[Ангел Изленгтон]

Антисемитизм Гитлера во многом был искусственным. Нужна была какая-то общая идея для сплочения малообразованных слоёв населения вокруг Третьего Рейха. Идея внешнего врага не подходила - Германия не была оккупированной страной, да и европейские страны особо не рвались в новые военные конфликты. Совсем не рвались, если вспомнить так называемую политику "умиротворения".

Евреи стали просто удобным образом внешнего врага "изнутри". Действительно, что могло объединять основную массу бюргеров и лавочников? Политические идеи, которыми массы никогда не интересовались? Нет - примитивные воззрения на политику у людей всё-таки разные. Религиозные? Нет, среди немцев хватало как и протестантов, так и католиков (тем более Европа 20 века - это не Европа времён Варфоломеевской ночи или осады Ла-Рошели).
Нужен был "обобщённый враг", которого могло бы воспринимать как чужого абсолютное болшьинство низших групп населения. Испытанный рецепт - объявить такими другую этническую группу.
Евреи подошли по трём пунктам:
1. Достаточное численное количество. Пусть оно не имело ничего общего с тезисами о вытеснении этнических немцев, объявлять главным этническим противником какое-нибудь "племя саами" численность в 200 человек было бы не резонно.
2. Несколько большая финансовая успешность по сравнению с низшими слоями (исторически сложилось, что значительная часть евреев занималась коммерцией).
3. Средневековые традиции преследования евреев в христианских странах. Возможность сослаться на традицию - удобный аргумент.


Все "расовые" аргументы были надуманы, что показала практика. С наибольшей жестокостью гитлеровский режим проявил себя по отношению к славянам из России, Польши, Белоруссии, которые этнически(не исторически) в несколько раз ближе германским народам, чем, к примеру французы, особенно с юга Франции. Но по отношению к французам таких повальных репрессий и политки геноцида не проводилось - ведь у Франции не было ни огромных территорий в Европе, ни богатых источников природных ресурсов.

Гитлеровский режим не брезговал созданием военных подразделений из татар, зато в отношении титульной нации СССР были заявлены слова: "На Востоке сама жестокость - благо для будущего".

Поэтому ни в каком ключе противостояния евреям как "низшей расе" "Майн Кампф" Гитлера всерьёз восприниматься не может.

[Prediger]

Тут надо заметить, что еврейский вопрос существовал в Германии не только, как элемент пропаганды нацистов. Тут дело глубже. Возможно, что сам Гитлер и не рассматривал еврейский вопрос с такой степенью серьёзности, как это постулировалось в официальной пропаганде, но для простых бюргеров это не было пустым звуком. Известно, что бытовая ненависть к евреям была развита в Германии ещё задолго до появления нацистской партии. Даже во время Первой мировой войны евреи были изгоями в Германии. Наверное самым деятельным теоретиком и практиком антиюдизма был Лютер - отец германской реформации.

Вот изложение вопроса.

Лютер был убежден в том, что спор с турками — безделица по сравнению с борьбой с другими врагами Христа — с евреями, в которых он видел воплощение дьявола. Уже самое раннее высказывание Лютера о евреях, содержащееся в одном из писем к Спалатину (февраль 1514 г.), свидетельствует о его двояком отношении к этому вопросу, постоянно привлекавшему внимание людей на протяжении всего средневековья. [С одной стороны], Лютер был убежден в том, что евреи, как предсказывали все пророки, будут всегда поносить и позорить Бога и Его Царя Иисуса Христа. [С другой стороны], он полагал: все же есть возможность, что они однажды отвратятся от своей клеветы. Но осуществление этой возможности — дело не рук человеческих, а единственно и исключительно — дело Бога. Чтобы выразить свою веру в это представлявшееся невозможным Божье дело, Лютер в 1523 г. написал сочинение "О том, что Иисус по рождению Своему был евреем". В предисловии [к этому сочинению] он дал обоснование тому, почему именно в то время возникла надежда на "обращение" евреев: "Действительно, поскольку сейчас появился и засиял золотой свет Евангелия, то вспыхнула и надежда на то, что многие евреи серьезно и верно "обратятся" и сердцем потянутся к Христу... Ведь Тот, Кто это начал, это и воплотит и не позволит, чтобы на Его слово не отозвалось эхо" (Br. 3, 102, 37 и сл.). Нет ничего удивительного в том, что евреи до сего времени не хотели ничего знать о христианской вере; ведь папы, епископы и монахи обращались с ними не как с людьми, а как с собаками. Именно поэтому сейчас нужно с любовью пойти им навстречу и дать им возможность услышать о христианском учении и увидеть христианскую жизнь. Конечно же, надежды Лютера не могли тогда осуществиться. Ему довелось убедиться в том, что евреи, как и прежде, презирают Христа и смотрят на Него, как на колонну, т. е., как на обезглавленного разбойника, что Талмуд для них значит больше, чем обетование Ветхого Завета [о пришествии Христа], т. е. они, как и Католическая Церковь, ставят [церковное] предание выше Божьего слова. Более того, до него дошла весть о том, что моравским евреям удалось ввести в соблазн нескольких христиан, которые стали соблюдать субботу и иудейский закон и даже подверглись обрезанию. О моравских событиях он рассказал в "Письме против соблюдающих субботу". Евреи откликнулись на него полемическим сочинением. Наконец, множество евреев стало гнездиться в Эйслебене и выступать с оскорбительными высказываниями о Христе.

Тогда Лютер преисполнился гневом и излил его в трех поздних сочинениях, посвященных еврейскому вопросу: "О евреях и их лжи", "Vom Schem Hamphoras und vom Geschlecht Christi" и "О последних словах Давида". Все они появились в 1534 г. Эти сочинения свидетельствуют о том, что вопрос об отношении к евреям был для Лютера неразрывно связан с вопросом о Христе. Он ополчался против евреев потому, что они — закоренелые, заклейменные гневом Божьим враги Христа. Лютер со страхом думал о несказанном гневе Божьем, который распространяется не только на евреев, но и на лжехристиан и неверующих, обреченных на то, чтобы испытать его. Он не будет больше говорить с евреями, разговор с ними закончен, но он, как человек, увещевающий и предостерегающий свой народ, будет говорить о евреях. Гнев Божий ничему не научил их, они закоренели в своей слепоте и высокомерии; они похваляются своим происхождением от патриархов, в то время как, по Писанию, все люди — евреи и язычники — грешники пред Богом. Они похваляются тем, что получили обрезание от Авраама, и проклинают всех необрезанных; они прославляют себя на том основании, что на Синае с ними говорил Сам Бог, Который дал им закон; они бахвалятся тем, что Бог даровал им землю Ханаанскую, город Иерусалим и храм [в нем]. Ни один пророк не в состоянии сравняться с ними в этом упорном, бесстыдном, нечестивом высокомерии. Но все же главное заключается в том, что они, даже после того, как Бог открылся во Христе, молили Его о ниспослании им Мессии. Сегодня, как и прежде, это — откровенное отрицание Христа. И сегодня Христос для них — колонна, и они в своих сочинениях и синагогах подло поносят Его, Его Мать Марию и всех христиан. Ниспосланный им за это позорное отступничество гнев Божий налагает печать и на их образ жизни; их нутро и жизнь пропитаны ядом; после того, как они отвергли истинного Бога, они стали поклоняться ложным идолам мира: им присуща непреодолимая страсть к деньгам, ядовитая ненависть к языческим народам, которую они с малых лет впитывают в себя, и, наконец, дух ростовщичества, посредством которого они изнуряют все другие народы. Их утверждение о том, что они находятся в плену [у других народов] — ложь. Напротив, они взяли в плен тех, кто оказал им гостеприимство, и легли тяжким бременем на плечи всех христиан. Эти их зловредные отличительные качества — следствие их отпадения от Бога, наследственный грех, олицетворение их вины. Поэтому еврей все больше и больше приближается к антибогу — дьяволу; еврей – это дьявол во плоти.

Несмотря на неподражаемую резкость, с которой Лютер отвергает евреев и их учение, он не стремится противопоставить этому и возвеличить праведность [христиан]. Если бы он сделал это, то допустил бы ту самую ошибку, в которой так сильно упрекал евреев. Скорее, [он рассматривал] судьбу евреев, как предостережение для христиан, как пример Божественного гнева. И если только это произойдет, если по отношению к ним будет применено "суровое милосердие", то это приведет к тому, что лишь единицы смогут спастись от пламени и жара Божественного гнева. И, исходя из этого, т. е. из того, что Суд [Божий] — последняя форма милости Божией, нужно предпринять против евреев все меры. И заняться этим, по мнению Лютера, надлежит властям.

Сожжение синагог, разрушение жилищ евреев, изъятие у них Талмуда и еврейских молитвенников, даже Библии, отлучение раввинов от духовной деятельности, лишение [евреев] права свободы передвижения и запрещение им заниматься торговлей и ростовщичеством, изъятие у ростовщиков наличных денег, принуждение молодых и сильных евреев к "честной" физической работе, наконец, изгнание евреев в случае необходимости из страны с предварительным изъятием у них средств — все эти меры должны были, [по мнению Лютера], проводить христианские власти, потому что они обязаны оберегать право и порядок и выступать против грабежа и бесправия. Они же могут и погасить дикое чувство мести, которая проявлялась в самосудах времен средневековых преследований евреев в стихийных вспышках бешеного неистовства. [Лютер также считал], что пасторы и проповедники должны увещевать власть имущих содействовать тому, чтобы [христиане] не причиняли страданий еврею — как личности. Таким образом, Лютер проводил различие между делом и людьми, между народом, как целым, и отдельной личностью. Ведь несмотря на то, что его надежда на "обращение" всего еврейского народа улетучилась, несмотря на то, что он даже в дополнявшем его последнюю [в жизни] проповедь увещевании, произнесенном с церковной кафедры 15 февраля 1546 г., призывал к изгнанию евреев из страны, у него все же всегда оставалась возможность "обращения" [евреев] ради верности и свободы Божией. Не случайно и уже упоминавшуюся проповедь, и важнейшие "еврейские" сочинения он закончил молитвой об "обращении" отдельных евреев.

Борьба Лютера против евреев была прежде всего борьбой за истинное изложение Ветхого Завета, за истинное понимание пророчеств о [приходе] Мессии; Библия, [по мнению Лютера], также должна быть освобождена из плена раввинов — и из Ветхого Завета должно открываться величие Христа. За те злоупотребления [по отношению к евреям], которые позже творились под прикрытием лютеровских "еврейских" сочинений, конечно же, нельзя возлагать ответственность на Лютера. Он писал, исходя из религиозных, а не из расово-политических побуждений; его нетерпимость проистекала из милосердия, а не из ненависти. Но была ли нужна эта нетерпимость? В конце XV — начале XVI ст. суровые меры против евреев были в Германии повсеместным явлением; евреи были изгнаны из большинства крупных городов империи, при этом были разрушены целые жилые кварталы. Первобытная ненависть к убийцам Христа, чувство превосходства над чужаками, злоба по отношению к ростовщикам-евреям — все это оказывало воздействие [на негативное отношение христиан к евреям].