Среди неверия, мнимой религиозности, отчаяния и нищеты,
в которых запуталась Россия в 19- начале 20 века,
произошло необычайное событие, определившее ход развития
христианства в нашей стране. В столице Империи-
Петербурге возник очаг духовного пробуждения, обращения
людей, к простым и преображающим жизнь, истинам учения
Христа. Одним из тех, кто стоял у истоков становления
евангельского движения в России был полковник царской
гвардии князь Василий Александрович Пашков- человек
искренний, ищущий, состоявшийся как военный начальник,
как глава семейства. Это был один из самых богатых людей
в Российской Империи, типичный представитель высшего
сословия (до уверования). Владея пятью дворцами в
Петербурге, дворцом в Москве, поместьями в десяти
губерниях, он вел жизнь полную надлежащих человеку
такого ранга развлечений: охота, танцы, карты, лошади.
Надо сказать, что в то время в Петербурге начал служение
английский лорд Вильям Вэлдигрейв (известный в России
как лорд Рэдсток). Будучи армейским офицером, он был
направлен в Крым. Там его сразила лихорадка, и врачи
считали, что положение его безнадёжно. "Мой последний
час пришёл, -говорил он,- а я не готов". Вспоминая
тогда, в 1855 году, у порога смерти молитвы и
наставления своей матери, он воззвал о помощи к Богу, и
был услышан- Бог исцелил его, и дал ему в сердце сильное
стремление свидетельствовать окружающим о Спасительной
Вести.
Горячим желанием сердца лорда Редстока на протяжении
многих лет было служение русскому народу, тому народу,
против которого было обращено его оружие...
После десяти лет молитв о том, чтобы Господь послал его
в Россию, Редсток получил наконец одобрение от Него- для
лорда важно было быть посланным, а не исполнителем своей
воли. Получив приглашение от Елизаветы Чертковой (сестры
Александры Ивановны Пашковой- жены князя Пашкова),
Редсток приезжает в столицу и начинает проповедовать в
небольшой англо-американской церкви на Почтамской.
Не разговаривая на русском, а общаясь со слушателями
только на английском и французском, и имея доступ в дома
петербургской знати, Редсток был понятен собеседникам.
Кого-то в нём подкупала простота и искренность, кого-то
прямота, кто-то не желал слушать иностранного
проповедника, но тем не менее мало кто оставался
равнодушным по отношению к нему и тому "странному новому
учению" о котором он говорил. К Богу обращались всё
новые и новые люди- Петербург гудел (одним из многих
уверовавших был, например, граф Бобринский -министр
путей сообщения).
Сам Пашков отнёсся очень прохладно к "бессмысленному
болтуну"-так он сказал о Редстоке перед его приездом в
Петербург. Уехав в Москву, не желая больше встречаться с
проповедником, он вернулся, спустя какое-то время,
обнаружив лорда всё ещё у себя дома. Пашкову пришлось
покориться и играть роль радушного хозяина. Редсток
говорил о Христе. В тот день, после обеда, когда все
перешли в гостиную, он предложил помолиться... Редсток
встал на колени, встал и Василий Александрович.
Спустя десять лет он написал в одном письме об этом
своём переживании:
"Был день в моей жизни, - писал он, - когда я видел себя
осужденным перед престолом суда святого Бога,
ненавидящего грех. Слово его по действию Духа Святого
достигли меня и пробудили мою совесть... Он пробудил во
мне желание освободиться от греха, который связывал меня
самыми разнообразными способами..." Пашков писал, что он
увидел глубины зла в своем сердце, - это очень
знаменательное признание, говорящее о его действительном
духовном прозрении, - ведь по мирским стандартам он был
прекрасным человеком, имевшим основания быть довольным
собой.
С этого дня можно начинать отсчёт новой страницы в жизни
петербургской церкви, да и вообще, распространения
евангельского вероучения в России.
Сердце Пашкова открылось для Божьей Истины, его имение
на Французской Набережной стало очагом евангельского
пробуждения в Петербурге. Вот что писала княгиня Софья
Павловна Ливен о том, что происходило в имении князя:
"Иногда по вечерам собирался круг близких знакомых, с
которыми велись духовные беседы; в другие определенные
дни зал наполнялся посторонними, и Василий Александрович
свидетельствовал им о том, что Христос совершил в его
личной жизни и открывал истину искупления ищущим
спасения душам. Участники этих собраний, оставшиеся в
живых до наших дней, рассказывали мне, насколько их
сначала поражала своеобразность этих вечеров. В нарядном
зале люди самых разных званий и сословий, сидя
вперемешку на шелком обтянутых креслах и стульях,
внимательно вслушивались в простые евангельские слова о
любви Божией. Собрание сопровождалось пением. Вокруг
фисгармонии стояла группа молодых девиц; они свежими
голосами пели новопереведенные с английского языка
евангельские песни, призывающие ко Христу. Их пение
сопровождалось музыкой талантливой певицы и труженицы на
ниве, Божией, Александрой Ивановной Пейкер. Трое из этих
молодых девушек были дочери хозяина дома, Пашкова, трое
- дочери министра юстиции, графа Палена, и две княжны
Голицины. Одна из этих девушек в 1954 году, уже дряхлой
старушкой, вспоминала о силе и богодухновенности
проповеди Василия Александровича. Все, начиная с его
внешнего облика, его благоговейного отношения к Слову
Божию и глубокой убежденности, потрясало слушателей.
Ясно изложенное Слово Божие при содействии Духа Святого
творило Чудо обновления и радость спасения в душах, и
они становились воистину "новою тварью" во Христе
Иисусе."
Василий Александрович не ограничивался только
собраниями, он ходил в больницы и тюрьмы, свидетельствуя
о Христе. Случались удивительные обращения среди
преступников, исцеления больных, поверивших Богу.
Известен случай осовобождения бесноватой женщины. Вместе
со своим другом графом Модестом Корфом Пашков посещал
чайные, где зимой обогревались извозчики. В этих жарко
натопленных и накуренных тракирах или чайных, битком
набитых извозчиками, они читали Евангелие и говорили о
Христе, раздавали небольшие Евангелия. В своем доме на
Выборгской Стороне Пашков открыл столовую, в которой за
очень малую плату можно было получить простое хорошее
кушанье, чай или кофе с молоком (обед за 10 копеек, а за
1 копейку- тарелку супа или гречневой каши). На стенах
были написаны стихи из Священного Писания, а посетителей
обслуживали верующие девушки или женщины.
В 1876 году Пашков с друзьями организовали "Общество
поощрения духовно-нравственного чтения" для
распространения Священного Писания и христианской
литературы (общество действовало до своего закрытия
властями в 1884 году и издало две сотни различных
брошюр, книг и листовок).
Люди, которые обратились через проповеди лорда Редстока,
укреплялись теперь на служениях Пашкова. Радостную Весть
слышали не только знатные люди, но и простолюдины-
евангельское движение проникало всё дальше и дальше,
распространяясь по России.
Увеличивалось количество верующих, которых стали
называть "редстокистами" и "пашковцами". Деятельность
верующих и евангельских проповедников вызывала
недовольство со стороны Православной Церкви.
В 1878 году лорд Редсток был выслан из России, и
общественные собрания "пашковцев" были запрещены. Однако
многие уверовавшие аристократы продолжили, как и Пашков,
свою религиозно-благотворительную работу, которая
продолжалась ещё на протяжении нескольких лет. После
убийства относительно либерального Императора Александра
|| 1 марта 1881 года всё положение в России резко
изменилось. Молодой Государь Александр ||| находился под
сильным влиянием К.П.Победоносцева, убеждённого
противника Евангельского движения."Редстокистов" и
"пашковцев" стали считать опасной сектой. Тюрьма и
ссылка стали обычным делом для верующих. Тем не менее
новые общины всё-таки образовывались (в 1882 году Москве
образовалась община верующих).
В 1882 году из Бристоля к Пашкову приехал 77-летний
англичанин Георг Мюллер, которого прозвали "отцом тысяч
сирот" (не имея никакого собственного капитала, доверяя
только Богу, он построил пять огромных сиротских домов и
содержал их). Мюллер преподал Пашкову водное крещение.
Вопрос о крещении по вере для Пашкова и многих
евангельских христиан в Петербурге был вопросом не
решённым- многие считали действительным крещение в
детстве, преподанное в православии. Для более
консервативных христиан: баптистов и меннонитов этот
вопрос, однако, был решённым. Для разрешения этого
вопроса, а также вопросов, касающихся совместного
служения, объединения христиан разных конфессий, в
Петербурге в апреле 1884 года была созван съезд. На
пригласительные письма последовали ответы от многих
служителей, и 1 апреля в имение Пашкова съехалось более
70 делегатов. Однако мероприятие продолжалось всего два
дня- на третий власти просто-напросто арестовали всех
участников съезда и отправили их в обратном направлении.
Вскоре после этого граф Корф и князь Пашков были вызваны
министорм юстиции и им было предложено дать письменное
обязательство больше не проповедовать, никаких
евангельских собраний не устраивать, не молиться своими
словами и прекратить всякие отношения со штундистами и
другими религиозными группами. В случае отказа им
пригрозили высылкой за границу.
Как Корф, так и Пашков отказались дать согласие на это
предложение: "Отказаться от распространения Евангелия,
святого, божественного Евангелия, - это выше моих
сил..." Им пришлось покинуть Родину.
Через несколько лет, в связи с кратковременным приездом
Пашкова в Петербург, царь Александр ||| пригласил его к
себе и выразил свою волю ещё более категорично: "Теперь
идите, и больше никогда не вступите на русскую землю!"
Вот что писал Пашков русскому послу в Париже, вскоре
после своего изгнания из России:
"Вы желали получить объяснение того учения, которое
русская печать без всякого основания называет
"пашковским", а также несколько книг, изданных ныне
запрещенным "Обществом распространения духовной и
нравственной литературы".
Если я не ошибаюсь, одна из наших друзей, Александра
Ивановна Пейкер, переслала Вам несколько наших листовок
или журналов. Из их содержания Вы увидите, сравнив их со
Словом Божиим Ветхого и Нового Завета, что издательство
этого Общества строго придерживалось Божьих откровений и
несло читателю Евангелие Господа нашего Иисуса Христа во
всей его простоте и чистоте. Именно в этом нас и
обвиняют, как обвиняли ап. Павла и всех апостолов.
Нашу проповедь мы ограничиваем исповеданием Иисуса
Христа Бога и Спасителя, Который Един достоин всей веры
и любви грешников, за которых Он отдал жизнь Свою. Он
вместо них понес наказание за грех и искупил их и
благодаря этому Бог, Который есть любовь, и вместе с тем
справедливость, смог, оставаясь справедливым, все же
оправдать виновного. Не знавший греха, Единородный Сын
Божий, приняв природу человека; принес Сам Себя в жертву
за грех человека и тем исполнил волю Отца Своего. Он
показал виновному человеку, далекому от Бога, что любовь
Бога к нему, добровольно удалившемуся, не имеет границ и
превосходит человеческое разумение."
Будучи в изгнании во Франции, Пашков и тут не прекращал
своего свидетельства о любви Бога: он проповедовал в
одной местной миссии, также распространял Священное
Писание. Некоторое время он ездил с одним англичанином в
крытом фургоне и многие французы стремились послушать
этих своеобразных иностранцев, рассказывавших им о
Христе. Он также бывал в Англии и Германии, где выступал
с различными проповедниками Евангелия.
Василий Александрович помогал своими средствами и личным
участием нескольким миссиям, распологавшихся в разных
частях света.
Он скончался в Риме в 1902 году. Его друг Модест Корф
умер в Базеле, в возрасте 94 лет.
Удивительная судьба: жизнь, полная удовольствий- свет
Христа и преображение духа- отказ от такой приятной
светской жизни и полное посвящение себя благовестию,
часто сопряжённому с унижением и лишениями- высылка из
Родины. Многое им пришлось пережить. Думаю, что как и
жизнь апостола Павла, судьба и жизнь этих людей была в
руках Господа. И они, доверившись Богу, максимально
точно исполнили Его волю, став теми, о ком Он скажет:
"Добрый и верный раб мой, сын мой, поставлю тебя над
многим".