* * *

С деревьями иначе, чем с людьми.
С деревьями - так, как с самим собой.
Глаза к вершинам темным подними,
Взгляни в просвет белесо-голубой...

Куда ни обратись - назад, вперед -
Один и тот же бесконечный вид.
Никто тебя сейчас не перебьет,
Не ограничит и не потеснит.

И, канув в нарастающую тишь,
Не встретив здесь ни одного лица,
Ты с новым изумленьем ощутишь,
Что в самом деле нет душе конца.

И одинокий дятел, сук долбя,
Вылущивает суету и ложь...
Не испугайся только сам себя
И в Бесконечность невзначай войдешь.


* * *

О, Боже мой, Ты бесконечно тих,
Так тих, что о Тебе - все речи всуе.
Ты тише снов и шорохов ночных,
Как будто бы Тебя не существует.

Тебя ушам услышать не дано,
Не обозначить ни чертой, ни словом,
Но тот, кто видел красное пятно
Лучей закатных на стволе сосновом...

Кто различал над шапкою сосны
Клочок последний розового пуха,
Кто вхож был в средоточье тишины.
Тот знает, что такое сила Духа

Тишайшего... Присутствие Его -
Беззвучное Дыханье всей Вселенной.
А звук и образ, вес и вещество -
Лишь только след, мелькающий мгновенно.

И то, что громом оглушает нас
И мечет молнии, - калиф на час.


* * *

I
Тот свет... А, может, это лес?
Круговорот часов исчез.
Все неподвижно. Все стоит.
Один и тот же вечный вид,

Застывший в полной тишине.
А что другое нужно мне?
Я не припомню, не пойму
Зачем гналась я. Почему

На свете столько слов и дел,
Когда ведь есть всему предел.
И - Беспредельность. Вот она,
Та жизнь, которая вечна,

Та жизнь, которой края нет,
Та бездна, из которой свет...

II

Та бездна сердца моего,
В котором нету ничего
Конечного. Лишь только Бог
Один ее заполнить мог.

Одна любовь в свой полный рост,
Из глубины глубин до звезд -
Полным-полна. Ее одной
Довольно, чтобы шар земной

Держался посреди небес
И тихо разрастался лес.

* * *

Передо мною - вековая ель,
В сиянье многоцветное одета.
И, может быть, всей жизни смысл и цель
Есть погруженье в переливы света,

Как в тайный блеск любимого лица.
И надобно душе, чтоб быть счастливой,
Лишь только чувствовать, что нет конца
Той жизни, что мерцает в переливах.

* * *

Деревья молчаливые стоят
И смотрят прямо в сердце. Взгляд во взгляд.
Нет посторонних. Отзвучали речи.
И я вхожу, как в воду, в бесконечность.

* * *

Ты живешь в безмолвии вершин,
В золотой березовой резьбе.
Я пришла к Тебе, мой Господин.
Я пришла не к людям, а к Тебе.

Ты наполнен мощной тишиной.
Ты молчишь, пространство не дробя,
Если надо встретиться со мной,
Пусть придут ко мне через Тебя.

Житель запредельной высоты,
Средоточье вечного огня, -
Если людям очень нужен Ты,
Пусть придут к Тебе через меня.


* * *

Молчаливо, пусто -
Липы да каштаны.
Хорошо, да грустно,
Хорошо, да странно.

Тихие рассветы,
Небо голубое...
Хорошо, да нету
Больше нас с тобою.

Только шепот Божий,
Плеск листвы узорной..
Но ведь хорошо же!
Но ведь как просторно!.


* * *

Как нам сочувствуют березы!
Как ясени жалеют нас!
Как медленно роняет слезы
Столетний, узловатый вяз...

О, этот медленный, воздушный
Полет осеннего листа!
Кто мог сказать, что равнодушны -
Сама любовь и красота?

Кто, не дослушав шепот вечный,
Не получив на зов ответ,
Решил, что сердце бессердечно.
Его не видно, значит - нет.

Но неизменно, сокровенно
Средь зноя, холода и тьмы
Звучит ритмично пульс Вселенной,
И потому лишь живы мы.


* * *

Здесь, у воды живой, остановись
И зачерпни из Божьего колодца.
Деревья длятся, значит длится жизнь.
Деревья длятся, значит сердце бьется.

И значит, мертвых нет ни одного,
Все души живы жизнью сокровенной...
Так сверь биенье сердца своего
С глубинным пульсом целостной Вселенной.


* * *

Природа - сфинкс. Она не снизойдет
До объяснений и не даст разгадок.
Ее понять сумеет только тот,
Кому уже и понимать не надо,

Кому довольно вздоха камыша,
Чтоб ощутить неведомую силу.
Она и есть сама твоя душа,
Что от тебя когда-то отделилась.

Когда ты от нее не отделим,
С Творцом своим едино мирозданье.
Соединение с собой самим -
Вот что такое сущность созерцанья.

* * *

Нет, не нужна теодицея,
Не дело нашего ума...
Рябины грозди все краснее..
Проколота навылет тьма.

В ответ на крик, на муки ада -
Все возрастающая тишь.
За Бога говорить не надо:
Замолкни только и услышь...

* * *

Стоит сто лет береза белая.
Чуть-чуть колышется листва.
Береза ничего не делает,
Но до чего ж она жива!

В лесах ли, где-то над погостами,
За часом час, за днями дни
Деревья отдаются Господу -
Вот все, что делают они.

И сердце, как береза белая,
Молчит, впадая в забытье.
Святое ничегонеделанье -
Вот Дело высшее мое.

И замирают все желания.
Чего желать? Глаза полны.
Есть только полнота внимания
И полнозвучье тишины.

Такая тишина ниспослана,
Так вольно сердцу в тишине!
Творится молча Дело Господа
Не где-то в далях, а во мне.



* * *

Есть в большом лесном покое
Измерение другое -
Чем в нас больше тишины,
Тем мы более полны
Чувством Вечности, мгновенно
Пересекшей мир наш тленный.
Есть такой тишайший миг,
Когда сердцем видишь Лик,
На все лица непохожий
И нас всех позвавший - Божий.


* * *

Сумерки, тихие сумерки...
Свет меж стволами погас.
Те, кто давно уже умерли,
Рядом со мною сейчас.

Взгляды их тихие встречные
Светят среди темноты.
Нет, не прошедшие - вечные,
Так же, как я или ты.

* * *

В покое полном мирозданье,
Чуть шелестит листва.
Молитва - это затиханье,
А вовсе не слова.

Открыта в глубину дорога,
Замолкло естество.
Тот час, когда я слышу Бога,
А не зову Его.


* * *

Священнодействие немое. -
Сквозь сердце - пламя.
Сливаюсь я сейчас с землею
И с небесами.

Священник тот, кто понемногу
Понять поможет,
Что слиться с Деревом и с Богом
Одно и то же

И как блаженно тихо станет
В душе смиренной...
Богослужение есть слиянье
Со всей Вселенной.


* * *

Остановилась мысль, и ты
Среди глубокого молчанья
Вдруг различаешь мирозданья
Досель неясные черты.

Чей взгляд встречаешь? Облик чей?
Куда зовет он? И откуда
Среди обыденных вещей
Вдруг проступающее чудо?

Нагая сущность бытия
Предстать перед тобой готова.
Душа глядящая твоя
Вдруг сбрасывает все покровы.

Душа твоя... Она размером
Со всю сомкнувшуюся сферу
Всеобнимающих небес,
Всецелый свод, всецелый лес.

Где было это все доселе?
Всегда стояли эти ели,
Всегда стояли сосны эти,
Но кто в них Господа заметил?


* * *

И долго-долго ветер шелестел,
И долго-долго шелестела тайна,
И вниз с березы медленно летел
Один листок, сорвавшийся случайно.

А может быть, случайности и нет, -
Все неслучайно... но себя не мучай,
А лишь лови душой внезапный след.
Есть вестник тайны - одинокий случай...


* * *

О, это полное значенья
Молчание больших деревьев!
Молчанье вековых стволов
Куда значительнее слов...

Пускай всем смыслом мирозданья
Наполнится твое молчанье!
Потом, как из земли трава,
Родятся из него слова...

* * *

А дальше - лесное молчанье.
А может быть, ангельский хор,
И более нет расстоянья,
Хоть есть бесконечный простор.

Все - путь и везде бездорожье,
И Богом мы все налиты,
И вот оно - царствие Божье
За гранью земной суеты.

Ни спорящих, ни иноверцев,
Лишь ветки чуть плещут шурша.
Такая наполненность сердца,
Такая сплошная Душа!

Такое любви средоточье
И крыльев незримых разлет.
Быть может, все дни наши - почва,
В которой Душа прорастет.


* * *

Дождь, чуть слышный, шуршащий,лепечущий, редкий...
Набухает душа, точно капля на ветке.
Набухает душа, ощутившая вес
Всей земли, всех лесов, всех полей и небес.
Набухает душа, целым миром полна.
Чем весомей, тем к Господу ближе она.


* * *

Я буду слушать дождь.
Я буду мыслей тише.
Я буду тише снов своих и, наконец,
Расслышу ход минут и рост стволов расслышу,
Расслышу тайный пульс неведомых сердец.
Как мокрые стволы, желанья присмирели.
Все тишина с дождем на душу пролилась.
И стало ясно мне, что этот стук капели
Есть с Господом моим налаженная связь.


* * *

Закрыта облаками высь,
А дождь шуршит: не торопись.
Текут шумливые года,
Но что-то есть, что навсегда,
Что остановит бег минут,
И ты услышишь, как растут
Деревья и проникнешь ты,
В то, как рождаются листы
Из почек: в то, как здесь, сейчас
Творец незримый лепит нас.


* * *

Где я силы беру? - У высокой сосны,
У цветущей рябины и сливы.
Окунаюсь в колодец живой тишины
И зеленой листвы переливы.

А вершина сосны - в синем небе царит,
А вокруг нее - Боже, как много -
Тонконогих берез и дубов и ракит!..
Где я силы беру?
- У всесильного Бога.


* * *

Что шелестит в лесу? - Благая весть.
О том, что будет?
Нет, о том, что есть.
Есть Бог. И больше ничего не надо.

Всю жизнь гляди и век живи под взглядом. -
Так лес сказал. А что же человек?
Он бессловеснее лесов и рек?

- А человеку, чтоб сказать так много,
Придется стать вместилищем для Бога.
А если не вместил Его, - молчи.
Пусть говорят деревья и лучи.


* * *

И каждый вечер, каждый вечер,
Когда закат сосну зажег,
За шагом шаг нам всем навстречу
Из царских врат выходит Бог.

Встает пространство на колени,
К земле приникнул небосвод -
Великое богослуженье
Пред всеми медленно идет.

Весь мир тогда - как храм единый,
В котором длится торжество.
И озаряются вершины
Под взглядом Бога своего.

Да, сам Господь глядит нам в лица,
И ожиданья даль полна -
Когда ж в нас сердце загорится,
Как эта тихая сосна?

* * *

Мои деревья, вам до Бога
Недалеко - рукой подать.
Мне жить с людьми еще немного,
А с вами вечность вековать.

А с вами, ласковые, с вами
Слова уймутся наконец, -
Ведь говорим мы не словами,
А всею полнотой сердец.

И будет шепот тише, тише,
Когда покроюсь смертной мглой.
И люди только вас услышат,
А я исчезну с глаз долой.

Но я за это не в обиде -
Хранится в тайне жар огня.
Кто вас воистину увидит,
Тот сможет видеть и меня.


* * *

Сосны неподвижные стоят.
Длинный луч. Прямой Господень взгляд.
И такая неземная тишь!..
До чего ж Ты пристально глядишь...
Больше мне не надо ничего -
Только бездны взгляда Твоего.


* * *

I
Бога не видят - Его прозревают
В дни, когда рдеет листва огневая,
В дни, когда лес все прозрачней, все реже,
Бог сквозь листву истонченную брезжит,
Тихо встает, как туман над рекою,
И оседает великим покоем.

II
Осень считают порой умиранья.
Нет, это Бог меня вечностью ранит.
Капля за каплей сочится из раны
Медленный свет золотой и багряный.
Боже незримый, порою осенней
Мы прозреваем Тебя на мгновенье.

III
Лист за листом, лист за листом...
Живем в потоке золотом.
Мир обнаженный, мир без кожи
В потоке слез дрожащих, Божьих.
Весь мир сияющий, как пламя,
Промыт господними слезами.

* * *

Сквозь ель дубов проглядывает медь,
Глубинный свет, таинственный осенний,
И надо мне навек запечатлеть,
В своей душе остановить мгновенье.

Уже ветвям совсем не тяжелы
Свои покровы. Легкий ветер дунул -
И встали неподвижные стволы,
Как тишины натянутые струны.

И ты сейчас, как рдяный лес, молчишь.
Как ветки леса, сбрасывает бремя
Душа. Звучит божественная тишь,
И вечность властно рассекает время.

* * *

Всех бед своих не помню я
И лет нисколько мне.
С березою огромною
Качаюсь в вышине.

Качание, качание
Листвы над головой -
Ни края, ни скончания
Душе моей живой.

Ни края, ни предела нет,
Ни цели, ни следа -
Я с облаками белыми
Плыву невесть куда.

Пусть даже отзвук имени
Растает вдалеке.
Держи меня, держи меня,
Господь, в своей руке.

Душа моя порожняя,
Весь мир в тебя вошел.
Я чую руку Божию,
Как ветка чует ствол.

О, ветра Дуновение,
Дрожь сердца моего...
Блаженнее смирения
Нет в мире ничего.

* * *

Осенних ломких листьев шорох
И золотой накал ветвей.
О, сколько Ты даешь простора
Душе расправленной моей!

Кто сможет объяснить, что значит
Твоя пылающая тишь?
Я плачу, Господи, я плачу
Лишь оттого, что Ты молчишь...


* * *

Я буду плакать много лет,
И тихо будет литься свет
Вот так, как падают листы.
Чтоб только догадался ты,

Что лист - не лист и луч - не луч
И где-то скрыт от тайны ключ.
Не знаешь где? - Ни там, ни тут.
В какую глубь тебя зовут!..
Куда заводит этот свет?
Туда, где разделений нет.


* * *
И заблестел, зарделся лес,
Вчера еще совсем зеленый,
И обнажился клок небес
Над редкой позолотой клена.

Таинственная ткется связь
С Истоком света сквозь ненастье.
И клен заплакал, наклонясь..
От боли? От любви? От счастья?


* * *

Вкрапленье позолоты в зелень,
Лес сбрасывает свой покров,
Дух больше не гнездится в теле.
Он тихо отлететь готов.

Весомость и печаль итога,
Пронзенность сердца моего...
А, может быть, вкрапленье Бога
В притихнувшее естество...


* * *

Беззвучный оклик, самый первый -
Бог отзывает вещество,
И Божьи струны - наши нервы
Дрожат под пальцами Его.

Ты нас касаешься, мой Боже,
Сияет сердца нагота,
И дрожь души моей похожа
На дрожь осеннего листа.

О, это тайное горенье!
Подсвет из сокровенных снов...
Все замирает в день осенний,
И Дух к отплытию готов,

Но просит подождать немного,
И внемлет лес его мольбе
И высветляется дорога
К Тебе, мой Господи, к Тебе!


* * *

Лес безлюдный, безмолвный... Какая свобода!
Только ветер, да шорох ветвей.
Только тишь и бездонность небесного свода
И души растворенной моей.

Ни единой стены, никакого порога.
И вокруг и во мне - океан.
Есть свобода одна - единение с Богом.
Все другое - манящий обман.


* * *
Врастая в молчанье,
Как дерево в землю,
Весь круг мирозданья
Внутрь сердца приемлю.
О, листьев осенних
Летящая стая!
Как в вечность мгновенье
Я в Бога врастаю.

* * *

Все ответы давно готовы
Но еще есть один вопрос:
Как узнаешь ты, если снова
К нам сегодня придет Христос?

Не появится знак небесный
И опять, как тогда, опять
Кто-то властный и всем известный
Нам прикажет Его распять.

Сердце стукнет, как в окна ветер -
Самозванец ты или Бог?
Кто поможет мне, кто ответит?
Почва выплыла из-под ног.

До чего же трудна свобода!
Никого в мировой тиши...
Неужели идти по водам
Внутрь в бескрайность своей души?...

* * *

Эта легкость листа, исчезающий вес...
Эта дрожь золотая - касанье небес.
Словно тихо спускаются к нам небеса
И царит на земле неземная краса.
Ну а жизнь или смерть, нам уже все равно,
Ибо в вечность сейчас отворилось окно.


* * *

О, этот благовест в тиши -
Лесной покой, прозрачно чуткий.
Поэзия - язык души,
Который не понять рассудку.

Зачем от мук спасенья нет?
И мучатся дитя и гений?
Понять нельзя. Наш Бог - поэт.
Он не дает нам объяснений.

Да, объяснений не дает,
Но только прямо перед нами -
Листа замедленный полет
И клена рдеющее пламя.

И так густеет тишина,
Что заглушает грохот ада,
Душа навылет пронзена
И объяснений ей не надо.


* * *

О, сколько мне поставлено условий
И перед целым миром я в долгу.
Но... фраза прервалась на полуслове,
И мысль остановилась на бегу.

И клетка раздвигается грудная
И как-то получается, что в ней -
Пространство, не имеющее края,
И время, не считающее дней.

Вот так, как эта осень золотая,
Вобравшая вовнутрь себя весь свет,
Своих листов летящих не считает,
И потому конца для счастья нет.

И сердце... сердце разгорелось тоже,
Как осень, светом до краев полно...
Никто условий ставить мне не может
И все долги оплачены давно.


* * *

Мне б от осени жар-птицы
Жарким светом заразиться,
Жарким светом грудь прожечь
И пускай замолкнет речь,
Пусть настанут дни глухие,
Пусть все перья золотые
Тихо на землю слетят
И утихнет листопад.
Пусть, но грудь моя - в огне.
Пусть, но жар Ее - во мне...


* * *

Ах, осень, осень - время слез -
Нет, не о том, что вихрь унес -
О том, что тихо остается
На дне бездонного колодца.

Ведь перед тем, как умереть
Листок хотя бы на мгновенье
Подарит миру откровенье -
Нет, не о том, что будет впредь -

О том, что есть в немых глубинах,
И можно, верхний слой покинув,
Попасть в такой бездонный свет,
В котором скрыт на все ответ.

ТАКАЯ ДОЛГАЯ ГОЛГОФА

I
Один на один. Опрокинут. Разбит.
И, кажется. Богу не нужен.
А лес все шумит, и шумит, и шумит.
А мысли все кружат и кружат.

О, Бога незримого явленный Сын! -
Все правда. - Что было, то было.
Скажи мне - легко ли - один на один
С несметною адскою силой?

Я вслед за тобою на муку иду
И - кто там о славе пророчит? -
Скажи мне -- легко ль в Гефсиманском саду
Сплошной нескончаемой ночью?
Легко ли - вот так, умываясь в крови,
Без славы, без ангелов Божьих?
....................................................................
А лес все шумит и шумит о любви.
А сердце... И сердце про то же.


II
О, Боже, чем мне боль измерить?
Она выходит за края.
И не всегда я в силах верить,
Но не любить не в силах я.


III
Ну да, посередине мира - крест.
Посередине всей земли - Голгофа,
И не найдешь таких блаженных мест,
Которым не грозила б катастрофа.

Ну да, посередине сердца - крик.
Моя земля подобна кораблю,
Что к гибели стремится каждый миг...
Но, Боже мой, как я Тебя люблю!


IV
Ты обещал. Ты столько обещал,
И все же сам не избежал креста.
И на земле Твоей - такой развал,
А в небесах - одна лишь пустота...

Да, на земле Твоей такой развал,
А в небесах Твоих - такая тишь...
Ты выполнил все то, что обещал
Лишь потому, что внутрь меня глядишь.

Лишь потому, что этот взгляд немой
Прошел сквозь смерть, стал выходом
в судьбе
Ты обещал нам жизнь, но Боже мой, -
Не на земле, не в небе - а в Тебе.


V
Ты есть жизнь и воскресенье,
Ты - решение задачи.
Что ж Ты сам, как лес осенний,
Как листва под ливнем, плачешь?

Что же, Господи помилуй,
Неужели боль не в меру?
И со всей Твоею силой,
И со всей Твоею верой,

Необъятной, беспредельной?
Всемогущий Сыне Божий,
Что ж душа скорбит смертельно
И утешиться не может?

Иль не знаешь о развязке -
О своей посмертной роли?
Нам рассказывают сказки.
Ну, а Ты кричишь от боли,

Ну,а ты вобрал все горе,
Мир взвалил себе на спину
И зовешь идти по морю
Слез Твоих и в нем не сгинуть...


VI

Подумать о Вечном, подумать о Боге
Вот здесь, на изломе, вот здесь, на пороге
Пустого пространства, разверзшей
бездны.
Пред тем, как пугливые мысли исчезнут,

Почувствовать, ноги от дна отрывая,
Что Бездна - творящая; Бездна - живая.
Что Бездну, раскрывшую вечные глуби,
Ты больше, чем жизнь эту смертную,
любишь,

Что смысл твоей жизни лишь в ней и таится -
В огромности этой, размывшей границы.
Вот в этом призыве надмирного рога -
В простор, в никуда - порывание к Богу.

И вот донесется до смертного слуха
Сквозь пение волн рокотание Духа,
И ты ощутишь вдруг блаженную тяжесть -
На грудь твою первая заповедь ляжет.

Тогда заходи внутрь пустынного храма,
Тогда, наконец, ты поймешь Авраама
И новую жертву в молчаньи положишь
На вечно пылающий жертвенник Божий.

"Цель" моя очень проста.
1. Действительно считаю, что ее стихи могут стать откровением и открытием; открытием нового способа жизни, в частности, жизни религиозной.
(Ниже приведу пример)
2. И потом - это камертон. Это все, что могу сказать о себе и своей душе.

А вот - еще мне написали:
"Просто данные стихи насыщены смыслом и высшими вибрациями." .

Один из аспектов, что ли, тем со стихами Миркиной - мой острый интерес, есть ли люди (особенно среди христиан) с глубинным духовным опытом.
Без него ее стихи пресны, пусты, бессодержательны, антипоэтичны.

У людей же с живой божией стрункой, - струнка эта не может не начать вибрировать, трепетать, отзываться.

По крайней мере, таково мое убеждение и опыт.

Помню как-то, навещая свою престарелую дальнюю родственницу, зашла к ее 85-летней соседке, ее и моей подруге*. Та, как обычно, стала делиться тревогами о своем внуке Ванечке, слово за слово.
Не помню уж почему, чтобы как-то ее утешить, прочла ей это стихотворение Миркиной***

Вдруг. Она встала, вышла в другую комнату и затихла.
Жду я пять минут, десять ... Чай стынет, пряник съеден. Что с ней? Что случилось? Может, ей плохо? Может, надо что-то делать?

Через четверть часа открывается дверь и появляется она с совершенно мокрым лицом:

"Как же так? Как же так?! Как же я всю жизнь прожила, - и этого не знала?
Я же всегда это знала! Как же так?"
Вот эти ее потрясающие слова: "Как же я этого не знала?"
тут же - "Я же всегда это знала!"
запомнились мне на всю жизнь.
В моем понимании и чувстве, они - свидетельство души; чистоты и подлинности ее изголодавшегося крика (надо тут привести стихотворение Пастернака "Душа").

*---
(Первой жене композитора Григория Фрида; в прошлом году ему исполнилось 95. Хоть звали ее Екатерина Михаиловна, но настоящее ее имя - Хэрриэт, ибо она урожденная русская англичанка. Сколько прекрасной души людей встречено! Сколько прекрасной души людей уже ушло!)



*** *** ***

С какой любовью мир творится!
Тварь божья. Как ни назови .
Трава, деревья, зверь и птица .
Мы все родимся из любви.

Как точно к цвету цвет подобран,
Так, как моя душа к твоей.
Как терпеливо, как подробно
Сплетается узор ветвей!

Как бы трепещущая фраза
Из слов таинственных. и вот,
Минуя мысль, минуя разум,
От сердца к сердцу весть идет.

Все та же. В мире все не ново.
Но вечно предстаёт глазам
все та же красота, как слово,
как знак любви, не видной нам.

И кто сумеет хоть однажды
постичь всю эту красоту,
тот чувствует, что вздох наш каждый
и каждый волос на счету.

И появляется свобода,
с которой всякий труд — не труд,
с которой шествуют по водам
и на распятие идут.

И в пустоте уже не пусто,
и воскресенье во плоти
приходит, как шестое чувство,
как продолженье тех пяти…

И если есть еще тревога,
она о том, как бы во сне
и в мыслях не обидеть Бога,
предавшегося в руки мне.

Из сборника "Нескончаемая встреча"



ВМЕСТЕ С ПАДАЮЩИМ СНЕГОМ

А ветер деревья беззвучно колышет,
Сдувает снежинки. Снег падает с крыши.
Чуть тронул кустарник. Березу потрогал.
А сердце в молчании слушало Бога.

А сердце следило, как дышит Всевышний
Вот Тот, кто неслышного снега неслышней,
Кто легче легчайшей, чуть видимой дрожи,
Вот Тот беззащитный, который все может.

Вот Тот, кто не просит, а дарит нам силы.
И слушало сердце. И сердце следило...
И двигалось сердце по Божьему следу
За Тем, кто невидим, за тем, Кто неведом,

За Тем, кто деревья беззвучно колышет,
Ссыпая снежинки нечаянно с крыши.


* * *

О, Господи, причем тут я,
Когда вся глубина Твоя,
Вся бездна бездн растворена
И силы творческой полна?

При чем тут я? При чем? Зачем,
Когда так целокупно нем,
Простор бессолнечного дня
И он берет в себя меня?

При чем тут я, когда есть лес
И в нем последний крик исчез,
Лишь дятел бьется, сук долбя...
О, пробужденье от себя!
Наплыв великой высоты...
При чем тут я, когда есть Ты?


* * *

Нельзя узнать, что за порогом
Земным, что 'до' и что 'потом',
Но можно доглядеть до Бога
Деревья за своим окном.

И можно сердцу в миг причастья -
О, Господи, в который раз! -
Как птице, зазвенеть от счастья,
Забыв, что до и после нас.

На то лишь свет нам с неба послан,
Чтобы глаз земной увидеть смог:
У Бога нет ни 'до', ни 'после',
Все, что проходит, то не Бог.

А я? Но в этом море света,
В переполненьи бытия,
В причастья миг - различий нету.
Неразделимы Бог и я.


* * *

А сосне все равно, что случится со мной,
Этой тихой великой сосне.
Надо годы, века намолчаться одной,
Чтобы с Богом сойтись в вышине.

И Ему дела нет до судеб и времен.
Он не слышит, как бедствую я.
Только знаю: покуда немотствует Он,
Будет в целости сущность моя.


* * *

Когда доходит до нуля
Весь шум и, может быть, все время,
Я слышу, как плывет земля
И в почве прорастает семя.

И, обнимая небосвод
Крылами неподвижной птицы,
Душа следит, как лес растет
И в недрах смерти жизнь творится.
Я осязаю ни-че-го.
И все. - Ни мало и ни много -
Очами сердца своего
Я молча созерцаю Бога.


* * *

Что ты даешь мне, лес недвижный?
Что ты даешь мне, старый ствол?
Все осязаемей, все ближе
Ко мне Господь мой подошел.

Вот Тот, кого мне не заменит
Никто, ничто. - Вот Тот, кого
Я узнаю по наполненью
Всех клеток сердца моего.


* * *

Да, время все уносит.
Но если б мы могли
Не отставать от сосен,
Светящихся вдали!..

Надгробье... Перекрестье...
Ведь Бог неумолим.
Но если б, если б вместе -
Ежеминутно с Ним!..


* * *

Что значат все сражения с судьбой,
Когда бескрайна тишина лесная?
Смысл жизни - в единении с Тобой.
Иного смысла в жизни я не знаю.

Ты был со мной в аду; и я в раю
С Тобою в день сияющий весенний.
Ты на кресте вместил всю боль мою
И просишь причаститься воскресенью.


* * *

Прикосновение Господне...
Его почувствует лишь тот,
Кто через темень преисподней
Нащупал в рай заветный вход.

Господнее прикосновенье...
О, этот трепет твари всей,
В лесу растущий свет весенний,
Дрожь сердца, капель и ветвей...

* * *

Мой выход - этот лес и зимний и весенний
Со всею глубиной его и тишиной.
Мой выход - та звезда, сокрытая от зренья
И все же навсегда сплетенная со мной.

И ляжет с агнцем лев. - И Бог отрет все слезы,
Обнимет душу так, как обнимает лес.
Ведь выход есть везде. Мой выход - та береза,
Связавшая меня с другим концом небес.


* * *

О, Господи, сосны! Да что в них такое?
Вот только лишь ветки, вот только лишь хвоя,
Вот только луча золотого ожег,
Вот только всю боль опрокинувший Бог.


* * *

Я есмь земля, в которой
Бог Произрастает. Дайте срок,
О, только дайте, дайте время,
Чтоб я взрастила Божье семя,
Чтоб бесконечность проросла
Из ничего. Раскрыв крыла,
Раскинулась бы над землею...
А я? Но что же я такое?
Ничто. Не более нуля.
Я - прах. Я - только лишь земля.
Но древо, на котором плод
Бессмертья, - из земли растет.


* * *

В лесу очнуться, очутиться
Вот там, где шумов больше нет,
Где пропоет внезапно птица
На всю тоску мою в ответ.

И солнце медленно проглянет,
Запутавшись среди ветвей,
И станет Божие молчанье
Пространством для души твоей.

И ветер, веткою сосновой
Качая, пролетит, шурша.
И ты поймешь, что значит Слово -
Вот то, что слышит вся душа.


* * *

И я уже не знаю ничего.
Я - чистый лист, я - белая страница.
И только от Дыханья Твоего
Здесь может буква зыбкая явиться.

Да, Ты ее напишешь и сотрешь,
И это - высший строй, а не разруха,
Ведь есть всего одна на свете ложь:
Упорство буквы перед властью Духа


* * *

Я не имею никаких заслуг,
Я в жизни ничего не заслужила.
Стоят деревья влажные вокруг
И в них течет неведомая сила.
И тихо шелестит среди ветвей
И наполняет лес таким покоем!
О, только б до конца открыться ей!
Ну а заслуги? - что это такое?


* * *

Тишайший лес невозмутим.
Мне здесь узнать дано,
Что с сердцем трепетным моим
Все в мире сплетено,
Как с веткой ветка. Здесь ответ -
И боль и торжество.
Бог - сердце сердца моего.
Вне сердца - жизни нет.


* * *

Окунаются в облако белое,
В ветках - талого снега щепоть...
Ничего эти сосны не делают,
Все за них совершает Господь.

Тихий ветер. Дыханье весеннее
Да настойчивый зов с высоты.
Дай мне, Господи, столько смирения,
Чтоб ни капли меня - только Ты.


* * *

Птичьи трели, птичьи трели,
Это благовест апреля,
Это душу лес весенний
Призывает к воскресенью,
Это ангел душу кличет
Птичьим свистом, трелью птичьей.
Это весть с седьмых небес:
Кто же мертв, раз Бог воскрес?

* * *

Птичий голос молча слушай.
Он проходит прямо в душу.
Так мгновенно - так глубоко -
Как глядится Божье око
Внутрь и насквозь, напросвет. -
Жизнь всецела. Смерти нет.


* * *

И будет долго тишина расти,
Как Дерево, и полниться вниманье.
Чтоб к Тайне жизни ближе подойти, '
Нужна такая полнота молчанья!

О Боге рассказать никто не мог,
Его глубокой тайны не разрушив.
Сказать о Боге может только Бог,
Проникнувший в замолкнувшую душу.


* * *

Вечереющий лес, вечереющий лес.
Углубляется жизнь до сквозящих небес,
Луч последний погас, задымился, затих.
Углубляется свет до истоков своих.
Догорает костер, угольками шурша.
Углубилась до Бога немая душа.



* * *

Войти туда, где нет как нет
Меня. - Совсем. - Не существую,
Но, Господи, откуда свет
Такой? И почему ликует

Душа, как будто бы она
На волю вырвалась из клети?
Полным-полна, вольным-вольна
И за весь мир одна ответит.

Ни слова... Лишь древесный гул.
(А может, ангельские хоры?).
Простор меня перечеркнул,
А я так счастлива простором!..

Так счастлива!.. Но, Боже мой,
Меня ведь нет... И все же, все же
Я стала как сосна немой,
Чтобы узнать: не быть не может

Меня. - Я есть! Повсюду - я.
Вселенский ветер смел границы
И в том, что нет небытия,
Душа способна убедиться

На опыте. - Во всем! Во всех -
И в небесах и в океане!
Так вот откуда этот смех
Над смертью! Это ликованье!


* * *

Деревья - паузы меж нами,
Между словами и делами.
Таинственная вертикаль.
Провалы вглубь. Уже не жаль
Прошедшего. Уже не надо
Грядущего. Лишь только взглядом
Следить, как эти ветки чертят
Сквозь смертный мир наш путь в бессмертье,
Куда-то в сердцевину нас,
В то бесконечное 'сейчас',
В котором все, - Неисследимый
Путь в Бога. Не пройти бы мимо!


* * *

Бессчетность всех новорожденных листьев,
Стволов бессчетность, облаков, светил!
Кто их измерил? Кто их всех расчислил
И кто их в эту душу уместил?

В такую глубь и в тесноту такую...
В груди - переполненье бытия.
Они во мне трепещут и ликуют,
И их восторг едва вмещаю я.


* * *

Опять - все внове и - все то же.
Все то же и - опять, опять
Ты вновь родишься здесь, мой Боже,
И вновь душе - Тебя встречать.
Кто эти липы, эти клены
Из тьмы земной на свет исторг?
О, нежность крон новорожденных!
Новорожденных глаз восторг!


* * *

И снова дождь. Как будто Бог
Велит мне снова умалиться,
Свернуться внутрь себя, в клубок
И ощутить свои границы
Во внешнем мире, - свой порог
И собственную глубину,
Бездонность тайного истока,
Так незаметно, одиноко
Наращивая тишину,
Как ствол древесный, дождь бессменный
И сам немой Творец Вселенной.

* * *

Качает ветер ветки сосен,
Качает ветер стих во мне
И тихо облака разносит
В почти прозрачной вышине.

Качает ветер еле-еле,
Чуть-чуть повеял и затих...
И как ребенок в колыбели
В огромном небе дремлет стих.


* * *

Ты говоришь со мной так долго...
Так беспрестанно говоришь,
Что все вокруг давно замолкло,
Прислушиваясь... Эта тишь

Растет и длится ежедневно.
Простор глубин невозмутим.
Как будто спящая царевна
Уснула с царствием своим.

И вот, переплетясь с листвою,
От времени и от тревог
Вдали, спит истинно Живое.
Но кто его заметить смог?

Не ведая людской заботы,
Не зная жадной злобы дня,
Спит мир иной и ждет кого-то
С таким терпением... Меня?..

А ты не знал, что этот лес
Есть мир иной? Страна чудес
С своей бездонной глубиной...
Здесь в нашем мире - мир иной..

Он с этим миром так сплетен,
Как ветки свежих майских крон,
Как дерева одно с другим.
Он ни на миг не отделим
От нас. Он - наша глубина.
И наша жизнь лишь им полна...


* * *

Моя стихия - Бесконечность.
Я родом с тех седьмых небес,
Где разделяться душам нечем -
Стена растаяла, исчез

Порог последний. Жизнь иная
Внутри земной заключена,
Моя любовь конца не знает.
Моя душа не знает дна.

Я погружаюсь в Бесконечность,
Внутрь, в сердце Бога моего.
А в мире длится торжество.
Над лесом догорает вечер.

Сияют сосны. Никнут тени.
Я погружаюсь в забытье.
И только это погруженье
И есть крещение мое.

Сейчас все сердце в Бога канет
Как в небо - росплеск багреца.
Я - не конечное созданье.
Мне - ни начала, ни конца.


* * *

Темных елок перекрестье.
Хмурый день, костровый дым...
Помолчим с тобою вместе,
Вместе с лесом помолчим.
Чуть подсвеченная хвоя,
Тучи серое пятно...
Нас с тобой уже не двое.
Мы с тобой сейчас одно.

Это нарастало долго.
Мысли и слова текли,
Точно реки. И замолкли,
И слились в одной дали.
Недослушав, недоспорив, -
Мы с тобой в одно слились...

Знаешь. Что такое море?
Это вместе - даль и близь,
Это то, что раны лечит.
Это всех со всеми связь.
Это - просто Бесконечность
В наших душах разлилась.


* * *

I
Быть с Богом. Выпасть из времен.
Нет ничего.
Лишь я и Он
Во всю мою немую грудь -
Моя разросшаяся Суть
Да разве только лишьмоя?
Дождя беззвучная струя,
Покоя полная сосна...-
Мы слиты. Суть у нас - одна.

II
Быть с господом на едине.
Я - в нем, а Он сейчас во мне.
Войти в нерукотворный храм
И не смотреть по сторонам,
А только внутрь. Ведь весь простор -
Внутри. Немые шапки гор
И бесконечность всех морей
Покоятся в груди моей.
Я с Господом наедине,
И вся Вселенная во мне.


* * *

Был неспешный час, был беззвучный шаг.
Подымался лес, как моя душа.
До святых высот, до седьмых небес
Воздымался Дух, как столетний лес.
Ну, а я сама, точно ствол немой.
Что душе моей до меня самой?


* * *

Когда растает мысль в блистанье
Заката, в дымке золотой,
И высота деревьев станет
Души незримой высотой,

И запоет душа, как птица,
В открытой птицам вышине,
И не захочется проститься
С лучом последним на сосне...

Но, Боже, так душа любима
Вот этим золотым лучом,
Что все вопросы разрешимы
И никого и ни о чем

Теперь просить уже не надо.
Секреты счастья так просты:
Не отвести бы только взгляда,
Не потерять бы высоты...


* * *

Я в дождь войду. Я погружусь
В поток сей неостановимый.
Часы проходят... Ну и пусть.
Часы проходят... но не мимо.

Деревья, ветки наклоня,
Становятся темней и гуще.
О, только не оставь меня
Весь день, всю ночь, весь век, Идущий...

* * *

Мы можем доглядеть до Бога
Мир этот, если вдруг поймем,
Что надо нам совсем немного,
Что все заключено в одном,

В одном зерне - простор Вселенной,
В одном мгновении - века.
Все то, что видим мы, священно,
И жизнь бездонно глубока.

И можно встретить лик иконный,
Почувствовав когда-нибудь,
Что каждая душа бездонна
И в каждой можно затонуть

Так, как в лесной зеленой гуще,
Как в море, - так в глазах без дна,
Где тихо проступает Сущий
И Суть как солнце зажжена.


* * *

А шорох листьев, тихий плеск
Дождя и капель тусклый блеск
И этих веток разворот -
Пространство, где душа растет.

Ты знаешь, что такое Бог?
Тот, кто стеною стать не мог
Меж нами. Тот, кто никогда
Нигде не оставлял следа

И никогда не заслонил
Собой сверкания светил, -
А просто был, как ширь морей,
Пространством для души твоей.


* * *

Спаситель, Ты спасаешь нас
Тем, что питаешь душу светом.
Живет нерукотворный Спас
В нерукотворном мире этом.

Живет и отдает сполна
Всего себя в мгновеньи каждом.
Какого нам еще вина?
Что утолит полнее жажду,

Чем этот свет? Я пью и пью
И исчерпать его не в сипах.
Любовь бескрайнюю Твою
Земля доселе не вместила...

Над лесом - золотистый дым.
Прощальный луч все выше, выше.
Я вижу все, но Ты незрим.
Я слышу все, но Ты неслышим.

Как долог этот взгляд огня!
Какой накал невыносимый...
Есть только Ты и нет меня.
Есть только Ты, а я незрима...


* * *

Я знаю всей душой своей
Наверно только лишь одно:
Мне кто-то небо в грудь посеял.
Как сеют внутрь земли зерно.

И в сердце свернут свод небесный -
Весь необъятный небосвод,
Которому во мне так тесно,
Который день и ночь растет,

Как в почке лист. - За строчкой - строчка,
За мигом миг... Бессчетность дней!
Так кто же я? Тугая почка,
Иль то, запрятанное в ней?


* * *

О, только бы не потревожить
Покой деревьев, веток тьму.
В них тихо веет вестник Божий,
Еще не видный никому.

О, только б не встревожить Душу,
В которой Бог от глаз укрыт.
Покуда мы гремим и рушим,
В безмолвьи полном Он - творит.


* * *

'Ничего не надо говорить,
Ничему не следует учить...'.
Только слушать, как шуршат листы,
Только взять от Божьей полноты

Толику, чтоб всенесущий Бог
Не совсем под ношей изнемог,
Не упал под тяжестью креста.
Так задача каждого проста,

Так посильна!.. - Только и всего:
Взять себе от полноты Его
Толику. Он переполнен так,
Что все время льется свет во мрак

И течет такая благодать,
Что вот только б душу подставлять.
Понимаешь - только и всего:
Не отъединяться от Него.


* * *

Тишь. Побережие морское.
И - меж стволов, как между строк,
Есть средоточие покоя,
В котором пребывает Бог

Рост тайный... Полнота такая
Среди расправленных пустот,
Как будто Бог пересекает
Тебя и, может быть, убьет.

Но в этот миг свершится чудо -
Лишь тишине не прекословь,
И счет всех дней пойдет отсюда:
Ты умер и родишься вновь.


* * *

Сосны строгие помогут
Мне затихнуть перед Богом.
Упираясь в небосвод,
Мне покажут узкий вход

В тот таинственный покой,
Где не веял никакой
Вихрь, поток не бушевал...
Тот подъем или провал -

Неисповедимый путь
В дом домирный - в Божью грудь.

* * *

Сосны тихо стоят,
Сердце с соснами в лад...
Небо тронуло краем сосну,
Синий свод наклоня...
Или это меня
Тронул Бог, пронизав тишину?

Погруженье...Куда?
В тот простор, где звезда
Из безмолвных глубин восстает,
Свет свой тихий струя...
В небо канула я,
Или канул в меня небосвод?..


* * *

А на сосне был Божий след...
И если скажут: Бога нет,
Я не отвечу ничего,
А укажу на след Его.
Иль попросту, прервав беседу,
Едва дыша, пойду по следу...


* * *

Ну вот и все. Ты шел и встал.
Здесь нет пути. Здесь есть провал.
В неисчерпаемость твою.
И я недвижимо стою.
Нет, тихо погружаюсь я
В такие глуби бытия,
В какие до сих пор сосна
Одна была погружена.
Ствол преграждает мне дорогу,
И некуда уйти от Бога.
Не остается ничего -
Лишь погружение в Него.


* * *

Лишь в этом сущность ремесла:
Чтоб тишина во мне росла.
Чтоб тишина была живой,
Как лес с шуршащею листвой,
И каждый день и каждый миг
Был так торжественно велик,
Как дали неба, что полны
Жизнетворящей тишины.


* * *

Есть тайна в том, как дерево растет.
Есть тайна в том, как развернулись дали.
Как сад цветет и вызревает плод.
Есть тайна в том, как мы с тобой срастались.
Я только этой тайною жива.
Она одна у нас и небосвода.
Есть тайна у любого естества,
И в этом сверхъестественность природы.


* * *

Не скажешь ни в стихах, ни в прозе,
Чем час велик? Внизу - река.
На склоне - колокольчик козий.
Над головою облака.
И ни событий, ни известий,
Но чудо входит в плоть и кровь.
Все это, собранное вместе -
Холм, лес, река - одна любовь.


* * *

Там было все с душой в ладу.
Вот так, как в Божием саду,
Согласование со всем
И есть единственный Эдем.

Моя душа вступила в лад
С горами, что всю жизнь глядят
В гладь озера, и с той сосной,
Что наклонилась надо мной,
И гребни дальних снежных гор,
Как бы венчавшие простор
Глядели прямо в душу мне,
Мерцая в сизой вышине,

И многоярусный массив
Лесной, спускавшийся в обрыв,
Вглубь зазывал меня, в такой
Всё переполнивший покой,
Как будто впрямь вернулась я
Туда, где Древо бытия,
Раскинув свой шатер, растет
И держит весь небесный свод.

И все. И это - навсегда.
И что такое дни, года,
Дела, которых нам не счесть?
Нет ничего. Я просто есть.


* * *

ОСЕННИЕ БЛАГОДАРЕНЬЯ

Деревьям

Ни о чем вас спрашивать не буду,
Ни о чем я не хочу гадать.
Вы пришли неведомо откуда
И уйдете - не узнать, куда.

Шелест веток, ветра гул бескрайний,
Переплески хвои и листвы...
Я сама из той же самой Тайны,
Из того же рода, что и вы.

Мы постичь не в силах этой Дали.
Но для вас она - не даль, а близь.
Вы ведь с нею связи не теряли.
Вы навеки с ней в одно слились.

* * *

Мне никогда с Тобой не скучно.
Мне никогда Тебя не хватит.
Твое великое беззвучье -
Непрерываемость объятья.
И в мире все единоверцы,
Кому нужней воды и хлеба -
Неисчерпаемое сердце,
Неисчерпаемое небо.


* * *
Спуститься в собственную душу,
Придти в себя, придти туда.
Где лад предвечный не нарушен
И все, что есть, есть навсегда.
Где выйдут вдруг тебе навстречу
Ушедшие. Прийти в свой дом -
И ты почувствуешь, что Вечность
Не где-то, а в тебе самом.
Войти внутрь собственного сердца,
В тот тайный пласт, в глубинный тот.
Где встретятся единоверцы,
Хоть каждый сам в себя войдет.

* * *
Иноверцы и единоверцы...
Кто кого в бесконечной борьбе?
Но молчи, одинокое сердце,
Бог откроется только тебе.


* * *

А свет заходит за порог,
Идёт великою дорогой
В ту глубину, где дышит Бог,
В ту тьму, где бъётся сердце Бога.
И потому в закатный час
Все стихшие – единоверцы.
Бог тихо зазывает нас.


* * *

Мы произносим слово 'Бог',
Но, Боже, что мы понимаем?
А море плещется у ног
И тихо смотрит высь немая.

Мы исчезаем без следа,
И - верьте вы или не верьте, -
Мы не узнаем никогда,
Что с нами будет после смерти.

Не ждите никаких чудес -
Прах будет прахом распростертым.. .. .
Но если замолчать, как лес...
Но если причаститься мертвым...
... ... ...
Мы произносим слово 'Бог'
И тонем в дали многозвездной.
Мысль ощутила свой порог,
А сердце - собственную бездну.


* * *

Я - вечно про одно и то же,
Но повторений быть не может.
Не повторился ни один
Листок на тысячах рябин,
Берез, дубов. Не повторенье,
А вечно новое рожденье
Всегда свершается в природе -
Все то же солнце вновь восходит.
И песнь нехитрая моя
Есть непрерывность бытия.


* * *
А мы полны совсем не нами.
Покой сосны, заката пламя
И бесконечность тишины...
Мы Богом до краев полны.


* * *

Вмолчусь, прислушаюсь к костру
И стану точно лес немою,
Как ствол в безветрие, замру
И совпаду с собой самою.

Вот с тою глубочайшей мной,
Что ниже трав и неба выше -
С моей последней глубиной,
Что проступает лишь в затишьи.

Сейчас совпал мой вечный дом
С земным. Соединились звенья.
Я знаю - истина в одном:
Вот только в этом совпаденьи.


* * *

Страна молчанья. Царь - костер.
Сухих поленьев разговор,
Переговор безмолвных душ,
Который слышит только глушь
Лесная, только глубина,
Что Богом до краев полна.

Мерцанье тихого огня.
Я замолкаю. За меня Костер речет...
Едва-едва, Роняя чуткие слова.


* * *

Зажечь костер, как Бог зажег звезду,
Разжечь огонь пахучими дровами
И усмирить великую беду,
Войдя в покой, разросшийся, как пламя.

Забыть, который час, который год,
Не шевельнуться, не сказать ни слова
И чувствовать, как медленно растет
Живое сердце, точно ствол сосновый.

О, Боже мой, как тихо, как давно
Разлито это море благодати!
И плещется... И я и лес - одно,
Как я мир, как я и мой Создатель.


* * *

Здесь никаких великолепий -
Сентябрьский лес и пуст и глух.
Лишь только света тайный трепет,
Лишь просквозивший чащу Дух,

Лишь опрозрачненные тени,
Да поредевшая листва,
Лишь это одухотворенье
От прикасаний Божества.

Оно беззвучно и незримо -
Всю жизнь потратишь - не найдешь.
Но этот тонкий запах дыма, -
Но эта световая дрожь...

В.В.Зеньковский в «Основах христианской философии» пишет о значении «светлого космизма», столь глубоко свойственного христианству и не угасшем лишь в Православии: не пантеизм, а именно космизм, как утверждение подлинной, хотя и не самобытной, реальности мира в Боге, тот первичный космизм, который был изначально присущ христианству.

Есть в русском христианстве струя, истекающая из глубины православия. С ней связано православное освящение жизни, теофания в мире, узрение Божьей Премудрости в тварном мире, преображение твари, Воскресение. Это есть православный космизм, чуждый западному христианству. В образе св. Серафима явлена новая космическая святость.
Своеобразный космизм свойствен нашему народному религиозному типу.
С этим связан особый культ Божьей Матери, неприметно переходящий в культ русской земли и с ним сливающийся… "

Русский космизм как мировоззрение нового видения мира, с одной стороны, претендует на роль фундаментального мировоззрения третьего тысячелетия, на роль того нового слова, которое Россия призвана сказать всему миру; с другой стороны – это завет наших предков, передаваемый из глубины веков о том, как человек должен относиться к Божьему миру, к Космосу.

«Поставить умную красоту в центре жизни». А это и есть Православие, которое первым долгом выражается в «богослужении, которое нужно понимать как служение умной красоте, как переживание небесной красоты, как теургически пресуществленную жизнь».
-------------------------------
Софийная эстетика русского космизма http://iph.ras.ru/page51873004.htm

* * *

Так вот зачем дано сиянье -
Нам осень ясная дана,
Чтоб ощутили мы, как встанет
В средине сердца - тишина.

И в этой тишине исчезнет
Тот душный пласт, тот верхний слой,
Где угнездились все болезни
И смерть с ее косою злой.

И мы поймем, войдя в глубины,
Где вспыхнут вдруг Твои черты,
Что все мы сделаны из глины,
А настоящий - только Ты.

И, наконец, душа обрящет,
Сумев в молчаньи прах стряхнуть,
Тебя, единый настоящий -
Свою незыблемую суть.


* * *

Сентябрьский свет - Господень след.
Сквозь тьму пространств, сквозь толщу лет
Застыл струной блеснувшей ствол -
Бог здесь мерцал, Бог здесь прошел.
И до сих пор дрожит струна,
Господней музыкой полна.
А, может, только лишь сейчас
Господень свет дошел до нас.
Впечатан внутрь Господень след.
Сквозь тьму ветвей - сентябрьский свет.


Диптих

I

Отшельник... Тот, кто отошел
От суеты, как старый ствол
Сосны, как купола ракит.
Он вместе с Богом жизнь творит.

А жизнь творится в тишине.
О, только не мешайте мне!
О, разделите тишину
Со мной, и я вам жизнь верну.

II

Когда б вы знали, чем полна
Для вас пустая тишина!
Жизнь бесконечная смогла
Расправить в ней свои крыла,

И тот, кто входит в тишину,
Найдет ту самую страну,
Где наши мертвые живут.
Но это бесконечный труд –

Труд замолканья. Он велик
Как небосвод, как Божий лик.
Забудь вопрос, забудь про то,
Что было 'до' и что 'потом',

'За что?', 'Откуда?' и 'Зачем?'
Будь как ночное небо нем.
Свет зачинается в ночи.
Не любопытствуй, а молчи...


* * *

Лес сентябрьский, лес осенний,
Плоть, теряющая вес...
Тайный праздник вознесенья -
Божий зов, призыв небес.
Пурпур клена, блеск березы
В выси бледно-голубой...
Не от боли эти слезы -
Радость сретенья с Тобой.
Впрочем, различать не надо -
Все здесь - сквозь и за края.
Слились вместе боль и радость,
Если слились Ты и я...


* * *

Бог открыл ли объятья?
Снизошел к нам с небес?
Что ты хочешь сказать мне,
Мой зардевшийся лес?
Нет, не смерть, не прощанье -
Выход в суть бытия.
Ты сулишь мне свиданье
С чем-то большим, чем я.


* * *

Я к вам в лесную глушь нырну.
Душа моя, очнись!
Вы создаете тишину,
Вы создаете жизнь.
Ствол каждый - Древо бытия,
Лес целый - Божий храм.
Вы - созидатели, а я -
Благодаренье вам.

Я ни о чем вас не прошу.
Слова свелись к нулю.
Молюсь бесцельно, как дышу,
Бесцельно, как люблю.

Здесь тьма творящая с лучом
В молчаньи обнялись.
Моя молитва ни о чем...
Молитва - это жизнь.


* * *

Давно уж след шагов затих
И дверь затворена...
Но этот свет из глаз твоих!..
Но эта тишина!..
Кто прочертил твои черты
На глади бытия?..
Но эта осень - это ты,
Тишайшая моя.
Все скрылось, все пошло ко дну.
Но эта осень вновь,
Как смерть, взрезает глубину,
А там - одна любовь...

* * *
I
И каждый день и каждый час
В иное царство вход.
Бог выше нас, Бог глубже нас,
Но Он нас всех - зовет

К себе - в ту тайную страну,
Где высь и глубь слились.
Благодарю за глубину!
Благодарю за жизнь!

Не снисходи к моей мольбе -
Жизнь сердца моего
Есть устремление к Тебе
И больше ничего.

II
Не снисходи к мольбе моей,
Но Боже мой, внемли! -
Хотя б одну слезу пролей
Над мукою земли.

И - точно слез поток, с небес
Летит листов струя.
Все реже лес, все тише лес.
Все глубже жизнь моя.

Свечою загорелся ствол
И озарилась мгла.
О, Боже мой, Ты снизошел,
Чтоб я к Тебе взошла.



* * *

Жизнь моя, наполненная соснами -
Ель, береза, липа и сосна-
Осени листвою светоносною
Жизнь моя до краюшка полна.

Жизнь моя, наполненная музыкой,
Тишиной и шорохом ветвей,
Тесными, невидимыми узами,
Связанная с Вечностью своей.

Слово, напоенное безмолвием,
Как листок в безмолвии кружись...
Жизнь моя любовью переполнена,
Богом переполненная жизнь.


* * *

В ветвях пробел, и вновь - пробел.
То тишина, то ветра шквал.
И лес редел, редел, редел.
А Бог вступал, вступал, вступал.

Последних листьев рдяный цвет,
Сухих поленьев пряный дым.
Пред Богом одеяний нет.
Пред Богом Дух встает нагим.

Листы последние, шурша,
Слетают. Я смотрю им вслед.
И обнажается душа,
Как лес... Так вот откуда свет...


* * *

Старый лес. Гущина. Бездорожье.
В бесконечность глухие провалы.
И как белое воинство Божье,
Боль мою тишина обступала.

Подошла, замерла и вступила
Внутрь души, как в сосновую гущу.
Тишина - бесконечная сила.
Тишиною силен Всемогущий.


* * *

Деревья меня приглашали
В их жизнь, в их глубокую жизнь.
Туда, где все так, как в начале,
Туда, где мы все начались.

Деревья меня пригласили
В их лад, в их таинственный лад -
Туда, где без всяких усилий
Как дышат, вот так и творят.

От этого тихого лада
Душа распрямилась моя,
И ей доказательств не надо
Божественного бытия.

Ты есть. Ты творец мой. Ты вправе.
Приемлю все то, что дано.
И если меня Ты оставишь,
Я буду с Тобой все равно.

В часы самых страшных мучений -
Кто шлет эту адскую рать? -
Встаю пред Тобой на колени,
Тебя не пытаясь понять.

Ведь мысль Твоя бродит, сминая
Мечты и все планы рубя.
Твоих промышлений не знаю,
Но знаю всем сердцем - Тебя.

Когда я кричу от удушья,
Шепчу в исступленьи 'Доколь?!'
Прости мне мое малодушъе.
Любовь моя больше, чем болъ.

Об осени


***

Лес редеет. Золото в зеленом.
И, листы былого вороша,
как береза с пожелтевшим кленом,
медленно живет моя душа.

Тихое качанье листопада
и дождя прерывистая нить…
Может, вам еще чего-то надо.
а с меня довольно только быть…

Этот тихий шелест сердобольный,
долгий шорох падающих слез…
И с меня на целый день довольно
мерного качания берез.

Плачущая, ласковая осень,
точно мать замолкшая моя…
И куда она меня уносит,
Из листов желтеющих ладья?

Может, в край, где найдены потери
и где все умершие живут?
Только б мне никто часов не мерил,
не считал и не жалел минут…

Я дорог своих не выбираю,
как себе не выберешь лица.
Нет у неба ни конца, ни края.
У души — ни края, ни конца.


***

А за окошком — осень. За окном, —
За мыслями, за болью, за делами —
Стоит береза в платье золотом,
И бьет в глаза рябиновое пламя.

Да, сразу за тревогой, за тоской, —
Здесь у предела этой жизни куцей
Стоит огромный неземной покой.
И стоит на мгновенье оглянуться,

И ты увидишь, — сколько нам дано!
А требуется с сердца так немножко...
Молитва наша — тоже ведь окно. —
Вот подойти и поглядеть в окошко...


***

Так неподвижны стрелы сосен,
Так тихо падают листы,
И так задумается осень,
Что не заметит пустоты.

Ей что-то брезжит в новом свете...
В такую глубь глядит она,
Что даже смерти не заметит,
Сама в себя погружена.

Когда же дни свой круг прочертят,
Оно появится сквозь сны, —
Вот то, что дальше, глубже смерти —
В одеждах вечной белизны...


***

Осень — это призыв. Птицу тянет на юг,
А душа собирается к Богу.
Постепенно земной размыкается круг
И такая сияет дорога!

О, мощеный торжественным золотом путь,
Золотые дрожащие свечи…
От прощанья ль моя разрывается грудь
Или, может, в предчувствии встречи?

Может, все, что потеряно, ждет впереди?..
Нам неведом таинственный жребий…
Знаю лишь: разгорается сердце в груди,
Когда свет догорает на небе.


***

Как я люблю безмолвье сентября!
Душа немеет у себя на тризне.
Холодная, осенняя заря
Нам говорит об остановке жизни.

Ты больше не участвуешь в борьбе
И не нужны ни громкость и ни сила.
Жизнь тихо собирается в себе
И как кристалл светящийся застыла.

О, этот свет! Что значит ветра свист
И дождь холодный, хлещущий нам в лица?
Лишь только тот слетает, точно лист,
Кто сам в себе не смог остановиться.

* * *
Наука молчанья. Наука Христова:
Быть - значит уметь без единого слова,
Как лес, как морская недвижная гладь,
Самим бытием все, что нужно, сказать.


* * *

А шум лесной - благая весть,
Распространенная по шири,
О том, что Дерево и есть
Присутствие Господне в мире.

Древесный ствол... Он слишком прост,
Но в нем вершится неизменно
Не видный глазу тайный рост.
Стволы дерев - ростки Вселенной.

А, может быть, Создатель сам
Среди деревьев встал случайно
И этот ствол, как перст к губам,
Он приложил у входа тайну.


* * *

Лес тихий, пустой и строгий.
Нет солнечного сиянья.
Деревья молчат о Боге
И просят от нас молчанья.

А Бог... Он и вправду рядом,
Как ель и костровый дым...
О Нем говорить не надо,
Но лишь - напрямую - с Ним.


* * *

Зерно горчичное смиренья
И веры малое зерно...
В лесу редеющем осеннем
Все золотом просквожено.

Господь простор себе расчистил -
Горенье Божьего следа...
И вспыхивают, словно листья,
Стихи, слетая в никуда...


* * *

И снова мы в лесу осеннем.
Нам все еще не вышел срок.
И длится вновь стволов струенье
И листьев золотой поток.

А небо смотрится нам в лица,
Мы с ним остались глаз на глаз.
И тихо Дух Святой струится,
Собою омывая нас.

Костер потрескивает глухо.
Сверкает ржавых листьев медь.
Напиться бы Святого Духа,
Наполниться и умереть...

* * *

Докуда боль дойдет немая?
И вой внутри? - на брата брат...
Я ничего не понимаю,
Но только знаю: Бог мой - свят.

Да, волчий вой и брат на брата,
За шквалом - шквал, за вихрем - вихрь...
Но только знаю: Божья святость
Не исчерпала сил своих.

За что? Зачем? Что это значит? -
Не мне понять, но знаю я:
Сегодня Бог мой тихо плачет,
Над лесом золото струя.

* * *

Ах, осень, осень, сколько раз,
Как полногласно ты воспета!
Но если снова видит глаз
Сияющую бедность эту,

Торжественную нищету,
Открытость, обнаженность Духа...
Плоть отцвела. - Душа в цвету.
Нет звуков, но дошла до слуха

Творящей мысли тишина,
Заполнила простор осенний.
Жизнь, наконец, полным-полна,
И смерть есть жизни продолженье.


* * *

Желтеет липа. - Не желтеет,
А изнутри озарена.
И воцаряется в аллее
Святящаяся тишина.

Беззвучна световая месса,
Архангельский беззвучен рог.
Кто этот нимб над редким лесом,
Над умиранием зажег?


* * *

Горение последних листьев,
Их плавный медленный полет...
Под звук дождя яснеют мысли,
Под звук дождя душа растет.

Душа - Господнее растенье...
Садовник, пестующий нас,
Дай дорасти мне до горенья
В свой смертный, в свой верховный час...


* * *

Зачем на этом небе сером
Кленовый вспыхнувший костер?
Чтоб бросить в сердце искру веры
Всей тяжести наперекор.

Сверкание искристой дрожи,
Вошедший в грудь ожог Творца!
Пылает молча сердце Божье,
Чтоб разгорелись в нас сердца.


* * *

Мне одно сегодня только надо,
У меня одно желанье есть:
От горящей дрожи листопада
Глаз завороженных не отвесть.

Видеть, как последний лист покинул
Ветку липы, обнажив до дна
Сердце, в чьих темнеющих глубинах
Схоронились света семена.


* * *

VI
...СМЕРТЬ ПРОХОДИТ, А НЕ ЖИЗНЬ

Прервать всегдашнее кочевье,
Нив сторону и ни вперед.
Остановиться, как деревья,
И обнаружить в вечность вход,

Вот в те молчащие пустоты...
И вдруг узнать, вплывая ввысь,
Что есть незыблемое что-то,
Что смерть проходит, а не жизнь.


* * *

В лесу декабрьском - закат.
Лес светом переполнен.
Деревья Богу предстоят,
Вот отчего - безмолвье.

Вот отчего такая тишь,
Такая ясность взгляда,
Что если ты заговоришь...
Не говори... не надо...

Не говори, лишь - взгляд во взгляд,
Растущее молчанье...
Деревья Богу предстоят
И учат предстоянью.


* * *

I
Нет никого. Есть лес и я.
Душа расправилась моя
И так же, как вот этот лес,
Достала сейчас небес.

И в ней звенят колокола -
Она все души собрала
Во внутрь себя, - в такой простор,
Где уместились цепи гор,

Моря и этот самый лес,
Сейчас доставший до небес -
Вся бесконечность бытия,
Ведь я сейчас - не только я.

II
Загадки жизни так просты:
Ведь ты совсем не только ты.
И Бог совсем не только Бог,
А каждый трепетный комок
Горячей плоти, боли вскрик,
Что в гулкой тишине возник.

Нет, он совсем не только Он.
Начавшийся в глубинах звон
Дорос до самых дальних звезд
И смысл всей жизни очень прост:
Он в том, что нет ни трех, ни двух
Отдельно. - Всех связует Дух. -
Никто, ничто - ни черт, ни вех,
Но все во всем, Один во всех.

* * *

Дни - как в воду каменья.
Всплеск и - сомкнута гладь.
Мы живем во мгновеньи.
Как нам Вечность понять?

Как взглянуть внутрь провала,
Где - не век и не час?
Но ведь я побывала
Там, где нету всех нас,

Где беззвучною песней
Мир встает из огня.
Я узнала, что есть я,
Хоть и нету меня.

Небо не раскололось -
Просто, взмыв в вышину,
Мой ликующий голос
Превращался в сосну.

Все, что кажется мною,
Все, что сходит на нет, -
В это море лесное,
В этот брызжущий свет

Превращалось - плеск вала,
Океан бытия.
Я сей мир выпевала
Мир наш - песня моя.

Ну и что ж, что не слышно
Засветившихся нот?
Черной ночью Всевышний
Эти звезды поет.

Ну и что ж, что от зренья
Скрыт сияющий лик?
В нас Его отраженье
Появилось на миг.

Слышен звон колокольный
Льется в мир благодать.
И мгновенья - довольно,
Чтобы Вечность узнать.



ИЗ НЕОПУБЛИКОВАННОГО
Избранные стихи прошлых лет



* * *

Не книги и слова, а шепоты и всхлипы -
Не Бог и человек, а хвоя и листва.
И надо мне понять склонившуюся липу,
Не знающую слов, а уж потом - слова.

Чего ж тут понимать? Лишь, голову закинув,
В безмолвии следить, как растрепалась прядь
Листвы, как шелестят и клонятся вершины
Без мысли и без слов... Но я должна понять
Значение ствола, значение и место
Того, что так дрожит и названо листом.
Всех этих - никаких, всех этих бессловесных
Значение и связь, а имена - потом.

А имена потом. Именовать не надо.
Не надо отрывать, ведь веточка - жива.
Есть Древо Знания посередине Сада,
И зреют, как плоды, грядущие слова.

Лишь только эта связь с немой первоосновой.
Лишь - корни в немоте. И вот упасть готов
Плод мудрости немой - Неведомое слово -
В награду за отказ от всех знакомых слов.


* * *

Утро затаенное, сырое.
Нет дождя, но солнца тоже нет.
Лишь деревья шелестят листвою,
И густеет, набухает цвет

Зелени. Сквозь темные одежды
Лип и кленов дали не видны.
Зелень - цвет покоя и надежды,
Тихий цвет глядящей глубины.

Долу обратившееся око.
Что же там, на этом темном дне?
Хорошо ли, плохо? - Мне глубоко.
Я сейчас укрыта в глубине
Собственной. И молча жду ответа.
Долго жду, застыв и онемев:
Как же сердцу научиться свету,
Вечному, живущему во тьме?..


* * *

Дождь заладил, словно в осень,-
Косит листья, ветки косит,
Целый день стучит по саду.
И сперва - одна досада,
А потом - успокоенье,
Ибо больше нет мгновенья.

Протекает перед всеми
На виду у сердца время,
Незамеченное прежде
В гонке, в сутолке, в надежде.
Шелестит потоком встречным
Незамеченная вечность,

Точно волны океана,
Постоянно, постоянно,
Вновь и вновь напоминая,
Что такое жизнь иная.
Без мелькающей минуты -
Сколько неба, столько суток.

Сколько сердца, столько неба,
Сколько света, столько хлеба.


* * *

И вовсе им ничто не чуждо
Земное, вовсе нет стены.
Но мертвым нужно, мертвым нужно
Гораздо больше тишины

Той, что накапливают горы
И лес, тысячествольный лес...
Гораздо более - простора,
Гораздо более - небес,

Чем в глубину свою собрала
Душа на смерть свою в запас.
Все, что даем мы, им так мало!
Им нужно больше, больше - нас!

О, так неизмеримо много
Живого духа нужно им!
Наверно столько, сколько Богу,
Чтоб сделать мертвого живым.

* * *

И тот цветок, который облетел,
Который сник посередине лета,
Еще так свеж, так светоносно бел,
Еще лишь только расцветает где-то...

И аромат... о, этот аромат,
Что вдруг наплыл и растворился сразу,
Еще его внутри себя хранят
Те лепестки, укрытые от глаза...

И, может, огнекрылый серафим
Невидимый на нашем небосводе,
Как луч, который здесь уже незрим,
В иной стране вот в этот миг восходит.

Так значит ты... Ну да, вот так и ты...
Да разве ты могла совсем исчезнуть?
Тогда б сорвалось солнце с высоты,
И под ногами бы раскрылась бездна.

Но ведь пока еще растет сосна,
И заглянуть в мой дом береза хочет;
И молча взгляд уходит из окна
Куда-то вглубь, в пространство белой ночи...


* * *

Как пишет Бог свои картины?
Нам не понять... Бог знает как...
Парк пожелтел наполовину,
Багряный куст вонзен во мрак
Угрюмой зелени, а где-то
Как бы незримая рука
Над тайным углубленьем света
Работает. Она слегка
Касается ветвей, и ясень,
Сберегший все полутона,
Стал так пронзительно прекрасен,
Что обнажилась глубина...

В какой-то легкий миг счастливый
Присядь нечаянно в тени,
И сердце в эти переливы,
Как кисть в палитру, окуни...


* * *

За полоской полоса, -
Многослойные леса.
За туманящейся мглой -
Новый контур, новый слой,

Как колььцо внутри кольца,
Точно вправду нет конца,
Нет обрыва, точки нет,
А за светом - новый свет.
И чем больше глубина,
Тем яснее, что без дна
Дух, и в глухоте могил
Зачинался трепет крыл.


* * *

Мой старый, мой любимый друг,
Моей мансарды полукруг, -

Сосны с березой переплет
И шепот листьев: все пройдет.

Стерпи, примолкни, подожди,
Все будет где-то позади.

Любая боль имеет край.
И только это 'баю-бай',

Напевы ветра и ветвей
Останутся в душе моей.

Тебе останется одно
К ветвям ведущее окно,

Сосны с березой переплет
И шепот листьев: все пройдет...


* * *

Нам приготовлено спасенье
Под этой шелестящей сенью,
В пронзенной светом гущине,
В сем возвышеньи, погруженъи,
В сем беспрестанном расплетеньи
Всех слов, сцепившихся во мне, -
Всего, что я за жизнь узнала.

Здесь начинается сначала
Все то, что кончилось в груди -
И жизнь и молодость и сила.
Так ничего не уходило?
Так все, что хоть когда-то было,
И в самом деле впереди?
И надо лишь - из тесных комнат
Вот в эту тихую огромность,
Под этот все хранящий свод!..
О, блудные, больные дети,
Нас с корнем вырывает ветер
Из нас самих. Но всех нас ждет
Так неустанно, так бессрочно,
Так терпеливо этот отчий
Блаженный кров...


* * *

О вы, весенние мои
Неугомонные ручьи!
Листвы новорожденной шелк
И тайный голос тех, кто смолк,
Кто не имеет больше слов, -
Всех тех, чей не доходит зов,
Чей миру незаметен взгляд,
Хотя они глядят, глядят...

Лишь вы, лишенные всего,
Так ждете взгляда моего,
Как будто бы для бытия
Вам всем нужна одна лишь я.

О, несмолкающая весть
Тех неимущих; тех, кто есть
И только.
Без лица, без глаз,
Без тел, живущие меж нас,
И воздвигающие нам
Нерукотворный этот храм.

О, Господи, как он высок!
Храм без камней и без досок
Тот, что поставлен на крови
И сложен из одной любви!

Любовь! Любовь! Так вот что вас
Переполняет каждый час,
Горит и жжется в глубине
И пробивается ко мне
Пахучей зеленью травы! -
Ведь это вы, ведь это вы,
Лишенные в стране иной
Всего, всего, кроме одной
Любви!
И - мой мгновенный свет -
Моя любовь любви в ответ,
Моя попытка эту гладь
Небес собою поддержать...

Ведь мир наш - это вновь и вновь
Приток любви! Одна любовь!..


* * *

ТЫ О ЧЕМ ЗВЕНИШЬ СИНИЦА?

Ты о чем звенишь, синица,
В лад со светом, в лад с лучом?
Ствол сверкает, снег искрится, -
Так о чем же ты, о чем?

Световая, круговая
Радость, бьющая ключом!..
Ты о чем, душа живая,
Бессловесная, о чем?

Растворенная темница,
Переплеск воздушных струй, -
Смех ребенка, выкрик птицы
И внезапный поцелуй!

Тот блаженный, тот, который,
Словно первый птичий звон, -
Целым небом, всем простором,
Целым сердцем напоен.

* * *

Как пишет Бог свои картины?
Нам не понять... Бог знает как...
Парк пожелтел наполовину,
Багряный куст вонзен во мрак
Угрюмой зелени, а где-то
Как бы незримая рука
Над тайным углубленьем света
Работает. Она слегка
Касается ветвей, и ясень,
Сберегший все полутона,
Стал так пронзительно прекрасен,
Что обнажилась глубина...

В какой-то легкий миг счастливый
Присядь нечаянно в тени,
И сердце в эти переливы,
Как кисть в палитру, окуни...


* * *

За полоской полоса, -
Многослойные леса.
За туманящейся мглой -
Новый контур, новый слой,

Как колььцо внутри кольца,
Точно вправду нет конца,
Нет обрыва, точки нет,
А за светом - новый свет.
И чем больше глубина,
Тем яснее, что без дна
Дух, и в глухоте могил
Зачинался трепет крыл.


* * *

Размотан времени клубок.
Не знаю, что такое срок.
Не знаю, что такое час.
Пространства столько, сколько глаз
Вместить способен, и моя
Душа есть мера бытия.
4.03.2984.


Сначала - зов издалека.
Сначала позвала река
И ширь перехватила грудь -
О только, только бы вдохнуть!

И вот простор из глаз исчез
И надо мной сомкнулся лес,
И от ствола и до ствола
Как бы по жилам потекла -

Тяжка, блаженна и густа -
Вся мировая широта.
Она мне больше не видна
Затем, что внутрь вмещена.


* * *

Зачарованное царство...
Здесь окончатся мытарства.
Лишь пойти бездумно следом
В путь за Кем-то, кто неведом...

Нет ни оклика, ни знака, -
Все безвестно, все инако, -
Ни тропинки, ни дороги.
Что мы ведаем о Боге?
Что узнали про Творца?
То, что Он растит сердца,
Как леса. И где-то в мире
Сердце глубже, сердце шире
Моря, чутче сизой хвои,
Что шуршит над головою.
Лес зовет... Так - следом, следом...
Путь неведом... Лес неведом...

* * *

Все ставшее есть Слово, потому
Что весь свой век с истока до итога
Путями, непонятными уму,
Беззвучно разговаривает с Богом.

И Бог есть слово, потому что Сам
Всем тем, кто жаждет, тянется и чает -
Стволам, ветвям и стихнувшим сердцам
И день и ночь беззвучно отвечает.


* * *

О, Господи, скрипит сосна...
Душа, не знающая сна...
Душа, в которой каждый звук,
Как на воде дрожащий круг...
Но это ведь и значит жить:
С сосною высоту делить,
С лучом - его последний взгляд,
С небесной ширью - весь закат,
И с Господом, входящим в грудь,
Его неведомую суть...


* * *

О, как вы огромны
И как неподвижны!..
Здесь души не помнят
О мудрости книжной.

Уходит уменье,
Кончается знанье -
Урок умаленья,
Урок умолканья.

Тончайшие нити,
Безлистые кроны...
Мой тихий Учитель,
Я снова ребенок.

Мой лес бессловесный,
Мой лес величавый, -
В тебе мое место,
В тебе - моя слава.


* * *

Лес... Покуда хватит взгляда -
Тот же бесконечный вид.
Никого. И только рядом
Дятел дерево долбит.

И вот так же четко, вроде
Звука дробного в тиши, -
Так чертеж стволов проходит
По листу моей души.

И стволов и тонких веток -
Тайна запечатлена.
Может статься, кто-то где-то
Прочитает письмена.


* * *

Как хорошо, что вы стоите,
Покачиваясь на ветру,
Среди кружений и событий
Явленьем вечности в миру.

И даже если мне так больно,
Что зверем раненым в нору
Забьюсь, и если я умру, -
Вы есть, и этого довольно, -
Чтобы восстать из глубины,
Когда пройдут дурные сны.


* * *

О, как вы добры ко мне, сосны, березы!
Простите, простите мне глупые слезы.
Я знаю - высокая братья лесная
Не видит меня и не слышит, я знаю.
И если меня и не станет на свете,
Пробела березы мои не заметят.
Да кто я? Случайно мелькнувший прохожий...
Но как вы добры ко мне, Господи Боже!


* * *

И вот уже не надо сил. -
Ты Сам меня остановил
Здесь, в замирающем лесу,
И прошептал: 'Сам понесу
Теперь... Отдай Мне бремена,
Ведь сохранила тишина
Все, из чего ты создана.
И эта ноша Мне легка.
Я не отдам ни волоска
Ветрам и водам и огню,
А все навечно сохраню.'

И расплелась душа моя
До первых нитей бытия,
Земной почувствовала край
И молвила: пересоздай.

* * *

Этот лепет затаенный,
Этот звук...
Веток тоненьких наклоны,
Легкость рук...
Шаг все легче,
Мир все тише -
Глубь и глушь...
Погоди еще, услышишь
Пенье душ...


* * *

О, спящие души, высокие души,
Кто может вас видеть, кто может вас слушать?
Кто может заснуть, замереть вместе с вами
Там где-то глубоко, за всеми словами.
Там где-то глубоко, где разум потонет -
Заснуть и качаться у Бога в ладонях?


* * *

Мы все на берегу друг друга,
И каждый дамбой отделен
И замирает от испуга
Вступить в текучий чей-то сон...

Мы наяву, мы все на суше.
А там внутри, во влажном сне
Там только дух, там только души
Плывут в прозрачной глубине.


* * *

Там где-то меж берез и сосен,
В лесу за тридевять земель
Живет сто лет, сто зим, сто весен
Одна заброшенная ель.

Чего-чего с ней ни случится...
Непредсказуем и дремуч Лес...
То на ветку сядет птица,
То спустится закатный луч.

И день за днем, за летом лето
Благодарить хватает сил
Того, кто, спутав все приметы,
Её заброшенностью этой,
Как высшим счастьем, наградил.





V
ВОТ ОН!

Я шла и шла. Как будто путь знаком -
И все-таки совсем неузнаваем.
Кем я была? Оторванным листком?
А, может, заблудившемся трамваем?

Холодный ветер, словно одурев,
Хлестал и выл, навязчив и несносен.
Я заблудилась между трех дерев,
Меж трех знакомых от рожденья сосен.

И все кружилась и кружилась мышь,
И не было ни воли, ни покоя.
И вдруг я услыхала: оглянись...
Да оглянись, ну что ж это такое?

Какой-то властный, очень тихий звук
Прорвал волну мучительного гула
Так внятно, так отчетливо... И вдруг,
И вдруг я в самом деле оглянулась.

И увидала дерево. Ну да, -
Передо мною дерево темнело.
С намокших веток капала вода,
И был весь мир непостижимо целым.

Сплетенных сучьев тонкие кресты
И этих веток никнущие плети...
О, Господи, да неужели Ты?!
Как это вдруг Ты сердцу стал заметен?

Всего один нечаянный наклон,
И все, и - в небо линия прямая...
С тех пор я вечно говорю: вот Он,
А на меня глядят не понимая.


* * *

Когда не замечаем сами
Себя в огромном гулком храме,
Как зачарованные дети, -
Нам Бог становится заметен.

И так просторно, так высоко,
Как будто ни границ, ни срока,

Вот так, как было до начала,
Так, будто нас уже не стало.

Нет больше смертных, нет убогих,
Нет жалких... Где же мы?
Мы в Боге.


* * *

О, майская зелень!
О, нежность Господня!
О, как посветлели
Пространства сегодня!

Цвет новорожденный
В темнеющей раме.
Мир - Божий ребенок.
Бог - с нами! Бог с нами!


* * *

Мы все еще Мессию ждем извне.
Мы от кого-то ждем себе спасенья.
Но кто помог придти сюда весне?
Кто дал раскрыться зелени весенней?

Нам все еще нужна благая весть.
Нам надо слышать о грядущем чуде.
Но Бог - не тот, кто будет, - Тот, Кто есть.
А если - нет, то не был и не будет.

А если нет, то нет ни здесь, ни там -
В провале неба, как в грудном провале.
Он все, что мог, до капли отдал нам.
И ждет теперь, чтоб мы Его спасали.


* * *

Такая вечная любовь,
Такая ласковая зелень...
И шишки, жаркие, как кровь,
На этой темной-темной ели.

И не прошло нисколько лет, -
Все тот же май мне небом послан,
Все тот же вдумчивый ответ
На детские мои вопросы.

И все-таки мой дух подрос,
Как эта ель, - он стал повыше -
Когда-то был сплошной вопрос,
А нынче я ответы слышу

На всю тоску мою и дрожь,
На волны жалости горячей...
Мир этот ангельски хорош!
Но, Боже мой, как ангел плачет!..

Крыло прозрачное склоня,
Как плачет он над вишней белой!
И за тебя и за меня...
А что еще он может сделать?

Не зазывать же в мир иной,
Когда мы так нужны на этом...
Но раз он плачет здесь со мной, -
С ним вместе заливаюсь светом...


* * *

О чем задумается Бах?
Куда заглянет вдруг,
Когда сдувает с клавиш прах
Заговоривший дух?

О чем задумалась сосна
В тот предвечерний час,
Когда она совсем одна
И ствол уже погас?

О том, что истина проста,
Как ангельские сны,
И можно приоткрыть врата
Последней глубины.

И это можно сделать вдруг, -
Покончить счет с судьбой:
Отринуть прах, оставить дух
Наедине с собой...

готово
В ответ на маленькое слово,
В котором семя жизни всей!


* * *

Так это Ты?!
О, благодать
Во всем, сквозь все Тебя узнать!
Нырнуть, зарыться в майский лес,
И чувствовать: Воскрес! Воскрес!

О, ликование в ответ
На весть, что в мире смерти нет,
А есть простор. И вот опять
От смерти можно убежать,

От смерти можно улететь,
Рывком распахивая клеть.
И вдруг увидеть первый лист,
Который так блаженно чист,

Как будто в мире до него
Не зеленело ничего.
Так сколько лет тебе, мой клен?
Нисколько - или миллион.


* * *

1
Сосна есть дерево. Но то, что в ней Растет, есть Бог.
И море - это море, но то, что расправляет
душу - Бог.
И то, что любит там, внутри меня,
Есть Бог, хоть я всего лишь я.
Не спрашивайте, есть ли в мире Бог.
Не надо праздных суетных вопросов.
Спросите только: а жива ль сосна?
Не обмелело море?
А душа? Не обмелела? Не иссякла?
Полна до края, до самих небес
И даже захлебнулась небесами?
Тогда она наткнется на ответ,
Так, как волна на камни побережья,
И всюду будет Сплошной ответ -
Ни одного вопроса.

2
Благодарю тебя за то, что любишь
Меня вот так, как Бог велел любить.
Благодарю за то, что ты меня
Нашел, как рыбу на песке
И бросил в море.

Нет, ты не море. Море - это Бог.
Но ты меня нашел, чтобы вернуть
Ему.
И большей любви на свете не бывает.
И лучше,
Чем мне с тобой
Не может в мире быть.
А, может быть, я и была
Той золотою рыбкой,
Которую поймал случайный невод,
И люди не хотели отпустить.
Ты - отпустил.
Вот почему дарю
Тебе все то, что только мне подвластно,
И медленно ввожу тебя туда,
Где плавают на вольной воле души
И дышат Богом.


* * *

О, ветер, ветер! Что такое
Июльский ветер? Дрогнул вяз,
Ель всколыхнулась. Нет застоя,
И быть не может. Кто-то нас
Как бы касается перстами,
И мы в своей земной судьбе
Не брошены. Нет, мы не сами,
Совсем не сами по себе...
Мы - чьи-то. Кто-то нас, как струны,
Натягивает. Тронул ... дунул
Чуть слышно, и - Тебе всю жизнь
Отдам, лишь раз еще коснись!

Что это? Горе или радость?
Что было и что будет впредь?
Не знаю. Да и знать не надо.
Мне надо только замереть...

Удивительное, редчайшее целомудрие ее поэзии - именно это может поставлено ей в вину.
Если б Ахматова была не "не то монахиня, не то блудница"*,
а только лишь монахиня, стихи ее читать было бы невозможно.

Целомудрие стихов Миркиной доходит до аскетического воздержания от всякой метафоричности,
от любых "поэтических побрякушек", неподобающих единственному Предмету ее поэзии.

Поэтому, помимо желания поделиться своим заветным, есть и еще, смутно осознаваемая надежда.
Почувствовать ее стихи как давно чаемый витамин, которого всю жизнь неощущаемо не хватало, -
может только человек определенного духовного склада.

Ничего чисто поэтически привлекательного в ее стихах нет. Так что ошибки быть не может.

Этим нескольким неведомым людям и направлен мой сетевой привет в пространство.

* * *

Дух, как деревья и вино:
Чем старше он, тем совершенней.
Прекрасной старости дано,
Взглянув сквозь смерть, как сквозь окно,
Так просто видеть воскресенье...


* * *

Так вот откуда всходят звуки
Колоколов, хоралов, месс!
Встает стоглазый и сторукий,
Высокий, как молитва, лес!

Так вот откуда всходят шпили
И начинается прибой
Живого Духа, всплеск воскрылий,
Пространства свиток голубой.

Каким путем - коротким, длинным -
Как я пришла в твои поля?
О неоткрытые глубины
Обетованная земля...


* * *

А травы спали; и спала береза.
По небу тихо проплывали сны,
На тонких ветках вспыхивали слезы,
Смола струилась по стволу сосны.

Шептали ветры быль и небылицы,
И звали вдаль. И в глуби звал покой.
И спал простор. И знали только птицы,
Что снилось веткам, спавшим над рекой.

А птицы знали. Господи, откуда?
Чуть розовела тихая вода.
Мгновенной песней вспыхивало чудо
И улетало. Господи, куда?





из сборника " Зерно покоя"






* * *

А лес шумел... И бился об меня
Какой-то голос всей ясней, яснее...
К душе безвестной ухо преклоня,
Я шла и шла на единенье с нею.

О, этот шум!.. Как сердце волновал
Его прибой! Он дух мой мерил.
Со дна Вселенной поднимался вал
И ударялся медленно о берег.

И говорил... Так внятно говорил,
Что есть не только берег, но просторы.
И не для ног одних - для наших крыл,
Для душ бессмертных где-то есть опора.

А то, что ускользает из-под ног...
Ну что с того, что это зыбь морская?
Не бойся встать на море, если Бог,
Сам Бог тебя всей далью окликает...


* * *

Узнать в коряге зверя или птицу,
И там, где перепуталась листва,
Вдруг распознать неведомые лица
И различить беззвучные слова.

Но погоди, торжествовать не надо -
Они опять растаяли во мгле.
Душа ведь также прячется от взгляда,
Как ящерка на треснувшем стволе.

И как звезда, что плещется в колодце
И кажется искринкой ледяной,
Она опять неслышимо смеется
И снова очутилась за спиной.

Опять наплыв лишенных смысла пятен,
Опять в глазах негаснущая грусть.
Язык души все так же непонятен,
Его никто не знает наизусть.

И только ты внезапной мыслью ранен,
Что не рвалась, а ускользнула нить,
Что смерти нет, а есть неузнаванье,
И что узнать и значит воскресить.



* * *

Мир сбрасывал цветное платье,
Свет становился тонкой нитью,
И был весь вечер, как объятье.
А ночь - священное соитье.

С душою обнимался Сущий,
И замирало мирозданье,
И зачинался день грядущий
Среди глубокого молчанья.


* * *

Когда остановится время,
То к сердцу приблизится Тот,
Кто все неподъемное бремя
Как пух на ладони несет.

Забыто земное кочевье,
Душа до предела полна.
И время стоит, как Деревья.
Не движется как Тишина.

И больше от сердца не скроешь
Тот легкий таинственный след -
Присутствие в этом покое
Всех тех, кого якобы нет.

Все тех, что незримо и глухо
Сейчас подступают ко мне. -
Как явно присутствие Духа
В великой, как мир, тишине!

И веют лишь крылья да ветер
Над тяжестью каменных плит.
Во времени Бога не встретишь.
Но вот - когда Время стоит...

* * *

И разрасталась т и ш и н а.
Сперва была размером с крону
Берез, и вот - горе равна
И небу над вечерним склоном.

Так где и в чем ее итог?
В чем тайна света на закате?
И если Слово - это бог,
То т и ш и н а есть богоматерь.

. . . . . . . . . . . . . . . . .

Благословенна т и ш и н а
Высот бледнеющих и ширей.
Ты Бога выносить должна
В моей душе и в этом мире.


* * *

Мы растем из небесного семени
Боже мой, мы растем так давно!..
Но чтоб слышать Течение Времени,
Быть вне времени сердце должно.

Быть вне места... - в сплошном океане я.
Звезды виснут среди "ничего".
Тайный Зодчий сего мироздания
Сам Никто, - не от мира сего.

В пустоте, во вселенской обширности
Он НЕ-мыслим и Не-исследим.
Мир стоит на Его неотмирности,
Дышит мир этот Богом своим.

Быть вне мира, вне рода и племени,
Вне страстей, вне судьбы, вне игры -
Только б слышать течение Времени,
Через грудь пропуская миры.


* * *

Есть выход внутрь. Но чтоб его найти,
Должны быть перекрыты все пути.
На всем - одна тяжелая печать,
И в пору задохнуться, закричать
Отчаяться - и, отказавшись вдруг
Ото всего, что рядом и вокруг,
Затихнуть, точно одинокий ствол,
Который все искомое нашел.

Ты должен, точно дерево, не мочь
Шагнуть от корня собственного прочь,
Не мочь отпасть от собственных ветвей
И быть могучим немощью своей.


* * *

А дерево рассказывает нам,
Что можно жить, укоренясь глубоко
В себе самом, и медленным потоком
Стремиться ввысь и растекаться там

Небесным сводом. И шуршит над ухом
Листва, что этот свод нам так знаком...
Ведь чаша неба - это море Духа,
Зачавшегося в сердце ручейком...



* * *

I

Не спеши говорить... Молчалива река
И у сосен терпенья хватило
Промолчать все года, промолчать все века
И набраться неведомой силы.

Не спеши говорить, и молить не спеши.
Нам ведь надобно всем так немного... -
Если только хватило бы сил у души
Домолчаться до Господа Бога!..


II

Говорить, но с деревьями вместе
И с ручьем, уходящим в овраг.
С отголоском немолкнущей вести,
Что сказаться не может никак.

Говорить, но без связи обратной -
В слух того, кто заведомо нем.
Говорить, но о чем - непонятно,
Говорить неизвестно зачем...


* * *

О Боже мой, как высока береза!
Как небо высоко!.. И в вышине
Два облака... А может, эти слезы
Есть Бог, не уместившийся во мне?

Пошедший через край... О Боже, Боже!
Наш плач немой и вечный наш вопрос...
Когда Ты в сердце уместиться сможешь,
Тогда, наверно, и не будет слез...


* * *

Любое слово стало лишним -
Шуршащий дождь. Бессменный вид,
Все громкое сейчас неслышно,
А все неслышное - звучит.

Так далеко остались крики,
Как будто ты давным-давно
Постиг, что тихий и великий
И в самом деле суть одно.

И этот шелест неустанный,
И этот плеск лесных ветвей
Тебя выводят к океану
Души затихнувшей твоей.

* * *

Что есть, то есть. Сюда не взять запаса.
Здесь не отнимут, но и не начислят.
Молитва - это остановка часа,
Молитва - это остановка мысли.

Распахнутые нищие просторы...
Все отдано и большего не требуй.
Та остановка на Земле, с которой
Деревья путь свой начинают в небо.



I

Труд дерева - незримый труд души,
Труд незаметного произрастанья,
Соединенья, связывания ткани
В тяжелый узел... Полнота вниманья
И не гаданья, не ожиданья,
А только труд, свершаемый в тиши.
Все, что прошло, я собираю вновь
Сейчас и здесь. И это есть любовь,
И нет точней для Господа названья.


II

Любовь не жажда, не порыв, а труд,
Безостановочный, неутомимый,
Где ни мгновенья не проходит мимо,
Где нет пустых, рассеянных минут,
Где каждый миг мир новый создают
Из ничего. Да, все сейчас и снова,
И смертью смерть душа попрать готова.



* * *

Тот, кто смог безмолвно слушать
Старый сад.
Тот почувствует, что души
Говорят.
Это так неспоримо,
Будто вот -
Ароматный запах дыма
В ноздри бьет.

Все, что кто-то нам опишет, -
Отзвук, след.
Это или сам услышишь,
Или нет.

Это - взгляд сквозь все обрывы, -
Ночи, дни...
Наши умершие - живы,
Вот они.

Нет, совсем не перед нами -
Через, сквозь.
Это - прямо в сердце пламя
Занялось.

Это - свет зажегся в ране...
Так, в ночи
Разгорается молчанье
От свечи.

И уже не стало края,
Нету дна.
Но горит и не сгорает
Т и ш и н а.


* * *

А сосны шумели,
Раскинув крыла.
Их яркая зелень
На солнце цвела.

И яркость и ярость
И верность весне
Всю душу, как парус
Наполнили мне.

Свобода! Пустыня!
Плыву, наконец,
Внутрь неба, внутрь сини,
Внутрь ваших сердец!


* * *

Не ветер, о, не ветер мне указ,
А некий ствол, входящий внутрь нас,
Та ось миров, что грудь пересекла,
И развернула два моих крыла.

Ни ветер, ни самум и ни пурга -
Мне не закон: Стихия - мне слуга.
И может Дух, как дикого коня,
Переупрямить бешенство огня.



В Е С Е Н Н И Е З В О Н Ы

* * *

О Господи, какое диво -
Прозрачноокая весна!
Колышет кружевами ива,
Всем небом близь просквожена.

Я больше ничего не знаю -
Вот только это - то, что я
Совсем прозрачная, сквозная
Для легкой силы бытия.


* * *

А в избушке лубяной,
Наклонившейся, лесной,
Чуть побольше шалаша, -
Ждет меня моя душа.

Там она совсем одна,
Там она совсем вольна,
Там она самой собою
День и ночь окружена.

Вздрогнет ниточка былья,
Капнет капля - это я,
Это я заговорила
В плеске веток и ручья.

Это я - запела птицей
И зажглась лучом в лесу.
Это я тебе напиться
Духа чистого несу.


* * *

А внизу бежит ручей,
Что-то нам сказать спеша, -
Всех стволов и всех лучей
Говорящая душа.

Так прозрачна, так светла,
Безо всех земных вериг -
Нас к молчанью привела
И не молкнет ни на миг.


* * *

Вечерний храм в богослуженьи строгом
Вздымает ввысь тишайший свой хорал.
А соловей, чтобы восславить Бога,
Всю ширь в чуть видном горлышке собрал.

И, сил своих ничтожных не жалея,
Вместил ее в один бездонный звук.
И плещется, и брызгается ею,
И разливает на сто верст вокруг!

В газетной рецензии на один из ее сборников говорилось ".... где каждое стихотворение - молитва, а молитва так же естественна, как дыхание."

* * *

День прозрачный, лес весенний,
Звон синицы в тишине -
Очищенье, очищенье!
Сердце настежь! Даль - во мне!

Хочешь - облако попробуй!
Пригуби разлитый свет! -
Тают тяжкие сугробы
Придавивших душу бед,

Тают страхи, тают тени -
Широта и взмах крыла!
Очищенье,
От всего, что нажила!

От всего, что накопила,
От всего, что "на века".
Жизнь как птица легкокрыла,
Жизнь проточна, как река.

Нет ни ада и ни рая,
Только путь - пробег, полет!
Все, что живо - умирает,
Все, что умерло - встает!


* * *

Весна прозрачная моя!
Апрель мой неодетый!
Звенящий лепет бытия
И ликованье света!

Еще не тронут дней запас
И непочаты шири.
Еще так мало плоти в нас -
И столько Бога в мире!


* * *

И в каждой почке Бог таится.
А где-то в ветках у ручья
Кричит неведомая птица
О тайной связи бытия.

Весь день кричит одно и то же,
А звуки как ручей свежи.
- Пойми, кто может! Знай, кто может,
И в узел сердца все свяжи!

И связанный с землей весенней,
С луной и со Вселенной всей,
Поет о вечном единеньи
Души и Бога - соловей.

И звезд поток течет из груди
Чуть видной прямо в грудь мою:
Ну, что ж вы, Люди? Где ж вы, люди?
И для кого же я пою?!


* * *

Путь Духа - накопленье света.
По капле скапливать... и вдруг
Внутри небес и в сердце где-то
Бутон невидимый набух.

Таинственное набуханье...
Все сердце как весенний сад.
И - ликованье, ликованье! -
Живого духа аромат!

Перенасыщенность мгновенья -
И - что с тобой, душа моя? -
Бутон раскрылся. Озаренье.
Преображенье бытия!


* * *

О, эти сонмы, сонмы, сонмы
Листов, цветов, хвоинок, крыл -

Неисчислимы и огромны
У Господа запасы сил!

Какая справится разруха
С великим замыслом Его?

Весна - разлив Святого Духа,
Небесных воинств торжество.



* * *

Ах ты, Господи Боже!
Вновь весна на дворе!
Как мне душу тревожит
Птичий гам на зари!

Птичий гам, птичьи трели,
Птичий гром, птичий свист...
Вот и в этом апреле
Вновь проклюнулся лист

И уже торжествует,
Хоть с копеечку сам,
Поднося круговую
Чашу прямо к губам.

И на старости нашей
Все опять как всегда.
Если полная чаша,
То при чем тут года?

Ну а птицы... Ах, птицы, -
Как-то ведомо им,
Что и мертвым не спится,
И не страшно живым...


* * *

О чем же ангелы поют?
О том, что Бог ни там, ни тут,

О том, что в мире ничего
Не может удержать Его.

И тот, кто в Нем, и тот, кто с Ним,
Непобедим, неуловим.

И весел так, как вешний дух,
Как тополиный белый пух,

Как тот новорожденный лист,
Как соловей, что так речист,

Что даже ангелам самим
Непросто состязаться с ним.


* * *

Стоит такая т и ш и н а,
Что, Время, погоди!
Работа господа слышна
В пространстве и в груди.

Еще завернут в почку лист
И не завязан плод,
Еще простор пустынный чист,
Но тайный труд идет.

И кто-то, кто глядит в упор
В глаза мне, в этот час
Засеивает свой простор
И созидает нас.

* * *

I

Какой великий мир! Какой во мне большой
Покой...Шуршит листвы кружащаяся сфера.

Душа моя тиха. Мир мерится душой.
Всеполнота души - единственная мера,

Грядущего бессмертия залог.
Мир полон и един. Нет ничего чужого,

И страха больше нет. В сей мир вместился Бог.
Когда душа полна, в ней тяжелеет Слово.




II

От полноты души в сей пробился лист
И лес зашелестел весенней легкой кроной.

От полноты души - внезапный птичий свист
И проблеск золотой в листве густозеленой.

О Боже, как цветы и травы хороши!
Как соловей поет и как смеются дети!

Ты создал мир от полноты Души
И просишь - всей душой на этот мир ответить.


* * *

Радуюсь, Господи, радуюсь
До исступленья, до слез.
Точно небесному саду я
Радуюсь блеску берез.

Радуюсь, радуюсь, Господи!
Мир Твой - распахнутый храм.
Точно брильянтовой россыпи,
Радуюсь свежим листкам.

Птицы, к заутрене кликая,
Плещутся брагой хмельной.
Радость-то, радость великая -
Бог мой сегодня со мной!


* * *

Благоуханье, аромат,
Разлитый дух и выплеск мая
И этот лес и этот сад -
И есть душа моя живая.

Моя молчащая душа,
Моя поющая душа,
Моя раскрытая душа,
Что всех и все в себя вмещает.

Но если хоть кого-нибудь,
Хотя б с других концов Вселенной
Я не впускаю в эту грудь,
Мой рай окончится мгновенно.


* * *

День вымытый, новенький, первый,
Дрожащий от света и слез, -
Пушистые шарики вербы,
Пушистая сетка берез.

Земля уже полураздета,
Снег жухлый набряк и намок.
И вот зарождение лета -
Младенческий нежный пушок...


* * *

Как этот воздух по весне
Блаженно чист!
Бог разрывает сердце мне,
Как почку - лист.

И только тот сегодня жив,
Кто смог опять
Благословить святой разрыв
И смерть принять.

О, не вмещенная в умы
Суть бытия -
Свет разливается из тьмы,
Как Бог из "я"!


* * *

Мой лес весенний. Ранний...
Март в солнце и в снегу.
Как детское касанье,
Улыбка на бегу.

Чуть слышимые звоны
В прозрачной тишине,
И боль и тяжесть тонут
У нежности на дне.

Разрывы голубого
И розовый подсвет...
И ничего другого
Как будто в мире нет:

Ни оголенных нервов,
Ни угасавших глаз.
Все точно так, как в первый,
Как в самый первый раз.

О Боже, неужели
Бессмертно существо?
И Ты на самом деле
Творишь из ничего?!

Последняя забота
Уходит из ума.
И если смертно что-то,
То только смерть сама.


* * *

О, вечности предвестье -
Миров нездешних пламя.
Я плачу с лесом вместе
Дрожащими слезами.

Немая темень леса -
В искринках звездной пыли.
Вся смертная завеса
Прострелена навылет


Земное тело - сито,
Но я небесным стану,
Навылет грудь пробита
И каплет свет из раны.


* * *

А за землею, за тоской,
Как золото в осенней чаще,
Вдруг может проступать покой
Божественный - простор горящий.

Тот, из которого растут
Крыла и очи Серафима,
Та твердь души, тот Абсолют,
Тот абсолютно нерушимый

Столб Бога огненный. В ответ
На муку вспыхивает пламя.
Бог говорит; Да будет Свет!
И - вот Он - в нас и перед нами.

* * *

ДИПТИХ

I

Рябины гроздь уже красна,
И самый воздух плодоносит;
В нем вызревает Тишина.
Так подступает к сердцу осень.

И Бог срывает, не спеша,
Свой плод еще в зеленой кроне,
И затаенная душа
Как бы лежит в Его ладони.

Вот отчего такой покой,
И мы с тобой уже не можем
Ни встать, ни шевельнуть рукой,
А только чуять руку божью

Господни тайные весы.
Как будто мир ни жив, ни умер.
И зреет золото в часы
Немых божественных раздумий.


II


Чуть позже, не сейчас, потом
Заполыхают ветки сада
И лист, слетая за листом,
На землю станет тихо падать.

Душа почувствует ожог -
Пожар осин, пожар березы.
И будет светом плакать Бог,
А мы - ловить Господни слезы.

И омываться в тех слезах,
И становиться на колени
За весь свой шум, за весь свой страх
У Тишины прося прощенья.


* * *

и стало ясно мне сегодня:
Вот так, как облетает лес,
Так сыплются дары Господни
На землю бедную с небес.

Вот так же плавно, невесомо,
Как кружит золото листа,
Летят из дали незнакомой
Любовь, надежда, доброта.

И нашу боль и неудачи
Смывает золотым дождем.
И кто-то в небе тихо плачет,
Что мы его не узнаем.


* * *

нам видно, как листок в полете
Дрожит и кружит не спеша,
И в опрозрачнившейся плоти
Горит бессмертная душа.

И так священна, так безгрешна
Земная наша красота -
И ствол над старою скворешней,
И запах пряного листа.

Лес, оголяясь и светлея,
Легко прощается с листвой,
Чтоб смертной тяжестью своею
Не придавить огонь живой.


* * *

Мир есть любовь. Но только в тишине,
Когда склонилось небо к изголовью,
Становится бесспорно ясно мне,
Что мир - любовь, и создан лишь любовью.

И, умываясь в собственной крови,
Я вновь и вновь спрошу, глотая слезы;
Какой еще нам надобно любви,
Когда зажглись осенние березы?

Когда прозрачный лес, как сердце, тих,
Кто спрашивать с творца Вселенной станет?
Каких нам надо доводов? Каких
Еще для Бога надо оправданий?

Он весь в груди. И если вновь и вновь
В нас пишется божественное Слово,
И если ясно нам, что Бог - Любовь,
То мы на жертву новую готовы.


* * *

Вдали стихает шум мирской.
В окошке тихо и глубоко.
И натекает в дом покой,
И натекает небо в око.

И сердце ощущает вновь
Свое незримое богатство;
И натекает в грудь любовь,
И миру есть на чем держаться.


* * *

Не плачь, не бойся и себя не мучь, -
Я обойду все тяжкие законы
И ухвачусь за тот последний луч,
За легкий лист зардевшегося клена.

На них душа останется моя,
Ведь у миров прозрачная граница.
Люби все это так же, как и я,
И мы с тобой не сможем разлучиться.


* * *

Плету узор из дыма я,
Жива едой небесною,
Ловлю неуловимое,
Ваяю бестелесное.

Мир тяжкий - под руинами,
Упали стены душные.
Земные замки сгинули,
Но - легкие, воздушные!..

Я знала в грезе девичьей,
Что обрету искомое,
Лишь выйдя за царевича
С воздушными хоромами.

И вот, пришел мой суженый,
Ко мне явился позванный -
Ни завтрака, ни ужина,
Но, Боже, сколько воздуха!


* * *

ТРИПТИХ

I

Вся правота моя лишь в том,
Что я - Твой путь и я - Твой дом,
Твоя опора и броня,
Что есть лишь Ты и нет меня.

Лишь в том вся правота моя,
Что в некий час исчезну я,
И возликую оттого,
Что не осталось ничего,
Что можно взвесить, взять и счесть,
Что нет певца, а только песнь.

И хлынет песнь, как водопад
И не останется преград
На всем пути Твоем. Тогда
Исчезнет боль, пройдет беда,
Не будет криков, слез и ран,
А будет только Океан
Ликующего бытия,
Где я есть ты, а Ты есть я.


II


Чтоб увидеть березу в весенних листках,
Чтоб почуять, как лес просиял и запах,
Чтоб узнать, что за век намолчала сосна,
Я должна умереть, я исчезнуть должна.

Да, исчезнуть совсем и вернуться потом
Переливом цветка, золотистым листом,
Вешней птицей, нырнувшей в пустой небосвод,
Чтоб пропеть вам: увидевший Бога - умрет!


III

А ты не верь мне, если я
Не лист, не воздух, не струя
Прозрачная воды живой,
Не хвойный дух, не шелест хвой.
Ни слову моему не верь,
Покуда я еще не дверь
В тебя и не проем окна,
В который хлынет вся Весна!

* * *

Льет сиянье золотое
Зелень вешняя, сквозная.
Я - не плоть, но только кто я,
До сих пор еще не знаю.

До сих пор мне непонятно,
Что с душой моею станет,
Как найти мне путь обратный
В бесконечное сиянье?

Только если вдруг на хвое
Тыща капель загорится,
Я сольюсь с самой собою
И взликую, точно птица.

Я увижу: путь недолог! -
Путь вовнутрь открылся глазу!
Я - не дробь и не осколок,
Я - все вместе, я - все сразу!

Ликование святое!
Каждый лист в священном раже.
Вам Весна расскажет, кто я,
Синь расскажет, свет расскажет...





* * *

Сверкают и трепещут листья,
Весь лес черемухой пропах.
О, эти кружевные кисти!
Вся зелень в белых кружевах!

И снова нет для смерти места.
Дух жизни с нею незнаком.
И вновь Земля стоит невестой
Перед незримым Женихом.

И, Господи, что ей за дело
До наших будничных забот?
Вся в легком, в кружевном и белом,
И всех на праздник свой зовет.


* * *

Боже праведный, какая
Радость у истока дня!
Просыпаясь, лес вздыхает
И вдыхает жизнь в меня.

Благовоние потока...
Вижу! Чувствую! - Жива!
И вдыхаю так глубоко,
Что кружится голова.


* * *

"И двинется Бирнамский лес".
Да как же нам, лишенным зренья,
Увидеть чудо из чудес -
То непостижное движенье,
Что наполняет небосвод,
Одушевляет наши лица? -

Бирнамский лес в с е г д а идет,
Так, как душа моя струится
В твою. Пока порога нет,
Покуда сердце не застыло,
Струится Дух, струится Свет,
Струится Бог по нашим жилам.

О, только не останови!
Не ставь Ему свои условья.
Бог - полнозвучие Любви,
Бог - переполненность Любовью.


* * *

Это вспыхнувшее диво,
Этот просверк благодати -
Это чувство перелива -
Не поймаешь, не ухватишь!

Эта легкость ускользанья,
Этот миг исчезновенья, -
Жизнь на грани и за гранью -
Всеохватное горенье.

Это счастье от ожога,
Ликованье от пожара,
Это узнаванье Бога
И ниспосланного Дара.

Это жажда перелиться
В небо - жар самоотдачи -
Кто держал перо Жар-птицы,
Тот поймет, что это значит.








* * *

Вы ждете, чтоб разверзлись все могилы,
Оделись плотью кости мертвеца,
А яблоня цветы свои раскрыла
И просит раствориться все сердца.

И в мире нету никаких событий,
Но снова живы Авель и Адам.
Вы только сердце настежь растворите,
И станет ясно, что же нужно вам.


* * *

О, шелест той невидимой реки
Часов и дней!.. В чем дней моих задача?
Летят с ветвей на землю лепестки
Потоком слез, и я беззвучно плачу.

Как нежность в сердце, яблоня цветет. -
С небес на землю путь спустился Млечный.
Не нужен мне грядущий сочный плод,
Пусть только нежность длится бесконечно.









* * *

Знаешь, что такое Дерево?
Это - вдруг развеян страх.
Это - я совсем затеряна.
Это я - в других мирах.

Это - ни словечка грузного.
Смысл открыт, глубок и нем.
Это - я еще не узнана
И не названа никем...






* * *

Как же молодость моя
Канет навсегда,
Если вешняя земля
Снова молода?

Как же радость прошлых лет
Не вернется вновь,
Если свеж зеленый цвет,
Как сама любовь?

Можно ль не восстать от сна
Если, что ни год
Нам великая весна
Новый шанс дает?




Т Я Ж Е Л А Я
С В О Б О Д А

I

Вокруг меня кольцуются пространства,
И лес, вершины темные склоня,
И день и ночь с великим постоянством
Живой стеной встает вокруг меня.

Я - центр миров. Но Боже, только если
Удерживаю звезды на весу,
Слежу. Чтоб все умершие воскресли,
И груз Земли как личный скарб несу.


II

Что такое созерцанье?
Приобщенье Мирозданью,
Причащенье тайной силе
Распахнувшихся двукрылий
Золотого небосвода. -
Та тяжелая свобода,
Та ликующая тяжесть,
Что звезду с звездою свяжет.


III

Спаситель - это тяжесть, но не та,
Что давит нас, а та, что мы выносим. -
Тяжелая, как горы, красота
Цветов, лучей и прошумевших сосен...

Она совсем не отдых, на пути,
А ноша, подогнувшая колени.
Как тяжко мир твой, Господи, нести!
Но только в этом - все мое спасенье.








* * *

Береза уходит в простор небосвода
И плещется в небе. Какая свобода!
Огромные крылья Свобода раскрыла,
Но только кому эти крылья по силам?

Тому, кто не просит щита и опоры,
Тому, кто выносит бескрайность простора,
Тому, кто положит все небо на плечи
И выдержать сможет свою бесконечность.

Ни власти, ни стен, ни страстей, ни событий...
На свете свободен один Вседержитель,
Да эта пахуча майская роща.
Что в небе далеком вершины полощет


* * *

Есть звук... Кукушка ль среди сосен,
Иль ветер, тронувший струну...
Тот звук, который нам доносит,
Разносит в мире Тишину.

Тот звук, нечаянный, как случай,
Из ниоткуда в никуда,
Который вводит нас в беззвучье
И исчезает без следа...


* * *

Скажи мне, горная гряда,
В час угасанья дня,
Что будет в мире сем, когда
Не будет в нем меня?

За мыс, за водную черту
Свет уплывает вдаль.
Как нежный ангел, весь в цвету
Трепещущий миндаль.

И в благовонном сем краю
Средь розовых ветвей
Вдруг душу расплескал мою
По миру соловей.

И плещется ему в ответ
Прозрачная струя.
Да ведь меня в сем мире нет?
Но этот мир есть я...






Из сборника





ПО ТЕЧЕНЬЮ ТИШИНЫ


Над нами листьев желтый свод,
А мы сидим у костерка.
И тишина течет, течет,
Как полноводная река.
Осенним тихим теплым днем,
Когда все листья зажжены,
Мы долго, медленно плывем
Вглубь по теченью тишины...


***

Этот свет в глубине аллеи -
Как зовущая даль морская.
Лето холит нас и лелеет,
Осень-сердце пересекает.
О, таинственный свет осенний -
В бесконечность души дорога.
Сердце вспыхнет в пересеченьи
Наших смертных границ и Бога.





***

Чтобы Бог тебя услышал,
Надо стать деревьев тише,
Ниже трав и тише вод...
И тогда Господь вонмет, -
Да и ты услышишь тоже
Ласку Божью, шепот Божий...


***
Тихо-тихо сидим у огня.
Дело делает лес за меня.
За меня дело делает свет.
Мы-одно, разделения нет.
За меня дело делает Бог.
Ну, а я примостилась у ног.


***
Треск костерка. Лесной покой.
И все. Не надо ничего.
Лишь только чуять под рукой
Биенье сердца твоего.
А вечность есть не старь, не новь -
Она на все века одна.
Она-бездонная любовь.
Вот та, которая вечна.





***

I
Костер трещит, часы бегут,
И нет как нет пустых минут.
Они до краешка полны
Всем полновластьем тишины,
Всем блеском золотых ветвей,
Всей тайной осени моей.


II

В чем тайна осени? В близости Бога.
Он приближается. Он у порога.
Свет, разгораясь, пронзает нам грудь,
Свет расчищает для Господа путь.
Лес приготовился снять одеянье.
Час обнажения, час предстоянья.
Все мое Дело и вся благодать
В том, чтоб застыв пред Тобою предстать.





***

Часы безмолвные, благие.
Пути дневного эпилог.
И световую литургию
Свершает сам всесильный Бог.
Все замерло в живой природе -
От леса и до облаков.
Вот Он выходит, Он выходит.
Ты видишь? Слышишь? Ты готов
Стать глубже горя, выше счастья,
Следы забот стереть с лица
И всей душой принять участье
В священнодействии Творца?...


***
На ветках капли мелкие повисли,
Дождь медленно струился в тишине,
И тишина мне расплетала мысли,
Распутывала все узлы во мне.
И становилось ясно понемногу
Как мир велик, как целостен и прост.
Ведь тишина освобождала Бога,
И Он вставал, как сосны, в полный рост.




***

Есть тишина, которую не может
Разбить ни восхваленье, ни хула.
Есть тишина парящей мысли Божьей,
Над нами раскрывающей крыла.
Есть тишина лесного снегопада,
Белеющих, запорошенных хвой.
Есть тишина, которой сердцу надо
Так, как любви и как воды живой.
Есть тишина, которая бессонней
Чем страсть сама - страстям наперерез.
Есть тишина, в которой смерть потонет,
Как тонет птица в синеве небес.







***

Речка, лес и небес разворот.
Тишь растущая. Тише и тише.
Богу слышно, как сердце растет.
Сердцу слышно, что Бог его слышит.
Ель большая застыла, склонясь.
Между мыслью моей человечьей
И Твоей установлена связь.
Говори, мой Господь, я отвечу.


***

О, не кончайся, этот час!
Не обрывайся жизнь!
Покуда может видеть глаз -
Стволы с лучом сплелись.
Что значит эта тишина?
Весь бунт пришел к концу,
И вот вся воля отдана
Небесному Отцу.
Вновь царство отдано Царю
Живому. Он незрим.
Но я творю, творю, творю
Миры совместно с Ним.





***

Лес осенний, свет осенний,
Светом раненная грудь.
Творчество - проникновенье
В чуть мерцающую Суть.
Требуется так немного,
Чтоб свершилось торжество:
Лишь прикосновенье к Богу,
Остальное - от Него.


***

Заразиться от леса покоем,
Высотою от древней сосны.
Беспредельною ширью морскою
От кипящей, гремучей волны...
Устремленностью в небо-от птицы,
Свежим духом-от вешней струи.
Боже, что ж не смогли заразиться
Всем Тобою созданья Твои?





***

Сентябрь. Сент... свеченье. Святость.
О, эта святость сентября!
Все точно так же, как когда-то,
Как будто бы одна заря
Сквозь все года-неугасимо
Горит. В ней перерывов нет.
Опять он здесь - огонь без дыма
И изнутри взошедший свет.


***

Стезя твоя, стезя моя-
Иные, путь иной.
Ты-за наставником, а я-
За этою сосной.
Нам только Бог один судья,
А люди не при чем.
Ты-за наставником, а я
За золотым лучом.
Закатный лес затих совсем,
Луч рдеет на сосне.
Ты-за другим, а я-за Тем,
Кто светится во мне.



В ГЛУБЬ И В ГЛУШЬ


***

Я в густом лесу затеряна.
Вглубь и в глушь ведет дорога.
Я прислушиваюсь к Дереву,
Я присматриваюсь к Богу.
Это Он-сквозь все создания,
Их покоя не нарушив...
Это Он меня заманивал
Глубже... глубже... глуше... глуше...


***

Долгий, медленный час вниманья.
В стороне ото всех стою.
В неподвижную гладь молчанья
Сеть забрасываю свою.
Луч ли где-то внезапно брызнет,
Облака ль проплывут, как сны,-
Мне бы выловить смысл жизни
Из немой ее глубины...









***

Да, всю жизнь одно и то же -
Лес, да лес, да неба гладь.
Но ответьте мне - кто может
Бесконечность исчерпать?
Нет, не скучно мне, а дивно.
Так, как есть, да будет впредь:
Час за часом неотрывно
В очи Божие смотреть.
И не мало и не много -
Сотню лет, как полчаса.
Что же там, в очах у Бога?
Лес, да лес, да небеса.
Лес, да лес, о, Боже, Боже,
Лишь твою я знаю власть.
На любовь любовь помножа,
Мне б в очах Твоих пропасть,
Потонуть внутри провала-
Бесконечен окоем.
А меня, как не бывало -
Только лес да лес кругом.





***

Намолчите мне полную-полную душу,
Мои сосны, березы мои!
Ничего не спугну, ничего не нарушу
В вашем тихом, святом житии.
Вы - всегда об одном,
Вы все время - про то же,
Но оно не имеет конца.
Намолчите мне то, что сказаться не может,
И собой наполняет сердца.
Зелень - нежность сама, а над ней - голубое,
А на нем - серебрится стезя...
Намолчите, наполните сердце собою,
Так, чтоб больше, полнее - нельзя!


***

Взвился к небу дух крылатый
И смеется в небесах.
А земля ушла куда-то.
Слышен только крыльев взмах.
И вокруг зашелестели -
Я еще не поняла -
То ли сосны, то ли ели,
То ли ангелов крыла.
Эти брызги изумруда,
Запах свежести лесной...
А душа была повсюду.
Все. что рядом, было мной.
Без конца и без начала-
Наконец-то узнаю -
И когда ж я потеряла
Нескончаемость свою?
Дна не знающее око,
Взгляд, вобравший купол весь...
Как же я была далёко,
А душа - все время здесь.
Посреди немой вселенной,
Всем границам поперек.
Кто ее сберег от тлена?





***

От дробления сберег?
Тихо-тихо, долго-долго
Пели сосны тайный гимн.
А душа моя замолкла,
А душа внимала им.
А душа на самом деле
Разобраться не могла -
Где здесь сосны, где здесь ели,
Где архангелов крыла...


***

Не знаю я, что называют раем.
Бедна воображеньем мысль моя.
Я знаю только: Бог неисчерпаем.
Пожалуй, это все, что знаю я.
А в переплет вмещается оконный
Осенний лес, намокшая сосна,
И мне вещают: тишина бездонна
И сердце-точно так, как тишина.


***

Расколдуй меня, стихнувший лес,
Старый бор, потерявший края.
Сделай так, чтоб двойник мой исчез,
Чтоб растаяло все, что не я.
И так просто окажется вдруг,
Что простор бесконечный лесной,
Что небес чуть задымленный круг
Навсегда нераздельны со мной.
И узнает душа волшебство,
Торжество полноты бытия.
В мире нет ничего моего,
Но все то, что живет - это я!

***

Горит в окне дрожащая рябина. -
О, этот вещий проблеск багреца-
И длится путешествие в глубины,
Которому ни края, ни конца.
О, если б сразу смолкли наши речи,
Как этот лес, пылающий в окне,
И мы б узнали: место нашей встречи-
Лишь только там, в бездонной глубине.






***

I

Довериться Душе своей.
Все, все давно известно Ей
Про жизнь нетленную, про свет,
В котором тени вовсе нет.
Но как поверить Ей, когда
Вслед за бедой опять беда,
Когда за криком новый крик
И ад так мощен, так велик?
Не тщись понять. Не верь тому,
Что ясно нашему уму.
Пускай со всех сторон твердят,
Что Бога нет или что ад
И рай в посмертьи суждены -
Все это суетные сны.
Не верь, пока Душа твоя
Сама до тайны бытия
Не добралась. Пускай растет
До тех немереных высот,
К которым тянется сосна.
Пускай обступит тишина
Тебя со всех сторон - и в ней
Раздастся Весть Души твоей.


II

Душа моя, ты поняла
Вот то, что думала скала,
Что знает целокупныи свод,
Что в глубине морей живет.
Ты знаешь все, что нужно мне,
Что вызревает в тишине,
Насквозь проходит через тьму
Без всяких "как?" и "почему?"
И светит в глубине глубин
Совсем без видимых причин.
Как я люблю твой тайный свет,
Который сам на все ответ!
Но как-так веря, так любя,
Не отвлекаться от Тебя?
Идти по водам, не тонуть,
Как Петр, когда сжимает грудь
Утробный, довременный страх
И ты-как камень на волнах?..








***

Простите меня, мои сосны,
Простите меня, мои ели,
Прости меня, мой молчаливый,
Глядящий мне в сердце Господь
За мысли, что вдруг зашумели,
За эти минуты отрыва,
За то, что душа не сумела
Утихнуть и боль побороть.
Дочь блудная просит прощенья
За нетишину, несмиренье,
За это кричащее "я"...
Но больше-ни всхлипа, ни вскрика-
Я вновь в Твоем сердце великом,
Я снова встаю на колена,
Опять- безраздельно Твоя.


***

Забыть весь мир, большой и косный,
Совсем забыться надо мне
И вспомнить сосны, только сосны
В неимоверной вышине,
Лесную тихую прохладу,
Где ветки в небо вплетены...
Ведь одного лишь сердцу надо:
Неимоверной вышины.
Той, где-ни слова и ни лика -
Немеющего неба гладь -
Той отрешенности великой,
Что мир способна удержать.


***

I

Молитва-это час в тиши -
Успокоение, безгневье...
Молитва-это жизнь души.
Такая же, как жизнь деревьев.
Все ветки с сердцем говорят
Так беспрестанно, неизменно...
Молитва-это тайный лад
С собою и со всей Вселенной.


II

Молитва - это тишина.
Молитва - это ясность взгляда.
Молитва-это ни одна
Мысль больше не нарушит лада.
Молитва - это я стою
Недвижно, сколько силы хватит.
Молитву тихую мою
Прими, безмолвный мой Создатель!




+++




***

  Лес молчит, чтобы я говорила,
  Только не за себя - за него.
  О, с какою великою силой
  Сердце чувствует наше родство!
  Лес молчит, чтобы не помешать мне
  В тайный час, в золотую зарю
  Прямо кинуться к Богу в объятья -
  Вот к Тому, за Кого говорю...







  ***

  Не найдет земной мой глаз
  Тайную дорогу.
  Кто б меня связал сейчас
  Моментально с Богом?
  Мне такая связь нужна
  Так, как крылья - птице...
  Кто? Да эта вот сосна -
  Разве не годится?


***

  Есть в мире иное племя,
  Тишайший иной народ.
  Он пересекает время
  И новое создает.
  Листвы мелодичный шорох,
  Как Китежа тайный звон,
  Поет об иных просторах
  И новый несет закон.
  Все то, что душа любила,
  Он нам возвращает вновь.
  Деревья есть Божьи жилы,
  В них тихо течет любовь.






  Деревьям

  I

  В мире нету вас покорней
  И вольней быть не дано.
  Вы пустили в Бога корни,
  Вы с Ним сделались одно.
  Что вам шквалы, что вам войны,
  Что вам сутолока дней?-
  В мире нету вас спокойней,
  В мире нету вас нужней.


  II

  Кто указал им всем дорогу?
  Кто их когда-то научил
  Свой каждый миг тянуться к
  Богу Из всех своих древесных сил?
  Ветвей безлиственные нити
  Плетут неспешный свой рассказ,
   И кто бы ни был их Учитель,
  Они сегодня учат нас.


  III

  Бреду, ступая между вами,
  Как будто мы переплелись -
   Такими тихими шагами,
  Какими вы идете ввысь.
  Иду, отыскивая выход
  Из тесного кольца минут...
  Так тихо я иду, так тихо,
  Как только к Господу идут...





  IV

  Деревья струились, деревья текли
  В высокое небо из темной земли.
  Деревья струились незримо, безмолвно,
  Но слышало сердце глубинные волны,
  И в этом потоке пахучем, весеннем,
  Лишь сердце, - не глаз,-различало струенье.
  Поток незаметный, поток неустанный-
  Немолчные громы тишайшей осанны.
  Не видные глазу, не слышные уху,
  Струились валы жизнетворного Духа
  Сквозь ствол и сквозь сердце насквозь и навылет -
  Сто тысяч бесшумных архангельских крылий.


  V

  А деревья шелестели тихо и певуче.
  Ах вы сосны, ах вы ели,
  Ах ты лес дремучий!
  Ах ты ствол березы белой,
  Дуб с своею думой...
  Никакого нет вам дела
  До людского шума.
  Ни до шума, ни до склоки,
  Горя и досады...
  Хорошо, что вам, высоким,
   Слушать нас не надо.
  Налита покоем чаша,
  Вся цела - без трещин.
  Хорошо, что боли нашей
  Захлебнуться есть в чем.




+++




***

  Высь над деревьями чиста,
  Лес тишиной набух.
  Сияющая нагота-
  Один сквозящий Дух.
  Сквозь все просвечивает Он,
  От трав и от вершин
  Тысячекратно повторен-
  И все равно один.
  И кто означил нам края?
  В рябине и в сосне -
  Повсюду Он. И я - не я,
  А только Он во мне.






   ***

  Березы и сосны... Чуть ветер повеял.
  Стволы высоки и немы.
  А люди не знают, насколько умнее,
  Насколько вы лучше, чем мы.
  А люди не знают, не думают люди,
  Что сил иссякает запас.
  И что с нами самыми умными будет
  Без самых тишайших-без вас?..


   ***

  Я думала с соснами вместе о Боге;
  Чуть-чуть колыхались ветвей перекрестья.
  Высокие сосны, как в небо дороги...
  Я думала, думала с соснами вместе.
  В мозгу человечьем и в хвое тонули
  Отдельные мысли, нестройные шумы,
  И Бог открывался душе потому лишь,
  Что вместе сплетались безмолвные думы.





   ***

  Не из сказки, не из грёзы -
  Эти вести не из сна:
  Говорящая береза,
  Говорящая сосна.
  Тихий лес. Улегся ветер.
  Замираю, чуть дыша.
  Ум замолк, но есть на свете
  Говорящая Душа...


  ***

  Укрой меня в себе, лесная тишь,
  Укрой меня, притихнувшая чаща!
  Ведь если ты меня не защитишь,
  То мир на сто кусков меня растащит.
  А в плеске и в журчаньи этих хвой,
  В твоих ветвей сомкнувшихся ресницах
  Сто тысяч лет хранился Бог живой
  И, знаю я,-пока еще хранится.
  Хоть близки роковые рубежи
  И, может статься, срок уже означен,-
  Ты мне сейчас о Боге расскажи
  А я в тебе укроюсь и поплачу...





   ***

  И ум сметен, и лад нарушен,
  Но постепенно шум исчез.
  Мою расстроенную душу
  Настраивает старый лес.
  Она все глубже, выше, шире
  С минутой каждой все стройней.
  И сам Архангел, как на лире,
  Сейчас начнет играть на ней.


   ***

  Этот шорох неспешный,
  Этот дрогнувший лист...
  Тихо-значит безгрешно,
  Тихо-значит ты чист.
  Внутрь осенней аллеи,
  Точно в воду нырну.
  Как деревья умеют
  Сохранять тишину!..
  Все обиды, уйдите!
  Здесь-ни боли, ни зла.
  Здесь мой ангел-хранитель
  Расправляет крыла.


   ***

  А в лес входить - в себя вступать.
  Иду как бы во сне.
  Неужто эта благодать
  Вся эта тишь во - мне?
  Листвы немолчный разговор
  И бесконечность дня.
  Неужто весь земной простор
  Вмещается в меня?
  Да, час, как день, и день, как век,
  Замолк последний крик...
  Неужто каждый человек
  И вправду так велик,
  Как целый мир? И я, и ты,
  И тот, чей след исчез,
  В часы великой немоты
  Божественны, как лес...

Соня, а можно в следующий раз только картинки?

Стихи, кстати, неплохие. Но всё об одном и том же. Михаил Юрьевич Лермонтов всё это выразил в одном стихотворении, суть этого стихотворения и всех стихов Зинаиды Миркиной заключается в строчках Лермонтова:

Тогда смиряется души мой тревога,
Тогда расходятся морщины на челе, -
И счастье я могу постигнуть на земле,
И в небесах я вижу Бога.

Стихотворение "Когда волнуется желтеющая нива" известно всем со школьных времён.

Рассказывают, что однажды в Переделкино поэт Островой, создавший бесчисленное количество текстов для советских песен, торжественно сообщил собравшимся на завтрак литераторам:
«Написал сегодня ночью стихи о любви. Закрыл тему».

Ввысь по ординате

Вот что пишет о стихах Миркиной один из их читателей:


И действительно: и тематика и поэтика этих стихов аскетически сужена. Они больше рассчитаны не на интеллектуальное и эстетическое, а на аскетическое восприятие: подключение, соучастие, сопричастие; "медленный духовный труд".


***

Я только переводчик. Знали 6 вы,
Как мало мне отпущено свободы,-
Как будто ждет лишенье головы
За каждую неточность перевода.

Когда бы смерить, сколько нужно мне
Немого неотрывного вниманья,
Чтобы понять, что зреет в тишине
И что звучит в глубинах мирозданья!

И сколько нужно тайного труда,
Чтоб в слово превратить касанье Духа.
И то, что молча говорит звезда,
Доступным сделать для чьего-то слуха.

Когда б вы догадались, сколько зла
Скрывается в одной фальшивой ноте,-
Вы бросили бы все свои дела
И стали б помогать моей работе.



Юный хасид был поражен чудом; но чудо невозможно без творческого соучастия души. Без этого подсоединения, этой сопричастности - трансформирующее, преображающее видение не может быть доступно ни нам, ни ему, ни Мотовилову.


Мастера дзен говорят: Дзэн – это то, что существует «без слов, без объяснений, без наставлений, без знаний», но не без поэзии сопричастности.



Существует творческая возможность выйти из линейного, горизонтального - по оси абсцисс - течения жизни и бега времени. Кажущееся застывание, остановка в одной ее точке, длящееся пребывание в вечном мгновении здесь-и-сейчас, на самом деле, не есть остановка. Такая внешне кажущееся бездействием остановка движения есть преображающее перенаправление движения из горизонтального - в вертикальное; по оси ординат.
Один из ключей к такому перпендикулярному "переводу стрелок" и предлагает поэзия Миркиной. Наш выбор, воспользоваться им или нет ...


***

Моя работа -- жизнь моя,
Вниманье сердца, слух и зренье
и медленное приближенье
к первоистоку бытия.

Случайный шорох уловить
и вздрогнуть -- ветка прошумела:
души оборванную нить
Мне надо снова сделать целой.

И аромат, как тайный зов
донесся. -- Просьба: Бога ради
разорванную связь миров
хотя б на миг один наладить.

Моя работа -- жизнь моя...
трудна ли, нет ли, -- Бог поможет.
А если отдыхаю я,
то, верно, и от жизни тоже.

Да, Бог поможет... Мне одной
Не справиться. О, если б кто-то
умел всегда делить со мной
Всю повседневную работу!





=======================================






***

Ты гори, гори, мой янтарный лес,
Ты гори, гори, вся душа моя.
Кто-то сбросил вниз нам огонь с небес,
И живой огонь подхватила я.
На листах огонь за часок потух,
Но душа моя, - как огонь, жарка.
От одной искры разгорелся Дух -
От одной ветлы, одного листка.






***

Моя красота? Но такой не бывает.
Ведь я же не кукла. Взгляни: разлита
Вокруг красота белопенного мая -
Вот это и вправду МОЯ красота.
Вот здесь, в этой яблоне, розово-белой
Да в звонкой руладе того соловья...
И вдруг, словно ангел, певица запела...
Так вот она где, гениальность моя!
Совсем не моя? Перепутала имя?
Да полно! Деления ваши-вранье!
Кто, кто же у сердца сиянье отнимет?
И что это значит-"мое", не "мое"?


***

Не я, не я, совсем не я,
А эти рдеющие клены,
Листов мерцающих струя-
Как будто золото иконы.
Не до себя, не до своей
Давящей боли, не до тела...
Среди темнеющих елей
Свеча березы заблестела,
И сердце дрогнуло в ответ.
Все дальше я, а Бог-все ближе.
Благодарю за этот свет!
Благодарю за то, что вижу...


***

Я причащаюсь золотисто-алой
Листве лесной и высоте небес.
Моя отдельность, где она? Пропала.
Мой крик протяжный, мой вопрос исчез.
Да, Бог - судья непримиримо-строгий.
Он ждет, чтоб грех сгорел в Его огне.
Когда я вовсе исчезаю в Боге,
То целый Бог присутствует во мне.





***

Я ничего вам не должна,
Как эта старая сосна,
Чей неподвижный темный ствол
Вослед за Богом тайно шел.
За часом час, за шагом шаг,
И вместе с ним - моя душа.
И час настал - мой долг земной
Я оплатила тишиной,
Собравшейся в моей груди.
Все, что осталось позади
И все, что будет, - есть во мне,
В жизнетворящей тишине,
В которой наш распятый Бог
Опять восстать из мертвых смог.


***

И наконец-то все замолкло.
Как будто то, что вкривь и вкось
Блуждало где-то долго-долго,
Внезапно в сердце собралось.
И стало сердце вновь единым,
Как над деревьями закат.
И все нашлось в его глубинах,
Как будто не было утрат.


***

Лес высветленный, тихий, вешний-
Зеленых листьев вороха...
А тишина и есть безгрешность.
Душа безгрешная тиха.
Ну вот и отступило лихо
Лишь оттого, что шум исчез.
Подымешь голову и - тихо...
Подымешь голову и - лес...






***

Беззвучной бабочки полет,
Густых ветвей неслышный шорох,
Стволы недвижные, в которых
Безостановочно идет Вот Тот,
кто бабочки беззвучней,
Тот, кто неслышнее ветвей
И непредвиденней, чем случай,-
И все же тверже тверди всей.
А небо-нежно голубое,
И воздух светом напоен,
И так прозрачны мы с тобою,
Что нас не видно - виден Он.





***

Ушли лучи косые за края,
И все бледнее небо голубое...
Я знаю, Боже мой, Ты прав всегда, а я..
А я должна смолкать перед Тобою.
Я погружаюсь в вечер золотой,
Я Твоего покоя не нарушу.
Ведь я жива Твоею правотой,
Твоей любовью, льющейся мне в душу.





***

Приблизился час молчанья,
Наш час единенья с Богом.
Всецелое мирозданье
Застыло в покое строгом.
Безмолвные души наши,
Как сосны, горе воздеты.
Спокойствие полной чаши,
До края налитой светом.






***

В закатный час стволы горят
И облака-как откровенье,
А осенью весь день - закат,
Творец приблизился к творенью.
Весь день пылает Божий след-
Сквозь мир проложена дорога:
Невыносимый этот свет,
Который ждет душа, как Бога.
От Духа - Дух, тела - от тел -
Закона жизни не нарушить.
Рембрандт когда-то подглядел,
Как этот свет втекает в душу.
Чуть приоткрыл внутрь тайны вход,
И вот во тьме затрепетало
То, что до мира, что грядет -
То светоносное начало,
Что мир сей оплодотворит.
Не знаю - как, когда - не знаю,
Но только вход Ему открыт -
Возлюбленного ждет Даная.
О, из каких ночных глубин
Восходит память тыщелетий,
Когда рыдает блудный сын,
Затосковав об этом свете...



***

Неподвижно.
Долго-долго
Смолкли все земные вихри,
Все тревоги наши смолкли,
Как Зиждитель мир созиждет,
Сам в Себе найдя опору,
Как деревья, неподвижный,
Неподвижный, словно горы.
Что Ему валы морские,
Дальний гром, грозящий глухо -
Разбиваются стихии
Подойдя к твердыне Духа.
Может быть совсем нескоро
Крики сложатся в созвучья.
Тыщелетья стынут горы,
Стони лет - лесам дремучим.
Этот ритм неторопливый,
Эта тишь Первоосновы...
Помнят древние оливы
Тыщу лет слезу Христову...





***

Чуть слышный мерный плеск струи.
Дождь тихий лес объемлет,
Бог бросил семена свои
В смиреннейшую землю.
Стволы застыли в тишине,
Лишь лист слетает с дрожью.
О, как смириться надо мне,
Чтоб стать землею Божьей!
И молча ждать хоть день, хоть год
В безропотном вниманьи,
Покуда семя прорастет
Сквозь все мое молчанье.


***

Нет, время уж не так неумолимо.
Оно не только движется вперед,
Не только вечно пробегает мимо. -
Оно еще, как Дерево, - растет
В уме, в котором замолкают речи,
В душе, которая полным-полна,
Все время медленно врастает в Вечность
И жизнь к Источнику возвращена.




***

Как наша ноша ни тяжка,
Но если вверх глаза поднимем -
Плывут по небу облака,
И я за ними, я за ними...
И уплывают за края,
И укрываются от зренья...
А, может быть, вся жизнь моя -
К Душе незримой приближенье?
О, этот долгий путь кружной,
Неутомимый, неизменный...
Между душой моей и мной
Лежат просторы всей Вселенной.
И если будет мне дано
Хотя бы лишь на миг единый
Сказать ей: ты и я - одно,
То все высоты, все глубины-
Все, что на небе и на дне,
В тот миг окажется во мне.


***

Нырнуть туда, где лес шуршит
Младенческой листвой,
И молча переждать в тиши
Весь хаос мировой.
Да, переждать... Не полчаса,
А неизвестный срок,
Вот так, как молча ждут леса
И все сносящий Бог.
Хранить во глубине покой
И больше ничего,
Пока очнется мир людской
От бреда своего...









***
Пути Господни неисповедимы.
Но путь Господень - это ствол сосны,
Изгиб ветвей ее, скольженье дыма
Среди заголубевшей вышины.
Кто, кто сказал, что тайны нет в природе,
Когда огонь в средине тьмы горит?
Весь зримый мир - незримый след Господень,
Ну а душа - извечный следопыт.








***
То голос мой! Им иволга поет,
А, может быть, сам ангел златокрылый
То голос мой отправился в полет,
Его не сдержит ни одна могила.
То голос мой нашел к тебе пути,
Пересекая целый свод небесный.
То голос мой, впусти его, впусти -
Ему во мне невыносимо тесно!


***
И ничего не надо впредь,
Лишь слушать,
Лишь только слушать и смотреть
Вам в души,
Мои деревья, облака
И птицы.
Часы ли, годы ли, века -
Пусть длится.
Все планы сводятся к нулю -
Всё - всуе.
Мне б только говорить: люблю!
Люблю я...
Любовь, как жизнь, не знает дна
И края.
Какая тишь и глубина
Какая!
Душа - у цели и опять -
Дорога.
Любви вовек не исчерпать,
Как Бога.
Попробуй-ка останови
Дыханье!
Все творчество мое - в любви
Признанье.


***
Оставь тревогу, рядом дышит Бог,
Оставь себя, оставь свои заботы.
Чем неподвижней ты сидишь у ног,
Тем больше будет силы для полета.
Душа немая, Господу внемли.
Внемли, как лес вечерний Богу внемлет.
Чем дальше улетишь за Ним с земли,
Тем больше света ты прольешь на землю.







***
Час тишины. Час Дерева. Час леса.
А, может быть, час неба на земле,
Когда доходит слово бессловесных
И проступает тайный свет во мгле.
Час тишины. Час сердца. Час Господень.
Плеск крыльев ангельских. Благая весть,
Когда все то, что кажется, уходит,
А остается только то, что есть.
Час встречи. Окончание разлуки.
Всем истинам земным наперерез
Моя Любовь сейчас взошла из муки,
Над бредом смысл взошел. - Христос воскрес.





***
И вот-вся береза одета листвой
И лопнули почки на елях,
И лес зашумел над моей головой,
О Божьих неведомых целях.
Ни цели не ведаю я, ни пути.
Неведомы сроки и числа.
Но, может быть, смысл только в том, чтоб идти
С Ним вместе, не ведая смысла...







***

"Природа - сфинкс". И взгляд ее немой
Все так же тих сквозь все земные годы,
Она всегда молчит, но, Боже мой,
Как я люблю молчание природы!
"Природа - сфинкс". Тишь леса, неба гладь
Есть основание миропорядка.
И знаю я, что можно разгадать
Ее неразрешимую загадку.
Лишь только тишине не прекословь.
В ней потопи вопросы, вехи, даты,
И в слове ёмком и простом: "любовь"
Найдется ключ, потерянный когда-то.
Люблю тебя, немой простор морской.
В тебе ответ на все земные плачи,
И твой могучий, как сам Бог, покой-
Не только твой - Он всем нам предназначен






***

Державный август... Да, держава
Твоя и вправду велика.
Сверкает золотом оправа
Темнеющего сосняка.
Пылает алая рябина,
А свет сквозь зелень, свет какой!
И этот царственный, глубинный,
Все возрастающий покой...
Как будто виден дальний берег.
Мы приближаемся к нему-
И так неважны все потери,
Все обретенья ни к чему...
А то, что важно, то пробелом
Зияет посреди ветвей...
Оно уже почти созрело,
Оно и впрямь всего важней.
Что это? Господи, как тихо...
И ничего не знаю я,
Но только творчество - есть выход
Из морока небытия.
О, этот благовест осенний,
Сияние перед концом!
Неважно, смерть или рожденье,
А важно-тождество с Творцом.
Да, это тайное слиянье
Вот с Тем, кто, царствуя в тиши,
Вдруг сбрасывает одеянье
И просит наготы Души...

***

I
Вся роща в утреннем тумане.
Природа заворожена,
И проступают очертанья
Деревьев, точно письмена.
В немой недвижности осенней
Плетется медленный рассказ.
Деревья-это сообщенья
О чем-то самом главном в нас.






II

Проснуться и взглянуть в окно
И ощутить с блаженной ленью,
Что сердце заворожено
И остановлено мгновенье.
Что значит эта тишина
И листьев золотое пламя?
Да то, что Вечность - вот она,
Здесь в сердце и перед глазами.

III
И продолжает ворожить,
И оторваться невозможно.
Плетется тоненькая нить
Так незаметно, осторожно...
Вокруг деревьев обвилась
Струею золотого дыма-
Таинственная эта связь
Всего заметного с незримым.





IV

Когда я стану незаметной,
Ты тихо-тихо проследи
За этой нитью... Будто ветром
Повеет у тебя в груди
Неощутимое для слуха
И глаз - движенье в тишине,
То веянье... та явность Духа...
Тот самый тайный путь ко мне.


V

Мерцание среди тумана...
Когда же скроюсь я из глаз,
Когда я незаметной стану
Тогда... Да не тогда-сейчас.
Ведь вам заметны в самом деле
Лишь очертанья, только край.
А нить мерцает еле-еле...
Не отпусти... не потеряй...






***

Осень кроткая моя,
Что сквозит в тебе - не знаю.
Только ты совсем сквозная-
Путь в те глуби бытия,
Где уже не будет плоти,
Но таинственно зажглось
И мерцает в позолоте
То, что где-то, то, что сквозь,
И какой-то тайный ход.
Шаг беззвучный слышен всеми.
Что-то каждый миг идет,
Но не время, а сквозь время.





***

Время осени - время света.
Время осени-время Духа.
Протекло, отшумело лето,
Божья тайна коснулась слуха...
Так прозрачен простор осенний,
Так горят и царят березы...
Божья тайна коснулась зренья,
И струятся листы, как слезы.
Тихо падают на дорогу.
Все заискрилось, заблестело.
И по капельке, понемногу
Жизнь готова истечь из тела.
Я слечу, точно лист случайный.
Промелькну, точно день вчерашний.
Только зреет и крепнет тайна,
Что в любви ничего не страшно.
Мысль в слезах золотых потонет
И откроется глубь иная.
Я усну у Любви в ладонях,
А когда пробужусь - не знаю...





***

Так появляются леса.
Так появляются светила.
Как все святые чудеса,
Живое сердце появилось.
Не перебей, не прекословь
Его таинственному ритму. -
Сперва была одна Любовь,
Одна великая молитва...


МОЯ ДУША СЛАБЕЙ ЛИСТКА

I
Моя душа слабей листка,
Случайно сорванного ветром.
Она, как этот лист, легка,
Как легкий проблеск незаметна.
Моя душа тонка, как нить,
Нет, тоньше - и сравнить-то не с чем.
Она другой не может быть -
В ней Божий нерв, сквозя, трепещет.
Моя душа обнажена -
Ей нет покрова, нет защиты.
Ведь каждый миг жива она
И значит, каждый миг - открыта.
И значит - нет её бедней.
Она - бездомный среди ночи,
И каждый может сделать с ней
Без наказанья, что захочет.
Вот почему всегда молчат
Леса. Глаза озер застыли.
Вот почему наш Бог распят,
И все-таки - наш Бог всесилен.





II

Да, Он для всей беды открыт.
Но этих красок переливы,
Но эту жизнь лишь Он творит,
Непостижимо молчаливый.
Молчание - на боль в ответ,
На всю враждебность мирозданья.
Но созидает этот свет
Лишь только Божие молчанье.
И нет сильнее ничего
Безмолвья Твоего, Создатель.
Чтоб только не прервать его,
Ты согласился на распятье.
Чтоб не нарушить свой закон,
Бог замолчал пред силой вражьей,
Но созидает только Он,
А разрушать способен каждый.







***

В лесу светящемся осеннем,
В глухом запутанном краю
Всю чашу полную смиренья
Душой притихнувшею пью.
Придет такая ясность взгляда
И опрозрачненность глубин...
А действовать совсем не надо -
Здесь действует лишь Бог один.




***

Надо долго ничего не делать.
Чтобы довелось увидеть мне,
Что вершится там, в березе белой
Или в этой золотой сосне.
Как дышать мне надо осторожно,
Чтобы за Творцом пойти вослед...
Нет двух дел. Есть только Дело Божье.
Ты его участник или нет.







***

Как хорошо, что существуем
Не только мы, а с нами рядом
Те, кто не вспомнят Бога всуе,
Весь век живя под Божьим взглядом.
В зеленом хвойном океане
И в лиственной смиренной чаще
Весь долгий век живут в молчаньи
И молятся о нас, шумящих...






***

Давайте помолимся вместе!
Давайте посмотрим туда,
Откуда безмолвные вести
Нам шлет постоянно звезда.
Какая-то адская небыль
Все наши гремучие дни!
У всех у нас - общее небо,
У всех нас деревья - одни.
Но мы поклоняемся силе,
Нам нужно ее торжество...
А Бог... Мы Его оглушили,
А, может, заспали Его.
Ну да, задавили собою,
Всей тяжестью туши земной,
Всем грохотом смертного боя,
Всей злобы растущей стеной.
Не надо, не надо, не надо
Надрывов, угроз и обид! –
Деревья качаются рядом
И небо над нами молчит.
И ждет... Так поднимем же лица -
Прервались земные пути -
О, если бы вдруг пробудиться
И Бога от муки спасти!
Как наша вражда ни упряма -
Важней самых важных забот,
Что Он еле дышит - Тот самый
Кто жизнь нам доселе дает.


***

С Богом разговаривают тихо,
Как деревья, облака и реки.
С Богом разговаривают тихо,
Когда страсти больше не горят.
С Богом так же тихо говорят,
Как между собою ветки сосен
И ольха, склонившаяся в пруд.
И у Бога ничего не просят-
Богу только сердце отдают.





***

За лесом прокричал петух-
Проснитесь, люди!
Неужто вешний, Божий Дух
Вас не разбудит
От затянувшегося сна,
Хмельного бреда?..
Вам снится, что идет война-
Сосед - соседа
И сын - отца и брата-брат...
О, Боже правый!-
Белейший яблоневый сад
И - сон кровавый!
А петел крикнул третий раз -
Крик длится вечность...
Ведь кто-то снова, вот сейчас
Успел отречься
От самого себя. Но - миг,
И сон разрушен.
Протяжный петушиный крик
Разбудит душу.
Проснись же и заплачь, как он-
Еще не поздно -
Вот тот, кто был Христом прощен
За дар свой слезный.







***

Такая немощь! Где-то за порогом
Чуть плещет ветер. Ветки шелестят...
Смиренье - это единенье с Богом.
Смиренье - это бесконечный лад.
Осенний дождик, скуповатый, редкий,
Но как под ним деревья хороши!
Сплетенье желтой, бурой, красной ветки
Согласие пространства и души...
Ну вот и все. И ничего не требуй.
Не нарушай святую тишину.
Земля прильнула к стынущему небу,
Душа моя - к осеннему окну.











***

Моя Душа... Что в мире есть родней?
Но кто мне скажет, кто Она такая?
Она меня так часто окликает
И тихо просит возвратиться к ней.
То вдруг запахнет свежестью весенней,
То в ветках вздрогнет золотым пятном...
Когда, когда был миг разминовенья?
Когда мы с нею стали не одно?
Когда распался мир на близь и дали?
Когда стряслась домирная беда?
Когда мы стали... неужели стали?
Жить порознь ?.. Но что есть жизнь тогда?








***

А где-то есть на самом деле
Тот опустевший райский сад -
Качают головами ели,
Березы тихо шелестят...
И листья золотого цвета
И плеск прозрачного ручья...
Но это все совсем не где-то,
А здесь. Но только где же я?





***

Душа притихшая моя
В лесу пустынном служит мессу.
Ведь я в лесу - не только я,
Я - это все пространство леса,
Я - это в полной тишине
Пронзивший душу голос птичий.
Нет, не во мне мое
величье. Мое бессмертье - не во мне.


***

И вот потерян счет минут,
Все - навсегда и неизменно.
И птицы певчие живут
Не в этом месте - во Вселенной.
И все-таки они смогли
Свить здесь гнездо. Так вот в чем дело:
Быть заодно с Вселенной целой,
Не отрываясь от земли.


***

А птица с Богом говорит
И с сердцем, где сам Бог гнездится.
Да, Бог в глубоком сердце скрыт.
И сердце отвечает птице
Тем, что выскакивает вдруг
Вон из груди на каждый звук.





***

А за окошком - золотая осень,
Сияние господнего огня.
Вот Тот, кого о милостыне просим,
Свою любовь обрушил на меня.
Да, прямо в растворившуюся душу,
Лишенную уже последних сил,
Свою любовь бездонную обрушил
И ничего взамен не попросил.


***

Так вот в чем смысл лесного шума
И весть далекого прибоя:
Не думай, ни о чем не думай -
Есть кто-то Высший над тобою.
И надо только быть с Ним вместе,
В Его немерянность вплывая.
И не бывает лучшей вести
И больших смыслов не бывает.

* * *
Бог говорит со мной морями,
Бог говорит со мной лесами,
Бог всем молчаньем говорит.
И в час, когда я Бога слышу,
Я становлюсь деревьев тише,
И тайный смысл душе открыт.
Открыта суть миропорядка,
И сфинкса древняя загадка
Разгадана душой моей.
И в выси неба, в даль морей,
В немеющую бездну ночи,
Не отрываясь, очи в очи
Гляжу сквозь голых веток сеть,
Чтоб смерть саму переглядеть.







Нет, не мыслью, не умом -
Всей собой Душа узнала
То, что было до начала.
То, что будет за концом.
Этот самый тихий зов,
Эта тайна мирозданья
Познается лишь в молчаньи
За словами и до слов.
Говорит сверкнувший лед
Или в ветках блеск небесный,
Что отчаянью - нет места,
Что отчаяние - лжет.


***

I
В осенний холод утром ранним
Пожар листвы в моем окне.
Моих деревьев умиранье
Переполняет сердце мне.
Дохнувшей вечности примета -
Переполняющий покой.
Деревья истекают светом ...
Так смерть бывает и такой?






II

Покой... покой... Разлив покоя
И рдяных листьев пламена.
О, Боже, что это такое,
Пред чем душа растворена?
Лес в разноцветие одетый, -
Клен в золоте, рябины кровь.
Деревья истекают светом,
Но свет есть Божия любовь
И вот как будто к изголовью
Приник в великой тишине Бог,
истекающий любовью,
Бог, этот мир дарящий мне.



***

Лес горящий, лес осенний...
Каждый лист - уже звезда.
Умиранье-углубление -
Ухожу невесть куда...
Только вы не верьте слухам,
Будто Бог оставил нас.
Ведь святым наполнен Духом
Умиранья каждый час.








***

Зачем горит осенний лес?
Чтоб выжечь там, во мне,
Сквозь плотность - вход в простор небес,
Дорогу в глубине.
И потому осенний свет
Прокалывает тьму,
Чтоб выжечь суету сует
И, может, смерть саму.








***

I
Осенний лес снежком украшен.
Деревья стынут в тишине...
О только б медленностью вашей
Сегодня заразиться мне!..
Неспешный путь, такой далекий,
Нас уводящии за края...
Иной масштаб, иные сроки -
Дыханье инобытия.
И, наконец, я снова знаю
Всю глубину и ширь и высь.
Вот что такое жизнь иная:
Ты сам - иной... Не торопись...




II

Ледком подернута лесная
Река. Плывет морозный дым...
Приходит смерть, напоминая,
Что сердцу надо стать иным.
Пришла пора остановиться.
Накатанный оставить путь,
Почувствовать свою границу
И за границу заглянуть.
И ты-ни мало и ни много,
Вдруг выпадаешь из времен,
Чтоб предоставить делать Богу
С собой все то, что хочет Он.
Мгновенье ледяного страха,
Боль, исказившая черты...
Господь, Ты нас лепил из праха
И вот-нет праха. - Только Ты.
Твое великое Дыханье-
Твой Дух вошел сейчас в сердца.
Приходит смерть напоминаньем
О Не имеющем конца,
О Не имеющем начала,
О Восстающем из огня.
Когда я Бога провожала
Мой Бог уже встречал меня.







***

Земля кленовым золотом покрыта.
Весь лес осыпан золотым дождем,
Как будто бы в ладонях Божьих слиток
Расплавился и стал живым огнем.
Свершится что-то... Что - еще не знаю,
Но только грудь предчувствия полна.
Зачнет ли сына новая Даная
Иль мертвые очнутся ото сна?...





***
Есть странный час, час застыванья,
Час предстоянья, может быть, -
То напряженное вниманье,
Когда чуть видимая нить
Тончайшей ветки в небо вдета,
И с ней другая сплетена.
Как будто проступают где-то
Судьбы незримой письмена,
Как будто кто-то знаки чертит
В дохнувшей холодом глуши,
И мы читаем, что посмертье
Есть углубление души.
Да, углубление, продленье
За видимость, за окоём. -
Туда, где мы, как лес осенний,
Все сбросив, Богу предстаём


***

Что зреет там, внутри покоя?
О. Боже, что это такое?
Что набухает постепенно
Внутри притихнувшей вселенной?
Не торопи его, не надо...
Еще укрытое от взгляда,
Еще укрытое от слуха
Зерно созиждущего Духа,
Ветвей повиснувшие косы...
О, разрешенье всех вопросов,
О, снятье всех земных проблем,
Когда мой ум как небо нем...







***

А, может, смерть затем нужна,
Чтоб затопила тишина
Все бесконечные грехи...
И лишь деревья так тихи,
Что смерть саму перемолчат
В безветрие и в листопад.
Ведь им бессмертие сродни
И нам о нем поют они.


***

Жизнь полная, но нет событий.
Лес зимний тих, высок и бел.
Здесь остановлен разрушитель.
Ни шагу - он оцепенел.
Надеты на него оковы
Тяжелых, никнущих ветвей.
Мир наш сегодня зачарован.
Создатель мира - чародей.
Малейший звук здесь будет лишним.
Нет никого. Лишь Бог один.
И наконец-то стало слышным
Движенье в глубине глубин.
Беззвучней снега, легче дыма,
От сердца к сердцу напрямик...
Движенье неостановимо.
Жизнь создается каждый миг








***

А главное - не мир иной,
Не о грядущем вести,
А наполненье тишиной
Вот здесь, на этом месте.
И что еще прибавить мне?
Безмолвна глушь лесная.
А что таится в тишине -
Наполнись и узнаешь.






***

Лес осиянный, поределый...
Все есть и ничего в нем нет.
И пущены стволы, как стрелы,
Из тьмы на свет, из тьмы-
на свет.
И постепенно, понемногу
Идем за ними следом мы
Все той же тайною дорогой -
На свет из тьмы, на свет из тьмы...
Редеет в сердце тьма густая,
Рассеян едкий чад тревог,
И дух бесшумно долетает
Туда, где Бог, туда, где Бог...


***

I
Эта осень, другая осень,
Год-другой, или два-три дня -
Ничего, кроме шума сосен,
Не останется от меня.
Пропаду я в дали безвестной,
Утону я в глуши лесной -
Только вслушайся в гул древесный
Может, встретишься там со мной.


II

Ты объездишь все дороги,
Мир обыщешь днем с огнем. -
Я не здесь. Я только в Боге.
Я не там. Я только в Нем.
Надо вдруг остановиться,
Очи долу опустить.
Сердце, ставшее провидцем,
Тонкую уловит нить.
Только сердцем, не глазами
Можно видеть этот свет -
Это дрогнувшее пламя,
Нитевидный Божий след
Все приметы утонули.
Все расплылось... в пальцах - прах.
Я лишь там - в древесном гуле,
В блике солнца на листах.








***

Я провожаю, провожаю
Листы с ветвей в последний путь.
Я - с ними. Я им не чужая.
Я глаз не в силах отвернуть.
Куда? Зачем? От нас сокрыто.
Не знаю я, не знаешь ты,
Но эти проводы - молитвы,
Но эти проводы - святы.
Все нам не ведомо в природе.
Всегда молчит небесный свод.
Но тот, кто нас с тобой проводит,
Чуть ближе к Богу подойдет...


***

Меня обнимет старый лес,
Вдохнет в себя сосна.
Я утону, мой след исчез,
Но радость так полна!
О, Господи, что значит "я"?
Была и - нет, как нет.
Но радость, радость эта чья?
Откуда этот свет?
А может солнце и звезда,
Весь этот световал -
От тех, кто канул навсегда
В небытие, пропал?


***

"Расправься вся во мне" - я говорила маме.
Ушедшей навсегда... В глубокой тишине
Светился божий мир в моей оконной раме.
О, бесконечный мир, расправься весь во мне!
Опять пушок листвы и снова птичьи песни.
Все - здесь, как будто нет ни мига позади.
О, мой распятый Бог, расправься и воскресни
В моей живой любви, вот здесь, в моей груди!



***

Я верую, что та же сила,
Которая вот здесь, сейчас
Листочки первые раскрыла.
Воистину спасет всех нас.
Я знаю, Господи, я знаю,
Что чаша бед полным-полна,
Но эта семьдесят седьмая
И все же - первая весна!..
Да нет, не первая...
Начало Бедней предвестия конца.
Да разве в первую я знала
О всемогуществе Творца?
О том, что нет душе предела?
- Не думай, не считай, не мерь! -
Да разве в первую умела
Любить я так же, как теперь?!









***

И снова - хаос плещущий, весенний,
Как будто смерть сейчас пришла к концу.
Взрыв творчества - незримое движенье
Всей глубины, раскрывшейся Творцу.
И это опрокидывание Рока,
Копье из света - насквозь через тьму.
Ведь творчество есть встреча двух потоков:
Творец - ко мне, а я - к Нему, к Нему!


***

О, праздник светоносный!
Свет пел и лился в слух.
И возносились сосны,
И возносился Дух.
Свет утренний весенний,
Осанной вознесу.
О, праздник вознесенья
В притихнувшем лесу!






Рассказывают, что однажды в Переделкино поэт Островой, создавший бесчисленное количество текстов для советских песен, торжественно сообщил собравшимся на завтрак литераторам:
«Написал сегодня ночью стихи о любви. Закрыл тему».




Ввысь по ординате

Вот что пишет о стихах Миркиной один из их читателей:


И действительно: и тематика и поэтика этих стихов аскетически сужена. Они больше рассчитаны не на интеллектуальное и эстетическое, а на аскетическое восприятие: подключение, соучастие, сопричастие; "медленный духовный труд".


***

Я только переводчик. Знали 6 вы,
Как мало мне отпущено свободы,-
Как будто ждет лишенье головы
За каждую неточность перевода.

Когда бы смерить, сколько нужно мне
Немого неотрывного вниманья,
Чтобы понять, что зреет в тишине
И что звучит в глубинах мирозданья!

И сколько нужно тайного труда,
Чтоб в слово превратить касанье Духа.
И то, что молча говорит звезда,
Доступным сделать для чьего-то слуха.

Когда б вы догадались, сколько зла
Скрывается в одной фальшивой ноте,-
Вы бросили бы все свои дела
И стали б помогать моей работе.



Юный хасид был поражен чудом; но чудо невозможно без творческого соучастия души. Без этого подсоединения, этой сопричастности - трансформирующее, преображающее видение не может быть доступно ни нам, ни ему, ни Мотовилову.


Мастера дзен говорят: Дзэн – это то, что существует «без слов, без объяснений, без наставлений, без знаний», но не без поэзии сопричастности.



Существует творческая возможность выйти из линейного, горизонтального - по оси абсцисс - течения жизни и бега времени. Кажущееся застывание, остановка в одной ее точке, длящееся пребывание в вечном мгновении здесь-и-сейчас, на самом деле, не есть остановка. Такая внешне кажущееся бездействием остановка движения есть преображающее перенаправление движения из горизонтального - в вертикальное; по оси ординат.
Один из ключей к такому перпендикулярному "переводу стрелок" и предлагает поэзия Миркиной. Наш выбор, воспользоваться им или нет ...


***

Моя работа -- жизнь моя,
Вниманье сердца, слух и зренье
и медленное приближенье
к первоистоку бытия.

Случайный шорох уловить
и вздрогнуть -- ветка прошумела:
души оборванную нить
Мне надо снова сделать целой.

И аромат, как тайный зов
донесся. -- Просьба: Бога ради
разорванную связь миров
хотя б на миг один наладить.

Моя работа -- жизнь моя...
трудна ли, нет ли, -- Бог поможет.
А если отдыхаю я,
то, верно, и от жизни тоже.

Да, Бог поможет... Мне одной
Не справиться. О, если б кто-то
умел всегда делить со мной
Всю повседневную работу!



**************


***

Нет, ни славы и ни чести
Мне не надо. - Быть бы вместе
С новорожденной листвой,
Каждый год опять живой.
Мне бы только не отстать
От несущих благодать -
Тех, кто каждое мгновенье
Занят лишь миротвореньем, -
От всегда творящей силы,
Той, что смерть насквозь пробила
И шумит над головой
Новорожденной листвой.







***

Весна идет наперерез,
Вразлом всем силам преисподней.
И вновь рождающийся лес
Сейчас - как воинство Господне.
Душе в час этот не до сна -
Весенний клич, призыв весенний.
Идет священная война,
Идет великое сраженье
Со смертью. - Это торжество
Беззвучной и незримой силы,
Что только часа своего
Ждала под сводами могилы.
И дождалась. И вот встает.
Так брось все силы на подмогу
Творящему живому Богу,
Лучом ломающему лед.








***

I
И снова-мой ветер весенний
И шорох берез, как осанна.
А творчество есть единенье
Вот с Тем, кто творит неустанно.
И мало ль я сделала, много -
Своей я не знаю границы.
Ведь если душа моя с Богом,
То мир сам собою творится.


II

Да, если душа моя с Богом,
И если деревья - со мною,
И если листва понемногу
Свой рост набирает весною,
И, если бы, если бы люди,
Не тратя последние силы,
Сумели бы вспомнить о Чуде,
Которое нас породило...


***

До страсти и до головокруженья
Я влюблена вот в этот мир весенний.
И я хочу соития, смешенья
Моей души с Возлюбленным моим.
Хочу тонуть в разросшейся сирени,
Хочу пропасть в бело-лиловой пене. -
О, эта полнота самозабвенья! -
Нет больше двух - мы сделались одним!
День солнечный, а, может быть, дождливый
Как просто быть немыслимо счастливой...
Вот только окунуться в переливы
И увидать над каждой веткой нимб.
И превратиться в клен или рябину,
В пронзивший сердце росплеск соловьиный.
Все знанья, имя, все заслуги скинуть.
Я - нищий дух, я - проскользнувший дым.
Чем буду я? Чем я была когда-то?
Не важно. - Необъятное объято,
И вижу я потерянного брата
В том, кто так долго был совсем чужим.





***

Внезапный звук всплеснувших крыл,
Раздавшийся в тиши,
Сейчас меня соединил
С другим концом души,
С другим концом лесов, полей -
С лавиной бытия,
С другим концом Вселенной всей,
Которая есть я.


***

О, это возрожденье леса -
Могучих сил водоворот!
Приподымается завеса
И приоткрылся в тайну вход.
Нет между "там" и "здесь" границы.
Дух оживляет мертвый прах,
И перед нами мир творится
Не прячась, прямо на глазах.
Все-в переливах, в перелете,
И все - для радости предлог.
Еще нет плотности у плоти,
И сквозь нее мерцает Бог.








***

I
Что свершается в природе?
Взломан мировой покров,
И душа моя выходит
Из привычных берегов.
Ах, как ветки колобродят -
Вешний ветер, плеск вершин, -
Световое половодье -
Половодие души.
Нет таинственней событий,
Чем блуждания в весне.
Не ищите, не ищите
Дух - в стенах, меня - во мне.
Нет события счастливей,
Чем - на крыльях за порог.
Я - в полете, я - в разливе.
В Боге-я и в сердце-Бог.



,



II

Сил творящих наступленье.
Смерть теряет все права.
Плоти одухотворенье,
Воплощенье Божества.
Я - в разливе, я - в полете.
В миг единый "там" и "здесь",
Плотность духа, святость плоти
Жизни брызжущая смесь.


***

О, свет новорожденный!
Дыхание Весны,
Чуть слышимые звоны
В разливе тишины...
Чуть слышимое пенье -
Дрозд дали огласил.
О, это приближенье
Неисчислимых сил!
О, эта поступь Божья -
Внутрь сердца напрямик!
И вот уж невозможно
Отвлечься ни на миг
От тайного движенья -
Упавшая броня...
Да здравствует вторженье
Грядущего в меня!


***

Наплывы зелени весенней,
Лилово-желтые поля.
Куда ни взглянешь - откровенье,
Куда ни ступишь, все - земля
Обетованная. И всюду
Затрепетавшие крыла -
Еще не ведомое чудо,
Неизреченная хвала.
Все заново. И с новой силой
Со всей вселенной ткется связь.
Я ничего не совершила.
Я только-только родилась.

***

Никогда, никогда не поймете -
Божий план нашим мыслям далек.
Только где-то средь поля, на взлете
Птичьим сердце поймает намек.
Не поймешь никогда, что гнездится
В той дали, куда тянется взор. -
В каждом сердце запрятана птица.
Дайте знак и - прорежет простор.






***

Нынче нет меня счастливей
И меня моложе нет:
Майский дождик, майский ливень,
Нежный яблоневый цвет...
Этот белопенный кипень,
Плеск намокнувших ветвей -
Отдых на пути в Египет
Или сущность жизни всей?
Этот взгляд сверкнувший Божий -
Свет сквозь темных веток сеть -
То, что мы никак не можем
Через муки разглядеть...









***

В салатном оперенье ели
И свечки на ветвях сосны -
Вот то, что есть на самом деле,
А остальное - только сны.
Волна нахлынувшей сирени
И майских яблонь белизна.
О, эта радость пробужденья!
Душа, восставшая от сна.
Я вижу! Слышу! Лес поведал
О счастье полнобытия!
Избавь, спаси меня от бреда,
Любовь великая моя.
От сновидений тех кровавых,
Пленивших целый мир, избавь!
Есть только лишь Твоя держава,
Сиренью хлынувшая Явь!





***

И каждый день - событие
Небесных сил прибытие.
Те, кто ни там, ни тут,
Тропою незаметною
Бессчетные, несметные
Идут, идут, идут!
Немые, безымянные
Вздымаются осанною
И окликают нас.
О, веток оперение!
Открылась Тайна зрению,
И я в миротворении
Участвую сейчас!


***

Встать утром и предстать пред Богом
И - вот оно, начало дня.
И пусть мне ангелы помогут,
Деревья взглянут на меня.
И все. И большего не надо.
Не боль, не старость, а-весна.
Довольно одного лишь взгляда,
И-вся душа пробуждена


***

Проснуться утром солнечным весенним
И уловить незримое движенье,
И уловить тот взгляд неуловимый,
Скользнувший как бы по тебе и - мимо.
Тот самый взгляд и тайный жест, которым
Бог созидает новые просторы,
Тот самый зов в безвестную дорогу,
С которым тянутся деревья к Богу.
И одного душе сегодня надо:
Прожить в ладу с тем зовом, жестом, взглядом,
С тем непостижным внутренним движеньем,
Что пронизало этот день весенний.


***

Жить-значит быть в ладу с вот этой
Разлившейся лавиной света,
С немой безмерностью небес,
В которой твой вопрос исчез.
В согласье с каждою сосною,
С морской соленою волною,
С гремящим белопенным валом-
Так, чтобы сердце танцевало
Под музыку далеких звезд.
Путь к вечности по сути прост
И глубине души знаком:
Не быть оторванным листком,
На жизнь утратившим права, -
Вот тем, не помнящим родства...




***

Поглядите, только поглядите!
Видите? В великой тишине
Протянулись тоненькие нити
Из пространств неведомых ко мне.
Что-то мне они сказать хотели?..
Кто их тихо протянул сюда?
Эти сосны и дубы и ели-
Из иных просторов провода...


***

Счастье-это весенний салатовый цвет.
Это первые эти листы,
Это весь этот лепет и шепот и бред,
Это то, в чем запутался ты.
Счастье - это чуть веющий ветер лесной,
Это - сердце теряет края,
Это-мир весь внезапно становится мной,
Это - миром всем делаюсь я.






***

Откуда ты. Весна? Откуда
Потоки этой красоты?
Лист первый, россыпь изумруда,
Свет брызнувший - откуда ты?
Кто автор мировой поэмы,
Кто в этом чуде виноват?
Ответа нет. Деревья немы.
Листы ликуют и молчат.
Кто знает имя миродержца?
Моря и земли обойди -
Не сыщешь никого, а сердце
Выпрыгивает из груди.
Затем, что там, в сердечной глуби
Всю, всю Весну вмещаю я.
И может только тот, кто любит,
Найти разгадку бытия.
Я знаю, что чертеж Вселенной
По глади вечной и пустой
Чертил художник совершенный -
Огонь бессмертный, Дух святой.


***

Порою вешней, трепетною, ранней,
Как только сок задвижется в стволе,
Я чувствую деревьев разрастанье,
Как разрастанье Бога на земле.
Побег зеленый тонкий, длинноногий
Тот бег, который неостановим...
И я тону, запутываюсь в Боге,
Захлебываюсь, смешиваюсь с Ним.


***

I
Как льется в мир зеленый цвет! -
Бог, хлынувший зеленым валом.
А мне все мало, мало, мало!
Пределы? Где они? Их нет.
Нагой богинею из пены
Душа с других концов Вселенной
Из сердца божьего восстала.
Одета в плоть - воплощена!
Куда вторгается весна?
В конец концов? Начал начало?


II

Любовь весь мир наш создала.
Иначе б, где душа взяла
Такой запас любви в ответ
На этот мир, на этот цвет,
На затопивший глаз и слух,
Сносящий все плотины Дух?
О, этот вечный Дух Любви,
Велящий каждому: живи!
Теснящий смерть, входящий в нас
Непререкаемый приказ!


















***

А весна - напоминанье,
Что граница есть у знанья,
Есть у всех границ - граница.
Стоит только лишь напиться
Из ручьев живой воды,
Как исчезнут и следы
Строгих мировых законов.
Этот мир новорожденный
Пишет новые - свои,
Те, что знают соловьи
И березы и поэты
По всему разносят свету.









***

Когда оделись ветки леса
В лист первый, - раннею весной
Приоткрывается завеса:
В наш мир струится мир иной.
Вот он! Не пропусти мгновенья,
Вдохни его поглубже в грудь,
Успей же в этот день весенний
В Господне сердце заглянуть!
Слепящий проблеск через плиты
Надгробий - чудо во плоти.
Грудь Господа сейчас открыта -
Вот только миг не пропусти!


***

Оделись клены и рябина,
Безлистных веток нет,
Но тот младенческий невинный,
Еще салатный цвет...
О, как он бесконечно нежит,
Как радует наш взгляд!
Весны божественная свежесть-
В младенчество возврат.





***

Весенний дождь...
Чуть слышный запах чуда,
Нащупыванье света в зыбкой мгле...
Весна есть Весть, есть Веянье оттуда,
Откуда родом все, кто на земле.
Звучанье капель. Перестук весенний.
Стук за дверьми. Весь мир стучится в дом.
Весна есть Весть, Весна есть возвращенье
Того, кого мы вновь не узнаем.
Того, кто тут же, рядом и - за краем,
Того, кто нам родней, чем брат и мать.
Того, кого мы знаем, знаем, знаем -
И все же - ни увидеть, ни обнять.
И только чувствовать: Он на подходе.
Он слышим, как весенняя струя.
Смешалось все, все спуталось в природе.
Меня не стало. Вечность - это я.





***

И снова это буйство сил
И жизни властное вторженье
Внутрь сердца, как и внутрь могил, -
Что ты такое, Дух весенний?
Что ты такое, мой Творец? -
Смерть смерти, всем концам-конец.
О, Господи, в который раз
Я снова слышу Твой приказ-
Разлившийся по сердцу гром:
Стать новорожденным листком,
Младенцем с шелковистой кожей,
Чтоб вновь почувствовать, мой Боже,
Прикосновение Твое...
Я подношу к губам питье,
Вдруг брызнувшее отовсюду,
Перепиваюсь этим чудом
И, точно майский соловей.
Глушу вас песнею своей.





МНЕ НУЖЕН БОГ

***
Тише, люди! - говорит Душа,
Крыльями, как листьями, шурша.
Звездами мерцая с высоты,
Запахом, как вешние цветы,
Еле слышимо, едва-едва...
Ей совсем не надобны слова.
Мысль прерви и речи приглуши.
Одного Ей надо - всей Души!
Говорит Душа. Душа зовет -
Нужен Ей внезапный разворот
Внутренних небес и всех морей,
Дремлющих на дне души твоей.
Кто проснуться мертвому помог? -
Говорит Душа. Ей нужен Бог.







***

Расправленность и неподвижность дня.
Легчайший ветер ветки не колышет.
Здесь то, что много более меня,
Безмерно выше и безмерно тише.
Немых снегов раскинутая гладь
И все объемлющий простор небесный...
Мне нужен Бог, чтоб было, чем дышать,
Мне нужен Бог, чтоб было, где воскреснуть.
Бескрайность неподвижная моя -
И я в нее гляжусь, как ветки в воду.
Мне нужен Бог, чтоб выйти за края.
Мне нужен Бог, как пленнику - свобода.


***

Сосна свершилась. - Совершенна.
Вершины сосен чуть шумят.
Я слышу тайный лад Вселенной,
Я осязаю тайный лад.
В ладу с бездонным небом - птица,
Друг с другом - звездные огни.
Мне надо ими заразиться,
Чтобы свершиться, как они.
Как ствол корявый узловатый,
Застыть, чтоб в глубину глубин
Твой образ навсегда впечатать,
Мой совершенный Господин.




***

Моя душа на дерево похожа -
Молчащий ствол с невнятицей ветвей...
Она молчит весь долгий век - и все же
Сказать сумеет все, что нужно ей:
Как эти звезд коснувшиеся ели,
Как тихим светом просквоженный сад
И как сам свет... А ты на самом деле
Сумел понять, что ветки говорят?
А если нет, тогда зачем же снова
Твердишь о Боге? Пусть шуршит листва.
Ведь Бог есть то таинственное
Слово, В котором меркнут все твои слова.
Да, все слова линяют год от году,
Приблизясь к роковому рубежу;
А это Слово просит перевода
И я Его всю жизнь перевожу...








***

Слетает золотой листок,
Прорезав тени.
Но, Боже мой, как след глубок Его горенья!
Внезапный промельк золотой- Трепещет пламя.
Как будто это Дух святой
Взмахнул крылами
О, только, только проследи Его дорогу!
Иль это сердце из груди
Рванулось к Богу?


***

С медлительностью спутанных ветвей
Густых берез и кленов тонконогих
Идти за мыслью тайною Твоей
Так, чтоб ни разу не свернуть с дороги.
И вместе с ветром ускоряя бег,
Вдруг оседлать крылатую стихию,
Припомнив ясно: каждый человек
По мысли Божьей должен стать мессией
Спасителем. Уже являлся Спас,
Вот Тот, кто за неведающих ведал.
Уже Один опередил всех нас,
А нам осталось - по живому следу,
С медлительностью спутанных ветвей,
С далеким гулом мерного прибоя
Идти дорогой крестною Твоей.
Куда - не важно, только бы с Тобою.




***

К Тебе путей неисчислимо много,
К Тебе приводят тысячи дорог-
То ствол сосны, то склон горы пологой;
То ракушки узорный завиток,
То музыки тишайшие касанья-
За звуком звук, покуда вдруг один
Не уничтожит разом расстоянье
И не дойдет до глубины глубин





***

Из какого тесного клубка
Развернула Божия рука
Тонкую мерцающую нить,
Чтобы мне всю жизнь за ней следить,
Чтобы мне все дни идти за ней,
Погружаясь в лабиринт ветвей?
И вершится непостижный труд
Тот, который музыкой зовут...
Может, только музыка одна
Прочитала Божьи письмена,
Разгадала мировой закон
Тот, что в сердце каждом заключен?
Может быть, как встарь, так днесь и впредь,
Надо нам не рассуждать, а петь,
Точно птицы и потоки вод,
Ведь Любовь не судит, а поет.
И могучим станет только тот,
Кто по следу Божьему идет...




***

А дерево под музыку растет
И сердце человеческое тоже.
Ведь музыка-приказ волшебный тот,
Таинственное повеленье Божье
Идти, куда прикажет Божество:
Иного сердцу и стволам не надо.
О, только б не ослушаться Его
И не прервать божественного лада.


***

Опустошиться, чтоб наполниться Тобой
И замолчать, чтобы Тебя услышать.
Лесного шума медленный прибой
И нарастанье, набуханье тиши.
Когда б вы знали, что за торжество
За мигом миг, по капле, понемногу
Прочувствовать, что в сердце-ни-че-го,
Ты-место пусто, ты-простор для Бога.
И только в этом сущность правоты.
Шуршат березы, что-то шепчут ели...
Тебя не стало. Ты уже не ты,
И наконец-то-ты на самом деле...







***

И вновь десницы Божьей взмах,
И снова-Божье наступленье.
Дух чудотворный, дух весенний
Мир созидает на глазах.
Жизнь значит Бог. Бог значит жизнь.
Но только та, что без предела,
Вот та, где все навеки цело,
Где, точно ветки, обнялись,
Сплелись в одно живые души,
Все разделения разрушив,
Как разрушает льды-поток.
Бог значит жизнь. Жизнь значит Бог.
Он подошел ко мне вплотную,
Вошел.-Перейдена черта...
Не поминайте Бога всуе,
Но жизнь без Бога-суета.
Мне слово "Бог" необходимо,
Как единение с любимым,
Как дна не знающая грудь,
Что может целый мир вдохнуть


***

Нет, не одним глазком взглянуть,
А с Деревом пройти весь путь
За ним - неведомо куда.
И, не оставивши следа, -
ак будто ты совсем не шел,
Как этот неподвижный ствол, -
До бесконечности дойти...
Тогда - кричи, ликуй, лети
Куда угодно-все равно,
Ты слит с Творцом своим в одно.







***

Придти в себя... Но это значит -
Придти в шумящие леса,
Придти в пустые небеса
И вдруг понять: ведь не иначе,
Как это твой забытый Дом.
О, Боже, как просторно в нем!
Как высоко, как необъятно!
И этот воздух ароматный,
Новорожденных листьев цвет -
Наружу проступивший след
Глубокой, сокровенной тайны,
Что жизнь воистину бескрайна,
И сердце мерит расстоянье
От Господа до мирозданья.
Оно сейчас пришло к концу -
Мы, наконец, лицом к лицу.





Библиотека Морошкина
http://moroshkin-lib.rmvoz.ru/vest/poezia/mirkina/izbr





* * *

Гудок… И вот – ни слов, ни сил
Не надо. Ляг и сколько хочешь
Гляди. Качнулся и поплыл
Вагон в пространство белой ночи.

За силуэтом силуэт…
Плыла сосна, ольха качалась,
И в мире не кончался свет,
Не гасла жизнь и не кончалась,

А углублялась и вела
В таинственный зрачок кристалла,
Где отражались зеркала
И сердце в сердце отражалось.

Леса – в лесах, в холмах – холмы…
Как будто видимо воочью
Бессмертие – тот свет без тьмы,
Не уходящий даже ночью.


* * *

Не книги и слова, а шепоты и всхлипы –
Не Бог и человек, а хвоя и листва.
И надо мне понять склонившуюся липу,
Не знающую слов, а уж потом – слова.

Чего ж тут понимать? Лишь, голову закинув,
В безмолвии следить, как растрепалась прядь
Листвы, как шелестят и клонятся вершины
Без мысли и без слов… Но я должна понять
Значение ствола, значение и место
Того, что так дрожит и названо листом.
Всех этих – никаких, всех этих бессловесных
Значение и связь, а имена – потом.

А имена потом. Именовать не надо.
Не надо отрывать, ведь веточка – жива.
Есть Древо Знания посередине Сада,
И зреют, как плоды, грядущие слова.

Лишь только эта связь с немой первоосновой.
Лишь – корни в немоте. И вот упасть готов
Плод мудрости немой – Неведомое слово –
В награду за отказ от всех знакомых слов.







* * *

Утро затаенное, сырое.
Нет дождя, но солнца тоже нет.
Лишь деревья шелестят листвою,
И густеет, набухает цвет
Зелени. Сквозь темные одежды
Лип и кленов дали не видны.
Зелень – цвет покоя и надежды,
Тихий цвет глядящей глубины.

Долу обратившееся око.
Что же там, на этом темном дне?
Хорошо ли, плохо? – Мне глубоко.
Я сейчас укрыта в глубине
Собственной. И молча жду ответа.
Долго жду, застыв и онемев:
Как же сердцу научиться свету,
Вечному, живущему во тьме?






* * *

Тот звук дрожащий, робкий, первый,
Как летний дождь, прервавший зной –
Мое летучее бессмертье,
Пронесшееся надо мной.

Всё с место сдвинулось. Всё – в дрожи,
Всё дышит, плача и светясь.
Так остановки быть не может?!
Так не конец, а вязь и связь?!

Непрерываемость теченья:
Мой выход – вход во всех других.
И нет вне вечности мгновенья.
Она нанизывает их
За мигом миг, за звуком звуки
В созвучия, – в живую речь. –
За неизбежностью разлуки, –
Внезапность неизбежных встреч
Здесь, в вечности. Не ждя, не чая,
Всё потеряв, увидеть вдруг,
Что вечность всех и всё включает,
Так, как соната – каждый звук.







* * *

Дождь заладил, словно в осень, –
Косит листья, ветки косит,
Целый день стучит по саду.
И сперва – одна досада,
А потом – успокоенье,
Ибо больше нет мгновенья.
Протекает перед всеми
На виду у сердца время,
Незамеченное прежде
В гонке, в сутолке, в надежде.
Шелестит потоком встречным
Незамеченная вечность,
Точно волны океана,
Постоянно, постоянно,
Вновь и вновь напоминая,
Что такое жизнь иная.
Без мелькающей минуты –
Сколько неба, столько суток.
Сколько сердца, столько неба,
Сколько света, столько хлеба.











* * *

И вовсе им ничто не чуждо
Земное, вовсе нет стены.
Но мертвым нужно, мертвым нужно
Гораздо больше тишины

Той, что накапливают горы
И лес, тысячествольный лес...
Гораздо более - простора,
Гораздо более - небес,

Чем в глубину свою собрала
Душа на смерть свою в запас.
Все, что даем мы, им так мало!
Им нужно больше, больше - нас!

О, так неизмеримо много
Живого духа нужно им!
Наверно столько, сколько Богу,
Чтоб сделать мертвого живым.


* * *

И тот цветок, который облетел,
Который сник посередине лета,
Еще так свеж, так светоносно бел,
Еще лишь только расцветает где-то...

И аромат... о, этот аромат,
Что вдруг наплыл и растворился сразу,
Еще его внутри себя хранят
Те лепестки, укрытые от глаза...

И, может, огнекрылый серафим
Невидимый на нашем небосводе,
Как луч, который здесь уже незрим,
В иной стране вот в этот миг восходит.

Так значит ты... Ну да, вот так и ты...
Да разве ты могла совсем исчезнуть?
Тогда б сорвалось солнце с высоты,
И под ногами бы раскрылась бездна.

Но ведь пока еще растет сосна,
И заглянуть в мой дом береза хочет;
И молча взгляд уходит из окна
Куда-то вглубь, в пространство белой ночи...







* * *

В тот самый тихий час на свете,
Пред тем как мир уйдет во тьму,
Бог золотом своим пометил
Принадлежащее Ему.

И вспыхивает потаенно
То в поле узкое жнивье,
То ветка никнущего клена,
То сердце тяжкое мое ...


* * *

Мой старый, мой любимый друг,
Моей мансарды полукруг, -

Сосны с березой переплет
И шепот листьев: все пройдет.

Стерпи, примолкни, подожди,
Все будет где-то позади.

Любая боль имеет край.
И только это 'баю-бай',

Напевы ветра и ветвей
Останутся в душе моей.

Тебе останется одно
К ветвям ведущее окно,

Сосны с березой переплет
И шепот листьев: все пройдет...








* * *

Нам приготовлено спасенье
Под этой шелестящей сенью,
В пронзенной светом гущине,
В сем возвышеньи, погруженъи,
В сем беспрестанном расплетеньи
Всех слов, сцепившихся во мне, -
Всего, что я за жизнь узнала.

Здесь начинается сначала
Все то, что кончилось в груди -
И жизнь и молодость и сила.
Так ничего не уходило?
Так все, что хоть когда-то было,
И в самом деле впереди?
И надо лишь - из тесных комнат
Вот в эту тихую огромность,
Под этот все хранящий свод!..

О, блудные, больные дети,
Нас с корнем вырывает ветер
Из нас самих. Но всех нас ждет
Так неустанно, так бессрочно,
Так терпеливо этот отчий
Блаженный кров...






* * *

О вы, весенние мои
Неугомонные ручьи!
Листвы новорожденной шелк
И тайный голос тех, кто смолк,
Кто не имеет больше слов, -
Всех тех, чей не доходит зов,
Чей миру незаметен взгляд,
Хотя они глядят, глядят...

Лишь вы, лишенные всего,
Так ждете взгляда моего,
Как будто бы для бытия
Вам всем нужна одна лишь я.

О, несмолкающая весть
Тех неимущих; тех, кто есть
И только.
Без лица, без глаз,
Без тел, живущие меж нас,
И воздвигающие нам
Нерукотворный этот храм.

О, Господи, как он высок!
Храм без камней и без досок
Тот, что поставлен на крови
И сложен из одной любви!

Любовь! Любовь! Так вот что вас
Переполняет каждый час,
Горит и жжется в глубине
И пробивается ко мне
Пахучей зеленью травы! -
Ведь это вы, ведь это вы,
Лишенные в стране иной
Всего, всего, кроме одной
Любви!
И - мой мгновенный свет -
Моя любовь любви в ответ,
Моя попытка эту гладь
Небес собою поддержать...

Ведь мир наш - это вновь и вновь
Приток любви! Одна любовь!..








* * *

Нет, тишина не наступает
Так просто враз. Так настает
Лишь смерть. А тишина растет
Как ствол и зреет, точно плод,
Затем, что тишина - живая.

Лишь только семя тишины
Внутрь брошено, - укол мгновенный, -
И сердце сделалось священным,
Как те сосуды, что полны
Грядущим. В нем сейчас росток
Незащищенный, как сам Бог.
Как хрупок он!.. Случайный звук
И - прерван рост... Но все вокруг
Затихло. Точно небосвод
Рассветный, как крыло зари,
Он появляется. Вот-вот
Совсем восполнится внутри
И в мир родится, и на нас
Огромный остановит глаз.





* * *

Над морем сосны склонены
И даль открыта.
А стих родится из волны,
Как Афродита.
Вот, вот она... и снова нет.
Лишь трепет линий.
А на бумаге - только след
Живой богини.

Одна застывшая черта -
Вот все искусство.
Была такая полнота!
И снова пусто.

Но, может, смутно передам
Свою тревогу,
Чтоб кто-то вышел по следам
К жилищу Бога.








* * *

Тот самый час, когда последний свет,
Почти отсутствуя, еще разлит повсюду,
Как вещий шепот. Тьма и есть и нет,
И сердце молит о продленье чуда.

И чудо в самом деле продлено.
Белеет полночь северного лета.
Моей души открытое окно
Наполнено неуходящим светом.






* * *

Куда-то вглубь, в пространство белой ночи,
Куда стволы идут, куда слова
Вот те, что громыхают и пророчат,
И эти, различимые едва,
Втекают, чтобы превратиться в Слово,
Невнятное для языка земного.

Куда-то вглубь, в пространство белой ночи…
А может, мы встречаем чей-то взгляд?
А, может, чьи-то замершие очи
В пространство превратились и глядят
Внутрь нас?..







* * *

Простор великий из горсти
Раскрывшейся забросил семя
Свое в меня. И вот расти
В пространстве внутреннем всё время
До восполнения должна
Трепещущая тишина,
Как иномерное растенье.
И если прорастет она,
Наступит миг преображенья:
Раздвинется тяжелый пласт –
Простор меня пересоздаст.






* * *

Тропинка горная вела
Вглубь, как и линия ствола,
За пядью пядь, за шагом шаг.
И вот, расслаивался мрак,
Вливался внутрь цвета цвет
И дух сгущался, как предмет.

И в уплотненной тишине
Протягивался в руку мне
А вкладывался в грудь клубок –
Наверно тот, который Бог
Разматывал за пядью пядь,
Чтобы весь этот мир создать.







* * *

Здесь нет еще людей, и потому так много,
И потому моря бездонной тишины…
И между мной и Мной, между душой и Богом
Всё настежь – ни одной стены.

Здесь нет еще людей и потому качанье
Безлиственных ветвей доносит мне опять
Тот позабытый гимн, то самое Дыханье,
Которое смогло из глины нас создать.

И – ни борьбы, ни слов, – нет нашей преисподней,
А только лишь один безмолвный райский сад.
Здесь нет еще людей, и потому сегодня
Господь меня творит, как сто веков назад.







* * *

Я знаю, что стихи живут в соседстве с Богом.
Их как листов в лесу, – их бесконечно много.
Как ласточки, они мелькают на свободе,
Как ласточки живут, – свободно и легко.
Не я ищу стихи, они меня находят, –
Но если я ушла не слишком далеко.


* * *

Бушующий девятый вал
Весны, всю эту святость мая, –
Всё это Моцарт понимал
Так, как никто не понимает.

Всё это многоцветье крыл,
Всё дуновенье многотравья, –
Всё это Моцарт нам дарил. –
За это он и был отравлен.

Все слезы счастья, счастье слез. –
Всё, до чего нам не добраться,
Он это с неба нам принес, –
За что и лег в могиле братской.

И всё же с каждою весной,
С минутой каждой многокрылой…
Ах, Моцарт, Моцарт, в миг иной
Встают живыми из могилы…