[Prediger]

Вот немного о том философском течении, к которому принадлежал Сенека.

В стоицизме выразилось типичное умонастроение эпохи эллинизма, что и обуславливает популярность этого учения в самых широких социальных слоях античного мира. Просуществовав в качестве самостоятельного учения около 8 веков (с IV в. до н. в. по IV в. н. э.), стоицизм претерпел определенную эволюцию: Древняя Стоя (Зенон из Китиона, Клеанф, Хрисипп), Средняя Стоя (Посидоний, Панеций), Поздняя Стоя (Эпиктет, Сенека, Марк Аврелий). По мере развития стоицизма в нем усиливается преобладание этической проблематики, а сама философия, обращаясь в проповедь, сближается с религией. Поэтому наиболее плодотворный путь изучения стоической философии — обращение к ее первоистокам, к идеям Древней Стои, где и было разработано целостное стоическое учение в единстве логики, физики и этики, которое впоследствии лишь подразумевалось в творчестве поздних стоиков, например, в творчестве «философа на троне» императора Марка Аврелия. Философы Древней Стои кладут в основание своей философской системы логику. Именно на логическое учение стоиков и следует обратить особое внимание. Логика стоиков (т. е. их теория познания) есть прежде всего учение о языке как средстве выражения мысли, ориентирующееся на выявление связи между мыслью и словом (логос — по-гречески и мысль, и слово). Обратившись к этой проблематике, стоики обнаруживают, что у слов есть своя жизнь, и жизнь слова как выражения мысли о предмете существенно иная, нежели жизнь самих предметов, равно как и жизнь мыслей. Следовательно, делают вывод стоики, существует особая реальность — словесная, которую и нужно понять в ее специфической структуре. В поисках этой структуры стоики создают совершенно своеобразное учение о «лектон» (подробный анализ этого учения содержится в 11, с. 86–138). Для понимания того, что же есть лектон, следует учитывать ход рассуждений стоиков. При ближайшем рассмотрении слово и словесная реальность в целом оказываются не простыми, а сложными: слово есть звук — означающее — и в этом качестве от предмета не зависит, но слово есть одновременно и процесс «имения в виду», приписывание вещам значения — означаемое, смысл. Вот этот смысл и есть лектон. Лектон, следовательно, есть особая смысловая конструкция слова и словесной реальности в целом, которая существует независимо и от предметов, и от человеческой психики. Поэтому можно сказать не имеющую отношения к реальности фразу: «Все быки летают», — но она все равно будет иметь смысл. Другими словами, стоический лектон есть не что иное, как грамматические структуры языка, которые не обладают чувственной реальностью, бестелесны, но, тем не менее, объективно существуют, т. е. существуют умопостигаемо.

Именно на учении о лектон базируется основной тезис стоицизма, который кладется в основание и физики, и этики: между человеком и окружающим его телесным миром располагается особая реальность — словесная, имеющая собственную смысловую структуру. Все вещи реального мира останутся темными, слепыми, безгласными и непонятными, пока человек не научится оперировать с этими смысловыми структурами — с лектон.

В физике стоицизма важно обратить внимание на трансформацию принятой стоиками физики Гераклита с ее идеями становления, Логоса как закона становления, необходимости как принципа осуществления мира, цикличности космического существования. Логос как необходимый закон становления материального мира, осмысленный с помощью лектон, превращается у стоиков в Судьбу, которая есть душа мира, властвующая над ним в целом и над судьбами отдельных людей в частности. Идею необходимости стоики доводят до фатализма, что и определяет пессимистически-трагическую окраску их этики.

Основной этический принцип стоиков: «Живи в соответствии с природой». Подразумевается то, что с природой — Судьбой — человек справиться не в состоянии, но может понять и принять ее. Свобода, следовательно, состоит во внутреннем принятии внешней необходимости, в каких бы формах последняя не проявлялась.

[Evacska]

Мне кажется в вашем списке не хватает Джидду Кришнамурти. Для начала хочу дать ссылку на аудио лекции, и вопрос, что вы знаете о Кришнамурти?? Я столкнулась с феноменом, что люди занимающиеся единоборствами читают и изучают Кришнамурти, но и не только они. Как, вам относительно этого философа?

Ну, а сегодня выложу главу из книги "Немедленно измениться" и если будет интересно, могу предложить еще много чего...
Мне нравится!

Глава IV. КАК ЖИТЬ В ЭТОМ МИРЕ?
Посетитель: Пожалуйста, сэр, не могли бы вы мне сказать, как мне жить в этом мире? Я не хочу быть его частью, однако мне приходится жить в нем: мне надо иметь дом и зарабатывать на жизнь. И мои соседи – люди этого мира; мои дети играют с их детьми; и вот таким образом поневоле делаешься частью этого уродливого беспорядка. Мне нужно выяснить, как жить в этом мире, не убегая от него, не уходя в монастырь, не пускаясь в кругосветное путешествие на парусном судне. Я хочу воспитать своих детей иначе, но сначала мне самому надо узнать, как жить в окружении этой массы насилия, жадности, лицемерия, соперничества и грубости.
Кришнамурти: Не будем делать из этого проблему. Когда нечто становится проблемой, мы захвачены ее решением; и тогда проблема делается клеткой, преградой для дальнейшего исследования и понимания. Поэтому не будем сводить всю жизнь к одной обширной и сложной проблеме. Если этот вопрос задан для того, чтобы преодолеть общество, в котором мы живем, или найти ему замену, или попытаться убежать от него, это должно с необходимостью привести к лицемерной и противоречивой жизни. Данный вопрос подразумевает также полное отрицание любой идеологии, не правда ли? Если вы по-настоящему исследуете, вы не можете начинать с вывода; а все идеологии представляют собой вывод. Поэтому нам необходимо начать с выяснения того, что вы подразумеваете под жизнью.
Посетитель: Прошу вас, сэр, пойдемте шаг за шагом.
Кришнамурти: Очень рад, что мы можем углубиться в этот вопрос терпеливо, шаг за шагом, с исследовательским умом и сердцем. Итак, что вы подразумеваете под жизнью?
Посетитель: Я никогда не пробовал выразить это в словах. Я нахожусь в затруднении, не знаю, как жить, что делать. Я утратил веру во все – в религию, в философские системы, в политические утопии. Существует война между индивидами и между целыми нациями. В этом пермиссивном обществе все дозволено – убийства, бунты, циничное угнетение одной страны другой; и никто ничего не предпринимает по этому поводу, так как вмешательство могло бы означать мировую войну. Я столкнулся со всем этим и не знаю, что делать, не знаю, как вообще жить. Мне и не хочется жить среди такого смятения.
Кришнамурти: Чего же вы добиваетесь – просто другого образа жизни или некоторой совершенно новой жизни, которая приходит с пониманием старой? Если вы хотите вести иную жизнь, не поняв того, что вызвало это смятение, вы всегда будете находиться в противоречии, в конфликте, в смятении. И, конечно, это совсем не новая жизнь. Итак, чего вы добиваетесь: новой жизни или видоизмененного продолжения старой, или понимания этой старой жизни?
Посетитель: Мне совсем не ясно, чего я хочу; но я начинаю видеть, чего я не хочу.
Кришнамурти: А на чем основано то, чего вы не хотите: на вашем свободном понимании или на вашем удовольствии и страдании? Выносите ли вы суждение исходя из своего бунта, или вы понимаете причины этого конфликта и несчастья и, увидев их, отвергаете их?
Посетитель: Вы предлагаете мне слишком много вопросов. Все, что я знаю, – это то, что я хочу вести жизнь другого рода. Я не знаю, что это значит; я не знаю, почему я ищу ее; и, как я сказал, я совершенно сбит с толку всем происходящим.
Кришнамурти: Ваш основной вопрос – как вам жить в этом мире, не так ли? Прежде, чем вы это выясните, давайте сначала посмотрим, что представляет собой этот мир. Мир – это не только то, что нас окружает, это также наши взаимоотношения со всеми вещами и людьми, наше отношение к самим себе и к идеям. Иными словами, наши взаимоотношения с собственностью, с людьми, с идеями – фактически наши взаимоотношения с потоком событий, который мы называем жизнью. Это и есть мир. Мы видим разделение на национальности, на религиозные, экономические, социальные, политические и этнические группы; весь мир разбит и разорван во внешней жизни, равно как все люди разорваны во внутренней жизни. Фактически эта внешняя разорванность является проявлением внутреннего разделения человека.
Посетитель: Да, я очень ясно вижу эту разорванность; я также начинаю понимать, что в ней повинен сам человек.
Кришнамурти: Именно вы и есть этот человек!
Посетитель: Так могу ли я жить иначе, могу ли я стать иным? Сейчас я неожиданно глубоко ощутил, что если я должен жить по-иному, мне необходимо заново родиться – с новым умом и сердцем, с новыми глазами. Я понимаю также, что этого не произошло. Я живу, как жил; и мой образ жизни сделал жизнь такой, какова она есть! Но куда же идти отсюда?
Кришнамурти: Отсюда вы никуда не уйдете! Идти некуда. Если мы идем или ищем идеал, ищем то, что считаем лучшим, это дает нам ощущение прогрессирования, движения в сторону лучшего мира. Но такое движение – совсем не движение, ибо его цель спроецирована из нашего несчастья, нашего смятения, из нашей жадности и зависти. Поэтому подобная цель, которая, как предполагается, противоположна тому, что есть, в действительности представляет собой то же самое, ибо она порождена тем, что есть. Поэтому она создает конфликт между тем, что есть, и тем, что должно быть. Вот откуда возникает наше основное смятение, наш конфликт. Конец не там, не за стеной; оба – и начало, и конец – находятся здесь.
Посетитель: Пожалуйста, сэр, подождите минуту; этого я совсем не понимаю. Вы говорите мне, что идеал, то, что должно быть, представляет собой результат непонимания того, что есть? Вы говорите, что то, что должно быть, – это то, что есть, и что движение от того, что есть, к тому, что должно быть в действительности совсем не является движением?
Кришнамурти: Это идея, это фикция. Если вы понимаете то, что есть, какая существует необходимость в том, что должно быть?
Посетитель: Так ли это? Я понимаю то, что есть. Я понимаю все скотство, всю омерзительность убийства; и раз я это понимаю, у меня есть идеал – не убивать! Этот идеал рожден из моего понимания того, что есть; поэтому он не является бегством.
Кришнамурти: Если вы понимаете, что убийство ужасно, должны ли вы иметь идеал, чтобы не убивать? Вероятно, мы не достигли ясности относительно слова «понимание». Когда мы говорим, что понимаем нечто, под этим подразумевается, что мы узнали все, что оно может сказать, не правда ли? Мы исследовали нечто и открыли его истину или ложность. При этом также имеется в виду, что такое понимание не есть интеллектуальный процесс, а человек ощущает его в глубине своего сердца. Не так ли? Понимание существует только тогда, когда ум и сердце находятся в совершенной гармонии. Тогда человек говорит: «Я понял это – и покончил с ним!» – и тогда предмет понимания более не имеет жизненной силы, чтобы дать дальнейший конфликт. Придаем ли мы одинаковое значение этому слову «понимание»?
Посетитель: Раньше я не придавал ему такого значения; но сейчас я вижу, что то, то вы говорите, правильно. Признаюсь честно, я все же не понимаю, каким образом этот тотальный беспорядок во всем мире, который вы столь верно показали, является и моим собственным беспорядком. Как смогу я это понять? Как смогу я узнать все целиком об этом всеобщем беспорядке и смятении, охватившем мир и меня самого?
Кришнамурти: Пожалуйста, не употре[Tля]йте слова «как».
Посетитель: А почему же?
Кришнамурти: Слово «как» подразумевает, что кто-то дает вам некоторый метод, некоторый способ, и если вы станете практиковать его, он принесет вам понимание. Но может ли понимание прийти когда-нибудь благодаря методу? Понимание означает любовь и здоровье ума. А любовь нельзя практиковать, ей нельзя научиться. Здоровье ума может прийти только тогда, когда существует ясное восприятие, когда мы видим вещи такими, каковы они есть, без эмоций, без сентиментальности. Ни одной из этих вещей нельзя научиться от другого человека или от системы, придуманной вами или кем-то другим.
Посетитель: Вы чересчур убедительны, сэр; или, может быть, вы слишком логичны? Не пытаетесь ли вы повлиять на меня, чтобы я видел вещи так, как видите их вы?
Кришнамурти: Боже сохрани! Влияние в любой форме разрушительно для любви. Пропаганда с целью сделать ум чувствительным, бдительным, только сделает его тусклым и невосприимчивым. Поэтому я никоим образом не пытаюсь влиять на вас, убеждать вас, поставить вас в зависимость. Мы только рассматриваем, исследуем вместе. И для совместного исследования вы должны быть свободны и от меня, и от своих собственных предвзятых мнений и страхов. Иначе вы будете только описывать круги на одном месте. Поэтому нам необходимо вернуться к нашему первоначальному вопросу: как мне жить в этом мире? Чтобы жить в этом мире мы должны отрицать мир. Под отрицанием мы понимаем отрицание идеала, отрицание войны, разорванности, соперничества, зависти и тому подобного. Мы не имеем в виду отрицание мира в той форме, в какой школьник бунтует против родителей. Мы должны отрицать его потому, что мы его понимаем. Это понимание и есть отрицание.
Посетитель: Я перестаю что-либо понимать!
Кришнамурти: Вы сказали, что не хотите жить в смятении, в бесчестье и безобразии этого мира. Таким образом, вы его отрицаете. Но из каких глубинных слоев идет это отрицание, почему вы его отрицаете? Отрицаете ли вы этот мир потому, что хотите жить спокойной жизнью, безопасной и замкнутой, или вы отрицаете его потому, что видите его таким, каков он есть в действительности?
Посетитель: Я думаю, что отрицаю его потому, что вижу все, происходящее вокруг меня. Конечно, в это включены мои предрассудки и страх. Так что здесь получается какая-то смесь из того, что имеет место в действительности, и моей собственной тревоги.
Кришнамурти: Что же преобладает – ваша озабоченность или подлинное видение того, что происходит вокруг вас? Если преобладает страх, тогда вы не в состоянии видеть то, что на самом деле происходит вокруг вас, ибо страх – это тьма; а во тьме вам абсолютно невозможно что-нибудь увидеть. Если вы поймете это, вы сможете видеть мир таким, каков он есть в действительности, тогда вы сможете видеть себя таким, каким являетесь на самом деле. Потому что вы – это мир, и мир – это вы; это не две отдельные сущности.
Посетитель: Пожалуйста, объясните мне полнее, что вы имеет в виду, говоря, что мир – это я, а я – это мир?
Кришнамурти: Разве тут в самом деле нужны объяснения? Разве вы хотите, чтобы я детально описал, что вы такое, и показал вам, что внутри вас происходит то же самое, что происходит в мире? Разве это описание убедит вас, что вы и есть мир? Будете ли вы убеждены логическим, последовательным объяснением, которое покажет вам причину и следствие? Если вы будете убеждены тщательным описанием, даст ли оно вам понимание? Заставит ли оно вас почувствовать, что вы – это мир, вынудит ли ощутить свою ответственность за мир? Кажется столь ясным, что наша человеческая жадность, зависть, агрессивность и насилие породили общество, в котором мы живем, узаконили принятие того, что мы такое. Я думаю, это достаточно ясно, и не будем более тратить время на данный вопрос. Понимаете, мы ничего этого не чувствуем, мы не любим; а потому и существует это разделение между мной и миром.
Посетитель: Можно мне еще раз прийти завтра?
На следующий день он пришел опять – нетерпеливый, с глазами, сверкавшими ярким светом исследования.
Посетитель: Если вы не возражаете, мне хотелось бы пойти дальше в вопросе о том, как мне жить в этом мире. Теперь я понимаю – своим умом и сердцем, как вы это объяснили вчера, – крайнюю неважность идеалов. В этом вопросе я пережил довольно долгую борьбу – и пришел к пониманию тривиальности идеалов. Ведь вы говорите, что когда нет идеалов, нет никакого бегства, существует только прошлое, тысяча вчерашних дней, которые составляют «меня», не правда ли? Поэтому, когда я спрашиваю: «Как мне жить в этом мире?» – я уже не только задал неверный вопрос, но также сделал противоречивое утверждение, поставил мир и «меня» в противоположность друг другу. И это противоречие есть то, что я называю жизнью. Так что когда я задаю вопрос: «Как мне жить в этом мире?» – я в действительности пытаюсь исправить данное противоречие, оправдать его, видоизменить положение, потому что это и есть все то, что я знаю; мне неизвестно что-либо другое.
Кришнамурти: Тогда это и есть вопрос, который стоит сейчас перед нами: всегда ли жизнь должна быть прошлым? Должна ли всякая деятельность происходить из прошлого? Являются ли все взаимоотношения результатом прошлого, является ли жизнь комплексом памяти о прошлом? Вот все, что мы знаем – прошлое, которое видоизменяет настоящее. И будущее является результатом этого прошлого, действующего через настоящее. Таким образом, прошлое, настоящее и будущее – все они суть прошлое. Вот это прошлое мы и называем жизнью. Ум есть прошлое, мозг есть прошлое, чувства суть прошлое; и проистекающее из всего этого действие представляет собой положительную деятельность известного. Данный процесс в его целостности и есть ваша жизнь, все взаимоотношения и деятельность, которые вы знаете. Поэтому, когда вы спрашиваете, как вам жить в этом мире, вы просите лишь о перемене тюрьмы.
Посетитель: Я имею в виду не это. Вот что я хочу сказать: мне очень ясно видно, что процесс моего мышления и действия представляет собой прошлое, которое через настоящее воздействует на будущее. Это все, что мне известно – и это факт. Я отчетливо вижу, что если в данной структуре не произойдет перемены, я окажусь захваченным ею; я сам являюсь ее порождением. Из этого неизбежно возникает вопрос: как мне измениться?
Кришнамурти: Для того, чтобы разумно жить в этом мире, необходима коренная перемена ума и сердца.
Посетитель: Да, но что вы понимаете под переменой? Как мне измениться, если все, что я делаю, представляет собой движение прошлого? Только я могу изменить себя, никто другой не способен изменить меня. И я не вижу, что это значит – измениться.
Кришнамурти: Итак, вопрос «как мне жить в этом мире?» сейчас принял форму: «как мне измениться?» – имея в виду, что «как» не означает некоторого метода, а представляет собой исследование с целью достичь понимания. Что такое перемена? Или вопрос о существовании какой бы то ни было перемены можно задать только после того, как произошло тотальное изменение, произошла революция? Давайте снова начнем выяснять, что значит это слово. Перемена подразумевает движение от того, что есть, к чему-то другому. Является ли это «нечто другое» всего лишь противоположностью или оно принадлежит к совершенно иному порядку? Если перед нами только противоположность, тогда она вообще не отличается от того, что есть; ибо все противоположности взаимно зависимы, как горячее и холодное, высокое и низкое. Противоположность содержится внутри своей противоположности и предопределена ею; она существует только в сравнении; а вещи, которые можно сравнивать, имеют различные степени одного и того же качества, стало быть, они сходны. Поэтому изменение на противоположность – совсем не перемена. Даже если подобное движение к тому, что представляется иным, дает вам ощущение, что вы действительно что-то делаете, это ощущение является иллюзией.
Посетитель: Подождите минуту, я должен впитать это в себя.
Кришнамурти: Итак, чем мы заняты сейчас? Возможно ли нам осуществить внутри себя явление источника совершенно нового порядка, не имеющего родства с прошлым? Прошлое не связано с этим исследованием; оно тривиально, так как не имеет соприкосновения с новым порядком.
Посетитель: Как вы можете говорить, что оно тривиально и несовместимо с новым порядком? Мы все время говорим, что наш предмет есть прошлое; а теперь вы утверждаете, что оно не относится к делу.
Кришнамурти: Прошлое представляется единственным предметом потому, что только оно удерживает наш ум и наше сердце. Только оно важно для нас. Но почему мы придаем ему такую важность? Почему это маленькое пространство является самым важным? Если вы полностью погружены в него, полностью ему подчинены, тогда вы ни при каких обстоятельствах не станете слушать о перемене. Только тот человек, который не вполне подчинен прошлому, способен слушать, исследовать, задавать вопросы. И лишь тогда, он сумеет увидеть всю тривиальность этого небольшого пространства. Так как же обстоит дело у вас: полностью ли вы погрузились под воду или ваша голова находится над водой? Если она находится над водой, тогда вы способны видеть тривиальность этой мелочи; тогда вы обладаете пространством, чтобы бросить взгляд вокруг себя. Как глубоко вы погрузились? Никто не сможет ответить на этот вопрос, кроме вас самих. Уже в самой его постановке существует свобода, и потому человек не чувствует страха. Тогда ваше зрение охватывает обширное пространство. Когда этот стандарт прошлого крепко держит вас за горло, тогда вы приобретаете, принимаете, следуете, верите. И лишь тогда, когда вы осознали, что все это не есть свобода, вы начинаете выкарабкиваться оттуда. И вот мы снова спрашиваем: что такое перемена, что такое революция? Перемена не есть движение от известного к известному; а ведь таковы все политические революции. Перемена подобного рода – не то, о чем мы говорим. Прогрессировать от состояния грешника к состоянию праведника значит прогрессировать от одной иллюзии к другой. И вот теперь мы свободы от перемены, как движения от этого к тому.
Посетитель: Правильно ли я вас понял? Что же мне делать с гневом, насилием, страхом, когда они возникнут во мне? Должен ли я отдаться под их полную власть? Как мне быть с ними? Внутри меня должна произойти перемена, иначе я останусь тем, чем был прежде.
Кришнамурти: Ясно ли вам, что эти вещи невозможно преодолеть при помощи их противоположностей? Если это так, вы имеете только насилие, зависть, гнев, жадность. Чувство возникает как результат вызова и затем оно получает название. Это название чувства восстанавливает его в старом образце. Если вы не даете ему наименования, – а это означает, что вы не отождествляете себя с ним, – тогда чувство существует сейчас, и оно уйдет само собой. Наименование усиливает его, придает ему непрерывность; таков весь процесс мысли.
Посетитель: Меня ведут в какой-то угол, где я веду себя таким, каков я есть; и я вижу, как я тривиален, А что же придет потом?
Кришнамурти: Любое движение от того, что я такое, усиливает то, что я такое. Поэтому перемена – совсем не движение. Изменение есть отрицание перемены; и только теперь могу я поставить этот вопрос: существует ли вообще перемена? Такой вопрос можно задать лишь тогда, когда все движение мысли пришло к концу, ибо мысль должна подвергнуться отрицанию, чтобы проявилась красота отсутствия перемены. В тотальном отрицании всего движения мысли в сторону от того, что есть, заключено окончание того, что есть.

Прикрепленные изображения

 

[Prediger]

Мне этот текст попался отдельно, с названием "Гимн Будде". Судя по мотивации и стилю, это действительно написано в период его теософского ученичества. Вот на это и следует обратить внимание при рассмотрении подоплёки его учения. Как говорил Соломон:
"Наставь юношу при начале пути его: он не уклонится от него, когда и состарится" - (Прит.22:6)
Так не произошло ли это с Кришнамурти? Действительно ли его учение так разошлость с глубинными целями теософов, что стало несовместимо с теософией или вообще идеологией "нью эйдж"? Тут примечателен один факт: после того, как К. отказался от роли теософского мессии в 1929 году, теософские издательства продолжали печатать его книги. Так ли они были слепы? Зачем им нужно было печатать то, что как будто бы противоречит их доктрине? Вот лишь немногие вопросы, которые напрашиваются при рассмотрении сложного пути К. Опять же никогда не стоит сбрасывать со счетов его продолжительное ученичество у означенных выше господ, которые уж были прожжёными оккультистами. Не могло такое глубокое погружение в клоаку оккультистской мерзости пройти бесследно.
Ещё интересно в плане рассмотрение "Гимна Будде", а К. высказвался когда-то с критикой Будды? Ответ на этот вопрос с цитированием мог бы многое прояснить.

[Evacska]

Ответ на этот вопрос с цитированием мог бы многое прояснить.

У меня не так много времени сегодня, немного по вашему вопросу. Хочу сказать, что спешка с выводами вообще не помогает. Критики всегда и везде найдутся. Некоторые критики путаются в свобственных выводах и неправильно понятых, не додуманных и неправильно истолкованных понятиях. Кришнамурти беседовал со многими людьми из разных слоев общества, последователей различных религий и разных политических партий. Его язык, может отличаться он нашего, так как у нас есть слова, выражения, присущие только нашей культуре. Когда к нему приходили буддисты, они говорили с ним о Будде, о карме, о их ритуалах... потом приходили Христиане, они говорили о Христе, о Спасении, о ритуалах, .. потом приходили Коммунисты и говорили о счастливом будущем, о равенстве и братстве, .. атеисты о своем отрицании. Кришнамурти поэтому и говорит о правильном понятии одних и тех же слов. Все его учение и есть разоблачение лжи. Как сказал Дима, он выметал, а не накапливал.
Как Юта сказала: "..разоблачил всех проходимцев на земле". Это касается проходимцев, которые пользуются именем Будды, или именем Христа или во имя прекрасной идеи. Он критикует не Будду, или Христа, а критикует наше понимание религии. Относительно оккультистской мерзости, которая не проходит бесследно, это так же относится ко всем и в том числе к нам всю свою жизнь проживших в политическом культе.......или еще дальше, наших дедов и прадедов живших при многочисленных тираниях... Кстати, то, что Кришнамури и называет ОБУСЛОВЛЕННОСТЬЮ, это и есть то, что вы имеете ввиду (мерзость, которая не проходит бесследно) Кришнамурти говорит о глубокой обусловленности человека воспитанием, местом рождения, рассой, едой, климатом и многим другим.......................... то, что он глубоко понял, отлетело от него как шелуха. Отлетела ли наша обусловленность от нас также? Отлетело ли влияние коммунистического прошлого, пост.коммунистической депрессии, влияние множества культов, которые как грибы растут на подготовленной Российской почве?

"Мы результат мыслей и влияний других; мы обусловлены религиозной и политической пропагандой. Храм, церковь и мечеть имеют странное, трудно уловимое влияние на нашу жизнь, а политическая идеология дает материал нашим мыслям. Нас создает и разрушает пропаганда. Организованные религии - первоклассные пропагандисты; каждое средство используется, чтобы захватить нас и потом держать в руках. Мы - масса сбивчивых ответов, и наш центр так же неустойчив, как и будущее, обещанное нам. Пустые слова имеют для нас чрезвычайное значение, они оказывают почти невралгическое действие, более острое, чем то, что по ту сторону символа. Символ, образ, знамя, звук всемогущи; суррогаты, а не реальность - наша сила" (Комментарии, 1, 62).
Вот на этом сайте, его пытаются разложить по косточкам, я сильно не вчитывалась, сегодня нет времени, но не так просто его разложить. Мы обычно любим комментарии, но к любому комментарию, нужно относиться осторожно.
И еще маленький комментарий из беседы К. "....Не переводите слово "энергия" как "Бог". Ваше ужасное понятие о боге не имеет ничего общего с тем, о чем я говорю. Существует энергия по своей СУЩНОСТИ ТВОРЧЕСКАЯ И ВЕЧНАЯ: если вы не поймете этого, если вы не соприкоснетесь сами с этой энергией, не окунетесь в ее океан, не узнаете ее красоты, - то все, что вы думаете о Боге не имеет никакой ценности. Творческая энергия приходит загадочно и таинственно, без просьб....."
Внизу небольшие отрывки из этого сайта, но я не работала над ними, спешу, поэтому может быть бессвязно. Позже возможно добавлю кое-что по этому поводу. Если какие либо высказывания К. стихийно совпадают с Христианством, Буддизмом, или атеизмом, мы не можем так вот, без глубокого изучения причислять его к этим течениям. Это будет не серьезно. Ну ладно, разберемся когда-нибудь.
http://www.igrunov.ru/cat/vchk-cat-names/p...l-jiddu.html#f3

Кришнамурти магнитом для довольно широкого круга людей. И поклонение этих людей стихийно складывалось в нечто вроде религиозного культа, хотя Кришнамурти не жалеет сил, чтобы уничтожить его. Сознательно он стремится уничтожить всякий культ, всякую "организованную религию". Стихийно, всей своей личностью, он становится тачкой кристаллизации новой религии. Это противоречие проходит сквозь всю его деятельность....("Я никогда не читал авторов философского и подобного скла-да. Я не могу их читать. Очень жаль, но я просто не могу. Жизнь и реакция на жизнь - вот все, что меня интересует. Все теории внушают мне отвращение" (Ландау, 206).
Да, но пожалуйста, объясните, что вы подразумеваете под осознанием", - отвечал я... "Важно то, чтобы жить полностью в каждый момент нашей жизни. Это единственное реальное освобождение. В истине нет ничего абстрактного, это не философия, не оккультизм, не мистицизм. Это повседневная жизнь, это восприятие смысла и ёршрости жизни вокруг нас. Единственная жизнь, которой стоит заниматься, - это наша теперешняя жизнь и каждый ее миг. Но чтобы понять ее, мы должны освободить ум от всякой памяти и дать ему спонтанно воспринимать настоящее"... "Я понимаю, но я сомневаюсь, может ли такое осознание быть выраженным в словах... Мне ка-жется, можно понять его, только если самому пережить такое..." - возразил Ландау.Кришнамурти не сразу отвечал. Он лежал на земле, глядя в небо. "Это так, - сказал он медленно. - Но что же делать?"....
- "В самом деле, что, Кришнаджи? Я не совсем понимаю, чтo вы имели в виду, сказав мне вчера, что пытаетесь помочь людям, говоря с ними. Может ли кто-то, не прошедший сам через открытость сознания, о которой вы говорите, понять, что она значит? А те, кто обладают ею, не нуждаются в том, чтобы слушать об этом". Кришнамурти снова помолчал, и я мог видеть, что направление, принятое разговором, его глубоко затронуло. После некоторой паузы он сказал: "И все же это единственный способ помочь людям. Я думаю, что можно прояснить умы, разговаривая обо всем этом. При случае они сами воспримут истину. Вы не согласны?" (Ландау, 204-206).
Все это отличается от дзэн-буддизма только одним: отсутствием разработанного метода передачи опыта "вечного теперь", "сатори". Во всем остальном параллельность дзэн бросается в глаза: "жить полностью в каждый момент жизни", истина - "это повседневная жизнь" и т.п. Стихийно совпадает с дзэн и недоверие Кришнамурти к книжному знанию. "Чужое знание только создает в нас барьеры, стоящие на пути импульсивного ответа жизни. Безусловно легче идти сквозь жизнь, учась на опыте других, держась за Аристотеля, или Канта, или Бергсона, или Фрейда; но это не значит жить собственной жизнью, встречаться с реальностью. Это значит просто ускользать от реальности, прячась за ширму, созданную кем-то другим" (Ландау, 208). Такими же "ширмами, созданными другими", Кришнамурти считает священные книги и вообще всю религиозную символику. "Религии дают людям авторитет вместо истины; они дают им костыли, вместо того чтобы укрепить

ноги; они дают наркотики15, вместо того чтобы толкнуть... - по собственной дороге в поисках истины для них самих" (Ландау, 208). Но всегда были писания за писаниями о Боге. Страшась смерти, человек изобрел Бога"16. "Мы усыпляем себя различными путями: Бог, ритуалы, идеалы, алкоголь и т.д." (Комментарии, 1,178). "Организованные религии - это застывшие человеческие мысли, из которых мы сооружаем храмы и церкви. Они стали утешением для боязливых,

опиумом для погруженных в горе. Но Бог или истина намного глубже мысли или эмоциональной потребности"17. Несмотря на колебания в использовании слова "Бог" (то в негативном, то в позитивном контексте), цитаты показывают большую близость между языком Кришнамурти и языком атеизма. Однако то, к чему пришел Кришнамурти, не было атеизмом18. Это скорее, говоря современными терминами, балансирование на грани атеизма. И можно согласиться с Сюаресом, что понять Кришнамурти трудно: и атеисты, и верующие относят его к лагерю своих противников (Сюарес, 70). Во втором томе Комментариев есть эссе "Благоговение и культ"19, в

котором Кришнамурти как бы сталкивается с религиозностью обычного типа. Эта религиозность (энтузиазм бхакта) воплощена в посетителе: "Он был достаточно разумен, но полон эмоциями и бьющими через край чувствами, которыми наслаждался; они давали ему великие радости..." - "Что вы понимаете под благоговением?" - спрашивает сегодняшний Кришнамурти. Выслушав ответ ("это полное растворение; это любовь, которая превосходит любовь плоти..."), Кришнамурти говорит так, словно бы он был совершенным атеистом: "Точно так же человек, который боготворит свою работу, преклоняется перед лидером, перед идеологией, - и он поглощен предметом своей деятельности. Вы наполняете сердце словом "Бог", а другой наполняет его деятельностью..." (с.37-41).
"Но ведь когда я передаю себя в руки Бога, я никому не наношу вреда. Напротив, я одновременно покидаю пути зла и не делаю зла другим". - "Это по крайней мере кое-что составляет. Но хотя вы, может быть, и не причиняете видимого вреда, однако разве иллюзия не приносит вред на более глубоком уровне - и вам, и обществу?" - "Меня не интересует общество. Мои потребности ограничены малым. Я владею страстями и провожу дни под сенью Бога". - "Разве не важно выяснить, существует ли что-нибудь позади этой сени? Преклоняться перед иллюзией - значит тянуться к самоудовлетворению..." "Своими словами вы вносите великий разлад..." - говорит религиозный энтузиаст. Тем не менее, у него ни на минуту не закрадывается мысль, что Кришнамурти - атеист. Едва оправившись от смущения, он задает вопрос, уместный только между двумя единомышленниками: "В чем красота вашего культа? У вас нет икон, символов,

обрядов, но ведь вы должны преклоняться. В чем заключается ваш культ?" Кришнамурти отвечает:

"...Боготворить другого - значит боготворить себя. Изображение, символ - это проекции, рожденные нашим Я. По сути дела, ваши идолы, ваши книги, ваши молитвы -отражение того, что составляет основу вашей жизни. Они - ваше собственное создание, хотя бы их и сделали другие люди. Вы выбираете то, что дает вам удовлетворение; ваш выбор - это ваши предрассудки. Созданный вами образ опьяняет вас; он высечен из накоплений вашей памяти; вы преклоняетесь перед собой с помощью образа, который создан вашей мыслью. Ваша благоговейная преданность - это любовь к самому себе, прикрытая песнопениями, созданными вашим умом. Образ - это вы сами,

это отражение вашего ума. Такая преданность есть один из видов самообмана, который ведет лишь к скорби, к обособлению от других; это обособление есть смерть..."
Дальше Кришнамурти объясняет свое понимание реальности, "того что есть". Посетитель спрашивает: "Что вы понимаете под словами "то, что есть?" "Ответ: "То, что есть - это то, что существует в каждый данный момент. Осознать то, что есть - это понять весь процесс вашего преклонения, вашей благоговейной преданности по отношению к тому, что вы называете Богом. Но вы не хотите понять то, что есть, потому что выбранная вами форма бегства от того, что есть, - то, что вы назвали благоговейной преданностью, - стала источником больших радостей. Поэтому иллюзия приобрела большее значение, чем реальность..."20 Посетителя это не убедило. Но он понимает, что в словах Кришнамурти, на первый взгляд совершенно атеистических, есть своя, если можно так

выразиться, религиозная музыкальная тема; или, как выразился посетитель, своя песня: "Я вполне доволен тем, что имею. Я счастлив с моим Богом, с моими песнопениями, с моей благоговейной преданностью. Преданность Богу - это песнь моего сердца, и в этой песне заключено мое счастье. Ваша песнь, может быть, более чиста и открыта, но когда я пою, сердце мое переполнено. Чего еще может просить человек, кроме того, чтобы иметь переполненное сердце? В моей песне мы с вами братья, а ваша песнь меня не поколебала". - "Когда песнь исходит из реального (заключает Кришнамурти. - Г.П.), нет ни вас, ни меня - есть лишь молчание вечного. (Подлинная) песнь - это не звуки, а безмолвие. Не давайте звукам вашей песни наполнять ваше сердце". Высший принцип Кришнамурти не имеет точного имени и называется им поразному: это, истина, реальность,

целое, Бог, любовь. Иногда два слова сознательно ставятся рядом ("реальность или Бог"). Слушатель (или читатель) должен помнить, что реальность не имеет имени и может быть только пережита, самостоятельно открыта каждым (к этой идее многих мистиков Кришнамурти постоянно возвращается). Отдельное слово или отдельное высказывание в глазах Кришнамурти вообще не имеет цены: "понимание приходит в пространстве между словами, в интервале, прежде чем слово схватывает и оформляет мысль". "Понимание не придет со знанием. Оно приходит в интервале между словами, между мыслями; этот интервал - безмолвие, не нарушенное знанием; оно открыто, неуловимо и внутренне полно"21. Понимание - особая категория мысли Кришнамурти; оно означает единство мышления и переживания22. "Существует различие между разумением (intellect) и пониманием (intelligence). Разумение мыслится функционирующим независимо от чувств, а понимание - способность чувствовать так же как и мыслить"...("Воспитание и смысл жизни", 65). С точки зрения "понимания", сохранение однозначности термина совершенно не обязательно. Можно в одном эссе сказать "Бог, ритуалы, идеалы, алкоголь", а в другом - "Бог или истина". Это неважно. Для "понимания настоящего" нужно забыть все, что было сказано вчера, час тому назад (иногда

Кришнамурти выражается еще энергичнее: надо умереть для памяти). В "Парижских беседах" (сентябрь 1961)23. Кришнамурти просит не записывать его, не перечитывать, а только слушать и сопереживать. Тогда логические противоречия, разумеется, теряют значение. Но читать Кришнамурти подряд (а "Комментарии" написаны для чтения) трудно. Трудность в том, что автор время от времени пытается уточнить смысл терминов и становится логичным до педантизма; но, накладываясь друг на друга, логика одного эссе восстает против логики другого, и в целом получается логический, хаос. Познание возможно для Кришнамурти только как импровизация, лишенная каких бы то ни было предпосылок, нечто абсолютно непосредственное. Большие формы (безразлично, поэтические или философские) ему недоступны. (Черта, характерная для многих "первичных" религиозных деятелей. Все они, увлекаемые экстазом, склонны к ярким коротким высказываниям.)///....."Найдете ли вы Бога, если ищете его? Можно ли искать непознаваемое? Чтобы найти, надо знать, что вы ищите. Если вы силитесь найти, - то, что вы найдете, будет отражением вас самих; это будет то, что вы хотите, а созданное желанием - не истина (4). Искать истину - значит отрицать истину. У истины нет постоянного местожительства; к ней нет дороги, нет проводника, и слово - не истина... Когда ищут истину, найденное может быть только плодом неведенья, ибо сами поиски порождены неведеньем. Вы не можете отыскать реальность вы должны прекратиться (5), чтобы наступила реальность". Таким образом, от противоречий действительности мысль Кришнамурти упорно стремится к ничто. Это ничто особого рода: не ничто, которого нет, а ничто, которое есть, пустота, наполненная неким неоформившимся духом бытия, целостности. В пропасти ничто гибнет только частное, единичное. Единое, целое возрождается, как феникс...