[Prediger]

Вот уже несколько лет как нашему обществу усиленно навязывается новое явление: так называемая политкорректность. Это не наше изобретение, сие достижение человеческой мысли пришло от наших западных "друзей". Хозяева Америки, воротилы политики и бизнеса, владельцы СМИ, промывающие людям мозги, решили, что больно разболтались все, а посему будет безопаснее, если человечество будет думать и говорить в определенных рамках. Согласно этой политкорректности запрещаются все критические высказывания в адрес национальных меньшинств (в первую очередь евреев и негров), религиозных меньшинств, а также сексуальных меньшинств. Теперь вы понимате, кто нами всеми правит?! Эту лживую политкорректность с радостью подхватили отечественные властители дум (впервую очередь с телевидения) и отчаянно пытаются всем ее навязать. Даже в интернете, который изначально являлся зоной свободы, сегодня нещадно удаляются любые негативные отзовы о евреях, прочих инородцах и гомосексуалистах.
Во всех странах, где удалось навязать эту лицемерную политкорректность, она направлена против коренного населения, против его традиций и устоев, в угоду горстке всевозможных меньшинств. А как же ваша родная демократия? Так называемая политкорректность ничто иное, как новая форма цензуры, усиленно насаждаемая новыми хозяевами страны и мира. Раньше у нас была одна цензура - коммунистическая, теперь новая - еврейско-гомосечная. Вам это нужно?!

[Prediger]

Автор: Светлана Георгиевна Тер-Минасова, профессор кафедры иностранных языков МГУ имени М. В. Ломоносова

Мощная культурно-поведенческая и языковая тенденция, получившая название «политической корректности» (political correctness — PC) родилась более 20 лет назад в связи с «восстанием» африканцев, возмущенных «расизмом английского языка» и потребовавших его «дерасиализации» — «deracialization».

Политическая корректность требует убрать из языка все те языковые единицы, которые задевают чувства, достоинство индивидуума, вернее, найти для них соответствующие нейтральные или положительные эвфемизмы. Неудивительно, что это движение, не имеющее равных по размаху и достигнутым успехам в мировой лингвистической истории, началось именно в США. Английский язык как язык мирового общения, международного и межкультурного, используется как средство коммуникации представителями разных народов и разных рас. Вот почему эти народы и расы предъявляют к нему свои требования. США же — особая страна, население которой состоит из представителей самых разных народов и рас, и поэтому межнациональные, межкультурные и межэтнические проблемы здесь стоят особенно остро.

К тому же «культ отдельной личности», культ индивидуализма в этой стране, претендующей на удовлетворение извечной человеческой мечты о свободной и счастливой жизни и привлекающей всех недовольных, отчаявшихся воплотить эту мечту на родине, — этот культ, по вполне очевидным причинам, достиг апогея и составляет главный стержень идеологии, а значит, всех государственных систем — экономической, политической, культурной.

Политическая корректность языка выражается в стремлении найти новые способы языкового выражения взамен тех, которые задевают чувства и достоинства индивидуума, ущемляют его человеческие права привычной языковой бестактностью и/или прямолинейностью в отношении расовой и половой принадлежности, возраста, состояния здоровья, социального статуса, внешнего вида и т. п.

Началось это движение с африканских пользователей английским языком, возмутившихся негативными коннотациями метафорики слова black [черный]. Оно немедленно и очень активно было подхвачено феминистскими движениями, боровшимися за права женщин в современном обществе. Вот примеры тех изменений, которые претерпели «расистские» слова и словосочетания в связи с тенденцией к политической корректности:

Negro > coloured > black > African American/Afro-American
[негр > цветной > черный > африканский американец/афроамериканец];

Red Indians > Native Americans
[краснокожие индейцы > коренные жители].

Феминистские движения одержали крупные победы на разных уровнях языка и практически во всех вариантах английского языка, начавшись в американском. Так, обращение Ms пo аналогии с Mr [мистер] не дискриминирует женщину, поскольку не определяет ее как замужнюю (Mrs [миссис]) или незамужнюю (Miss [мисс]). Оно успешно внедрилось в официальный английский язык и прокладывает себе дорогу в разговорный.

«Сексистские» морфемы, указывающие на половую принадлежность человека, вроде суффикса -man (chairman [председатель], businessman [бизнесмен], salesman [торговец]) или -ess (stuardess [стюардесса]), вытесняются из языка вместе со словами, в состав которых они имели неосторожность войти. Такие слова заменяются другими, определяющими человека безотносительно к полу:

chairman [председатель] > chairperson;
spokesman [делегат] > spokesperson;
cameraman [оператор] > camera operator,
foreman [начальник] > supervisor;
fireman [пожарник] > fire fighter;
postman [почтальон] > mail carrier;
businessman [бизнесмен] > executive [исполнительный директор] или параллельно — business woman;
stuardess [стюардесса] > flight attendant;
headmistress [директриса] > headteacher.

Слово women [женщины] все чаще пишется как womyn или wimmin, чтобы избежать ассоциаций с ненавистным сексистским суффиксом.

В приводимых ниже примерах представлены разные группы социально ущемленных людей, которых англоязычное общество старается уберечь от неприятных ощущений и обид, наносимых языком:

invalid > handicapped > disabled > differently-abled > physically challenged
[инвалид > с физическими/умственными недостатками > покалеченный > с иными возможностями > человек, преодолевающий трудности из-за своего физического состояния];

retarded children > children with learning difficulties
[умственно отсталые дети > дети, испытывающие трудности при обучении]

old age pensioners > senior citizens
[пожилые пенсионеры > старшие граждане];

poor > disadvantaged > economically disadvantaged
[бедные > лишенные возможностей (преимуществ) > экономически ущемленные];

unemployed > unwaged
[безработные > не получающие зарплаты];

slums > substandard housing
[трущобы > жилье, не отвечающее стандартам];

garbage man > refuse collectors
[человек, роющийся в помойках > собиратель вещей, от которых отказались];

natives > indigenious population
[местное население > исконное население];

short people > vertically challenged people
[люди низкого роста >люди, преодолевающие трудности из-за своих вертикальных пропорций];

fat people > horizontally challenged people
[полные люди > люди, преодолевающие трудности из-за своих горизонтальных пропорций];

third world countries > emerging nations
[страны третьего мира > возникающие нации];

collateral damage > civilians killed accidentally by military action
[сопутствующие потери > гражданские лица, случайно убитые во время военных действий];

killing the enemy > servicing the target
[уничтожение врага > попадание в цель].

Джеймс Финн Гарднер, писатель и актер из Чикаго, переписал самые популярные сказки политически корректным языком, и его книга «Politically Correct Bedtime Stories», изданная одновременно в Нью-Йорке, Торонто, Оксфорде, Сингапуре и Сиднее, немедленно стала бестселлером номер один.

В предисловии к этой книге автор оговаривается, боясь обвинений в нарушении политической корректности (но и здесь не удержавшись от юмора):

«Если по причине недосмотра или пристрастия я неумышленно проявил какие-то сексистские, расистские, культуралистские, националистские, регионалистские, „лукистские“, социально-экономистские, этноцентристские, фаллоцентристские, гетеропатриархалистские взгляды, а также любые другие, не упомянутые мною предрассудки, касающиеся возможностей, размеров, рода, умственных способностей, я приношу свои извинения и призываю всех предлагать мне свои уточнения».

Слова Snow White и Белоснежна политически некорректны в обоих языках (и в английском, и в русском), потому что имеют white и бело- и таким образом внушают расистскую идею, что «белый» — это хорошо, положительно, а «черный» — плохо, отрицательно.

Вместо привычного very poor [очень бедный] в описании Джека и его матери читаем very excluded from the normal circles of economic activity [исключены из сфер обычной экономической активности]. В другой сказке вместо very poor приводится обычный политически корректный вариант — very economically disadvantaged [экономически ущемленный].

Некрасивые сестры Золушки были differently visaged [нестандартной внешности], а красивая Белоснежка описана по законам «недооценки» — understatement: not at all unpleasant to look at [вовсе не неприятная на вид]. И в корзине у Красной Шапочки, разумеется, не было политически некорректных пирожков и масла. Это была a basket of fresh fruit and mineral water [корзиночка с фруктами и минеральной водой] по вполне очевидным причинам, которые Красная Шапочка не преминула объяснить бабушке:

Red Riding Hood entered the cottage and said: «Grandma, I have brought you some fat-free, sodium-free snacks».
[Красная Шапочка вошла в дом и сказала: «Бабушка, я принесла тебе обезжиренные гостинцы, не содержащие нитратов»].

Политическая корректность как направление развития языка вызывала много вопросов, критики, сомнений. Бесспорно, что в живом языке все попытки создать стилистически нейтральные «заповедники» разбиваются о способность слов приобретать в новых условиях новые коннотации, часто негативные.

Политическая корректность языка направлена на то, чтобы оберегать права и достоинства индивидуума, и поэтому нельзя допустить, чтобы она себя дискредитировала крайностями или выродилась в свою противоположность, став средством лакировки, завуалирования всякого рода человеческих проблем, красивой упаковкой горького, грязного, гнилого продукта. Такого рода обвинения в адрес политической корректности уже формулируются в общественной и научной прессе. По словам С. С. Аверинцева, Умберто Эко считает политическую корректность главным врагом толерантности сегодня.

Источник