исполняет священный ритуал, и захватывает все его тело и ум, производит эффект, который трудно вообразить. Хотя и верно, что в конечном счете каждый звук имеет потенциальные мантрические качества, имеется четкое различие между просто лингвистическим гласным звуком и звукомантрическим слогом-семенем. На мантрическую природу последнего указывает небольшой кружок или точка (анушвара) над соответствующей буквой, который указывает, что истечение звука наружу прекращается и он направляется вовнутрь, где из слышимого звука превращается в неслышимую внутреннюю вибрацию. Последняя и есть реальный внутренний звук (шабда), который приводит в движение соответствующие психические силы или чакры и освобождает их от связывающих пут путем развязывания "узлов" (грантхи), на которые они оказались завязанными благодаря нашей небрежности или злоупотреблению ими.
Как и в музыке, мы можем различать, что все мантрические гласные имеют разный характер. "О" – округленный, всеобъемлющий звук, и, видимо, не случайно в греческом и латинском алфавитах он обозначается кружком. Если снабдить этот звук анушварой, он превращается в мантрический слог-семя ОМ. В таком виде он всегда – с самых ранних дней индийской истории вплоть до нынешних дней – рассматривался как универсальный звук. Как сказал Рабиндранат Тагор,
"ОМ есть слово, символизирующее бесконечность, совершенство, вечность. Этот звук как таковой уже является совершенным и представляет совокупность вещей. Все наше религиозные созерцания начинаются с ОМ и кончаются ОМ. Подразумевается, что он наполняет ум предвкушением вечного совершенства и освобождает его от мира узкой эгоистичности".
ОМ похож на то, как мы раскрываем наши руки, чтобы объять все живущее. Он подобен цветку, раскрывающему свои лепестки свету солнца. Макушечная чакра (сахасрара-чакра), в которую традиционно помещается ОМ, и в самом деле изображается в виде тысячелепесткового лотоса. Однако полученные таким образом энергии не остаются в лепестках цветка – они должны спуститься в темные корни, чтобы трансформироваться в силу, дающую и поддерживающую жизнь. Аналогично и универсальность, испытанная в ОМ, изначальном звуке вневременной реальности, должна снизойти и быть постигнутой в глубине человеческого сердца, чтобы трансформироваться в вибрирующую жизнь.
ОМ – это восхождение к универсальности, ХУМ – нисхождение состояния универсальности в глубину человеческого сердца. ОМ и ХУМ подобны контрастирующим партиям в музыкальной партитуре. ОМ – бесконечное, а ХУМ – бесконечное в конечном, вечное во временном, вневременное в мгновении, это Мудрость Великого Зеркала, которая отражает как объекты, так и пустоту.
Единственным человеком среди великих лидеров и мыслителей современного индуизма, который смог увидеть это, не отдавая себе отчета о параллелизме между его философией и философией буддийской Ваджраяны, был Шри Ауробиндо. Он подчеркивал важность нисхождения "Супраментала" в человеческую жизнь и сознание после наивысшего духовного достижения универсальности; тем самым он пошел дальше первоначальной цели мыслителей Упанишад.

МНОГОМЕРНОСТЬ МАНТРИЧЕСКИХ ФОРМУЛ
И ИХ СВЯЗЬ С ВЫСШИМИ ПСИХИЧЕСКИМИ ЦЕНТРАМИ

Основной гласный звук в ХУМ – долгое У; это глубокий звук, вибрирующий в анушваре (простой носовой звук) и затем становящийся неслышимым. Гласная "у" символизирует движение вниз и представляет нижний предел на тональной шкале человеческого голоса, звук на грани молчания, который по-тибетски называется "дверью неслышимого" (У-ни тхос-па-мед-хи его). Предшествующий ему придыхательный звук "х" – это звук дыхания (праны), тонкой жизненной силы. Конечный звук анушвара – носовое "м", звонкий звук, направленный внутрь, вибрирующий внутри; он занимает промежуточное положение между гласными и согласными и, является комбинированным гласно-согласным звуком, указывая тем самым на состояние, находящееся за пределами двойственности. Именно поэтому анушвара является характерным признаком практически всех слогов-семян (биджа-мантр), который отличает их от обычных гласных звуков.
Исключением является долгий звук АХ, третий очень важный мантрический звук и в то же время основной звук всех языков. он символизирует Всесвершающую Мудрость – спонтанную деятельность.
ОМ, АХ и ХУМ символизируют три великих таинства Ваджраяны, а именно: "Таинства Тела, Речи и Ума". Под "телом" здесь подразумевается весь универсум, который представляет собой наше космическое тело. Так, Просветленный, ум которого объемлет универсум, живет в Дхармакае – универсальном (всеобщем) теле.

СМЫСЛ МАНТРИЧЕСКОГО СЛОГА-СЕМЕНИ ХРИХ

Созерцая восход солнца, медитирующий (садхак) визуализирует сияющую темно-красную фигуру Амитабхи, источающего любовь и сочувствие ко всем чувствующим существам; и когда это сияние окружает и наполняет садхака, лепестки его сердца открываются и он с глубоким благоговением повторяет мантру "ОМ АМИТАБХА ХРИХ".
Произнося ОМ, он делает себя таким огромным, как универсум (звук О – всеобъемлющий; его движение подобно раскрытию наших рук), чтобы создать место для Бесконечного (амита) Света (абха), т.е. для Амитабхи; произнося ХРИХ, он возжигает устремляющееся вверх пламя вдохновения и благоговения, посредством которого он причащается к самому Амитабхе.
Наиболее адекватное выражение этого ощущения благоговения дает трогательная молитва Миларепы:
Владыка, от светила твоей милости
Воссияли сверкающие лучи света
И широко раскрыли лепестки лотоса моего сердца,
И оно вдыхает аромат, рожденный знанием,
Ради которого я навсегда привязался к Тебе;
Поэтому я буду почитать Тебя постоянной медитацией.
Удостой меня благословения в моих усилиях,
Чтобы низошло благо к каждому чувствующему существу.
Ни одно движение своего тела я не отдам мирским целям,
Но посвящу тело, речь и сердце завоеванию Буддоподобности.*

"Различающая Мудрость" (пратьявекшана-джняна) Амитабхи есть мудрость дхьяны.
Таким образом, на плане индивидуальности и деятельности биджа-мантра ХРИХ, подобно живому и растущему семени, увеличивается в размерах и распускается в формулу ОМ МАНИ ПАДМЕ ХУМ. Мани (драгоценность) – это Авалокитешвара, который постигается в "лотосе (падма) сердца", анахата-чакра.
Иначе говоря, ХРИХ есть резюме мантры ОМ МАНИ ПАДМЕ ХУМ; это семя, из которого эта мантра вырастает и в которое она снова интегрируется. Поэтому ХРИХ обычно добавляют к ОМ МАНИ ПАДМЕ ХУМ.
"X" – это звук витального принципа, звук дыхания, символ всей жизни. "Р" – это звук огня, слог-семя которого есть РАМ. "И" означает гласный звук, наивысший в тональной шкале гласных; он имеет наивысшую интенсивность, наивысшую скорость вибрации и поэтому символизирует наивысшую духовную активность и дифференциацию.
только когда наши мысли утихомирились и наше сознание восстановило состояние чистой светимости и восприимчивости, врата великих таинств духа отворяются и на нас нисходит полнота постижения.
Движения вверх и вниз, связанны с ХРИХ и ХУМ
В этом состоит особая важность слога ХУМ, потому что он низводит супраментал на человеческий план, что и является целью Буддоподобности. ОМ есть универсум в его чистой таковости. Но ХУМ содержит опыт этой таковости плюс опыт всех ее модификаций. Он охватывает как единство, так и разнообразие. ХУМ в своем наивысшем потенциале содержит ОМ и все прочие мантры Дхьяни-Будд. ХУМ является интеграцией всех опытов, духовных позиций и Мудростей, пройденных в процессе движений вокруг центра мандалы.
Мантра, янтра, мудра и мандала образуют совершенное единство звука, видимого символа, жеста и взаимоотношения.
Если мантра не занимает все человеческое существо – его ум, его чувства, его тело и его воображение, – то она не сможет привести к интеграции всех его способностей, превратить его в цельного человека,*
* Игра слов: цельный (whole) – святой (holy).

Таким образом, "мани" означает Просветленного или вообще просветленный ум, в то время как "падма" – не только цветок лотоса, но и указывает на духовную способность раскрытия, распускания. В этом смысле оно является синонимом слова "чакра" – центр психических сил, которые сознательно активизированы и вследствие этого распускаются как лепестки лотоса и излучаются как лучи солнца. "Чакра" сама по себе есть символ солнца – спицы колеса исходят из ступицы, как солнечные лучи.
дхармакая-аспект Амитабхи визуализируется вверху макушечной чакры (сахасрара-чакра) сидящим на "тысячелепестковом лотосе". В своем самбхогакая-аспекте, в котором он является как Амитайюс, Будда Безграничной Жизни визуализируется в горловом центре (вишуддха-чакра). А в своем нирманакая-аспекте, как Авалокитешвара, он визуализируется в сердечном центре (анахата-чакра).

ДВЕ ФАЗЫ МЕДИТАЦИИ И ПСИХИЧЕСКИЕ ЦЕНТРЫ ТЕЛА-МАНДАЛЫ

Таким образом, мантра вырастает из изначального звука, а из мантры – видимая или визуализированная форма божественной фигуры, которая является "вспышкой шуньяты", творческой Пустоты, в ней садхак проецирует наивысшие способности своего ума, свое сущностное и переживаемое на опыте существо в видимую форму. Постепенно возникают одна божественная фигура за другой, и они занимают свое место во внутреннем пространстве мандалы. Однако этого можно достичь только после того, как каждая мантра удерживалась в уме в течение значительного времени, а это может быть сделано только путем повторения каждой данной мантры, которая вызывает данную форму или видение сотни, даже тысячи раз, пока садхак не отождествится полностью с визуализируемой ею формой и цветом и проникнет к внутренней сердцевине ее смысла.
... Таким образом, есть две фазы медитации: творческая, или производящая (утпанна-крама) и растворяющая и интегрирующая (лайя-крама). Посредством этого процесса садхак постигает и причащается к универсальному дыханию творения и реинтеграции, который проявляет себя в виде вдохов и выдохов в функции физического дыхания, являющейся одним из основных опытов медитационного сознавания тела. Только благодаря чередованию движений дифференциации и объединению может прийти действительный опыт реальности и жизни. И этот опыт необходимо воссоздавать снова и снова, пока он не станет естественным ритмом сознательной жизни.
Если мы не растворяем или не интегрируем творения нашего ума, мы привяжемся к ним и станем их пленниками, как человек, который становится рабом своей собственности. Если же мы остаемся в состоянии безвозвратной финальности, мы окостеневаем в состоянии полного застоя. Каждый опыт должен быть интегрирован в наше глубочайшее сознание или в целостность нашего существа, пока мы не достигнем состояния, в котором наше сознание становится выразителем и местом встречи всех живых сил универсума, а наше тело – многоэтажным храмом и мандалой этих сил.
Согласно древнекитайской мудрости, человек стоит между небом и землей и является местом встречи и посредником космических и земных сил.
буддийская Чакра-йога занимается динамическими аспектами живых сил и их неизменно присутствующей способностью к трансформации.

Чань-буддизм в Китае - Абаев
Чань-буддизм и культура психической деятельности в средневековом Китае - Абаев

Полностью - тут:
https://royallib.com/book/abaev_n/chan_budd...ovom_kitae.html



Особенности культуры психической деятельности в даосизме

Особенно важное значение полная, адекватная развертка эмоциональных процессов, являющаяся результатом даосской практики психической саморегуляции, имела при занятиях военно-прикладными искусствами (фехтование, кулачный бой, стрельба из лука и т.д.), способствуя более оптимальной организации психической деятельности в экстремальной ситуации боевого единоборства. ... Вместе с тем отстраненность, невовлеченность даоса в свои "страсти" позволяли избегать тех негативных последствий, которые несут бурные эмоциональные реакции (прежде всего – расстройство когнитивной сферы) для неподготовленных, психически не тренированных людей. Поскольку эмоции, страсти и другие феномены психической жизни не являлись уже принадлежностью человека, находящегося в состоянии единения с Дао, то он в принципе мог проявлять, скажем, ярость (не быть яростным, а именно проявлять ее, вести себя яростно), оставаясь в то же время совершенно бесстрастным, совершать какое-то действие и в то же время не переживать его как таковое, т.е. находиться в "не-деянии".
... "постигая Дао", даос в идеале должен был не просто осознать, понять или принять некую истину, а весьма радикально изменить свой психофизический статус, обретая при этом определенные психофизические свойства, соответствующие идеальному типу даосской личности – "истинному человеку" (чжэнь-жэнь), т.е. человеку, находящемуся в гармоничном единстве с Дао, идентифицировавшемуся с ним до такой степени, что он превращался в "дао-человека"
Поскольку человек с уже сложившимися в процессе его социализации и "культуризации" психическими структурами зачастую с большим трудом поддается столь радикальной перестройке; то совершенно очевидно, что для достижения подобного состояния был нужен адекватный метод (или сумма методов), т.е. специальная практика психотренировки, позволяющая изменять, перестраивать устоявшиеся психические структуры соответствующим образом и в желаемом направлении. Поэтому в даосизме была выработана сложная и достаточно эффективная практика психотренинга и психической саморегуляции, которая и позволяла достичь нужного состояния, а также закрепить его, сделать перманентным и необратимым фактором психической жизни, тренируя "постоянство"
Хотя сами даосы утверждали, что состояние "единения с Дао" качественно не отличается от обычного, нормального состояния сознания, фактически это было принципиально иное психическое состояние, существенно отличающееся от среднестатистической нормы.

При этом даосы вовсе не понимали "не-деяние" человека, слившегося с Дао, в том тривиальном смысле, что он становился полностью пассивен и проводил время в абсолютном "ничегонеделанье", а, скорее, наоборот, понимали под этим активный творческий процесс, состояние более полнокровной и результативной деятельности, чем "нормальное" и обычное. Называлось же оно "не-деянием" потому, что это состояние не могло быть достигнуто с помощью осознанных и искусственных психических усилий, а могло быть реализовано только тогда, когда сознание человека само пробуждается к спонтанности и естественности, к внезапной самореализации своей "истинной природы". И наоборот, любая попытка сознательного вмешательства в этот процесс, стремление привнести в психическую деятельность человека нечто чуждое ей "извне" квалифицировались даосами как "деяние"
Поэтому если в негативном смысле даосы характеризовали "не-деяние" как "ненарушение естественного хода вещей", "отказ от насильственного вмешательства в природу человека"," то в позитивном – как "деяние-через-не-деяние" и утверждали, что "Дао никогда ничего не делает, но [при этом] не бывает ничего несделанного". Оптимальный в даосском смысле метод деятельности – "деяние-через-не-деяние" – назывался так потому, что для даоса его собственные действия представлялись и переживались как неотъемлемая часть всеобщего процесса изменения и развития, мирового движения; и поскольку сам он был совершенно не привязан к этому движению, не вовлечен в него (так как он пребывает в абсолютном покое, слившись с Дао), то и свои собственные действия он не переживал как таковые
...проблема целеполагания решалась в даосской психокультуре совершенно иначе, чем в конфуцианской. Ситуация, когда выдвигалась бы какая-либо произвольная цель, отличная от того, что имеется в реальности, и когда человек сознательно стремился бы приблизить существующее к некоей" идеальной цепи (т.е. осуществить процесс деятельности, регуляции, управления), в даосской психокультуре совершенно немыслима. Конечной целью даосской практики, условно говоря, было искоренение всех идеальных конструкций и попытка встать лицом к лицу с тем, что есть на самом деле. Поэтому ценность всякой деятельности определялась не тем, насколько в ней достигнута какая – то цель, а тем, насколько в процессе этой деятельности реализовано "единство с Дао".
Пафос даосизма состоял не в эскапизме, не в том, чтобы достичь "не-деяния" за счет обеднения своей жизни, исключения из нее полнокровных событий, а в том, чтобы сохранять невозмутимость духа в любых ситуациях, во время любых катастроф. Для этого было необходимо активно укрепляться в "не-деянии", закаляя его в жизненных коллизиях, сохраняя полный покой в движении, в состоянии энергичной жизнедеятельности.

Глава III
ЧАНЬ-БУДДИЗМ И ЧАНЬСКАЯ КУЛЬТУРА ПСИХИЧЕСКОЙ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ
...."дзэн" можно рассматривать как наиболее полное развитие даосизма путем


Медитация осуществлялась в чань-буддизме при лишенном каких-либо образов или идей (мыслей) сосредоточении сознания в одной точке ("экагра"). которое сочеталось с максимальной релаксацией и стабилизацией сознания, снятием психического напряжения и Достижением предельно уравновешенного состояния. Медитация обычно начиналась с сознательной концентрации внимания, когда медитирующий сосредоточивает его в одной точке и интенсивно "всматривается" своим внутренним взором в "пустоту", стремится "опустошить" свое сознание до полного отсутствия каких-либо мыслей или образов восприятия. Такое состояние называлось "одноточечностью сознания" или "сознанием, лишенныммыслей", "не-сознанием" (у-синь)

Однако сосредоточенность сознания вовсе не означала, что Оно должно жестко фиксироваться на определенном объекте. На следующей стадии медитирующий должен выработать в себе способность к несознательной концентрации внимания, когда сознание свободно движется от одного объекта к другому, течет как вода, не задерживаясь ни на одном объекте и вместе с тем отражая его с максимальной адекватностью, когда медитирующий в состоянии сосредоточить свое внимание на определенном объекте без всякого напряжения и осознанного стремления сделать это, т.е. как бы при "пассивном" участии самого человека или, точнее, его индивидуального "Я", которое в таком состоянии перестает быть контролером или наблюдателем собственной психической деятельности, как бы растворяясь без остатка в общем потоке психики. Как отмечал А. Уоттс, "у-синь – это действие без попыток в одно и то же время контролировать и наблюдать за действием со стороны"
Поэтому такое состояние называлось также "у-во" – "не-я", "отсутствие индивидуального "Я"". В процессе медитации, содержанием которого являлась реализация "пустоты" ("шуньята") и выход за пределы собственного "Я", чань-буддист подвергал интуитивному рассмотрению (созерцанию) свой собственный поток психики, свое "Я" – образы, чувства, мысли, стремления и т.д., в результате чего обнаруживал, что все эти феномены, все, что он в состоянии обнаружить в этом потоке, не имеет отдельного, независимого существования. Через переживание, отсутствия собственной, независимой сущности различных психических образований (эмоций, мышления, восприятия и т.д.) чань-буддист постигал "пустотность", т.е. "несубстанциональность", "иллюзорность", "отсутствие собственной независимой сущности" всех вещей и явлений, всего феноменального – внешних объектов, так называемых "живых существ" (кит. "чжун-шэн"), своей собственной природы, а также "пустотность" самой "пустоты".

Пассивно созерцая феномены своей психики и внешние образы восприятия, чань-буддист должен был проявлять полное безразличие. максимально отстраненное (отрешенное) отношение к мелькающим мыслям и образам, которые должны следовать в общем потоке психики легко и свободно и не оставлять в сознании никаких следов, подобно птицам, легко и бесшумно пролетающим по небу и бесследно исчезающим вдали. Будучи не вовлеченным в поток сознания, чань-буддист должен был позволить мыслям и чувствам течь свободно, наблюдая за ними без какого-либо определенного намерения, пока они самопроизвольно не исчезнут. А. Уоттс отмечал, что "у-синь" – это "состояние целостности, в котором сознание функционирует Свободно и легко, без ощущения наличия второго сознания, или эго, стоящего над ним с дубинкой в руках"
При этом психика, предоставленная самой себе и спонтанно функционирующая наиболее естественным для себя образом, успокаивается сама собой и достигает предельно уравновешенного и безэнтропийного состояния, которое уподоблялось чань-буддистами зеркальной поверхности спокойной воды. "Дхьяна – это такое состояние сознания, когда все духовные силы находятся в равновесии, так что ни одна мысль, ни одна склонность не может доминировать над другими. Это можно сравнить с тем, как на бурлящее море выливают масло: волны больше не ревут, пена не кипит, брызги не летят – остается лишь гладкое блестящее зеркало. И именно в этом совершенном зеркале сознания мириады отражений появляются и исчезают, никак"не нарушая его спокойствия"
Таким образом, в чаньской медитации основной упор делался на естественной саморегуляции, когда человек не стремился навязать своей психике направляющую и регулирующую волю своего "Я", а, наоборот, отказывался от представления о дискретности собственного существования, выходил за пределы индивидуального "Я" и оставлял свою психику в покое, позволяя ей самой находить наиболее оптимальный режим функционирования.
вся система чаньской тренировки была направлена на то, чтобы развить полное самообладание, когда бразды правления берет на себя психосоматическая целостность, в которой "сознательные" к "подсознательные" уровни находятся в непротиворечивом единстве и гармоничном взаимодействии. При этом воля, обусловленная деятельностью индивидуального "Я", должна уступить место безличной, совершенно объективированной воле, которая исходит от "истинной природы" человека и которая усиливается за счет того, что ее максимальной концентрации и проявлению всех ее потенциальных возможностей не мешают различные демобилизирующие факторы, связанные с наличием индивидуального "Я": рефлексия, страх за свою "Я"-концепцию и т.д.
В то же время подчеркивалось, что без дисциплины и упражнения воли нельзя избавиться от "омрачающих" факторов психической жизни, так как дурные желания не могут быть устранены, если к ним относиться пассивно, – их устранит только сильная воля и целеустремленность.
чань-буддиэм в своей практике психотренинга пытался выработать сбалансированный подход, в котором усиленное напряжение воли сочеталось с релаксацией, дисциплина чувств и эмоций – с естественностью психических проявлений.

... по общему мнению чань-буддистов и даосов, дискурсивное мышление, основанное на принципе бинарной оппозиции, видит дуальные отношения там, где их в действительности нет, расчленяя целое на части и противопоставляя их друг другу, в результате чего разрушается гармоничное единство и целостность бытия и противопоставляя себя (свое индивидуальное "Я") всей объективной реальности; так человек утрачивает целостное видение мира, мира как неделимого целого, частью которого является он сам.
Постигая Дао, даос обретал эйфорическое чувство материально-телесного единства, не нарушаемого дискурсией, восстанавливал яркость, свежесть, остроту и целостность восприятия, а также спонтанность реагирования. Действия человека в таком состоянии шли как бы из самой глубины его существа, его "истинной природы", он руководствовался интуитивным "озарением", постижением истинной природы всего сущего, с которой его собственная природа находится в нераздельном единстве.
..."суть дзэн есть юмор", "дзэн является единственной религией, в которой смех не только допускается, но и обязателен". ... За "великой смертью" (да-сы) следовало "великое пробуждение" (да-цзюэ), т.е. возвращение к новой жизни, которое знаменовалось "великой радостью" (да-лэ), а радость совершенно естественно выражалось смехом. И поскольку, несмотря на символический характер "великой смерти", чаньский адепт переживал ее очень реально и всерьез, то радовался он новой жизни искренне и глубоко, и смех его был искренним и жизнерадостным. ...Ср. у Г. Гейне: "Это мудрое безумье! / Обезумевшая мудрость! / Вздох предсмертный, так внезапно / Превращающийся в хохот!").
В качестве средства отрицания смерти смеховое начало присутствовало даже во вполне реальной пограничной ситуации, когда чань-буддист действительно прощался с жизнью.

...Глубинный смысл разыгранного им шутовского представления заключается в игровом разрешении трагически неразрешимого в обыденном сознании конфликта между жизнью и смертью, причем важное значение в преодолении этой мучительной дихотомии придается здесь "магии смеха", смеховому началу, которое, как отмечал советский исследователь В.Я. Пропп, в архаических традициях наделялось способностью "пробуждать жизнь", "превращать смерть в новое рождение".. Он подвергает осмеянию саму смерть, тем самым побеждая ее и обретая внутреннюю свободу (ср. у Бодлера: "...вот к вам идет свободный и веселый мертвец"). Смех освобождал от трагической неразрешимости проблемы жизни и смерти, носившей для него не менее реальный и острый характер, и позволял ему уходить из жизни без страха и сожаления, не создавая из этого факта моральной, и психологической проблемы, что имело огромное психотерапевтическое и психопрофилактическое значение, так как позволяло снять эмоциональное напряжение, обусловленное страхом смерти, и избежать многих негативных последствий, которыми оно чревато для психического здоровья человека.
Мотив ритуального срамословия божества и осквернения собственных святынь, имеющий очень архаичные истоки и сохранившийся в народной праздничной традиции, совершенно отчетливо звучит, например, в словах чаньского патриарха Юнь-мэня, на вопрос некоего монаха "Кто такой Будда?" ответившего: "Палочка-подтирка!"; в знаменитом изречении Дэ-шаня "Будда – сухой кусок варварского дерьма", в изощренном богохульстве Линь-цзи, который назвал Будду "дырой в отхожем месте", легендарного первооснователя школы чань Бодхидхарму – "бородатым варваром", бодхи и нирвану – "столбом для привязи ослов", "невольничьими оковами", религиозную медитацию – "занятием для упрямых дураков" и т.д. [8, с. 105; 11, с. 158; 105, §3, 11, 23]. К тому же разряду явлений относится экстремистский лозунг Линь-цзи "Убей Будду, убей патриарха!"
"чистое" (неомраченное, незагрязненное) состояние сознания – это такая деятельность психики, когда нет разделения на субъект и объект, нет ни малейшего разрыва между интуитивным "схватыванием" ситуации во всей целостности и спонтанным реагированием на нее, нет дискурсии, концептуализации и вербализации непосредственного чувственного опыта, нет привязанности к внешним объектам и зависимости от них и т.д. При этом подчеркивалось, что "чистое" и "загрязненное" состояния сознания являются, в сущности, не двумя разными видами, а двумя функциями или модусами жизнедеятельности одного и того же сознания, но "чистое" сознание представляет собой более фундаментальный аспект человеческой психики, чем "омраченное", так как "омрачающие" факторы преходящи и от них можно избавиться с помощью практики психической саморегуляции.

... к человеку, который верит в изначальную чистоту своей природы и полностью полагается на нее, доверяет ей, не пытаясь навязать ей нечто чуждое и постороннее, внести в нее какие-то усовершенствования и дополнения, что-то исправить в ней, "просветление" приходит совершенно естественно и легко, так же легко, как вода устремляется вниз, а облака плывут по небу. Но для большинства людей, не имеющих определенной предрасположенности к интуитивному, целостному мышлению, главная трудность заключается именно в его необычайной простоте и легкости, в его "сверхъестественной естественности", так как во все свои действия они вносят элемент преднамеренности и целенаправленности и, стремясь быть естественными, попадают в парадоксальную ситуацию,.... "просветление", которое завершает многие месяцы, "годы и даже десятилетия мучительных поисков, снимает все проблемы, все оппозиции, и человек приходит к предельно простому и ясному выводу, что между "стремлением" и "не-стремлением", "деянием" и "не-деянием", "да" и "нет" в действительности не существует никакого противоречия, что это противоречие было мнимым, иллюзорным, рожденным, их "больным" воображением.
Все это может действительно показаться до смешного простым и ясным, но только тогда, когда весь путь сомнений и поисков уже пройден и психика человека окончательно созрела для такого тотального переворота. Как говорил Линь-цзи, "очень трудно по-настоящему постичь буддийскую дхарму, и Дао – это глубочайшее таинство, но если вы уже овладели им, то можете над этим смеяться". Чань-буддисты, пережившие подобный психологический опыт, обычно сравнивали "просветление" с неожиданным "выпадением дна у бочки": когда это случается, все ее содержимое внезапно выходит наружу.

Требуется радикальный и тотальный переворот всей психики, в результате которого вся прежняя картина мира, основанная на дуализации представлений и понятий, начинает рассматриваться как неадекватная концептуальная схема для жизнедеятельности человека, уничтожаются все противопоставления и порываются все привязанности, в том числе и привязанность к "чистоте", "свободе", "нирване", "Будде" и пр., и человек получает возможность воспринимать мир "таким, какой он есть".

... хотя все формы и методы психической тренировки должны были служить одной общей цели – достижению "просветления", пробуждению в человеке интуитивной мудрости (санскр. "джняна"; кит. "чжи"), многие чань-буддисты все же отдавали предпочтение именно активно-динамическим формам, либо вовсе отвергая "сидячую медитацию" и резко осуждая ее приверженцев, либо допуская ее только для "малоодаренных" учеников и лишь на начальных этапах тренировки.

Когда человек в процессе психической саморегуляции выходит за рамки своей отдельности и в состоянии "просветления" освобождается от иллюзии своего "Я", когда его сознание стабилизируется, становясь подобным зеркальной поверхности спокойной воды, естественным образом исчезают и различия между субъектом и объектом восприятия и реагирования, познания и действия, между внутренней психической реальностью и окружающей средой, и они сливаются друг с другом в одно нераздельное целое, отождествляются друг с другом, переставая восприниматься и переживаться как два отдельных и противопоставленных феномена.
Необходимо оговориться, что о слиянии субъекта о объектом здесь можно говорить лишь условно. Это выражение не совсем точно уже потому, что слияние подразумевает наличие отдельных и независимых друг от друга сущностей (т.е. субъекта и объекта), разделение на которые есть всего лишь иллюзия, продукт "неведения" и "омраченности". в данном случае речь идет скорее о восстановлении изначальной недифференцированности, исходной целостности и нерасчлененности мира, отсутствии каких-либо разграничений и различий между субъектом и объектом, "которое означает, иными словами, возвращение к исходному состоянию чистоты и ясности".
с помощью различных методов воздействия на сознание человека чаньские мастера-наставники приводили своих адептов в такое состояние, когда субъект и объект воспринимаются и переживаются как единое и нераздельное целое, как некий гештальт, и, следовательно, вообще перестают существовать как таковые. "В стрельбе из лука стрелок и цель не являются больше противопоставленными объектами, а становятся одной реальностью. Стрелок перестает осознавать себя, подобно человеку, которому нужно поразить быка, неожиданно возникшего перед ним, прямо в глаз. Это состояние неосознанности реализуется только тогда, когда, совершенно опустошенный и избавившийся от своего "Я", он сливается воедино с процессом совершенствования своего мастерства". Для личности, находящейся в таком состоянии нет солнца, отдельного от личности (т.е. объекта), равно как и нет какой-то отдельной личности, но есть единая система – "личность, смотрящая на солнце", или "солнце, видимое личностью" (что совершенно равнозначно.
Поэтому, скажем, во время; состязания в искусстве борьбы партнеры должны воспринимать себя не как противодействующих друг другу антагонистов, каждый из которых стремится привести ситуацию в соответствие с собственными потребностями и собственным ее пониманием, а как составные элементы единой системы, функционирующей по своим внутренним, общим для всех ее частей (равно как и для всего мироздания) законам, и главная задача борца – никоим образом не нарушать эти законы, отрешаясь от субъективных желаний, стремлений, мотиваций и т.д.
Поскольку в подобном состоянии отражение ситуации и реакция на нее осуществляются, и между ними нет ни малейшего промежутка, куда бы могло включиться "неведение" и другие "омрачающие" факторы, действия человека расцениваются как "истинно-правильные" (т.е. полностью соответствующие абсолютной истине), причем независимо от их результата. Длинная цепочка переработки информации в данном случае становится ненужной, так как теперь каждому состоянию объекта соответствует адекватное ему состояние субъекта (и наоборот), причем оно возникает (складывается) в тот же момент времени, в то же мгновение, а не через некоторый промежуток времени. Можно даже сказать, что реагирования в общепринятом понимании (как дискретного процесса обмена реакциями между субъектом и объектом) вообще нет, а есть ряд синхронных изменений состояний целостной системы, причем этот процесс носит континуальный характер.
Чань-буддизм же культивировал способность смотреть на витрину (и вообще на все) столь же беспристрастно, как это делает фотограф соответствующим образом наводя фокус аппарата. Это позволяет безличного, предельно объективированного и ясного состояния сознания, свободного от искажающей восприятие эмоциональной "омраченности" и лишенного установок, толкающих перцепцию по шаблонному руслу.




Часть Третья
МЕДИТАЦИЯ КАК НЕПОСРЕДСТВЕННЫЙ ОПЫТ И ДУХОВНАЯ УСТАНОВКА
ПУТЬ ВОВНУТРЬ

медитация должна начинаться с уровня нашего нынешнего состояния существования, наиболее очевидным проявлением которого является наше тело. мы должны развязать узлы нашего тела и ума. Мы должны расслабить наши напряжения и давления и тем самым установить состояние совершенной гармонии и равновесия. Чтобы установить это равновесие, наше тело должно быть центрировано (сосредоточено) и успокоено. Только если наше тело центрировано и все его функции успокоены, наш ум может стать центрированным и мы можем достичь состояния концентрации, являющегося первой предпосылкой медитации. Концентрация означает что наш ум покоится в своем центре тяжести, который вскрывается и активизируется путем пробуждения интереса к предмету созерцания.
"Интерес" к нему означает быть внутри него (от лат. interesse), не глядеть на него лишь извне, а отождествиться с ним. Это возможно только в том случае, если предмет нашей медитации вдохновляет нас. С чем же мы можем отождествиться? Именно здесь на сцену выступает образ совершенного человека, совершенно Просветленного, Будды, или, как еще можно сказать, модель Завершенного Человека. ...Следовательно, перед началом действительной практики медитации мы должны создать умственный фон и духовную атмосферу. Это обстоятельство имеет величайшее психологическое значение, поскольку оно соответствует естественному и, следовательно, спонтанному поведению сознательной органической жизни.
Медитация должна быть чем-то привлекательным для нас, потому что она наполняет нас радостью и вдохновением. Если нам приходится принуждать себя, то мы еще не готовы к медитации. Вместо медитации мы занимаемся насилием над нашей истинной природой. Медитация подобна любви: это спонтанный опыт, а не что-то такое, что надо принуждать или добиваться путем напряженного усилия. ...слова Мартина Бубера: "Истинная медитация – это медитация любящего, как если бы ему внезапно открылся его собственный сокровенный дух, смысл всей его жизни и судьбы».

Быть сознающим – значит что-то сознавать. Сознание – это динамическая сила, находящаяся в постоянном движении, непрерывном потоке. Остановить его так же невозможно, как реку, потому что природа реки состоит в течении. Однако, хотя мы не можем остановить реку, мы можем управлять ею, поворачивая ее течение в желательном направлении. Аналогично, хотя мы не можем остановить ум, мы можем сообщить ему направление. Это означает, что медитация есть направленное сознавание. мы, безусловно, меняем направление своего сознания, направляя его внутрь. Это приводит к мгновенному или временному чувству покоя, потому что, поворачивая свое сознание на себя, мы замедляем его течение, подобно тому, как запруженная река останавливает свой бег и образует спокойное озеро, когда оно переполнится, река потечет дальше. Это первый шаг медитации, который можно назвать "позволить уму покоиться в самом себе", когда сознание на время утихает и вследствие этого пребывает в состоянии "отражения". В этом состоянии содержимое нашего сознания отражается на его поверхности, как в зеркале, так что мы можем наблюдать его в качестве зрителя.
Однако одного этого недостаточно, да мы и не сможем удерживать это состояние долго, потому что, как и текущая река, которая запружена и начинает растекаться в разных направлениях, наш ум, если он не направлен в заранее определенном направлении, начинает двигаться туда и сюда.
медитация должна выйти за пределы мышления в понятиях; она должна охватывать все существо человека, т.е. не только его интеллект, но также его ощущение, его видение, его эмоциональную и интуитивную способность.

СОЗНАНИЕ ТЕЛА

Медитацию лучше всего определить как "преодоление внешнего восприятия в пользу внутреннего сознавания".
Храм, служащий домом универсального духа, должен сам представлять универсум. Это именно то, что утверждают Тантры. Функции нашего тела соответствуют функциям и законам универсума, которые постепенно, развертываются и стремятся стать сознательными внутри нас. Чем больше мы сознаем этот процесс, тем больше будет гармония и сотрудничество между телом и умом, внутренним и внешним миром, пока мы в конце концов не постигнем их сущностное единство. Тогда мы узнаем, что сам универсум является нашим истинным телом и что мы не ограничены нашей нынешней физической оболочкой, в которой наше универсальное тело выражается на временном, трехмерном плане.
Дыхание – это единственная жизненная функция, которая может быть поднята до уровня сознательной функции, доступной уму. Благодаря этой двойственной природе дыхание может быть сделано посредником между умом и телом. Таким образом, дыхание является связующим звеном между сознательным и бессознательным, и, следовательно, является самым совершенным выражением природы всей жизни.
Поэтому упражнения, ведущие к более глубоким стадиям медитации, начинаются с наблюдения и испытания дыхания, которое тем самым из автоматической, или непроизвольной, функции превращается в сознательную и, наконец, в посредника духовных сил.
Древние обладали глубоким прозрением в природу дыхания и рассматривали его не только как физическую функцию, но и как средство получения космической энергии. Поэтому если мы попытаемся сознательно сотрудничать с ним, не вмешиваясь своей волей, но лишь наполняя его своим сознанием и нераздельным вниманием (смрити), тогда функция дыхания не только поднимется с уровня физического процесса на уровень духовного опыта, но и все тело пропитается витальной (жизненной) энергией и станет целиком сознательным, так что оно преобразится в инструмент ума.
...является связующим звеном не только между сознательными и бессознательными функциями нашего тела, но и между двумя мирами: внутренним и внешним, индивидуумом и универсумом. Именно по этой причине идея Упанишад об атмане, универсальном принципе в человеке, приравнивается к идее динамической праны, дыхания жизни, жизненной силы, которая струится через человека, так что он делается причастным к Великой Жизни, в которой индивидуум и универсум суть одно.
Одно из самых могущественных средств для осуществления этого – практика анапанасати, созерцания и сознательного опыта процесса дыхания, "анапанасати" буквально означает "внимательность к процессу вдыхания и выдыхания".
Однако цель этого упражнения – достижение синтеза – опыта тела как целого и в конечном счете синтеза тела и ума. Поэтому наш текст продолжается следующими словами: "Воспринимая все тело (саббакая), я буду вдыхать; воспринимая все тело, я буду выдыхать".
Следующий шаг – успокоение всех функций тела посредством сознательного ритма дыхания. Из этого состояния совершенного умственного и физического равновесия и вытекающей из него внутренней гармонии вырастают те безмятежность и счастье, которые наполняют все тело ощущением высочайшего блаженства. Таким образом, дыхание становится носителем духовного опыта, посредником между телом и умом. Это первый шаг к преображению тела из состояния более или менее бессознательно функционирующего физического органа в носитель или инструмент совершенно развитого и просветленного ума, символизированный сиянием и совершенством тела Будды.

СОЗЕРЦАНИЕ ДЫХАНИЯ И СМЫСЛ ПРАНЫ

Практика анапанасати – наиболее важная из практик, поэтому Будда рекомендовал ее как наилучшую отправную точку для любого вида творческой медитации (бхавана). Фактически из числа сорока предметов медитации, упомянутых в ранних палийских текстах, анапанасати – одна из немногих, которые ведут к состоянию глубочайшего поглощения (аппана самадхи). Таким образом мы воспринимаем саму природу жизни, отдаваясь ее ритму, а не вмешиваясь в нее, потому что это именно ритм универсума дышит через нас. Вместо того чтобы мыслить себя источником и свершителем этого движения ("я вдыхаю; я выдыхаю" и т.д.), мы скорее должны ощущать: "универсум дышит во мне, протекает через меня; не я дышу, а универсум через меня".
Испытывая это, мы с каждым вдохом получаем и принимаем жизненные силы (прану) универсума всем своим существом, а с каждым выдохом целиком отдаем себя. Это заставляет нас осознавать, что жизнь состоит из непрерывного процесса взятия и отдачи, получения и возвращения, интеграции (собирания) и выпускания, непрерывного обмена и глубокой взаимосвязи всех индивидуальных и универсальных сил. ...Таким образом, процесс дыхания, если его полностью понять и испытать во всей глубине его значения, сможет научить нас большему, чем все философии мира.

...Так как наше тело в своем эмбриональном состоянии получает питание и растет, т.е. расширяется в пространство, именно из пупкового центра, то можно легко понять, почему этот центр считается жизненным и основополагающе наиважнейшим центром человека. В Китае и Японии он считается местопребыванием человеческой души. Японцы называют его Хара и считают основным центром надындивидуальной жизни.

ОСНОВЫ ВНИМАТЕЛЬНОСТИ

Самый эффективный способ стать сознающим все свое существо и пребывать в состоянии совершенной концентрации и невозмутимости – это практика анапанасати. Она является основой любой медитации.

ОСНОВНЫЕ ПРИНЦИПЫ МЕДИТАЦИИ

Вдохновение является самой сутью, центральной силой всякой медитации. и для этого необходимы две вещи: во-первых, релаксация, покой, мир и гармония; во-вторых, нечто, дающее направление и концентрацию уму, чтобы удерживать внимание медитирующего.
молитва как "сердечное устремление", как сама по себе открывает вход в медитацию. То, что мы любим, легко становится предметом созерцания, потому что это не требует усилия, но является следованием естественной склонности ума и сердца
вичара (длительное, непрерывное мышление); Это придает направление, связность и сосредоточенность нашему сознанию, (вичара) или длительное непрерывное мышление устраняет сомнения; вдохновенная радость или восторг (прити) предотвращает ненависть; счастье (сукха) противодействует беспокойству; а однонаправленность препятствует жадности. Буддизм никогда не отвергал ясное мышление, но, с другой стороны, он никогда не попадал в ловушку мнения, что концептуальное мышление и логика могут решить метафизические и духовные проблемы. Буддизм всегда настаивал на ясности – не только на ясности мышления, но и на ясности видения. Можно сказать, что буддийский мистицизм заключается в повышенном чувстве реальности и действительности.
... Первый шаг в этом направлении – опыт бесконечности пространства, в котором сознание теряет свои ограничения и который ведет к бесконечности сознания. Этот опыт безграничного расширения и свободы приводит к постижению шуньяты, которая описывается как не-вещность (наньчаятана).

Согласно Абхидхарме, различные состояния медитационного процесса можно определить следующим образом: вначале присутствуют думанье, размышление, вдохновение, счастье и однонаправленность; на второй стадии начальное думанье отпадает; на третьей стадии процесс дискурсивного мышления прекращается и остается только ощущение вдохновения, счастья и однонаправленность. На четвертой стадии остается только счастье и однонаправленность, а на пятой стадии – только опыт единства, чье блаженство выше слов.

Даже такая строгая наука, как математика, выработала язык многомерных символов и визуальных формул, в которых положение каждого знака или символа в общем контексте формулы определяет его смысл и значение. Медитационный опыт Буддизма выработал такую же сложную систему визуальных символов, основанных на архетипических формах или образах, которые выявились из глубины человеческого сознания и доказали свою действенность на протяжении тысячелетий медитационной практики.
...Таким образом, сознавание уравновешивается невозмутимостью, различие – единением, усилие – спокойствием, а вдохновение занимает центральное положение.
медитация оставляет нам определенную степень свободы движения к нашему предмету и вокруг него. Эту свободу можно охарактеризовать скорее как концентрическое движение вокруг предмета медитации, а не как прямое, как полет стрелы, приближение по прямой линии.

Согласно Патанджали, медитацию можно определить как сочетание и последовательную интеграцию дхараны, дхьяны и самадхи. Функция дхараны – фиксирование ума на определенном предмете или в определенном направлении. Этого можно достичь при помощиконцентрации на дыхании, на изображении или мандале. После того как ум таким путем фиксирован и направлен, он способен созерцать или визуализировать без сознательного усилия любой мысленный объект или символ, способный вызвать вдохновение. Таким путем возникает состояние дхьяны, глубокого поглощения и внутреннего видения; оно приводит к самадхи, в котором созерцательный опыт интегрируется в полностью объединенное сознание медитирующего.

БЛАГОГОВЕЙНАЯ УСТАНОВКА В МЕДИТАЦИИ И МОЛИТВЕ

Каждая религия признает какую-то наивысшую ценность, "суммум бонум" (наивысшее благо). Теистические религии называют ее Богом, нетеистические – Дао, Нирваной, Саммасамбодхи (Совершенным Просветлением) и т.п. В теистических религиях молитва понимается как общение или диалог с Богом; в нетеистических религиях молитву можно определить как состояние интенсивной жажды наивысшего совершенства или полноты, осуществления совершенного Просветления.
Молитва в самом широком смысле слова есть "сердечное устремление" (Рильке) и предполагает умственную или духовную полярность – полярность человека и Бога или конечного и бесконечного, индивидуального и универсального, несовершенного и совершенного и т.д. В христианстве, иудаизме и исламе индивидуальный человеческий полюс осмысливается как душа, а божественный – как Творец; в индуизме – как дживатман и брахман или параматман; в Буддизме – как ограниченное земное самосознание и потенциальное универсальное сознание, которое таится в каждом чувствующем существе и может быть испытано и постигнуто в своей целостности в состоянии просветления.
Таким образом, молитва возникает из состояния творческого напряжения между человеческим и божественным, сознанием неполноты, или несовершенства, и идеалом полноты, или совершенства, между нынешним состоянием неведения или заблуждения и страстно желаемым будущим состоянием избавления – пробуждением от иллюзии отделенности к целостности жизни.

Однако то, что здесь кажется нам "будущим", является чем-то уже существующим, всегда присутствующим в нашем универсальном глубинном сознании (алая-виджняна), Впрочем, она сильно исказила его, считая врагом разума и источником неконтролируемых влечений и эмоций, и назвала его "Бессознательным",* чтобы тем самым подчинить его ограниченному поверхностному сознанию, которое отождествляется с преходящими интересами его быстро меняющегося индивидуального существования; в силу этого была утрачена связь с его источником, живым родником могущества.
"Согласно мнению Фрейда, бессознательное является по своей сути средоточием иррациональности. По мнению Юнга, ситуация прямо противоположна: бессознательное является по своей сути средоточием глубочайших источников мудрости, в то время как сознание является интеллектуальной частью личности". (Эрих Фромм, сб. "Дзэн Буддизм и психоанализ")

В молитве мы возвращаемся к этому источнику и восстанавливаем его связь с индивидуальным, фокусированным поверхностным сознанием, так что напряжение между поверхностью и глубиной, подобно натяжению струны, производит чистый звук – более высокую вибрацию духа. Задачей молитвы является не устранение этого напряжения, но трансформация его в творческую силу путем установления разумного гармоничного сотрудничества между двумя полюсами, которые в действительности являются взаимодополняющими. Таким путем молитва становится источником силы и уверенности, а не просто успокоительным средством или транквилизатором. Внутренний покой, исходящий из молитвы, обусловлен установлением равновесия между силами нашего индивидуального сознания и огромным потенциалом нашего глубинного сознания, в нем отложен опыт бездонного прошлого, и посредством его мы делаемся причастными к той великой жизни, которая охватывает универсум и связует его с каждым живым существом.
Молитва, и в еще большей мере медитация, первой ступенью которой является молитва, есть сознательно направленный подход к этому огромному хранилищу опыта.

Раскрытие индивидуальной жизни в универсуме, очевидно, не имеет никакой другой цели, кроме того, чтобы она осознала свою божественную суть; и так как этот процесс происходит непрерывно, он представляет постоянное рождение Бога или, если воспользоваться буддийской терминологией, непрерывное появление Просветленных Существ, в каждом из которых вселенная в ее целостности стала сознательной.
...молитву св.Франциска Ассизского, которую вполне мог бы сказать любой благоговейный буддист), он отказывается от плодов своих благих деяний и, вместо того чтобы заниматься своим "собственным спасением", произносит обет посвятить себя благополучию всех живых существ.
"Господь, сделай меня орудием Твоего мира.
Дабы где бы ни была ненависть, я принес любовь;
Где бы ни была неправда, я принес прощение;
Где бы ни было заблуждение, я принес истину;
Где бы ни было сомнение, я принес веру;
Где бы ни было отчаяние, я принес надежду;
Где бы ни были тени, я принес Твой свет;
Где бы ни была печаль, я принес радость.
Господь, дозволь приносить утешение, а не искать его;
Понимать, а не быть понятым; любить, а не быть любимым.
Ибо благодаря даванию мы получаем,
Благодаря забвению себя – обретаем,
Благодаря прощению – бываем прощены,
Благодаря смерти – пробуждаемся к жизни вечной".
Именно в этом духе буддист дает обет: "да стану я утешителем каждой боли для всех существ. Заслуги, приобретенные мною я отдаю ради спасения всех существ. Я посвятил себя благополучию всех существ; пусть они бьют меня, поносят меня и осыпают меня пылью. Пусть они забавляются моим телом и делают меня объектом своих насмешек. Я отдал свое тело им; зачем же мне беспокоиться о нем? Те, кто поносит меня, или те, кто дурно обращается со мной, или те, кто насмехается надо мной, – да достигнут все они просветления".

Одно из самых больших непониманий Буддизма, обусловлено неправильным истолкованием "упекша" (упеккха). Тот факт, что упекша была помещена в конце "божественных состояний", привел к выводу, что для буддиста любовь и сочувствие – лишь удобное средство для достижения собственного спасения и что они поэтому не являются следствием альтруизма и равноценного отношения ко всем, как в христианстве.
В действительности только тот, кого не затрагивают враждебность или благосклонность других людей и кто безразличен к своим, но не к чужим потерям и приобретениям, способен выказывать равную симпатию ко всем существам. В упекше не только любовь, сочувствие и радование счастью других существ находят свое окончательное совершенство, но упекша поистине является фундаментом этих качеств*, которые Просветленные и следующие по их стопам культивируют и посылают миру как солнце, которое светит одинаково и для святых, и для грешников.
*) Другие элементы этого "божественного состояния", которые вытекают из этой беспредельной любви и "безграничностями" – сочувствие (сострадание) (каруна), (мудита), т.е. участие к чужим горестям и радостям и состояние невозмутимости (упекша).

Таким образом, упекша в ее наивысшем аспекте – это непоколебимая стойкость, совершенное умственное и духовное равновесие и невозмутимость, в котором нет места ни безразличию, ни тепленьким эмоциям, где исчезает различие между своим "я" и "я" других существ. Это прекрасно выразил Шантидэва в первой карике своей "Сикшаса-муччая": "Если мой ближний, как и я, ненавидит страх и боль, как же мне тогда отделить себя от других и искать прибежища только для себя самого, а не для других?" Здесь мы приходим к самой сути проблемы и к главному мотиву буддийской молитвы: это любовь и сочувствие, основанные на глубоком знания сущностного единства жизни и взаимосвязи всех чувствующих существ. Как бескорыстная любовь матери не является следствием этической нормы или категорического императива, но покоится на знании сущностного единства матери и ребенка, точно так же позиция буддиста по отношению к его собратьям-существам является естественным результатом его глубокого внутреннего убеждения.
В этом смысле мы можем назвать молитву предварительной формой медитации. В ней используются слова, чтобы вести ум в определенном направлении, и чем дальше она продвигается, тем меньше слов требуется. В конце концов молитва становится мантрой – словом могущества, пробуждающим дремлющие силы души, пока ум благоговейного человека не погрузится в океан его глубинного сознания (алая-виджняна).
Таким образом, молитва в Буддизме является частью благоговейной преданности (бхакти-марга) всем живым существам (майтри-бхвана). Молитва – это акт открытия сердца и ума.
... Идеал становится эффективной, активной силой только тогда, когда он ощущается и переживается как постоянно присутствующая реальность. материальный образ является подготовкой к раскрытию внутреннего видения в медитации, в которой благоговейный человек отождествляется со своим идеалом. Мы можем назвать молитву драматизированной формой медитации Благодаря параллельной деятельности тела, ума и речи, координации движения, мысли и слова, творческого воображения, визуализации мы достигаем объединения всех функций нашего существа. При регулярном выполнении ритуального поклонения самая основа нашего существа неуклонно трансформируется и делается восприимчивой к внутреннему свету.

Часть Четвертая
ИСКУССТВО И МЕДИТАЦИЯ

Чтобы слушать, нужно быть молчаливым; чтобы ощущать космический ритм, нужно успокоить свое дыхание и овладеть своим сердцем. Мы не видим то, что ближе всего к нам, мы не слышим шепчущие голоса нашего сердца, потому что их заглушает шум наших же слов. Наш беспокойный образ жизни уносит наше дыхание, наши ненасытные желания вызывают сердцебиение. Поэтому мы не слышим звучания других сфер, не ощущаем таинственных вибраций, и вечный поток течет мимо нас.
Наивысшую или наиболее интенсивную форму медитации, или совершенного поглощения, не имеющего особого предмета, можно охарактеризовать как достижение духовного опыта пространства, или "вакуума", в котором могут проявляться универсальные силы нашего глубочайшего центра. В этом смысле медитацию можно назвать искусством вызывания в себе творческой позиции, состояния интуитивной восприимчивости.
всюду, где религия является живой силой, там она находит свое естественное выражение в искусстве, фактически она становится самим искусством, так же, как и искусство в своих наивысших достижениях становится религией. Искусство – мера жизненности религии.
Постижение означает открытие реальности внутри нас самих как фокусной точки универсальных сил, человек-индивидуум служит для фокусирования сил универсума, пока они не станут сознательными до степени "белого каления", и тогда осенит пламя просветления и человек начинает сознавать свою универсальность или универсум начинает сознавать сам себя.
" Ритм живописи Дальнего Востока не имеет рационального происхождения; это внутренний ритм, подобно ритму музыки" (Кайзерлинг). Буддисты ценят искусство как медитационную практику, как йогу, потому что динамическая природа их философии делает большее ударение на процессе поиска совершенства, чем на самом совершенстве.
Однако способность откликаться на внутренний смысл таких произведений искусства необходимо культивировать точно в такой же мере, как и способность творить их. В этом смысле шуньяту можно назвать состоянием совершенного резонанса. Но в отличие от произведения художника, которое остается независимо существующим материальным объектом, медитирующий должен вновь поглотить свое видение и интегрирования его в сущность своего ума. Это освобождает его от привязанности к своим творениям и от иллюзии отдельной раздельности субъекта и объекта.

"религия устанавливает правильный центр для жизненной деятельности, придает ей непреходящее значение; поддерживает истинный стандарт ценности для предметов нашего устремления; вдохновляет в нас дух отречения, являющийся духом человечности. Она должна прийти непосредственно из горячего пламени духовной жизни". (Рабиндранат Тагор, "
"внешний мир есть не что иное, как внутренний мир в состоянии тайны" (Новалис).
Гете: "Высочайшие произведения искусства – те, которые обладают наивысшей истиной, но не имеют ни следа реальности". Здесь мы имеем идеальный коан: истина и реальность противополагаются друг другу в противоречие с общим мнением, что истина и реальность – синонимы.
Успенский имеет в виду то же самое, когда говорит:
"Объективное знание изучает не факты, а только восприятие фактов. Субъективное знание изучает факты – факты сознания – единственные реальные факты. Таким образом, объективное знание должно иметь дело с нереальным, с отраженным, воображаемым миром; а субъективное знание должно иметь дело с реальным миром". (Успенский. "Терциум Органум".)
Реальность теперь идентифицируется не с веществом (субстанцией), а с действием и взаимодействием, динамической связью, действительностью. Следовательно, реальность имеет смысл только в связи со всем. Все это делает концепцию чего-то абсолютного, или абстрактный термин "Абсолют", не только поверхностной, но и бессмысленной, потому что она лишена какого-либо опытного содержания.

СИМВОЛИКА ЭЛЕМЕНТАРНЫХ ФОРМ И ЦВЕТОВ
. "Те же самые организующие силы, которые создали природу во всех ее формах, ответственны за структуру нашей души и точно так же – за нашу способность мышления".* Формы, в которых выявляется природа, являются символами, поскольку они выражают аспекты реальности, они передают непосредственный, вспышкообразный опыт, раскрывающий новый смысл на каждом уровне сознания.
* Вернер Гейзенберг. "Часть и Целое"

6. КОСМИЧЕСКАЯ МЕДИТАЦИЯ

(БРАХМА: СИЛА ПРОЯВЛЕНИЯ)
За формой следует форма, жаждая быть,
И жадно глотают друг друга без жалости.
Жажда жизни творит форму существ,
Неустанно желающих, растущих, спешащих –
Экстаз радости и горя, вспыхивающий в бытие
И тщетно грозящий адамантовым горам вечности.

РАСТВОРЕНИЕ
(ШИВА: МОГУЩЕСТВО ТРАНСФОРМАЦИИ)
Шива! Ты грозный разрушитель мира!
Ты трансформирующий преобразователь!
Ты, дающий и берущий в едином дыхании,
Освободи меня из меня самого!
Раствори форму и свободу,
Уничтожь эту жизнь, корнями уходящую в землю,
Уничтожь эту жизнь с ее жадностью,
Уничтожь эту жизнь с ее цеплянием!
Возьми меня из глубины застоя в бурю жизни,
Бурю, что искоренит всю жадность,
Бурю, что бросит вызов всем цепляниям,
Бурю, что разобьет вдребезги все противящееся!
Возьми меня из жизни, что перечит смерти,
О, вечный преобразователь,
Танцующий избавитель Вселенной!

ОБРАЩЕНИЕ ВНУТРЬ
(Первая стадия поглощения)
Последние отражения пылающего мира
Пробиваются через узкие врата чувств.
Однако внутри нарастает невидимое пространство,
Неуклонно расширяется по мере того, как пламя отступает.
А из земли, которая еще колеблется и трепещет,
В ответ на потрясения внешнего мира,
Вздымаются колонны с сияющим хрустальным стволом,
Их главы раскрываются чашей в сводчатый потолок.
II
ОБЪЕДИНЕНИЕ
(Вторая стадия поглощения).
Врата чувств закрыты, пламя исчезло,
И все же чудесное излучение наполняет внутреннее пространство,
Отражаясь от постоянно меняющихся стен,
Которые, казалось, расходятся врозь,
Объединяя в своем мощном всеохватывающем размахе
Скрытые глубины и своды высоко вверху.
А глубина, подобно спокойному морю,
Наполнена жидким светом, вибрирующим и тихим.
III
РОЖДЕНИЕ СЧАСТЬЯ
(Третья стадия поглощения)
Из этого спокойного глубокого внутреннего моря
Золотые побеги счастья всходят,
Они растут и увеличиваются, вступают в безграничную радость,
Наполняя и пронизывая пространство и живую форму,
Пока их не охватывает в наивысшем экстазе
Всепоглощающая волна блаженства,
Которая несет нас поверх всех земных тягот
И не оставляет места ощущениям, словам или мыслям.
IV
САМАДХИ
(Четвертая стадия поглощения)
Поток убывает; экстаз радости
Выливается в ясную прозрачную заводь
Глубокой безмятежности, которая овладевает центральной областью
Нашего сокровенного существа, подобно магическим чарам.
Волны улегаются, их круги утихают,
Как последние аккорды симфонии.
Звук замирает – и безмолвие становится звуком;
Свет излучается из прозрачной почвы.
МАНДАЛА
Священный Круг
Входя в сферу внутреннего видения,
Мы должны создать тройной священный круг,
Составленный чистотой, силой и знанием,
Окружающий нас, как защитная стена.
Чистота сердца создает лотосовый круг;
Алмазные скипетры образуют второе кольцо –
Могущественный круг решительной воли и высших целей;
Третье – кольцо пламени мудрости.
Этот тройной магический круг
Растет с углублением вибраций нашего сердца,
Растет с укреплением внутренней проницательности,
Растет с увеличением мудрости, знающей жизнь и смерть.
Но лишь когда этот мир станет магическим кругом,
В котором каждая точка может быть живым центром.
Мы одолеем причину всех иллюзий,
Тайны перевоплощения, смерти и растворения.
Тогда ничто не останется ригидным, замкнутым в себе,
Ни одна точка не свернется в конечное "я",
Каждое существо будет таиться в других
И в наималейшем будет жить бесконечность.
Тогда мы узрим освобожденным для высшей нормы
Этот мир, как сущность высочайшего ума.
Который, хотя и бесформен, творит и движет все формы,
Вдохновляет и трансформирует их, сам будучи неограничен.

Часть Пятая
СОЗЕРЦАТЕЛЬНЫЕ РАЗМЫШЛЕНИЯ
1. НЕПОСТОЯНСТВО И БЕССМЕРТИЕ

опыт означает участие всего нашего существа. Созерцание пищи не утоляет наш голод. Мы трансформируемся тем, что мы принимаем. Мы трансформируем то, что мы приняли, путем его усвоения. Смерть – это недостаток способности к трансформации.
"Наше "я", чтобы жить, должно проходить через постоянное изменение и рост формы, это можно назвать постоянной смертью и постоянной жизнью, происходящими в одно и то же время. Мы фактически накликаем смерть, когда отказываемся принять смерть, когда желаем придать форме "я" некоторую фиксированную неизменность, когда "я" не ощущает никаких импульсов, побуждающих его вырасти из самого себя; когда оно считает свои пределы окончательными и действует соответственно этому". (Рабиндранат Тагор. "Садхана".)

Если мы хотим обладать устойчивостью, мы можем найти ее только в самом себе как устойчивость нашего внутреннего направления (к центру, к просветлению). Это не устойчивость инерции, а устойчивость динамического движения. Отсюда буддийский символ "потока", в который мы входим, как только находим это внутреннее направление, индивидуальные ограничения, являющиеся причиной всех наших проблем, прекращают существовать.
мы страдаем не от того, что все вещи непостоянны, а потому, что мы цепляемся за непостоянные вещи. Если бы мы не цеплялись за них, то нас не точили бы мысли об их непостоянстве.
Мы наслаждаемся водопадом или облаками, несмотря на их непостоянство; Мы восхищаемся недолговечной красотой цветка, мы ценим его неповторимую индивидуальность. Он драгоценен, поскольку является уникальным выражением жизни, основанным на всем, что было прежде, и потому включающим всю безбрежную вселенную в свою индивидуальную форму. Требуется высокая степень прозрения для того, чтобы уловить вечное в преходящих формах, увидеть вневременную гармонию, ощутить ритм, который пронизывает даже незначительное выражение жизни. Признак творческого гения – бесконечное разнообразие. есть колесо, невидимое, которое не вращается, но излучает и пронизывает все формы жизни. Это Дхарма-Чакра; тот, кто постигнет его, постигает свою универсальность и бесконечную связь всех вещей и форм выявления.

2. ПОБЕДА НАД СМЕРТЬЮ

Ни смерть, ни эго нельзя испытать. Они являются противоположными концами одного и того же понятия. Их характерным признаком ограниченность, искусственное установление границ. Если бы мы могли наблюдать момент смерти, то доказали бы, что смерть не уничтожает испытывающего субъекта. Распознав иллюзорность отдельного и сопротивляющегося переменам эго и приняв закон трансформации как саму суть жизни и духовного роста, мы уничтожаем предпосылку, на которую опирается концепция смерти.
Однако уничтожение иллюзии эго никоим образом не означает уничтожения индивидуальности или индивидуальной непрерывности. Наоборот, именно устранение этой препятствующей и ограничивающей иллюзии позволяет нам взглянуть за пределы нашей мимолетной самости.
Это сознательное направление наших психических сил в момент, когда влияние телесных функций сводится к минимуму или даже вообще исключается. Бессмертие не дар природы или бога: оно должно быть завоевано. И бессмертие состоит в осознании того великого потока реальности, в котором наша нынешняя жизнь является лишь мимолетным моментом.

3. МИСТЕРИЯ ЖИЗНИ

Даже если мы считаем индивидуальную жизнь иллюзорной и малоценной ввиду ее непостоянства, ее страданий и ограничений, это не должно помешать нам превратить ее в произведение искусства, превратить ее в инструмент высочайших духовных достижений и структуру, обладающую гармонией. Жизнь имеет смысл не сама по себе, но только тот смысл, который мы придаем ей. Как глину в руках скульптора, мы можем превратить ее в божественную форму. Конфуций сказал, что не истина делает человека великим, а человек делает истину великой; мы можем видоизменить это изречение и сказать: не жизнь делает человека великим, а человек делает жизнь великой.
Таков великий парадокс ума: он нуждается в индивидуализации, чтобы осознать свою универсальность. Однако индивидуальности требуется непрерывный процесс переплавки, растворения и перестройки ее самой. Процесс умирания избавляет от накопившихся наслоений прошлого и предотвращает смерть от застоя и ригидности, которые отделяют от изначального универсального источника.
Выдыхание и выделение так же важны, как вдыхание и прием пищи. Аналогично, процесс умирания столь же важен для жизни, как процесс рождения! Лишь отождествляя процесс умирания с разложением тела, без одновременного признания процесса духовного возрождения, мы приходим к нашей односторонней и негативной концепции смерти.
Только тот, кто постиг, что рождение и смерть – две стороны одного и того же процесса и что они возникают одновременно в каждый момент жизни, аналогично функциям вдыхания и выдыхания поймет, что смерть не отрицание жизни, а одна из ее функций, которую нельзя отделить от нее, так же, как и рождение.
Плутарх сказал, что в момент физической смерти душа испытывает те же переживания, что и посвященные великих мистерий. действительное название Тибетской книги мертвых – "Избавление из Промежуточного Состояния посредством Слушания".
...слово "иллюзорный" мы используем для обозначения состояния, которое обладает лишь ограниченной реальностью.

Тулку это творческая мощь ума, и тот, кто способен пользоваться этой мощью и направлять ее.
Религиозные или духовные традиции имеют тенденцию к вырождению, если они слишком долго находятся на одной и той же почве, то есть не имеют новых стимулов, растут без обмена или доступа других форм мышления.

4. ОПАСНОСТЬ СЛОВ

Слова вводят в заблуждение не только в том случае, когда они описывают одну и ту же вещь различными способами, но даже более того – когда одно и то же выражение используется в разных контекстах в различном смысле и с различными целями.
индиец непрерывно меняет форму своего сознания. понятийные формы часто оказываются идентичны нашим, если речь идет о словах. Индийцы тоже говорят об Абсолюте. Однако для индийца оно означает объективное выражение некоторого испытанного субъективного состояния. Так что эти понятия не тождественны, а несоизмеримы. Атман для индийца – описание достижимого уровня сознания.
Те люди, которые останавливаются на полпути, могут оказаться на противоположных позициях, подобно двум путешественникам, которые стартовали из одной точки и двигаются вокруг земного шара в противоположных направлениях. Их место прибытия одно и то же, хотя они могут называть его разными словами, поскольку их слова обусловлены их опытом. Однако это не должно мешать нам исследовать различные пути и знакомиться с разными религиями, философиями и духовными практиками. Фактически знание различных путей может помочь лучше найти и распознать свой собственный путь.

5. ВЕЧНОСТЬ И БЕСКОНЕЧНОСТЬ

Вечность и бесконечность в духовном или религиозном смысле – это не математические величины, а переживания (опыт), общие для всех людей, которые достигли определенной степени духовной зрелости. Только нетворческие, посредственные и лишенные воображения люди, которые живут скудной жизнью, отрицают реальность таких переживаний. И так как они незнакомы с ними, они находят удовлетворение в их интеллектуальном препарировании и развенчании.
Будда никогда не отрицал вечное в человеке, он отрицал только ошибочную идею, что оно идентично с его эго или его ограниченной личностью. Это и означает анатта (не эго). Однако Будда отрицал не только веру в вечное эго, он точно так же отверг веру в уничтожение человеческого существа в момент смерти. Вопрос не в том, конечны мы или бесконечны, смертны или бессмертны, а в том, отождествляем мы себя с бесконечным и нетленным или с конечным и скоротечным. Непостоянству мира рождения и смерти (сансара) противостоит непреходящее, всеобъемлющее сознание просветления, в котором достигается состояние нирваны, избавления от иллюзии эго. Мы имеем здесь дело не с дуалистической концепцией универсума, а с одной и той же реальностью, видимой с двух разных точек зрения: обусловленной эго и свободной от эго.

Д.Т.Судзуки: Сказать, что нет "я", нет Атмана, недостаточно. Атман существует, однако существует не в плане относительного, а в плане абсолютного. Когда расчлененные элементы невещности воссозданы вновь, тогда мы имеем реальную истину".
Наш эгоцентризм, наша переоценка самих себя и ощущение или, точнее, наше убеждение, что мы обладаем существованием, не уменьшит то, что не существует никакого "я самого по себе".
Несмотря на то что мы выпихнули эго через парадный вход, т.е. наш интеллект, оно с удвоенной силой возвращается через черный ход, наше подсознание, благодаря скептицизму, который не признает никаких высших ценностей и с точки зрения которого "ничто не заслуживает усилий".
чем больше мы выпячиваем наше воображаемое эго тем меньше сможем приобщиться к свободе и полноте нашей истинной природы, которая осуществляется в опыте нашей универсальности в состоянии просветления (бодхи). Осмысленное творчество и самореализация мыслимы только во вселенной, пронизанной высшим сознанием. Чем больше индивидуум осознает универсум внутри и вне себя и свою глубокую связь со всем, тем меньше он будет верить в реальность своего эго и своего отдельного существования.
Итак, тот, кто живет на физическом уровне, гибнет вместе с гибелью своего тела. Но тот, кто постигнет целостность и полноту своего истинного существа становится совершенно прозрачным и светящимся, т.е. просветленным, только тот завоюет истинное бессмертие.

6. АНАЛИЗ И СИНТЕЗ

Целое больше, чем сумма его частей. Часть приобретает свой смысл благодаря целому, но не наоборот. Если мы вырвем индивидуума из его связей с целостным универсумом, он редуцируется к фикции. Если мы видим его в связи со всем универсумом, он становится выразителем космической реальности (Атмана Упанишад). А если он полностью сознает реальность, то он становится Просветленным, Буддой. Поскольку потенциальную универсальность человеческого сознания спутали с иллюзорным сознанием эго, Будда был вынужден заменить идею атмана идеей анатмана, не-эго.

Как лучник концентрируется на своей цели и отождествляется с ней, чтобы наверняка поразить мишень, так же и медитирующий должен сначала отождествиться с целью и ощутить свое единство с ней.

8. ПЕРЕЖИВАНИЕ БЛАГОГОВЕЙНОГО ТРЕПЕТА И ЧУВСТВО ИЗУМЛЕНИЯ

Наше дело – не объяснять мир, а придавать ему смысл. То же относится к тайнам жизни и сознания. Все, что можно объяснить, тем самым теряет свою беспредельность и становится ограниченным, превращается в "вещь". Вещность противоположна всему живому, сознательному, всему, чья природа характеризуется внутренней свободой и непредсказуемостью.
"Реальность – это не фиксированное состояние, а величина, способная к различным степеням интенсификации, – сказал Мартин Бубер. – Следовательно, замечательный парадокс нашего существования состоит в том, что вся постижимость мира является лишь фасадом непостижимости".
Люди, пытающиеся объяснить все в мире, убивают все. Духовная жизнь не может существовать без признания предельной тайны и благоговейного трепета перед ней. Тайну можно испытать, и все же она остается необъяснимой. Ощущение благоговейного трепета и чувство благоговейного изумления возникают из распознания глубокой тайны. Эйнштейн сказал:
"Самая прекрасная и самая глубокая эмоция, которую мы можем испытывать, есть мистическое чувство. Это источник всей истинной науки. Тот, кому чужда эта эмоция, кто более неспособен изумляться и застывать в благоговейном трепете, ничем не лучше мертвеца".
Чем меньше мы знаем, тем более уверенны наши объяснения; чем больше мы знаем, тем больше мы постигаем наши ограничения.
те, кто произвольно приписывает вселенной "целенаправленность", лишают ее тем самым универсальности во времени и пространстве. То же самое относится ко всем концепциям о божестве как об абсолютной и всемогущей силе. Как только мы приписываем ему "цели", т.е. ограниченные мотивы и действия, мы разрушаем саму предпосылку, на которой основана наша концепция.
Хотя все качества сливочного масла уже содержатся в молоке, мы не имеем права говорить о наличии масла, пока мы не взбили молоко. Точно так же мы не имеем права говорить о нашем сознании как о божественном, несмотря на то что в его основе лежит целостность универсума, пока мы не освободили его от его индивидуальных помрачений и привязанностей.
Это требует ревностного духовного усилия, "взбивания ума", "приведение в движение Колеса Закона" (дхарма-чакра правартана), т.е. активированием и оживлением или пробуждением универсального закона внутри нас самих.
Этот закон можно негативно резюмировать как неограничение, не-эгость; позитивно – как связь каждого (бытия) со всеми остальными. Однако каждая индивидуальная форма является уникальным выражением целого.
Уникальность есть эмпирический фокус универсальности; мгновенность или уникальность во времени ("моментальность") – носитель вечности; следовательно, полное и непосредственное сознавание уникального момента в бесконечности времени и пространства и вечности жизни есть наивысшее достижение медитации. Наималейшая единица времени равна его наидлиннейшей вообразимой длительности. И то, и другое находятся за пределами эмпирического времени; они вне времени.

То, что открывает уму великую тайну жизни, бесконечное внутри конечного, вечное внутри эфемерного, – это "чувство изумления (удивления)", которое Сократ назвал ощущением философа и началом философии.
Это чувство изумления есть то, что придает глубину нашему опыту или видению мира. Это духовное измерение глубины, это пространство, необходимое для раскрытия и роста нашего ума. Это пространство психического дыхания, без которого наша душа задыхалась бы. Это отправная точка всякой духовной деятельности. То, что отвердело и приняло фиксированную форму, уже принадлежит царству смерти, и если мы отождествляемся с ним, мы обрекаем себя на смерть.
Аналогичную идею выражает Лао-цзы... Река, или канал, имеет две функции: получение и отдавание, но не удержание. Тот, кто пытается удержать жизнь или любой из ее даров для самого себя, тем самым теряет и то, и другое. Эго закрывает канал и превращает его в затхлый пруд, питательную среду для смерти и разложения.
Таким образом, нет иллюзии более опасной, более враждебной жизни, чем иллюзия эго; нет болезни более смертельной, чем болезнь страстной жажды и привязанности. Мудрость заключается не в накоплении абстрактного знания или собирании фактов, а в открытой восприимчивости духа, которая рождается из чувства изумления:
"То, что я до сих называл всезнанием, лучше рассматривать как безграничную способность изумляться.» знание частично или полностью утрачивает свое значение, если исчезло чувство изумления. Философия или религия, которая стремится лишить человека врожденного ему чувства изумления, пытаясь объяснить все или отвергая все, что не поддается объяснению, есть тупик, это река, теряющаяся в песках. не дело ни философии, ни религии – объяснять мир; их дело – придать ему глубину и смысл.
наша реальность является нашим собственным творением, деятельностью ума, интерпретирующего наши чувственные ощущения.

9. СОЗЕРЦАТЕЛЬНАЯ МЕДИТАЦИЯ ДЗЭН И ИНТЕЛЛЕКТУАЛЬНАЯ УСТАНОВКА НАШЕГО ВРЕМЕНИ

Необычность Дзэн Буддизма имеет место на фоне глубокой метафизической традиции, которая столь животворна, что может отказаться от обычных концепций. Отвержение Дзэн религиозных догм и сформулированных верований вытекает не из скептической установки, а из неописуемой уверенности, порожденной внутренним опытом реальности.
Дзэн хочет открыть непосредственный путь к тем ценностям и силам, которые являются живым источником всякой культуры, религии и традиции.

11. ТВОРЧЕСКОЕ МОГУЩЕСТВО УМА

Мы горюем о непостоянстве мира и нашего тела, поскольку не знаем, что мы сами сотворили их. Но на протяжении всей вечности мы творим свои бесчисленные тела и миры, воспринимаемые посредством этих тел,
В этом заключается секрет бессмертия: мы бессмертны не потому, что продолжаем существовать, а потому, что покидаем существование.
Только нетворческий ум Цепляется за окаменевшие останки жизни.
Одна лишь вера в бессмертную душу не сделает нас бессмертными, пока мы не познаем то, что переживаем и с чем мы способны отождествиться. Многие человеческие существа избирают смерть вместо бессмертия, отождествляясь с тем, что тленно и не вечно, глупо цепляясь за тело или временные элементы нынешней личности, которую они ошибочно принимают за душу или сущностную форму жизни.

Выразим это иначе: бессмертие находится в пределах нашей досягаемости, но, подобно бедняку, не знающему о том, что в его доме спрятано сокровище, мы неспособны воспользоваться им. Если мы не знаем, в чем состоит бессмертие, то оно так же бесполезно, как и захороненное сокровище. И даже более того, если мы знаем, что оно существует, и не знаем, где его искать.
... Т.е. самосознание – подлинная основа всех духовных ценностей и всего, что придает смысл жизни и оправдывает наше существование.
Спонтанность момента – \следствие длительной практики и усилий с целью культивирования прозрения и поглощения в процессе творческой медитации.

12. ОТНОСИТЕЛЬНОСТЬ СОВЕРШЕНСТВА

Только в процессе движения к совершенству мы можем испытывать совершенство. Только в процессе движения к бесконечному мы испытываем бесконечное. Достигнутая бесконечность – это больше не бесконечность. Чтобы наслаждаться блаженным состоянием самадхи, мы должны развивать его снова и снова. Чтобы наслаждаться красотой, мы должны творить ее в самих себе.
Путь к самадхи заключается в постоянном процессе духовного отказа, постоянной отдаче. Отдать какую-то вещь – значит освободиться от нее, быть хозяином самого себя и своих решений. В акте отказа заключается свобода. Другими словами, именно способность отказываться дает нам власть над самими собой и вещами окружающего нас мира. Значение имеют не вещи, от которых мы отказываемся, а акт отказа. Следовательно, на время следует отказаться даже от самадхи, если мы не хотим утратить эту способность, потому что если способность не приобретается постоянно вновь, она утрачивает свою силу.
Если отказ является подлинным, тогда вещи более не могут поработить нас – мы становимся их хозяевами и можем безопасно пользоваться ими. Тогда мы можем бесстрашно идти из единства самадхи в разнообразие мира. После того как мы убедились, что можем обойтись без вещей, мы должны теперь доказывать, что у нас больше нет причин страшиться их, что мы можем принимать их и даже создавать, не теряя своей независимости, своей внутренней свободы.
Таков путь Будды: начать с отказа от мира, увенчать это достижением просветления, а затем из сострадания вернуться обратно в мир. Это похоже на тройной процесс дыхания: направленное внутрь движение вдоха, момент остановки или неподвижности и затем направленное наружу движение выдоха.
Обе стороны этого процесса воспроизводятся в тантрической медитации, практикуемой в Тибете; но только тут объекты сначала порождаются из состояния "совершенной пустоты", а затем они разрушаются снова в "пустоту".
Совершенство – не абсолютная ценность или статическое состояние, а гармония сил, которая может установиться в любой момент, когда их движение координировано направлением к общей цели. Только один звук не может составить музыку. Только тот, кто полностью преодолел иллюзию эго и сопутствующие ей дефекты, т.е. тот, кто достиг просветления, способен постоянно пребывать в состоянии гармонии, которое мы обычно можем испытывать только в течение кратких моментов.
Различие между совершенством цветка или животного и совершенством Просветленного состоит в том, что первый не сознает, а второй сознает гармонию, которую он установил путем творческого усилия и в которой он продолжает пребывать в силу своей мудрости, делающей возврат в неуравновешенное состояние невозможным.

Энергия мудрости. Основы буддийского учения - лама Сопа Ринпоче



Часть первая. Вступление на духовный путь

1. Предназначение медитации
Где бы мы ни находились, конфликты и страдания, с которыми мы сталкиваемся, пытаясь сохранить своё физическое тело, универсальны. Если бы у нас было достаточно мудрости, чтобы глубоко проникнуть в самую суть этого вопроса и исследовать истинное положение вещей, мы без труда увидели бы всеобъемлющую природу этого состояния неудовлетворённости. Также нам стало бы ясно, что, не будь у нас этого неуправляемого тела, мы были бы полностью свободны и от связанных с ним страданий.
... Следует также упомянуть о том, что некоторые дети сохранили отчётливые воспоминания о своей прошлой жизни. Они могут рассказать, где они родились в прошлом воплощении, как прожили прежнюю жизнь, и сообщить прочие факты, а также узнают прежних друзей и принадлежавшие им ранее вещи. Подобные случаи выдерживают критическую проверку и являются любопытным материалом для любого исследователя, заинтересованного в беспристрастном изучении этого явления.
Если мы не занимались духовной практикой, не тренировали и не дисциплинировали свой ум посредством медитации, то наши переживания в процессе умирания могут оказаться весьма устрашающими. Однако для большинства опытных йогинов, практикующих Дхарму, смерть подобна приятному возвращению домой. Даже для тех, кто не достиг путём медитации высоких ступеней в духовном развитии, смерть может стать скорее приятным, нежели ужасным событием. Такой человек может смотреть в лицо смерти – а рано или поздно нам всем это предстоит – со спокойным сердцем.
Наша практика медитации, развития сознания не должна быть пассивной. В стремлении разорвать оковы страдания нам не пристало слепо верить всему, что говорят другие, пусть даже и великие учителя. Скорее, мы должны использовать свой интеллект, чтобы удостовериться, является ли предлагаемый способ действенным. Если у нас есть веские основания полагать, что это учение подлинно и польза от него несомненна, нам, безусловно, стоит ему последовать. Это подобно лекарству, которое мы принимаем, лишь убедившись, что оно эффективно и действительно способно исцелить нас от недуга.
...но даже если вы не в состоянии практиковать Дхарму, уже само понимание этого учения, без сомнения, обогатит вашу жизнь и придаст ей смысл.
2. С чего начать изучение Дхармы
Это учение было дано ламой Еше 25 июля 1974 года в Институте Наропы, Болдер, Колорадо, который он посетил по приглашению Чогьяма Трунгпы Ринпоче.
Если при встрече с Дхармой у вас хватает мудрости слушать учение непредвзято, с ясным пониманием его смысла, – ваше сердце мгновенно откликнется. Экспериментируйте с полученными учениями и решайте сами, полезна Дхарма для вашего ума или нет. Если вы будете делать это добросовестно и непредвзято, вам будет легко достичь освобождения. Всё зависит от того, сколько у вас осознанности. Если вы хотите, чтобы методы Дхармы работали, вы должны всегда проверять, как учения вписываются в контекст вашей повседневной жизни.
если вы научились усваивать Дхарму, то даже малая крупица учения станет истинным наслаждением, лакомством для вашего ума. Обычные знания не идут здесь ни в какое сравнение: они даже не помогают нам составить верное концептуальное представление о действительности, не говоря уже об интуитивном, непосредственном её постижении.
...даже непродолжительная медитация способна принести ощущение глубокого покоя и умиротворения. Когда внутри вас покой и тишина, когда вы – воплощение умиротворения, то вы по-настоящему учитесь и вам не составит труда решать возникающие проблемы. Без такого покоя обучение лишь будоражит ваш ум. Внутреннее пространство вашего сознания настолько забито попкорном смятенных мыслей, что в нём нет места для Дхармы.
Учения Будды так просты, так прямолинейны и откровенны! хорошенько вглядитесь в свой ум. Постарайтесь распознать в нём лукавство ложных измышлений, проследить за энергией тела, речи и ума, понять, заблокирована она или течёт в правильном русле. Для того чтобы это наблюдение было успешным, вам нужно обрести некоторый контроль над своим сознанием. Именно поэтому дисциплина ума, или власть над умом, жизненно важна для вашей духовной практики.
Если вы прямо сейчас не начнёте обуздывать свой ум, дисциплинировать его, в будущем вам предстоит прожить бессчётное количество жизней с таким неуправляемым умом. Как это и происходило с безначальных времён, мощная энергия неведения вновь ввергнет вас в поток принудительных перерождений. Вы по-прежнему будете совершенно открыты для внешних и внутренних вредоносных факторов. Открытость в данном контексте не сулит ничего хорошего. Однако при развитии должной внутренней дисциплины вы сможете раскрыться в позитивном смысле этого слова.
Дисциплина ума означает стремление к обретению совершенной осознанности во всех своих действиях. Постепенно, без излишней спешки вы развязываете узлы ложных концепций, опутывающих ваше сознание, и тем самым освобождаетесь от негативной энергии, которая так долго держала вас в плену. Для того чтобы этот процесс был успешным, не нужны никакие сложные теории. Но что действительно важно – так это прекращение неосознанных действий, когда вы не отдаёте себе отчёта в последствиях собственных поступков. На самом деле быть по-настоящему открытым можно лишь тогда, когда вы дисциплинированны.
Каждую минуту вы совершаете сотни кармических действий, но едва ли отдаёте себе отчёт хотя бы в одном из них. Однако пребывая в покое медитации, вы сможете прислушаться к своему уму – источнику всей этой бурной деятельности. Вы научитесь действовать с такой степенью осознанности, какая вам раньше и не снилась. Это осознавание приведёт к самоконтролю, который превратит вас из бесправного слуги в полновластного хозяина собственной кармы.
Прошу вас, всеми силами старайтесь жить в мире с самими собой. Старайтесь быть счастливыми.
...Вся опасность в том, что ключ к переживанию Дхармы – объединение обучения и практики – легко упустить.
...Поэтому вы должны как можно больше применять свои знания на практике. Без устали, энергично превращайте всё прочитанное и услышанное в осмысленное и содеянное.
...вся та энергия, что приводит в движение ваши тело, речь и ум, – это карма. Если вы объедините свою повседневную жизнь с Дхармой, вы будете всегда преисполнены энтузиазма. Даже столетним старцем вы будете иметь живой и ясный ум, как у пятнадцатилетнего юнца.
Часть вторая. Курс медитации
Теперь перед вашим внутренним взором, примерно на уровне макушки и на расстоянии вытянутой руки, должен предстать величественный Будда Шакьямуни. Теперь представьте, что на теле Будды Шакьямуни появляются три слога. Они могут
быть на тибетском, английском или любом другом языке. На лбу возникает белый Ом, в горле красный Ах и в сердце синий Хум. Эти слоги также состоят из лучезарного света и символизируют соответственно квинтэссенцию непревзойдённого знания святых тела, речи
и ума Будды. Слоги источают белые, красные и синие лучи света, которые проникают в нас, очищая от всех осквернений тела, речи и ума. Когда белые лучи от слога Ом входят в нас через лоб, мы чувствуем, что мгновенно очищаемся от всех омрачений и загрязнений тела. Они полностью уничтожены, их более нигде не существует. Подобным же образом красные и синие лучи, проникая в наши горловой и сердечный центры, очищают нас от всех омрачений речи и ума – так, что мы совершенно освобождаемся от всякой негативной кармы. В ходе этого очищения мы должны вызвать в себе переживание полного отсутствия любых вредоносных и извращённых состояний сознания, веря в то, что все эти омрачения устранены окончательно и бесповоротно.
За этим следует многократное (насколько это позволяют обстоятельства) начитывание мантры:
Попытайтесь ощутить это великое блаженство как в теле, так и в уме, и сосредоточьтесь на нём. Теперь, когда мы очистились,
упоительный восторг этой подлинно блаженной природы переполняет наши тело и сознание.
...Несмотря на то, что они получили подробнейшие инструкции к выполняемой ими медитации, на них обрушивается нескончаемый поток умственных и физических помех. Основная причина этих проблем – недостаток отречения.

Энергия мудрости. Основы буддийского учения - лама Сопа Ринпоче



Часть первая. Вступление на духовный путь
1. Предназначение медитации

Где бы мы ни находились, конфликты и страдания, с которыми мы сталкиваемся, пытаясь сохранить своё физическое тело, универсальны. Если бы у нас было достаточно мудрости, чтобы глубоко проникнуть в самую суть этого вопроса и исследовать истинное положение вещей, мы без труда увидели бы всеобъемлющую природу этого состояния неудовлетворённости. Также нам стало бы ясно, что, не будь у нас этого неуправляемого тела, мы были бы полностью свободны и от связанных с ним страданий.
... Следует также упомянуть о том, что некоторые дети сохранили отчётливые воспоминания о своей прошлой жизни. Они могут рассказать, где они родились в прошлом воплощении, как прожили прежнюю жизнь, и сообщить прочие факты, а также узнают прежних друзей и принадлежавшие им ранее вещи. Подобные случаи выдерживают критическую проверку и являются любопытным материалом для любого исследователя, заинтересованного в беспристрастном изучении этого явления.

Если мы не занимались духовной практикой, не тренировали и не дисциплинировали свой ум посредством медитации, то наши переживания в процессе умирания могут оказаться весьма устрашающими. Однако для большинства опытных йогинов, практикующих Дхарму, смерть подобна приятному возвращению домой. Даже для тех, кто не достиг путём медитации высоких ступеней в духовном развитии, смерть может стать скорее приятным, нежели ужасным событием. Такой человек может смотреть в лицо смерти – а рано или поздно нам всем это предстоит – со спокойным сердцем.

Наша практика медитации, развития сознания не должна быть пассивной. В стремлении разорвать оковы страдания нам не пристало слепо верить всему, что говорят другие, пусть даже и великие учителя. Скорее, мы должны использовать свой интеллект, чтобы удостовериться, является ли предлагаемый способ действенным. Если у нас есть веские основания полагать, что это учение подлинно и польза от него несомненна, нам, безусловно, стоит ему последовать. Это подобно лекарству, которое мы принимаем, лишь убедившись, что оно эффективно и действительно способно исцелить нас от недуга.
...но даже если вы не в состоянии практиковать Дхарму, уже само понимание этого учения, без сомнения, обогатит вашу жизнь и придаст ей смысл.

2. С чего начать изучение Дхармы

Это учение было дано ламой Еше 25 июля 1974 года в Институте Наропы, Болдер, Колорадо, который он посетил по приглашению Чогьяма Трунгпы Ринпоче.

Если при встрече с Дхармой у вас хватает мудрости слушать учение непредвзято, с ясным пониманием его смысла, – ваше сердце мгновенно откликнется. Экспериментируйте с полученными учениями и решайте сами, полезна Дхарма для вашего ума или нет. Если вы будете делать это добросовестно и непредвзято, вам будет легко достичь освобождения. Всё зависит от того, сколько у вас осознанности. Если вы хотите, чтобы методы Дхармы работали, вы должны всегда проверять, как учения вписываются в контекст вашей повседневной жизни.
если вы научились усваивать Дхарму, то даже малая крупица учения станет истинным наслаждением, лакомством для вашего ума. Обычные знания не идут здесь ни в какое сравнение: они даже не помогают нам составить верное концептуальное представление о действительности, не говоря уже об интуитивном, непосредственном её постижении.
...даже непродолжительная медитация способна принести ощущение глубокого покоя и умиротворения. Когда внутри вас покой и тишина, когда вы – воплощение умиротворения, то вы по-настоящему учитесь и вам не составит труда решать возникающие проблемы. Без такого покоя обучение лишь будоражит ваш ум. Внутреннее пространство вашего сознания настолько забито попкорном смятенных мыслей, что в нём нет места для Дхармы.
Учения Будды так просты, так прямолинейны и откровенны! хорошенько вглядитесь в свой ум. Постарайтесь распознать в нём лукавство ложных измышлений, проследить за энергией тела, речи и ума, понять, заблокирована она или течёт в правильном русле. Для того чтобы это наблюдение было успешным, вам нужно обрести некоторый контроль над своим сознанием. Именно поэтому дисциплина ума, или власть над умом, жизненно важна для вашей духовной практики.
Если вы прямо сейчас не начнёте обуздывать свой ум, дисциплинировать его, в будущем вам предстоит прожить бессчётное количество жизней с таким неуправляемым умом. Как это и происходило с безначальных времён, мощная энергия неведения вновь ввергнет вас в поток принудительных перерождений. Вы по-прежнему будете совершенно открыты для внешних и внутренних вредоносных факторов. Открытость в данном контексте не сулит ничего хорошего. Однако при развитии должной внутренней дисциплины вы сможете раскрыться в позитивном смысле этого слова.
Дисциплина ума означает стремление к обретению совершенной осознанности во всех своих действиях. Постепенно, без излишней спешки вы развязываете узлы ложных концепций, опутывающих ваше сознание, и тем самым освобождаетесь от негативной энергии, которая так долго держала вас в плену. Для того чтобы этот процесс был успешным, не нужны никакие сложные теории. Но что действительно важно – так это прекращение неосознанных действий, когда вы не отдаёте себе отчёта в последствиях собственных поступков. На самом деле быть по-настоящему открытым можно лишь тогда, когда вы дисциплинированны.
Каждую минуту вы совершаете сотни кармических действий, но едва ли отдаёте себе отчёт хотя бы в одном из них. Однако пребывая в покое медитации, вы сможете прислушаться к своему уму – источнику всей этой бурной деятельности. Вы научитесь действовать с такой степенью осознанности, какая вам раньше и не снилась. Это осознавание приведёт к самоконтролю, который превратит вас из бесправного слуги в полновластного хозяина собственной кармы.
Прошу вас, всеми силами старайтесь жить в мире с самими собой. Старайтесь быть счастливыми.
...Вся опасность в том, что ключ к переживанию Дхармы – объединение обучения и практики – легко упустить.
...Поэтому вы должны как можно больше применять свои знания на практике. Без устали, энергично превращайте всё прочитанное и услышанное в осмысленное и содеянное.
...вся та энергия, что приводит в движение ваши тело, речь и ум, – это карма. Если вы объедините свою повседневную жизнь с Дхармой, вы будете всегда преисполнены энтузиазма. Даже столетним старцем вы будете иметь живой и ясный ум, как у пятнадцатилетнего юнца.

Часть вторая. Курс медитации

Теперь перед вашим внутренним взором, примерно на уровне макушки и на расстоянии вытянутой руки, должен предстать величественный Будда Шакьямуни. Теперь представьте, что на теле Будды Шакьямуни появляются три слога. Они могут
быть на тибетском, английском или любом другом языке. На лбу возникает белый Ом, в горле красный Ах и в сердце синий Хум. Эти слоги также состоят из лучезарного света и символизируют соответственно квинтэссенцию непревзойдённого знания святых тела, речи
и ума Будды. Слоги источают белые, красные и синие лучи света, которые проникают в нас, очищая от всех осквернений тела, речи и ума. Когда белые лучи от слога Ом входят в нас через лоб, мы чувствуем, что мгновенно очищаемся от всех омрачений и загрязнений тела. Они полностью уничтожены, их более нигде не существует. Подобным же образом красные и синие лучи, проникая в наши горловой и сердечный центры, очищают нас от всех омрачений речи и ума – так, что мы совершенно освобождаемся от всякой негативной кармы. В ходе этого очищения мы должны вызвать в себе переживание полного отсутствия любых вредоносных и извращённых состояний сознания, веря в то, что все эти омрачения устранены окончательно и бесповоротно.

За этим следует многократное (насколько это позволяют обстоятельства) начитывание мантры:
Попытайтесь ощутить это великое блаженство как в теле, так и в уме, и сосредоточьтесь на нём. Теперь, когда мы очистились,
упоительный восторг этой подлинно блаженной природы переполняет наши тело и сознание.
...Несмотря на то, что они получили подробнейшие инструкции к выполняемой ими медитации, на них обрушивается нескончаемый поток умственных и физических помех. Основная причина этих проблем – недостаток отречения.

Даже для тех, кто не достиг путём медитации высоких ступеней в духовном развитии, смерть может стать скорее приятным, нежели ужасным событием. Такой человек может смотреть в лицо смерти – а рано или поздно нам всем это предстоит – со спокойным сердцем.
но даже если вы не в состоянии практиковать Дхарму, уже само понимание этого учения, без сомнения, обогатит вашу жизнь и придаст ей смысл.

2. С чего начать изучение Дхармы

если вы научились усваивать Дхарму, то даже малая крупица учения станет истинным наслаждением, лакомством для вашего ума
даже непродолжительная медитация способна принести ощущение глубокого покоя и умиротворения. Внутреннее пространство вашего сознания настолько забито попкорном смятенных мыслей, что в нём нет места для Дхармы.
Если вы прямо сейчас не начнёте обуздывать свой ум, дисциплинировать его, в будущем вам предстоит прожить бессчётное количество жизней с таким неуправляемым умом Вы по-прежнему будете совершенно открыты для внешних и внутренних вредоносных факторов.
Дисциплина ума означает стремление к обретению совершенной осознанности во всех своих действиях. Постепенно, без излишней спешки вы развязываете узлы ложных концепций, опутывающих ваше сознание, и тем самым освобождаетесь от негативной энергии, которая так долго держала вас в плену. Для того чтобы этот процесс был успешным, важно прекращение неосознанных действий. На самом деле быть по-настоящему открытым можно лишь тогда, когда вы дисциплинированны.
пребывая в покое медитации, вы сможете прислушаться к своему уму – источнику всей этой бурной деятельности. Вы научитесь действовать с такой степенью осознанности, какая вам раньше и не снилась.Прошу вас, всеми силами старайтесь жить в мире с самими собой. Старайтесь быть счастливыми.

Часть вторая. Курс медитации

перед вашим внутренним взором, примерно на уровне макушки и на расстоянии вытянутой руки, должен предстать величественный Будда
на теле Будды Шакьямуни появляются три слога.
На лбу возникает белый Ом, в горле красный Ах и в сердце синий Хум.
Слоги источают белые, красные и синие лучи света, которые проникают в нас, очищая от всех осквернений тела, речи и ума. Когда белые лучи от слога Ом входят в нас через лоб, мы чувствуем, что мгновенно очищаемся от всех омрачений и загрязнений тела.
Они полностью уничтожены, их более нигде не существует. Подобным же образом красные и синие лучи, проникая в наши горловой и сердечный центры, очищают нас от всех омрачений речи и ума – так, что мы совершенно освобождаемся от всякой негативной
кармы. В ходе этого очищения мы должны вызвать в себе переживание полного отсутствия любых вредоносных и извращённых состояний сознания, веря в то, что все эти омрачения устранены окончательно и бесповоротно.
За этим следует многократное (насколько это позволяют обстоятельства) начитывание мантры:
Попытайтесь ощутить это великое блаженство как в теле, так и в уме, и сосредоточьтесь на нём. Теперь, когда мы очистились, упоительный восторг этой подлинно блаженной природы переполняет наши тело и сознание.
...Несмотря на то, что они получили подробнейшие инструкции к выполняемой ими медитации, на них обрушивается нескончаемый поток умственных и физических помех. Основная причина этих проблем – недостаток отречения.

https://docs.yandex.ru/docs/view?url=https:...sdom_energy/doc
https://www.phantastike.com/buddhism/tak_nazivaemii_ya/html/
https://sharlib.com/read_354393-24


https://sharlib.com/read_354393-1

Ошо - Дхаммапада. Путь Будды. Том 2
Конспекта у меня нет. А ссылки на полный текст книги в PDF предложить не могу: не положено. Гугл в помощь.



Ошо - Дхаммапада. Путь Будды. Том 1-4
Также легко ищутся для прослушивания и скачивания аудиозаписи лекций самого Ошо на вполне воспринимаемом английском.

Вопросы Милинды. Милиндапаньха

https://www.youtube.com/watch?v=2j2ZqZ60h6E

Сутры Буддизма
Исполнитель: Роман Косарев (ЛИ)

[*]Сутра о Нанде
[*]Сутра о Талапуте (перерождение актёров)
[*]Махападана сутра (Большая сутра о линии Будд)
[*]Сутра о законе кармы
[*]Сутра об изменениях в будущем
[*]Сутра 42 глав, сказанная Буддой
[*]Сутра о почитании отца и матери
[*]Пратитья Самутпада. Колесо сансары
[*]Сигаловада сутта.Кодекс дисциплины для мирянина
[*]Сутра о девочке по имени Чудесная Мудрость
[*]Девадута сутта. Посланники небес
[*]Праджняпарамита сутра. 3 версии перевода
[*]Сутра о Непостижимом Состоянии Татхагаты
[*]Сутра о глубокой доброте родителей и о том, как трудно отблагодарить за нее
[*]Падмасамбхава. История происхождения алкоголя и наставление, разъясняющее его пользу и вред, изложенные наставником

https://www.youtube.com/watch?v=17b7jljpaNw

***
Сутра сердца запредельного совершенства мудрости "Праджняпарамита"
https://www.youtube.com/watch?v=Usdm-c8hyR4...tNkysRJw9hATNcc
***
Сутра сердца запредельного совершенства Мудрости
https://www.youtube.com/watch?v=s2ATM0jywtA...Ncc&index=2

***
Татхагатагарбха-сутра. Сутра Будды прямого смысла,
Сутры Татхагатагарбха представляют собой группу сутр Махаяны, в которых представлена ​​концепция «лона» или «зародыша» татхагаты, будды. Каждое живое существо имеет возможность достичь состояния будды благодаря татхагатагарбхе. (Википедия)

https://www.youtube.com/watch?v=pzePZB6hBlE...Ncc&index=3

Будда. Четыре Благородные Истины. Аджан Сумедхо

https://yandex.ru/video/preview/40251005600797219
https://yandex.ru/video/preview/18157901555992829739

https://vkvideo.ru/video-202883685_45623935...in=yastatic.net

https://rutube.ru/video/d32b6e5d88c7d84615f...220025912625188

***
Буддадаса Бхиккху Ключи к истине
https://www.youtube.com/watch?v=BtSU5UYU-8g
(исполняет Пётр Маркин )


***
Буддадаса Бхиккху Основы буддизма и Медитация развития осознанности с дыханием
(исполняет Дмитрий Бужинский)
https://www.youtube.com/watch?v=6oeW2HoQ-PA

Психологические аспекты буддизма - (Абаев и др.)



Н.В.Абаев
КОНЦЕПЦИЯ "ПРОСВЕТЛЕНИЯ" В "МАХАЯНА-ШРАДДХОТПАДА-ШАСТРЕ"

В "Шраддхотпада-шастре" последовательность и систематичность изложения сочетаются со стремлением синтезировать в единое, логически непротиворечивое учение основополагающие концепции буддизма махаяны, которые возникли и развились независимо друг от друга в рамках разных махаянских школ и кажутся несовместимыми, взаимоисключающими друг друга (например, концепции татхагата-гарбхи, алаявиджняны и шуньяты). этот трактат представляет собой "исчерпывающее резюме основ буддизма махаяны, продукт ума с незаурядной способностью к синтезу".

... Это означает, что если первый аспект сознания находится в нераздельном единстве с истинной реальностью и есть его истинно сущий аспект, то второй не обладает истинной сущностью и находится в противоречии с реальностью, с тем, что "есть на самом деле", т.е. с татхатой. Под этим подразумевается, что с уровня "неомраченного" сознания все вещи и явления видятся "такими, какие они есть на самом деле", а не такими, какими их воспринимает "омраченное" сознание. Поэтому термин "сознание татхаты" можно перевести как "сознание истинной таковости", имея в виду, что этот аспект сознания воспринимает мир "таким, какой он есть", т.е. совершенно адекватно и непосредственно.
Цзунми (774-841) писал:
"Изначально [во всех существах] имеется единая истинная и духовная природа, которая никогда не рождается и не исчезает, не увеличивается и не уменьшается. Она не подвержена ни изменениям, ни разрушению. Однако живые существа, с незапамятных времен погруженные в грезы сновидений, не осознают ее существование. Поскольку она скрыта и омрачена, она называется татхагата-гарбхой".
Из этих пояснений следует, что татхагата-гарбха как таковая, т.е. изначально "чистый" аспект сознания живых существ, полностью тождественна истинной реальности (татхате), но когда употребляется именно этот термин (т.е. татхагата-гарбха), то речь идет о латентной форме ее существования во внешне "омраченном" сознании живых существ. Вместе с тем поскольку сама сущность татхагаты-гарбхи никогда не утрачивает и принципиально не может утратить идентичность с татхатой, то хотя она может быть внешне и "омрачена", но всегда сохраняет свои сущностные свойства, идентичные "совершенным свойствам" татхаты.
"Татхагата-гарбха изначально содержит в себе только чистые достижения-добродетели, которых больше, чем песчинок в Ганге, и которые неотъемлемы от татхаты, не отделяются от нее и не отличаются от нее. Все загрязненные дхармы, омраченные страстями, количество которых превосходит число песчинок в Ганге, существуют лишь иллюзорно, по своей природе они изначально не существуют и с безначального времени никогда не были связаны с татхатой", ("Шраддхотпада-шастра")
Поэтому если от второго аспекта сознания можно избавиться путем психической саморегуляции и соблюдения этических предписаний, то первый аспект неуничтожим и всегда присутствует в полной мере даже в самом "омраченном" состоянии.
"Сущность татхаты никогда не прибывает и не убывает ни в ком: ни в обычных людях, ни в бодхисаттвах, ни в буддах. Она не зародилась когда-то в прошлом и не исчезнет когда-нибудь в будущем, ибо она вечна и будет пребывать всегда".

Поскольку основа для "просветления" существует внутри сознания человека, то "просветление" не представляет собой победу или насилие над своим сознанием, а, скорее, есть возвращение к его истинному, самому естественному и нормальному состоянию. Это не означает и уничтожение "омраченного" аспекта сознания в онтологическом смысле, так как утверждается, что он реально не существует, не имеет онтологического статуса, и, следовательно, нельзя уничтожить то, чего нет на самом деле. Необходимо лишь не поддаваться этой иллюзии, не воспринимать ее как нечто реальное и не идентифицировать себя с нею, "отстраняясь" и тем самым освобождаясь от нее. Вследствие этого "исчезает" не некий субстрат (или составная часть сознания), а только его внешние признаки, ложно воспринимаемые как нечто реальное и условно называемые его "непросветленным" аспектом, который перестает для него существовать, когда сознание перестает идентифицировать себя с этим аспектом.

"То, что говорится об уничтожении, есть лишь исчезновение внешних признаков сознания, но не уничтожение его сущности", –под признаками имеется в виду "неведение", а под сущностью – "мудрость", свойственная "неомраченному" аспекту сознания. Это положение иллюстрируется образом ветра, символизирующего "неведение", и вздымаемых им волн, символизирующих активность "непросветленного" аспекта сознания, исчезновение которых не означает, что исчезает сама субстанция воды или какая-то ее часть:
"...Если только ветер исчезнет, то соответственно исчезнет и движение волн. Но это не есть исчезновение [самой субстанции] воды. Точно так же и с неведением. На основе сущности сознания возникает движение (т. е. возбуждение сознания)... Но поскольку сущность не исчезает, то сознание может существовать непрерывно. Только потому, что глупость исчезает, соответственно исчезают и признаки [омраченного] сознания. Но мудрость сознания [никогда] не исчезает".

Тем не менее поскольку для "непросветленного" человека иллюзорный аспект его сознания существует вполне реально, то отмечается, что в сугубо гносеологическом смысле все-таки можно говорить об "уничтожении" этого аспекта, подразумевая такое изменение установок, когда сознание начинает воспринимать эту иллюзию более "правильно", т.е. как нечто реально не существующее. Иначе говоря, когда сознание перестает идентифицировать себя с "омраченным" аспектом, то прекращается и его "омрачающее" воздействие, а значит, и его существование как чего-то реального. Это означает также "уничтожение" или "искоренение" привязанности к внешним формам и признакам всех вещей и явлений, которые есть продукт "омраченного" сознания, и прежде всего привязанности к самому "омраченному" сознанию. При этом должна быть уничтожена и привязанность к признакам "просветленного" сознания, которые являются такой же иллюзией, как и все другие признаки, и привязанность ко всем другим признакам. "Омраченное" сознание есть лишь иллюзорный признак "истинного" сознания, но таким же признаком, только противопоставленным первому, является "просветленное" сознание, тогда как истинная природа и сущность сознания лишены каких-либо признаков. Эти аспекты – "просветленный" и "непросветленный" – две половинки или полярные элементы одной пары оппозиций, смысл которых устанавливается в противопоставлении их друг другу и раскрывается относительно друг друга. В то же время они дополняют друг друга и не могут существовать отдельно, независимо друг от друга. Поэтому в шастре утверждается, что они "не едины и в то же время не отличаются друг от друга".
"Все признаки сознания омрачены неведением. Однако признаки неведения не отделяются от природы просветления, и потому его нельзя уничтожить, но в то же время оно не может быть не уничтожено. Это подобно воде в океане, волны которого вздымаются под действием ветра. Признаки воды и признаки ветра неотделимы друг от друга, но вода обладает подвижной природой, и если ветер прекращается, то признаки движения волн тоже прекращаются, хотя природа воды, сущность которой мокрота ("мокротная сущность воды"), не уничтожается. Подобно этому, сознание человека, чистое по самой своей природе, приходит в движение (т.е. возбуждается) под воздействием ветра неведения. Однако как сознание, так и неведение не имеют отдельных форм (т.е. внешнего вида, облика) и отличительных признаков, и они нераздельны друг с другом. Сознание обладает неподвижной природой, и если неведение исчезает, то поток [ложной активности] тоже прекращается. Но природа мудрости [всегда] остается неизменной и [никогда] не исчезает"

Таким образом, если "омраченный" аспект не есть нечто отдельное от второго, "просветленного", аспекта и оба они существуют лишь относительно друг друга, то "нежелательный" с точки зрения буддийской сотериологии аспект сознания не может быть окончательно уничтожен (в указанном выше смысле) сам по себе, т.е. отдельно от "просветленного" аспекта.
"Но если он совершенно освободится от [самого понятия] направления, то не будет и заблуждения (т.е. не будет того, от чего можно отклониться). Точно так же и живые существа приходят в заблуждение из-за привязанности к просветлению. Но если они освободятся от [привязанности к] просветлению, то не будет и непросветления"
Более того, от "омраченного" аспекта сознания нельзя окончательно избавиться, не освободившись от всей дихотомической модели мира, разделяющей все явления на "чистые" и "нечистые", "благие" и "неблагие", "красивые" и "безобразные" и т.д. Поскольку все эти оппозиции и отличительные признаки существуют лишь в сознании человека, то для освобождения от привязанности к ним необходим радикальный и тотальный переворот в психической деятельности человека, в результате которого все вербальные структуры и концептуальные схемы, опирающиеся на отличительные признаки вещей и явлений действительности, начинают рассматриваться как не соответствующие "истинной" реальности, а потому "отбрасываются", "изгоняются" или "искореняются" из сознания человека. Следовательно, определенные изменения происходят в психической деятельности человека, в характере функционирования психики, но ее базисные характеристики, ее сущность и основа или, иначе говоря, ее истинная природа остаются неизменными, как и истинная реальность всех вещей и явлений, которая всегда остается такой, какая она есть.

Но если сущность сознания всегда остается неизменной и принципиально не может быть "омрачена", то откуда вообще возникает "непросветленный" аспект сознания и почему он все-таки может оказывать свое "омрачающее" воздействие на изначально чистое сознание? В шастре отмечается, что "неведение", как и "просветление", существует вечно, с "безначального времени", и что ложные мысли возникают "внезапно", т.е. спонтанно и неосознанно (непреднамеренно) Но это нельзя признать исчерпывающим объяснением причин и источника возникновения "омраченного" сознания. В шастре также отмечается, что татхагата-гарбха, рассматриваемая как источник всего сущего, порождающий все дхармы – "чистые" и "нечистые", "благие" и "неблагие", является также и причиной возникновения "омраченного" сознания. Но тогда остается неясным, как и откуда оно появляется в самой татхагата-гарбхе, если утверждается, что ее сущность никогда не имела и не может иметь "омраченных" дхарм.

Поскольку сама концепция татхагата-гарбхи не позволяла дать удовлетворительный ответ на этот вопрос, автор шастры использовал концепцию алаявиджняны ("сознания-хранилища", "сознания-вместилища" или "сокровищницы"). Последняя дополняет концепцию татхагата-гарбхи в ее динамическом аспекте, потому что алая рассматривается как постоянно изменяющийся поток сознания, в отличие от неизменной татхагата-гарбхи. Это "сознание-хранилище" отождествляется в шастре с относительным, обусловленным "смертями-и-рождениями" аспектом татхагата-гарбхи. В то же время в ней отмечается, что "сознание-хранилище" представляет собой взаимодействие и взаимопроникновение "сознания татхаты" (т.е. абсолютного аспекта "единого сознания") и "сознания, подверженного смертям-и-рождениям" (т.е. относительного аспекта "единого сознания") таким образом, что они одновременно не едины и не различны.
"Так называемая алаявиджняна есть то, в чем гармонично объединяются нерожденное и неуничтожимое с рождающимся и погибающим (исчезающим)". Поэтому алаявиджняна называется также "объединенным сознанием".
Поскольку алаявиджняна рассматривается как момент, в котором взаимодействуют оба аспекта сознания, она, следовательно, функционирует как динамический фактор в процессе взаимодействия и единения сознания, содержа в себе потенцию как "просветления", так и "непросветления":
"Эта алаявиджняна имеет два аспекта, охватывающие все дхармы и порождающие все дхармы: первый – это просветление, второй – непросветление".
Таким образом, автор шастры отождествляет алаявиджняну с относительным аспектом татхагата-гарбхи и в то же время утверждает, что она содержит в себе потенцию "просветления" (т.е. отождествляет ее с татхагата-гарбхой как таковой). Тем не менее она не есть нечто совершенно идентичное ни самой татхагата-гарбхе, ни ее "омраченному" аспекту, но рассматривается как воплощение непрерывного динамического процесса распадения, или "разложения истинно сущего" на два аспекта и постоянного их воссоединения. Как нечто тождественное татхагата-гарбхе, это есть почти абсолют, но абсолют, вступающий во взаимодействие со своим феноменальным аспектом, а потому не являющийся таковым в полном смысле этого слова, так как в процессе их взаимодействия происходит и их взаимовлияние и, следовательно, имеет место воздействие феноменального аспекта на абсолютный (в отличие от татхагата-гарбхи, которая принципиально не подвержена такому воздействию).

Поскольку взаимное влияние двух аспектов сопряжено с их противодействием друг другу, то алаявиджняну можно также рассматривать как область непрерывного противоборства двух начал, которое является источником ее развития и зарождения в ней все новых и новых Дхарм, в том числе "омраченных". Следовательно, в алаявиджняне находится и источник зарождения всякой скверны, "семена" которой существуют в ней извечно. Более того, поскольку происходит постоянное взаимодействие двух ее аспектов, "омраченность", возникающая из алаявиджняны, в свою очередь, обусловливает ее, образуя новые "семена".
Эти "семена" являются "отпечатками", или "следами", всех прошлых событий, поступков, желаний, идей и впечатлений, память о которых сохраняется в алаявиджняне, поэтому она и называется "сознанием-хранилищем". В индивидуальном сознании – составной части огромного "вместилища" всех сознаний – эти "отпечатки", несущие в себе силу привычки прошлых ложных представлений и идей, проявляются в виде ложной веры в реальность существования индивидуального "Я" и внешнего мира объектов. Так возникают "неведение" и "непросветленный" аспект сознания, которые "омрачают" изначально чистое сознание человека и мешают ему постичь свое единство с истинной реальностью.
Развиваясь и укрепляясь, эти ложные идеи и представления порождают привязанность к дискурсивно-логическому мышлению, которое является одним из основных факторов, "омрачающих" сознание человека и приводящих его в противоречие с татхатой. Из-за дискурсивно-логического мышления, основанного на "различении", выделении отличительных признаков, вербализации и концептуализации вещей и явлений действительности, которые на самом деле свободны от всего этого, "омраченное" сознание не может воспринимать мир таким, какой он есть, а видит его расколотым на оппозиции, разделенным на индивидуальные признаки и формы, увешанным ярлыками с наименованиями, принимая все это за истинную реальность.

"Все дхармы, – говорится в шастре, – изначально лишены всех вербальных признаков, всех форм описания, обозначения и наименования, всех форм концептуализации, и в конечном итоге все они равны друг другу (т.е. ничем не отличаются друг от друга) не подвержены изменчивости и не могут быть уничтожены. [Все это] есть лишь единое сознание, поэтому и называется "истинной таковостью""

Последовательно развивая тезис о том, что вербализация и концептуализация искажают реальную действительность, автор шастры утверждает, что даже само слово "татхата" используется лишь для того, чтобы завершить собой процесс вербализации, указать на некую вневербальную реальность, тождественную самой себе и принципиально неописуемую посредством слов или знаков:
"Все вербальные объяснения условны и неистинны, ибо они лишь следуют за ложными мыслями и не в состоянии [отражать реальность]. Слово "истинная таковость" (бхута-татхата) тоже не имеет признаков. Оно является пределом словесных объяснений, словом, которое кладет конец всем словам. В то же время нет ничего, что можно установить [как реально существующее], ибо все вещи и явления тождественны татхате. [Таким образом], следует знать, что никакую вещь невозможно объяснить с помощью слов или постичь с помощью мыслей. Отсюда и название "татхата"".
"Поскольку сознание существ омрачено неведением, возникает мышление и они отходят от [истинной таковости], поэтому и говорится "пустота". Но если они освободятся от омраченного сознания, то в действительности не будет ничего, о чем можно говорить "пустота"".
"Истинная не-пустота" как атрибут татхаты характеризуется в шастре следующим образом:
"Поскольку сущность дхарм пустотна и не омрачена неведением, то это истинное сознание является вечным, неизменным, чистым и самодостаточным. Поэтому оно называется "не-пустотой". В то же время оно не имеет признаков, которые можно выделить, ибо это есть сфера (мир), которая свободна от мыслей и находится в гармоничном единстве с просветлением"
Определяя татхату как вневербальное единство бытия, свободное от мыслей и тождественное "просветленному" аспекту сознания, автор шастры утверждает, что для достижения "просветленного" состояния необходимо лишь освободиться от ложного мышления, "омрачающего" изначально чистое по своей природе сознание "истинной таковости":
"Сознание бхута-татхаты есть единый мир дхарм (дхарма-дхату) и сущность всей совокупности вещей и явлений (дхарм). Так называемая [истинная] природа сознания [никогда] не рождается и не исчезает. И только из-за ложных мыслей возникает различение всех вещей и явлений. Но если освободить сознание от [ложных] мыслей, то не будет признаков внешних объектов" [4, с. 9].
В шастре поясняется, что под освобождением от ложных мыслей подразумевается непосредственное созерцание того, что находится за пределами мыслей, т.е. вневербальной реальности, и подлинная идентификация, единение с этой реальностью. В этом состоянии полного слияния с истинной реальностью исчезают все различия между субъектом и объектом восприятия или реагирования, все отличительные признаки вещей и явлений.
"Если постичь это, – говорится в шастре, – то не будет ни того, кто может говорить, ни того, о чем можно говорить. Точно так же, о чем бы вы не мыслили, не будет ни того, кто может мыслить, ни того, о чем можно мыслить"
Такое переживание тотального единства и целостности бытия и есть "просветление", которое человек должен обрести либо с помощью практики, либо в процессе спонтанного и внезапного "озарения".

Шастра выделяет три основных вида "просветления", оговаривая при этом, что такое разделение условно, так как природа "просветления" едина и тождественна абсолютному аспекту сознания. Первый вид – это "фундаментальное просветление" т.е. внутренне присущее всему живому, имманентно чистое сознание, которое изначально "просветляет" все сущее. Но поскольку живые существа "омрачены" неведением, то оно наличествует в них как потенция, которую необходимо реализовать. Поэтому оно определяется как сама сущность и основа сознания, свободного от мышления, т.е. того "просветления", которое эти существа должны реализовать, и уподобляется всеобъемлющей, всепроникающей пустоте, которая охватывает и проницает все сущее, которая "есть везде".

"Фундаментальное просветление" определяется также как единый и всеобщий признак всего многообразия феноменального мира (дхарма-дхату) и идентифицируется с дхармакаей, атрибутом которой является "всеобщая одинаковост, ьнесмотря на все многообразие форм явленного мира. Поскольку оно идентично дхармакае, служащей базисом для самореализации потенции к "просветлению", то оно и определяется как "фундаментальное", базисное по отношению ко второму виду просветления – "начальному просветлению".
под "начальным просветлением" подразумеваются начальные или ранние стадии реализации "фундаментального просветления", который должен завершиться полным и окончательным "просветлением" всех аспектов сознания человека.

В шастре выделяется и такая стадия, когда человек "пробуждается", осознает преходящий характер существования своих мыслей, их изменчивость и неустойчивость и его мысли больше не задерживаются на объектах, не привязываются к ним. Такое "просветление" характеризуется как близкое к истинному, почти соответствующее ему.
Определение этих стадий как "неокончательного просветления" мотивируется в тем, что все они еще не являются "просветлением" самих "истоков сознания", т.е. не означают полного и тотального переворота глубинных основ человеческой психики, который носит необратимый характер и в результате которого искореняются сами предпосылки возникновения "омрачающих" факторов психической деятельности.

Соответственно "просветление истоков сознания" называется "окончательным просветлением" (цзюцзин-цзюэ). Это третий основной вид "просветления", выделяемый в шастре. "Окончательное просветление" описывается в шастре как состояние, когда в каждое мгновение мысли находится в гармоничном единстве с татхатой и может непосредственно созерцать истинную природу своего сознания; когда он твердо осознал, что его сознание вечно и неизменно.

Культивирующий усердие не должен проявлять леность Ему нужно всегда помнить, что в течение многих прошлых перерождений напрасно претерпел все великие страдания тела и сознания, от которых не было никакой пользы.
особый интерес представляет пятый вид практических методов достижения описываемый в шастре, – "прекращение [иллюзий] и [чистое] созерцание": "шаматха" и "випашьяна". В китайском переводе термина "шаматха" (прекращение, остановка), который употребляется в шастре, передано не буквальное его значение, а основной смысл, который заключается в прекращении воздействия на психику человека всех возбуждающих и "омрачающих" факторов, в результате чего достигается спокойно-умиротворенное состояние сознания.
В шастре признается, что освободиться от страданий очень трудно и что в массе своей эти существа даже не осознают своих страданий и, следовательно, не могут сами избавиться от них.

В.Н.Пупышев
"HE-Я" В БУДДИЙСКОЙ ТЕОРИИ И ПРАКТИКЕ

Иначе что же тогда перерождается, что переходит из воплощения в воплощение?
На это следует дать один ответ – ничего. Как при жизни существа нет ничего конкретного, кроме преемственности пустых форм, ложно принимаемых за "я", "как призрак красавицы внушает страсть тем, кто не понял его природы" (Чандракирти), так же и в момент смерти, в промежуточном состоянии после смерти и в новом рождении нет ничего, кроме преемственности пустых форм. Самое главное неведение, как утверждают буддисты, есть неведение в отношении несуществования индивидуального "Я". Четвертый махаянистический путь – путь созерцания (sgom lam) – ставит целью разрушение веры в существование индивидуального "Я" и "я" дхарм.
Однако, в силу неведения сохраняется вера в самость, в некое индивидуальное "Я", и эта вера является горючим, поддерживающим пламя потока элементов индивидуального существования, препятствует интеграции индивида в единство Нирваны, будучи подкрепляема эмоциональными аффектами неведения – омраченностью, страстью, гневом.
Итак, если считать субъектом перерождений сознание (то есть сознание "я"), частицу сверкающей (gsal) алая-виджняны, то чем в таком случае отличается учение Будды от идеализма, против которого он выступал? Ведь ни одна буддийская школа не является чисто идеалистической. Так называемый "чистый идеализм" виджнянаматриков –весьма условный, ведь алая-виджняна виджнянаматриков есть чистая длительность бытия (santäna) или сознание без какого бы то ни было содержания, т.е. шунья.
Если считать, что процесс перерождения – это всего лишь персонификация закона сохранения энергии (неважно какой), то на какой основе тогда возникает в новом рождении является неведение, элемент сознания. И почему можно сказать, что этот человек был в прошлом рождении тем-то и тем-то? Ведь не говорим же мы, что электричество было прежде движением воды в турбине электростанции. Следовательно, попытку представить какое-либо "я" вне преемственности пустых форм следует признать несостоятельной.

Высшая мудрость бодхисаттвы (ye shes), отказавшаяся от всяких мыслительных построений, в том числе конструирующих подкладку для веры в "я", мудрость, сущность которой составляет пробужденная, полная милосердия мысль, – это и есть то, что подводит бодхисаттву к чистой длительности, к дверям в Нирвану, которые суть бесконечно мудрая мысль и непоколебимая богатырская мысль.
для полной реализации бодхи необходимо единство гнозиса и праксиса, праджни и упаи – только таким образом достигается полная интеграция бытия в единстве Нирваны, снимается противоположность "я" и "не-я", субъекта и объекта, реализуется их единство в срединном пути.

В своем комментарии к Праджняпарамите Нагарджуна говорит: "Татхагата иногда учил, что Атман существует, а иногда он учил, что Атман не существует. Это учение, которое так трудно понять, Будда не предназначал для ушей тех, в ком не возрос корень блага. Почему же? Потому, что эти люди, услышав учение об ан-Атмане, несомненно, впали бы в ересь нигилизма.

шуньята шуньяты, или ясный свет Нирваны, не есть ни относительность, ни пустота:
"Она не может быть названа пустотой или не-пустотой, ни обеими вместе, ни каждой в отдельности, но для того, чтобы обозначить ее, она названа пустотой"

Вся теория "анатма" является знаком, указующим на возможность реализации истинности шуньята шуньяты. где болезненное противопоставление "я" и "не-я" снимается и ясно светит полная блаженства абсолютно чистая мысль, лишенная даже тени какого-либо заблуждения (mi rtog).
теория "анатма" не является для буддиста отвлеченным, абстрактным знанием, но служит вехой на пути индивидуального совершенствования.

Л.Е.Янгутов
ПСИХОЛОГИЧЕСКИЕ АСПЕКТЫ УЧЕНИЯ О "СПАСЕНИИ" В КИТАЙСКОМ БУДДИЗМЕ

Страдание – это постоянный атрибут человеческой жизни, более того, это форма существования индивида. Однако подобное существование не является истинным, поскольку страдание противоестественно. Поэтому необходимо избавление от данной формы существования, т.е. от страдания.
привязанность к жизни – результат неведения, допускающего мысль: "Это я, это мое". На самом деле нет такого "Я", которое составляло бы личность как таковую, наделенную эмоциями, чувствами, волей, желаниями. "Я" ложно, т.е. индивид, противопоставляющий себя окружающим его предметам внешнего мира как некую самостоятельную сущность, на самом деле не является таковым. Нет такого субстанционального начала, как "Я". Эту мысль весьма удачно выразил О. О. Розенберг:
"Мы не имеем права обособлять части общего узора и говорить: вот солнце, вот "Я". Нет солнца, нет "Я", в смысле чего-то самостоятельно существующего. Есть лишь узор: "личность, видящая солнце", одна нераздельная картина"
Таким образом, объявив страдание необходимым компонентом всякой человеческой жизни, формой существования индивида, причины страдания кроются в самом индивиде, в его неправильных воззрениях, в его жажде жизни. Избавление от собственного "Я" – вот основа основ учения о "спасении".
Как полагали буддисты, человек в процессе своих бесконечных перерождений настолько вжился в собственное "Я", что не может сразу избавиться от него. Для этого недостаточно лишь дискурсивного знания. Необходима долгая и упорная работа над собой с целью вытравливания из себя различного рода эмоций, чувств, воли, мысли и т.п., порождающих жажду жизни, необходима абсолютная свобода индивида от всего того, что связывает его с земной жизнью. А для этого нужны особые методы и рекомендации.
Избавление от иллюзии собственного "Я" стало трактоваться, с одной стороны, как избавление от иллюзии внешнего, эмпирического мира, с другой – как обнаружение истинной сущности, стоящей как за иллюзией "я", так и за иллюзией предметов. Это положение усиливалось тезисом о тождестве нирваны и сансары, согласно которому между нирваной и сансарой нет ни временных, ни пространственных границ. Индивид, находясь в сансаре, одновременно находится и в нирване. Однако нирвана недоступна ему в силу "омраченности" его сознания, порождающего иллюзию "я", а вместе с ней иллюзию внешнего мира. Нирвана, таким образом, трактуется как состояние "очищенного" сознания. Суть "спасения" заключается в приведении индивидом своего сознания в качественно новое состояние, когда перед ним отступает иллюзорный (эмпирический) мир и предстает мир истинной реальности. Отсюда нирвана и сансара – это различные уровни психического состояния индивида.

необходимо различать скандхавиджняну (индивидуальное сознание), феноменальное следствие кармы, и алаявиджняну, представляющую собой постоянно действующую непрерывную духовную энергию, пронизывающую все. Алаявиджняна по отношению к скандхавиджняне выступает как огромное хранилище сознания. Индивидуальное сознание является частью более полного, целого – алаявиджняны.
"Она постоянная основа бесконечного разнообразия чувств и идей, общая для всех умов. Существует только она одна, индивидуальные продукты сознания представляют собой лишь явления фазы алаи"

Мадхьямики утверждают, что "внешние объекты, так же как и внутренние состояния, представляют собой пустоту, шунью". Они акцентируют внимание на снятии дуализма субъекта и объекта. если ложен объект, то нет основания говорить о реальности субъекта. Однако мадхьямики не сводят внешние объекты, так же как и внутренние состояния, к простому ничто. Пустота как абсолютная, безатрибутная реальность в то же время представляет собой положительное начало, "благодаря шуньяте все становится возможным, без нее ничто в мире невозможно"

Противоречия школы йогачаров и мадхьямиков не имели принципиального значения с точки зрения теории "спасения". В том и в другом случае "то, что спасается, есть не что иное, как истинно сущее, которое старается избавиться от безначального бывания. Оно проявляется в каждом индивидуальном существе, и каждый индивидуум, спасая себя, в сущности спасает не себя лично, не для того, чтобы избежать бедствий эмпирического бытия, а для того, чтобы освободиться от самого бытия, как такового: спасая себя, индивидуум тем самым спасает все истинно сущее, частью которого он является сам".

Эта идея особенно отчетливо была сформулирована в китайской махаяне. Она восприняла одинаково как идеи йогачаров о том, что все вещи внешнего мира суть продукты мысли, так и идеи мадхьямиков о тождестве субъекта и объекта и сделала попытку синтезировать их.
Китайская махаяна на первый план выдвинула учение о "природе будды" как единственной, абсолютной реальности, пронизывающей все сущее.. истинно существует лишь Единое, неуничтожимое, неизменное, неделимое, имя которому – Будда. Все остальное – это иллюзия, преходящая, изменчивая, разрозненная. "Природа будды" пронизывает это нереально сущее. Главное, на чем акцентировали свое внимание китайские буддисты, – это то, что каждый человек содержит в себе "природу будды" и является буддой в потенции. Вне "природы будды" нет человека. "Природа будды" выступает как единая субстанция, сущность, обусловливающая существование индивидов. Будучи субстанцией всего сущего, "природа будды" остается целостной и неделимой, а потому целиком и полностью и одновременно присутствующей в каждом индивиде.

Избавление человека от ложного "Я" равнозначно тому, что он сливается со своей истинной природой, "природой будды", а через нее ощущает тождественность со всеми Это такое состояние, когда стираются различия между всеми, когда большее включает в себя малое, малое включает в себя большее, когда не существует ни прошлого, ни будущего, когда в одном содержится все, во всем одно. Таким образом, цель человеческого существования – в его обнаружении своей тождественности единой "природе будды", заложенной в нем и во всех.

Психическое переживание состояния просветленности – это, по сути, достижение истины. Иначе говоря, задачи сотериологии совпадают с задачами познания. Этот момент, как и многие положения буддизма, вытекал из исходных посылок буддизма. Так, например, "неведение", согласно "второй благородной истине" буддизма, является главной причиной, порождающей ложное желание. Отсюда, как пишет Радхакришнан,
"неведение и ложное желание – это теоретическая и практическая стороны одного и того же явления. Пустая абстрактная форма ложной воли – это неведение, конкретное осуществление неведения – это ложная воля. В действительной жизни и то и другое – едино". Поэтому избавление от неведения, достижение истины равнозначно избавлению от ложных желаний, т.е. избавлению от страданий.

...Основная суть этих "десяти сокровенных врат" сводилась к тому, чтобы проиллюстрировать тождественность и взаимообусловленность абсолютной реальности (истинно сущего) и предметов, явлений эмпирического мира (иллюзорной сущности), включая и "омраченное" ложным "я" сознание; затем на основе взаимообусловленности и тождественности истинно сущего и иллюзорно сущего показать тождественность, взаимообусловленность, взаимозависимость всех предметов эмпирического мира вплоть до мельчайшей пылинки.

С.П.Нестеркин
ПРОБЛЕМА ИНДИВИДУАЛЬНОГО "Я" В СРЕДНЕВЕКОВОМ ЧАНЬ-БУДДИЗМЕ

во всех школах буддизма махаяны, в том числе в школе чань, вера в реальность существования индивидуального "Я" объявляется таким же заблуждением, как и вера в реальность существования всех внешних объектов, всех структурных элементов бытия дхарма и вообще всего окружающего мира вещей и явлений (дхарма-дхату). ТОпираясь на эти положения буддизма махаяны, основоположник Южной ветви школы чань Хуэйнэн (638-713) утверждал: "Все дхармы не имеют реальности, поэтому нужно освободиться от идеи их реальности. Тот, кто верит в реальность дхарм, живет в совершенно нереальном мире"
Таким же "заблуждением", от которого необходимо освободиться, он считал и представление об индивидуальном "Я":
"Индивидуальное "Я" есть гора Сумеру, ложное сознание есть Великий океан, а страсти – это волны. Отравленное сознание – это злой дракон, омраченная активность – это рыбы и морские черепахи, иллюзии и ложные взгляды – это духи и черти, три яда (т.е. алчность, гнев и невежество) – это ад; глупость и невежество – это скоты (животные), а десять добрых деяний – это Небесный Алтарь (т.е. рай.). Если не будет индивидуального "Я", то гора Сумеру упадет сама собой; если будет отброшено ложное сознание, то вода в [Великом] океане высохнет [сама собой]; если страстей не будет, то волны исчезнут [сами]; если отравы и пороков не будет, то рыбы и драконы пропадут".

Виджнянавада делает шаг от плюрализма хинаяны к монистическому идеализму, утверждая, что дхармы не имеют истинного бытия, и сводя их к общему источнику – алаявиджняне (сознанию-вместилищу). Сама алаявиджняна – это частица нирваны, не подверженная эмпирическому бытию, однако живые существа в силу врожденного неведения принимают ее трансформации за собственное индивидуальное "Я" и внешние объекты. В силу этой иллюзии возникают ложные мысли, создающие карму и приводящие к "дальнейшим перерождениям" девятый патриарх чань Цзунми (774-841) сравнивал это с болезнью глаз, из-за которой человек видит какие-то несуществующие вещи, или же с фантастическими видениями человека, погруженного в сон и воображающего, что возникающие перед ним в сновидениях объекты реальны, но, пробудившись ото сна, человек обнаруживает, что все эти объекты не более чем трансформация его собственных мыслей в сновидениях. Поэтому [ученикам] необходимо отстраниться от внешних объектов и созерцать свое сознание и таким образом уничтожить ложные мысли. Когда мысли полностью уничтожены, тут же достигается просветление (bodhi.

... стремились достичь состояния "отсутствия памяти" ( у-и), т.е. добиться отсутствия привязанности к своему прошлому, достичь того, чтобы психологические установки, сформированные предыдущим опытом, были отброшены, посредством сосредоточения достичь "отсутствия мысли" ("у-нянь") и освободиться от дискурсивного мышления и базирующихся на нем тревог относительно своего будущего, а посредством практики интуиции добиться того, чтобы "не забывать [соответствовать]" ("мо-ван"), т.е. в каждый момент времени реагировать на ситуацию в соответствии с интуитивным знанием, лишенным заблуждений и ошибок.
Последовательное развитие принципа не-различения в этическом плане привело в этой школе к требованию для монахов не искать благ и не избегать лишений, равно относясь ко всему, что бы ни случалось с ними в жизни:

Необходимость рассмотрения истинного сознания с точки зрения его пустотности (шунья) обусловлена омраченностью живых существ: "...поскольку сознание живых существ омрачено неведением, возникает дискурсивное мышление и они отходят от [истинной таковости], поэтому и говорится пустота; но если они освободятся от омраченного сознания, то в действительности не будет ничего, о чем можно говорить пустота
В аспекте шуньи все дхармы являются не более чем призрачными иллюзиями, а все феноменальное бытие рассматривается как изначально успокоенное и пустотное. Отсюда делается вывод, что нет ничего, от чего нужно было бы освобождаться или что нужно было бы приобретать, и нет никакой особой практики, которую нужно было бы практиковать для достижения просветления. Нужно только в каждый момент созерцать пустотность всех дхарм, и тогда в случае спонтанного возникновения мысли, различающей субъект и объект, она в то же мгновение будет осознаваться как пустотная, и, таким образом, индивид не будет терять целостного восприятия бытия, лишенного множественности, и избежит появления иллюзии индивидуального Я.
"когда будет понято, что все признаки пустотны, несомненно никаких мыслей не останется в сознании. С появлением мысли человек в тот же миг осознает это, и вместе с этим осознанием мысль превращается в ничто... Хотя возможно множество путей практики, отсутствие мысли – основной путь. Только когда человек придет к осознанию отсутствия мысли, естественным образом придут к успокоению страсть и ненависть, естественным образом станут сияющими сострадание и мудрость. Если до конца понять, что все признаки лишены признаков, то естественным образом будет осуществляться практика без практики" ..

Поскольку сущность дхарм, пустотна и изначально просветленна, то истинное сознание в своем позитивном аспекте является вечным и самодостаточным.. Оно содержит в себе все дхармы, подверженные и не подверженные бытию, благие и неблагие. Данный аспект сознания и называется "е-пустотой. Подобно тому как негативное содержание первого аспекта татхаты, пустотность, не есть альтернатива наполненности различными признаками и объектами (подобно, скажем, пустоте комнаты, из которой вынесли вещи), позитивное содержание второго аспекта не является наполненностью признаками, это чистое бытие, в котором невозможно указать на то, что именно "бывает". С точки зрения этого аспекта все проявления человека, любые его дела, слова, мысли, как добрые, так и злые, есть проявления "природы будды" в самом человеке, помимо которого невозможно найти других будд.
"Просветление и есть само сознание, никто не может использовать сознание для того, чтобы культивировать сознание. Зло – это также само сознание. Никто не может отсечь сознание посредством самого сознания. He-отсекание и некультивация, свободное следование собственной природе может быть названо освобождением (vimoksha). Природа [сознания] подобна пустоте; ничто не может быть добавлено к ней, и ничто не может быть изъято, какова же необходимость в ее восполнении? Что нужно делать, так это только остановить свою карму и питать свои духовные силы в любое время и в любом месте, где бы ни находился, крепя чрево святости и демонстрируя чудо спонтанности. Это и есть истинное пробуждение, истинная практика и истинная реализация"

Данные аспекты, подходы к практике, несмотря на различие, даже противоположность вербальных формулировок, не рассматриваются как альтернативные. С точки зрения чань они имеют одну цель – "достижение единства всех признаков и возвращение к природе Будды", а потому не считаются противоречащими друг другу. Такая непротиворечивость базируется на том, что оба аспекта (пустота и не-пустота), лежащие в основе этих представлений, в истинном сознании совпадают.

индивидуальное "Я" обусловлено наличием неведения. Неведение является препятствием к мудрости, так как может помешать ее естественному функционированию в этом мире", Именно под воздействием неведения происходит разделение мира на субъект и объект и создается иллюзия наличия индивидуального "Я".
Когда сознание возбуждается, то появляется и воспринимающий субъект. Если же нет возбуждения, то нет и субъекта восприятия. Поскольку есть воспринимающий субъект, то возникает ложное проявление мира объектов. Если же освободиться от субъекта восприятия, то не будет и мира объектов". из-за омраченности неведением в сознании человека возникают ложные идеи и кармическая активность сознания. Далее, поскольку человек не понимает, что с самого начала эти идеи нереальны (иллюзорны), они трансформируются в субъект и объект, т.е. в того, кто воспринимает, и в то, что является объектом восприятия. Человек не может понять, что эти объекты являются не более чем порождением его омраченного сознания, трансформацией ложных идей, и верит, что они реально существуют. Это называется ошибочной верой в реальность существования внешних объектов, из-за которых человек различает "Я" и "не Я". Таким образом, функционирование неведения порождает все другие клеши и формирует омраченный аспект сознания, мешающий постижению высшей истины. омраченное сознание называется препятствием, обусловленным клешами, потому что может стать преградой фундаментальной мудрости татхаты".
Однако "неведение неотделимо от просветления, и потому его нельзя разрушить, но в то же время оно не может быть не разрушено" Поскольку неведение и просветление нераздельны, алаявиджняна объединяет в себе оба аспекта, просветленный и омраченный: "Алаявиджняна есть то, в чем непротиворечиво объединены нерожденное и неуничтожимое (просветленный аспект) и рождение и уничтожение (омраченный аспект, которые [одновременно] и не едины, и не раздельны друг с другом"
В силу недвойственности неведения и просветления, единства в алаявиджняне омраченного и просветленного аспектов просветления невозможно достичь путем простого подавления неведения, Прекратить омрачающее действие неведения и достичь просветления можно только через понимание этой недвойственности. Один из наиболее ярких представителей теории экаяны в чань-буддизме Хуэйнэн критиковал как тех, кто стремится подавить омрачение. В самой установке на искоренение загрязнений заложено отношение к ним как к тому, что действительно существует, и потому адепт, сам того не желая, привязывается к загрязнениям, укореняет их в сознании.
"Заблуждающиеся люди принимают за прямоту сознания неподвижное сидение (т.е. сидячую медитацию). Занятия такой практикой уподобляют [человека] бесчувственным [вещам] и создают препятствия к Пути-Дао. Но Дао должно течь беспрепятственно, как можно ему препятствовать? Если сознание задерживается на вещах, то, значит, оно связывает само себя..
Мацзу сказал: "будда не есть неподвижность. Если ты сидишь, [чтобы стать] буддой, то ты просто убиваешь его. Если ты держишься за сидение, то ты никогда не реализуешь дхарму". Услышав эти слова, Мацзу достиг просветления".
Поскольку просветленное сознание включает в себя и омраченный, имманентный, аспект, и просветленный, трансцендентный, для достижения просветления нет необходимости в какой-то особой практике. Более того, какая-либо практика, как процесс, отдельный от трансцендентного просветления, становится с этой точки зрения невозможной, так как в этом случае нарушалась бы недвойственность трансцендентного и имманентного. Поэтому в традиции экаяны практика и просветление рассматриваются как тождественные. Разъясняя соотношение практики и просветления, Хуэйнэн говорил: "Благомудрые друзья! В этих вратах моего учения основой являются сосредоточенность и мудрость. Нельзя утверждать, что мудрость и сосредоточенность различаются. Сосредоточенность и мудрость являются одним целым и не разделяются надвое. Как только появляется сосредоточенность, в ней присутствует мудрость".

Несмотря на значительные различия в теории и практике школ чань, опирающихся на теорию дхармалакшаны, и школ, базирующихся на учении единого сознания, эти взгляды не рассматривались как взаимоисключающие друг друга. В Южной школе чань Хуэйнэна путь дхармалакшаны рассматривается как необходимый для людей с малыми способностями. При этом, однако, считалось, что те, кто придерживается взглядов дхармалакшаны о необходимости длительной практики, не могут достичь окончательного просветления и так или иначе должны будут закончить совершенствование, практикуя в соответствии с учением о "едином сознании".
несмотря на разнообразие философских позиций различных школ средневекового чань-буддизма, все они базируются на общем для всех школ махаяны фундаменте: признании того, что эмпирическое индивидуальное "Я" в абсолютном смысле лишено реальности.

«Десять ступеней бодхисаттвы»
(на материале сутры «Цзиньгуанмин-цзюйшэ-ванцзин») - Игнатович

В свое время О. О. Розенберг отмечал, что "описываемые буддистами высшие ступени на пути к успокоению или к нирване имеют не только несомненно ближайшее отношение к практике созерцания и экстазам мистика, но являются в сущности не чем иным, как теми же степенями экстаза, но рассматриваемыми как длящиеся, самостоятельные формы бытия, принимаемые потоком сознательной жизни".

ДЕСЯТЬ СТУПЕНЕЙ БОДХИСАТТВЫ

Начальная (или первая) ступень.
I. "Радость" (pramudita)
II. У бодхисаттвы возникают мысли, присущие тем, кто "вышел из дома". Деяния бодхисаттв достигают совершенства, и это вызывает у них "высшую радость".
III. Бодхисаттвы видят, что все миры "наполнены неисчислимыми [по количеству] и безграничными [по разнообразию] сокровищами"
(1) "Незнание", заключающееся в том, что признается существование "Я" и дхарм; (2) "незнание", заключающееся в том, что испытывается страх перед "рождениями и смертями" (т.е. "сансарой") и перерождением в "плохих мирах"

Вторая ступень.

I. "Отсутствие грязи (накипи)"
II. Бодхисаттва очищается от всех, "даже мельчайших пылинок грязи (накипи)", преодолевает любые нарушения обетов и все ошибки.
III. Бодхисаттва видит, что все миры "имеют ровную, как ладонь, поверхность, [расцвеченную] неисчислимыми [по количеству] и безграничными [по разнообразию] чудесными красками, что [они] подобны чистым и редким сокровищам, величественному (блистательному) сосуду.
IV. Самадхи "Способность к любви и радости".
V. Дхарани, называемое "Доброе (безбедное), спокойное, радостное обитание":

Третья ступень.

I. "Сияние" (prabhakari).
II. "Свет и сияние неисчислимых знания и мудрости и самадхи не могут сдвинуться в сторону (отклониться) и преломиться (доcл. разбиться).
III. Бодхисаттвы видят, что они "мужественны, здоровы, в броне, с оружием, величественны. Все зло и разбойники могут быть захвачены и сломлены".
Овладение, данной парамитой уподобляется обладанию "великой силой льва", благодаря которой "царь зверей" может бесстрашно "ступать в одиночестве".

Четвертая ступень
.
I. "Пламя" ("янь).
II. "Посредством знания и мудрости" (праджни) сжигаются все заблуждения и страсти, усиливаются свет и сияние [мудрости], бодхисаттвы уже достигают частичного просветления".
III. Бодхисаттва видит, как "во [все] четыре стороны [света] под порывами ветра разлетаются различного рода чудесные цветы и полностью покрывают землю".
Пять установок: 1) "нет радости в существовании вместе с заблуждениями и страстями"; 2) "нельзя обрести спокойствие и радость до тех пор, пока добродетели неполны"; 3) "не должны рождаться мысли об отвращении к делам, которые трудно и мучительно выполнять";

Пятая ступень.

I. "Трудная победа"
II. "В высшей степени трудно достичь самостоятельного существования и [все] побеждающего знания при помощи упражнений, [но тем не менее] видно, что заблуждения и страсти, которые трудно сломить, все-таки можно сломить".
Овладение данной парамитой сравнивается с тем, как человек, проживающий в "доме из семи сокровищ и с четырьмя галереями", ощутил "радость и покой отрешения" от "чистого и свежего ветра", проникнувшего в дом через "четверо врат", и с тем, как "сокровищница дхарм чистых намерений (дум) стремится к полноте (наполненности)".
Пять установок: 1) "ухватить все благоприятные дхармы и сделать так, чтобы [они] не рассыпались"; 2) "постоянно желать освобождения и не [становиться] привязанным к двум крайностям"; 3) "желать достижения (получения) чудесных проникновении и приведения живых существ к вызреванию добрых корней [в них]"; 4) "сделать чистыми "миры дхарм" и очистить мысли от грязи (накипи)";

Шестая ступень.

I. «Появление перед [глазами]»

II. «Проявляется (другими словами, появляется перед глазами) движение дхармы, познается их истинная суть (то, что они иллюзорны), проявляются также и «мысли [не привязанные] к знакам», т.е. усваивается идея об иллюзорности феноменального мира.

III. Бодхисаттвы видят: «К пруду со цветами из семи драгоценностей опускаются четыре лестницы, повсюду золотой песок, чистый, без грязи. [Пруд] наполнен водой [обладающей] восемью добродетелями». Прогуливающиеся в окрестностях этого пруда, которые так же украшены различными «волшебными цветами» (упала, кумуда, пундарика), «получают радость и чистоту, которые [ни с чем] не сравнимы».

IV. (1) «Незнание [заключающееся в том, что] видят [истину] в круговращении потока»; (2) «незнание [того, что] перед [глазами] проявляются грубые знаки».

V. «Парамита мудрости» (prajnà-pàramità). «Подобно тому как солнечные лучи ярко освещают пространство, так и мысли тех [кто овладел данной «парамитой»] способны быстро устранять незнание, касающееся жизней и смертей».

Пять установок: 1) «всегда оказывать благодеяния буддам, бодхисаттвам, а также тем, кто просветлился до знания [сути бытия], находиться вблизи [них], не вызывать [к себе] неприязни [с их стороны] и не поворачиваться [к ним] спиной»; 2) «постоянно с радостными мыслями слушать глубочайший Закон, который проповедуют будды и татхагаты и который неисчерпаем»; 3) «радоваться [знанию] доброго различия между [все] побеждающими деяниями — истинными и мирскими»; 4) «видеть [в самом себе] действие заблуждений и страстей и быстро прерывать [их] и очищаться [от них]»; 5) «в полной мере овладевать светлыми законами пяти искусств мира».

VI. Самадхи «Пламя солнечного ореола».

Седьмая ступень.

I. "Вечно следующие [Пути]"
II. "Так как [бодхисаттвы] вечно следуют мыслям [не имеющим] волнения, объема, знаков и практикуют самадхи. Освобождение, то на этой ступени [они] чисты и [свободны] от препятствий".
III. "Бодхисаттва видит, как перед [ним] живые существа падают в ад, и при помощи силы бодхисаттв [он] не дает [им] пасть. [Живые существа] не [испытывают] ущерба и вреда, а также не [испытывают] страха".
Пять установок: 1) "различать у живых существ [их] осознание радости и мысли [связанные с] заблуждениями и страстями, полностью и глубоко быть [в этом] осведомленным"; 2) "ясно представлять в мыслях все [лечебные] средства против неисчислимого количества дхарм"; 3) "[использовать] самостоятельное существование [благодаря которому] выходят из сосредоточения на великом сострадании и входят [в него]"; 4) "что касается парамит, то желать следовать [им и всеми] полностью овладеть"; 5) "желать пройти через все законы будд и постичь [их] все без остатка".

Восьмая ступень.

I. Бодхисаттвы видят: "По обе стороны от них находятся цари львов, чтобы их охранять. Все звери их боятся".
"Подобно тому как чистая луна, будучи полной, не имеет дымки, так и мысли того [кто следует данной парамите] в отношении всего воспринимаемого наполнены чистотой".
Пять установок: 1) "мысли о том, что все дхармы изначально и впредь не рождаются и не исчезают, не существуют и не несуществуют, обретают спокойное состояние"; 2) "мысли, познавшие самый чудесный Закон (принцип) всех дхарм, отдалившиеся от грязи и [ставшие] чистыми, обретают спокойное состояние"; 3) "мысли, преодолевшие все знаки и /нашедшие свою/ основу в "истинной таковости" (татхате), не деятельные, не имеющие различий, неподвижные, обретают спокойное состояние"; 4) "мысли, сделавшие своим желанием [принесение] пользы живым существам и пребывающие в мирской истине, обретают спокойное состояние"; 5) "мысли, одновременно вращающиеся в шаматхе и випашьяне, обретают спокойное, состояние".
II. Самадхи "Проявление перед глазами просветленного состояния".
III. Дхарани, называемое Неисчерпаемые сокровища:

Девятая ступень.

I. "Добрая мудрость"
II. "Объясняя различия разного рода дхарм, [бодхисаттва] достигает [на этой ступени] самостоятельного существования, отсутствия тяжелых переживаний, беспокойств; возрастают [его] знание и мудрость; [его] самостоятельное существование не имеет препятствий".
Ш. Бодхисаттвы видят, что чакравартин со своей свитой оказывает им "благодеяния [пищей и одеждой], что над их головами белые зонтики, что их тела украшены бесчисленными драгоценностями".
III. "Парамита силы"
"Подобно тому как сокровище полководца – святого царя, вращающего колесо (чакравартина), следует мыслям (намерениям) своего обладателя, так и мысли того [кто следует данной парамите] способны хорошо украсить Чистую Землю будд и принести массе рожденных неисчислимые добродетели"
IV. Самадхи "Сокровищница знания"
V. Дхарани, называемое "Неисчислимые [по количеству] врата".

Десятая ступень.

I. "Закон-облако" (dharmamegha)
II. "Тело Закона подобно пространству, знание и мудрость подобны великому облаку. [Они] способны заполнить и все покрыть".
III. Бодхисаттвы видят: "Тела татхагат излучают золотое сияние, наполняют все вокруг неизмеримо чистым светом". Бесчисленные цари-брахманы оказывают им почтение, совершают в их пользу благодеяния. Татхагаты вращают "чудесное колесо Закона"
IV. "Парамита знания" (jnana-paramita)
"Подобно тому как пространство, а также святой царь, вращающий колесо [Закона], и его мысли могут беспрепятственно распространяться по всем мирам, так и [бодхисаттва, следующий данной парамите] может во всех местах достичь самостоятельного существования – вплоть до обретения места "с окропленной головой".

Пять установок: "наполненное счастьем знание следует по всем без исключения местам"; 5) "с окропленной головой, которые победили, способны постичь все необщие дхармы будд, а также все знания".
V. Самадхи "С храбростью продвигающееся вперед"
VI. "Дхарани", называемое "Разрушающее горы из алмаза".

В процессе прохождения бодхисаттвой десяти ступеней отчетливо выделяются два направления изменения его психического состояния.
Во-первых, трансформируется мироощущение бодхисаттвы. Во-вторых, на каждой "ступени" происходит усиление ощущения бодхисаттвой собственного могущества. Безусловно, ощущение физической неуязвимости, равенства с монархом (и даже превосходства над ним) следует понимать метафорически, т.е. как "знак" определенного психического состояния.
В третьей главе сутры прямо утверждается, что обыкновенные люди "отдалены от трех тел будды" из-за неправильного понимания так называемых "трех знаков" и неспособности очиститься от "трех [типов] мыслей".

"Три знака" – это: 1) "знак привязанности к всеобщим измерениям". Им обозначается ложное с точки зрения философии и психологии махаяны различение "феноменов" и присвоение им "имен" (т.е. их "измерение", оценка); 2) "знак возникновения с опорой на другое" обозначает также ложное представление, что все "феномены" возникают во взаимодействии друг с другом (по закону "зависимого существования"); 3) "знак достижения [истины]" указывает на достижение адекватного взгляда на "феномены", т.е. постижение их иллюзорности и отсутствия различий.
"Три [типа] мыслей" – это: 1) "мысли о возникновении дел" (т.е. "феноменов"); 2) "мысли об опоре на основу": возникновение "дел и вещей" опирается на некоторую основу; 3) "мысли об основе" – основа (и здесь, и в предыдущем случае) – синоним алаявиджняны, универсального "сознания-хранилища" (единственной реальности в виджнянаваде, осмысляемой иногда как Абсолют).

Деятельность его всегда сопровождается четырьмя главными "заблуждениями" и страстями (прежде всего признанием реальности "Я" и себялюбием). Даже осознание алаявиджняны расценивается как умственный акт, вызывающий различные заблуждения. В рассуждениях о "трех телах будды" неоднократно повторяется, что путь к просветлению возможен только посредством подавления "трех типов мыслей" (т.е. функционирования разума), а при перечислении в этой главе кратких характеристик "десяти ступеней" указывается, что на десятой ступени "удаляют мысли об основе" и вступают на ступень татхагаты.

"Ступень татхагаты", т.е. "состояние будды", характеризуется в сутре "тремя [видами] чистоты" – в отношении: 1) заблуждений и страстей, 2) страданий и 3) "знаков" (т.е. различий "феноменов"). И далее подчеркивается, что эти "три вида чистоты", закон "таковости" (татхаты), неразличение внутри "таковости", истинное освобождение, "конечный предел "таковости"" (т.е. сама татхата) едины. "Ступень татхагаты" сравнивается с куском золота, которое "после того, как плавилось, подвергалось ковке и обжигу, не содержит пылинок грязи, поэтому выявляет истинную природу (естество) золота и является чистым. Сущность золота чиста. Таким образом, абсолютное состояние достигшего "ступени татхагаты" уподобляется "царю металлов".

Итак, конечное, целевое состояние психики, предлагаемое составителями сутры бодхисаттве, можно представить как полное подавление рационального восприятия и оценки окружающего мира и себя самого, как "отключение" от реальности и пребывание, говоря словами О. О. Розенберга, в экстазе, которое характеризуется цепочкой видений, и главное из них – сияющее "тело будды". Перед тем как "совершить все деяния", бодхисаттва, говорится в сутре, находится в "сосредоточении без мыслей" ("усиньдин"), а это как раз тот тип медитации, во время которой перестает функционировать разум.
Прохождение бодхисаттвой "десяти ступеней" весьма схоже с процессом "самоактуализации", концепцию которой разрабатывает так называемая "гуманистическая психология" А. Маслоу. Ее автор выделил ряд так называемых "предельных" ценностей (более специальное название – "Б-ценности", "бытийные" ценности, которые выступают как "метапотребности". Реализация последних и есть конечная цель "самоактуализации". Избавление от страданий, страха смерти и достижение некоего блаженного состояния, т.е. обретение нирваны, не могло не быть "Б-ценностями" и соответственно метапотребностью буддиста.

А. Маслоу выделяет восемь путей самоактуализации. Если посмотреть на материал сутры, касающийся десяти ступеней и постижения сокровенных истин, то мы обнаружим поразительное сходство в принципах решения проблемы реализации "метапотребностей".

А.Г.Фесюн
ПСИХОЛОГИЧЕСКИЕ АСПЕКТЫ УЧЕНИЯ КУКАЯ

Наиболее яркой фигурой среди деятелей японского буддизма эпохи Хэйан (794-1185) считается Кукай (774-835), более известный по посмертному имени Кобо Дайси ("великий учитель, распространявший закон"). Он был религиозным деятелем, сделавшим попытку объединить все учения в универсальную систему.
По учению Кукая, то, что материально, также и духовно, а что духовно – материально; между ними нет разницы, как между живой и неживой природой. Этим самым Кукай создает основу теории универсальной, единой несмешиваемости, посредством которой устанавливается эзотерический принцип единения человека с Буддой.

"Ваджрашэкхара-тантре" представлено "тело мудрости" (ти-син) Махавайрочаны, символизируемое ваджрой5, которая освещает путь, пробивает панцирь невежества и вообще символизирует динамизм упорядочения. А в "Махавайрочана-сутре" Татхагата Махавайрочана пребывает в "теле принципа" (рисин), символом которого является лотос – нереализованная потенция, созидание и рост.
"Тело мудрости" представлено "алмазной мандалой", "тело принципа" – "мандалой чрева". "То, что осознаёт, есть мудрость; то, что осознаётся, есть принцип. Названия разные, сущностная природа одна". Таким образом, вся Вселенная есть воплощение ноуменального принципа и мудрости Махавайрочаны. "Исходная непроиз-веденность" (хомбусэй, санскр. "адианутпада") есть основная идея истинного эзотеризма, представляемая первой буквой санскритского алфавита ("А").

Поскольку феноменальные манифестации рассматриваются как самопроявления Будды Махавайрочаны, Вселенная соответственно представляется как визуальное (мандала) описание этого изначального Будды. В терминах концепции "четырех видов мандал" Вселенная, во-первых, есть прежде всего маха-мандала, и различные феноменальные существования могут выглядеть как божества, происходящие из "начального тела Махавайрочаны". Во-вторых, Вселенную может отражать самая-мандала, если ее (Вселенную) интерпретировать как манифестацию обетов и мыслей Махавайрочаны. Различные вещи и ритуальные предметы (ваджры, мечи, драгоценности, цветки лотоса, музыкальные инструменты и др.), которые держат в руках будды и бодхисаттвы, символизируют в этом случае их обеты и стремления. В-третьих, Вселенная есть самопроявление Дхармы и каждое феноменальное существо есть буква, знак Дхармы, заключающий в себе неисчислимые значения и добродетели. Таким образом, Вселенная есть дхарма-мандала. И в-четвертых, движения материальных объектов представляют собой деяния будд и бодхисаттв, следовательно, Вселенная есть карма-мандала.
"Четыре вида мандал... неизмеримы числами. Каждая из них подобна Вселенной. Это неотделимо от того, то – от этого; они, как небо и свет, взаимно не смешаны и не замутнены"

По Кукаю, маха-мандала представляет собой гигантскую модель Вселенной, символизирующую Махавайрочану в его целостности. Самая-мандала – то же с точки зрения всеприсущности намерений Махавайрочаны. Дхарма-мандала – сфера, в которой Махавайрочана общается со своими проявлениями, место, где, не прекращаясь, идет передача "сокровенной истины". Карма-мандала – круг действий Махавайрочаны. Четыре мандалы представляют собой: 1) распространенность Махавайрочаны, 2) его намерения, 3) общение, 4) деятельность. Первое – это все шесть элементов, второе – сострадание, третье – откровение в форме "проповеди Дхармакая" четвертое – все движения во Вселенной.

Махавайрочана проявляет себя в форме будд и бодхисаттв, несущих спасение живым существам.
Духовное слияние человека и Будды, телесное, словесное и мысленное соответствие выражено у Кукая термином "кадзи" (привносимое и имеющееся). "ка" относится к "Великому состраданию" Будды, а "дзи" представляет веру человека.
Во введении к комментарию к "Махавайрочана-сутре" он пишет:
" Таким образом, говорю – ([Будда] входит в меня, я вхожу в [Будду]), это и есть смысл слова ["кадзи"]"

Процесс изменения состояния психики подвижника, идущего по пути просветления, Кукай разделяет на три ступени:
1) истинное слияние (ригу). Осознание живым существом своего изначального, полного обладания качествами, присущими как Ваджрадхату (Алмазной), так и Гарбхадхату (Чрева) мандалам, а также телесного обладания присущего его психике просветленного аспекта сознания. Таким образом, само это существо и есть по своей природе Будда Дхармакая;
2) привносимое и имеющееся (кадзи). Подвижник "сливается" с Буддой Махавайрочаной посредством трех таинств, основываясь на "кадзи". На этом уровне подвижник сохраняет свою "идентичность" с Махавайрочаной до тех пор, пока он находится в состоянии самадхи; покидая же его, он возвращается к обычной человеческой жизни, которые он все же воспринимает, но уже совсем по-иному;
3) выявление и обретение (кэнтоку). По мере продолжения практики трех таинств подвижник достигает полного осознания "состояния будды", и все его действия гармонизируются с этим состоянием. Теперь его тело – тело Будды, а тело Будды – его тело7.
В работах Кукая не раз подчеркивался тот факт, что эзотерические элементы можно отыскать во всех экзотерических учениях. В одних учениях таких моментов было меньше, в других – больше.
....
Четвертая ступень: "Сознание, признающее существование лишь ощущаемых, но не Всепребывающего (т.е. Дхармакая). Сознание видит только наличествующие элементы, постоянно же Всепребывающее [их объемлющее] он отрицает". Здесь говорится о том, что вера в существование индивидуальной души отделяет людей друг от друга и препятствует продвижению по пути просветления. Этот уровень соответствует последователям хинаяны, а конкретнее –"шравакам".

Пятая ступень: "Сознание, освободившееся от причинных связей кармы. Постигнув двенадцать форм причинности, сознание искореняет семя невежества. Вследствие этого прекращаются перерождения, , поэтому, даже не молясь, человек получает плод". По Кукаю, это – уровень пратьекабудд в системе хинаяны.

Шестая ступень: "Сознание махаяны [с помощью которого] спасаются окружающие. Когда сострадание возникает без [предварительных] условий, впервые появляется Великое Сострадание. При таком взгляде различия между "ты" и "я" исчезают; признается лишь сознание, отрицается внешний мир". Этот уровень, по Кукаю, соответствует школе Хоссо.

Седьмая ступень: "Сознание, отрицающее [зависимое] происхождение. Посредством восьмикратного отрицания (нет рождения, нет смерти, нет протяженности, нет постоянства, нет единичности, нет множественности, ничто не уходит, ничто не приходит – т.е. восьми "нет" Нагарджуны) исчезает невежество. В процессе сосредоточения мысли на Едином становится очевидной истина абсолютной пустоты. Сознание неподвижно и не заполнено, оно испытывает счастье и покой".
На этом уровне стоит школа Санрон, в основу которой легло учение Нагарджуны. Если феноменальный мир в конечном счете нереален, то пустота реальна. Она может быть непосредственно испытана лишь в процессе медитации, причем с такой определенностью, которой не обладает феноменальный мир. Пустота находится здесь и сейчас, она везде, она всеобъемлюща, и, в сущности, нет никакой разницы между ней и феноменальным миром. Таким образом, все существа являются составными элементами этой пустоты, которая в то же время есть нирвана, и все они являются буддами, если сумеют это осознать.

Восьмая ступень: "Сознание, следующее путем единой истины. Мир Дхармы по природе не загрязнен; в нем знание и объекты сливаются воедино. Тот, кто постиг состояние истинной реальности, обладает единым сознанием". Здесь Кукай подробно описывает цели, категории и методы медитации школы Тэндай, базирующейся на "Лотосовой сутре" и трудах Нагарджуны.

Девятая ступень: "Сознание, не имеющее никаких характеристик. Вода не имеет собственной природы, – встретившись с ветром, она становится волнами. Мир Дхармы не имеет устойчивой формы, при малейшем воздействии он тут же движется и развивается".

Десятая ступень: "Сознание, наполненное таинственным очарованием вселенского будды. Когда лекарство сокровенного учения сметет всю пыль, истинные слова (сингон) откроют сокровищницу. Тогда мгновенно покажутся все драгоценности и осознаются все достоинства". Здесь идет речь о школе Сингон; столь высокое ее положение Кукай объясняет тем, что здесь сознание считается исходно соединенным с сознанием Махавайрочаны, а тело – частью тела Махавайрочаны. Как сказано во вступлении к "Десяти ступеням...", "достичь просветления – значит понять, что собой представляет на самом деле сознание".

С.Ю.Лепехов
ИДЕИ ШУНЬЯВАДЫ В КОРОТКИХ СУТРАХ ПРАДЖНЯПАРАМИТЫ

все то, что в повседневной жизни именуется "личностью", "индивидом", "индивидуальным "Я", при более детальном анализе оказывается только условным обозначением, абстракцией, как самостоятельная и неизменная сущность реально не существующей. В действительности существует только поток (сантана) непрерывно сменяющих друг друга психических состояний вместе с внешними явлениями и предметами, находящимися в состоянии взаимодействия, сцепленности. Анализ этого потока позволяет выделить из него отдельные элементы, представляющие собой определенные функции, процессы, органы и т.д. Группировки этих элементов по сходству их признаков (наиболее употребительные: 5 скандх) позволяли достаточно полно описать протекание тех состояний, которые обычно отождествляются с представлениями об индивидуальном "Я". Собственно, пять скандх включают в себя все части тела, воспринимающие органы, все психические функции и процессы, а также те явления и предметы, которые воспринимаются субъектом в данный момент.

Анализ каждого потока (сантаны) как вихря дхарм представляет собой "атомарный" уровень психологического анализа. Сами по себе дхармы, составляющие пять скандх, рождаются и исчезают в течение бесконечно малого временного промежутка – кшаны. Но более длительными, чем кшана, являются многие психические состояния, которые характеризуют важные аспекты человеческого поведения. Для понимания их связности, сцепленности в едином потоке. И этот уровень реализуется в теории зависимого происхождения.

В принципе, по логике Праджняпарамиты, все эти логические схемы ("А" и "не-А", "не-А" и "не не-А" и т.д.) и многие другие можно заменить всего лишь одним единственным "А". Объем обозначаемого этим "А" превышает все то, что может быть выражено с использованием остального алфавита, и, сверх того, еще и то, что не может быть с его помощью выражено. Собственно, это "А" – символ "внезнаковой" "паузы недеяния",


СУТРА, ИЗЛАГАЮЩАЯ СУТЬ ПОБЕДОНОСНОЙ ЗАПРЕДЕЛЬНОЙ МУДРОСТИ
Мантра запредельной мудрости такова:
ОМ ГАТЕ ГАТЕ ПАРАГАТЕ ПАРАСАМГАТЕ БОДХИ СВАХА!

СУТРА ЗАПРЕДЕЛЬНОЙ МУДРОСТИ, ИЗЛОЖЕННОЙ КАУШИКЕ
Звезды, принимаемые за светильники, Майя, капли росы, пузыри, Сон, сверкание молнии, облако -
Подобно этому нужно рассматривать все обусловленное.

СУТРА ПОБЕДОНОСНОЙ ЗАПРЕДЕЛЬНОЙ МУДРОСТИ, МАТЕРИ ВСЕХ ТАТХАГАТ, В ОДНУ БУКВУ
"Ананда, восприми, на благо и спасение всех живых существ эту Запредельную Мудрость в Одну Букву, а именно букву "А"".

E.А.Торчинов
О ПСИХОЛОГИЧЕСКИХ АСПЕКТАХ УЧЕНИЯ ПРАДЖНЯПАРАМИТЫ на примере "Ваджраччхедика-праджняпарамита-сутры"

Основная функция этих текстов – активно влиять на сознание буддиста-созерцателя. Текст не столько "изучался" последователем буддизма, сколько переживался им. Кроме того, слово "праджняпарамита" означает и само это состояние сознания.
С точки зрения буддистов, такой текст мог быть создан только человеком, достигшим этого состояния сознания. Текст, таким образом, оказывается как бы объективацией этого состояния, способной породить его у человека, "правильно" понимающего этот текст: состояние сознания – текст как его объективация → состояние сознания.

1. Истинно сущее ("дхармакая", "татхата") трансцендентно эмпирическому познанию и не может быть как-либо обозначено.
2. Для достижения состояния бодхисаттвы следует проникнуться идеями сутры и пережить их. Это и есть обладание праджняпарамитой.

...Для обоснования всех этих положений в сутре применяется своего рода "парадоксальная логика".
1. "Так Приходящий (санскр. "татхагата", кит. "жулай") проповедовал, что первейшая парамита не есть первейшая парамита. Это и именуют первейшей парамитой";
2. "когда Будда проповедовал праджняпарамиту, то тогда она уже не была праджняпарамитой";
3. "когда Будда проповедовал о скоплениях пылинок, то это были не-пылинки. Это и называют скоплением пылинок".

"Логически сутра учит, что каждая из ведущих буддийских концепций эквивалентна своей противоположности, несовместимой с исходной концепцией"
это особая логика, не основанная на противопоставлении "А" и "не-А" и сводящаяся к формуле "есть "А", которое "не-А", потому "А""
действительный вид формулы: ""А" не есть "А". Это и называют "А"". Или точнее: "Об "А" говорят как о "не-А", поэтому и называют "А"".Таким образом, смысл этой формулы в том, что нежелательно смешение двух уровней. Когда некая "вещь" называется, то это название не имеет отношения к ней как к вещи в себе. Название "Будда" отнюдь не означает Будду. Все названное только лишь ментальный концепт ("самджня"), а отнюдь не сама реальность. Попытка же связать выражение то, о чем говорят "А") со значением (это есть "А") и является тем "заблуждением", против которого направлено учение сутры.
Можно сказать, что здесь действительно наличествует логика, цель которой – показать, что все описываемое не является реальностью, ибо язык связан с представлениями-понятиями, "ярлыками, надетыми на реальность", а не с реальностью. Таким образом, эта формула имеет вполне определенное гносеологическое и онтологическое содержание, ибо непосредственно приводит к идее шуньяты.

Как уже говорилось, формула прилагается также и к вещам "профанического" плана не важно, о чем говорить – о Татхагате или о песчинках, Все вещи в их "таковости" неописываемы.
Следует только оговорить тот случай, когда формула принимает вид: "То, о чем говорят как об "А", не есть "А", по этой причине и говорят, что это есть "А"". С точки зрения учения сутры, так как слова не обозначают сам предмет как реально существующее, как "вещь в себе", то можно сказать, что этот предмет является самим собою. Другими словами, именно потому "А" есть "А", что это "А" незнаково по своей природе и не может быть обозначено, ибо всякое его обозначение уже не есть "А".. Когда "А" называется (уровень выражения), то это уже не есть "А" (уровень значения). В соответствии с учением сутры даже само это суждение об "А" к самому "А" никакого отношения не имеет. То есть здесь говорится, что невозможность обозначения указывает на реальность "обозначаемого" как незнакового по своей природе, ибо знаковое – нереально, реальное – незнаково. "О чем говорится как об "А", не есть "А". Это (потому) и называют "А"". на высших ступенях медитативной практики буддист-созерцатель отказывается и от таких понятий, как "Будда", "шуньята", "нирвана", ибо и они являются только искусственными конструктами ("викальпа"), и стремится постичь мистической интуицией вещи в их "таковости".
В данной сутре выражение "по какой причине?". используется с целью показать парадоксальную, алогичную и неокончательную связь между тем, что предшествует, и тем, что следует.

"Алмазная праджняпарамита-сутра" ("Ваджра[ччхедика]-праджняпарамита-сутра")

То, о чем Так Приходящий проповедовал как о телесном образе, не есть телесный образ". Будда сказал Субхути: "Когда есть образ, то есть и заблуждение. Если же смотреть на это с точки зрения образа, который не есть образ, то тогда и распознаешь Так Приходящего".
"Тот Закон, который проповедовал Так Приходящий нельзя проповедовать. Он не есть ни Закон, ни не-Закон то что называют Законом Будды, не есть Закон Будды20.
" как ты думаешь, бодхисаттва украшает земли Будды или же нет?" – "Нет, И по какой причине? Украшающий земли Будда не украшает их, поэтому и называют это украшением".
Будда сказал Субхути: "Если возьмут из этой сутры хотя бы только одну гатху в четыре стиха, заучат ее и проповедуют другим людям, то приобретенная ими благость счастья превзойдет заслуженную предыдущим даянием.
Так Приходящий проповедовал о мирах как о не-мирах. Это и называют мирами.
Если в последующие времена, через пять столетий будут существа, которые услышат эту сутру, уверуют в ее учение и примут его, то эти люди будут прежде всего достойны восхищения. И каким образом? У этих людей не будет образа "я", образа "человек", образа "существо", образа "долгожитель". И каким образом? Образ "я" есть не-образ. Образ "человек", образ "существо", образ "долгожитель" также есть не-образы. И по какой причин
Будда сказал Субхути: "Это так, это так. Если также будут люди, которые услышат эту сутру и не будут ошеломлены, не ужаснутся и не устрашатся, то это будут люди, в высшей степени достойные восхищения. Так Приходящий проповедовал о высшей парамите как о не-высшей парамите. Это и называют высшей парамитой.

Прежде, когда царь Калики разрезал мою плоть32, я не имел образа "я", образа "человек", образа "существо" И по какой причине? Если бы во время этих событий для меня существовали бы образы "я", "человек", "существо", то необходимо родились бы у меня злоба и гнев. И поэтому бодхисаттва должен удалить все образы и возыметь мысли об аннутара-самьяк-самбодхи. Он не должен породить сознание, пребывающее в цвето[форме], не должен породить сознание, пребывающее в звуке, запахе, осязательном ощущении и "законах". Он должен породить сознание, не пребывающее ни в чем. Если сознание пребывает в чем-либо, то именно тогда оно не имеет пребывания. По этой причине Будда и говорил, что сознание бодхисаттвы не должно пребывать в цвето[форме], Так Приходящий учил о всех образах как о не-образах и еще учил о всех существах как о не-существах в этом Законе нет ни действительного, ни "пустого".
...если бы человек услышал бы эту сутру и его разум, исполненный верой, не противился бы ее учению, то его счастье превзошло бы счастье ранее упомянутых людей. если люди облекаются в воззрение "я", в воззрение "человек", в воззрение "существо", то они тогда не смогут услышать уже эту сутру и понять ее. смысл этой сутры нельзя оценить умом, так и плод ее нельзя оценить умом".

в действительности нет способа, которым мог бы Будда обрести аннутара-самьяк-самбодхи. В том аннутара-самьяк-самбодхи, которое обрел Так Приходящий, нет ни действительного, ни "пустого".
"Сколько бы ни было мыслей у существ в землях и странах [этих миров], все их ведает Так Приходящий. И по какой причине? Так Приходящий говорил о всех мыслях как о не-мыслях, поэтому их и именуют мыслями. Из-за того, что у благости счастья нет причины, Так Приходящий и говорил, что обретается много благости счастья.
"проповедующий Закон не имеет Закона, который можно было бы проповедовать. Это и именуют проповедью Закона".
"в том аннутара-самьяк-самбодхи, которое обрел Будда, нет ничего, что могло бы быть обретено".
К тому же этот закон равновелик, в нем нет высокого и низкого. Это и именуют аннутара-самьяк-самбодхи, и из-за этого оно лишено "я", лишено чего бы то ни было, что соответствовало бы образам "я", "человек", "существо" о благих "законах" Так Приходящий говорил как о не-благих. Их и называют благими "законами".

ты ведь не говоришь, что у Так Приходящего есть такая мысль: "Я переправлю [в нирвану] все существа". Субхути, нельзя иметь такую мысль. И по какой причине? В действительности нет никаких существ, которые переправлял бы Так Приходящий. Если бы были существа, которых переправлял бы Так Приходящий, то тогда существовали бы и "Я", и "человек", и "существо" когда Так Приходящий говорил, что есть "я", тогда это не значило, что есть "я". Однако обыкновенные люди считают, что есть "я"
бодхисаттве не следует быть алчным по отношению к заслуженной им благости счастья. По этой причине и называют это не-получением благости счастья.
если люди будут говорить, что Так Приходящий проповедовал воззрения о наличии "я", "человека", "существа" и "долгожителя", то, как ты думаешь, поняли ли те люди смысл того, что я проповедую?" – "те люди не поняли смысла того, что проповедовал Так Приходящий.
Как на сновидение, иллюзию, отражение [тени] пузырей, как на росу и молнию, так следует смотреть на все деятельные "законы"".
"Алмазная праджняпарамита-сутра" закончена.

Д.Д.Амоголонова
К ВОПРОСУ ОБ ИЗУЧЕНИИ ПСИХОЛОГИЧЕСКИХ АСПЕКТОВ АЮРВЕДЫ
...................................

Г.Б.Дагданов
ТРАДИЦИОННАЯ СИСТЕМА ЦИГУН В КИТАЕ

. Тренировка духа должна способствовать развитию ментальных способностей, когда сознание обретает способность сосредоточиться на одном объекте, возникает состояние своеобразного транса, когда "сознание находится в специфическом, заторможенном состоянии" Дыхательные упражнения технически представляют собой систему вдоха – выдоха, глубокого выдоха, "дутья", придыхания и задержки дыхания. Упражнения для тренировки тела включают шесть различных видов: передвижения, стойки, сидения, положения лежа и на коленях и массаж.
Цигун рассматривалась как система регулирования психофизиологической энергии тела человека3, действие которой предполагалось в двух направлениях. Одно из них – психическое: на первом этапе – способность мгновенно расслабляться и ни о чем не думать или, напротив, умение сосредоточиться, к чему стремились многие системы психофизической тренировки, уделявшие большое внимание психотренингу и психической саморегуляции. Другое направление – физическое: каждое упражнение тщательно продумывается для достижения скорейшего приведения в движение "ци" – жизненной энергии – в соответствии с дыхательными упражнениями.

Каждый занимающийся должен был прежде всего овладеть методом правильного расслабления, без спешки, постепенно и лишь затем переходить к другим ментальным упражнениям. правильное расслабление считалось основополагающим моментом, даже вне зависимости от того, как занимающийся усвоил "внешнюю часть".

Д.Б.Дашиев
НЕКОТОРЫЕ АСПЕКТЫ КУЛЬТА НАСТАВНИКА

Благодать ламы не существует объективно, она целиком зависит от отношения ученика к учителю, от степени веры в его божественную духовную природу. В качестве примера, подтверждающего этот тезис, упомянем популярную притчу о старухе, которой вместо святыни дали простой камешек с дороги. Много лет доверчивая старуха истово верила и молилась на этот камень, и в результате на нем появились нерукотворные изображения божеств.
В этих примерах качество объекта поклонения подается как нечто второстепенное, важно лишь верить не рассуждая, вкладывая в это все душевные силы.

=========

Примечания
Концепция "просветления" в "Махаяна-шраддхотпада-шастре"

Термин "цзюэ" ("просветление", пробуждение, "просветленный" аспект сознания; проснуться, постичь, осознать) является наиболее употребительным. Но вместе с тем у него было множество других синонимов, каждый из которых имел свои, иногда существенные оттенки в значении, например: "у" – "озарение", "пробуждение" (преимущественно "внезапное", "спонтанное"); "кай" – "высвобождение", "раскрытие"; "кай-у" – "пробудиться", "достичь просветления"; "кай-цзюэ" – "пробудиться", "проснуться", позволить своей истинной природе "самораскрыться" и "озарить" сознание; "цзюэ-у" – "пробудиться", "стать просветленным" и т.д.
1. ...Хуэйнэн (638-713) называл это "загрязненностью [самой] чистотой" и отмечал, что благодаря этому человек привязывает себя к "просветлению", попадает к нему в плен, т.е. создает из него новые путы, мешающие достижению "истинного просветления". Исходя из этого, Хуэйнэн делал парадоксальный вывод, что необходимо "уничтожить не только заблуждения (т.е. "ложные" мысли и взгляды), но и само желание их уничтожить, в результате чего человек обретает состояние так называемого "не-деяния"". Под "не-деянием" в китайском буддизме подразумевается любое действие (как на психическом, так и на физическом уровне), не содержащее вербально-словесной мотивации и дискурсивно-логического мышления, действие спонтанное и естественное, свободное от страстей или чувств, от всех личностных мотиваций и вообще от всякой морально-психической "омраченности", а потому не создающее карму, т.е. не-кармическое деяние.
2. В китайских буддийских текстах это состояние обозначалось также термином "у-нянь" ("не-интеллект", "не-мышление", "отсутствие мыслей"), подразумевавшим отсутствие всех ложных идей и представлений, дискурсии и вербализации в процессе мышления, носящего сугубо интуитивный характер. В качестве его синонима употреблялся и термин "у-синь" ("не-сознание", "бессознательный", "неосознаваемый") , обозначающий состояние "отрешенности" от всех мыслей, желаний или намерений; "истинное сознание", свободное от иллюзий и всякой морально-психической "омраченности"; спонтанное и естественное действие, совершаемое без всяких сознательных усилий, вербализации или концептуализации непосредственного опыта.

Психологические аспекты учения о "спасении" в китайском буддизме
В буддийском учении перерождение не есть переселение души в новое тело, "это именно буквально перерождение, те же самые нити, создавшие Петра, вместе с его телом, с его миром, будут Иваном, с его телом и его миром" [1, с. 23].
Цель буддийского "спасения" в прекращении какой бы то ни было комбинации.

"Десять ступеней бодхисаттвы"

klesa. Досл. "заботы и мучения". "Заблуждения" касаются непонимания истинной сути бытия (признание реальными всех "дел и вещей"), и вследствие этого возникает привязанность к различным чувственным удовольствиям, которые на самом деле иллюзорны.

...То есть мысли бодхисаттвы направлены только к просветлению и не могут быть заняты чем-либо другим.
- "знаки" на самом деле всего лишь иллюзия, их нельзя принимать за "чистую монету".
- Шаматха – "успокоение ума", концентрация на каком-либо одном объекте; випашьяна – детальное и внимательное рассмотрение многих объектов.
-- Следует иметь в виду, что алмаз в буддизме – символ твердости и нерушимости, предельной прочности.
--- Понятие "самоактуализация" введено одним из лидеров "гуманистической психологии" А. Маслоу (1908-1968), ему же принадлежит разработка концепции "самоактуализирующейся личности". "Самоактуализация" – стремление человека к полной реализации своих потенций, "понимается А. Маслоу как "рост изнутри"
"Полное, живое и бесконечное переживание с полным сосредоточением и погруженностью; 2) представление о жизни как о процессе постоянного выбора; 3) прислушивание к голосу импульса, предоставление возможности проявления собственного "Я"; 4) принятие на себя ответственности; 5) нонконформизм: "быть смелым вместо того, чтобы бояться"; 6) процесс актуализации своих возможностей; 7) высшие переживания; 8) разоблачение собственной патопсихологии"
-- в сущности Дхармы нет ничего познаваемого – поэтому и познание ее не может быть свершено"

-- Другими словами, не только нет таких дхарм, как "я" (атман), "человек" (пудгала), "существо" (саттва), "долгожитель" (джива), но и сами дхармы не являются самосущими (svabhava) единичностями.

Традиционная система цигун в Китае

Процесс медитации должен был осуществляться "при лишенном каких-либо образцов или идей (мыслей) сосредоточении сознания в одной точке ("экаграха"), которое сочеталось с максимальной релаксацией и стабилизацией сознания, снятием психического напряжения и достижением предельно уравновешенного состояния. Медитация обычно начиналась с сознательной концентрации внимания, когда медитирующий сосредоточивает его в одной точке и интенсивно "всматривается" своим внутренним взором в "пустоту", стремится "опустошить" свое сознание до полного отсутствия каких-либо мыслей или образов восприятия. Такое состояние называлось "одноточечностью сознания" или "сознанием, лишенным мыслей", "не-сознанием" (у-синь)".

Д.Д.Амоголонова
К ВОПРОСУ ОБ ИЗУЧЕНИИ ПСИХОЛОГИЧЕСКИХ АСПЕКТОВ АЮРВЕДЫ
...................................

Г.Б.Дагданов
ТРАДИЦИОННАЯ СИСТЕМА ЦИГУН В КИТАЕ

. Тренировка духа должна способствовать развитию ментальных способностей, когда сознание обретает способность сосредоточиться на одном объекте, возникает состояние своеобразного транса, когда "сознание находится в специфическом, заторможенном состоянии" Дыхательные упражнения технически представляют собой систему вдоха – выдоха, глубокого выдоха, "дутья", придыхания и задержки дыхания. Упражнения для тренировки тела включают шесть различных видов: передвижения, стойки, сидения, положения лежа и на коленях и массаж.
Цигун рассматривалась как система регулирования психофизиологической энергии тела человека3, действие которой предполагалось в двух направлениях. Одно из них – психическое: на первом этапе – способность мгновенно расслабляться и ни о чем не думать или, напротив, умение сосредоточиться, к чему стремились многие системы психофизической тренировки, уделявшие большое внимание психотренингу и психической саморегуляции. Другое направление – физическое: каждое упражнение тщательно продумывается для достижения скорейшего приведения в движение "ци" – жизненной энергии – в соответствии с дыхательными упражнениями.

Каждый занимающийся должен был прежде всего овладеть методом правильного расслабления, без спешки, постепенно и лишь затем переходить к другим ментальным упражнениям. правильное расслабление считалось основополагающим моментом, даже вне зависимости от того, как занимающийся усвоил "внешнюю часть".

Д.Б.Дашиев
НЕКОТОРЫЕ АСПЕКТЫ КУЛЬТА НАСТАВНИКА

Благодать ламы не существует объективно, она целиком зависит от отношения ученика к учителю, от степени веры в его божественную духовную природу. В качестве примера, подтверждающего этот тезис, упомянем популярную притчу о старухе, которой вместо святыни дали простой камешек с дороги. Много лет доверчивая старуха истово верила и молилась на этот камень, и в результате на нем появились нерукотворные изображения божеств.
В этих примерах качество объекта поклонения подается как нечто второстепенное, важно лишь верить не рассуждая, вкладывая в это все душевные силы.

=========

Примечания
Концепция "просветления" в "Махаяна-шраддхотпада-шастре"

Термин "цзюэ" ("просветление", пробуждение, "просветленный" аспект сознания; проснуться, постичь, осознать) является наиболее употребительным. Но вместе с тем у него было множество других синонимов, каждый из которых имел свои, иногда существенные оттенки в значении, например: "у" – "озарение", "пробуждение" (преимущественно "внезапное", "спонтанное"); "кай" – "высвобождение", "раскрытие"; "кай-у" – "пробудиться", "достичь просветления"; "кай-цзюэ" – "пробудиться", "проснуться", позволить своей истинной природе "самораскрыться" и "озарить" сознание; "цзюэ-у" – "пробудиться", "стать просветленным" и т.д.
1. ...Хуэйнэн (638-713) называл это "загрязненностью [самой] чистотой" и отмечал, что благодаря этому человек привязывает себя к "просветлению", попадает к нему в плен, т.е. создает из него новые путы, мешающие достижению "истинного просветления". Исходя из этого, Хуэйнэн делал парадоксальный вывод, что необходимо "уничтожить не только заблуждения (т.е. "ложные" мысли и взгляды), но и само желание их уничтожить, в результате чего человек обретает состояние так называемого "не-деяния"". Под "не-деянием" в китайском буддизме подразумевается любое действие (как на психическом, так и на физическом уровне), не содержащее вербально-словесной мотивации и дискурсивно-логического мышления, действие спонтанное и естественное, свободное от страстей или чувств, от всех личностных мотиваций и вообще от всякой морально-психической "омраченности", а потому не создающее карму, т.е. не-кармическое деяние.
2. В китайских буддийских текстах это состояние обозначалось также термином "у-нянь" ("не-интеллект", "не-мышление", "отсутствие мыслей"), подразумевавшим отсутствие всех ложных идей и представлений, дискурсии и вербализации в процессе мышления, носящего сугубо интуитивный характер. В качестве его синонима употреблялся и термин "у-синь" ("не-сознание", "бессознательный", "неосознаваемый") , обозначающий состояние "отрешенности" от всех мыслей, желаний или намерений; "истинное сознание", свободное от иллюзий и всякой морально-психической "омраченности"; спонтанное и естественное действие, совершаемое без всяких сознательных усилий, вербализации или концептуализации непосредственного опыта.

Психологические аспекты учения о "спасении" в китайском буддизме
В буддийском учении перерождение не есть переселение души в новое тело, "это именно буквально перерождение, те же самые нити, создавшие Петра, вместе с его телом, с его миром, будут Иваном, с его телом и его миром" [1, с. 23].
Цель буддийского "спасения" в прекращении какой бы то ни было комбинации.

"Десять ступеней бодхисаттвы"

klesa. Досл. "заботы и мучения". "Заблуждения" касаются непонимания истинной сути бытия (признание реальными всех "дел и вещей"), и вследствие этого возникает привязанность к различным чувственным удовольствиям, которые на самом деле иллюзорны.

...То есть мысли бодхисаттвы направлены только к просветлению и не могут быть заняты чем-либо другим.
- "знаки" на самом деле всего лишь иллюзия, их нельзя принимать за "чистую монету".
- Шаматха – "успокоение ума", концентрация на каком-либо одном объекте; випашьяна – детальное и внимательное рассмотрение многих объектов.
-- Следует иметь в виду, что алмаз в буддизме – символ твердости и нерушимости, предельной прочности.
--- Понятие "самоактуализация" введено одним из лидеров "гуманистической психологии" А. Маслоу (1908-1968), ему же принадлежит разработка концепции "самоактуализирующейся личности". "Самоактуализация" – стремление человека к полной реализации своих потенций, "понимается А. Маслоу как "рост изнутри"
"Полное, живое и бесконечное переживание с полным сосредоточением и погруженностью; 2) представление о жизни как о процессе постоянного выбора; 3) прислушивание к голосу импульса, предоставление возможности проявления собственного "Я"; 4) принятие на себя ответственности; 5) нонконформизм: "быть смелым вместо того, чтобы бояться"; 6) процесс актуализации своих возможностей; 7) высшие переживания; 8) разоблачение собственной патопсихологии"
-- в сущности Дхармы нет ничего познаваемого – поэтому и познание ее не может быть свершено"

-- Другими словами, не только нет таких дхарм, как "я" (атман), "человек" (пудгала), "существо" (саттва), "долгожитель" (джива), но и сами дхармы не являются самосущими (svabhava) единичностями.

Традиционная система цигун в Китае

Процесс медитации должен был осуществляться "при лишенном каких-либо образцов или идей (мыслей) сосредоточении сознания в одной точке ("экаграха"), которое сочеталось с максимальной релаксацией и стабилизацией сознания, снятием психического напряжения и достижением предельно уравновешенного состояния. Медитация обычно начиналась с сознательной концентрации внимания, когда медитирующий сосредоточивает его в одной точке и интенсивно "всматривается" своим внутренним взором в "пустоту", стремится "опустошить" свое сознание до полного отсутствия каких-либо мыслей или образов восприятия. Такое состояние называлось "одноточечностью сознания" или "сознанием, лишенным мыслей", "не-сознанием" (у-синь)".

Нагарджуна. Муламадхьямака-карика. Учение о срединном пути. Сутра сердца

https://knigavuhe.org/book/nagardzhuna-mula...i-sutra-serdca/
https://www.youtube.com/watch?v=bi5kiy16IR8
https://www.youtube.com/watch?v=JbfaXMQ6twQ
https://www.youtube.com/watch?v=2WQhWpzZ4VU&t=1s

Путь Будды к вечной радости. Искусство исчезать. Аджан Брахм
https://www.youtube.com/watch?v=HR9mG8EGOpI

***

Аджан Сумедхо — Четыре Благородные Истины (Аудиокнига)
https://www.youtube.com/watch?v=V3kwOyrIY2c

***

Аджан Сумедо - Счастье внутренней тишины


https://www.youtube.com/watch?v=SKt6sPXISq8

Революция внимания. Пробуждение силы сосредоточенного ума. Ален Уоллес
https://www.youtube.com/watch?v=jnEnCzO3-rM

***
Путеводитель по глубоким медитативным состояниям
https://www.youtube.com/watch?v=t3ucIr8PW5g

***
Медитация випассана. Искусство жить осознанно - Бханте Хенепола Гунаратана
https://www.youtube.com/watch?v=w-4qZNF4r5Y&t=8s

***
Махаси Саядо. Медитация Сатипаттхана Випассана
https://www.youtube.com/watch?v=D4_yE--DZK4

***
Хенепола Гунаратана. Простыми словами о внимательности. Руководство по медитации випассаны
https://www.youtube.com/watch?v=iQuuAKQ-f-c

***

Открывая врата сердца. И другие буддийские рассказы о счастье - Аджан Брахм (Аудиокнига)
https://www.youtube.com/watch?v=0dLXllM2bzU&t=1s

Добавлено спустя 49 минут 40 секунд:
Любящая доброта простыми словами - Хенепола Гунаратана (традиция Тхеравада)
https://www.youtube.com/watch?v=Z_YwM8GBlwo

Добавлено спустя 4 минуты 24 секунды:
Палийский канон. Абхидхамматтха сангаха. Подлинное собрание учений Будды. Часть 1
https://www.youtube.com/watch?v=8p2ON6er7cQ

Палийский канон. Абхидхамматтха сангаха. Подлинное собрание учений Будды. Часть 2
https://www.youtube.com/watch?v=h8s4zos5_Ag

"Основы буддизма" геше Эрдэм. Первая лекция
https://www.youtube.com/watch?v=Pw4kRB04jRU


"Основы буддизма" геше Эрдэм. Вторая лекция
https://www.youtube.com/watch?v=Kp_n13SN5-Y


Геше Эрдэм Инкеев. Как буддисты достигают счастья?
https://www.youtube.com/watch?v=kyRLSv2mMYw


Геше Эрдэм. Теория и практика медитации. 27/03/2024
https://www.youtube.com/watch?v=JhROPD2vHEU...0uCBZ2LfQRlkaHM

Геше Эрдэм. Теория и практика медитации. 17/04/2024
https://www.youtube.com/watch?v=qEWhT7zYg1o...aHM&index=3


Геше Эрдэм. Теория и практика медитации. 19/04/2024
https://www.youtube.com/watch?v=RgAG1j4v7sQ...aHM&index=4


Геше Эрдэм. Теория и практика медитации. 24/04/2024
https://www.youtube.com/watch?v=cFUUaBthHMQ...aHM&index=5


Геше Эрдэм. Теория и практика медитации. 26/04/2024
https://www.youtube.com/watch?v=sLNWen2Vf_g...aHM&index=6


Геше Эрдэм. Теория и практика медитации. 05/04/2024
https://www.youtube.com/watch?v=EGZwyulWUHA...aHM&index=2

Последовательные стадии медитации на пустотность - Цультрим Гьямцо.


Полностью - тут:
https://www.klex.ru/ah0
https://book.ariom.ru/top/407-tsultrim.html

ТРИ СТАДИИ ПРОЦЕССА ПОНИМАНИЯ
Медитация должна быть понята как третья стадия в развитии понимания. Первая стадия, это слушание или изучение с открытым и восприимчивым умом. Вторая стадия, это внимательное размышление над тем, что было получено для того чтобы прояснить его истинное значение. Третья стадия состоит в интеграции вновь обретенного знания или понимания с нашим собственным существом это практика в смысле реального делания или пребывания как противоположность размышлению.
Когда растворяются сомнения – начинают прямо переживать истинный смысл учений так что медитация наконец стабилизируется, а сомнение и неуверенность полностью исчезают.

ВАЖНОСТЬ ОТНОСИТЕЛЬНОЙ ИСТИНЫ
Хотя проникновение (insight) приходит быстро, стабильность приходит медленно.
Относительная истина, это основание всех учений Будды, поскольку она дает правильное понимание того что отбрасывается и того, что культивируется. Отбрасывая вредное и совершенствуясь в полезном – создают необходимые условия для того, чтобы слушание, размышление и медитация были плодотворны. Таким образом на основании относительной истины может быть реализована Абсолютная.

ПОСЛЕДОВАТЕЛЬНЫЕ СТАДИИ МЕДИТАЦИИ НА ПУСТОТНОСТЬ
В этой книге ключевые стадии буддийского переживания Абсолютной Истины Пустотности представлены в пяти частях;
1) стадия Шраваков,
2) стадия Читтаматры,
3) стадия Сватантрика-Мадхьямаки,
4) стадия Прасангика-Мадхьямаки,
5) стадия Жентонг-Мадхьямаки.

ПЕРВАЯ СТАДИЯ
МЕДИТАЦИЯ ШРАВАКОВ НА ОТСУТСТВИИ ЭГО
цеплянье за идею обладания единичным, постоянным, независимым, истинно существующим ЭГО, является коренной причиной всех наших страданий.
Все мы действуем так как если бы обладали длящимся, отдельным и независимым ЭГО, и нашей постоянной заботой является его защита и опека. Это неосознанная привычка. Однако все наши страдания связаны с этой озабоченностью. Все потери и достижения, приятное и боль возникают потому что мы так непосредственно идентифицируемся с этим смутным ощущением себя, которое мы имеем. Мы настолько эмоционально вовлечены и привязаны к этому ЭГО, что воспринимаем его как должное.
Медитирующий упражняется в том, чтобы непредвзято наблюдать как его ум цепляется за идею ЭГО и “мое” и как все его страдания возникают из этой привязанности. В то же время он внимательно ищет это ЭГО. Он старается изолировать его от всех других переживаний. Однако по иронии судьбы, сколько бы ни старался, он не может найти ничего связанного с ЭГО.
когда мы ищем ЭГО, важно помнить об эмоциональном аспекте, который рассматривается. Когда реагируют на события как если бы обладали ЭГО, например, когда чувствуют боль или обиду, необходимо спросить себя: “кто или что в действительности чувствует боль и обиду?”.
Подумайте внимательно о боли и страдании и спросите себя: кто или что страдает? Кто боится того, что произойдет? Кто переживает о том что уже случилось? Почему смерть воспринимается как угроза когда настоящее исчезает каждый момент и вряд ли еще возникнет?
Однако, когда медитирующий обращается к тому чем же является это ЭГО – он не может его найти. Затем постепенно, очень постепенно, до него доходит, что причиной по которой он не может найти ЭГО является то, что его нет и никогда не было. Есть огромное эмоциональное сопротивление этому пониманию, так что требуется много времени для того чтобы его преодолеть. Но когда это происходит – напряжение и страдание немедленно высвобождается. Причиной этого была ментальная привязанность к тому чего нет. Мудрость, которая понимает отсутствие ЭГО подобна свету в котором открывается то, что веревка не была змеей.

ПРИМЕР СО СНОМ
Во сне есть ощущение того, что ты человек, с телом и умом, живущий в мире вещей к которым чувствуешь симпатию или отвращение в зависимости от того как они проявляются. Пока не понимаешь, что это просто сон, приниманшь все эти вещи за реальные и чувствуешь счастье или грусть в их окружении.
Например, может присниться, что вы съедены тигром или сожжены на костре. В абсолютном смысле никто не съеден и не сожжен, но, однако, в пределах сна можно действительно испытывать страдание так как если бы оно было на самом деле. Страдание возникает просто благодаря тому факту, что идентифицируют себя с тем кто находится во сне. Как только осознают, что это лишь сон, даже если сон не прекращается, тем не менее мы можем думать: ”Это не важно, это просто сон. На самом деле это происходит не со мной”. Человек, который страдал во сне возникает лишь как временное проявление, которое зависит от условий неосознавания того, что это был только сон. Здесь нет отдельного, независимого, длящегося ЭГО.
Недостаточно одного интеллектуального понимания, чтобы освободиться от укоренившейся привычки цепляться за свой ум и тело как за отдельное, независимое и длящееся ЭГО. Необходимо исследовать поток нашего ментального и физического переживания снова и снова, размышляя над тем что найдено и не найдено пока не достигается полная уверенность и определенность. Выяснив в чем дело, необходимо медитировать покоя ум в этом вновь обретенном знании пока завесы привычных тенденций мышления наконец не исчезнут. В этот момент возникает прямая безошибочная реализация отсутствия ЭГО и это подлинное переживание, которое действительно освобождает от страдания.

СОЗНАНИЕ
ЭГО это смутная и общепринятая концепция, которую мы проецируем на поток переживаний, однако, сама по себе она ничем не является. Можно утверждать, что ЭГО, это протяженность потока физических и ментальных событий, которые составляют личность. Это просто переопределение термина ЭГО. Буддизм не заставляет верить в существование ЭГО или, напротив, в его отсутствие. Он утверждает, что если взглянуть на то как мы страдаем, думаем или эмоционально реагируем на жизнь – это похоже на то как если бы мы верили, что есть ЭГО, которое длящееся, единичное и независимое, но при более близком анализе такое ЭГО не может быть ни выделено ни найдено.
Однако, на уровне относительной реальности, поскольку мы эмоционально привязаны к собственной концепции ЭГО, все наши ментальные клеши и стереотипы (скт. самскары) питают и усиливают эту идею. Более того, действия, которые мы производим, веря, что это делает ЭГО, служат созиданию мира в котором затем мы себя и находим. Иными словами, хотя в абсолютном смысле и нет никакого ЭГО, в относительном мы все еще испытываем страдание в результате своих хороших или плохих деяний.
возьмем пример с пламенем свечи. “Это пламя горело весь день”. Однако, в абсолютном смысле, пламя не оставалось тем же от момента к моменту. Не было никакого независимого и постоянного единичного пламени. Нет такой вещи как пламя само по себе, но несмотря на это имеет смысл говорить о пламени.
Также как во сне, когда видят, что та личность это не мы, какое бы страдание не возникало: горели бы мы, или за нами гнался бы тигр – все это просто улетучивается. Точно также, когда сосредоточивают свое внимание во внутрь, на отсутствии сущности в скандхах – улетучивается все страдание, полученное от принятия скандх за ЭГО.
Затем ум может мирно покоится в пустом пространстве, в совершенной уверенности и твердости. Таким же образом посредством медитации все тонкие сомнения рассеиваются и ум может естественно пребывать в пустотности.

РЕЗУЛЬТАТ ПРАКТИКИ ШРАВАКОВ
Наша инстинктивная эмоциональная привязанность или цеплянье за смутное представление об ЭГО – это источник всех наших страданий. Из идеи Я появляется “другое”. Из взаимодействия Я и “другое” появляется желание, неприязнь и неведение. Результаты принимаю форму всех видов страдания, которых нельзя избежать пока отождествляешься с ЭГО – это и есть страдание.
Таким образом единственным способом избавиться от страдания будет понимание отсутствия ЭГО. Мудрость ума, которая понимает отсутствие ЭГО подобна свету прогоняющему тьму. Также как тьма не может существовать при свете, также и страдание не может существовать при свете мудрости ума.
Там где есть страдание – непременно присутствует и цеплянье за ЭГО. Там где есть цеплянье за ЭГО – необходимо присутствует неведение относительно отсутствия ЭГО.

ВТОРАЯ СТАДИЯ
ПОДХОД ЧИТТАМАТРЫ
Читтаматра переводится как “только ум” или “просто ум”. Как и на стадии шраваков, читтаматрины представляют свой ум в виде потока моментов сознания с познающим и познаваемым аспектом. Однако, если шраваки считаю как само собой разумеющееся, что внешний мир находится “снаружи”, за пределами чувств – Читтаматра ставит это под сомнение. Читтаматра не поддерживает взгляда солипсизма о том, что мир – это наша собственная выдумка и что вне нас ничего не существует. Солипсизм отбрасывается, поскольку уже понята пустотность ЭГО. Нет Я, которое могло бы стать создателем такого фантастического мира.
В сущности, подход читтаматры, как и любой буддийский подход, основывается на прямом переживании. Следуя знакомому методу шраваков, стараются хорошо осознать каждый момент сознания как только он появляется; на стадии читтаматры медитирующий понимает, что разделение каждого момента осознавания на внутренний воспринимающий ум и внешний воспринимаемый объект – это концептуальная выдумка. В состоянии сна, момент за моментом, внутренние воспринимающие моменты сознания осознают кажущиеся внешние воспринимаемые объекты и, тем не менее, когда просыпаются понимаю, что на самом деле не было никаких внешних воспринимаемых объектов отличных от самого ума. Как внутренние воспринимающие моменты сознания так и внешние воспринимаемые объекты являлись различными манифестациями ума. Это показывает, что простое проявление внешних воспринимаемых объектов никак не доказывает, что такие вещи существуют в абсолютном смысле. сам Будда учил что: “Три сферы существования – это лишь ум”.
Таким образом, нет разницы в природе между умом и материей. Материя не имеет отдельной и независимой природы. Сознание это не просто видящий или наблюдающий аспект момента переживания, это также и содержание этого переживания.

Ум в одно и то же время реальный и пустой. Он реальный в том смысле, что все переживаемое в основном, это манифестация ума, и пустой в том смысле, что не длителен, не единичен и не независим. Напротив, это поток мимолетностей, зависимо возникающих моментов сознания.. Другими словами все это ум. То есть все существование пусто от двойственности субстанции ума и материи. Это означает, что нет ограничений силе ума и нет причин по которой личность не может реализовать всю силу Просветления Будды.
подход шраваков похож на избавление от страдания во сне через обнаружение того, что личность во сне на самом деле не является нами. Подход читтаматры подобен удалению страдания через понимание того, что как причина страдания, и тот кто переживает страдания – ничего более чем игра ума. Понимая это, осознают, что страдания пусты от любой реальности. Более того, выяснив, что ум производит и то и другое, можно выбрать тот сон, который желателен. Здесь освобождаются не только от иллюзии ЭГО, но и от чувства бессилия. Это чувство бессилия препятствует пониманию истинной природы и ограничивает способность чувствовать сострадание.
Важно не принимать взгляд читтаматры как солипсизм. Читтаматра не утверждает, что все это Я или наше личное переживание. Есть мир, который мы делим с другими. Однако, читтаматра утверждает, что это субстанция не отличающаяся от ума. Есть некоторое пространство между нашим переживанием и тем, что мы представляем как материальный мир. Ум просто переживает ментальные события и интерпретирует их думая, что есть такая вещь как материальный мир, который затем переходит к образу.

ОТСУТСТВИЕ ЕДИНОГО МНЕНИЯ
Например, возьмем Мао Цзе Дуна. Для одних он казался опасным врагом, а для других милым другом. Для комаров он представляется источником пищи, а для паразитов, живущих в его теле, – совершенной вселенной. Поскольку для любого объекта каждый его аспект устанавливается через восприятие моментов сознания, воспринимающих его – как может быть установлено существование этого объекта независимо от сознания? Сознание не доказывает ничего кроме того, что существует определенное отношение между различными потоками переживания. Оно не доказывает, что есть нечто субстанционально отличное от ума.
В действительности, существует фундаментальная проблема с тем, чтобы установить, что существование некоей субстанции отлично от ума. Как может быть найдена или узнана подобная субстанция? Если нечто не может быть познано без познающего, как это может быть представлено независимым?

УЧЕНИЕ ЧИТТАМАТРЫ

В школе Читтаматры разработаны объяснения, которые описывают то как мир проявляется твердым, реальным и внешним, тогда как на самом деле все происходящее является трансформацией ума, кторый подобен океану, порождающему волны. Проявление внутреннего восприятия и внешне воспринимаемых аспектов в каждый момент сознания порождают иллюзию того, что они имеют разные субстанции, ум и материя. Однако, материя – это просто воображаемая концепция. Ее просто не существует. Ум пуст от различий между им самим и другими вещами. Если медитирующий успокоил свой ум в его собственной природе и видит эту пустотность, тогда вся запутанность растворится и ум будет ясным светлым и самоосознающим. Такой ум называется самосветящимся, самоосознающим умом. Он так называется потому, что ум воспринимает себя
без такого ума нет никакой возможности помнить прошлые события. Воспринимающий и воспринимаемый аспекты каждого момента сознания уже прошли. Если они никем не переживались, а впечатления никем не регистрировались, как тогда это возможно вспомнить? Чтобы объяснить феномен памяти и регистрации кармических следов, Читтаматра утверждает самоосвещающий, самоосознающий ум. В соответствии с Читтаматрой момент сознания состоит не только из воспринимающего и воспринимаемого аспектов, также существует знание себя, самоосвещающий аспект. Это не отдельный момент сознания, это необходимый аспект каждого момента сознания. Таким образом знание себя, самоосвещающее сознание – это аспект каждого момента сознания и это то, что позволяет алаявиджняне сохранять следы прошлых событий, подобно тому как магнитофон записывает звуки. Когда возникают подходящие условия они могут вновь активизироваться как прежде. Когда пленка воспроизводит звуки – слышно то, что соответствует первоначальному звуку, записанному на пленку.

ум, который понимает, что нет существующих отдельно воспринимающей и воспринимаемой сущности в момент сознания – это Ум Мудрости (джняна). При возникновении этой мудрости такие отдельные сущности больше не будут проявляться, в этом случае речь идет об очищении Базового Сознания (алаявиджняна). В этот момент возникает лишь самоосвещающий, самоосознающий аспект каждого момента сознания и это продолжается как чистый поток сияющих и ясных моментов сознания.
Поскольку читтаматрины были великими практикующими и их идей возникали из медитативных переживаний, их часто называли Йогачаринами (здесь йога относится к медитации). Когда медитирующий покоит свой ум в пустотности, свободной от дуалистических концепций, он переживает естественную открытость и ясность осознавания. Это глубокое медитативное переживание. Поскольку медитативная стадия Читтаматры основана на этом переживании – их понимание пустотности очень глубокое.
Алаявиджняна означает “основа всего” и такое название дано потому что все, что проявляется, делает это на основе такого потока сознания. Как воспринимаемый, так и воспринимающий аспекты каждого из шести сознаний, ни что иное как субстанция алаявиджняны. Они подобны волнам в океане. Они ничто иное как океан, хотя и проявляются по отдельности. Алаявиджняна, это то, что отвечает за поток сознания жизни, смерти, перерождения, глубокого сна, сновидений и медитативное погружение йога. Алаявиджняна называется восьмым сознанием.

Можно задать вопрос: каждое ли существо обладает своим базовым сознанием или есть только одно такое сознание? На относительном уровне каждый индивид имеет свой собственный поток алаявиджняны и его действия созревают только для него самого. На абсолютном уровне существует лишь ум, который свободен от любого различия между воспринимающим и воспринимаемым объектами.
Седьмое сознание называется омраченным умом. Сознание ума – это шестой тип сознания. Это заблуждающийся момент сознания, который следует мгновенно за чувственным сознанием и приводит к тому, что внешне воспринимаемый и внутренне воспринимающий аспекты проявляются как отдельные сущности. Первый момент чувственного сознания свободен от этого заблуждения, но он происходит настолько быстро, что не осознается, а все наши концептуальные идеи возникают на основе следующего момента, омраченного ума. Медитируя на пустотность различия субстанции внутреннего воспринимающего и внешнего воспринимаемого аспектов сознания – омраченный ум удаляется, а чувственное сознание очищается. Алаявиджняна больше не производит иллюзорные, двойственные проявления раздельности воспринимающих и воспринимаемых сущностей и таким образом осознает себя – самоосвещающий аспект каждого момента светит неугасимо.

Моменты сознания (включая как воспринимающий так и воспринимаемый аспекты) характеризуются зависимой природой, поскольку они возникают опираясь на причины и условия, подобно отражению, которое проявляется в зеркале только в зависимости от отражаемого объекта; они обусловлены прошлыми действиями личности чей поток они составляют. личность не имеет абсолютной реальности. личность, это относительная истина. Абсолютная истина – это пустотность сознания от отдельных независимых сущностей воспринимающего и воспринимаемого. Отдельные сущности, которые мы называем умом и материей представляют собой воображаемую природу.

Очень важный элемент в доктрине Читтаматры, это способ тонкого подразделения на три природы:
1) воображаемая природа
2) зависимая природа
3) истинно существующая природа
Шраваки различают только два вида реальности: относительная реальность мира, каким мы его знаем и абсолютная реальность скандх не являющихся ЭГО. Относительная реальность подобна переживаниям сна, а абсолютная заключается в том, что личность, страдающая во сне на самом деле не реальна.
Читтаматрины делают дальнейшее подразделение. Само по себе переживание сна имеет определенную реальность поскольку это ум, зависимая природа; это, так сказать, проявления сна сами по себе прежде того как мы концептуализируем сущности: “это враг”, “это друг”. Личность во сне представляется чем-то отличным от вещей воспринимаемых во сне – это полная иллюзия; также и все отдельные, независимые сущности, которые кажутся проявляющимися – все это имеет воображаемую природу. Абсолютная истина – это пустотность ума от этих сущностей. Это называется истинно существующей природой, поскольку такая пустотность является тем, что истинно.
Другим примером будет фильм с тигром или змеей. Концепция о реальном тигре или змее имеет воображаемую природу. Простое проявление тигра или змеи, то есть игра света на экране с появлением их форм – это реально и это зависимая природа. Также о самом экране можно говорить как о зависимой природе, как об алаявиджняне из которой проявляются все другие манифестации. Пустота простых проявлений, в том смысле, что этот обычный свет пуст от любых реальных тигров или змей – это истинно существующая природа; пустотность экрана от реальных тигров и змей – тоже можно назвать истинно существующей природой. Этот пример не так хорош как пример со сном, так как здесь создается впечатление, что экран и свет являются разными субстанциями. Лучший пример для иллюстрации отношения между алаявиджняной и другими шестью сознаниями – это океан и волны.
Воображаемая природа, это ничто иное как пустота. Омраченный ум производит концепцию основополагающей двойственности и отсюда следуют все остальные имена и концепции. Это просто имена и концепции, и ни одна из концептуальных сущностей не существует. Это просто плод воображения. Зависимая природа – это реальное существование. Истинно существующая природа – это абсолютное существование . Истинно существующая природа находится за пределами дискуссий о двух истинах поскольку она за пределами всех подобных подразделений. Это просто абсолютная, чистая и совершенная реальность.
Считается, что зависимая природа реальна, поскольку когда ее внимательно рассматривают то находят самоосвещающий и самоосознающий ум. Совершенный Абсолют, это то, что найдено при абсолютном анализе. При абсолютном анализе в уме не находят осознающей и осознаваемой сущностей и это истинное существование, совершенная чистота и абсолютная реальность.
Алаявиджняна не похожа на Бога, поскольку, это поток моментов сознания, который не является ни личностью ни творцом. В этом фундаментальная разница между теистическими и буддийскими системами.
Если забыть об этом различии, можно впасть в бесформенное самадхи “безграничного пространства”, “безграничного сознания” или “безграничного ничто”. Хотя и нет опасности застрять в таком самадхи если не культивировать это долгое время, тем не менее необходимо хорошо осознавать тот факт, что все буддийские самадхи, которые ведут к освобождению, основаны на реализации пустотности и отсутствии ЭГО. Самадхи, которые не имеют подобной базы – не ведут к освобождению.

ПЛОД ЧИТТАМАТРЫ

Также как тьма не может существовать при наличии света. Страдание не может существовать в присутствии мудрости.
Первое неведение – это принимать за ЭГО то, что таковым не является; из этого возникает концепция различения между Я и другим. Из этой двойственности возникают ментальные беспокойства (клеши) привязанности к тому, что нравится и отвращение к тому, что не нравится; через привязанность и отвращение клеши и страдание увеличиваются.
Мудрость, которая видит, что ум пуст от двойственности ума и материи (т. е. пуст от различия в субстанциях внешне воспринимаемых сущностей и внутренне воспринимающих сознаний) одним разом отсекает привязанность и отвращение, а также все связанное с этим страдание.
Это означает, что ум покоится свободным от всех концептуальных измышлений основывающихся на таких двойственных идеях. Все наши концепции основаны на принятии внешних объектов как отдельных от внутреннего воспринимающего ума и представлении что они реальны.
Позволяя всем этим концепциям проходить мимо с помощью медитации на пустотности ума от двойственности – завесы очищаются и переживается свет мудрого ума, самоосознающее самоосвещение. Это глубокое переживание, и даже для тех кто его испытал, сложно его объяснить. стараются объяснить это как чистый поток самоосознающих моментов сознания. требуются более очищенные учения о природе пустотности прежде чем можно понять истинную природу этого самоосознающего, самоосвещающего переживания.

МЕТОД РАССМОТРЕНИЯ

нет доказательства того, что внешне воспринимаемый аспект (или объект) момента сознания существует независимо от внутреннего воспринимающего аспекта. Внутренний воспринимающий аспект момента сознания не может возникать без внешнего воспринимаемого объекта – и наоборот. Для того, чтобы возникнуть, каждый момент должен иметь оба аспекта одновременно. Воспринимающее сознание без объекта восприятия это смысловое противоречие, также как и объект восприятия без воспринимающего сознания. Одно не может возникнуть прежде или после другого, имея независимое отдельное существование, также как проявления сна не могут существовать независимо от спящего ума. Каждый момент спящего ума возникает вместе с проявлением сна в качестве объекта.
В пробужденном состоянии мы делаем вывод из определенных устоявшихся отношений, что объекты сознания существуют и после того как мы их воспринимаем, но это относительная истина (самвритисатья). Когда мы тщательно это рассматриваем, при абсолютном анализе, мы не находим никакого существования. Точно также, приводимые другими свидетельства, которые утверждают восприятие того же объекта что и мы, не выдерживают тщательного анализа. Мы можем прийти к выводу, что на относительном уровне другие воспринимают те же объекты что и мы – но на абсолютном уровне, как наше восприятие, так и восприятие других возникает и растворяется одновременно с их объектами. Как внешний воспринимаемый объект так и внутренний воспринимающий аспект каждого момента сознания имеют одинаковую субстанцию отсутствия двойственности ума и материи, также как и во сне.

ПРОЦЕСС МЕДИТАЦИИ

Внимательно размышляйте над примером сна и тремя природами. идея отдельных, истинно существующих во вне объектов, ошибочна и является лишь выдумкой ума. Когда вы понимаете это – покойте ум, как и прежде, в пространстве этой пустотности. Самоосвещающий и самоосознающий ум покоится в себе сфокусированный на пустотности любой умственно-материальной дихотомии. Ум принимается как данность, и таким образом здесь не фокусируются на уме как таковом – фокусируются на пустотности каждого момента сознания не создавая никаких концепций о наличии субстанциональной разницы между внутренним воспринимающим и внешним воспринимаемым аспектами. ум покоится в обширном пространстве пустотности.
Между сессиями размышляй над тем, что все переживания подобны сну. Внешний мир и внутренний ум – все это только ум, как во сне.

ТРЕТЬЯ СТАДИЯ
ПОДХОД СВАТАНТРИКИ

Тибетская традиция подразделяет Мадхьямаку на Мадхьямаку Пустоты Себя (рангтонг) и Мадхьямаку Пустоты Другого (жентонг). Мадхьямака Жентонг представляет Йогачарья Мадхьямаки.
Цель Мадхьямаки Рангтонг установить пустотность собственной природы всех феноменов (дхарм).
есть три вида пустотности. Пустотность воображаемой природы, пустотность зависимой природы и пустотность, которая является истинно существующей природой.
Мы видели, что пустотность воображаемой природы означает, что когда представляемый объект тщательно анализируется, не находят ровным счетом ничего, кроме самого представления. В частности, это касается пустотности или отсутствия самосущности личности и внешних объектов. Другими словами, они никогда не существовали как реальные сущности, за исключением представлений.
все соглашаются с тем, что ум, это поток моментов сознания. Шраваки анализируют и не находят в нем ЭГО. Дальше читтаматрины анализируют объекты сознания и не находят в них собственной природы. Еще дальше, мадхьямаки рангтонгпы анализируют как сознание так и его объекты и обнаруживают, что ни то ни другое не имеют собственной природы.
Несмотря на это, все мадхьямаки согласны, что ум проявляется как поток моментов сознания вместе с их объектами и что это просто проявление – это относительная истина, а не абсолютная.
В абсолютном смысле переживания и доводы пребывают в фундаментальном противоречии и этот конфликт может рассеяться только через непосредственное знание, которое возникает из медитации погружения. Таким образом целью всех систем Мадхьямаки является прояснение осознавания через истощение доводов ума, помогая ему отбросить свои предвзятые идеи связанные с природой мира.
Когда говорят, что что-то не имеет самосущности подразумевается отсутствие отдельной, независимой и вечной природы. Например, радуга проявляется очень отчетливо по причине сошедшихся вместе причин и условий, таких как небо, дождь, солнце, угол света и т. д. Однако, если взглянуть поближе на ее абсолютную природу – обнаруживают пустое пространство. Это как если бы она растворилась прямо перед глазами; и все же она ярко сияет в небе.
Точно также ученые изучают материальные вещи, такие как, например, цветы. Первоначальный грубый анализ разбивает цветок на части, такие как лепестки, тычинки и т. д. Более тщательный анализ подразделяет его на клетки, молекулы, атомы и субатомарные частицы. Наконец, сами эти частицы теряют свою идентичность и становятся просто движением в пустом пространстве; и абсолютную природу этого движения определяет рациональный анализ.
Однако цветок остается таким же отчетливым и ясным как прежде. Поэтому необходимо принять, что есть две истины: относительная и абсолютная. Относительная истина, это когда вещи проявляются для некритичного обычного сознания, а абсолютная – это абсолютная природа вещи, которая устанавливается через тщательный анализ. Относительное, это просто концепции, а абсолютное – это пустотность свободная от концепций.

ПРИМЕР СО СНОМ

Во сне абсолютная природа проявляющихся вещей пустотна, поскольку ни одна из них не реальна. Они не имею самосущности в том смысле, что, например, огонь во сне не обладает природой огня, т. е. он не может ничего сжечь. Он не возникает из схождения причин и условий, таких как дрова, спички и т. д. Также и тигр во сне не может укусить, он не появляется на свет от своих матери и отца и т. д. Все это пусто по природе, но однако они проявляются и функционируют, т. е. речь идет об их способности вызывать страх и страдание во время сна. Их проявление и функционирование – это относительная истина, а их абсолютная истина – это пустотность.
Точно также и наяву относительные феномены проявляются, выполняют функции, и хотя они кажутся независимыми и постоянными, они не обладают такой самосущностью. Их абсолютная природа – это пустотность. Они интерпретируют утверждение Будды о том, что всё является умом, подразумевая, что относительное, это просто концепции. Они не принимают, как это делают читтаматрины, что при абсолютном анализе остается такая истинно существующая субстанция как ум. поскольку момент сознания возникает в зависимости от объекта сознания и наоборот, сознание не может существовать независимо, со своей собственной самосущностью. сватантрики твердо установили, что абсолютная природа всех относительных дхарм это пустотность, поскольку всё это просто концепции. Даже сами такие концепции как “пустотность” могут быть установлены как пустые.
Хотя некоторые сватантрики учат двум истинам как совершенно отдельным и отличным по природе, другие подчеркивают, что они нераздельны, и то, и другое является различными аспектами одной реальности. Первые делают упор на том, что пустотность означает абсолютное несуществование и, что все переживаемое нами как существующее – является относительной истиной. Вторые подчеркивают, что даже если это так, в абсолютном смысле пустотность и проявление не могут быть двумя отдельными сущностями. В абсолютном смысле истинная природа не может быть концептуализирована ни как существующая, ни как несуществующая, ни как то и другое, ни как не то не другое.

МЕТОД РАССМОТРЕНИЯ

Целью является установление пустотности всех элементов существования и метод – это систематически рассматривать каждый элемент существования пока не достигают уверенности, что всё без исключения пусто.
Сознание глаза не может возникнуть просто при наличии формы, также должен присутствовать и функционировать чувствительный к свету орган. Умственный орган, это момент сознания, который поддерживает образ чувственного сознания или ментального объекта и позволяет концептуальному сознанию схватывать его.
Одним из наиболее сильных аргументов, используемых им, был аргумент оспаривающий то, что феномен является либо единичным, либо множественным. Рассматривая каждый элемент он спрашивает: можно ли сказать, что это существует как единичная или состоящая из частей сущность? Принимается за аксиому, что все существующее должно быть либо единичным, либо множественным, так как другой возможности просто не существует. Возьмем, например, такую вещь как рука. Если бы она была единичной – ее невозможно было бы разделить; и поскольку ее все-таки можно разделить – она должна быть множественной. Однако, когда вы делите руку на части – где она, эта рука? Современные ученые приходят к тому же выводу используя эксперименты. На самом деле не важно какой метод мы используем если вывод один и тот же.
Нагарджуна использует тот же аргумент к ментальному феномену. Тщательно анализируя, вы никогда не найдете мельчайшего, истинно существующего момента переживания из которого могли бы состоять все другие существующие переживания. Сознание или переживание пусто по своей природе. То, что возникает из взаимозависимости, по определению не имеет самосущности. Поэтому, показывая, что все феномены возникают из взаимозависимости – указывают на их бессущностность.

ПРОЦЕСС МЕДИТАЦИИ

в медитации Читтаматры вещью, которая была пуста являлся ум, пустота двойственности ум-материя. В медитации Сватантриков, вещь, которая пуста, – это все феномены, внешние и внутренние, т. е. ментальные феномены и внешне проявляющиеся объекты. Все пусто от самосущности. Затем, покоят ум в его собственной пустотности и в пустотности всех феноменов, свободным от всех концепций, таких как существование, несуществование. Покойте ум в этом обширном, открытом пространстве и когда узнаете сны такими каковы они есть – сны растворяются. Таким образом все растворяется в обширном пространстве, когда медитируют без концептуальных измышлений.
Между сессиями медитируй на том как вещи ясно проявляются будучи пустыми, и как несмотря на то, что пусты – они проявляются, также как сны проявляются несмотря на свою пустотность.
Эта пустотность является природой Дхармакаи и также абсолютной природой всех существ.

ЧЕТВЕРТАЯ СТАДИЯ
ПОДХОД ПРАСАНГИКИ

Система Сватантрики эффективна для первоначального понимания пустотности поскольку здесь отсекается привязанность к вещам как к реальным. Рассудок показывает, что концептуальный ум всегда ошибочен, он может дать лишь искаженный и абсолютно противоречивый вариант переживания и никогда не природу самой реальности.
Цель прасангики полностью заглушить концептуальный ум, позволяя ему покоиться в абсолютной свободе от концепций. Абсолютная свобода от концепций, это то, что прасангики называют пустотностью. Абсолютная природа реальности является пустотностью только в этом смысле. Она не может быть установлена концептуальным умом как пустота, ни даже как свобода от концепций , поскольку это (концептуальное понимание) не истинная пустотность или свобода от концепций – это просто такая же концепция.
Поэтому прасангики ничего не говорят об абсолютной природе реальности или пустотности. Их цель освободить осознавание от его привычки к концепциям и дать абсолютной природе реальности обнаружить себя совершенно неконцептуальным способом. Это сильная система в том, что она не позволяет концептуальному уму цепляться за что бы то ни было. прасангики сильны в опровержении тонких взглядов, которых придерживаются в других буддийских системах. хотя все они говорят о выходе за пределы концепций, у них все еще остаются тонкие идеи, до тех пор пока они стараются установить природу реальности через довод и используют концепции.

ПРИМЕР СО СНОМ

Взгляд сватантрики похож на понимание того, что видение во сне огня или тигра не является реальным. Таким образом есть тонкая концепция реальности пустотности и не реальности огня или тигра. Иными словами есть тонкое концептуальное различение между абсолютной и относительной истинами. Взгляд прасангики подобен прямому пониманию истинной природы снящихся огня или тигра без первоначального отрицания сна и установления пустотности. Если нет концепций “реального” – не будет и концепций “не реального”. Если нет концепции “самосущности” – не будет и концепции “отсутствия самосущности”. Таким образом ум покоится в совершенном умиротворении безо всяких концептуальных измышлений. Тигр во сне не нуждается в концепции пустотности, чтобы отрицать реальность, которой он никогда не обладал.

невозможно тут же достичь неконцептуального понимания пустотности. Очень хорошо вначале использовать подход сватантрики, чтобы установить пустотность. Это подсекает обычный концептуальный способ мышления, которое принимает существование и несуществование за данность. Затем, необходимо использовать прасангику, чтобы совершенно отсечь концептуальный ум. Это позволяет нам искоренить тенденцию разделения относительной истины того как вещи проявляются, от абсолютной истины того какими они являются на самом деле. До тех пор пока мы разделяем две истины – наше понимание пустотности будет слегка концептуальным. Когда же мы позволяем уйти тенденции тонкого подразделения двух истин – относительное видится как естественная пустота. Это когда видят сны такими, каковы они есть, без измышлений и запутанности. Затем видят, что абсолютная и относительная истины – это просто имена для двух аспектов одной реальности. Даже термины: относительное и абсолютное – это концептуальные измышления. На самом деле нет такого разделения.

Во сне проявляется множество вещей, которые являются пустыми. Если они пусты и не реальны, как может быть реальной их пустая сущность? Придерживаться концепций о том, что абсолютная природа проявлений сна является пустотностью – значит не видеть ясно их природы. Осознавание должно покоиться в медитации не создавая никаких концепций реального или не реального, пустого или не пустого, существующего или не существующего и т. д.
Однако, пока не обнаружена неконцептуальная природа, невозможно избавиться от тонких позитивных или негативных концепций. Это причина по которой полезно пройти через все стадии последовательности медитации на пустоту. На каждой стадии вы будете изучать, узнавать и привыкать ко всем тонким концепциям, которые снова и снова потихоньку проникают в вашу медитацию. Узнавая их вы будете видеть их природу все более и более ясно и, наконец, ум устанет от этого.

Также как тьма не может существовать при наличии света, неведение не существует когда есть осознавание, которое покоится без концепций. В начале ум покоится таким образом в течении кратких моментов времени, но постепенно, через понимание значения и важности этих моментов, они развиваются и когда концептуальные тенденции ослабевают – неконцептуальное осознавание становится всё сильнее и сильнее, как солнце выходящее из-за облаков.

***

МЕТОД ИССЛЕДОВАНИЯ

Если дхармы могут быть представлены как никогда не возникающие, это безусловно ведет к тому, что они не пребывают и не исчезают, а также не имеют собственной самосущности. С другой стороны, если вы можете показать, что вещи не обладают самосущностью, то легко убедиться, что они не возникают, не пребывают и не исчезают.
Для того чтобы что-то возникло, вначале необходимо, чтобы оно отсутствовало. Буддийские школы Хинаяны, Вайбхашика и Саутрантика, верят, что вещи возникают из того, что отлично от самого себя. Другими словами, один момент дает появиться следующему. Чандракирти утверждает, что связи между одним моментом и следующим не существует. Момент возникает в тот миг, когда исчезает предыдущий. То, что не имеет связи с другой вещью с трудом может быть названо ее причиной; т. е. можно сказать, что тьма является причиной света или свет – причина тьмы, просто потому, что одно следует за другим.
Возможно фильм может стать хорошим примером того как вещи не возникают. Мы все знаем, что когда смотришь фильм, в действительности, это серия кадров очень быстро проецирующихся на экране. Может казаться будто на экране одна вещь воздействует на другую, но в действительности, за исключением последовательной упорядоченности, между ними нет связи. Между картинками даже есть интервал. Для того, чтобы одно стало причиной другого, необходима точка где они встречаются, иначе как одно может воздействовать на другое?

система Прасангики находится за пределами любых ментальных цепляний
медитирующему необходимо лишь очень немного анализировать подключая интеллект, достаточно просто доверять себе на пути медитации. необходимо отбросит все сомнения, интеллектуальное рассмотрение, и покоить свой ум естественно, безо всяких концептуальных измышлений. когда медитируют, необходимо позволить всем сомнениям утихнуть и покоить ум без измышлений.

ОСНОВА, ПУТЬ И ПЛОД

У прасангиков, во время медитации ум покоят без концептуального усилия на нераздельности двух истин. Здесь не цепляются за концепции хорошего, плохого, счастья, печали и т. д. Даже время не имеет значения. Само время ниоткуда не возникает. Медитируя так – накапливают мудрость.
Хотя этот путь называется путем двух накоплений, при окончательном анализе нет накопления, нет пути и нет плода. Ум естественно пуст от ментальных конструкций. Нет ничего, что можно было бы убавить или прибавить. Эта пустотность ничего не отрицает и безо всякой концепции пустотности. Ум просто естественно покоиться в своем естественном состоянии без измышлений.

СПОСОБ МЕДИТАЦИИ

Для этой медитации ум должен быть очень расслаблен. Приняв прибежище и взрастив Бодхичитту, позвольте уму покоиться открыто и безгранично, подобно ясному и пустому пространству. Когда ум напрягается от слишком интенсивного обучения и т. д., необходимо позволить ему естественно покоиться, без измышлений в естественной и невыдуманной пустотности ума. Это способ расслабить ум. Если вы верно поняли невыдуманное состояние, все напряжение и эмоциональное беспокойство утихнет, как волны океана стихают сами собой. Какие бы сильные страсти – позвольте уму покоиться без измышлений, это оптимальное средство и нет необходимости в других действиях. Они (страсти) просто утихают и сами по себе приходят к покою. Точно также дело обстоит со страданием, если покоиться в его сущности без измышления – это ощущение становится открытым и мирным.
Также важно покоить ум подобным образом, когда ум счастлив. Иначе вы потеряете равновесие в момент изменения, когда ощущение счастья подходит к концу.

ПЯТАЯ СТАДИЯ

Если истинная природа (скт. дхармата) существ не была бы Татхагатагарбхой, они никогда не стали бы буддами; также как порода не содержащая золота – никогда не даст его, сколько не очищай.
ЦЕЛЬ ИЗУЧЕНИЯ ТАТХАГАТАГАРБХИ
Целью изучения Татхагатагарбхи является дать медитирующему уверенность в том, что он уже обладает Будда Природой. Без такой уверенности сложно покоить свой ум свободным от всех концептуальных измышлений, поскольку всегда есть тонкая тенденция стараться избавиться или достичь чего-то.
В Ратнаготравибхаге даются пять доводов для изучения Татхагатагарбхи. Во-первых, это вдохновляет тех кто настолько не ценит себя, что даже не пытается зародить Бодхичитты и достичь Состояния Будды. Во-вторых, это смеряет тех кто зародил Бодхичитту и чувствует свое превосходство перед друг теми кто не обладает такими качествами. В-третьих, это удаляет недостатки подверженности загрязнениям, которые не реальны, чтобы являться истинной природой существ. В-четвертых, это удаляет недостаток принятия Природы Ясного Света, которая реальна, за нереальную. В-пятых, это показывает, что все существа обладают той же природой, что и Природа Будды, удаляется препятствие возникновению истинного сострадания, которое не видит разницы между собой и другими.
Качества Будды, это качества неконцептуального Ума Мудрости, который будучи очищенным, называется Дхармакаей. Когда же Ум Мудрости не очищен – эти качества не появляются и он называется Татхагатагарбхой. Ясносветный Ум в Махаянасутраламкаре, это то же, что и Татхагатагарбха
мысли, концепции, имена и идеи сами по себе, которые проявляются как для ума так и внутри него, существуют на самом деле. Например, мир во сне проявляется и производит определенный результат, такой как страх в спящем сознании.
Совершенно существующая природа, это абсолютная пустотность. Это неконцептуальная Мудрость Ума, не возникающая, не длящаяся и не исчезающая. Она существует изначально

НЕКОНЦЕПТУАЛЬНАЯ ДЖНЯНА
истинная природа ума, это неконцептуальная Мудрость Ума и что это Абсолютная Реальность.
До тех пор пока не понято, что Ясносветная Природа действует как основа для нечистого, появляются ошибочные и иллюзорные проявления. Другими словами, это основа для проявления самсары. Когда это понято, то становится основой для чистого проявления, то есть для Будда-Кай и Будда-Сфер, Мандал Тантрических Божеств и т. д.
Мудрость Ума является как пустотностью так и ясностью в одно и то же время. Пустотность выражает свою неконцептуальную природу, а ясность – свою силу проявлять нечистые и чистые проявления.

ПРИМЕР СО СНОМ
сны возникают из светоносного качества самого ума. Ум может производить хорошие или плохие сны, а также продолжить сон даже после того как он осознал, что это сон. Таким образом они (сны) могут проявляться как в осознающем так и в неосознающем уме. Точно также Ясносветная Природа Ума является основой как для самсары, когда ум не осознает свою собственную природу, так и для нирваны, когда ум осознает свою собственную природу.
Осознает или не осознает ум свою собственную природу – она не меняется. Он всегда пуст как от воображаемой так и от зависимой природы... Из этой запутанности возникают идея об ЭГО и другом, цеплянье и отвращение, а также все остальные концепции и эмоциональные беспокойства. Это похоже на полную запутанность и вовлеченность в пределах сна. Когда пробудившееся сознание возвращается, мы сразу же видим сны как простые проявления игры ума и независимо от того утихают они немедленно или нет – они совсем не беспокоят ум.

ПРОЦЕСС МЕДИТАЦИИ
Со временем, когда мы приближаемся к медитации основанной на Ясносветной Природе Ума –Все, что здесь остается – это естественно покоить ум в своей собственной природе, такой какая она есть безо всяких измышлений и усилий. “Какие бы мысли не возникали, нет необходимости стараться остановить их; в таком состоянии они просто самоосвобождаются”. Это похоже на волны океана, которые просто стихают сами по себе. Не нужно усилий, чтобы успокоить их.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ
После того как установлено, что такое верный взгляд – приходит действительная медитация. Медитация (гом) означает тренировку через привыкание. Это требует дисциплины и упорства в практике до тех пор пока не возникнет реализация.
***
Если знаешь, что истинное состояние ума – это
Природа Ясного Света и состояние случайных загрязнений -
Это пустота,
Тогда без усилия возникает равная любовь для себя и для других.
Силой Ясного Света, солнца, сияющего в сердце,
Пусть тьма концептуальных мыслей рассеется в
Пространстве открытости.