[Prediger]

Среди прочих бесконечных провозглашаемых прав в мире победившей "демократии" и либеральных ценностей мне видится крупнейший недостаток, являющийся концептуальным. Нам многое позволено, нам можно быть "позитивными" к чему угодно, вернее даже сказать не "можно", а обязательно. Гласно и негласно мы обязаны быть положительно настроенными по отношению ко всему на свете, кроме, конечно, всяких там либеральных "табу", по которым вы должны резко осуждать любые проявления "фашизма", "расизма", "антисемитизма" и прочей надуманной лабуды, существующей лишь для того, чтобы держать сознание масс в рамках некой системы вещей, им позволенных.

Так вот. В этой системе есть много, но нет главного - права на ненависть. Как писал ещё Ленин: "Революция ничего не стоит, если не умеет защищаться". Так и у нас. Если мы не можем защищать свои ценности, то грош им цена и нам самим заодно. На одном "позитиве" далеко не проедешь в мире борьбы и конкуренции. Нас пытаются лишить главного защитного свойства - ненависти и гнева. Вы представьте себе организм, где бы не было бактерий, отвечающих за уничтожение чужеродных организмов. Такой организм неизбежно погибает. Вот то же пытаются сделать и с нами всякими там политкорректностями и толерантностями.

Нам запрещают ненавидеть чуждые и враждебные нам вещи, называя это "экстремизмом", "фашизмом", "шовинизмом" и прочими штампами. Притом запрет не только на уровне негласной либералистической "приличности", но и на законодательном уровне. Все эти законодательные акты, поправки, законы, принятые за последние годы, свидетельствуют лишь об одном - либералистической пропагандой удержать сознание людей в искусственном "позитиве" и "приличности" не удаётся. Всё больше и больше появляется людей со свободным сознанием, которые переосмысливают существующие идеологические реалии "неправильно". Однако же правящие круги пытаются запереть это движение с помощью чисто тоталитарных мер - навязывания идеолоически "правильных" схем мышления через запретительные силовые меры.
Провальный вариант. Но истории никто не учится, тем паче нынешние "борцы" с "экстремизмом".

Радикальное переосмысление права на ненависть есть ключевой, на мой взгляд, момент в современных идеологиях.

[Prediger]

Прежде, чем отвечать на возникшие нюансы вопроса, приведу одну выразительную цитату, которая хорошо иллюстрирует мою мысль.

Ненависть священна. Ненависть — это возмущение сильных и могучих сердец, это воинствующее презрение тех, в ком пошлость и глупость вызывают негодование. Ненавидеть — это значит любить, значит ощущать в себе душу пылкую и отважную, значит глубоко чувствовать отвращение к тому, — что постыдно и глупо.

- Эмиль Золя

Далее продолжение его мысли

Раскрывающийся текст

Ненависть дает облегчение, ненависть творит справедливость, ненависть возвышает.

Я чувствовал себя моложе и смелее всякий раз, как во мне поднимался бунт против пошлости моей эпохи. Ненависть и гордость я сделал двумя своими девизами; мне было приятно уединяться и в своем уединении
ненавидеть все, что оскорбляло во мне чувство правды и справедливости. Если я сегодня чего - то стою, то это потому, что я одинок и исполнен ненависти. Я ненавижу ничтожных и бездарных людей, - они меня удручают.
Они испортили мне немало крови и нервов. Ничто не вызывает у меня большего раздражения чем эти невежды, которые выступают, как гуси, переваливаясь с ноги на ногу, тараща глаза и разинув рты. Я не мог шагу ступить, чтобы не натолкнуться на трех дураков, - вот почему мне так грустно. Дорога жизни загромождена глупцами: они хватают вас на ходу, чтобы обдать слюной своей пошлости. Они двигаются, они говорят, и весь их облик, их манеры, голос так оскорбляют меня, что я, как Стендаль, дураку предпочитаю элодея. Как же нам быть с этими людьми? В наше время боев и форсированных маршей они просто обуза. Мы покидаем старый мир и устремляемся к новому миру. А они виснут у нас на руках, бросаются нам под ноги с дурацким смехом и нелепыми поучениями; из-за них наша походка становится спотыкающейся, неуверенной. Тщетно пытаемся мы от них отделаться - они напирают на нас, они нас душат, липнут к нам.
Подумать только!..
Горизонты ширятся, разгорается свет, озаряя небо. А они по доброй воле погружаются в тепловатую тину и с томной медлительностью переваривают пищу; при этом они жмурят свои совиные глаза, не выносящие света, они вопят, что им не дают покоя, что их подымают спозаранку и они уже не могут нежиться по утрам в стойле всеобщей глупости и жевать свою жвачку, безмятежно перетирая ее челюстями.
Уж лучше иметь дело с помешанными: те хоть на что - то могут пригодиться. Помешанные мыслят; каждый из них одержим какой - нибудь навязчивой идеей, искалечившей его рассудок; это душевнобольные люди, люди с расстроенной психикой. Но они полны жизненных сил. Я охотно слушаю их, ибо всегда надеюсь, что в хаосе их мыслей вот - вот блеснет высшая истина. Только, ради бога, уничтожьте вы глупцов и пошляков, духовных импотентов и кретинов, создайте законы, чтобы избавить нас от этих людей, которые, пользуясь своей слепотой, уверяют, что вокруг царит мрак. Пора людям мужественным и энергичным иметь свой девяносто
третий год, - мир устал от наглого господства посредственностей, всех их пора пустить под нож гильотины.

Я их ненавижу. Ненавижу людей, которые замыкаются в какой - либо ограниченной идее, которые ходят гуртом, уставившись в землю, и не видят сияющих небес. У каждого такого стада - свой бог, свой кумир, на жертвеннике которого оно предает закланию великую человеческую истину; …у всех у них есть своя трибуна, и с ее высоты они торжественно вещают народу. Они идут своей проторенной тропой, важно выступая во всем своем ничтожестве, и истошно вопят, едва только потревожат их ребяческий фанатизм. Друзья мои, поэты и прозаики, ученые люди и просто искатели истины, все вы, знающие их и не раз стучавшиеся в дверь к этим важным господам, которые запираются на ключ, чтобы спокойно стричь ногти! Осмельтесь же вместе со мною поднять свой голос и во всеуслышание скажите, что они, как трусливые и нетерпимые церковные сторожа,
выбросили вас вон… Расскажите, как они посмеялись над вашей неопытностью, считая, что опытность состоит в отрицании любой истины, которая не согласуется с их заблуждением. Где - то далеко - далеко, вверху или внизу, существует, разумеется, единственная и абсолютная истина, которая управляет мирами и движет нас к будущему. Здесь же,… мы видим сотни истин, которые сталкиваются друг с другом, разбиваются одна о другую, сотни стад, которые блеют, отказываясь идти вперед. Одни сожалеют о безвозвратно ушедшем прошлом, другие мечтают о призрачном будущем; те, что грезят о настоящем, говорят о нем как о вечности.
Каждая религия имеет своих жрецов, каждый жрец - своих слепых приверженцев и евнухов. До действительности никому нет дела… Где же, я спрашиваю, свободные люди, те, что живут во всеуслышание, не замыкая свою мысль в узких рамках догмы, и смело шагают к свету, ...которые заботятся лишь о справедливости и истине? Где те люди, которые не входят в продажные клаки и по знаку своего предводителя не рукоплещут кому придется - богу или человеку, народу или аристократии? Где эти люди, которые живут в стороне от человеческого стада, которые приветствуют всякое благородное дело, презирая сектантство и ратуя за свободу мысли? Стоит этим людям заговорить, как напыщенные кретины приходят в ярость и подавляют их своей массой; потом они вновь важно предаются пищеварению и убедительно доказывают друг другу, что все они глупцы.

Я их ненавижу.