[соня]

* * *

Шум лесной, бесконечный, протяжный.
В нём – все дали и вся глубина.
Оказалось – всё в мире неважно,
А важна только эта сосна,

Только эти столетние ели,
Только в ветках сквозящий простор,
Только майская юная зелень,
Только этот немой разговор

Мира с сердцем. Вот так у иконы:
Всё смолкает. Покой. Забытьё.
И звучит в тишине затаённой
Глубочайшее сердце моё.

* * *

Юность лета. Рябина в цвету.
Лес густой тишиною набух.
Долго рос, набирал высоту
И застыл воплотившийся дух.

Будто лодка на глади морской,
Будто Бог средь субботнего дня.
Так душа погрузилась в покой.
Так весь мир погрузился в меня.

А вблизи меж сплетённых ветвей,
В гуще клёнов, берёз и ракит,
Тонко-тонко поёт соловей…
Или, может, так сердце звучит?

* * *

Нас было двое. Рядом ель качалась,
И время шло не мимо, а насквозь.
Пространство расширялось, расширялось
И тихо с Бесконечностью слилось.
И сердце вдруг почувствовало с дрожью,
Что прямо здесь, не в сказочной дали,
Находится родное царство Божье
И мы в него нечаянно вошли.
Ты головы коснулся головою,
Рука моя – у сердца твоего.
Качалась ель. Нас было только двое.
И Бесконечность. Больше ничего.


* * *

А наша любовь – бесконечная тишь.
Ты в душу мою, точно в небо глядишь.
А наша любовь – это мощный покой
Растущей, раскрывшейся шири морской.
А наша любовь – нескончаемый рост
Спокойных деревьев, коснувшихся звёзд.


* * *

И наконец настало лето.
Всё беззаботней, всё теплей…
Расправленность зелёных веток,
Расправленность души моей…

Какая ясность и свобода,
Парящих тихих крыл размах…
В зените сила. Полдень года.
И можно плыть на облаках.


* * *

Когда густеет тишина,
Внезапно замирает время,
И сердце ощущает бремя
Блаженное. Душа полна
Ещё не ведомым грядущим,
И чем весомее, чем гуще
Лесная тишь, тем ближе плод,
Который Бог веками ждёт…


* * *

Благословенно то, что есть.
Не надо ничего другого.
То, что вот в этот миг, вот здесь,
Что вечно и всегда не ново.
Душа окончила кочевье,
Вошла в распахнутость небес.
И время встало, как деревья,
И разрослось, как целый лес.



* * *

Ты причащаешь своему Покою,
Чуть шепчешь, ветки тёмные скрестя,
Как будто мать, обняв своей рукою,
Ласкает неразумное дитя.
О, Господи, должна понять теперь я,
Что сон прошёл, развеян тёмный страх.
Ты просишь только моего доверья.
А я… Я плачу у Тебя в руках.


* * *

Да нет, совсем не за земным порогом
Лежит обетованная страна.
Ведь тайна леса – это тайна Бога,
А тайна Бога – это тишина.

И в тишине светящейся осенней
Вдруг обнажились тайные пласты,
И вот душе настало пробужденье
Опоминание от суеты.

Сухих листов хрустящие обвалы
И тишь, в которой можно потонуть…
Вся тайна в том, что суеты не стало
И в мире тихо проступила суть.



* * *

Ты разрешаешь мне подслушать.
Мне подглядеть позволил Ты,
Как восстают из праха души,
Когда слетают вниз листы.

Когда всё в мире замолкает:
Ни птиц, ни даже ос и мух,
И тишина стоит такая,
Что в самом деле слышен Дух.

Вот в эту пору листопада,
Когда как искра лист любой,
Беззвучно падает преграда
Между душою и Тобой.

Да, мир сейчас пустой и нищий.
Но кто меня уверит в том,
Что я сижу на пепелище,
А не на троне золотом?


* * *

Эта осень златотканая –
Купина неопалимая,
Вся земля обетованная
Постепенно стала зримою.
Торжествует тишь иконная,
На Небесный град похожая.
Через тело истончённое
Засветилось сердце Божие.


* * *

Под аккомпанемент костра
Молчать до ночи, до утра
И не считать часов и дней,
А только слушать плеск ветвей.
А только каждое мгновенье
Вершить немое погруженье
В ту тишь, что плещется у ног,
В тот океан, который – Бог…


* * *

Да разве ты не видишь, ты не знаешь,
Что я сама как тишина лесная,
Что нет у сердца никакой вины,
Вот так же, как у этой тишины?
Да разве ты не видишь сквозь меня
Сиянье жизнь творящего огня?
Я не при чём. Я Им просквожена.
А ты не видишь…
Что ж, твоя вина.


* * *

В чём, в чём наша общая тайна?
О чём колокольные звоны?
Что главное в мире? Бескрайность.
Что главное в сердце? Бездонность.
И эти мохнатые ели,
И эти берёзы и клёны
Всю жизнь об этом и пели,
О том, сокровенном, бездонном…


* * *

Не просто видеть – погрузиться
В вас, чтоб смогла душа моя
Безмолвно перейти границу
Иного слоя бытия.
Не просто видеть, просто слушать
Покой стволов и плеск ветвей,
А их невидимую душу
Внезапно ощутить своей.
И эти листья, ветки, птицы
Войдут в души твоей состав.
Не видеть, а преобразиться,
Всё сердце ими напитав.
Не лес, а душу всю колышет
Осенний ветер. Стихнул шквал.
И ты уже деревьев тише.
Ты здесь не гость, ты лесом стал.

[соня]

* * *

Ты причащаешь своему Покою,
Чуть шепчешь, ветки тёмные скрестя,
Как будто мать, обняв своей рукою,
Ласкает неразумное дитя.
О, Господи, должна понять теперь я,
Что сон прошёл, развеян тёмный страх.
Ты просишь только моего доверья.
А я… Я плачу у Тебя в руках.


* * *

О, Господи, укрой и обними,
И замолчу я, как весь мир лесной.
Ведь не могу я говорить с людьми,
Когда Ты сам беседуешь со мной!
Душа нашла сейчас своё жильё,
Душа нашла сейчас своё жильё,
Душа к себе самой вернулась вновь.
Простите мне молчание моё –
Не знает слов растущая любовь.


* * *

А лес был мудр. И был неуязвим,
И я у леса моего училась,
Который был всегда собой самим
И ни на чью не полагался милость.

Да, лес был мудр, и лес был одинок.
Не надо биться с роком в рукопашном.
Вот здесь, в лесу, неумолимый рок
Вдруг делался бессильным и нестрашным.

Деревья тихо высились над ним,
И кто их видел, не боялся ада.
Ну да, конечно, рок неумолим,
Но нам его и умолять не надо.

Над ним сомкнутся сизые леса…
Остановитесь шум лесной послушать
И взгляд поднять в немые небеса,
Чтобы призвать всё небо прямо в душу…


* * *

Моё призванье, о, моё призванье!
Я призвана вселенской тишиной.
Я призвана земных пространств молчаньем
И каждой елью, каждою сосной.

Я призвана великим и суровым
Безмолвьем неба и надгробных плит
Услышать то единственное Слово,
Которое за всех заговорит.

Не за себя – за всех. Призыв могучий
Сбил с ног меня: Остановись! Внемли!
И различи небесное созвучье
Над всей разноголосицей Земли!


* * *

Нет, не просто любованье,
Отдых под зелёной сенью,
Смысл и сущность созерцанья –
Растворенье, единенье.
Лес прошит парчовой нитью,
Световой обвит дорогой.
Созерцанье есть соитье
С деревом, с лучом и с Богом.

[соня]

* * *

Льет сиянье золотое
Зелень вешняя, сквозная.
Я - не плоть, но только кто я,
До сих пор еще не знаю.

До сих пор мне непонятно,
Что с душой моею станет,
Как найти мне путь обратный
В бесконечное сиянье?

Только если вдруг на хвое
Тыща капель загорится,
Я сольюсь с самой собою
И взликую, точно птица.

Я увижу: путь недолог! -
Путь вовнутрь открылся глазу!
Я - не дробь и не осколок,
Я - все вместе, я - все сразу!

Ликование святое!
Каждый лист в священном раже.
Вам Весна расскажет, кто я,
Синь расскажет, свет расскажет...





* * *

Сверкают и трепещут листья,
Весь лес черемухой пропах.
О, эти кружевные кисти!
Вся зелень в белых кружевах!

И снова нет для смерти места.
Дух жизни с нею незнаком.
И вновь Земля стоит невестой
Перед незримым Женихом.

И, Господи, что ей за дело
До наших будничных забот?
Вся в легком, в кружевном и белом,
И всех на праздник свой зовет.


* * *

Боже праведный, какая
Радость у истока дня!
Просыпаясь, лес вздыхает
И вдыхает жизнь в меня.

Благовоние потока...
Вижу! Чувствую! - Жива!
И вдыхаю так глубоко,
Что кружится голова.


* * *

"И двинется Бирнамский лес".
Да как же нам, лишенным зренья,
Увидеть чудо из чудес -
То непостижное движенье,
Что наполняет небосвод,
Одушевляет наши лица? -

Бирнамский лес в с е г д а идет,
Так, как душа моя струится
В твою. Пока порога нет,
Покуда сердце не застыло,
Струится Дух, струится Свет,
Струится Бог по нашим жилам.

О, только не останови!
Не ставь Ему свои условья.
Бог - полнозвучие Любви,
Бог - переполненность Любовью.


* * *

Это вспыхнувшее диво,
Этот просверк благодати -
Это чувство перелива -
Не поймаешь, не ухватишь!

Эта легкость ускользанья,
Этот миг исчезновенья, -
Жизнь на грани и за гранью -
Всеохватное горенье.

Это счастье от ожога,
Ликованье от пожара,
Это узнаванье Бога
И ниспосланного Дара.

Это жажда перелиться
В небо - жар самоотдачи -
Кто держал перо Жар-птицы,
Тот поймет, что это значит.








* * *

Вы ждете, чтоб разверзлись все могилы,
Оделись плотью кости мертвеца,
А яблоня цветы свои раскрыла
И просит раствориться все сердца.

И в мире нету никаких событий,
Но снова живы Авель и Адам.
Вы только сердце настежь растворите,
И станет ясно, что же нужно вам.


* * *

О, шелест той невидимой реки
Часов и дней!.. В чем дней моих задача?
Летят с ветвей на землю лепестки
Потоком слез, и я беззвучно плачу.

Как нежность в сердце, яблоня цветет. -
С небес на землю путь спустился Млечный.
Не нужен мне грядущий сочный плод,
Пусть только нежность длится бесконечно.

[соня]

Из книги «Проникновенье света»


А Господь молчит – ни слова.
Только что ни день – обнова,
Что ни утро, что ни день –
Вслед за вишенью сирень.
Что же в будущем мгновенье
За опавшею сиренью?
А Господь – само молчанье,
Ни словца, ни обещанья.
Только белка на сосне
Быстро подмигнула мне:
Посмотри-ка, подоспели
Шишки красные на ели,
И залился соловей,
Громкой радостью своей
Пронизав весь лес сосновый.
А Господь молчит, ни слова.



Между мною и тобою –
Небо сизо-голубое.
Между мною и тобою –
Древних сосен высота
Между мною и тобою
Шум далекого прибоя,
Шум далекого прибоя,
Шорох близкого куста.
Мы сидим с тобою рядом,
Взгляд встречается со взглядом,
И судьба сплелась с судьбой.
Час глубинный. Бессловесный.
И Вселенной всей не тесно,
Да, Вселенной всей не тесно
Между мною и тобой.



Под легкий птичий пересвист,
Под перезвон синицы,
Когда растет на ветке лист
И в сердце Бог стучится…

Под тихий листьев разговор,
Под этот шорох вещий,
Когда стучится в грудь простор
И над водой трепещет

Вот тот, всё тот же самый Дух,
Что в первый день пророчил,
Вот тот, что разверзал нам слух
И открывал нам очи…

И чувствует Его вода,
Земля, листва и птица…
О, что, о, что с тобой тогда,
Душа моя, творится!



Непроходимая граница.
Ничто уже не просочится
С той стороны. И нас не слышат
Те, кто корней подземных тише.

Совсем не слышны наши громы
На тех просторах невесомых.
Но наших душ малейший шорох
Как гром звучит на тех просторах.

На тех невидимых глубинах,
Где мы и мертвые едины
И где на нашу речь без слов
У них уже ответ готов.

Да, их таинственный ответ –
Из темноты встающий свет.



Время наполняется любовью,
Время – это тайное движенье
Света. К вечной жизни предисловье –
Душу озарившее мгновенье.
Может быть, когда-нибудь застынет
Краткий миг. Окаменеет пламя.
И тогда звездой в небесной сини
Изнутри светиться будет камень.