Не нашла раздела о театре, поэтому ставлю сюда.

Нажмите для просмотра прикрепленного файла

Сегодня, в Международный день театра, я хочу представить вам этот спектакль ещё и потому, что по иронии судьбы этот день стал и днём памяти Геннадия Бортникова, человека, который срежиссировал этот спектакль, сыграл в нём главную роль и оформил его как художник.
Вот немного материала из прессы о нём:

Цитата
Он пришел в Театр Моссовета почти мальчишкой, застал Марецкую, Плятта, Орлову. Сразу же стал любимцем публики и режиссеров. Юрий Завадский, Ирина Анисимова-Вульф доверяли ему главные роли в своих постановках. А после спектакля «Глазами клоуна» по Бёллю слава Бортникова перешагнула все мыслимые пределы театрального успеха. Сплошной стеной – «хором Пятницкого» стояли у дверей театра поклонницы, а в зрительном зале уборщицы находили записки с трогательными признаниями в любви.

– Разрешение на постановку в России пьесы по произведению Генриха Бёлля Бортников выпросил лично, – рассказала нам актриса Театра Моссовета Татьяна Бестаева. – Гена прочитал в «Иностранной литературе» роман «Глазами клоуна» и влюбился в него. Автор, к тому времени уже классик немецкой литературы, жил в ФРГ, и с авторскими правами были проблемы. Но на письмо, посланное Геной почти что «на деревню дедушке», ответил, разрешение дал. Мало того, позже он сам приехал посмотреть спектакль. И говорил потом, смеясь, что ему хлопали, будто он космонавт.

Успех сопутствовал Бортникову с первых же шагов творческого пути. Спектакль «В дороге» по Розову с Бортниковым в главной роли почти случайно попался на глаза французскому театральному продюсеру. «Это феноменально, я беру его!» – заявил продюсер и повез спектакль во Францию, на Фестиваль наций. Чиновники от театра, предлагавшие к просмотру более патриотичные постановки («без этих хипповских вывертов и стихов»), такого никак не ожидали.

– Я всегда жил по принципу «пан или пропал», – вспоминал потом Бортников, – думал, если уж оказался в Париже, должен познать все. С одним русскоговорящим французиком решил обследовать ночью Нотр-Дам. Собор был на реставрации, полуоткрыт-полузакрыт, и по лесам мы забрались внутрь. А в это время ночной дозор – полиция. Хвать нас под локотки! Француз только успел шепнуть: «Молчи, в разговор не вступай!» – и я молчал как рыба, если бы признался, что из Советского Союза да еще и гастролер, был бы дикий скандал. Мой приятель сказал полицейским: «Да он чокнутый, я вам сам все объясню…»

Он и в самом деле был немного странным: очень жалел бездомных собак и подкармливал их, был совершенно неприспособлен к быту, совмещал работу актера с профессией художника по костюмам, рисовал картины, которые дарил своим друзьям, – и совсем не думал о деньгах. Говорил: «Бог с ним, сколько получу за фильм, главное, снимусь». А когда на нем закончилось распределение земельных участков, предназначенных под дачи актерам, не очень-то и переживал. Он даже собственную квартиру не приватизировал.

– Помню, Завадский решил, что Бортников зазвездился, – вспоминает актер Игорь Старыгин. – Чтоб Гена «не считал себя в театре самым главным», режиссер предложил мне в дублирующем составе играть вместо него в пьесе Островского «Последняя жертва». Коллеги говорили: «Ой, смотри, придут на спектакль поклонницы Бортникова, они тебе устроят!» Я волновался, конечно, но, помню, больше всего боялся помешать играть Фаине Георгиевне Раневской. И вот спектакль закончился, стук в дверь. Заходит Бортников с огромным букетом цветов. Вручил со словами: «Старыгин, ты молодец!» Для меня очень ценный комплимент, тем более что Бортников был тогда в зените славы. Честное слово, я чуть с ума не сошел от счастья! А коллеги, которые видели Гену с букетом в коридоре, говорили потом: «Мы думали, он Раневскую поздравлять идет!» В этом эпизоде он весь. И ему нельзя было играть бригадира совхоза или слесаря. Может быть, поэтому его не очень-то жаловали в кино.

Сегодня в Интернете можно найти записи легендарных спектаклей Бортникова – «Петербургские сновидения», «Глазами клоуна». Записи, за которые актер не получил ни копейки, распространялись без его ведома. Они продавались, пользовались популярностью, но Бортников и не подозревал об этом. Когда узнал, говорят, даже не расстроился.

– Я знаю Бортникова с 65-го года. У него был колоссальный, невиданный успех, и тогда он, конечно, потерял голову, – считает известный театральный критик Виталий Вульф. – «Тень Жерара Филипа пролетела над Парижем», – говорили про него во Франции после спектакля «В дороге». Его хвалила даже «хозяйка» Театра Моссовета Вера Марецкая, а она мало кого хвалила. При Марецкой ему даже разрешалось опаздывать на репетиции. И он опаздывал… порой на 40 минут!

«Глазами клоуна» с Тереховой, Раскольников из «Петербургских сновидений» (по роману «Преступление и наказание») – слава, казалось, будет бесконечной, но она длилась только то время, пока живы были Орлова, Марецкая, Раневская. Ушли они, ушел Завадский – и все для Бортникова изменилось.

– Он был романтичный. Не понимал, что такое современность, да и не старался понять, – вздыхает Вульф. – Последние 22 года своей жизни почти ничего не играл. Я видел его в спектакле «Прихоти любви, или Капризы Марианны», но это было больше похоже, увы, на провал. В последние годы он не снимался в кино, почти не выступал. Мне кажется, он был никому не нужен – никто им особенно не интересовался. Но он не собирался умирать. Он хотел быть нужным, хотел играть.

Незадолго до смерти Геннадий Леонидович, родившийся 1 апреля, говорил, что очень любит розыгрыши и непременно придумает что-нибудь новенькое и на этот раз. Придумал… 1 апреля стал девятым днем со дня его кончины.

Нажмите для просмотра прикрепленного файла

Генрих Бёлль. Глазами клоуна
Спектакль Государственного Академического театра им. Моссовета

Пьеса Бенедикта Норда
Постановка Геннадия Бортникова
Режиссер — Мария Попова
Художественный руководитель — Ирина Анисимова-Вульф
Композитор — Юрий Саульский
Текст песен Григория Поженяна

Действующие лица и исполнители:
Ганс Шнир, клоун — Геннадий Бортников
Альфонс Шнир, отец Ганса — Михаил Погоржельский
Госпожа Шнир, мать Ганса — Людмила Шапошникова
Лео Шнир, брат Ганса — Вячеслав Бутенко
Мари Деркум — Маргарита Терехова
Деркум, ее отец — Николай Лебедев
Костерт, импрессарио — Леонид Сенченко
Герберт Калик — Александр Пескарев
Его жена — Нина Коновалова
Шницлер, писатель — Евгений Данчевский
Зоммервильд, прелат — Сергей Цейц
Кинкель — Анатолий Баранцев
Белла Брозен, певица — Татьяна Бестаева
Моника Зильвс — Эльвира Бруновская
Журналист — Евгений Гордеев
Джеймс Эллис, старый клоун — Владимир Сулимов
В эпизодах — артисты театра.

Послушать спектакль: "Глазами клоуна"