Валерий Куклин

ПОЧЕМУ КОРРУПЦИЯ БЕССМЕРТА?

Однажды Василий Панкратьевич Поломайкин, муж вельми ученый, действительный и почетный член множества академий наук всей планеты, оторвавшись от забот насущных по изобретению третьего по счету вечного двигателя, основанного на этот раз на использовании биохимических процессов, происходящих в окружающих города планеты мусорных свалках, решил выйти из дома на улицу, дабы вздохнуть достаточного для работы мозга количества кислорода, и... вдруг обнаружил, что живёт он сам и живут его соседи по многоквартирному дому-хрущевке уже не в СССР, а в стране с именем Россия. Главным признаком нового государства оказалось отсутствие в родном городе академика газетных киосков и наличие сплетен передающих новости, полученные из старых телевизионных аппаратов, из уст в уста по принципу испорченного телефона. В день появления Василия Панкратьевича на улице народ вовсю обсуждал какую-то глупость, молвленную каким-то Джорджем Бушем, и Указ не Генсека, как прежде, а президента России о борьбе с распространившейся по всей державе новых русскиих коррупцией. И ещё что-то бухтели нехорошее о грузинах

Удивился бывший товарищ, ставший теперь, оказывается, господином, Поломайкин, подумал:

"Буш - это что-то типично иноземное, меня не касается. Грузин я только в кино видел. А вот что это за новый вирус такой -- коррупция? -- и тут же сделал гениальный, как всегда, вывод. - Слово нерусское, значит, латинское".

Поискал это слово в словарях -- и обнаружил, что древние римляне слова "коррупция" в письменных своим памяниках культуры не использовали, но зато тамошние сенаторы, консулы, и даже рабы-писцы и взятки получали, и интересы зарубежных купцов в правительстве своем лоббировали, и достояние империи своей разворовывали, распродавали варварам да галлам в розницу и оптом. И при этом писали всякие тамошние императоры Указы о необходимости демократических перемен в античном бществе, а также казнили немилосердно взяточников и казнокрадов, но у тех, словно у гидры, побежденной Гераклом, после произведённых репрессий число голов только множилось.

И тогда Василй Панкратьевич понял, наконец, что это за новорусский неологизм такой -- коррупция. А поняв, стал читать дальше.

Книги поведали Василию Панкратьевичу о том, что с коррупцией боролись и в Древней Греции, где всякого рода красотки-геттеры оказывали протекцию смазливым любовникам своим в деле продвижения оных по служебной лестнице в полисах с демократическим (то есть народоправным, если по-русски) образом правления. В тираниях гетеры звались проститутками и власти над тиранами не имели.

"А означать это может, - резонно рассудил Поломайкин, - что вне демократии корупции не существует, - и тут же, вспомнив про мальчиков, служивших у тиранов для плотских утех, добавил. -- А может и ничего не означать".

В Древней Персии, где вождь тамошних революционеров Маздак вывел напрочь коррупционеров на целый... день с утра до вечера, сам приход раба к власти над империей тут же породил на следующее утро коррупционеров следующего поколения -- более прагматичных и более жадных.

"То есть коррупция имеет более глубокие традиции, - решил Поломайкин, - чем даже проституция, почитающая древнейшей професией человечества. Потому как даже в среде вирусов существует, например, протекционизм".

В Древнем Китае, где взяточников-мандаринов награждали шёлковыми веревочками, чтобы они сами себя удавливали, коррупция процветает даже при коммунистическом режиме, несмотря на массовые расстрелы проходимцев и публичные повешения.

"Значит, коррупция всесильна, - сделал вывод Поломайкин. -- И имеет свойство мимикрировать при любой социально-политической системе".

В Индии, где златолюбивых брахманов бросали под ноги слонам четыре тысячи лет подряд, коррупция была и остается нормой взаимоотношений государственных чиновников при всех финансовых соглашениях с представителями стран Запада.

"Из этого следует вывод, - подумал Поломайкин,- что коррупция -- явление интернациональное и ее невозможно победить в одной, отдельно взятой стране".

В Месопотамии из тел казненных прорабов-приписчиков выстроили борцы с коррупцией целую Вавилонскую башню, едва не достигнувшую небес. Но и та рухнула. Ибо палачи за взятки отдавали трупы казненных чиновников родственникам оных, а взамен в стену укладывали муляжи вавилонян, изготовленные из всякого рода дерьма скотского да человечьего, из старого тряпья и тростника.

"Коррупция властна даже над законами сопромата, - проникнулся в истинный смысл неудавшегося социального эксперимента древних вавилонян Поломайкин. -- И это значит, что коррупция имеет свои собственные законы бытия, не согласующиеся с логикой эвклидовой и неэвклидовой геометрий, ни с законами Ньютона, ни с двумя законами термодинамики, ни - уж тем более - с законами релятивисткими покойного коллеги моего Айнштайна. То бишь, бороться с коррупцией можно лишь по предлагаемымм ею самой законам - путём нарушения всех мыслимых на свете законов и прав".

Взяточниками были даже великие строители египетских пирамид, создававшие тайные комнаты в усыпальницах фараонов специально для жрецов и сановников, желающих на том свете обогнать фараона в гонке за положенными лишь владыкам Верхней и Нижней долинам Нила льготам от бога смерти Анубиса.

"То есть и смерть не властна над коррупцией", - понял Поломайкин... и глубоко задумался над смыслом жизни...

Коррупция - та же проституция.

И более того, "бытует мнение", что это явление, чисто, социальное.