[соня]

***

«Очищение сердца»

Глава 6
Последствия медитации

Помните, создание каммы всегда приносит результаты; даже попытки медитировать понемногу каждый день представляют собой хорошую камму и принесут счастливые результаты. Иногда легкость сосредоточения, блаженство, мир и прозрение могут оказаться задержанными на некоторое время. Тогда нам остается только одно — продолжать работу! Те, кто сдаются в этом пункте, говоря: «О, я ничего не получаю от практики!» — подобны людям, отправившимся в далекое путешествие пешком, но вернувшимся после первой же мили. Они ничего никогда не увидят!
Поэтому, если ваша медитация не приносит впечатляющих результатов, просто продолжайте работу. На самом деле отсутствие подобных результатов является даже лучшим исходом, потому что такие вещи могут оказаться западней, ловушкой.
... гордость — общая беда всех регулярно занимающихся медитацией. Гордость — самая опасная нечистота для медитирующего.

...При появлении видений последнего типа легко может возникнуть страх; этот страх бывает настолько сильным, что медитирующий может оставить практику или на некоторое время утратить внимательность. Это может произойти также и в том случае, если во время весьма мирной медитации вдруг прекратится процесс дыхания. Результатом подобного явления может оказаться паника, возникает мысль: «Я умираю». Вместо освобожденности в этом пункте — ибо мы не умрем даже в том случае, если дыхания больше не будет, — мы спешно устремляемся к привычному знакомому дыханию. Такое переживание тоже способно побудить медитирующего оставить практику.

...Могучее чувство восторга возникает у основания позвоночника и может двигаться вверх; этот факт указан в главе четвертой. В индуизме этот восторг большой мощи проходит под именем кундалини; он ведет к последовательному очищению различных внутренних центров тела. и даже тогда гораздо лучше практиковать путь Будды — путь прочного и естественного развития при помощи внимательности, — нежели повышать скорость. Если во время медитации или в другое время возникнет восторг, его нужно просто рассматривать со внимательностью, и тогда привязанность к нему не усилится... Также не следует делать его предметом медитации, поскольку сам он представляет собой ее результат, а не причину дальнейшего развития.

Глава 7
Опасности медитации

Автор помнит, как он читал какую-то старую книгу, изданную на Западе; в ней рассказывалось, что «медитация опасна»! Да, это верно — но лишь в том случае, если ее неправильно практикуют, если отсутствуют правильные мотивы практики или надлежащая внутренняя основа. Люди, которые совсем не занимаются медитацией, гораздо более опасны для себя и для других, чем медитирующие для себя!
Не касаясь недостатка добродетели и упора на силу, отметим, что результаты спокойствия — восторг, видения и необычные способности — легко принять за полное и окончательное достижение. Когда медитирующий уверен в нем, тогда, разумеется, ему уже нечего делать!
...Нет способа, при помощи которого можно было бы ускорить зрелость в дхамме; нужно просто продолжать практику, практику спокойствия и прозрения, продолжать ее регулярно и ежедневно.
Усилие, как было подчеркнуто в разделе о равновесии способностей, должно быть умеренным; это означает соответствие с состоянием духовного развития практикующего и с его возможностями для практики. Подходящая практика для тех, кто склонен чрезмерно подталкивать медитацию, есть упражнение в «только сидеть, когда сидите». Иначе говоря, медитирующий не должен стараться медитировать, сосредоточиваться или к чему-то стремиться. Только сидеть! Просто сидеть и осознавать это! Нечего достигать, нечего завоевывать. Здесь не тот случай, когда возможны успех или неудача, как если бы мы проходили проверку или испытание. Эта практика — «сидя, просто сидеть» — не приводит прямо к прозрению, но, поскольку чрезмерное старание при медитации невозможно без предварительного достижения спокойствия, это упражнение вполне подходит для создания необходимого условия для энергичной медитации. Затем, после переживания спокойствия, можно предпринять исследование непостоянства и т.д. этого спокойствия. Такое простейшее осознание позы сиденья — практика, которая не ставит себе целью что-то достичь — сходна с путем сото дзэн, называемым сикан тадза, т.е. «простое сиденье». Медитирующий такого типа нуждается в некоторой доле даосского «неделанья», иначе его медитация не сможет иметь успеха.

Глава 8
Плоды проникновения

... Вступивший в поток видит, что сущность религии — отсутствие «я»; благодаря этому он отбрасывает все заботы о подобных вещах.
... Таким образом, он «разрушил оковы бытия» (становления), и ему больше нечего делать. Ноша сброшена на землю, а другая не взята.
«Я есмь» — есть гордость; «я есмь это» есть гордость; «я буду» есть гордость; «я не буду» есть гордость: «я буду обладать формой» есть гордость; «я буду воспринимать» есть гордость; «я не буду воспринимать» есть гордость. (Т.е. все случаи будущего времени, относящиеся к гордости, указывают на концептуализацию своего состояния после смерти). Гордость — это болезнь; гордость — это раковая опухоль; гордость — это стрела. Именно преодолевшего все виды гордости человека называют благословенным мудрецом; его же называют безмолвным мудрецом. Безмолвный мудрец не рождается вновь, не стареет, не умирает; он не подвержен желанию, он свободен от него. Он не имеет ничего, что могло бы вызвать повторное рождение. Не родившись повторно, как он состарится? Не состарившись, как он умрет? Не будучи подвержен желанию, как будет он жаждать чего-то? Поэтому о нем было сказано: укрепившись на такой основе, где в нем более не возникают приливы гордости; а когда в нем более не возникают приливы гордости, его называют безмолвным мудрецом».
(Маджджхима-никая).
«И для ученика, освобожденного таким образом, в чьем сердце пребывает мир, нечего прибавлять к сделанному; и более ему нечего делать. Как утес единой прочной массы остается не колеблем ветром, точно так же ни формы, ни звуки, ни запахи, ни вкусы, ни прикосновения любого рода, ни желанные, ни нежеланные, не могут вызвать колебания у такого человека. Устойчив его ум; достигнуто освобождение».
«Существуют эти три вида скверны: скверна чувственности, скверна желания обновленного существования и скверна неведенья. Для избавления от этих трех видов скверны следует культивировать четыре основания внимательности».
(Самъютта-никая).
Люди, взявшиеся за изучение дхаммы, знают, что если во время медитации и в повседневной жизни мы хотим иметь спокойный ум, для этого необходима сдержанность внешних чувств. Они ограничивают диапазон чувственных впечатлений, так что в их сердцах нечистота чувственности не активизируется. В сердцах архатов не остается никакой каммы, хотя они, разумеется, воспринимают мир через внешние чувства. Но для внешней каммы не оказывается соответствующей внутренняя камма, к которой она могла бы пристать. Поэтому они способны оценить прелести природы без какого бы то ни было стимулирования желания и алчности.
С этим видом нечистоты угасает также и вторая скверна — скверна бытия, или желание обновленного существования. Бытие, или становление, означает «я есмь» и «личность» с ее мнениями и гордостью в том или ином виде. Архат не желает быть, но он не желает и не быть. Архат, пока его тело и ум продолжают существовать, он живет без вожделения, не оскверненный желаниями быть или не быть.
«Некогда досточтимый Анурудха и досточтимый Сарипутта жили в Амбапали близ Весали. «Черты вашего лица сияют, друг Анурудха, ваше лицо светится, оно чисто. Что это за обитель ума, в которой часто пребывает досточтимый Анурудха?» — «Друг, ныне я часто пребываю с умом, прочно утвердившимся в четырех основаниях внимательности. Монах, достигший состояния архата, достигший цели и освобожденный в совершенной мудрости, — он часто пребывает с умом, прочно утвердившимся в четырех основаниях внимательности». — «Это приобретение для нас, друг, большое приобретение — то, что мы услышали это весомое слово из уст досточтимого Анурудхи».
(Самъютта-никая, 52, 9).
Даже архаты, которым «нечего добавлять к сделанному, которым нечего больше достигать», все еще пользуются четырьмя основаниями как способом «пребывания в мире здесь и сейчас». Они находят наслаждение в океане дхаммы.
«Обольщенный чувственностью, яростный, гневный, ослепленный заблуждением, отягощенный, с умом, попавшим в западню, человек стремится к собственному уничтожению и к уничтожению других, к разрушению обоих; и он переживает душевную боль и печаль. Но чувственность, гнев и заблуждение будут отброшены, и человек не станет стремиться ни к собственному уничтожению, ни к разрушению и уничтожению других; тогда он не будет переживать никакой душевной боли и печали. Это ниббана, которую нужно увидеть здесь и сейчас, а не отсрочивать во времени; она призывает практикующего прийти и увидеть; она ведет внутрь; мудрые должны познать ее каждый для себя».
(«Слово Будды»).
Для мудрого и старательного человека ниббана не является некоторой далекой целью; как говорит Будда, ее надо «увидеть здесь и сейчас», тогда как в приводимых ниже стихах он подчеркивает, что она предназначена для всех тех, кто подвергается опасности быть унесенными мощными приливами скверны — чувственности, существования, неведенья и мнений.

«Для находящихся среди вод,
Для охваченных тогда великим страхом перед могучим потоком,
Для подверженных старости и смерти,
- Для таких, как они, я провозглашаю некий остров,
Где нет ни привязанности, ни вожделения;
Поистине, нет ничего превыше этого Острова.
Ниббана — так я называю его,
И эта ниббана кладет конец старению и смерти».
(Сутта-нипата).
...
Прежде всего, существует хорошо известный стих Дхаммапады:
«Все дхаммы лишены «я»; когда мудро смотрят на это, тогда испытывают отвращение к дукха. Вот путь к очищению».
В этом смысле Будда указывал, что все виды вожделения к «я» связаны с дукха —вожделение ординарной личности к «собственным» уму и телу...
Не стремиться ни к чему вообще — трудно; однако это единственный путь к переживанию ниббаны, которая сама есть необусловленная дхамма.
...Все упомянутые здесь дхаммы принимаются обыкновенными людьми за «я»; такие люди считают эти дхаммы прочными и постоянными. Однако, как это раскрывается в медитации прозрения, все они лишены данных качеств; и при раскрытии этого факта все желания приходят к концу.

«Пятна пены, которые плывут по реке, не могут считаться «я» или его принадлежностью, но форма (тело) считается таковой, даже несмотря на то, что составляющие ее элементы сходны с теми, которые находятся в пене. Вода — внутри тела или вне его — не знает владельца. То же самое справедливо и по отношению к другим элементам — к земле (плотности), огню (температуре) и воздуху (движению).
Чувства так же лишены «я», как лишены его пузыри; они возникают и исчезают с такой же быстротой. Восприятие, включающее процесс узнавания, а, следовательно, и память, подобно миражу, который являет собой образ; этот образ на самом деле не таков, каким кажется. Психические формации, грубо говоря, «мысли», также не обладают внутри себя ядром или сущностью «я», как банановые деревья не обладают даже древесиной, не говоря уже о сердцевине. Мысли подобны чешуйкам банановых листьев — один свернут в другом; но при этом в них нет того, кто ими думает.
Последним оказывается сознание, которое познает лишь обнаженные впечатления — сознание глаза познает цвет и форму, сознание уха познает звук, сознание носа — запах, сознание языка — вкус, сознание тела (тактильные свойства) — тогда как сознание ума познает все обнаженные впечатления других пяти сознаний и объединяет их, — действительно, наподобие волшебника, создающего мир своими заклинаниями. То, что я описываю сейчас, как и прежде, есть дукха и прекращение дукха».
(«Жизнь Будды»).

«(Будда): Как исчезает задутое пламя,
И нельзя вообразить, каково его состояние,
Так же и мудрец исчезает из тела и ума,
И нельзя вообразить его состояние.
Для того, кто достиг цели, нельзя найти меру,
Нельзя найти для него название.
Когда для него разрушены все дхаммы,
Разрушены также и способы говорить о них!»
(Сутта-нипата).
Именно таково учение Будды.

[соня]

**
Будда говорит: «Ведь свое «я» — убежище себе; что же еще может быть убежищем? Полным смирением своего «я» человек находит убежище, которое трудно найти».
Эти слова обозначают, что даже тогда, когда мы имеем хорошего учителя, он не в состоянии привести нас к мудрости; ее нужно выработать нам самим при помощи практики дхаммы.

Вопрос: Недавно я имел возможность практиковать курс випассаны с группой, члены которой утверждают, что только они обладают чистым путем практики и достижения. Что вы скажете по этому поводу?
Ответ: В каждой религии существуют малые группы, которые со временем создают секты и говорят, что их путь является первоначальным, а все прочие — заблуждение. Но это всего лишь диттхи, мнения, путь к тому, чтобы выпятить «я»; здесь нет ничего общего с прозрением! Прозрение, или випассана, если оно является действительным, ведет к более или менее внезапным переменам в людях, когда отпадают их страстные желания. Если же там нет привязанности к мирским заботам, тогда, быть может, там все же налицо привязанность ко мнениям, вроде того, что «мы обладаем единственным истинным путем» и тому подобное?
А в этом вопросе есть и еще один важный пункт: практиковать випассану нельзя. Можно практиковать один из многих путей, ведущих к випассане (которая не является торговым названием одной отдельной группы); им учат многие учителя в Таиланде и Бирме; но применяемый метод нельзя называть випассаной. Випассана есть нечто переживаемое в результате применения метода. Даже если мы имеем некоторые необычные переживания, они, по всей вероятности, возникают в начале благодаря спокойствию и не связаны с прозрением. Переживания прозрения должны включать в себя постижение трех характерных признаков существования, и они должны производить некоторое освобождающее действие.

Вопрос: Вы говорили нам, как важно быть свободным от мнений; но в учении буддизма тхеравады вы, несомненно, привязаны к этим взглядам. Почему бы не отбросить также и их?
Ответ: Верования означают более или менее догматическое следование мнениям. Но в дхамме нет такой необходимости, ибо нет никакого труда в том, чтобы проверить, приносит ли камма соответствующие плоды. Что же касается четырех благородных истин, то они не требуют веры. Однако нам требуется действительное их понимание, которое тогда становится мирским правильным взглядом. Впоследствии мирской правильный взгляд, благодаря мудрости прозрения, преобразуется в сверхчеловеческий правильный (совершенный) взгляд; он представляет собой отсутствие какого бы то ни было взгляда. Дхамма, которой я учу, не является особым учением ни тхеравады, ни Махаяны, ибо дхамма служит для того, чтобы отложить все мнения, все взгляды, даже и буддийские.

Когда Будда приближался к своей конечной ниббане, как раз перед смертью, Ананда, попросил его дать монахам последние наставления. Индийские учителя иногда оставляли свои наиболее тщательно хранимые тайны на последние мгновенья перед смертью, чтобы передать их особо любимым ученикам. В противоположность этому, Будда дал Ананде такой ответ: «Я представил учение, не делая никакого различия между эзотерической и экзотерической доктриной; нет ничего, относящегося к учению, что татхагата удерживал бы до последнего мгновенья вместе со сжатым кулаком учителя, ничего скрытого за спиной». Таким образом, Будда заявил, что у него нет никаких тайных учений. . Дхамма, дхамма морального поведения, медитации и мудрости, была доступна всем и все могли спрашивать о том, чего не понимают, и получать объяснения.
Верно, что он учил основной дхамме домохозяев, связывая при этом учение с добродетелью и великодушием, тогда как монахи слушали проповеди о более глубоких аспектах практики, включавшие детальные описания состояний спокойствия и прозрения и способы их культивирования. Но это не означает наличия эзотерического и экзотерического учения, потому что миряне, достигнув развития своей практики, могли слушать ту же самую глубокую дхамму — от них не скрывалось ничего. Слова «экзотерический» и «эзотерический» можно применить по отношению к его учению только в одном смысле: под первым можно подразумевать то, что легко понять, тогда как второе означает нечто, превышающее наше понимание вследствие нашего заблуждения. Несомненно, эти термины подразумевают со стороны того, кто ими пользуется, некоторое высокомерие, чувство духовного превосходства над теми, кто следует просто «экзотерическим доктринам»; такое отношение необходимо назвать гордостью и самомнением. Такие мысли, как: «Я — бодхисаттва, я следую эзотерической доктрине и традиции тантризма, тогда как они имеют для практики только экзотерическое учение» — это лишь один из способов питания мыслей о «я», о себе. Эти приятные чувства —лишь подкрепление «я», препятствие к достижению мудрости.

Вопрос: Насколько важно наличие какого-нибудь гуру? Я заметил, вы говорите о том, что надо иметь скорее учителя, а не гуру. Подразумевается ли при этом какое-то различие?
Ответ: Да, для большинства людей это важно. Обычно обнаруживается, что книга объясняет все о каком-то аспекте медитации, за исключением той единственной вещи, которая нужна нам для руководства.

Вопрос: Как можно включить медитацию в качестве неотделимой части в повседневную жизнь? Не будет ли ее практика причиной малой активности?
Ответ: Ответ на первую часть вопроса находится в главе 2, 3, где говорится о применении внимательности сперва в простейших занятиях, включающих тело, а позже, когда внимательность становится более устойчивой, она распространяется на все ситуации. Для этого нужны терпенье и настойчивость.

***
Шестой патриарх чань-буддизма в Китае, Хуэй-нэн, великолепно объяснил обет бодхисаттвы, и его объяснение вполне совпадает с первоначальным учением Будды: «Ученое собрание, все мы теперь провозгласили, что даем обет освободить бесконечное число живых существ; но что это значит? Это не значит, что я, Хуэй-нэн, собираюсь освободить их. И кто эти живые существа внутри нашего ума? Это заблуждающийся ум, обманутый ум, злой ум и тому подобные умы — все они суть живые существа. Каждое из них должно освободиться при помощи своей собственной Сущности ума; тогда освобождение будет подлинным. «Таким образом, спасение всех живых существ означает спасение всех нечистых и нездоровых состояний ума, для чего будут необходимы внимательность и мудрость прозрения». Это как раз такой совет, какого можно ожидать от великого мастера медитации!

Словарь буддийских технических терминов в описаниях медитации

Бхавана, «развитие»: Два вида: развитие спокойствия и развития прозрения. Слово означает буквально: «заставляющее стать».
Джхана (дхьяна), «глубокая сосредоточенность»: Поглощенность предметом медитации, почти лишенная усилий, когда совсем нет чувственного осознания, а наличествуют только спокойствие, чистота и внимательность в сердце.
Кусала (с. кушала, т. кусон), «здоровый»
Панна (с. праджня), «мудрость»: В своем высочайшем значении — проникновенное прозрение в три характерных признака существования, ведущее к просветлению.
Пити (с. прити), «восторг»: Различные степени стимулирования тела, обычно приятные (но не всегда), которые возрастают в силе, приближаясь к джхане; однако при вступлении в третью джхану они все оказываются отброшены.
Пхала, «плод»: В случае архата плодом является медитативное состояние джханы, которым можно наслаждаться в любое время.
Самадхи, «собранность»: Коллективное название различных состояний глубокой медитации, таких, как джхана.
Саматха, «спокойствие»: Обычно первый результат практики медитации. Некоторые методы ведут лишь к саматха и не приводят к прозрению, к випассане.
Сати (с. смрити), «внимательность», иногда также и «память»: Осознание действий и состояний ума и тела здесь и сейчас. Умеренное ее количество эквивалентно нормальному состоянию, психическому здоровью.
Сатипаттхана, «основания внимательности»: Под четырьмя разделами — тела, чувств, состояний ума и психических факторов — даны различные упражнения, способствующие росту внимательности.
Читта, «ум-сердце»: То, что знает, что остается сознательным. Это слово охватывает множество изменяющихся интеллектуальных и эмоциональных процессов.
Экаггата (с. экаграта), «устремленность ума на одну точку», «целостность»: Чистый, сосредоточенный ум, постоянно пребывающий без слов на одном предмете медитации.

[соня]

Аджан Чаа - Нектар для сердца. Собрание учений
https://akniga.org/adzhan-chaa-nektar-dlya-serdca

[соня]

Будда - Сутра Золотистого Света

https://www.youtube.com/watch?v=Bn7mnrusRJs
https://akniga.org/shakyamuni-budda-sutra-zolotistogo-sveta
https://knigavuhe.org/book/sutra-zolotistogo-sveta/

[соня]

Сущность буддизма - Тралег Кьябгон

Эта книга рассказывает об основах традиционного тибетского буддизма, его принципах и практике, а также об истории и учениях главных направлений буддизма. Автор - преподобный Тралег Кьябгон, президент и директор Буддийского института (Мельбурн). Его книга, написанная на основе лекций, прочитанных в Европе, Австралии и США, предназначена как для продвинутых адептов, так и для тех, кто только знакомится с учением буддизма.

Полностью - тут:
https://filosoff.org/buddhism/tvorchestvo/s...traleg-kyabgon/

m/']


ЧЕТЫРЕ БЛАГОРОДНЫЕ ИСТИНЫ: ПРАВДА О СТРАДАНИИ

Будда вовсе не отрицал существование счастья или довольства жизнью. Он считал: в мире есть и счастье, и горе, а всем, что творится с нами в жизни, мы обязаны духкхе, и даже когда нам достается толика счастья, это не навсегда. Неудовлетворенность тоже остается, доколе мы не постигнем истину и не поймем, что по-настоящему может способствовать нашему счастью.
... Будда же говорил, что неудовлетворенность - часть нашей жизни, даже когда мы ищем счастье и даже когда нам удается на какое-то время его обрести. А еще Будда говорил, что если мы не понимаем этого и не видим, как всеобъемлюща неудовлетворенность, или духкха, мы не можем начать поиски истинного счастья.

ИСТОЧНИК СТРАДАНИЯ

… Некоторые полагают, будто буддисты стремятся к совершенному искоренению желаний, но Будда проповедовал совсем иное. Он учил, что мы должны пытаться преодолеть избыточные, чрезмерные формы желания, воплощенные в алчности, скупости и тому подобном, поскольку они ухудшают нам жизнь, усиливая нашу неудовлетворенность.
Насчет чрезмерных желаний Будда говорил, что нам следует стремиться к их преодолению. Пока они обуревают нас, им неизменно сопутствуют и отвращение, и ненависть, и негодование, и прочее в этом духе - ведь не получая того, чего хотим, мы то расстраиваемся, сердимся и обижаемся. Будда учил, что мы должны изживать лишь крайние, аффективные желания; но не стремиться к уничтожению желаний вообще, потому что некоторые из них способны помочь нам.

ЦЕЛЬ - ПРЕКРАЩЕНИЕ СТРАДАНИЯ

Некоторые думают, будто нирвана - некая абсолютная реальность, трансцендентная и надмирная. Но Будда утверждал, что можно достичь нирваны и продолжать далее жить в этом мире; это называется «неполная нирвана с остатком». Можно достичь нирваны и в момент смерти, тогда это будет «конечной нирваной без остатка». Так что нирваны можно достичь в течение одной жизни. Но это возможно лишь при условии, что разум больше не утеснен иллюзиями и бурными эмоциями. Тогда дух становится уравновешенным и человеческое счастье уже не зависит от внешних причин и обстоятельств. Поэтому человек реагирует на события менее остро, сохраняя спокойствие и невозмутимость. Так оно и есть, ибо достигший нирваны преодолел три коренных заблуждения - алчность, гнев и неведение. Когда разум больше не управляется сильными эмоциями - пристрастием ли, отвращением ли, - мы остаемся спокойными и рассудительными, даже если дела идут плохо. Мы ощущаем силу нашего духа и все превратности судьбы встречаем мужественно.

ПУТЬ К ВЫХОДУ ИЗ СТРАДАНИЯ

Благородный восьмеричный направлен на воспитание трех качеств: духовной чувствительности, медитации, то есть способности разума к концентрации, и мудрости. С помощью практики духовной чувствительности мы станем сострадательнее и чувствительнее к нуждам других. Когда же мы практикуем медитацию, наш разум активизируется, становится более гибким и чутким, а все это и ведет к мудрости.
Благородный восьмеричный …Последние три - правильное приложение своих сил, правильная память и правильное сосредоточение - взращивают наши способности к медитативной практике.
Правильное приложение сил … усилие должно развить полезные мысли и чувства, что также достигается медитацией.
Правильная память - мы должны при помощи медитации стать внимательнее к своим мыслям, эмоциям, ощущениям, речи и поведению.. Это для того, чтобы глубже проникнуть в то, как работает наш разум, и понять, как он влияет на наши обыденные действия.
Об истинном сосредоточении - его развивают с помощью медитации. Разум фокусируется, отучается от рассеянности. Даже если мы попутно слышим или видим что-то, даже если думаем о чем-то, разум не отвлекается, удерживается в состоянии концентрации.
четыре благородные истины заключают в себе суть всего учения Будды. Все истолкования учения Будды основаны на понимании четырех благородных истин. Постигнуть Учение можно различными путями, но все школы и традиции сходятся в том, что важнее всего - понять четыре благородные истины. Все другие практики или основаны на них, или по-своему разрабатывают этот основополагающий элемент буддизма.

ЭТИЧНОЕ ПОВЕДЕНИЕ. ДЕЛАЕМ ТО, ЧТО ВОИСТИНУ БЛАГОТВОРНО

окончательная цель духовного практика состоит в том, чтобы достигнуть самореализации или самопознания, полностью реализовав свой потенциал. Это то же самое, что состояние Будды, или просветление. Для буддиста очень важно понять условия нашего бытия и верно осознать жизненный опыт. Глянув вокруг, мы увидим, как велики и разнообразны страдания живых существ. Страдание присуще самому существованию человека. … Когда буддисты говорят о страдании, они подразумевают равным образом и другие его виды, которые мы и страданием-то не называем, а почитаем за счастье, за окончательную цель, к которой мы должны стремиться. Употребляя термин духкха, мы имеем в виду ощущение неудовлетворенности, которое покрывает целый диапазон человеческих переживаний.
…Последний вид страдания называют ощущением бренности, или, если угодно, нестабильности существования (самсара-духкхата). Это означает, что каждый из нас, будучи живым существом, является результатом определен-ных причин и обстоятельств. Рождаясь, мы переносим родовую травму; вырастая, сталкиваемся с целым комплексом юношеских трудностей. В зрелом возрасте проблем тоже хватает, а в старости к ним прибавляются телесные немощи. Так что мы познаем страдания, муки, болезни, в конце концов умираем, и - все. Это условие человеческого бытия, от которого никуда не денешься.
Некоторые исследователи буддизма утверждают, будто буддизм пессимистичен, потому что уделяет страданию слишком много внимания. Но на самом деле он не пессимистичен, правильнее будет назвать это реализмом. Правда о страдании не делает нас пессимистами, не заставляет опускать руки. К осознанию этого есть верный путь. Мы должны научиться отважно встречать неприятности, принимать вещи и события такими, как они есть. В буддизме на это обращается пристальное внимание. Ведь если мы к этому не готовы, у нас появится искушение думать, будто в реальном мире нет ничего, что могло бы одарить нас счастьем.
Когда мы поймем, что мир наполнен страданием, нам прежде всего нужно правильно установить его причины. А исходит оно изнутри, от разума. Это чрезвычайно важно - ведь буквально все люди пытаются постичь истинную причину страдания. Одни утверждают, что это кара за наши грехи, другие уверены, будто это потому, что мы отдалились от Бога и не слушаемся его велений. многие возлагают вину за страдания на социальные и экономические причины, на подавленные половые инстинкты, на эмоциональные травмы детства, на психозы…
все это скорее промежуточные поводы для наших страданий, чем реальная их причина, которая корениться в незнании. Незнании того, что благотворно, а что нет; незнании того, что действительно способствует нашему счастью, а что лишь усугубит наши беды и страдания. Отсутствие знания, недостаточность интуиции - вот реальная причина.
Так что смотреть следует в себя. Это вовсе не означает, что человек должен закрыть глаза на репрессии и несправедливости, которые творятся в мире, но воспринимать их надо как отражение того, что делается в его собственной душе, в его собственном разуме. В зеркалах внешнего мира отражается то, что происходит в уме. Для буддистов отнюдь не Бог, создавший мир, а только наш собственный разум ответствен за все наши ощущения: и за радость, и за счастье, и за боль, и за страдание. Да и не об одних ощущениях речь; интеллект еще и определяет облик мира, в котором мы живем. Говоря кратко, наш мир создан нашим разумом.
Именно поэтому буддисту очень важно понять, как действует разум, и именно поэтому для последователей Учения столь существенна практика медитации. Она не приближает нас ни к какой бы то ни было высшей реальности, ни к некой духовной реальности, независимым от нашего разума. Практика медитации помогает нам лучше понять самих себя. Многими нашими проблемами мы обязаны только тому, что не понимаем себя, не знаем себя, не умеем в себя заглянуть. Только незнанию, которое на санскрите называется авидья. Но чтобы выяснять как действует разум, мы прежде должны разобраться, что способствует нашему счастью, а что усугубляет боль и страдание.

ПОИСКИ СЧАСТЬЯ

временное, преходящее счастье не может быть целью. Мы не отрицаем счастье вообще, хотя и считаем, что человек, как бы и что бы он ни делал, будет страдать, страдать и страдать. Но жизни должна быть присуща длительная перспектива, то есть стремиться следует к долговечному счастью.

ШЕСТЬ ТРАНСЦЕНДЕНТАЛЬНЫХ ДЕЯНИЙ (ПАРАМИТЫ), что означает «трансцендентальные деяния».

Первая парамита - духовная щедрость.
Вторая практика - осознанное поведение. Это означает, что мы принимаем ответственность за наши поступки. Едва что-то идет не так, не следует представлять себя жертвой обстоятельств или воспитания. Надо взять на себя всю ответственность за свои действия. Когда мы берем на себя полную ответственность за свои действия, мы становимся по-настоящему цельными и свободными личностями, поскольку свобода и ответственность идут рука об руку. Когда же мы ощущаем себя жертвами, о свободе и речи быть не может; мы делаемся бессильными и бесправными. А вот когда мы чувствуем ответ-ственность за свои поступки, мы свободны. Как мы можем отвечать за что-либо, если у нас нет выбора?
Третья парамита - самоограничение. Мы должны познать самих себя до такой степени, чтобы не ставить удовольствия во главу угла, а еще различать, что нам нужно, а чего нам всего лишь хочется.
Четвертая практика - мудрость. Развитие мудрости включает осознание непостоянства и понимание, что все в мире сопряжено, взаимообусловлено и подвержено переменам. Многие говорят, что все меняется, но буддисты, говоря о непостоянстве, имеют в виду нечто большее, чем простое изменение вещей.
Пятая парамита - решимость, воля. Это означает, что мы должны обладать силой воли; без которой мы просто слабы и не можем ни удержать себя от того, чего делать не следует, ни делать то, что должны. Без решимости мы не чувствуем в себе силы разорвать эту цепь; ощущаем себя несвободными, жертвами обстоятельств. Так что очень важно воспитать в себе решимость.
Шестое совершенство, к которому мы должны стремиться, - терпение. Это, сами понимаете, означает, что не следует ждать немедленного вознаграждения наших усилий. Пусть дела идут своим чередом. Да и сами не станем спешить. И конечно, надо приготовиться к разочарованиям, неудачам и провалам. Неудача вовсе не подразумевает, что мы должны отступить. Следует упорствовать, но умно и мягко, не делаясь ни навязчивыми, ни одержимыми.

МЕДИТАЦИЯ
ИЗМЕНИТЬ СВОЮ ТОЧКУ ЗРЕНИЯ

Если мы хотим изменить наше поведение, мы должны понять собственный разум и поменять свои воззрения. А еще нам надо обрести умение контролировать свои эмоции. При этом нам станет ясно, что дурные мысли и чувства следует методично! Искоренять потому, что они весьма вредят нам самим. Это должно стать для нас основным стимулом, если мы желаем! преодолеть в себе негативные эмоции, взгляды и мысли. нравственное поведение и психологические установки непосредственно влияют на самочувствие человека. Мы воздерживаемся от определенных поступков не только потому, что они аморальны, но и потому, что такое воздержание идет нам на пользу. Такие эмоции, как обида и злоба, исподволь ослабляют и расстраивают нас, причем куда вернее, чем непосредственный конфликт с тем, кто их у нас вызывает. Кстати, он-то может наслаждаться жизнью, в то время как мы страдаем. Когда мы поймем, что переменить мироощущение жизнен-но важно, чтобы справиться с этим, понадобится определенная методика. Методика эта - практика медитации. Буддизм предлагает медитацию успокоения (саматха) и медитацию проникновения (випасьяна).

МЕДИТАЦИЯ УСПОКОЕНИЯ (САМАТХА)

Медитация успокоения призвана научить нас, как обрести уравновешенность и спокойствие, она учит сосредоточиваться, чтобы наш разум не метался, цепляясь то за одно, то за другое и рассеиваясь при этом. Мы постигаем, каким образом можно его сфокусировать, как сделаться сосредоточенными. Мы учимся жить в настоящем и не фиксироваться на наших былых достижениях, неудачах, сожалениях или вине, со всем тем, что мы могли бы сделать, да так и не сделали. В той же самой мере мы учимся не беспокоиться насчет будущего: о том, чего мы хотели бы достичь, о неизбежных препятствиях, которые мы способны предвидеть, и так далее. Мы учимся жить в настоящем, сохраняя при этом сосредоточенность. Если же мы будем рассуждать, не сосредоточившись при этом, то утратим перспективу и начнем просто привычно рефлектировать, без ясного понимания. С помощью медитации мы учимся думать о насущном.
Когда во время медитации у нас возникают какие-либо мысли или чувства, мы, что называется, проходим мимо и дальше, стараясь не фиксировать на них свое внимание. При этом мы не препятствуем ни мыслям, ни чувствам появляться и далее. Медитируя, мы пытаемся сконцентрироваться, как правило, на дыхании. Мы не оцениваем эти порождения нашего разума, а просто позволяем им появляться и рассеиваться. Со временем мы становимся сосредоточеннее, обретаем способность удерживать концентрацию, несмотря ни на что, и эмоциональные конфликты, которые обычно нас одолевает, начинают спадать. Только когда они утихают, появляется возможность обрести мудрость. Если разум неспокоен и смятен, мудрости достичь нельзя.

[соня]

ПЯТЬ ПРЕПЯТСТВИЙ (НИВАРАНЫ)

Первое из них - чувственные влечения: стремление разума завладеть тем, что его привлекает, будь то мысль, зрительный образ или какое-нибудь чувство. Когда мы позволяем разуму прельститься ими, он утрачивает способность к концентрации. Нам следует быть настороже и знать, как работает наш разум. Если такие мысли появляются, мы не обязательно должны подавлять их, но должны отдавать себе в них отчет, заметить их и видеть, как разум ведет себя, как он пытается зацепиться то за одно, то за другое.
Второе препятствие – недоброжелательность; порождается неприязнью, а не влечением. Недоброжелательность - это все мысли, связанные с отвержением и порожденные враждебностью, обидой, отвращением и злобой. Едва они появятся, следует обратить на них внимание. Не обязательно тут же их подавлять, но замечать, откуда они берутся, необходимо. В то же самое время мы должны стараться практиковать медитацию милосердия.
Третье препятствие для медитирующего - вялость и леность… При этом мы уже не можем толком сосредоточиться на медитации: хотя невозмутимость сохраняется, мышление теряет ясность. Мы клюем носом все чаще и чаще и наконец засыпаем. Когда накатит сонливость, не стоит упорно продолжать медитировать. Куда лучше как-нибудь освежиться: прогуляться или ополоснуть лицо, а потом вернуться к медитации.
Четвертое препятствие - беспокойство и волнения, которые свойственны всем движениям человеческой души. Они распространяются и на разум вследствие его беспокойной природы. Разум не позволяет нам успокоиться ни на минуту. Чтобы преодолеть это препятствие, адепт должен обращать пристальное внимание на все проявления своего разума и видеть, как он работает, как реагирует на то или иное, но не оценивать при этом свои ощущения. Ощущая что-то «плохим», он не должен думать, что оно плохо; ощущая «хорошим» - не должен думать, что оно хорошо. Следует просто отметить это как факт.
Пятое препятствие называется сомнением, или, как переводят некоторые, страхом свершения. … Такой чрезмерный скепсис не содержит в себе особенного значения, но медитации все-таки мешает. Чтобы преодолеть его, нам следует знать, что понять, как работает наш разум, можно куда лучше с помощью чтения и иных способов преумножения знаний, чем пестуя в себе сомнения и неуверенность.
Практикуя медитацию спокойствия, мы начинаем видеть, как из наших воззрений, чувств и мыслей формируются индивидуальность и характер, другими словами, то, что мы называем своей личностью. Стоит это осознать - и появляется воз-можность стать другим человеком.

БОЖЕСТВЕННЫЕ ОБИТЕЛИ (БРАХМАВИХАРЫ)

Это любовь, сострадание, радость и невозмутимость. преисполниться любовью и состраданием не просто. Этому придется учиться. Чтобы обрести милосердие, потребуется немало усилий.
Согласно Учению, адепт должен поначалу практиковаться в любви к самому себе, попробовать искренне себя полюбить, но не эгоистически. Далее он сможет перенести это чувство на множество людей, нуждающихся в любви, и только потом попробует охватить им всех чувствующих существ.
делать все это следует поэтапно, шаг за шагом. Когда буддист питает любовь к другим существам - она обретает законченную форму.
четвертая обитель - невозмутимость (упекша). Она представляется наиболее важной, поскольку без нее любовь может стать пристрастием, сострадание - превратиться в сентиментальность, а разделенная радость - в экзальтацию. Но, обладая определенной уравновешенностью, мы можем воспринимать вещи не искаженными нашими пристрастиями, надеждами и страхами, что, впрочем, не мешает проявляться нашим же положительным свойствам. Однако, даже обладая невозмутимостью, мы должны быть настороже, потому что она может обратиться в безразличие.

МЕДИТАЦИЯ ИНТУИТИВНОГО ПРОЗРЕНИЯ (ВИПАСЬЯНА)

С помощью медитации успокоения мы познаем, как приобрести спокойное состояние ума, которое ничем не нарушается, по крайней мере явно. Но одного этого мало. Мы должны научиться тому, как развить интуицию. Чтобы овладеть ею, мы должны практиковать медитацию интуитивного прозрения, или випасьяну, и начать с того, что называется четырьмя основами интуиции. Это сосредоточенность на теле, сосредоточенность на ощущениях, сосредоточенность на разуме и сосредоточенность на соотношении вещей. Цель медитации прозрения - проникновение в суть вещей, или, если угодно, полное их понимание. Когда разум освобождается от заблуждений, с глаз спадает пелена и появляется возможность ясно увидеть как сами вещи, так и их соотношения. А еще медитация прозрения позволяет видеть непостоянство и непрестанную изменчивость всего, что нас окружает. При этом мы ни в чем не обнаруживаем никакой независимой сущности. С помощью четырех основ сосредоточенности мы проникнем и в природу всего непостоянного.
Прислушиваясь, что называется, к телу, к вдохам и выдохам, наблюдая его проявления, мы вскоре обретаем определенный навык и начинаем замечать изменения, которые в нем происходят. Сосредотачиваясь на ощущениях, мы познаем их тонкие оттенки, начинаем понимать язык боли, удовольствия и тех ощущений, что расположены между ними, и то, как все эти ощущения перетекают одно в другое. Сосредоточенность на разуме показывает нам, как он непостоянен, когда дело касается мыслей, понятий и идей. Наконец, сосредоточенность на соотношении вещей дает понимание, что все в мире взаимообусловлено и порождено рядом причин и следствий. Ничто не способно к независимому существованию, включая сюда наш разум и нашу самость. Думая о себе, мы воспринимаем себя как объект, существующий вне наших психофизиологических составляющих. Поэтому мы говорим: «мое» тело, «мой» разум, «мои» чувства, «мое» восприятие, «моя» память и так далее.

КАРМА И НОВОЕ РОЖДЕНИЕ

Будда сказал в «Никая» (это одна из канонических сутр раннего буддизма на пали): «То, что я называю кармой, есть лишь мысль, ибо, поразмыслив, человек действует телом, словом и разумом». Так что намерение даже более важно, чем действие.
мы не должны покорно принимать положение, в котором оказались. Фаталистическое мировосприятие для буддиста отнюдь не доблесть. Вера в карму вовсе не подразумевает, что человек должен сказать себе: «Такова уж моя судьба». Если мы оказались в нежелательной ситуации, нам следует или ситуацию изменить, или как-то выбраться из нее. Выбор тут предоставлен довольно широкий. Отказываясь от фатализма, теория кармы однозначно проповедует идею нашей личной ответственности за свои дела. В кармической теории принятие личной ответственности не противоречит стремлению улучшить ситуацию, причем касается это не только личности, но также и общества.
теория кармы вовсе не подразумевает, что люди должны принимать все таким, как оно есть. Мы должны изо всех сил пытаться изменить порядок вещей, преобразовать самих себя или улучшить социальные условия. Однако если наши усилия не увенчиваются успехом, наступает время принять ситуацию. Предположим: что бы мы ни предпринимали, положение вещей упорно не меняется, и мы буквально ничего не можем с этим поделать. В таком случае мы не должны ни расстраиваться, ни сердиться, ни впадать в депрессию. Тут нам придется научиться как-то жить в этих обстоятельствах. А чрезмерное психологическое напряжение, тревоги и переживания способны только усугубить ситуацию.
Вернемся к нашему примеру с больным. Предположим, что вы перепробовали все средства, но болезнь не отступила. Вот тогда можно допустить, что болезнью вы обязаны своей карме и тут уж ничего не поделаешь. Лучше попробовать смириться с ситуацией, чем бороться с нею или отрицать ее. Попытаться как-то жить с этой болезнью куда полезнее, чем прятать голову в песок или опускать руки, то есть отрицать существование болезни или считать себя неизлечимым.
Но не стоит рассматривать кармический закон как набор строго однозначных каузальных реакций - ведь жизненные обстоятельства меняются от часа к часу. У нас есть выбор: или покорно принять то, что нам дано, или, с помощью углубленного самопознания, самодисциплины и самоконтроля, научиться преодолевать наши не самые лучшие качества.

СТАНОВЛЕНИЕ БОДХИСАТТВЫ

Мы и в самом деле можем отсрочить собственное просветление на любое необходимое время - ведь будучи бодхисаттвами, мы чувствуем, что для других людей будет лучше, если они обретут просветление раньше нас самих. Тут нет смысла торопиться, и адепт может искренне сказать себе: «Буду трудиться ради блага других. Пусть они обретут просветление раньше меня».
Чогьям Трунгпа Ринпоче выразил это наглядно. Он сказал, что идти путем истинного бодхисаттвы - все равно что плыть на корабле, который идет своим курсом и доставит вас в порт назначения, хотите вы того или нет. Я полагаю, это близко к истине. Если избрать верное направление, достигнешь просветления даже вопреки себе самому. Вот истинно махаянистская позиция.

[соня]

ОСУЩЕСТВЛЕНИЕ МУДРОСТИ И СОСТРАДАНИЯ
БОДХИЧИТТА И ПАРАМИТЫ

Первая парамита - дана, она определяется как «свободная и непосредственная душа. Сущность духовной щедрости - в дарении без мысли об ответном даре или какой-то благодарности. Это дарение ради самого дарения, к которому не примешивается ничего стороннего.

Следующая парамита - терпение (кшанти). Она противодействует гневу; разочарованию, обиде, враждебности и тому подобному. Нетерпеливый разум как раз и становится жертвой этих эмоций. Шантидева: «Когда мы гневаемся, мы не можем быть счастливы, когда же счастливы, нет причины гневаться. Гнев и счастье сосуществовать не могут».

Второй аспект касается трудных ситуаций. Даже когда мы встречаемся с ними, нам не следует впадать в отчаяние. Когда появляются трудности, нам следует проявлять терпение и выдержку, сохранять наш разум ясным и не поддаваться отчаянию и безнадежности.
Третий аспект назван «постижение реальности в целом». бодхисаттва должен осознавать, что все вокруг происходит в силу определенных причин и предпосылок. И трудности, с которыми мы встречаются, не вечны, поскольку все, что зависит от причин и предпосылок, преходяще. Поэтому нам не следует позволять, чтобы проблемы, заботящие нас в данный конкретный момент, совершенно нами завладевали.

СИЛА (ВИРЬЯ); лучше называть ее силой или энергичностью. Обладая силой, мы не отступаем перед задачами любой тяжести, а она в нас не иссякнет. «Непревосходимое, совершенное просветление нетрудно для того, кто делает усилие, потому что где усилие, там и просветление». «Для трудолюбивого просветление легко».
Парамита вирья противодействует лености. Учение различает три типа лености: первый - лень, проистекающая от бездействия или отсутствия интереса. Второй тип - леность от недостатка уверенности: «Разве у такого, как я, что-нибудь получиться? Попробовать, конечно, можно, но толку все равно не будет». С таким настроением мы отрезаем себе путь к успеху, которого вполне могли бы достичь. Для третьего, последнего вида лености характерна повышенная активность. Человек вечно занят, хватается то за одно, то за другое, пытаясь разом сделать три дела. Чтобы преодолеть склонность к такой вот «деятельной лени», следует практиковаться, пытаясь обрести парамиту силы.
И у этой парамиты есть три аспекта. Первый назван «сила, подобная доспехам». Это означает, что решение мы принимаем сознательно и следуем ему целеустремленно и неотступно. Решению нашему свойственна сила духа, но ни в коем случае не исступление.
Последний аспект этой парамиты - «неудовлетворенность». … И работе этой нет конца. Мы должны иметь энтузиазм хотеть идти далее и далее, развиваться духовно и психологически. Наши обычные ощущения неудовлетворенности и недостаточности можно и должно перенести в духовную плоскость. Нельзя удовольствоваться своим духовным развитием.

СВЯЗЬ МЕЖДУ МУДРОСТЬЮ И СОСТРАДАНИЕМ
ПАРАМИТА МЕДИТАЦИИ И ДЕВЯТЬ СТУПЕНЕЙ ОШАДХИ

без практики медитации почти невозможно обрести мудрость. Медитацию можно назвать ключом к самосовершенствованию и продвижению по пути духовного развития.
Медитацию называют самадхи, или дхьяной на санскрите и сам-тан по-тибетски. Китайцы именуют ее чань, а японцы - дзен. «Сам-тан» можно перевести с тибетского как «устойчивый разум». «Сам» означает «разум» или «размышление», а «тан» - «устойчивость», «стабильность». Имеется в виду, что только тот разум можно назвать медитирующим, который не так-то легко отвлечь от предмета размышлений, который способен сфокусироваться, сконцентрироваться на нем, его относят лишь к разуму сосредоточенному, такому, который способен остро сфокусироваться на предмете.
есть два вида медитации. Первый - медитация успокоения. На санскрите ее называют самадхи, по-тибетски же - ши не, то есть «пребывание в умиротворении». Второй - медитация интуитивного прозрения - на санскрите называется випасьяна, а на тибетском - лхактонг, что можно перевести как «взгляд сверху».
Начнем с самадхи, медитации спокойствия, поскольку без спокойствия невозможно достичь интуитивного прозрения.
Когда мы практикуем медитацию успокоения, нас не должны заботить ни мысли, ни концепции. Следует отметить, что они явились осознать, что они наличествуют, и идти своим путем. И еще: с самого начала следует понять, что мешает и что способствует нашим успехам в медитации успокоения.

ОСНОВЫ ПРАКТИКИ

Приняв позу, адепт должен сосредоточиться на дыхании. …Если практик, настойчивый в достижении самадхи, научится управлять дыханием, его - или ее - разум со временем тоже станет спокойнее и устойчивее.

ВЯЛОСТЬ И ВОЗБУЖДЕННОСТЬ

Третье препятствие - вялость (сонливость) и возбуждение. Эту пару принято числить одним недостатком. Чтобы им противодействовать, применяется осознание. Когда мы начинаем развивать и пестовать внимательность к внешним объектам, сосредоточив разум на дыхании, на его собственных умственных процессах и так далее, становится возможной и практика осознания. Без внимательности невозможно опознать коренные препятствия для медитации - вялость и умственное возбуждение. Даже если в разуме нет какой-то особенной ажитации, даже если в нем присутствует что-то вроде спокойствия, все равно в нем нет настоящей ясности. Разум притуплён, что влечет за собой сонливость, оцепенение. Обнаружить это труднее, чем душевное возбуждение, непрестанную внутреннюю дрожь, разговор с самим собой и всплеск эмоций, которые могут нарушить нашу медитативную задумчивость. Осознание следует применять для обнаружения или вялости, или умственного возбуждения.

ОТСУТСТВИЕ СТАРАНИЯ И ИЗЛИШНЕЕ РВЕНИЕ

Четвертое препятствие - отсутствие старания, что подразумевает неспособность применить противоядия: четыре против лени, одно против рассеянности и одно против вялости и возбуждения. Следует всякий раз делать над собой усилие и применять эти противоядия.
Пятое препятствие - избыточное рвение. Практикуя в течение определенного времени, мы можем обнаружить, что применяем противоядия даже в тех случаях, когда в них нет нужды, по привычке, вместо того чтобы позволить разуму обретаться в естественном состоянии покоя. Поэтому здесь следует применить противоядие уравновешенности.
Вот таким образом восемь противоядий соотносятся с пятью недостатками, или препятствиями.

[соня]

ДЕВЯТЬ СТУПЕНЕЙ САМАДХИ

Пять препятствий и восемь противоядий соотнесены с девятью ступенями самадхи. Первая ступень называется «поддержание разума». Поначалу мы постоянно мечемся между препятствиями, с одной стороны, и использованием противоядий - с другой. Но постепенно учимся сохранять на какое-то -не особо продолжительное - время спокойствие разума, прежде чем явятся препятствия и помешают нашей медитации. Вследствие неопытности мы не можем использовать противоядия эффективно, и возвращение к объекту медитации может стать затруднительным. Виноваты в этом овладевающие нами фантазии, эмоции и мысли. Но с помощью последовательных усилий мы достигнем следующей ступени, имя которой - «непрерывное поддержание».

На этой ступени мы уже искуснее применяем внимательность и осознание и можем, когда возникают препятствия, возвратиться к объекту медитации раньше, чем они нас одолеют. Как на первой, так и на второй стадии основным препятствием становится леность, чьи главные признаки - отсутствие интереса, предрасположенности к медитации, а также убежденности в ее благотворности.

Третью ступень медитации успокоения называют «повторным поддержанием» разума (иногда термин переводят иначе: «поддержание, подобное заплате»). На этом уровне мы не только обретаем способность использовать внимательность эффективнее, но и обретаем мастерство в преодолении основных препятствий - вялости и возбуждения. Способность не отдаляться от объекта медитации - только первый шаг, не исключающий совершенствования в распознании коренных препятствий, то есть, повторюсь, вялости и возбуждения.

Четвертая ступень называется «непосредственное поддержание». Как только появляется какое-нибудь препятствие, мы можем или вернуться к объекту медитации с помощью внимательности, или немедленно обнаружить препятствия вялости и умственного возбуждения, если они возникнут. Интенсивность помех при этом уменьшается чрезвычайно. На этой ступени больше не досаждает рассеянность - неспособность возвратиться к объекту медитации, - и поэтому можно считать, что внимательностью он в большей или меньшей степени овладел. Леность еще присутствует, равно как и другие препятствия, но умственное возбуждение в грубых его формах уже не возникает.

Медитирующие, достигшие четвертой ступени, могут преодолеть не только препятствие рассеянности, но отчасти и третье препятствие, то есть вялость и умственное возбуждение. Вялость еще не побеждена, но возбуждение уже в какой-то мере преодолено, особенно в самых явственных его проявлениях. Здесь нам гораздо больше понадобится понимание, чем внимательность. При этом наша главная забота - обнаружить препятствие вялости и умственного возбуждения, поскольку внимательностью мы уже овладели, и рассеянность на этой стадии проблемы не представляет. Медитирующим следует применять противоядие понимания, что называется, дозированно, при этом стараясь не впасть в избыточное рвение.

Пятая ступень - «энергичная строгость». Поскольку внимательность уже достигнута, появляется чувство облегчения, а возбуждение и волнения разума уже не доставляют неудобств. И все же литература по медитации говорит нам, что эта стадия весьма опасна. Адепт, научившийся преодолевать весьма сильное умственное возбуждение, может на том и успокоиться или стать жертвой самой обычной скуки, при этом ему нечем занять разум - ни ярких эмоций нет, ни толковых мыслей. А поскольку серьезного возбуждения нет, главную опасность для медитирующего начинает представлять вялость. Вместо того чтобы пребывать в ясном успокоении, разум может совершенно утратить ясность, в то время как препятствие лености так и остается непреодоленным. На этой ступени нужно обращать особое внимание на такие помехи, как вялость и сонная одурь, или оцепенение.

Шестая ступень медитации успокоения называется «умиротворяющей». При этом медитирующий может иметь дело не только с грубым/высоким уровнем умственного смятения, но и с помехами, которые проистекают из вялости. Тонкие формы вялости здесь еще не преодолены, потому что это препятствие обнаружить куда труднее, чем умственное смятение на тонком уровне.

Седьмую ступень самадхи называют «совершенно успокаивающей». На этом уровне леность еще возникает время от времени, но уже не представляет особой опасности. Убежденность наша столь крепка, что трехликой лени уже не совратить нас с пути истинного. На этой ступени еще сохраняются тонкие формы вялости и возбуждения. Тут следует быть начеку, чтобы не впасть в избыточное рвение. Тот, кто медитирует в течение долгого времени, может применять противоядия по привычке, когда ему следовало бы, преодолевая определенные препятствия, прибегнуть к тонким формам осознания. Вместо того чтобы намеренно применять осознание, например, он должен использовать его деликатным и более отстраненным образом. Медитирующие должны хранить уравновешенность и шаг за шагом отдаляться от мнения, что препятствия плохи, а противоядия хороши. Им следует понять, что с помощью практики тонких форм осознания можно достичь успокоения, не напрягаясь и не применяя подобающие противоядия сознательно или вынужденно. Вот поэтому учители прошлого считали, что адепту предпочтительнее расслабиться и попробовать сохранить состояние успокоения, чем энергично применять противоядия.

Восьмая ступень - «однонаправленность ума». Теперь мы преодолели все препятствия, даже коренные - вялость и умственное возбуждение, причем как в грубых, так и в тонких формах (как в явных, так и в скрытых). И уже не нужно применять осознание, чтобы оставаться в состоянии успокоения, потому что препятствия нам больше не мешают. В таком состоянии и достигается однонаправленность. Медитация становится чем-то естественным, делается образом жизни, при котором уже не нужно отвращать препятствия с помощью противоядий.

Девятая, и последняя, ступень названа «поддержание равновесия». Она может считаться - в определенном смысле - кульминацией практики самадхи и ведет к полному овладению гибкостью тела и разума.

МЕДИТАЦИЯ ИНТУИТИВНОГО ПРОЗРЕНИЯ
ПАРАМИТА МУДРОСТИ И ШКОЛА МАДХЬЯМАКА

Шестая парамита связана с медитацией интуитивного прозрения (випасьяной). Как медитация успокоения направлена на упорядочение разума, так интуитивная медитация предназначена для развития прозрения, или, иными словами, мудрости. Практикуя медитацию успокоения, мы учимся упорядочивать разум и преодолевать факторы, которые отвлекают внимание, то есть совершенствуем мышление и эмоции. Медитация же прозрения использует мышление и понятия. Но основой своей она должна иметь медитацию успокоения.

шестая парамита - важнейшая из всех, поскольку без прозрения, или мудрости, все остальные совершенства остаются лишь на мирском уровне и не способны обрести духовное значение. даже практика медитации успокоения могут исказиться в силу наших застарелых привычек или укоренившихся эмоциональных конфликтов и заблуждений. Но с практикой медитации прозрения можно преодолеть эти препятствия, тогда практика других парамит из предварительной может превратиться в реальную.

Медитация прозрения включает в себя различные виды осознания и созерцания, использует мысли и понятия, с помощью которых мы начинаем лучше понимать как самих себя, так и свои соотношения с миром и реальностью.

Практики других парамит недостаточно, чтобы достичь просветления, равно как мало для этого и одной парамиты мудрости. Но, практикуя медитацию интуитивного прозрения, мы можем объединить все парамиты должным образом и так достигнуть просветления. Мудрость и сострадание, как уже было сказано, должны идти рука об руку. Это важно помнить. Буддистов нередко критикуют за отстраненность от социальной жизни. Говорят, будто мы «зациклились» на идеях просветления, самоотвержения (безличности) и медитации, пренебрегая при этом насущными социальными проблемами. Но буддизм махаяны, подчеркивая значение сострадания, имеет в виду, что сопричастность другим людям и всем живым существам не менее важна, чем длительные умиротворенные медитации.

Атиша писал в «Светоче просветления»: «Поскольку прозрение без сострадания и сострадание без прозрения именуются кабалой, разобщать их не должно». Для нас очень важны длительные медитации, ибо с их помощью мы стараемся понять и самих себя, и свои отношения с миром. Но для буддиста не менее важны действия вполне материального характера, благодатные как для него самого, так и для других.


Размышления, практикуемые при медитации прозрения, относятся к тому что мы называем вдумчивым мышлением: «Что есть я?», мы обдумываем соотношения между личностью и миром, природу высшей реальности. Размышления такого рода очень важны, даже если медитируешь уже долгое время. Если мы овладели медитацией успокоения, а медитацией интуитивного прозрения пренебрегли, нам не понять ни что такое «я», ни как оно соотносится с миром и конечной реальностью. А без такого понимания мы не сможем избавиться от незнания, первопричины страдания.

МАДХЬЯМАКА: ШКОЛА СРЕДИННОГО ПУТИ

У буддизма махаяны две главные школы: одна - мадхьямака, школа срединного пути; другую же называют йогачарой или читтаматрой. Начнем с мадхьямаки.

наше осознание самих себя, природы мира и конечной реальности может привести к таким крайностям, как этернализм (реализм) или нигилизм. Мы считаемся этерналистами, если верим, что есть некая стабильная, неизменная и долговременная самость, существующая вне наших тел и помимо мыслей, чувств и памяти. И становимся нигилистами, если полагаем, что никакого «я» вовсе нет, как нет и разума.

Буддизм махаяны учит, что такая вера основана на незнании и что идея независимой сущностности порождает страдание. Дигнага говорил: «Когда есть личность, человек начинает ощущать другого. От понятий "я" и "другой" родится вера в независимое существование, а из антагонизма, обусловленного их соединением, проистекает все зло».

Из наших противоречивых эмоций, наших тревог, нашей потерянности и нашей отчужденности проистекает убеждение, что в наших телах заключена некая самость, совершенно не зависимая от внешнего мира. С возникновением такого убеждения возникают и всякого рода противоречивые аффекты: алчность, болезненное цепляние, стяжательство и паническая "боязнь нежелательного. А от этого проистекают страдание и зло всех родов и видов.

Противодействуя этим недугам, философия мадхьямаки использует понятие пустоты в качестве терапевтического средства для созданий, вращающихся в колесе самсары. Понимание, что все эмпирические объекты лишены какой бы то ни было сущности, уменьшает наше к ним пристрастие. А осознание пустоты позволяет нам видеть мир таким, каков он есть, не доверяясь заблуждающемуся разуму. Наши жизненные проблемы возникают оттого, что мы придаем слишком много значения вещам, полагая, будто у них есть долговременная сущность. Мы концентрируемся на вещах, цепляемся за них и не хотим отпустить. Но если нам дано будет понять, что у вещей нет сущности (субстантивности), мы станем более гибкими, менее самоуверенными и лучше приспособленными.

...Дзен-буддисты приводят в качестве примера палец, указывающий на луну. Понятия полезны, пока мы не смотрим на кончик пальца вместо луны. Палец же, указывающий на луну, может быть полезен, потому что вы узнаете, куда смотреть. Потому-то и не следует недооценивать понятийное. Точно так же нельзя недооценивать и концептуальное понимание.. С помощью концептуального понимания мы постепенно разрабатываем интуитивное, которое разоблачает врожденную, инстинктивную веру в бытие вещей, обладающих сущностью, субстанциальностью или имманентным бытием.

ПУСТОТА (ШУНЬЯТА)

Точка зрения срединного пути состоит в том, чтобы установить диалектическое единство эмпирической реальности и реальности конечной, поскольку разделить их невозможно. Основа конечной реальности обретаются в среде эмпирической и только в ней. Это и есть срединный путь.

Если отрешиться от нигилистических идей, станет ясно, что концепция пустоты весьма позитивна. Во-первых, все обретает бытие только благодаря пустоте. Если бы вещи обладали имманентной сущностью, или определенной субстантивностью, нам пришлось бы прознать, что мир статичен. Но мир динамичен; не то что пустота порождает вещи; вернее будет сказать, что она позволяет им возникнуть, так же, например, как пространство. пространство служит аналогией для понятия «пустота». Если пространство чем-то занято, в нем уже нет места ни для чего другого. Но лишь в пространстве может возникать как что-то, так и все. Подобным же образом пустота позволяет вещам появиться. Не будь пустоты, не было бы ничего.

Нагарджуна отмечает: «Когда доказана шуньята, доказан и весь мир. Если же шуньята не понята, абсурдно думать, что мир реален». Тем самым шуньята вовсе не отрицает, но подтверждает мир, поскольку именно благодаря пустоте существует мир, существуем мы и существует то, что мы называем духовным путем и духовной целью.

[соня]

Другой путь понимания отношений между эмпирической реальностью и реальностью конечной, согласно философии мадхьямаки, пролегает через осознание двух истин: относительной, или условной, и абсолютной, или конечной. Относительная истина связана с восприятием эмпирического мира, как он есть. В ней могут содержаться наши искаженные представления о мире, в результате чего мы думаем, будто он в какой-то мере обладает самоприсущим бытием. Конечная же истина связана с восприятием конечной, высшей реальности как пустоты при посредстве интуитивного осознания, прозрения и мудрости.
Нагарджуна отмечал, что через понимание относительной истины мы можем приблизиться к некоторому пониманию истины абсолютной. Если мы игнорируем или отрицаем наше восприятие мира таким, как он есть, нам никогда не обрести прозрения. Он говорил, что конечная истина не будет понята независимо от истины относительной. Опять же, приняв концепцию этих двух истин, мы можем видеть, как они взаимодействуют и что конечная истина не является чем-то независимым от относительной истины. Собственно, конечную нельзя постичь иным путем, кроме как поняв относительную, потому что конечная истина является фактически природой относительной правды. Только с этим пониманием мы можем определить среднее воззрение, с которым напрямую связано название школы мадхьямака.

Очень важно понять, что отрицание имманентной сущности вещей не означает отрицания собственно вещей - домов, автомобилей и тому подобного. Нагарджуна не раз предостерегал от интерпретации пустоты таким образом, и не он один. Это отмечается и в сутре махаяны. Текст «Кончо Цекпа» передает слова Будды: «Лучше уж принять существование реальной личности, хотя представление это столь же вопиюще, как велика и очевидна Гора Меру. Все же достойнее верить в шуньяту, поскольку хуже небытия бытующего ничего не измыслишь».
Даже если кто-то не осознал надлежащим образом, что личность не обладает никаким независимым бытием, и предполагает, будто есть некая неизменная и долговременная самость, это все-таки лучше, чем думать, будто никакой личности нет вообще, как нет и всего остального, говорил Нагарджуна.. В конце концов понятие личности, пусть даже условной, равно как и понятие вещей (объектов), существующих условным бытием, имеет каждодневное практическое применение. С другой стороны, весьма опасна и нигилистическая позиция, поскольку ставит под сомнение все этические установки буддийской теории и практики. Нагарджуна зашел так далеко, что выразился в таком вот смысле: тот, кто верит, что вещи обладают сущностью, или субстантивностью, глуп, как корова, но тот, кто говорит, будто вещей не существует вообще, глуп еще более (при всем должном уважении к скоту).
И еще: умудренный не привержен ни существованию, ни несуществованию.
Это и есть срединный путь. Тот, кто разработал прозрение с помощью размышления, созерцания, анализа и медитации, способен подняться выше таких понятий. Мудрость считается важнейшей из шести парамит потому, что без нее остальные просто не имеют значения. Без нее мы бы даже не поняли, что другие парамиты, если брать каждую в отдельности, достоинствами не являются. То же и с моральными заповедями, или принципами. Такое понимание можно обрести, только взрастив в себе прозрение, обретя надлежащее понимание как реальности, так и собственной природы.
Это положение прояснено Буддой в одной из сутр: «Если кто-то долгие годы соблюдал нравственные заповеди и практиковал медитацию успокоения миллионы вечностей, но не осознал должным образом учение шуньяты, освобождение для него невозможно. Тот же, кто познал всю полноту реальности, лишенной собственной сущности, никогда не будет ею захвачен».
Это ключ ко всему: через постижение пустоты каждый может преодолеть и привязанность, и пристрастие, и стяжание. Бодхисаттва преодолевает пристрастие вовсе не ради того, чтобы отделиться от мира и стать к нему безразличным, но чтобы в него углубиться. Больше нет дуальных отношений бодхисаттвой и другими людьми, то есть между личностью и остальным миром, потому что и личность, и мир имеют одну природу - пустоту. В силу этого вдохновленные состраданием действия бодхисаттв становятся более благодатными и обретают, если можно так выразиться, дальнодействие. А еще эта сутра проясняет, что даже если мы поступаем верно, согласно моральным принципам, без мудрости от этого не проистечет истинного блага.

РОЛЬ РАЗУМА
ШКОЛА ИОГАЧАРЫ И ПРИРОДА БУДДЫ

Другая философская школа махаяны называется йогачара. «Йога» в этом контексте означает «медитация», а «чара» — «практика». Таким образом, слово «йогачара» следует толковать как «школа медитации» с упором на первенство медитации в понимании конечной реальности.
Эту школу еще называют читтаматра. Термин этот вызвал на Западе изрядную путаницу. Дело в том, что его переводили буквально: «только сознание». Из-за того многие толкователи буддизма махаяны полагали, будто эта специфическая школа отрицает само существование внешнего мира и утверждает, что весь он бытует только в сознании. Но последователи школы вкладывают в слова «только сознание» иной смысл. Они имеют в виду, что наше восприятие внешней действительности зависит от сознания. Другими словами, только при посредстве сознания мы получаем доступ к внешнему миру.
Так же как мадхьямики выделяют понятие пустоты, читтаматрики выделяют разум. Они утверждают: лишь поняв, что наше восприятие внешнего мира зависит от сознания, мы получим возможность понять и пустоту.

ТРИ АСПЕКТА РЕАЛЬНОСТИ

Последователи йогачары утверждают: воспринимая вещи на разных уровнях — сенсорном, концептуальном или нравственном, — мы можем обнаружить, что наш опыт, наши переживания расцвечены нашими же предположениями, предубеждениями и склонностями. А это означает, что объективной реальности в строгом смысле не существует.
На уровне ощущений, например, мы с помощью зрения воспринимаем дерево или автомобиль, но ни дерево, ни автомобиль не существуют сами по себе, независимо от нашего разума. Насекомые не ощущают ни дерево, ни автомобиль так, как мы с вами, поскольку у них отсутствуют понятия дерева и автомобиля. Это умственные построения, наложенные на чувственные впечатления. На понятийном уровне мы можем говорить, что Бог есть или что Бога нет, но для любого утверждения, чтобы оно было абсолютно истинным, должны быть доказательства, независимые от человеческого разума. Последователи йогачары говорят, что никакой абсолютной истины в этом смысле нет. А поскольку философия мадхьямаки декларирует, что вещи не обладают сущностью и имманентным бытием, последователи йогачары утверждают, будто все, что мы воспринимаем, так или иначе зависимо от человеческого разума.
Итак, первым из трех аспектов реальности считается отвлеченно-концептуальный. Второй ее аспект называется паратантра свабхава, что обычно переводят как «зависимый» уровень реальности. Он относится ко всему изобилию умственных проявлений в пределах сознания и тому, что мы представляем понятия как нечто материальное, продуцируя дуализм субъекта и объекта. Третий и наивысший аспект действительности назван паринишпанна свабхава, или «конечная реальность». Этот уровень полностью свободен от субъектно-объектной двойственности.
Зависимый (паратантра)уровень реальности наиболее важен для практика, потому что соединяет конечную реальность с отвлеченно-концептуальным уровнем. С помощью практики медитации мы можем «прорваться» сквозь зависимый уровень, разграничив субъект и объект, и таким образом постичь пустотную природу второго аспекта реальности. Согласно йогачаре, при помощи практики и размышлений адепт может понять, что многое из воспринимаемого на отвлеченно-концептуальном уровне к реальности не имеет никакого отношения. Это не значит, что ничего вообще не существует, а лишь то, что мы воспринимаем это искаженным способом.
По этой причине принцип паратантры представляется как своего рода подпочва, где одна ее часть полна заблуждений, а другая свободна от них и насыщена конечной реальностью. Поскольку паратантра — зависимый уровень — выступает как основание для парикальпиты, или уровня создания мысленных конструкций, ее можно рассматривать в качестве посредника между отвлеченно-концептуальным уровнем и паринишпанной, или конечной реальностью.
Мы не должны думать, что эти три аспекта реальности совершенно различны, поскольку пустотны по природе, и что судить о них можно только в соотнесении с заблуждающимся разумом. Хотя философы йогачары принимают понятие пустоты, они подчеркивают важную, творческую роль сознания в том, как мы ощущаем мир и взаимодействуем с ним. Согласно философии йогачары, корень наших заблуждений в том, что мы полагаем, будто все вещи существуют совершенно независимо от нашего сознания, и не видим, что на самом деле они в значительной мере созданы самим сознанием.

ЗАБЛУЖДЕНИЕ И ТРИ УРОВНЯ СОЗНАНИЯ

Чтобы объяснять, откуда проистекают эти заблуждение, философы йогачары установили три уровня сознания: обыденное сознание (виджняна), которое состоит из пяти органов чувств вкупе с мыслящим разумом, всеми его мыслями, чувствами, впечатлениями и образами;
субъективный разум (манас);
и высшее, субстратное сознание (алаявиджняна), которое часто называют сознанием-сокровищницей.
Заблуждение являются результатом взаимодействия из этих трех уровней сознания. Независимо оттого, что мы воспринимаем из мира, ощущения наши проходят через субъективный разум. В результате искаженная информация сохраняется в субстратном сознании, алаявиджняне, которое иногда соотносят с распространенной на Западе концепцией бессознательного. Согласно йогачаре, она укореняется в разуме в виде кармических следов, которые, проявляясь в свое время, влияют на наше чувственное восприятие мира. Из-за взаимодействия этих трех уровней сознания реальность искажается. Другими словами, нам доступен только первый аспект реальности, отвлеченно-концептуальный, и мы понятия не имеем об относительном или идеальном абсолюте.

Медитативная практика внимательности и осознания позволяет нам увидеть, как происходит такое взаимодействие, как на чувства влияют эти кармические следы, которые проявляются невольно, и как мы зачастую не обращаем на них внимания. В то же самое время мы видим, как наше восприятие фактов и событий внешнего мира отпечатывается в нашем разуме, подпитывая, как дерево костер, наши обыденные привычки. Чем меньше мы знаем, тем большую власть над нами приобретают привычки и тем в легче мы становимся жертвами алаявиджняны.
Цель медитации состоит в том, чтобы преобразовать алаявиджняну. Когда фундаментальное изменение происходит на этом уровне, мы начинаем видеть, как обманывались, полагая, что вещи обладают каким-то независимым бытием. Мы не осознаем, что внешний мир, как он обычно нами воспринимается,
в немалой степени сотворен самим нашим разумом. Мы обнаруживаем, что природа первого аспекта реальности — отвлеченно-концептуального — обманчива, и уже можем в какой-то степени оценить два других — причинно-зависимый и идеальный абсолютный, сиречь конечную реальность.

ПРИРОДА БУДДЫ

Другой вклад, внесенный школой йогачары в традицию и философию махаяны, — концепция природы Будды, или татхагата-гарбха. Ссылаясь на определенные сутры махаяны, последователи йогачары утверждают, что у всех живых существ есть зачатки просветления; то есть, выражаясь менее образно, определенный потенциал. Исключений здесь нет. И если кто-то пока не понимают этого, значит, поймет потом. Последователи йогачары утверждают, что у всех живых существ — не только у людей, а именно у всех- есть возможность стать просветленными. Одни обретут просветление раньше, другие позже, но в конечном счете просветленными станут все.
Концепция природы будды толкуется по-разному. Одни говорят, будто у каждого есть достаточный потенциал, чтобы достичь совершенства, но не признают, что человеческие существа обладают совершенной природой. Другие, интерпретируя природу будды, утверждают, что люди не только обладают природой будды, но что природа эта уже совершенна и завершена. Единственное затруднение состоит в том, что мы это не осознаем! Но она не подобна семени, которое ждет своего времени, чтобы прорасти. Наша природа будды уже целиком сформирована или достигнута, и только привнесенные извне искажения стоят между нами и просветлением. Эти искажения просто следует удалить при помощи практики.
Отправляясь в духовное путешествие, мы должны понять, что у нас есть способность осуществить наши цели. Если бы ее не было, духовная самореализация осталась бы лишь мечтой. Мы оказались бы в положении безрукого человека, которому хочется сдвинуть тяжелый камень. Он может вообразить это, но способности, возможности у него, к величайшему сожалению, нет. Если кто-то незряч, вы не станете говорить ему «Посмотри-ка…» Другими словами, если от нас ожидают, что мы сделаем то-то и то-то, причем сделаем наилучшим образом, значит, видят в нас и соответствующие способности. Исходя из этого, природу будды можно истолковать как духовную потенцию, которая уже есть у нас и в нас.
Если нам — в силу врожденных или приобретенных свойств — присущи зло, душевное смятение и умственные заблуждения, то откуда берется возможность все это преодолеть? Не в нас ли самих кроется возможность искоренить заблуждения, освободить разум от путаницы и различных психических искажений? Да, согласно учению махаяны, такая возможность и в самом деле есть… Но возможность и способность — далеко не одно и то же. Можно обладать возможностью, а способностью не обладать. Если у вас есть кулек пшеницы или ячменя, можно считать, что у вас есть потенциальные семена. И если их посеять, у них будет возможность прорасти. Но если этого не сделать, у него не будет случая проявить эту свою способность. А чтобы их потенциал реализовался в проростки, их надо еще удобрить и увлажнить. И почва должна быть подходящая. Нельзя же просто взять зерна и закопать, скажем, в песок. Толку не будет: почва не та. Зернышки нуждаются в постоянном поливе, да и сезон должен быть достаточно теплый. Точно так же обстоит дело и с природой будды. Почему? Потому что у нас хоть у каждого из нас и есть способность достичь просветления, мы все-таки не одинаковы. Мы сильно отличаемся друг от друга.

[соня]

Рудольф Отто прав, когда утверждает, что наши духовные переживания далеко не однозначны. Это в полной мере относится к присущей нам природе будды. Порой практики признаются, что во время медитаций у них появляется ощущение сильного страха, поскольку им неясно, куда они идут. Это похоже на ощущения человека, который заблудился на территории, которой нет на карте. Но то место, куда мы идем, ничем не отличается от того, куда мы уже пришли. Мы не выходим ни за пределы тела, ни за пределы души и не соединяемся ни с чем, что обреталось бы вне нас самих. Реализуя природу будды, мы отправляемся в путешествие, и путь этот ведет нас домой, а точнее, к нашему истинному дому. Именно этот образ используется тибетскими школами и дзен-буддизмом. Природа будды и есть этот истинный наш дом.
Мы могли бы использовать термин «природа будды» или «татхагатагарбха» как абстрактное понятие, но это было бы неправильно. Это то место, где мы обретаем себя, когда медитируем; она там всегда, имманентная и одновременно трансцендентная. Сотериологическая, или, если можно так выразиться, спасительная суть понятия «природа будды» в том, что медитация этом направлении позволяет нам понять самих себя. Обычно мы пытаемся осознать, кто мы такие, соотносясь, отождествляясь с нашим «эго», то есть с тем, как мы его понимаем. Попытка размышлять о себе самих в ключе нашей природы будды способна сообщить нам обновленную, более широкую перспективу.

КАЧЕСТВА ПРИРОДЫ БУДДЫ

Чтобы осознать природу будды, мы должны поверить, что просветление — не какая-то отдаленная возможность, но нечто такое, чего мы можем достичь и испытать совсем скоро. Можно, конечно, воспринимать просветление как этакую точку на горизонте, у самого конца нашего духовного путешествия. Можно, пожалуй, сказать, что ощущение просветления приходит всякий раз, когда вы медитируете. Именно это представляет собой концепция природы будды. Учение говорит, что все необходимые качества уже присутствуют в нас. Нам следует осознать, что просветление — не законченное и застывшее состояние, а процесс. Просветление и заблуждение тоже нельзя считать радикально различными и независимыми друг от друга. Гораздо вернее будет сказать, что они взаимосвязаны. Глядя с этой точки зрения, мы осознаем, что ощущения и признаки, которые сообщают нам о природе будды, не так уж далеки, не так уж недостижимы и недосягаемы. Они лежат совсем близко. Можно с полным основанием сказать, что природа будды — наше исконное состояние. Если оно исконно, изначально, значит неотъемлемо от нашей природы, а если оно неотъемлемо от нашей природы, то можем ли мы быть далеки от него? Место страдания занимает блаженство; место непостоянства — ощущение стабильности ...

ЧИСТОТА
из того, что природа будды имманентно чиста, вовсе не следует, что и мы чисты в той же мере. Мы должны немало постараться — смести все налипшее, вымыть и протереть, — чтобы вернуть зеркало к его первозданному состоянию. Получится то, что называется временной чистотой потому что теперь случайные загрязнения удалены из разума.

БЛАЖЕНСТВО

Второе качество, присущее природе Будды, — блаженство (дэва). Она блаженна уже потому, что дает нам новую, неэгоцентрическую позицию для взаимодействия с миром, становимся открытыми и более восприимчивыми. когда человек обретает при помощи медитативной практики хотя бы намек на свое исконное состояние, то есть на природу будды, наступает блаженство. Чем усерднее мы занимаемся практиками, чем ближе соприкасаемся с нашим исконным состоянием, то есть природой будды, тем более освобождаемся, становясь при этом открытыми и чуткими. Вот тогда и обретается блаженство.

ПОСТОЯНСТВО

Третье качество природы будды — постоянство (такпа). Смысл его в том, что как бы нас ни вертела жизнь, какие бы взлеты и падения мы ни испытывали, все это никак не может повлиять на наше просветленное состояние. Наш разум может то возбуждаться, то успокаиваться. Но что бы ни творилось в нашем разуме, это никак не подействует на нашу просветленность. Именно поэтому качество постоянства не может быть понято в смысле неизменности какого-то статичного состояния. Природа будды — вообще не состояние.

ВЕЛИКАЯ САМОСТЬ

Зачем нужна практика, если ее плодами некому воспользоваться? Если какая-то практика ведет к разъединению самости, чем бы она ни была, она будет разрушена совершенно.
Я полагаю, тут очень важно понять, что духовная практика не означает избавления от самости нацело. Надо лишь осознать, что наш образ самих себя — лишь умственное построение. Им, конечно, можно пользоваться, хотя и в довольно ограниченных пределах. Мы должны при помощи практики подняться выше него, выйти за его пределы, все время касающиеся с этой условной личностью — обыденной и каждодневной. Да, да, постоянно соотноситься с условным собой, но пребывать за его пределами. Приняв и осознав концепцию природы будды, мы обретаем расширенное ощущение самости — великую самость. Не ту, к которой мы привыкли, но ту, которая позволяет нам подняться над условным, обыденным ощущением себя. При этом мы мыслим яснее, видим больше, чувствуем острее и в полной мере ощущаем единство с миром.

КАК СУЩЕСТВУЕТ ПРИРОДА БУДДЫ

Итак, природа будды обладает четырьмя упомянутыми качествами, но каково ее состояние? если нечто существует, оно реально; если не существует — не реально.
Согласно буддизму махаяны, природа будды находится вне причин и обстоятельств, она самодостаточна. Мы обретаем совершенно новую точку зрения на самих себя и действуем вне пределов, заданных нашим «эго». Мы получаем более широкое представление о собственных способностях и о том, как мы можем воспринимать окружающее. Мы становимся менее самоуверенными, но кругозор наш расширяется. Уже это можно назвать одним из видов освобождения, едва мы начинаем узнавать, как подняться над нашим образом самих себя, как наша жизнь тут же становится богаче. Если с помощью медитативной практики мы сможем приблизиться к исконному состоянию — к природе Будды, — тогда наш разум возвратится домой. У нас появляется ощущение связности, общности, неотчужденности.

[соня]

ДУХОВНЫЙ ПРОГРЕСС
ПЯТЬ ПУТЕЙ И ДЕСЯТЬ СТУПЕНЕЙ БОДХИСАТТВЫ

Концепция пути, чрезвычайно важная в буддизме, подчеркивает, что в стремлении к освобождению, или просветлению, полагаться надо на собственные возможности, не рассчитывая ни на кого другого. Когда человек отправляется в путешествие, когда он ступает на путь, он должен быть один. Никто не сделает это за него. Можно сказать так: если хочешь узнать какую-то страну, поезжай туда сам. Другие могут, вернувшись оттуда с фотографиями, показать нам, что это за место, но это не заменит собственных впечатлений.
Впрочем, у того, кто уже там побывал, можно спросить совета, как нам самим подготовиться к путешествию, как сделать его приятным и как избежать ошибок. Так же обстоят дела и в том случае, когда мы собираемся предпринять духовное путешествие: и тут мы можем воспользоваться советами и наставлениями других людей, будд и бодхисаттв. Вот поэтому для буддистов очень существенны концепции духовного путешествия, или, другими словами, следования по пути.
С концепцией следования по пути духовного совершенствования тесно связано осознание того, что отсутствие у нас независимой, долговечной, имманентной сущности, самости, или «эго», отнюдь не подразумевает, будто никто не способен продвигаться этим путем, никто не может преобразиться, пересилив заблуждения и путаницу в понятиях.
Безличностность вовсе не синоним самоуничтожения. Мы не перестаем существовать, просто больше узнаем о самих себе. Осознание, что мы не обладаем никакой имманентной самостью, может существенно обогатить нас. Духовный путь человека состоит в работе над самим собой, чтобы постепенно, преодолевая всякого рода препятствия и заблуждение разума, глубже проникнуть в собственную природу.
Каждый из нас, стоит ему непредвзято взглянуть на себя самого в любой из моментов своей жизни, обнаружит в своем разуме полный набор ошибок и заблуждений. Тем не менее существует реальная возможность все это преодолеть и стать просветленным. Жизнь человека становится богаче, едва он решится отправиться в духовное путешествие. Но тут очень важно не ошибиться, толкуя понятие самоотвержения (безличностности) или не-бытия «эго». Говорить же, будто нас вообще нет, — представление нигилистическое, которое Будда нацело отвергал.

Как уже упоминалось, к освобождению и просветлению ведут два пути. Один — путь шраваки, на котором адепт стремится достичь просветления ради собственной пользы. Другой — подход бодхисаттвы, когда адепт трудится на благо других людей и таким образом достигает просветления. Оба подхода хороши, и мы можем достичь цели с помощью любого из них.
Какой бы мы ни выбрали, нам предстоят пять ступеней развития, пять стадий духовного роста: путь предуготовления (его еще называют путем накопления), путь приложения, путь просмотра, путь медитации и путь, где нечему больше учить. На трех последних путях основное значение уделяется развитию мудрости. Буддисты считают, что тот, кто еще не обрел мудрость, остается на уровне мирянина.
Мудрость не подразумевает, что адепт непременно должен быть умен. Для буддиста она — не только верное понимание нас самих и окружающего мира. На уровне шраваки это означает понимание непостоянства, на уровне же бодхисаттвы — постижение пустоты. Истинно духовной личности должны быть присущи наряду с мудростью сострадание и любовь. И напротив: если сострадание и любовь присущи личности, а мудрость — нет. ее нельзя считать по-настоящему развитой.

ПУТЬ ПРЕДУГОТОВЛЕНИЯ

Самсара — более состояние разума, чем внешнего мира (хотя многие считают иначе). Вернее будет сказать, что это разум, который всегда чем-то озабочен и не может оставаться спокойным ни одной минуты. Состояние самсары создано разумом, который непрестанно чего-то добивается, цепляясь за одно и отбрасывая другое; разумом, одержимым неутолимой жаждой.
Основная же причина умственного возбуждения, спутника и желания, и враждебности - неведение. Реальное счастье приходит изнутри, когда мы начинаем лучше понимать самих себя. По мере того как интенсивность нашей внутренней борьбы и душевных конфликтов идет на спад, мы становимся более цельными, начинаем лучше чувствовать мир. При этом наши жизненные проблемы не исчезнут — ведь многие из них исходят из внешнего мира. Но внутренняя цельность позволяет нам вполне эффективно с ними справляться. С этим нам и предстоит работать на пути предуготовления.
Мы начинаем понимать, где обретается истинный источник счастья, и это ободряет нас следовать по пути дальше. Если же мы не убеждены, если не видим цели впереди, то никакого путешествия не будет.

ЧЕТЫРЕ ОСНОВЫ ВНИМАТЕЛЬНОСТИ

У пути предуготовления три стадии. На первой практик осознает, что медитация является противоядием для разрозненного, загрязненного и смущенного разума, одолеваемого внутренними конфликтами. Нет более эффективного метода, чем практика медитации, для сосредоточения разума на себе самом. Результат достигается с помощью самадхи, медитации успокоения, которая дополняется практикой випасьяны, медитацией прозрения. В этом конкретном случае практика випасьяны состоит из четырех основ внимательности. Это внимательность к телу, внимательность к чувствам, внимательность к разуму и внимательность к внешнему миру. С помощью практики випасьяны медитирующий начинает понимать, что все подвержено переменам. Буддисты считают, что постижение непостоянства носит фундаментальный характер. Некоторые понимают это на уровне интеллекта, и только, а надо пережить это, понять чувственно. Через образ жизни это усваивается лучше, чем чисто умственным путем. И когда изменения происходят в нашей собственной жизни, такое понимание изрядно нам помогает.

Для того чтобы это понимание персонализировалось, надо предпринять практику из четырех основ внимательности.

Такую изменчивость следует считать скорее позитивной, чем негативной. Мы не должны отчаиваться по поводу того, что все рано или поздно погибает. Хорошо быть активным, полным жизни, не поддаваться инерции. Перемены могут быть весьма благотворными. Если бы ничего не менялось, разве могли бы мы преодолевать наши заблуждения? Могли бы искоренить неведение и искажения? А мы можем, потому что разум и сознание преобразуются с помощью практик и обучения. Сама идея преобразования означает изменение. Вот так обычное разумное существо может стать архатом или буддой.

ЧЕТЫРЕ УРОВНЯ СВЕРХЪЕСТЕСТВЕННЫХ СИЛ

Последняя ступень пути предуготовления достигается, когда практик использует то, что называется четырьмя звеньями сверхъестественных сил. Здесь чудо творится, скорее, тяжким трудом, чем божественным вмешательством. Первое звено — склонность, второе — усилие, третье — намерение и последнее — анализ.
Прежде всего у нас должна быть склонность, иначе не стоит и начинать. Собственно, склонность и интерес нужны при всяком начинании. За интересом следует усилие, или сила. Если есть интерес, проще мобилизоваться и сконцентрировать внимание на той или иной практике. Следующий фактор — намерение, которое подразумевает, что практик мобилизовал все силы для развития позитивных качеств. Последний фактор — анализ. Это означает, что нам следует выяснить, что благодатно и что не благодатно для нас самих и для других.
Буддизм не принижает роль мышления, он лишь возражает против чрезмерных раздумий, которые ни к чему не ведут. Многие из мыслей, которые занимают наш разум двадцать четыре часа в сутки, продиктованы заблуждениями. Здесь мы пытаемся разобраться, как использовать наши мысли более конструктивным образом. Таким образом, духовный странник сможет пройти три ступени первого пути, пути предуготовления.
С самсарой нас связывают не сами вещи, а наше к ним отношение: наше к ним пристрастие, ...которые то и дело проявляются в нашем разуме. Вот с ними-то и надо работать. Если человек их не преодолеет, простое материальное благосостояние может стать серьезной помехой. Духовны мы или нет — это в очень большой степени зависит от нашей ориентации, от того, как мы видим мир. И состоянием самсары мы обязаны не внешнему миру или обстоятельствам, которые существуют вне нас, а нашему же беспокойному разуму.

Еще несколько слов о путь предуготовления. Нам приходится учиться, чтобы обрести способность к духовному прогресс Его еще называют путем накопления, поскольку он позволяет нам переориентироваться и получить надлежащую емкость, чтобы развиться далее.
Для буддизма очень важна концепция сосуда, или емкости. А означает она вот что: если нам не удалось достичь соответствующего душевного состояния, за которым следуют определенные духовные качества, тогда, — независимо от того, какие тексты мы прочли и поняли, — ничего особенного не произойдет. Это из-за того, что нам не удалось создать в себе емкость, способную вместить свойства, необходимые для нашего развития. Нам следует открыться, сделать наш разум более восприимчивым. Развиваясь таким образом, мы сможем идти дальше уже по пути применения.

[соня]

ВОЗВРАЩЕНИЕ ДОМОЙ

В сутрах махаяны мы находим притчи, где говорится о том, как дом покидают и как в него возвращаются. Мы ощущаем потерянность и не видим выхода из тенет самсары, если отождествляем себя с собственным «эго». Когда же мы с помощью практик начинаем осознавать собственную природу будды, для нас становится различим путь к нашему дому и мы обнаруживаем, что он всегда был рядом, но мы по разным причинам не могли его видеть. Вместо этого мы искали пристанища в другом доме, который нашим никогда не был.

ИСТИНА О СТРАДАНИИ

...Третья практика — медитация на пустоте. Практик должен понять, что само страдание не обладает подлинной сущностью, то есть пустотно. Последняя медитация, связанная с истиной о страдании, — медитация на самоотвержении. Практик должен понять, что нет никакой долговременной и неизменной самости, которая переживает все эти неприятности. Вера в эту неизменную «самость» или «душу» столь сильна, что ее можно даже назвать инстинктивной.
Способность к эмоциональному переживанию, умение творчески использовать свои мысли — вот что делает наши жизни интересными. Когда человек воспринимает самого себя статичным, когда он говорит: «Мне было так плохо», это «плохо» его не отпускает. Но если он воспринимает себя в непрестанном динамическом процессе, обрабатывают непрерывно, он уже не будет так фиксироваться на прошлом. Теперь он может по-настоящему изменить свою жизнь. Эта непременная подвижность личности — одна из важнейших концепций буддизма. Без нее никакой духовный прогресс невозможен.

ПРОИСХОЖДЕНИЕ СТРАДАНИЯ

Следующая из Четырех благородных истин — истина об источнике страдания. основной его источник обретается внутри нас, в наших пристрастиях или цепляний. Вот они-то и порождают страдание. Несправедливости, существующие в мире, бедность и тому подобное также являются рефлексиями индивидуального разума. Все виды страдания, которые существуют в нашем мире, коренятся в разуме и порождаются пристрастиями и цеплянием.
Размышляя о происхождении страдания, следует в первую очередь понять его причины. Будда говорил, что всякий, кто способен по-настоящему осознать отношения между причиной и следствием, понимает должным образом и его учение. Эта причинная связь занимает в буддийской философии центральное место.
В-третьих, следует рассмотреть то, что называется появлением, то есть собственно страдание, страдание как таковое. И наконец мы рассматриваем обстоятельства. Ведь для проявления следствия нужна не только причина, но и определенные условия.
У всех этих четырех рассмотрений (или созерцаний) есть одна общая цель: исправить наше представления о положении и ходе вещей.

ПРЕКРАЩЕНИЕ СТРАДАНИЯ

Следующая истина — истина о возможности прекращения страданий. Прекращение означает, что страданиям и душевным мучениям можно положить конец. А раз это возможно, это следует сделать. Первое, что надо рассмотреть в пределах этой истины, — убежденность в том, что искажения, присутствующие в разуме, можно выявить и искоренить. Второе — «созерцание покойного состояния». Это означает, что страдание можно уничтожить полностью, оно последует за нами, когда мы достигнем нирваны. Мы обретаем полную убежденность в том, что достигнуть неизбывного покоя можно.
Третье рассмотрение называют превосходящим. Это означает осознание того, что медитация самадхи недостаточно для истинной духовной практики. Она не может дать практикующему конечное освобождение, оно должно исходить от випасьяны. Четвертое рассмотрение касается отвержения. Это означает осознание того, что все вредные устремления разума можно отвергнуть и, как следствие, достичь освобождения.

ВЫХОД ИЗ СТРАДАНИЯ
... рассмотрение приводит к пониманию, что мы следуем верным путем и не в наших интересах от него отклоняться.

ЧЕТЫРЕ УРОВНЯ ДОСТИЖЕНИЙ

Основополагающее прозрение, полученное с помощью практики рассмотрения Четырех благородных истин, означает понимание того, что все возникает в силу причин и обстоятельств. Это прозрение приводит на первый уровень пути применения, который называют теплотой, или, если по-тибетски, туммо. Туммо в этом контексте следует понимать метафорически. Как теплота — признак огня, так и практик, достигший первого уровня пути применения, начинает ощущать теплоту светоча мудрости или прозрения.
Как огонь способен жечь дерево и мусор, питаясь ими, так же и мудрость способна питаться заблуждениями и искажениями разума.

За теплотой следует второй уровень пути применения — тземо, что означает «вершина» или «пик». Практик на этом уровне может реализовать все позитивные качества, присущие ему как мирянину.
Следом за тземо идет то, что называют терпением, или сопа. оно имеет больше общего с бесстрашием. Практик больше не боится таких понятий, как непостоянство, непрочность и пустота. Вместо того чтобы думать о них как о чем-то дурном или страшном, он обретает полное доверие к ним и к их реальности. Истинно убежденному человеку, стоящему на верной позиции, страшиться совершенно нечего.
Путь применения приходит к своей кульминации, когда мирские душевные качества достигают столь высокого уровня, который только возможен для мирянина. Обладание высшими — или превосходными — душевными качествами обеспечивает мирской личности прозрение, похожее на то, какое достигается на пути узрения.

практик, достигший второго уровня на пути применения, уже не может регрессировать. Какие бы из своих качеств он ни развил, они при нем останутся и никогда уже не утратят своей силы. После уровня терпения нельзя спуститься на низшие уровни бытия.
...К любой духовной практике надо обращаться так часто, как только возможно. Это куда плодотворнее, чем практиковать интенсивно, но в течение короткого времени, а потом надолго прервать упражнения.

Обретение высших качеств мирской духовной личности ведет к осознанию пути узрения. практик впервые по-настоящему прозревает реальность. Этот путь достигается, поскольку на третьем уровне пути применения были доведены до совершенства «пять духовных способностей». Вот эти способности: теплота, усилие, внимательность, концентрация и прозрение, сиречь мудрость. Как органы чувств и способности позволяют нам ясно видеть мир и жить в нем, так же мы можем чувствовать реальность в ее истинном виде, развивая пять духовных способностей.

[соня]

ПУТЬ УЗРЕНИЯ

Последим уровнем пути применения заканчивается мирской духовный путь и начинается надмирный. Начало его — путь узрения. он совпадает с первой ступенью — бхуми — бодхисаттвы. Путем узрения его называют потому, что практик впервые оказывается лицом к лицу с конечной реальностью, впервые ее видит. С этих пор все его деяния чисты. Человек больше не ограничен кармой, потому что его действия не порождают следующей кармы.

ПРОЗРЕНИЕ КОНЕЧНОЙ РЕАЛЬНОСТИ

Четыре осознания, связанные с первой из Четырех благородных истин, начинаются с «терпеливого принятия» реальности страдания, за которым следует познание реальности страдания, «познание дхармы». Это первые два момента, объединенные состоянием разума, которое называется «сферой желания».
Далее следует вторая пара моментов: последовательное терпеливое отношение к природе страдания.
«Терпеливое принятие», скорее, следует толковать как «концептуальное понимание», а «познание дхармы» означает прямой опыт, или «непонятийное прямое познание» Четырех благородных истин. Терпеливое принятие позволяет нам идти по пути безостановочно и никуда не сворачивая, а прямое восприятие реальности приближает к освобождению. Так шравака осознает конечную реальность на пути узрения.

Для бодхисаттвы путь узрения начинается, когда бодхисаттва достигает первого уровня, или бхуми. Он обретает прозрение конечной реальности, то есть шуньяты. «пустота», или «пустотность», в махаяне не означает «несуществование» в обыденном смысле. Это лишь означает отсутствие во всем сущности, или субстантивности. Природа феноменального мира как такового — пустота. Конечная истина, то есть пустота, и относительная истина, то есть эмпирический мир, тесно связаны. мы не сможем понять конечную истину, если не будем доверять истине относительной. Поэтому мы не должны говорить, что наш эмпирический мир совершенно иллюзорен, что его не существует. Это противоречило бы представлениям махаяны о пустоте. Но и думать, будто у всего есть сущностное бытие, означало бы скатиться к другой крайней позиции.

Обычно мы не способны воспринимать вещи в их истинном виде. Одни искажения обусловлены нашим зрительным аппаратом, другими мы обязаны нашему разуму. В Учении приводится пример, когда веревку принимают за змею. Веревка налицо, но думать, что она и есть змея, означает воспринимать ее искаженно. Сходным образом, думать, будто вещи обладают некой имманентной сущностью, значит неправильно их понимать, или, если хотите, искаженно воспринимать их вещественность. Но, полагая, что нет вообще ничего, мы совершенно неверно толкуем понятие пустоты.
Разница между пониманием непрочности и пониманием пустоты — это разница понятий не одного порядка, но разных степеней. Согласно Учению, бодхисаттва, постигший пустоту, лучше и тоньше понимает природу вещей, чем шравака, постигший их непрочность и непостоянство.
Различные атомистические теории утверждают, что макрообъекты, столы и стулья, например, могут изменяться, но они сложены из атомов, а вот атомы неизменны. Из этого следует, что атомы обладают реальной сущностью. Однако при знакомстве с концепциями причинности и пустоты нам становится ясно, что теории эти весьма обманчивы. Вот почему Нагарджуна говорил, что все возможно, поскольку есть пустота. Если бы вещи обладали постоянными сущностями, изменения были бы невозможны. А если нет изменений, ничего не происходит. Итак, не стоит считать пустоту чем-то отрицательным. Вернее будет думать, что именно благодаря ей наш мир существует и живет. Именно пустота делает это возможным.

СЕМЬ ЧАСТЕЙ ПРОСВЕТЛЕНИЯ

На первом уровне бодхисаттва впервые постигает пустоту, реализуя семь частей просветления. Это внимательность, понимание, различительная мудрость, усилие, радость, концентрация, и уравновешенность. Этикачества приобретаются с помощью практики самадхи, випасьяны и размышлений о Четырех благородных истинах. Наличие этих качеств помогает пониманию конечной реальности, но и ясное понимание конечной реальности способно помочь развитию этих качеств. Для их развития требуется время. Вот почему буддизм придает такое большое значение культивированию. Мы должны учиться. Мы должны учить себя. Мы должны себя воспитывать и взращивать. Только тогда эти качества реализуются. И здесь не стоит становиться на позицию «все или ничего». Мы можем быть более внимательными и менее внимательными; можем предпринимать большие или меньшие усилия.
Буддизм учит, что это осознание выведет нас из состояния самсары, из присущих ему расстройств, неудач и душевных мук скорее, чем усердие в вере или в добрых делах. Когда добрые дела и сострадание опираются на мудрость, тогда появляются необходимые и достаточные условия для просветления. Достигнув пути узрения, практики совершенно преображаются. Поэтому путь узрения приравнивается к уровню надмирной духовной реализации.
Прежде чем практики достигнут уровня пути узрения, они по большей части заняты накоплением знаний, добрыми делами и в какой-то степени медитациями. Они не могут проникнуть в истинную природу вещей, пока не достигнут уровня пути узрения, где приобретается прямое восприятие реальности, не искаженное ни органами чувств, ни заблуждающимся разумом.

ПУТЬ МЕДИТАЦИИ

Путь узрения продолжается путем медитации. Хотя адепт практикует медитацию с самого начала, еще с пути предуготовления, на пути медитации к нему приходят опыт и осознание, которых прежде не было.

ДХЬЯНЫ И АМОРФНЫЕ ОБРЕТЕНИЯ САМАДХИ

Практикуя самадхи, мы получаем доступ к областям сознания, которые ранее были недостижимы: четырем уровням дхъян, или медитативных созерцаний, и четырем уровням поглощения. Четыре дхьяны — это последовательные ступени концентрации. Поначалу присутствуют мысли, понятия и прочее, равно как и эмоциональные переживания — радость и счастье. По мере того как мы продвигаемся дальше, разум успокаивается и концентрируется до такой степени, что отходят даже эти умственные процессы. Четыре ступени концентрации соотносятся с нашим нормальным состоянием сознания. А четыре поглощения соответствуют нашим достижениям в смысле медитации, хотя высокая духовность при этом не обязательна. Это просто изменения состояния сознания, которых мы прежде не испытывали.
С помощью медитация мы можем пережить счастье и блаженство, но на четвертом уровне дхьян прекращаются даже они. Далее следует первое поглощение, которое называют бесконечным пространством. оно означает, что мы находимся в такой глубокой концентрации, что наши органы чувств перестают работать. Мы не видим, не слышим, не ощущаем вкуса. Поэтому такое состояние и зовут бесконечным пространством. Но из этого не следует, что вещи прекратили существовать. Это означает лишь, что мы смогли погрузить свой разум в такую глубокую концентрацию, что на какое-то время прекращается деятельность на всех уровнях мышления и чувственного восприятия. За переживанием бесконечного пространства следует переживание бесконечного сознания. углубившись в это состояние, мы видим, что сознанием является буквально все, что между субъектом и объектом нет никакой двойственности.
Третий уровень поглощения называется «несуществование». Состояние поглощения становится столь глубоким, что у нас не остается абсолютно никакого восприятия, никаких чувств, никаких эмоций, никаких мыслей и понятий в разуме; не остается ничего.
Последнее состояние поглощения известно как «невосприятие». Оно еще глубже предыдущих, тех, в которых мы ощущали, будто нет ничего. Оказывается, это был еще не предел! Мы погружаемся столь глубоко, что отступает даже восприятие невосприятия. «Невосприятие» — («ни существование, ни несуществование») — означает, что в отличие от предыдущего состояния мы не думаем даже о том, что нет ничего. Даже мысли такой нет.

ЧЕТЫРЕ БОЖЕСТВЕННЫЕ ОБИТЕЛИ И ВИПАСЬЯНА

Самадхи сообщает разуму стабильность. Основываясь на этой стабильности, мы можем работать с нашими эмоциями. В буддизме умение входить в измененные состояния сознания считается полезным, но даже если мы не способны их освоить, мы все же можем достичь просветления. Некоторые умеют входить в измененные состояния, но для следования по пути это не представляется необходимым. Нужно иное: научиться, практикуя самадхи, сохранять разум в стабильном состоянии. Без стабильности разум всегда чем-то занят, его отвлекают то чувства, то эмоции, то мысли. Определенный уровень умственной стабильности помогает прозрению, а это уже существенно. Медитация интуитивного прозрения вызывает духовное перерождение практикующего, а медитация самадхи, дающая умственную стабильность, создает условия, способствующие прозрению. Именно поэтому нужны оба типа медитации.
Буддизм учит, что с эмоциями можно работать, что называется, в позитивном ключе, поскольку ничего безусловно дурного и неправильного в них нет. Дело в том, как мы работаем с ними, как мы их переживаем и выражаем.

Учение о путях и ступенях прогрессивно и динамично развивается. Этот подход называется «постепенный» или «пошаговый». Есть и другой, в котором подчеркивается возможность внезапного озарения. Школа кагью использует оба подхода.

[соня]

ЧЕТЫРЕ СПОСОБА СОСТРАДАНИЯ

И нирманакайя, и самбхогакайя определены для помощи другим. Как только адепт обретает просветление, он вместе с ним обретает и потребность трудиться для блага других. Часто спрашивают, как мы можем работать для блага других, если полностью преодолели дуалистические понятия. Ведь в таком случае, казалось бы, нет никакого различия между объектом сострадания и тем, от кого сострадание исходит. Некоторые усматривают в этом проблему, поскольку сострадательные действия предполагают, мол, что будда становится субъектом дуады, воспринимая живые существа как объекты своего сострадания. На это обычно отвечают, что серьезной проблемы здесь нет, поскольку восприятие буддой живых существ в качестве объектов сострадания — вовсе не результат дуалистического суждения. Сострадание будды основано не на логике и не на планировании. На чем же тогда оно основано? нирманакайя и самбхогакайя проявляют сострадание четырьмя способами.

Первый называется вездесущим проявлением сострадания. Это означает, что сострадание — часть, присущая реализации самбхогакайи. Сострадание присутствует всегда и везде; оно не может явить себя в какой-то определенной точке. Mожно утверждать, что сострадание самбхогакайи неистощимо. Даже если будда переходит в паринирвану, проявления его сострадания не прекращаются. Ведь даже если нирманакайя какое-то время не проявляется, пробужденная энергия продолжает проявляться на уровне самбхогакайи. Например, в сутрах сказано, что если глядеть с позиции самбхогакайи, будды вовсе не переходят в паринирвану. Дхармы не прекращают появляться, потому что на этом уровне учения обретают воплощения в опыте самбхогакайи. Нирманакайя формирует только проявления, несущие благо живым существам, одолеваемым леностью. При этом нет ничего такого, что возникало или уходило бы из бытия на уровне самбхогакайи. Так что проявление сострадания вездесуще.
Второй способ назван состраданием, которое проявляется само по себе, то есть без какого-либо повода. Его еще называют резонирующим участием. Говорят, что сострадание это возникает под влиянием ситуации, помимо каких бы то ни было суждений, без понятийных истолкований и прочих оснований этого толка. Так солнце рассеивает темноту, так луна отражается в воде. Такое сострадание тоже вездесуще. Оно проявляется спонтанно и автоматически, без какого-либо принуждения себя.
• Третий способ назван состраданием при встрече со страдающим. Сострадание самбхогакайи и сострадание нирманакайи проявляются в известном смысле соответственно страдальцам. Таким образом, различные существа, с их различными характерами и наклонностями, могут принять сострадание в зависимости от их уровня понимания и развития.
• Четвертый способ — сострадание, которое требуется. У этого вида сострадания есть два аспекта: сострадательная реакция, которая выявилась в общих чертах, и сострадание, которое выявилось более определенным способом. Выявление сострадательной реакции в общих чертах означает: это просветленный аспект самбхогакайи в пустоте. Другими словами, сострадание поддерживает активность будды в этом мире. Сострадательная реакция, которая выявилась более определенным способом, — это сострадание, которое появляется как отклик на фактические ситуации нашего мира.

ДВА АСПЕКТА УЧЕНИЯ БУДДЫ

Буддийское учение имеет два аспекта. Один называется «ка» — это то, что Будда произнес своими собственными устами. Другой называется «тенджур» — это комментирующие интерпретации, основанные на учении Будды.
У «ка» есть три аспекта. Первый — учение, которое Будда буквально подал, а второй — учения, вдохновленные Буддой в его присутствии, Последнее означает, что даже при том, что Будда жил в те времена, он не подавал эти учения сам, но ободрил или вдохновил кого-то, кто тоже жил тогда — Авалокитешвару, например, — и тот послужил ему рупором. И хотя учения эти поданы не Буддой в буквальном смысле, они имеют такую же ценность, как и собственное учение Будды, как если бы он произнес их своими устами.
Еще есть учения, которые были поверены другим поколением практиков. Эти учения не были известны при земной жизни Будды, но были заново обнаружены и получили новую жизнь благодаря следующим поколениям. Однако и их можно считать, что они вдохновлены Буддой.

Нет какой-то отдельной доктрины, которую можно было бы назвать сущностью буддизма. Говорят, что Будда с его бесконечной мудростью, состраданием и благими действиями мог измыслить множество разных методов и толкований. Однако имеются много уровней толкования, и много уровней понимания.
Нагарджуна говорил, что «дхарма Будды необъятна как океан. Толкуется это в зависимости от способностей толкователей, то есть самыми разными путями. Одни говорят о бытии, другие — о небытии. Одни — о вечности, другие — о бренности, одни — о счастье, другие — о страдании. Одни — о самости, другие — о безличности» и так далее. И подытоживает: «Столь многообразны и несходны учения Будды».

ТРИ ПОВОРОТА КОЛЕСА ДХАРМЫ

В ранней хинаяне, соотносимой с первым поворотом колеса дхармы, Будда отрицал существование долговременной сущностной самости, но не углублялся в обсуждение ее пустотности. Во время второго поворота колеса дхармы появилось учение о пустотности всех феноменов. Появились концепции несубстанциальности, или пустотности самости, и пустотности внешних явлений. При третьем повороте колеса дхармы появилась концепция татхагатагарбхи, или природы будды. В этом учении отрицание сущностной самости, «эго», или души, объединено с нетленным духовным началом, которое называют татхатагата-гарбхой, будда-природой, которая остается чистой несмотря на страсти и концептуальную путаницу в разуме.
Итак, налицо учения различных уровней. Порой может оказаться, что одно учение противоречит другому, а то и впрямую противостоит. Впрочем, говорят, что учения представлены таким образом, чтобы охватить максимальную аудиторию. Люди хотят, чтобы учения были приспособлены к разным уровням понимания и способностей. Будда учил так, что его могли понять самые разные люди. Махаяна решает проблему, разграничивая основное учение и учения интерпретирующие, то есть сердцевинное и периферийные.
Интерпретирующие учения называются трангдон. «Транг» означает «освобождение», а «дон» — «значение». Эти учения содержат смыслы, предназначенные для освобождения людей. Их необязательно принимать буквально, но и у них есть свое предназначение. Это относится к неправдоподобным историям об удивительных деяниях бодхисаттв, рассказанным в сутрах и шастрах. Есть даже учение, в котором Будде приписывается утверждение о наличии самости и тому подобного. Эти учения считаются интерпретирующими, и даны они для того, чтобы вдохновить людей. Вот и понимать их следует соответственно.
Существенное учение называется нитартха. Оно толкует понятие пустотности. Когда речь идет о пустотности, учение следует воспринимать буквально. С точки зрения махаяны все учения, затрагивающие пустотность, следует считать сущностными, а все остальные — интерпретирующими.
Однако не все школы буддизма согласны в том, что считать сущностным, а что интерпретирующим. Некоторое несоответствие есть и в тибетском буддизме. Например, школы кагью и ньингма понимают учение о татхагатагарбхе, относящееся к третьему повороту колеса дхармы, как фундаментальное. А школа гелуг-па утверждает, что учение о природе будды преследует вспомогательные цели. По ее мнению, татхагатагарбха нужна лишь затем, чтобы люди не заражались мыслью, будто у них есть сущностное «эго». Поэтому в этой системе татхагатагарбха имеет лишь интерпретирующее значение.
Как бы то ни было, все это множество учений — столь сложное в своих соотношениях, насколько это вообще возможно, — дано с целью уменьшить страдания людей, освободить их от неврозов. Говорят, будто есть 84 000 разновидностей Учения, которые соответствуют 84 000 видам неврозов. Если говорить кратко, все они уменьшают людские страдания. Они все ориентируются на реализацию трикайи, или трех способов бытия Будды.

[соня]

СУТРА И ТАНТРА
ТАНТРИЧЕСКИЕ УРОВНИ ДОСТИЖЕНИЯ

Последователи как сутры, так и тантры стремятся достигать состояния, которое называется «приостановленная нирвана». Этот термин указывает на срединное положение адепта между самсарой и безмятежным блаженством нирваны. Последователи обеих традиций махаяны, сутры и тантры.- Их понимание приостановленной нирваны можно свести к такой вот формуле: быть не от мира сего, но оставаться в нем.
Сутраяна постигается через книги и поучения, где адепт сталкивается с такими понятиями, как природа будды и пустота. Чем глубже он их осознает, тем более преуспеет в тантре.
И визуализация божеств должна быть прежде осознана с сутрической точки зрения.
Божества следует понимать символически, и символы эти лучше поймет тот, кто вполне освоил соответствующие понятийные категории сутры. Если же понимать все это не символически, а буквально, можно скатиться к демонологии.
Тантрические методы позволяют работать с заблуждением и противоречивыми эмоциями напрямую. При этом заблуждения, которые следует преодолеть, и те душевные качества, которые должно взращивать и развивать, рассматриваются как две стороны одной монеты, а не как что-то совершенно друг другу противоположное. По этой причине тантрическую систему еще называют эзотерической традицией, но не из-за того, что есть вещи, не открываемые непосвященным, а потому что практику здесь необходимы определенные качества. Иначе говоря, у него должны быть способности к тантрическим практикам, иначе не извлечет из нее никакого толка, сколько бы трудов ни приложил. В тантрическом учении и вправду присутствует некоторая тайна, но не потому, что оно намеренно кем-то скрывается, а лишь потому, что многие не могут его постичь.
Если у адепта есть необходимые способности, он может при помощи тантрических практик достичь просветления за довольно краткое время. Повторение мантр, визуализация божеств и другие практики — все это способы использования природы относительной истины, поскольку они позволяют практику соприкоснуться с нею напрямую. Но абсолютная истина, постигаемая при помощи тантрических методов, — та же самая, которую описывает сутрическое учение.

У тантрической системы есть несколько названий: тантраяна, ваджраяна, мантраяна. По-тибетски она называется гью, что означает целостность, неразрывность, поскольку тантрическое учение особо подчеркивает идею целостности внутренней природы личности, обретающейся в самсаре, и внутренней природы той же личности в состоянии нирваны. Когда обретают просветление, они не ощущают себя совершенно другими существами. Это потому, что природа будды присутствовала в них с самого начала. У слова ваджраяна, то есть «колесница ваджры», есть такой же дополнительный оттенок. «Ваджра» означает единство, нерушимость, а еще она — символ той самой цельности, которая относится к качествам природы будды. Например, практика Ваджрасаттвы и декламация мантр) относится к практикам природы будды. «Саттва» здесь означает «разум», так что слово «ваджрасаттва» можно перевести как «несокрушимый разум», он же природа будды, он же природа разума. Концепции природы будды в ваджраяне придается очень большое значение.
В то время как большинство сутрических школ помещают самсару в оппозицию к нирване, тантристы, говоря о природе будды, близко сводят эти концепции. Сутра — в широком смысле — учит, что все относящееся к самсаре следует отвергнуть и принять все, что тяготеет к нирване, в основе же тантрического понимания природы будды лежит духовный опыт адепта, касающийся как самсары, так и нирваны. Вот почему для понимания природы будды в тантрическом ключе так важны концепции неразрушаемости и неразрывности.

КРИЯ-ТАНТРА
Вместо визуализации божества с руками, лицом, ногами и прочими частями тела его можно визуализировать символически, в виде ваджры, например. Божество может визуализироваться и в виде форме одной из букв тибетского алфавита. Или, к примеру, можно визуализировать коренной слог его имени, и это, как считается, не будет отличаться от визуализации самого божества. Надо сказать, что на уровне крия-тантры отношения между практиком и божеством строятся на существенном неравенстве. Себя он видит существом заблудшим, божество же представляется объектом поклонения и источником силы, часть которой может быть милостиво уделена адепту.

ЧАРЬЯ-ТАНТРА

Далее практикующий переходит на следующую ступень — к чарья-тантре. Здесь превалируют правильные позы и декламация мантр, но присутствуют и элементы медитации, необходимые для практики визуализации. Когда адепт осуществляет визуализацию божеств на уровне чарья-тантры, он не принижен по отношению к ним, как в крия-тантре. Практик ощущает их, скорее, как друзей, чем как объекты поклонения, даже если не имеет с ними ничего общего в смысле качеств. Как учат тантристы, адепт уже визуализирует себя как божество и должен развить в себе качество, которое называется «божественной гордостью». Здесь стоит пояснить, что развивать следует доверие, а не гордость в обыденном понимании. Все, что мы ищем, уже есть в нас; надо только знать, как выявить в себе эти ресурсы.
абсолютная природа визуализируемых божеств неотличима от природы будды самого адепта, или природы его разума. Есть еще важное положение: визуализация божеств не имеет отношения к абсолюту, поскольку божества эти — проекции разума.

АНУ-ЙОГА-ТАНТРА


• Осознанные должным образом, самые глубокие заблуждения могут быть преобразованы в мудрость, и потому именно Заблуждения считаются тем самым материалом, из которого и конце концов получается то, что мы называем мудростью. Адепт не разграничивает то, что следует отвергнуть, и то, что нужно в себе развивать. Если он знает, как работать с тем, что порождает заблуждения, ему по силам взрастить на этой почве прозрение и мудрость.
Иногда адептов тантры сравнивают с павлинами. При этом имеется в виду вовсе не высокомерие, а индийское поверье, будто павлины кормятся ядом. Так же как павлин может употреблять яд в пищу, способные адепты тантрических практик должен уметь преобразовывать пять ядов, пять аффектов — алчность, гнев, ревность, гордыню и незнание — в пять премудростей. Нет ничего такого, что адепту стоило бы отвергать. Наоборот: чтобы достигнуть просветления, можно использовать все.


ВЫСШАЯ ТАНТРИЧЕСКАЯ ЙОГА
СТАНОВЛЕНИЕ ЦЕЛЬНОЙ ЛИЧНОСТИ

Преобразуя сексуальную энергию, человек испытывает блаженство, что упрощает для него преодоление субъектно-объектной двойственности. А поскольку это наслаждение становится все чище, оно со временем преобразуется в то, что называется высшим блаженством, или махасукхой (иногда его еще называют внезапным блаженством). Это высшее блаженство совпадает с реализацией природы разума, то есть достижением махамудры. С точки зрения махамудры у природы разума есть три аспекта: блаженство, пустота и неописуемость. Кульминация практики связана с преодолением той едва заметной привязанности к блаженству.

Учение подчеркивает: то, что мы знаем об иллюзорное ужасов, которые возникают в сновидениях или в мечтах, подразумевает, что мы можем управлять ими во время само переживания. Но при помощи йоги сна, одной из составляющих практики махануттара-йога-тантры, мы можем обрести контроль над своими сновидениями. У нас бывают очень яркие мечты, но при этом мы вполне осознаем, что это всего лишь грезы.
Практики визуализации божеств полезны и для понимания природы разума. Осознав ее, мы окажемся в силах распознать даже то, что происходит с нами в переходных состояниях сознания. Практикуя тантру махануттара-йоги, мы визуализируем образы самых ужасных божеств, которых только можно вообразить, для того, чтобы познать темную сторону нашего собственного сознания. Наиболее страшные, наиболее уродливые, наиболее отвратительные существа следует понимать как олицетворения наших душевных качеств.
Когда мы называем божества проекциями разума, это не означает, что они совсем уж немощны. с конечной точки зрения визуализируемое божество — лишь проекция разума, но с относительной точки зрения обладают неким собственным бытием.
Цель тантрической практики состоит в том, чтобы устранить разрыв между сознательным и бессознательным, между священным и профанным, и между всеми другими двойственностями. Только сделав это, мы можем в полной мере оценить цель визуализации божеств, которые терзают плоть острыми клыками, пожирают человеческие сердца, пьют кровь и так далее. Это дает нам способ стать цельной личностью, поскольку при этом мы можем распознать в себе все нежелательное и сумбурное. Без этого нельзя достичь настоящего просветления.