jana
Группа: Демиурги
Сообщений: 1757
Регистрация: 3.7.2006
Вставить ник
Цитата
Из: страна этого мертвеца действительно широка
Пользователь №: 313
Репутация: 177
|
ну, вот, собственно:
Речь пойдет сразу о двух весьма схожих вещах – телевидении и компьютерных играх. Я просматривал эти темы у Кураева, как-то расстроился, не найдя у него достаточно емких суждений, напротив увидев в них слишком много снисхождения, хотя очень хорошо известно, насколько наш знаменитый богослов неснисходителен и вообще суров ко всякого рода гнусным явлениям жизни и нежизни. Я считаю, что и то и другое несет человечеству совсем небольшую пользу и взамен нее – целую бочку страшного дегтя. Кураев считает, что нам следует испытать этот «деготь», чтобы в нас была своеобразная «прививка» от него, чтобы мы были адекватны, могли быть самостоятельны. Он приводит в пример неких православных детей, которые в жизни не видели телевизора, а когда увидели – чуть не сошли с ума – было их невозможно оторвать. Мне кажется, такого примера недостаточно, таких детей все-таки мало, и прививка у нас у всех давно уже есть, а ядовитые дозы не уменьшаются. Буду говорить, основываясь, конечно, на собственном опыте и на поверхностных наблюдениях за другими людьми. Хоть и стыдно – но делать нечего. По-крайней мере, смогу наглядно объяснить. Телевизором, благо, я увлекался лишь в детстве, сейчас удается почти не смотреть, разве что редкие наплывы ленивого любопытства, но чаще – он включается где-то поблизости по своизволению кого-то другого. Компьютеры – еще игровые приставки будоражили детское сознание, потом все переросло уже в «настоящие» игры, был возраст и тотального увлечения, потом постепенно отходило, все-таки жизнь, всяческие занятия и т.д., но и до сих пор, бывает, засяду – и пиши пропало. Можно и недельку поиграть. Часа два-три в день – может быть, кому-то это покажется и небольшим временем, этаким «отдохновением». Да и за новинками не слежу, есть несколько старых игр, полюбившихся давно когда-то, что-то периодически удаляю, потом восстанавливаю из торрентов...
1. Телевизор приводит человека к опустошению. Информация из всяческих новостей, даже если она вся достоверна и действительно интересна, доступна и из любых других источников, во-первых, во-вторых абсолютно не нужна человеку в подобных количествах и разнообразии. Человек засоряется. Не будем говорить о рекламе, которая все равно так или иначе тупо прожевывается в сознании. Человек отучается от тишины. Многие люди просто сопровождают свою жизнь гулом телевидения, телевизор может гореть даже в пустой комнате. В квартире не остается «тайников», квартира становится продырявленной сквозняками телевидения, в ней духу холодно. Никакие познавательные передачи и программы не приучают человека хотя бы к минимальной рефлексии – отучают его. Мысль его становится на ровные, кем-то неизвестным, проложенные шпалы – и едет себе неизвестно куда. Хочет – не хочет – она встанет на эти шпалы. Человек может спорить с телевидением, может относиться к нему скептически, но если он со всем своим скепсисом, все же неотрывно над ним иронизирует каждый день, то и иронии эти становятся автоматическими, неосмысленными. Человеку нужно оберегать мысль. Мысль – слово. Слово – творение. Слово – почти единственное, что связывает вот это материальное, но фальшивое – с тем идеальным, но воистину настоящим. Человек забывает о настоящем. Помимо того, телевидение очень узко направлено. Человеку кажется, что он следит за всем миром, но он смотрит в узкую щелочку, в темную комнату, где нет ничего. Он не познает мир. Он не приходит к нему. Мир отворачивается. Телевизор опасен тем, что он становится каким-то будто бы неотъемлимым атрибутом. без него будто бы невозможно – и жить будто бы неинтересно. Он преследует человека и присасывается к нему. Телевидение навязчиво. И глупость его навязчива. Не говоря уже о всех этих приевшихся «глобализьмах» - когда людям попросту внушается дурной вкус, какие-то общие социальные, поведенческие, внутренние и внешние примитивы – а они это называют собственной личностью. Телевизионщики попросту не несут блага – им это некогда, ведь они каждый день должны что-то показывать, это работа. Частый мотив для просмотра телевизора – мол, расслабление, снятие стресса, отдых, разгрузка – но это ведь все равно. Телевизор не может расслаблять. Дух всегда напряжен и страшно утомлен. И во всем этом кажущемся отдохновении опять человек ничего не делает, ни к чему не способен, и в дальнейшем он, оглушенный гулом передач, не слышит в себе «СЛОВА», значит, не чувствует в себе творения, значит как бы существует, а как бы и нет. Когда я был маленький, я всегда после школы садился за трехчасовый, четырехчасовой просмотр всего подряд, просто так, что-то было интересно, что-то нет. Сериалы там, мультики. Так продолжалось каждый день, и хоть болела голова, но это было вроде «в порядке вещей». А мир-то отвернулся. Я вырос неучем, дураком, банальной бездарностью, и если вдруг почему-то впоследствии стал хоть немного лучше – то только благодаря своим никчемным усилиям и, наверное, чуду. Телевизор очень хорошо развивает лень. Может быть, эта лень и не распространится на всяческие дела «первой» (на космических весах – последней) необходимости (учеба, работа... хотя, как знать), но уж точно завладеет самым важным – словом в человеке, его духом. Ему будет лень разговаривать с собой. Ему будет страшно думать о главных вещах. Ему будет неуютно в тишине. Еще можно поставить в защиту телевидение трансляцию всяческого, может быть, хорошего кино. Во-первых, как мы все прекрасно знаем, это бывает редко. Кино там обычно второсортное, жуткое, тупое, рассчитанные как раз на дальнейшее наше «воспитание» и т.д. и т.п. Но, если и попадается «искусство» - то в рамках телевизионной программы, в тисках реклам и вообще общей ауры – дух его так же исчезает. Посмотрите Бергмана в эфире, а потом – в кинотеатре. Легкодоступный формат уродует искусство. Человек приучается к нему, как и ко всему остальному – та же безыинтересность, та же лень, и дальнейшие переключения каналов. Кураев говорил, что нам нужно во всяком случае не отставать от современности, чтобы не стать как те детишки, вдруг нечто увидевшие и обомлевшие. Мы, я думаю, и не станем. Скажем прямо, телевизор – это тоже гибель, и вполне настоящая. Нам ее и «немножко» не надо. От такого не зазорно и отстать.
2. Единственный, может быть, плюс у всяческих навороченных, со своими реальностями, игр в том, что эти реальности вроде и ощущаются как подлинные, но играющие, если он не совсем сумасшедший, все же понимает, где он и что он. Такая «виртуальная» тренировка с прообразом-персонажем-как бы живущим, реально действующим человеком и его «монадой»-игроком, может помочь человеку развить в себе абстрактное понимание вообще сложности и простоты устройства всего, некую схему реальностей, по-крайней мере, болезненные игроки относятся к нашей текущей реальности с некоторым безразличием, и эта их непривязанность иногда бывает даже интересна. Но это сомнительная польза. Дальше идут всевозможные минусы. В общем-то, они все те же. Есть определенные рельсы – рамки игры. Дальше которых человек не пойдет. То есть – ноль творчества. Ноль – слова. Игры бессловесны, даже если там очень много болтают. Есть привыкание. Всасывание. Последующее опустошение. Но игры гораздо сильнее телевидения в отношении образов. Тут даже не важно, какие образы. Хоть зомби и монстры, хоть человечки с мечами, хоть пасьянс, хоть просто циферки. После любой игры, они заслоняют сознание, и не выходят из него. Они могут и сниться. Любая мысль, появившаяся в этом сознании, так или иначе прилеплена к этим образам, хромает, рождается из них, то есть, не пойми из чего, из чепухи какой-то – что-то чужеродное в нас. Конечно, после игр невозможно чего бы то ни было дельного написать (это я там про стишки свои, или еще чего), либо как следует вчитаться в хорошую книгу. Ну, ладно, не все «пишут-читают», но ведь эта невозможность самая наглядная – она показывает, как мысль, онемелая, парализованная становится беспомощна. Отбивается всякое желание что-либо дельное – аккуратно, хорошо – делать. Пропадает всё. И любую молитву отбивает. Человек после игры чаще всего просто лежит себе – чтобы отойти, нужно как минимум поспать, или еще полдня бессмысленных шатаний. Отношения с твердыми и тонкими мирами складываются у него не ахти. Помощники отворачиваются, он им противен. Еще классическое суждение - якобы напитавшись виртуальным насилием, индивид «снимает напряжение», а так бы мог и маньяком стать. Сколько же у нас потенциальных маньяков. Я не думаю, что игра, насыщенная «кровавыми видениями» снимает какое-то абстрактное напряжение, удовлетворяя злость, похоть и тому подобные страсти. Напротив, они вполне хорошо себе воспитываются, и даже если весь негативный заряд уходит в виртуальность, действительно не распыляясь на мир настоящий, то все равно ведь поступки индивида, его воля, его сознание - не различают виртуальности, злость и похоть высвобождаются, готовятся внутри человека, влияют на дух так или иначе, пусть даже за всю свою жизнь такой человек «мухи не обидит».
Я вот еще читал у Кураева – он говорил, что игры, хоть и зло, но и не такое уж страшное, как и любое другое зло. Он сравнивал, например, былых читательниц «Анны на шеи» с сегодняшними игроками. И те, мол, погружались в выдуманные миры и проч. и проч. Мне кажется, Кураев попросту мало играл, точно меньше моего. Либо уж это какие-то клинические читательницы, но и этот факт не отменяет ничего сказанного об играх.
3. После чрезмерного и регулярного погружения во все это, сил и воли хватает только на другие грехи. То есть, здесь мы видим некое начало цепи пороков. Блуд, например, или обжорство. Или злость. Нервничает от того, что ничего не хочется и ничего не понятно. Или водка. Никаких возвышенных далей. Начало конца. Человек сделан. Готов. А еще представьте, что человек смотрит и играет с самого детства – как я – и такой у него мир; а весь внешний социум, все эти его друзья – растут точно так же – смотрят и играют – то есть, он как бы и живет еще нормальной жизнью, общается, гуляет – но с такими же калеками, несчастными, в том же вакууме – и какое получается поколеньеце?
|