[Иэм]

значится, следующий этап в творчестве...

Статься за авторство Александра Кушнира

Весной 90-го года, выпустив альбом с кавер-версиями Инструкции по выживанию и сыграв прощальный концерт в Таллине, Гражданская оборона прекратила существование. Как тогда казалось, навсегда. Нас хотят сделать частью попса, - заявлял Летов. - Я понял, что необходимо либо выскочить из этого потока, либо невиданным усилием воли обратить его течение в другую сторону, ибо в восприятии нашего творчества началась самая настоящая инерция, имеющая к тому же коммерческий характер .

После того, как Гражданская оборона распалась, Летов как-то обмолвился, что, возможно, вообще покончит с рок-музыкой. На прощание он решил записать сборник любимых песен - начиная от произведений советских композиторов (типа Тумана Колкера) и заканчивая Непрерывным суицидом Романа Неумоева. Но в процессе сессии у Летова неожиданно стали возникать собственные песни, которые в конечном итоге и составили костяк Прыг-скока .

...Задумывая альбом, Летов представлял его не только хитрым ходом и попыткой бегства от привычных клише , но и неким глобальным экскурсом в область психоделии. Психоделии на Прыг-скоке получилось с избытком - на уровне прямого эффекта от многодневной передозировки. Летов в ту пору еще не экспериментировал с серьезными наркотиками, но зато с головой ушел в изучение мистических явлений и оккультных наук. Подобное расширение кругозора включало в себя не только чтение букинистической литературы по корневым религиям, но и продолжительные походы по уральским топям, лесам и скалам, где Летов чувствовал себя уютнее и реальнее, чем на улицах и в жилищах .

После одной из рискованных экспедиций в район Лысой горы Летов вернулся в состоянии сильнейшей горячки. Существовала даже версия (скорее всего, мифическая), что Летова укусил энцефалитный клещ. Как бы там ни было, Егор пережил сильнейший эмоциональный шок и в течение июня-июля находился в бреду - с температурой, близкой к критической. Он был вынужден побриться наголо, не мог спать по ночам, совсем ослаб, но именно в подобном состоянии им были написаны Про дурачка , Прыг-скок и Отряд не заметил потери бойца . С медицинской точки зрения я должен был сдохнуть, - вспоминает Летов. - Но ничего, не сварился. Ходил и сочинял песни, записывая их по ночам. Весь цикл я закончил чудовищным Прыг-скоком , который сочинял где-то полтора месяца. Проект я решил назвать Егор и о...деневшие - потому что состояние было соответственное .

Именно это состояние Летов крайне достоверно передал на двух ключевых композициях: Про дурачка и Прыг-скок . Первая из них, напетая Летовым в четыре голоса без сопровождения инструментов, содержала переделанный языческий заговор на смерть, который в аутентичном варианте звучал следующим образом: Ходит покойничек по лесу, ищет покойничек мертвее себя . Тема смерти получила дальнейшее развитие в большинстве композиций - начиная от стихотворения Ночь (посвященного памяти Александра Введенского) и заканчивая совершенно безумным Прыг-скоком , в котором неведомые боли заставляют метаться ниже кладбища, выше облака . Действие в этой песне начинается с мистических качелей, которые раскачиваются сами по себе - словно стоп-кадр из фильмов Тарковского и Сокурова. Останавливается время, и кто-то внутри умирает хохоча . Судороги, крики, под которые душа покидает тело, - прыг-скок в чудовищные дали - переход в погребальный плач и возврат по спирали обратно к летающим в пустоте качелям.

Как гласит история, Летов написал эту песню в процессе очередного эксперимента с шаманскими ритуалами. На этот раз его трансцендентный опыт заключался в том, что Егор играл и пел в течение многих часов, а включенный магнитофон неумолимо фиксировал данный поток сознания. Часа через четыре из меня пошли, как из чудовищной огромной воронки, глубоко архаичные слова - слова, рожденные даже не в детстве, а в том состоянии, которое существовало еще до моего рождения, - вспоминает Летов в Творческо-политической автобиографии . - И эти тексты я едва успевал записывать... Я не знаю, где я в действительности находился в то время. В результате такого страшного опыта вышла эта песня Прыг-скок .

Музыкальная сторона композиций отталкивалась от мелодической эстетики калифорнийской группы Love, которую Летов часто называл эквивалентом Гражданской обороны на Западе . Когда записывался Прыг-скок , я хотел каким-то образом ответить на творчество Артура Ли, - вспоминает Летов. - Я впервые услышал Love года за полтора до этого. С точки зрения рока эти люди очень сильно на меня подействовали, а их ранние альбомы постоянно вертелись в голове. И надо это было как-то отдать - с точки зрения благодарности. Получил - отдай другому. И с таким ощущением у меня родились Песенка о святости, мыше и камыше и Про червячков .

Гуру , пророк для одних, взбесившийся бойскаут , усталый, больной человек для других, Летов записывал этот отчаянный альбом в полном одиночестве - начиная от партий ударных и заканчивая скупыми гитарными проигрышами. Кузя Уо на сессии отсутствовал (после распада группы он временно завис в Ленинграде), и Егор, перечисляя музыкантов, слегка издевательски написал в аннотации: Кузя Уо - все прочее . Другими словами - ничего. На нескольких композициях Летову подыгрывал на басу Джефф, а на Прыг-скоке ему подпела Юля Шерстобитова, впоследствии известная по томскому проекту Стеклянные пуговицы .

Сведение и монтаж Летов завершил в конце лета 90-го года. В Прыг-скок он не включил несколько композиций: Самоотвод , Мое описание меня бережет , а также неумоевский Непрерывный суицид , который позже вошел в виниловую и лазерную пластинки. Кроме того, в архивах остались две расширенные версии песни Про дурачка - электрическая (!) и акустическая. Летов посвятил альбом дерзкому выходу за флажки сборной Камеруна на чемпионате мира по футболу, а также памяти своего омского друга Эжена Лищенко ( Пик и Клаксон ), умершего тем летом от рака в одной из ленинградских клиник.

...Каждый музыкант мечтает создать в своей жизни что-нибудь вечное. По всем признакам, у Летова таковым должен был стать Прыг-скок . Казалось, после него - конец всему, после него - только пустота. Все это напоминало гипноз, подсознательные послания, транс и энергетическую мощность страшной силы, исходящие от человека, который готовится вот-вот принять смерть. Ничего похожего на этот сознательно декларируемый путь в никуда в отечественном роке до тех пор не появлялось. Да и на Западе с эзотерически-философским воздействием данного альбома на психику могли сравниться разве что герцоги мракобесия из Coil и Psyсhic TV. Показательно, что в процессе последующих метафизических поисков Летов, ориентируясь на атмосферу гаражного эйсид-рока, начал принимать огромное количество стимуляторов, но достигнуть состояния (и результата), аналогичного Прыг-скоку , ему так и не удалось.

Все, чем я занимаюсь в эти печальные времена, - заявил Летов спустя несколько недель после окончания записи, - я считаю этаким безнадежным ритуалом. Чем-то вроде концептуальной акции Джозефа Бойса - когда он носил и укачивал на руках мертвого зайца, объясняя ему вслух теорию относительности .

[Иэм]

МАТВЕЙ ЯНКЕЛЕВИЧ
"Среди зараженного логикой мира"
Егор Летов и Александр Введенский

Статья в стадии переписывания, т.к. аналогов в интернете не нашел. Привожу отрывками

Как человек, Летов всегда стремится к алогичности - и в поведении, и в высказываниях, и в стилях...

Внутренняя логика песен и целых альбомов Летова (с группами "Гражданская оборона", Коммунизм" и в сольных записях) столь же шизофренична на первый взгляд, как и его политическая принадлежность, так что отличить иронию от искренности нелегко (АИ, привет ), чего Летов и добивается. В конце концов, как мы надеемся показать в этой работе, высказывания Е.Л. и искренни, и ироничны.

Стоит заметить, что при жизни Введенский, за исключением детской литературы, практически не публиковался. Для литературоведов стала доступной лишь часть его творчества, спасенная Друскиным из ленинградской квартиры Хармса. Стихи Летова в основном известны посредством записей и концертных выступлений, и его творчество продолжается. Таким образом, при попытках изучения творчества обоих авторов, литературоведу приходится осозновать их неполноту. В некотором смысле это сближает Летова и Введенского. Их творчество выходит за рамки традиционного литературного наблюдения.

***
Введенский не пытается "понять" время, посколку это подразумевает слишком научный метод познания. Более того, он хочет сказать, что никакой логически построенный аргумент не может противодействовать "непониманию", что в положительном смысле можно назвать интуицией. Таким образом Введенский не только ставит под вопрос наше представление о времени, но также дискредитирует саму попытку его логического понимания.
... "Непонимание" достигается посредством отрицания самого языка. Введенский часто использует этот метод отрицания как в "серой тетради", так и в поэтических произведениях. Например, в известнгом обсуждении о движении мыши Введенский показывает, как, наблюдая мышь, бегающую по камню, мы опираемся на слова вроде "каждый" и "шаг" и их абстрактные значения , и тем же движением отрицает их "Пускай бегает мышь по камню. Считай только каждый ее шаг. Забудь тольско слово каждый, забудь только слово шаг. Тогда каждый ее шаг покажется новым движением. Потом, так как у тебя справедливого исчезло восприятие ряда движений как чего-то целого, что называл ошибочно шагом... , то движение у тебя начнет дробиться, оно придет почти к нулю. Начнется мерцание. Мышь начнет мерцать. Оглянись: мир мерцает (Как мышь)"

Отвечая Введенскому в припеве песни "Времени больше не будет", Летов поет:

Однажды
Только ты поверь
Маятник качнется в првильную сторону
И времени больше не будет

В припеве Летов повторяет строчку о времени не один раз, заставляя слушателя вообразить потерю времени как категории, таким образом разрушая концепцию последовательности, на которйо основывается рациональный образ мира.

---

Стихи Летова часто построены на "введенскообразном" желании пародировать последовательное логическое мышление. Например, он сводит логику дарвинизма (в его популярной советской форме) к абсурду в песне "кто сильнее тот и прав". Эта детерминистская идея превращена у Летова в формулировку "хорошим хорошо а хуевым хуево". (в первую очередь последствие, а потом уже причина)

---

В то же время Летов продолжает в стихах ставить препятствия разумному порядку вещей:

Рано утром
нас надут
похоронят
и убьют

На Белградской коференции Виллем Вестстейн называл похожее отношение у Введенского словами "Банальность смерти". И еще, в радостном ритме реггей Летов поет:

Я простудился, умер, превратился в пластилин.

Все также следуя и подражая Введенскому, Летов объясняет цель своего пения:

Я научился кусать потолок
Я научился писать на воде
Я научился орать в пустоту
И мешать деревьям стоять на месте
Среди зараженного логикой мира

***

Летов часто возвращается к любимому иероглифу обэриутов - окну. В следующем примере Летов прибегает к нарочито простым, почти детским рифмам, схожим с обэриутскими. Но в то время как у Введенского и Хармса окно открывает новые измерения, иногда служа отверстием для выхода души умершего, Летов закрашивает свое окно черной краской, превращая стекло в нечто непроницаемое:

Я смотрю в окно
За окном темно.
В желудке плавает чай,
в поле растет молочай,
С Новым Годом вас. дорогие товарищи!

Этот стихотворный пролог заканчивается типично летовской иронизацией над советским клише. Всматриваясь, мы видим, что все стихотворение является пародие различных поэтических клише, начиная с заезженного образа лирического поэта, глядящего в окно. ... В пародии на лирическое самонаблюдение поэт находит чай в желудке. В поисках рифмы для следующей сточки он перескакивает на банальное наблюдение,Э что в поле растет молочай. Поэту не обязательно видеть это поле, чтобы знать, что на нем растет., поскольку это общеизвестно и не нуждается в особом поэтическом воззрении. Таким образом, Летов разбирает лирическое позерство в одщном четверостишии и приходит в тупик. Стихотворение завершается саркастическим поздравлением. Летов восхищается нелепостью стиха и безнадежным тривиальным бытием, в которое в нем выражено.

***

Как у Введенского, чуть ли не каждое предложение Летова смеется само над собой. летов переносит ироничность Введенского в свой голос, что ощутимо в насмешливом крике, присутствующем в конце каждой песни. Когда Летов использует детские и нарочито уменьшительно-ласкательные слова вперемежку с матом, получается какофония тонов, выносящая иронию на первый план.

***

Осознавая, что он занят концептуальным проектом, Летов заинтересова в тех действиях, которые "контролировать никак не можем... Мы камень в воду бросили - пошли круги" Своими высказываниями Летов чуток переплетает идеи концептуализма с творчеством Введенского. его политические провокации после развала СССР похожи на послесмертные рассуждения Фомина:

Мы стали скучны и смешны
и в нашем посмертном вращении
Спасенье одно в превращении

Характеризовать творчество Летова, можно именно теми словами, которыми описывают стихотворный стиль Введенского "невеселая комичность". Его герой, как персонаж в драматических произведениях Введенского, "неустойчивая личсность". А поскольку главный герой Летова - это сам Летов, понятно стремление к потере контроля над самим собой - "убей в себе государство". В этом и ссотоить суть его концептуального проекта - комплимент критике разума Введенского. --
Персонажи Введенского "не помнят твердо" ( "Куприянов и Наташа"), или "не доверяют памяти",. Для них , как говорила в своем докладе Джулия Греппи, "Есть только сегодня". Как говорит Летов, его не интересует даже его собственное мнение. И действительно, "Все живое постоянно движется и меняется", так что зачем Летову иметь "личное мнение"?