[соня]

САМООТРЕЧЕНИЕ

«Самоотречение—это не отказ от вещей этого мира, но принятие того, что они проходят». Ничто не постоянно, рано или поздно все уходит. Самоотречение — это состояние непривязанности, принятия этого ухода. Мимолетность — это лишь одно из имен совершенства. Мы живем и должны умереть. И этот процесс сам по себе совершенен.
Сопротивление переменам никак не согласуется с совершенством жизни — с ее мимолетностью. Менее всего мы можем смириться со своей мимолетностью. Кто из нас не вздыхал, заметив первый седой волос. Битва перекидывается на человеческое существование. Мы отказываемся видеть истину, которая находится рядом. Мы втянуты в бесконечную войну со своими страхами за себя и свое существование. Если мы хотим увидеть жизнь, мы должны быть к ней внимательны. Однако мы не заинтересованы в этом. Мы заняты борьбой за сохранение себя навсегда. Очевидно, это беспокойная и бесполезная борьба. Борьба, которую невозможно выиграть. Здесь всегда побеждает смерть — «правая рука» мимолетности.
...Их не интересуют наши попытки стать центром Вселенной. И все же мы неустанно продолжаем свою борьбу. Мы ужасно заняты. Когда все попытки победить проваливаются, мы стремимся найти покой в ложных формах религии. Даже в практике дзэн мы зачастую пытаемся найти обходной путь и достичь личной победы.
Но практика может быть только усердной. Практика аннигилирует малую самость, которая в этом совершенно не заинтересована. Поэтому, оставаясь честными с самими собой, мы должны признать, что нет успехов, способных удовлетворить малую самость.
Тем не менее, есть и другая сторона практики. Когда умирает малая самость — то, в чем сосредоточена злость, требовательность, недовольство, появляются истинные успехи: радость и уверенность в себе. Мы начинаем понимать вкус заботы о других без ожидания вознаграждения.
Это и есть истинное сострадание. То, насколько мы обладаем им, зависит от степени аннигиляции малой самости. Когда она умирает, мы можем увидеть, что такое жизнь. Иногда мы можем действовать спонтанно и помогать окружающим. Вместе с этим ростом приходит раскаяние. Когда мы понимаем, что почти всегда приносим боль себе и другим, мы раскаиваемся, и это раскаяние — чистая радость.
Заметим, что все усилия во время сесина направлены на самосовершенствование. Мы хотим достичь просветления, мы хотим очиститься, мы хотим стать спокойными, мы хотим обрести мудрость.. Это неудобство («Мне никогда не достигнуть желаемого») и является бесконечным совершенством. Вместо этого Внимание уходит в ином направлении. «Забудь о реальности! Я здесь, чтобы получить просветление!»

Но дзэн — тонкая практика. Даже если мы боремся с ней, сопротивляемся ей, искажаем ее, наши концепции стремятся к саморазрушению.
Цель любой хорошей практики — осознать ложность мечтаний, чтобы в физическом и духовном мире не осталось больше неизвестных нам переживаний. Нужно не только узнать свой гнев, но и найти собственные способы преодоления этого гнева. Если реакция неосознанна, мы не можем изучить ее и избавиться от нее. Любая защитная реакция (которая возникает у нас каждые пять минут) является практикой. Если мы практикуем с мыслями и физическими ощущениями, которые сопровождают эту реакцию, мы открываемся навстречу целостности или, если хотите, святости.
Хорошая практика всегда представляет собой процесс преобразования сосредоточенного на себе человека (скованного личными реакциями) в канал для вселенской энергии, которая изменяет Вселенную миллион раз в секунду. Все, что мы видим в нашей феноменальной жизни, — мимолетно. Однако добросовестно занимаясь практикой, мы расширяем канал вселенской энергии, и смерть теряет свое жало.

Основным препятствием к видению является непонимание того, что любая практика включает сильный элемент сопротивления. Мы обречены на него до тех пор, пока наша самость полностью не умрет. Только Будда не сопротивляется, а я сомневаюсь, что среди людей есть Будды. До самой смерти мы оказываем сопротивление, о котором нужно знать.

Вторым основным препятствием является недостаток честности по отношению к тому, чем мы являемся в каждое мгновение. С этим очень тяжело согласиться. Такая честность дается с трудом. Однако ничто происходящее не должно оставаться неосознанным. Мы должны видеть, что преследуем идеалы совершенства, вместо того чтобы осознать свое несовершенство.

Третьим препятствием является ложная значимость, которой мы наделяем те небольшие открытия, которые иногда случаются. Это уводит нас в сторону. Эти открытия — обыкновенные плоды, которые не имеют смысла, пока мы не используем их в жизни.

Четвертым препятствием является недостаточное понимание размеров задачи. Эта задача не неразрешима, она не слишком сложна, но она бесконечна.

Пятое препятствие заключается в подмене настоящей практики бесконечными разговорами, дискуссиями. Чем меньше мы говорим о практике, тем лучше. Я не говорю о дхарме. Зачем об этом говорить? Мое дело отмечать, как я разрушаю ее. Если мы постоянно говорим о практике, разговоры превращаются в сопротивление, барьер, чехол.

Хорошая практика всегда имеет дело лишь с одним — со страхом, коренящимся в основе человеческого существования. Со страхом, что «меня нет». Конечно же, меня нет, но мне меньше всего хочется это знать. Я мимолетен по своей сути и заключен в человеческую форму, которая постоянно меняется, хотя и кажется неизменной. Я боюсь увидеть то, чем являюсь, — изменчивое энергетическое поле. Я не хочу быть этим.

Поэтому хорошая практика занимается страхом. Страх принимает форму постоянных размышлений, спекуляций, анализа, фантазий. Подобной активностью мы создаем туманное прикрытие, чтобы обеспечить себе безопасность с помощью воображаемой практики. Истинная практика не стремится к безопасности, это все, что угодно, но не безопасность. Однако нам это не нравится, и мы становимся одержимыми собственными лихорадочными попытками достичь собственного варианта личного счастья. Такая одержимая практика — лишь еще одно облако, заслоняющее реальность. Единственное, что имеет смысл, — это видеть в безличностном свете, видеть вещи такими, какие они есть. Когда личностные барьеры рушатся, это не нужно как-то называть. Мы просто живем. Умирая, мы просто умираем. Нигде нет никаких проблем.

ЭТО НОРМАЛЬНО

Просветление — ядро всех религий. Однако зачастую у нас складывается довольно странное представление о том, что это такое. Мы отождествляем состояние просветленности с состоянием совершенства, спокойствия, доброты и принятия. Но это не так.
Я хочу задать несколько вопросов, касающихся некоторых неприятных состояний. Я не хочу сказать, что этим состояниям нужно противостоять или пытаться их изменить. Я не хочу сказать, что мы не должны испытывать в этих состояниях сильных чувств или предпочтений. Тем не менее в этих примерах находится ключ, обладая которым мы сможем яснее понять практику. Вот эти вопросы:
Если мне скажут: «Йоко, у тебя остался день жизни», нормально ли это для меня? Если кто-то скажет подобное вам, все ли с вами будет нормально?
Если я попала в серьезную автокатастрофу и мои руки и ноги должны быть ампутированы, нормально ли это для меня? Если подобное случится с вами, нормально ли это?
Если бы я никогда больше не встретила доброго и дружеского отношения к себе, было бы это нормально для меня?
Если бы, по какой-то причине, я оказалась прикованной к постели и вынуждена была бы испытывать боль до конца жизни, нормально ли это для меня?
Если я «сваляла дурака» в самых неподходящих условиях, нормально ли это?
Если не складываются близкие отношения, о которых вы мечтали и на которые надеялись, нормально ли это?
Если, по какой-то причине, мне приходится вести жизнь нищего, лишенного пропитания и крыши над головой, нормально ли это для меня? Для вас?
Я теряю того, о ком заботилась. Нормально ли это?

Я не могу ответить «да» на все эти вопросы. И думаю, что, оставаясь до конца честными, вы тоже не сможете сделать этого. Если вы хорошо понимаете, что значит «нормально», то подобный ответ может стать индикатором просветленного состояния. Нормальное отношение к чему-либо не исключает слез, протеста или ненависти. Танцы и пение — это голос дхармы, но слезы и рыдания тоже голос дхармы. Поэтому относиться «нормально» к чему-либо не значит быть счастливым. Но что значит «нормально»? Что такое просветленное состояние? Когда нет разделения между мной и обстоятельствами жизни, все, что происходит, просто существует.

Конечно, я представила набор определенно неприятных состояний. Вместо этого я могла бы спросить: «Нормально ли для вас получить миллиард долларов?» Вы могли бы ответить: «О, да!» Однако у того, кто обладает миллиардом долларов, сложностей не меньше, чем у нищего. В любом случае, вопрос состоит в том, нормально ли жить в тех обстоятельствах, которые предоставляет жизнь? Это не подразумевает слепого принятия. Это не означает, что, заболев, не нужно лечиться. Но иногда происходит неизбежное. И мы ничего не можем поделать. Нормально ли это?

Вы можете сказать, что тот, для кого любые условия нормальны, не может называться человеком. В каком-то смысле вы правы, такой человек — не человек. Но с другой стороны, можно сказать, что это и есть настоящий человек. Однако человек, который не испытывает неприязни ни к каким обстоятельствам, не является человеком в обычном смысле этого слова. Я знаю несколько людей, которые попадают под такое определение. Это состояние просветления — состояние, в котором человек может принять любые условия. Я говорю не о святых, я говорю о том состоянии (которому зачастую предшествует невероятная борьба), когда человеку все кажется нормальным. Например, мы часто беспокоимся о том, как принять смерть. Суть не в том, чтобы принять ее смело. Суть в том, чтобы осознать, что нет необходимости принимать ее смело. Иногда мы можем это понимать, однако чаще мы стремимся быть не теми, кто мы есть на самом деле. Это довольно интересная способность: не пытаться сладить с любыми обстоятельствами, а понять, что нет необходимости определять конкретное отношение к обстоятельствам.

Большинство терапевтических подходов стремятся привести в соответствие мои и ваши нужды и желания, чтобы хоть как-то примирить нас. Но предположим, что для осуществления и моих, и ваших желаний нет никаких препятствий. Что в таком случае нужно мирить?
Вы можете сказать, что человек, ответивший «да» на один из моих вопросов, мог бы показаться странным. Я так не думаю. Если бы вы встретили такого человека, то не заметили бы ничего странного. Возможно, вы бы отметили в нем невероятное спокойствие. Человек, лишенный самомнения, согласный принимать себя и окружающее таким, каким оно есть, по-настоящему может быть назван любящим. В зависимости от обстоятельств, такой человек может оказать поддержку или полностью отказать в помощи. Этот человек будет понимать разницу. Он будет знать, что делать, потому что этот человек будет вами.

Я хочу, чтобы вы поняли, в чем смысл способности сказать себе в любых жизненных ситуациях: «Все нормально. Я ни на что не жалуюсь». Это не значит, что вы никогда не расстраиваетесь. Но это тот фундамент, на котором строится вся жизнь. И с помощью практики (знаем мы это или нет, хотим этого или нет) мы пытаемся осознать этот фундамент, позволяющий сказать: «Все нормально». Или, как в молитве к Господу: «Все движимо Твоей Волей».

Один из критериев эффективности практики — способность замечать, что жизнь становится все более и более нормальной. Однако отсутствие заметных результатов тоже может быть полезным и составляет неотъемлемую часть практики. Когда нечто становится нормальным, мы принимаем это. Мы принимаем свой протест, борьбу, заблуждения, принимаем тот факт, что не способны действовать согласно собственному взгляду на вещи. Мы разрешаем продолжаться борьбе, боли, заблуждениям.
Пока мы сидим в дзадзэн, мы прорубаем себе путь сквозь этот коан, сквозь парадокс, на котором основана жизнь. Мы все больше и больше понимаем, что все, что происходит, независимо от нашей нелюбви к нему, независимо от нашего сопротивления, — в каком-то смысле нормально. Из моих слов вы можете заключить, что практика сложна. Однако она действительно сложна. Невероятно, но люди, которые практикуют, получают огромное наслаждение от жизни. Встречаясь с обстоятельствами, которые другие назвали бы гибельными, такие люди борются, волнуются, но все-таки получают удовольствие. И это нормально.

Если мы полностью понимаем смысл практики сесина, то все больше и больше начинаем ценить борьбу, усталость и боль, даже если они нам не нравятся. Не стоит забывать, что прекрасные мгновения сесина — радость и ощущение ценности — могут напугать. Подобная практика оставляет осадок, которым является понимание. В переживании просветления я заинтересована меньше, чем в практике, которая порождает подобное понимание. Потому что постепенный рост понимания радикально меняет жизнь. Однако совсем необязательно, что изменения будут проходить так, как мы ожидаем. Возрастает понимание и способность ценить совершенство каждого мгновения: боль в коленях и спине, щекотание в носу, пот. Мы становимся способными сказать: «Да, это нормально». Чудо сидения в дзадзэне — это чудо осознания ценности.

Мне было бы тяжело больше никогда не ощутить чье-то добро, не услышать приветливых слов. Нормально ли это? Конечно нет, но что же тогда стало бы с практикой? Если бы меня похитили в какой-нибудь варварской стране и заточили в тюрьму, что бы стало с практикой? С большинством из нас таких ужасов не случается. Нас поджидают меньшие несчастия, но и они разрушают привычные представления о жизни. Мы оказываемся перед выбором: повернуться к неприятностям лицом и превратить их в практику или снова бежать, не научившись ничему и умножая сложности. Что нужно делать, чтобы жить спокойно и продуктивно? Нужна готовность (которой мы учимся медленно и неохотно) воспринимать жизнь такой, какая она есть. Я полагаю, что вы, так же как и я, в большинстве случаев не хотите делать этого. Но мы здесь именно для того, чтобы научиться этому. И все-таки мы уже немного поняли ошибочность поиска. Чем более нормальной мы считаем жизнь во всех ее проявлениях, тем менее склонны отвернуться от нее в поисках иллюзорного совершенства.

ТРАГЕДИЯ

С обычной точки зрения, жизнь — трагедия. Однако мы проводим ее в безнадежных попытках спрятаться от этой трагедии. С момента оплодотворения наша жизнь начинает свой путь к концу. С точки зрения личности — это трагедия. Поэтому всю нашу жизнь мы посвящаем бессмысленной борьбе со смертью. В этой безадресной борьбе и состоит истинная трагедия.

В чем различие между разумной предосторожностью и постоянным беспокойством?
...Заметьте, что человек, которого преследовал тигр, не сдался, не сказал: «О, прекрасное животное. Мы с тобой едины. Пожалуйста, ешь меня». Эта история не учит нас вести себя глупо, хотя в какой-то степени человек и тигр действительно едины. Человек сделал все возможное, чтобы спастись. Так же стоит поступать и нам. Повиснув на лозе, мы можем потратить зря последнее мгновение жизни. Но можем и оценить его. Каждое мгновение последнее. Нет иных мгновений, кроме «сейчас».

Вполне разумно заботиться о теле и разуме. Проблема заключается в нашей исключительной идентификации с ними. За всю историю человечества только считанные личности могли идентифицировать себя с другими формами жизни так же, как и с самим собой. В их жизни не было трагедии, потому что не было противника. Если мы едины с жизнью — не важно, кто мы и что делаем, — то нет ни главного героя, ни соперника, ни трагедии. И ягода земляники всегда будет оценена по достоинству.
Если мы относимся к практике твердо, последовательно и ревностно, то вскоре начинаем понимать, что чрезмерная идентификация с разумом и телом — это ошибка (конечно, степень этого понимания будет меняться, а иногда оно будет исчезать полностью). Это не интеллектуальное постижение. Современная физика убеждает нас в том, что мы — «одно» и являемся лишь различными проявлениями единой энергии. Это не сложно понять с помощью интеллекта. Но способны ли мы—человеческие существа, наделенные телом, разумом и эмоциями, — понять это каждой клеткой своего организма?

Когда отождествление с телом и разумом ослабляется, мы становимся более открытыми для других, даже если не согласны с ними. Возрастает способность принимать во внимание другую сторону картины, точку зрения другого человека. Как только это происходит, немедленно исчезает главный герой, противостоящий врагам.
Практика позволяет все яснее и яснее видеть сквозь иллюзию чрезмерного отождествления — концептуальной болезни, которая управляет нашими действиями. Во время дзадзэн мы получаем превосходную возможность обратиться к самому себе и увидеть природу ложных мыслей, которые создают иллюзию отдельности эго.
Человеческий разум способен на невероятное коварство, если не подвергать его деятельность сомнению. Однако благодаря сесину — неподвижному многочасовому сидению — становится очевидной обманчивость и уклончивость разума. Напряжение, созданное коварным разумом, начинает спадать. Нас может ошеломить тот факт, что ничто во внешнем мире никогда не собиралось нападать на нас. Мы находимся под постоянным давлением собственных мыслей, собственных привязанностей, всего, что порождается идентификацией с ложными мыслями и делает жизнь замкнутой, обособленной и несчастной. Если мы практикуем сидение от случая к случаю, то можем убежать от подобного осознания.

Терпеливая практика (контроль дыхания, наблюдение мыслительного процесса) рождает осознание. Не интеллектуальное, а осознание каждой клеткой тела. Ложные мысли тают, как облака в лучах солнца, и сквозь дымку страдания мы видим открытость, простор и радость, о которых раньше и не подозревали.

Как-то раз один человек возразил мне: «Однако проблему смерти решить невозможно. Мы все равно умрем». Да, это так. Но если за секунду до смерти мы сможем сказать: «О, какая замечательная земляника!», — значит, проблемы не существует. Если акула съедает нас, значит, она отлично пообедала. Возможно со временем какой-то рыбак поймает эту акулу. С точки зрения акулы — это трагедия. С точки зрения жизни — нет.

Я не предлагаю вам новый идеал, за которым стоит бросаться в погоню. Человек, убегающий от тигра и трясущийся от страха, является дхармой. Все, чем вы являетесь, — тоже дхарма. Поэтому, и если вы сидите, и если боретесь, страдаете или смущены, просто будьте собой. Если вы счастливы, будьте счастливы, но не держитесь за свое счастье. Каждое мгновение такое, какое оно есть. Такая терпеливая практика поможет увидеть ошибки чрезмерного отождествления с разумом и телом. Мы начнем понимать.

Трагедия всегда подразумевает главного героя, вовлеченного в борьбу. Однако мы не должны постоянно оставаться героем, сражающимся с внешними силами. Борьба — это наша личная интерпретация, она заканчивается крахом лишь тогда, когда мы сами так считаем. Как говорит «Сердечная Сутра»: «Нет старости и смерти, и нет прекращения старости и смерти... Нет страдания, и нет прекращения страдания». Человек, которого преследует тигр, рано или поздно будет съеден. Это нормально. Никаких проблем.

[соня]

НАБЛЮДАЮЩАЯ САМОСТЬ

«Кто это?» — спросил Бог.
«Это я».
«Уходи прочь», — сказал Бог.
...Позже...
«Кто это?» — спросил Бог.
«Это Ты».
«Входи», — ответил Бог.

Наше обычное представление о самости имеет множество аспектов. Существует думающая самость, эмоциональная самость, функциональная самость, которая действует. Все вместе составляет нашу целостную самость. В этой области нет ничего неподвластного описанию. Например, можно описать наши физические действия. Что касается эмоций, то мы можем описать то, что чувствуем, когда возбуждены или раздражены. Мы можем отметить рост, пик и спад эмоциональной напряженности. Мы можем описать наше мышление. Все аспекты описываемой самости являются основными факторами нашей жизни.
Тем не менее существует еще один аспект, с которым мы медленно соприкасаемся, практикуя дзадзэн, — это наблюдающая самость. Некоторые западные терапевтические школы считают этот аспект очень важным. Именно его правильное использование делает эти терапии эффективными. Однако при этом не всегда правильно осознается радикальное отличие наблюдающей самости от других аспектов и не понимается ее природа. Все описываемые части нашей самости ограничены. Они линейны и проявляются в рамках времени. Наблюдающую самость, при всех усилиях, невозможно подвести под эту категорию. То, что наблюдает, невозможно обнаружить и невозможно описать. Поиски заканчиваются ничем. Мы ничего не можем об этом узнать. Мы можем назвать это иным измерением.
С помощью практики мы наблюдаем (или осознаем) описываемые самости настолько, насколько это возможно. Многие терапевтические школы в большей или меньшей степени занимаются тем же. Однако дзадзэн, практикуемый годами, развивает наблюдающую самость глубже всего. Практикуя, мы должны наблюдать. Ничто в нашей жизни не должно оставаться без присмотра. Это не значит, что активность прекращается. Наблюдение продолжается даже тогда, когда мы полностью втянуты в повседневную активность. Любой аспект самости, оставленный без наблюдения, окажется тусклым, запутанным и загадочным. Будет казаться, что это не зависит от нас, происходит само по себе. Затем мы будем ловить себя на этом и оказываться в смятении.
Рано или поздно, каждый из нас разозлится. (Под «злостью» я также подразумеваю раздражение, желчность, досаду, депрессию.) Годы сидения постепенно откроют нам анатомию злости и остальных эмоций-мыслей. В случае со злостью нам необходимо понять все мысли, связанные с событием. Эти мысли не реальны, но они связаны с чувствами, телесным ощущением напряжения. Нам необходимо заметить, где мышцы сокращены, а где нет. Чем больше мы знаем (чем опытнее наблюдатель), тем более загадочны для нас наши эмоции и тем больше возможностей избежать их влияния.

Существует несколько способов практики. путь, которого мы придерживаемся здесь, состоит в медленном раскрытии самости с помощью тщательного внимания к анатомии текущего мгновения. Шаг за шагом мы становимся более искушенными и умудренными. Так, например, мы можем заметить, что когда нам кто-то не нравится, левый угол нашего рта опускается вниз. Таким образом, все — плохие и хорошие события, возбуждение, депрессия, разочарование, раздражение — становится зерном на мельницу. Мы не ищем избавления от борьбы и проблем. Опытные ученики почти рады им, потому что мы учимся на опыте. Когда становится ясной анатомия проблем, возрастает ощущение свободы и сострадания.
Смысл не в том, что позитивная эмоция лучше негативной, а в том, что все мысли и эмоции непостоянны, способны изменяться и (используя буддистскую терминологию) пусты. В них нет ничего реального. Личная свобода сосредоточена в понимании, приходящем с годами наблюдения и экспериментирования, того, что все эгоцентричные мысли и эмоции (а так же действия, которые они порождают) пусты. Они пусты, но если не видеть этой пустоты, то могут быть и вредны. Когда мы понимаем это, мы можем избавиться от вреда и, в буквальном смысле, войти в пространство чудес.
Это пространство—врата небес — открывается тогда, когда мы больше не цепляемся за собственную самость, когда вместо: «Это я», способны ответить: «Это Ты». Если нет барьеров, то я — это все. Это жизнь полная сострадания, и никто не может жить подобной жизнью все время. Во время практики «взгляда в глаза», когда мы медитируем, смотря в лицо друг другу, и можем оставить в стороне собственные мысли и эмоции, честно глядя в глаза другого человека, мы видим пространство, в котором отсутствует самость. Мы становимся свидетелями чуда и видим, что этот человек, в действительности, является нами. На мгновение мы видим, кем является другой человек. И мы и он — это отсутствие самости, и оба мы — чудо.

Мы можем практиковать наблюдающую самость во время нарастания гнева. Можно следить за появляющимися мыслями, изменениями в теле, жаром, давлением. Обычно мы не замечаем этого во время раздражения, потому что отождествлены со своим желанием быть «правыми». Если быть откровенными, то в такие моменты нас абсолютно не интересует практика. Гнев опьяняет. Когда он полностью поглощает сознание, заниматься практикой становится очень трудно. Бывает очень полезно прорабатывать любые малейшие раздражения, возникающие ежедневно. Практикуя с ними по мере возникновения, мы учимся не оказываться слишком сметенными во время появления сильных приступов гнева. Со временем мы будем поддаваться им все меньше и меньше.
Есть старый коан о монахе, который пришел к учителю и сказал: «Я очень раздражительный человек, помогите мне». Учитель ответил: «Покажи мне свое раздражение». «Я не могу этого сделать. Сейчас раздражения нет», — сказал монах. «Так как его нет, очевидно, это не ты». У нас много лиц, но ни одно из них не является нами.

Меня спросили: «Не является ли наблюдение дуалистической практикой? Так как процесс наблюдения подразумевает, что некто наблюдает нечто». На самом деле здесь нет дуализма. Наблюдатель пуст. Место наблюдателя занимает наблюдение. Место слушателя занимает слушание. Место видящего занимает видение. Но за это не стоит хвататься. Упорная практика, со временем, приведет нас к заключению, что не только субъект, но и объект наблюдения пуст. В этот момент наблюдатель (свидетель) полностью исчезает. Это финальная стадия практики; не следует беспокоиться по этому поводу. Почему наблюдатель исчезает? Что остается, когда никто не видит ничего? Только чудо жизни. Нет никого, кто бы был отделен от остального. Есть только жизнь, проживающая саму себя; звуки, прикосновения, образы, запахи, мысли. Это состояние любви и сострадания — не «я», но «Ты».
Поэтому самой эффективной практикой я считаю повышение способности к наблюдению. Все, что заставляет нас терять самообладание, оказывается утерянным. Во время наблюдения мы не можем выйти из себя, наблюдатель никогда не теряет самообладания. «Ничто» не может ощутить раздражение. Оказываясь в позиции наблюдателя, мы следим за драмой с интересом и симпатией, но без раздражения. Я никогда не встречала человека, который был бы абсолютным наблюдателем. Но между тем, кто является наблюдателем большую часть жизни, и тем, кто становится им лишь изредка, — огромная разница. Цель практики в расширении неличностного пространства. Несмотря на то что это звучит холодно, практика не делает человека равнодушным. Совсем наоборот. Когда мы достигаем уровня, на котором наблюдатель исчезает, мы начинаем понимать, что такое жизнь. И это не пустые слова. Когда я смотрю на человека, я просто смотрю, но не добавляю к образу десятки тысяч собственных мыслей. Это пространство сострадания. Не нужно пытаться отыскать его. Это наше естественное состояние, в котором эго отсутствует.
Получив такую способность, данную нам божьей милостью, мы должны быть бесконечно благодарны за возможность понять, что такое жизнь и кем мы являемся.

Поэтому не только во время сесинов, но и каждый день нашей жизни необходимо терпение, чтобы смело взяться за выполнение трудной задачи — тщательного наблюдения всех аспектов жизни, выявления ее природы, пока каждый взгляд не станет отражать ничего, кроме самой жизни и ее бесконечного чуда. У каждого из нас бывают такие моменты. После сесина мы смотрим на цветок, — и на секунду барьеры исчезают. Практика состоит в подобном прогрессирующем раскрытии жизни. Это то, что мы должны достигнуть, находясь здесь, на Земле. Все религии в своей основе содержат то же самое: я и мой Отец — едины. Кто такой Отец? Это не нечто отдельное от меня, это сама жизнь: люди, вещи, события, свечи, трава, бетон, я и мой Отец едины. Во время практики осознание этого расширяется в нашем сознании.
Наблюдение за своими мыслями, тренировку тела необходимо противопоставить пугающим мыслям, ощущению спазмов в животе, напряжению в мышцах и погружению в мрак кризиса. Жизнь кажется пугающей из-за того, что мы позволяем себе увлекаться мусором, принесенным водоворотом сознания. Мы не обязаны делать это. Пожалуйста, сядьте ровнее.

[соня]

ИДЕАЛЫ
БЕГ НА МЕСТЕ

Практику можно определить очень просто. Это движение от жизни, причиняющей боль мне и окружающим, к жизни, не причиняющей никакой боли. Это кажется простым, пока мы не заменяем реальную практику некоей идеей, которая требует улучшить или изменить себя или свою жизнь. Когда идеи о том, что должно быть (например, «Я не должен быть раздражительным, сомневающимся или безвольным»), подменяют жизнь в ее истинном смысле, мы лишаемся фундамента, и практика становится бесполезной.
Мы узнаем жизнь, только если будем жить. Это можно назвать бегом на месте, существованием в настоящем — здесь и сейчас.
Первая стадия практики заключается в понимании того, что мы не бежим на месте. Мы всегда думаем о том, какой может быть наша жизнь (или какой она когда-то была). Что в нашей жизни не дает нам примириться и продолжить бег на месте? Нечто рутинное, скучное, болезненное, неприятное, вместе с которым мы бежать не хотим. Но это не так! Первая стадия практики состоит в понимании того, что мы редко живем настоящим. Мы не проживаем жизнь, мы думаем о ней, концептуализируем ее, составляем собственное мнение. Это боязнь бежать на месте. Основным компонентом практики является осознание того, как страх и безволие доминируют над нами.

Усердно и упорно практикуя, мы выходим на вторую стадию. Медленно мы начинаем осознавать барьеры эго. Мысли, эмоции, отговорки, манипуляции становятся зримыми и легко поддаются объективизации. Эта объективизация болезненна и разоблачительна, однако она заставит стать более прозрачными облака, закрывающие пейзаж.
В чем же состоит критическая и исцеляющая третья стадия? Это непосредственное восприятие жизненного пейзажа, в любой его форме, в любое мгновение бега на месте. Просто ли это? Да. Легко ли это? Нет.
Мы должны бежать там, где находимся, мы должны учиться здесь и сейчас, извлекая уроки из самих себя.
Мы растем, лишь оставаясь теми, кто мы есть, воспринимая жизнь в ее настоящем виде. Мы должны воспринимать гнев, печаль, неудачу или опасения. Эти переживания могут стать нашими учителями, если только мы не отделяем себя от них. Убегая от данного нам, мы не сможем ничему научиться, мы не сможем вырасти. Это несложно понять, но сложно сделать. Тот, кому хватит настойчивости, сможет взрастить в себе понимание и сострадание. Как долго может быть необходимой такая практика? Всегда.

ВДОХНОВЕНИЕ И ОЖИДАНИЕ

Вдохновение — основной элемент практики. Можно сказать, что вдохновение — источник всей практики дзэн, без него ничего не может произойти.
В смысле практики, вдохновение — это не что иное, как стремление истинной природы реализовать и выразить себя. В начале практики вдохновение может быть очень слабым. Однако с опытом оно растет. Через полгода практики ваше вдохновение будет намного превосходить первоначальное, а через десять лет вырастет еще больше. Индивидуальная форма вдохновения изменчива, но его сущность всегда остается постоянной. Оно продолжает расти, пока продолжается жизнь.

Доген Дзэндзи говорил: «Искать дхарму Будды вне себя все равно что посадить дьявола себе на голову». Снова и снова дзэн-мастера повторяют, что не стоит ставить ничью голову выше своей и вводить нечто особенное в жизнь.
Каждое мгновение само по себе целостно и полно. Если мы видим это, то сможем позволить существовать всему, что бы ни происходило. Что представляет собой ваше нынешнее мгновение? Счастье? Беспокойство? Удовольствие? Обескураженность? Мы постоянно движемся вверх-вниз, но каждое мгновение именно такое, какое оно есть. Практика и вдохновение и есть это мгновение. Позволим ему оставаться самим собой. Если вы боитесь — просто бойтесь, и в этот момент вы становитесь бесстрашными.
Нам очень трудно понять, что кто-то может просто стоять и ничего не делать. Мы всегда неистово стремимся куда-то добраться и что-то сделать. Невозможно выбраться за пределы текущего мгновения, однако именно это мы обычно и пытаемся сделать. Такое же отношение мы переносим и в практику дзэн: «Я точно знаю, что природа Будды должна быть где-то вовне. Если хорошо поискать и терпеливо посидеть, я, в конце концов, ее отыщу!» Однако природа Будды требует, чтобы мы оставили все это и начали существовать только нынешним мгновением. Таким образом, чем бы мы ни занимались — поиском пропавшей овцы, ожиданием друга или медитацией, — мы должны просто стоять здесь и сейчас, ничего не делая.

Если с помощью дзэн-практики мы хотим стать спокойными, мудрыми и совершенно просветленными, мы не достигнем понимания. Каждое мгновение, такое, какое оно есть, является внезапным проявлением абсолютной истины. И если вдохновение и практика ведут нас к осознанию текущего мгновения, то постепенно жизнь прекрасно преобразуется и расцветет. Озарения могут приходить много раз, но гораздо важнее заручиться вдохновением и практиковать мгновение за мгновением.
Когда мы согласны быть здесь, сейчас и такими, какие есть, жизнь всегда нормальна. Когда хорошо — это нормально; когда плохо — тоже нормально; все идет отлично —нормально; ничего не клеится—нормально. Переживаемые душевные потрясения кажутся проблемами только потому, что мы не согласны с обычным течением вещей. У всех нас есть ожидания. Но, по мере совершенствования практики, они высыхают и опадают, подобно листьям с деревьев. Все чаще и чаще мы остаемся с тем, что происходит прямо здесь и сейчас. Это может показаться пугающим, ожидающий разум желает направить жизнь в определенное русло: мы хотим хорошо себя чувствовать, не хотим ошибаться, раздражаться—у каждого свой список.
Однако если вы устали после работы, вы — уставший Будда; если от сидения в дзадзэн у вас болят ноги, вы — Будда, у которого болят ноги; если вас разочаровывают какие-то ваши качества, вы — разочарованный Будда.
В свете вдохновения все вещи кажутся не такими, как в свете ожидания. Появляется смелость остаться в текущем мгновении. Это все, что у нас когда-либо было. Если в состоянии ожидания разум выходит за пределы текущего мгновения, то вдохновение мягко возвращает его обратно. Разум всегда будет выходить за рамки времени. Если это случилось, спокойно и сосредоточенно верните его обратно. Такая практика поможет вам естественно и неизбежно развить самадхи, сосредоточенность и целостность. А вдохновение станет сильнее и чище.

ВИДЕТЬ СКВОЗЬ НАДСТРОЙКУ

Самая большая ошибка, которую мы делаем в жизни и практике, — представление о том, что с нашим домом (жизнью, идущей своим чередом, наполненной проблемами, взлетами и падениями) что-то не так. Эта ошибка и заставляет нас суетиться многие годы и добавлять к дому новые пристройки.
Дзэн-практика, в первую очередь, открывает глаза на этот процесс, а потом заставляет увидеть надстройку, понять как она действует, из чего сделана, что нужно или чего не нужно с ней делать. Обычно мы думаем: «Это неприятно, я должен от этого избавиться». Нет, я не думаю, что это выход. По своей сути, надстройка, покрывающая наш дом, нереальна. Она создана из отбросов деятельности разума. Нет смысла избавляться от того, что нереально. Но имеет смысл увидеть его природу. Когда мы понимаем эту природу, надстройка становится более прозрачной. Появляется возможность видеть сквозь нее. С практикой приходит просветление (способность воспринимать больше света). На самом деле мы не избавляемся от надстройки, мы просто видим сквозь нее, понимаем ее природу, ее роль в нашей слабости. В то же время мы получаем возможность более точно увидеть то, что происходит в повседневной жизни. Таким образом, мы совершаем полный оборот. Жизнь всегда в порядке. В ней нет ничего плохого. Даже самые ужасные проблемы, возникающие перед нами, просто являются нашей жизнью. Но мы постоянно гонимся за приятными вещами и отказываемся принять жизнь такой, какая она есть. Другими словами, мы не намерены принимать ту жизнь, которая нам не подходит.
Каждый из вас имеет свой набор событий, допустить которые в свою жизнь он ни за что бы не согласился. «Это не так! Это не должно быть так!» Мы не желаем принимать обычный ход жизни. Мы всегда ищем что-то еще.
Людям бывает очень трудно понять одну вещь — уже сами трудности начального этапа являются совершенством. «Что это значит? Я же собирался заниматься практикой для того, чтобы от них избавиться». Нет мы не должны от них избавляться, мы должны видеть их природу. Надстройка становится тоньше (она кажется тоньше), она становится прозрачнее, и, случайно, мы проламываем в ней дыру. Случайно. Я хочу от вас лишь одного — понимания настоящей жизни и способности принять ее такой, какая она есть. Даже если то, что случится, будет пугающим и неприятным, все равно оно прекрасно. Чтобы в привычном взгляде на жизнь появилась хотя бы небольшая трещинка, придется приложить немало упорства в практике. Бывает очень трудно понять, что не стоит избавляться от бедствий. Бедствия — это прекрасно. Они не должны нравиться, но они прекрасны.

Первый шаг практики — осознать, что именно мы воздвигли эту надстройку. И когда мы сидим в дзадзэне (особенно, когда контролируем мысли), мы начинаем понимать, что почти никогда не жили своей жизнью. Жизнь затерялась среди эгоцентрических мыслей. Они и есть надстройка. (Мы предполагаем, что все хотят видеть сквозь надстройку. Однако это не всегда так. И это тоже нормально. Не всем подходит заниматься практикой дзэн. Эта практика требовательна, она разрушает иллюзии. Новичку она может показаться отталкивающей. Однако это просто одна из ее сторон. Другая сторона практики в том, что жизнь становится шире и выразительней. Обе стороны существуют вместе.) Таким образом, в процессе практики в первую очередь нужно осознать (пусть и смутно поначалу), что мы выстроили вокруг своей жизни. Второй шаг — сама практика. Освобождение — это способность видеть сквозь возведенную нами надстройку. Без нее жизнь течет своим чередом, не встречая на пути никаких преград.
Посидев некоторое время, вы, возможно, подумаете: «Я не хочу делать это! Не хочу, вообще!» Но и это часть практики!
Приобретение способности видеть надстройку — тонкий и энергоемкий процесс. Секрет в том, что на собственную надстройку мы похожи больше, чем на реальную жизнь. Некоторые скорее согласятся расстаться с жизнью, чем разрушить свою надстройку. Они решаются прекратить физическое существование, но не допускают покушения на привязанность к своим мечтам. Такое встречается нередко. Если привязанность к мечтам остается незыблемой и неоспоримой, то, даже не прибегая к самоубийству, мы убиваем себя, позволяя истинной жизни пройти мимо и остаться почти незамеченной. Идеалы ограничивают. Это настоящее бедствие. Мы не осознаем степени этого бедствия потому, что мечты могут быть очень удобными и соблазнительными. Обычно мы называем несчастьем события, похожие на гибель «Титаника». Но то, что мы теряем себя среди привлекательных идеалов и фантазий — не меньшее несчастье. Мы умираем.

Вести себя неосознанно — значит не понимать, что делаешь. Поэтому одна из проблем практики — то, что все мы в какой-то мере ведем себя неосознанно и не слишком хотим становиться сознательными. Как разрубить этот узел?
одна из задач практики — повышение способности видеть это. Это очень сложно, учитывая полное отсутствие всякого интереса к подобному видению.
Дисциплинированными студентами можно назвать тех, кто в повседневной активности постоянно прилагает усилия, чтобы пробудиться.
Практика состоит в способности поддерживать это легкое давление с утра до вечера. Если мы будем так делать, то надстройка постепенно станет светлее и мы сможем отчетливее увидеть жизнь такой, какая она есть.
Самый эффективный способ разрушить надстройку — продолжать совершать безрассудства, которые вы совершаете всегда. Но делать это со всем осознанием, на которое вы способны. Так вы будете больше видеть.

Есть абсолютная и относительная точки зрения. С относительной точки зрения у нас есть история. С каждым из нас многое произошло. Именно своей истории мы, отчасти, обязаны тем, что мы такие, какие есть. Но в ином смысле у нас нет истории. Дзэн-практика состоит в способности видеть сквозь желания, сквозь привязанность к истории, сквозь причины (мысли), превратившие нас в нас. Она избавляет от необходимости работать с реальностью того, чем мы являемся.
Существует множество видов терапии. Но та терапия, которая приводит к заключению, что все ужасы жизни вызваны влиянием каких-то людей, должна считаться, по меньшей мере, некомпетентной. Мы сами влияем на себя гораздо больше, чем кто-либо. Только мы ответственны за то, чтобы здесь и сейчас воспринимать реальность жизни. Мы не должны никого винить. Если вы кого-то обвинили, будьте уверены, вы попались.
Я не хочу, чтобы кто-то просто верил моим словам. Я хочу призвать к работе со своими переживаниями. Вы сами увидите, что для вас истинно.
я не хочу, чтобы вы мне верили! Я хочу, чтобы вы занимались практикой! Мы похожи на ученых, которые экспериментируют со своей жизнью. Если мы будем внимательны, то сами увидим, удался ли наш эксперимент. Практикуя, мы сами заметим, что надстройка станет светлее.
упорная практика помогает — и прошлому, и настоящему — исцелить себя. Шаг за шагом.

Молитва и дзадзэн — это одно и тоже. Между ними нет разницы.

Мы должны противостоять злым поступкам, но не людям. Иначе придется судить и порицать всех, в том числе и самих себя.
мы — «никакие»... мы просто делаем то, что делаем. Но когда мы видим, что надстройка нереальна, мы стремимся делать добро. Когда между нами и окружающими нет границ, мы, естественно, делаем добро. Наша основная природа в том, чтобы делать добро.
мы просто делаем это естественно. Если мы не будем отгораживаться от окружающих эгоцентричными мыслями, жадностью, злобой и невежеством, мы будем делать добро. Нам не нужно будет принуждать себя к этому. Это естественное состояние.

[соня]

УЗНИКИ СТРАХА

Обратите внимание, желания — особенно, желание вести себя определенным образом — сосредоточены на эго и страхе. «Если бы я достиг совершенства, осознания или просветления, я бы разобрался со своими страхами». Заметили ли вы здесь желание? Это желание уйти от себя настоящего навстречу идеалу.
Бегство от эгоизма и жадности, и попытки стать альтруистом похожи на замену однообразных и уродливых картин в комнате на красивые и дорогие. Однако если эта комната — тюремная камера, то, изменив декорации, вы не станете свободным, вы останетесь пленником. Замена жадности, злости, невежества идеалами щедрости, доброты и мудрости, возможно, изменит декорации, но не принесет свободы.

Все это время дверь оставалась незапертой. В чем смысл истории? Тюремная камера, в которой мы находимся и стены которой так усердно передекорируем, вовсе не является тюремной камерой. Дверь всегда открыта. Замка нет. Не нужно сидеть в камерах и бороться за свободу, пытаясь изменить себя, — мы уже свободны.
Но эти слова, конечно, не решат проблему. Как мы можем осознать, что свободны? Мы говорили, что и эгоизм и альтруизм основаны на страхе. Вместо того чтобы от несознательного эгоизма переходить к сознательному альтруизму, необходимо увидеть глупость второй стадии. Если же вы продолжаете играть в эти игры, то, по крайней мере, нужно хорошо осознавать, что вы делаете. Пора переходить к третьей стадии. Что же это такое?
Вначале нужно пройти первые две стадии. Это можно сделать, превратившись в свидетелей. Вместо того чтобы говорить себе: «Я должен быть терпеливым», мы наблюдаем за собственным нетерпением. Мы отходим и смотрим. Мы видим истинную природу нетерпения. Истина, конечно, не в идеальной картине терпения и упорства. Создавая такую картину, мы лишь подавляем раздражение и гнев, которые все равно проявятся в будущем. Но в чем же тогда истина раздражения, нетерпения, желчности или подавленности? Когда мы начинаем так думать (т. е. по-настоящему наблюдать за своими мыслями), мы видим, что мысли постоянно вращаются вокруг того, какими должны и не должны быть мы и окружающие, какими мы были в прошлом и какими будем в будущем, как уладить дела и достигнуть желаемого.

Когда мы отходим назад и становимся терпеливыми и настойчивыми наблюдателями, то начинаем понимать, что ни одна из двух стадий не приносит ни нам, ни окружающим ничего хорошего. Только после этого удается — даже не прилагая усилий — проскользнуть в третью стадию, которая подразумевает простое восприятие истины мгновения нетерпения — сам факт ощущения нетерпения. Так удается выбраться из дуализма между мною и тем, кем я должен быть. Мы возвращаемся к себе, какими мы есть. Наши мысли — единственное, что заставляет ощущать нетерпение, и когда мы воспринимаем себя такими, какие есть, нетерпение разрешается само собой.
Таким образом, практика заставляет осознать страх, а не метаться по тюремной камере, пытаясь придать ей более приличный вид и улучшить свое самочувствие. Все усилия в жизни сводятся к попыткам к бегству. Мы пытаемся убежать от страданий и боли. Даже чувство вины — это побег. Истина каждого мгновения в том, чтобы оставаться самим собой. Мы должны воспринимать свой эгоизм, когда ведем себя эгоистично. Нам не нравится делать это. Нам нравится считать себя добрыми. Но ведь часто это не так.
Приобретение способности воспринимать себя такими, какие мы есть, сопровождается смертью эго. Оно высыхает, и на его месте распускаются цветы. «На высохшем дереве распускаются цветы», — прекрасная строка из Сёйо Року. Заметьте, цветы распускаются не на красивом, а на высохшем дереве. Когда мы исследуем идеалы с точки зрения наблюдателя, то возвращаемся к самим себе, к мудрости жизни.
Каким образом процесс, о котором идет речь, связан с просветлением? Когда мы отходим от нереальности и наблюдаем ее, то видим ее такой, какая она есть, и проваливаемся в реальность. Поначалу мы можем видеть ее в течение секунды, но со временем длительность такого видения растет. И когда мы сможем проводить девяносто процентов времени, воспринимая жизнь, какой она есть, мы поймем, что такое жизнь. Тогда мы сами будем жизнью. Когда мы станем всем, мы поймем, что это значит.

БОЛЬШИЕ ОЖИДАНИЯ

Мы приходим на сесин, вооруженные большими ожиданиями. Мы боремся, мы ищем, мы надеемся. Некоторые просто ждут. Человеческая игра продолжается. Если не ожидания, то надежда на возвращение потерянного рая всегда с нами.
Интересно, что многие люди, находясь на пороге смерти, наконец видят, вернее, осознают, что никогда не понимали истинного смысла этого вопроса. Осознавая это, они умирают спокойно, даже радостно, оказавшись, наконец, в раю. Что они видят? Что они находят?
Помните историю о человеке и тигре? Окруженный со всех сторон смертью, он съедает ягоду земляники и восклицает: «Она великолепна!» Он знает, что для него это последнее действие.
Когда мы полностью понимаем это, любые обстоятельства становятся раем.

Давайте теперь обратимся к словам Догена Дзэндзи. Однажды он сказал: «Давайте забудем свое тело и разум. Бросьте свою жизнь в обитель Будды, живите движимые и ведомые Буддой. Когда вы сделаете это, не полагаясь на собственные физические и умственные силы, вы будете освобождены от жизни и смерти и станете Буддой. Это Истина. Не ищите Истину в другом месте».
«Давайте забудем свое тело и разум». Что это значит? «Бросьте свою жизнь в обитель Будды». Что такое обитель Будды? В начале Доген Дзэндзи говорит о человеческих ошибках: «Давайте забудем свое тело и разум». Вместо того чтобы стремиться к комфорту, защите и удовлетворению тела и разума, он просит «бросить свою жизнь в обитель Будды». Но где находится обитель Будды? Куда нам бросить свою жизнь?
Так как Будда — не что иное, как это абсолютное мгновение жизни (у которого нет ни прошлого, ни настоящего, ни будущего), Доген говорит, что само это мгновение и есть обитель Будды, просветление и рай. Нет ничего, кроме жизни в текущем мгновении. Страдание и счастье, неудачи и успех — все, что мы переживаем, — обитель Будды. «Бросьте свою жизнь в обитель Будды, живите движимые и ведомые Буддой». Что это значит?

Мы не можем жить вне настоящего мгновения. Именно оно и есть жизнь. Нужно видеть его, чувствовать его, пробовать его, прикасаться к нему, переживать его и затем позволить ему диктовать ход жизни. Доген говорит, что, когда мы делаем это, не опираясь на собственные физические и умственные силы (т. е. не сопровождая поступки собственным мнением), мы освобождаемся от жизни и смерти и становимся Буддами. Почему? Почему мы становимся Буддами? Потому что вы и есть Будда. Вы являетесь текущим мгновением жизни. Вы не можете быть ничем иным.
Когда мы сидим, когда мы занимаемся повседневными делами, мы находимся в обители Будды. Где еще мы можем быть? Чем является каждый момент дзадзэн — болезненный, спокойный, утомительный? Раем, нирваной, обителью Будды. И все же мы приходим на сесин с огромным желанием найти это! Где оно? Куда оно девается, когда мы уходим отсюда? Обитель Будды — это непосредственное восприятие своих разума и тела. Ничего больше. Доген Дзэндзи сказал: «Это Истина. Не ищите Истину в другом месте». Где собираетесь искать ее вы?
Нет ни потерянного, ни приобретаемого рая. Почему? Потому, что невозможно обойти текущее мгновение. Можно не пробудиться в него, но оно всегда здесь. Нельзя избежать рая. Можно только не увидеть его.
Что исчезает в первую очередь, когда человек чувствует приближение смерти? Исчезает надежда на то, что жизнь обернется так, как хотелось бы. Поэтому человек может увидеть, что земляника «так великолепна». Все, что есть, — это настоящее мгновение.

Мудрость в том, чтобы видеть, что поиск бесцелен. Если вы несчастны — это совершенство. Я не призываю ни к пассивности, ни к активности. Возможно, вы попытаетесь удержать нирвану в неизменном состоянии. Но она не может быть постоянной, она изменчива. Это не подразумевает «отсутствия деятельности». Однако действия, рожденные пониманием, свободны от гнева и осуждения. Никаких ожиданий, только чистые и сострадательные поступки.
Сесин часто превращается в битву с тем фактом, что мы абсолютно не хотим позволять восприятию идти своим чередом. Мы определенно не чувствуем себя просветленными в таком состоянии. Но упорное сидение и отбрасывание мыслей о сложности, великолепии и утомительности позволяет нам, со временем, понять Истину нашей жизни.
И всегда мы начинаем искать дорогу сквозь эти проблемы к иллюзорному раю. Но вспомним снова слова Догена Дзэндзи: «Давайте забудем свои тело и разум». Все говорят о том, чтобы приобрести ясное осознание любого состояния разума и тела, но молчат о желании отыскать радость и избежать боли. «Бросьте свою жизнь в обитель Будды». Бросьте свою жизнь, станьте текущим мгновением, перестаньте судить о нем, бежать от него, анализировать его. Доген сказал: «Это Истина. Не ищите Истину в другом месте». Почему? Почему бы не поискать где-нибудь еще? Больше искать негде. Все происходит прямо здесь, прямо сейчас. Это и есть наша природа. Это и есть просветление. Сможем ли мы проснуться и увидеть?

[соня]

ГРАНИЦЫ
ЛЕЗВИЕ БРИТВЫ

Мы, человеческие существа, всегда верим, что существует нечто, что необходимо свершить, постичь, достигнуть. Эта иллюзия порождена разумом и представляет собой проблему. На самом деле жизнь — очень простая штука. Каждую секунду мы видим, слышим, ощущаем запахи, прикасаемся к чему-то, думаем. Иными словами, существует чувственный опыт. Мы интерпретируем этот опыт, и появляется все.
Когда мы погружены в жизнь, существуют только видение, слух, запах, прикосновения, мысли (я не имею в виду эгоцентричные мысли). Если мы осознаем это, проблем нет, их не может быть. Мы просто являемся этим. Жизнь существует, и мы погружены в нее, мы не отделены от нее. Мы являемся жизнью просто потому, что мы и есть жизнь. Мы слышим, думаем, видим, ощущаем запахи. Мы погружены в жизнь, и в этом нет проблемы; жизнь течет своим чередом. Нам нечего постигать, потому что мы — сама жизнь, у нас не может быть к ней вопросов. Однако мы не можем так жить, и возникают вопросы.
Когда мы освобождаемся от склонности приносить себе вред, жизнь оказывается целостной, и мы полностью погружаемся в нее, и не остается проблем. Однако нам не всегда удается ощущать это погружение. Хотя жизнь — это просто жизнь, мы раздражаемся и выпадаем из нее. Теперь жизнь — там, а я — здесь. Мне приходится искать путь, уводящий от страданий. Таким образом жизнь делится на два лагеря — там и здесь. В Библии это называется «изгнанием из Сада Эдемского». Эдемский сад — это ненарушенная простота жизни. Мы все иногда натыкаемся на него. Иногда эта простота становится особенно очевидна, на некоторое время нам становится ясно, что жизнь не является проблемой.

Однако большую часть времени мы проводим в иллюзии, что жизнь сталкивает нас с проблемами, которые находятся «там», Изначальное единство оказывается расколотым (так, по крайней мере, кажется). И нас начинают одолевать вопросы: «Кто я? Что такое жизнь? Как я могу зафиксировать ее, чтобы чувствовать себя лучше?» Мы считаем себя окруженными событиями, от которых мы отделены и которые необходимо фиксировать и контролировать. Когда мы начинаем думать о жизни, анализировать ее, беспокоиться, пытаться объединиться с ней, то приходим к целому ряду искусственных решений. Но разгадка ясна с самого начала. Суть в том, что ничто не требует решения. Но мы не можем видеть это совершенное единство, отделенность закрывает нам глаза. Наша жизнь совершенна? Никто не верит этому!
Итак, существует жизнь, в которую мы погружены (так как все, чем мы являемся, — это мысли, зрение, слух, обоняние, осязание). И мы добавляем к этому эгоцентричные мысли о том, «как она нам подходит». Таким образом, мы не можем осознавать единство с жизнью. Когда мы добавляем нечто (нашу личную реакцию), появляется беспокойство и напряжение. Не слишком приятная картина...

Что же я понимаю под лезвием бритвы? Для того чтобы объединить части, которые кажутся разделенными, нужно пройти по лезвию бритвы. Что такое лезвие бритвы?
Практика объясняет смысл лезвия бритвы и того, как с ним обращаться. Иллюзия отдельности, которую мы создали, присутствует в нас всегда. Когда мы задеты, когда жизнь не удовлетворяет нас, мы начинаем беспокоиться, искать возможное решение. Нет ни одного человека, который не поступал бы так. Нам не нравится жить обычной жизнью. Она подразумевает страдания, а мы не любим страдать. Мы не можем принять ни серьезную болезнь, ни мелкое замечание, ни одиночество, ни разочарование. Мы не согласны мириться с этим, существовать с этим. Мы хотим убежать. Мы хотим зафиксировать проблему, решить ее, избавиться от нее. Вот почему необходимо понять, что значит пройти по лезвию бритвы. Точкой вхождения в эту практику должно стать мгновение зарождения раздражения (гнева, злобы, обиды, желчности).
Сначала нужно понять, что мы раздражены. Поэтому, во-первых, нужно осознать, что мы начали раздражаться. Когда Мы узнаем свой разум, свои реакции, то начинаем осознавать, что действительно раздражены.
Это первый шаг, но это еще не лезвие бритвы. Мы все еще раздроблены, но уже знаем это. Как теперь соединить отдельные части нашей жизни? Нужно пройти по лезвию бритвы. Мы должны снова стать самими собой. Мы должны чувствовать, что такое жизнь, именно в эту секунду. Если мы раздражены, мы должны воспринять свое раздражение. Если мы напуганы, мы должны воспринять свой страх. Если мы желчны, мы должны воспринять свою желчность. Это восприятие должно быть только физическим. Не стоит доверяться мыслям, возникающим в момент раздражения.
Когда мы воспринимаем себя невербально, мы идем по лезвию бритвы, — мы становимся настоящим мгновением. Когда мы идем по краю, островки отделенности агонизируют, они собираются вместе, и нас переполняет если не счастье, то радость. Понять смысл лезвия бритвы (не только понять, но и действовать) и есть смысл всей дзэн-практики. Причина сложности в том, что мы не хотим следовать этому смыслу. Мы хотим убежать.
Если я чувствую, что вы причинили мне боль, то хочу остаться со своими мыслями о боли. Я еще больше закрываюсь и порождаю эгоцентричные мысли. Я думаю, я пытаюсь избавиться от боли. Чем более опытными мы становимся в практике, тем быстрее видим такие ловушки и возвращаемся к восприятию боли — на лезвие бритвы. Наконец, мы можем воспринимать раздражение в момент его появления и оставаться на лезвии бритвы.
Смысл просветленной жизни состоит в умении ходить по лезвию бритвы все время. Я не знаю ни одного человека, способного на это. Но уверена, что годы практики помогут проводить на лезвии бритвы большую часть времени.

Ходить по лезвию бритвы — большая радость.
Мне хотелось бы повторить, что большую часть жизни мы проводим, не желая ничего знать о лезвии. Мы хотим оставаться отдельными. Погрязнув в уверенности: «Я прав», мы хотим добиться стерильного удовольствия. Конечно же, это убогое удовольствие. Однако мы продолжаем жить суррогатной жизнью и отказываемся от истинного восприятия, которое считаем болезненным и полным несчастий.
Движимые этой стратегией, мы надеемся стать отдельной личностью, которая реально существует и представляет из себя ценность. Идя по лезвию бритвы, мы не можем быть важными, мы — отсутствие самости, погруженное в жизнь. Однако мы боимся этого, хотя жизнь отсутствия самости — чистая радость. Страх заставляет оставаться здесь — в одиноком эгоцентризме. Парадокс: только пройдя по лезвию бритвы и непосредственно испытав страх, мы становимся бесстрашными.

Я понимаю, что невозможно увидеть и сделать это сразу. Иногда мы запрыгиваем на лезвие бритвы, но тут же сваливаемся обратно. Это все, на что мы поначалу способны, и это прекрасно. Чем дольше мы практикуем, тем комфортабельней чувствуем себя на лезвии. Наконец, мы обнаруживаем, что это единственное место, где мы можем оставаться в покое. Многие приходят со словами: «Я хочу обрести покой». Но очень немногие понимают, где его искать. Покой — это ходить по лезвию бритвы. Никто не хочет этого слышать. Нам нужен человек, который может разрушить наш страх и пообещать счастье. Никто не хочет слышать правды. Мы не услышим ее, пока не будем готовы.
На лезвии бритвы нет «меня» и «тебя». Такая практика полезна для любого существа. Она полностью соответствует сути дзэн — развитию в моей и твоей жизни мудрости и сострадания.

Мне хотелось бы призвать вас к пониманию, каким бы сложным оно ни было. Во-первых, мы должны разумом понять смысл практики. Затем, с помощью практики мы должны обрести ясное осознание, отделенное от собственной жизни. Знание вырастает на фундаменте ежедневного стремления сохранять осознавание во всех взаимоотношениях с утра до вечера. Никто не желает ничего знать о лезвии бритвы. Поэтому нельзя надеяться, что понимание будет преподнесено нам на блюдечке, его нужно добиться. Если мы будем терпеливыми, видение станет яснее и жемчужина жизни засияет перед нами. Естественно, жемчужина сияет всегда, однако она невидима тем, кто не знает, как ее увидеть. Для того чтобы увидеть, нужно пройти по лезвию бритвы. Мы протестуем: «Нет! Ни в крем случае! Забудьте об этом! Это подходит для заглавия, но не для моей жизни». Верно ли это? Я думаю, нет. Покой и радость подходят всем.

Каждый раз, когда мы не согласны с другим человеком (и мы считаем, что мы правы), мы отделяемся. Мы — здесь, а этот нахал — там, и он «неправ». Если мы так думаем, то совершенно не заинтересованы в благосостоянии этого человека. Нас интересует только личное благосостояние. Так разрушается единство. Для того чтобы избавиться от такого подхода, нужны годы безжалостной практики.
Раздражение, воспринятое невербально, не вызывает отделенности. Но чаще всего мы не хотим воспринимать жизнь невербально. Что же мы предпочитаем делать? Мы предпочитаем думать о своем несчастье. «Почему он не считает так же, как я? Почему он так глуп?» Такие мысли и являются факторами отделенности.
СТУДЕНТ: Мысли или побег?
ЙОКО: Мысли и есть побег. Если бы мы не пытались избежать страха, мы бы не думали.
СТУДЕНТ: Вы имеете в виду, что мысли — причина отделенности?
ЙОКО: Нет, но только в том случае, если мы полностью осознаем их и понимаем, что это просто мысли. Отделенность возникает тогда, когда мы верим в них. «Чтобы нарушить порядок небес и земли, достаточно различия в одну десятую дюйма». Когда мы видим нереальность мыслей, в них нет ничего плохого.
Мы не сможем разумно обращаться с источниками жизни, если погрязнем в мыслях о них. Мы должны видеть нечто большее. Дзэн-практика — это действие. Мы не можем адекватно действовать, если доверяемся своим мыслям о ситуации. Мы должны непосредственно видеть, чем является ситуация. Она всегда отличается от мыслей. Способны ли мы на разумные действия без реального видения? Нет, определенно, я не говорю ни о пассивности, ни об активности.

СТУДЕНТ: Мне кажется, что невозможно требовать от человека просто находиться на лезвии. Каждое мгновение нас посещают воспоминания о том, что было с нами в прошлом.
ЙОКО: Воспоминания — те же мысли. Практика действительно многого требует от нас. Однако мы живем в настоящем моменте, мы не должны проживать за раз 150000 мгновений. Мы живем лишь раз. Именно поэтому я говорю: «Что еще остается делать? Можете либо практиковать каждое мгновение, либо нет».
СТУДЕНТ: Мне кажется, что лезвие бритвы довольно скучное место. Мы обычно обращаем внимание на эмоциональные вспышки, но ничего не можем сказать о спокойных состояниях.
ЙОКО: Правильно. Проблем нет, когда мы можем делать то, что нужно, — мы идем по лезвию бритвы. Однако в момент раздражения лезвие бритвы кажется чуждым, потому что раздражение неприятно. Природа раздражения нам не нравится и поэтому кажется отличной от природы спокойного состояния. Однако оба они — высшая простота.
СТУДЕНТ: Страшно потерять веру в собственные мысли. Как же тогда определять, что делать?
ЙОКО: Когда мы находимся в тесном контакте с жизнью, то всегда знаем, что делать.
СТУДЕНТ: Для меня лезвие бритвы — это переживание настоящего момента. Занимаясь практикой, я обнаруживаю, что обыденные вещи перестают казаться скучными, как это было раньше. Есть нечто глубокое и прекрасное, чего я раньше не осознавал.
ЙОКО: Это так. Однажды одна ученица сказала мне: «Это так скучно! Я просто сижу, и ничего не происходит. Я слышу лишь уличный шум...» Но ведь звуки уличного шума — это совершенство! «И это все?» — спросила студентка. Да, это все. Никому из нас не нравится, чтобы жизнь была «просто этим». При таком обороте дел мы перестаем быть ее центром. Жизнь такая, какая есть, в ней нет драмы, а нам нравится драма. Мы любим «выигрывать» споры. Если же выиграть не удается, то мы согласимся проиграть, только бы не отказываться от драмы, разворачивающейся вокруг нас. Однажды Судзуки Роси сказал: «Не будьте слишком уверены в том, что хотите просветления. Оттуда, откуда вы смотрите, оно выглядит ужасно тусклым». Просто делайте то, что делаете. Вам не нужна драма.

СТУДЕНТ: Является ли наблюдение дыхания хождением по лезвию бритвы?
ЙОКО: Да. Хотя правильнее будет назвать это «восприятием тела и дыхания». Наблюдая за дыханием, не пытайтесь контролировать его (контроль дуалистичен, — мы контролируем нечто, отдельное от нас). Постарайтесь просто воспринимать дыхание: если оно напряженное, воспринимайте напряжение; если оно частое, воспринимайте частоту; если оно прерывистое, воспринимайте прерывистость. Если восприятие будет полным, то постепенно дыхание станет плавным, медленным и глубоким. Когда исчезает привязанность к мыслям, тело и дыхание постепенно расслабляются.
СТУДЕНТ: Случайно ли такое ощущение задетости, или оно питается из резервуара неразрешенного психологического материала?
ЙОКО: Да, такой резервуар существует. Но в текущем мгновении он всегда проявляется в виде подавленности. Если мы умеем воспринимать подавленность и напряжение, то всегда можем осадить свое прошлое. Где находится прошлое? Оно прямо здесь. Иного прошлого нет. Прошлое — это то, кем мы являемся в настоящем. Поэтому, когда мы воспринимаем настоящее, мы принимаем в расчет и прошлое. Мы не обязаны знать о нем все.
Но как лезвие бритвы связано с просветлением? Пусть кто-нибудь ответит.
СТУДЕНТ: Оно является просветлением.
ЙОКО: Да, это так. Никто из нас не может ходить по нему все время, но с практикой наша способность к этому сильно возрастает. Пожалуйста, попытайтесь в каждый момент жизни достигать наибольшей осознанности. Пусть вас всегда сопровождает вопрос: «Иду ли я по лезвию бритвы, прямо сейчас?»

[соня]

НЬЮ ДЖЕРСИ НЕ СУЩЕСТВУЕТ

Мы полагаем, что реальность такая, какой мы ее видим, что она фиксирована и неизменна. Например, если мы смотрим вокруг и видим кусты, деревья, машины, то считаем, что они именно такие, какими предстают перед нами. Однако это лишь взгляд на реальность с первого этажа. Если в ясный день мы сядем в аэроплан, поднимемся на тридцать пять тысяч футов и взглянем вниз, то даже не увидим людей и деревьев. На этой высоте реальность не включает людей, зато она включает горные вершины, долины и водоемы. Самолет опускается, и представление о реальности меняется снова. Только когда шасси коснутся земли, перед нами снова предстанет обычный пейзаж — машины, люди и дома. Для муравья, ползущего по тропинке, людей не существует, они слишком велики для его восприятия. Реальность муравья — это, возможно, горы и долины его тропинки. Если на него наступает чья-то нога, то он даже не понимает, что произошло.
Реальность, в которой мы живем, принуждает к определенным действиям. Для их реализации мы должны отделить себя от окружающего — от ковра, от другого человека. Однако мощный микроскоп показывает, что реальность, с которой мы взаимодействуем, вовсе не отдельна. На глубинном уровне мы — лишь атомы и атомные частицы, движущиеся с невероятными скоростями. Между нами, ковром и другим человеком нет никакого разделения. Все мы — огромное энергетическое поле.
Недавно дочь показала мне несколько фотографий белых кровяных телец кролика. Эти тельца — мусорщики, они очищают тело от отходов и ненужного материала. Внутри артерий можно увидеть маленьких существ, которые ползают и очищают кровь при помощи особых лапок. Для белых кровяных телец реальность вовсе не похожа на нашу. Что является реальностью для таких существ? Мы можем лишь наблюдать их работу. Прямо сейчас, пока мы сидим здесь, внутри нас находятся миллионы этих существ, старательно очищающих наши артерии. Посмотрев на снимок, каждый сможет увидеть работу белых кровяных телец, они знают свою цель.
Мы — люди, — наделенные, пожалуй, самым высшим даром, являемся единственными существами на земле, способными сказать: «Я не знаю смысла своей жизни. Я не знаю, зачем я здесь». Никакое другое существо (и белые кровяные тельца, в частности) не может испытывать подобного недоумения. Белые кровяные тельца неустанно работают на нас, они живут в нас и всю свою жизнь очищают нашу кровь. И это, конечно, только одно из сотен тысяч действий, происходящих внутри того огромного разума, каким мы являемся. С помощью своего огромного мозга (который дан нам для действия) нам удается извратить врожденный дар и совершать безрассудства, которые не способствуют благосостоянию жизни. Владея даром мышления, мы не умеем его применять и сбиваемся с пути. Мы изгоняем себя из Сада Эдемского. Мы используем мышление не для осуществления нужд жизни, а для служения собственной обособленной самости. Такого никогда не происходит с белыми кровяными тельцами. Их жизнь длится недолго, одних заменяют другие. Они не думают, они лишь выполняют свою работу.

Занимаясь дзадзэн, глубже постигая иллюзорную природу ложного мышления, мы приближаемся к состоянию естественного функционирования. Это состояние всегда здесь, но оно настолько скрыто, что мы даже не подозреваем о его существовании. Мы так привязаны к своей возбужденности, подавленности, надеждам и страхам, что не понимаем, что наше предназначение не вечность, а настоящее мгновение. Мы тщетно стараемся защитить себя своими беспокойными мыслями. Мы строим планы о том, как сделать жизнь более приятной, безопасной, как увековечить свою обособленную самость. У тела есть своя мудрость. Лишь мозг способен внести в жизнь беспокойство.
Практика помогает видеть сквозь заблуждения. Мы учимся определять, что нам нужно и будем лишь предпринимать попытки исполнить то, что необходимо.
Когда что-то беспокоит нас, раздражает, доставляет неприятности, мы начинаем думать. Мы суетимся и отстаиваем все, о чем думаем. Мы думаем, думаем, думаем, потому что считаем, что именно так можем решить свои проблемы. В действительности же, жизненные проблемы решает простое восприятие сложности того, что происходит, и действия, обусловленные таким восприятием. Предположим /... /Мои действия вытекают из восприятия. Однако мы не делаем того же со всеми трудностями нашей жизни. Вместо этого мы суетимся вокруг них, пытаемся анализировать, пытаемся найти виновных. Именно из этого мы исходим, когда совершаем поступки. Это отступление. Мы отрезаем себя от проблем. Никакими мыслями, реакциями и оценками нам их не разрешить. Наши эмоции блокируют нас и делают проблемы неразрешимыми.
Однажды я пролетала над Соединенными Штатами. Находясь где-то посредине страны, я глянула вниз и подумала: «Нью-Джерси?» Я не могла ответить на этот вопрос. И все же мы упорно считаем, что Нью-Джерси существует. Однако реально есть лишь земля, уносящаяся вдаль. Так же мы поступаем и в отношении себя. В действительности, все границы произвольны. Однако если мы руководствуемся собственными разделяющими эмоциями и мыслями, то верим в реальность границ, отделяющих нас друг от друга. Если же мы относимся к эмоциям-мыслям разумно, то границы исчезают, и мы постигаем единство, которое всегда было прямо здесь. Если разум открыт и просто обрабатывает чувственный опыт, нам незачем стремиться к чему-то, что называют «великим просветлением». Если Нью-Джерси не существует, как самостоятельная единица, ему не нужно себя защищать. Если нас нет, как отдельной сущности, мы свободны от проблем. Но наша жизнь наполнена вопросами: «Что для меня лучше всего? Как я могу сделать себе приятное?» Мы воспринимаем окружающих только в той степени, в какой они согласны участвовать в нашей игре. Конечно же, они никогда по-настоящему не согласны, потому что занимаются тем же. Например, как может быть успешным брак, в котором один супруг считает себя Нью-Йорком, а другой — Нью-Джерси? Иногда может показаться, что супруги счастливы. Но пока нет видения призрачности границ (которое подразумевает снятие эмоциональной блокады), между ними продолжается непримиримая война.
Мы создали ложный мир и окутали им мир реальный. Мы перепутали реальность и ее карту. Конечно, карта полезна, но, смотря на нее, невозможно увидеть единство. Нью-Джерси как отдельной единицы, не существует. Подобно белым кровяным тельцам, мы предназначены для функционирования в огромном энергетическом поле, которым сами являемся. Для правильного функционирования мы имеем особую форму, как и белые кровяные тельца, использующие свои лапки для очистки крови. Да, мы имеем определенную форму, мы выглядим отдельными, для того чтобы играть в ту замечательную игру, в которую вовлечены. Проблема в том, что мы не играем в эту игру. Мы играем в игры, изобретенные нами, и эти игры уничтожают нас. Если мы не способны видеть сквозь них, ни один день жизни не приносит нам радости. Хорошей игрой можно назвать лишь ту, которая сыграна отлично. Но эта игра всегда реальна и полноценна, в ней нет неудовлетворенности и бесцельности. Белые кровяные тельца не спрашивают себя: «В чем цель жизни?» Они знают. Когда мы прорываемся сквозь блокаду эмоций-мыслей, мы тоже начинаем понимать, кто мы такие и что делать с жизнью. Что нам делать с жизнью? Если мы не запутываем себя ложными мыслями, то знаем это. Когда мы отказываемся от одержимости собой, ответ становится очевидным. Однако, пока мы привязаны к эгоцентричным мыслям, сделать это нелегко.
Если мы привержены практике, то начинаем замечать мгновения (иногда часы или дни), когда проблемы кажутся нам нормальными. Чем дольше и упорнее мы практикуем, тем продолжительнее становятся эти состояния. Это и есть просветленное состояние. Мы просто видим: «О, вот, что надо сделать — это нормально». Это великолепно, течение настолько легко. Затем (если мы не слишком осторожны) запутанность снова берет над нами верх. Ясность и энергия просветленного состояния начинают таять. Наградой за годы упорной практики становится увеличение периодов ясности и уменьшение периодов запутанности.
Как это ни парадоксально, принятие хмурости и запутанности является ясностью. Не надо пытаться убежать от запутанности и нервности, необходимо спросить себя: «На что похоже ощущение запутанности?»; необходимо вернуться к телу, к его ощущениям; необходимо отслеживать мысли.
Худшее, что мы можем сделать во время запутанности и подавленности, это попытаться улучшить ситуацию. Незапертые ворота всегда здесь. При условии, что мы воспринимаем себя как есть, а не так, как считаем нужным. Если условие выполнено, ворота открываются. Они открываются тогда, когда должны, но не тогда, когда мы хотим этого. Мы должны добиваться осознанности телесных ощущений, мыслей и всего, что находится рядом с нами. Мы не должны считать сидение ни плохим, ни хорошим. Мы должны думать: «Я здесь, и я осознаю, по крайней мере, часть своей жизни». Упорное сидение увеличивает продолжительность этой части.
Часть нас похожа на белые кровяные тельца: она всегда на месте и знает, что делать. Она хочет действовать. Практика — вовсе не мистический переход в иное место, расположенное Бог знает где. Абсолют всегда прямо здесь, где же еще он может быть? Но, что же такое мое беспокойство? Так как оно существует прямо здесь, то оно — нирвана, оно — абсолют. Нам некуда идти, мы всегда прямо здесь.
Где еще мы можем быть? Мы всегда там, где мы есть. Наш внутренний разум знает, кто мы. Если он не испорчен, то знает, кем мы являемся в этом мире.

[соня]

РЕЛИГИЯ

Люди, приходящие в дзэн-центр, часто разочарованы своими прошлыми взаимоотношениями с религией. Очень интересно первоначальное значение слова «религия». Оно происходит от латинского religare, что значит «восстановление связи» — связи между человеком и Богами. Приставка re означает «восстановление, обновление», ligare — «связь».
Что же это за связь? В первую очередь, мы должны связать себя с самими собой, потому что даже внутри мы раздроблены. После этого мы привязываем себя к окружающим, а затем — ко всем вещам.
истинная религиозная практик а заставляет снова увидеть то, что есть, — фундаментальное единство всех вещей, снова увидеть наше истинное лицо. Практика убирает барьеры и позволяет видеть их природу.
Основная причина того, что существуют барьеры, что мы не способны видеть то, что есть, — это страх перед кажущейся болью, которую нам может принести нечто, отдельное от нас. Истинная жизнь, фундаментальное единство проходят мимо. Довольно грустно, что многие умирают, так и не пожив. Они слишком одержимы стремлением избежать боли. Мы знаем лишь одно: если нечто принесло боль, его нужно избегать. Подобный механизм бегства действует практически бесконечно.

В процессе «туда-сюда» нет ничего, кроме разделенности. Как избавиться от нее? Мы разрешаем ее, воспринимая то, что не хотим воспринимать. Нам нужно невербально воспринять неудобство, гнев, страх, которые кроются за колебаниями от одного полюса к другому. В этом истинный дзадзэн, истинная молитва, истинная религиозная практика. В конце концов, гнев (как физическое переживание) начинает преобразовываться. Если мы действительно раздражены, подобное преобразование может отнять недели или месяцы. Но если мы отдаемся восприятию, если мы «обнимаем тигра», преобразование происходит мгновенно. Когда мы являемся восприятием, нет ни субъекта, ни объекта. Барьеры разрушаются, и мы можем ясно видеть. А если мы видим, то понимаем, что делать, и нашим действием становится проявление любви и сострадания. Мы можем жить религиозной жизнью.

... все остальное время мы должны посвящать усердной практике. В этом — религиозная жизнь. В этом — «религия», хотя мы не обязаны использовать это слово. Это — примирение наших точек зрения, примирение со страхами. Примирение со всем, что является восприятием. Однако восприятием чего? Бога? Просто того, что происходит? Религиозная жизнь — это процесс постоянного примирения.
Всякий раз, когда мы переходим сквозь барьер, что-нибудь вокруг нас изменяется. С течением времени мы становимся менее разделенными. Это нелегко, потому что мы хотим привязаться к чему-то знакомому: разделенности, ощущению своей возвышенности или приземленности, желанию быть «кем-то» в отношениях с миром. Одним из достижений серьезной практики можно считать способность быть внимательным и замечать, как возникает разделенность. В то мгновение, когда мы ощущаем малейшее прикосновение мысли, осуждающей другого человека, должна загораться красная лампочка практики.
...чем больше мы практикуемся, тем чаще замечаем то, чего раньше не видели. Это не значит, что мы будем видеть все. Всегда есть нечто, что скрывается от взора. Этот факт нельзя назвать ни плохим, ни хорошим, в этом — природа вещей.
Сила практики кроется в умении быть самим собой. Если наша практика сильна, она проявляется все время. Не нужно говорить о дхарме, дхарма — это то, чем мы являемся.

ПРОСВЕТЛЕНИЕ

Проблема разговоров о «просветлении» кроется в том, что просветление — не картина, но разрушение всех картин. Мало кто мечтает о жизни, разбитой вдребезги.
Что значит разрушить привычный взгляд на жизнь? Обычно я воспринимаю жизнь бурлящей вокруг меня. В конце концов, я становлюсь наблюдателем этих непрерывных впечатлений и не могу овладеть вашим опытом восприятия мира. Наконец я неминуемо прихожу к выводу, что именно «я» — центр своей жизни, и все переживания сосредоточиваются вокруг «меня». «Я» вижу, «я» слышу, «я» чувствую, «я» думаю, у «меня» есть мнение. Мы редко ставим под сомнение существование «я». Однако в состоянии просветления «я» отсутствует. Есть только сама жизнь — пульсация безвременной энергии, сама природа которой содержит все.
Процесс практики начинается с того, что мы начинаем видеть причины непонимания своей истинной природы. Они всегда кроются в чрезмерном отождествлении с собственным разумом и телом, с собственным «я». Для реализации естественного состояния просветленности, нужно увидеть эту ошибку и избавиться от нее. Путь практики состоит в осмысленном движении против обычного, сосредоточенного на собственном «я», течения жизни.

Первый этап практики состоит в приобретении видения того, что моя жизнь полностью сосредоточена вокруг меня: «Да, мной действительно владеют эгоцентричные мысли, мнения и эмоции... Я, я, я, я, я одержим всем этим с утра до вечера». Такое осознание уже, само по себе, является огромным шагом.
Следующий этап (эти этапы могут отнять много лет) состоит в наблюдении за своей реакцией на подобные мысли, фантазии и эмоции. Обычно мы привязываемся к ним, лелеем их, верим в то, что без них пропадем. Если мы требуем, чтобы жизнь текла в определенном русле, то обязательно страдаем. Жизнь всегда такая, какая есть: она не всегда честна, не всегда приятна. Она совершенно не такая, какой мы хотим ее видеть. И все же это не мешает радоваться ей, ценить ее и быть благодарными.

Никто не хочет вывалиться из гнезда, потому что это страшно. Однако процесс обретения независимости (вернее, осознания того, что мы ею уже обладаем) должен быть страшным. Мы боремся против свободы, против отказа от мечтаний о жизни, которая подчиняется нашим желаниям и охраняет нас. Вот почему практика так трудна. Дзадзэн должен освободить нас и заставить жить парящей жизнью, которая, благодаря своей свободе и непривязанности, и является просветленным состоянием.

Практика рассчитана на все время жизни. Она никогда не кончается. Однако если мы практикуем по-настоящему, то определенно ощущаем внутреннюю свободу.
Ежедневный дзадзэн очень важен. Мы очень упрямы. Нам нужна терапия долгого сидения, которая помогает осознать привязанности. Долгий сесин — это ощутимый удар по надеждам, мечтам — всему, что является барьером для обретения просветленности. Отсутствие надежд не стоит воспринимать пессимистично. Надежды порождают разочарование от затерянности между тем, кто мы есть, и тем, кем хотам быть. Отсутствие надежд (непривязанность, просветленное состояние) — это жизнь, полная спокойствия, уравновешенности, истинных мыслей и эмоций. К этому может привести только бесконечная преданность практике. Результаты истинной практики всегда полезны.

[соня]

ПОВОРОТНАЯ ТОЧКА
истинное самоотречение — это непривязанность.
Процесс практики заключается не в удалении привязанностей, а в приобретении способности видеть сквозь них. Многие практики увязают в области отношений с нашим окружением и разумом. «Мой разум должен быть спокоен». Разум ни при чем, смысл имеет лишь непривязанность к его активности. Эмоции вредны только тогда, когда доминируют над нами (т. е. когда мы к ним привязаны). В этом случае они становятся причиной дисгармонии. Первая задача практики — увидеть, что мы привязаны. Практикуя содержательный и терпеливый дзадзэн, мы начинаем понимать, что состоим из одних лишь привязанностей. Они правят нашей жизнью.
Однако мы никогда не сможем избавиться от привязанностей, приказав им уйти. Только осознание их истинной природы способствует спокойному и незаметному исчезновению привязанностей. Подобно песочному замку, смываемому волной, они просто ускользнут прочь. Где это? Что это было?
Вопрос не в том, как избавиться от привязанностей или отречься от них. Более разумно увидеть их истинную природу — непостоянную, приходящую, пустую. Не нужно ни от чего избавляться. Самыми трудными и коварными привязанностями являются те, которые мы называем «духовными истинами». Привязанность к «духовности» — главное препятствие на пути к духовной жизни. Если мы к чему-то привязаны, то не можем быть по-настоящему свободными и любящими.
Пока у нас существует одержимость представлениями о себе и окружающих, мы — привязаны. Истинная духовная жизнь представляет собой простое отсутствие этого. «Чтобы изучить себя, необходимо забыть себя», — говорил Доген Дзэндзи.
Постарайтесь осознать основной смысл — практику непривязанности. Давайте продолжим, вооружившись прилежанием, понимая, что может быть трудно, и зная, что трудность — это не главное. У каждого свой выбор. Что это будет? Либо свободная жизнь, либо...

ЗАПРИТЕ ДВЕРИ
Когда мы спускаемся к дхарме, она кажется довольно простой и доступной. Проблема в том, что мы не знаем, как ее увидеть, и жемчужина свободы ускользает.
С помощью практики, мы избавляемся от фантазий о том, что можем убежать сквозь открытую дверь куда-то в другое место. Мы прилагаем множество усилий для совершенствования и защиты структуры эго, созданной на основе наивного представления о существовании «я», отделенного от остальной жизни. Мы должны осознать эту структуру и понять, как она работает. Пока мы не поймем этого, мы будем действовать, повинуясь страху и надменности. Под надменностью я понимаю ощущение собственного превосходства, собственной необычности. Мы можем быть надменны во всем: в достижениях, в проблемах, даже в «скромности». Страх и надменность порождают разнообразные эгоцентричные склонности и суждения и становятся причиной страданий.
Свобода тесно связана с отношением к боли и страданию. Мне хотелось бы провести черту между болью и страданием. Боль рождается в восприятии жизни такой, какая она есть, без прикрас. Но когда мы пытаемся убежать от восприятия боли, мы страдаем. Именно из-за боязни боли мы создаем эго. Мы надеемся, что оно укроет нас. Свобода — это согласие пойти на риск, стать уязвимым. Это восприятие всего, что возникает в данный момент, — и боли, и удовольствия. Все это требует полной преданности жизни. Когда мы становимся способны отдать себя полностью, не ожидая ничего взамен, не думая о побеге, мы перестаем страдать. Когда мы полностью воспринимаем боль,- она превращается в радость.
практика подразумевает преданность своему восприятию каждого мгновения. В дзадзэне, так же как и в браке, преданность способствует росту, благодаря жару и давлению. Можно даже сказать, что первое дело в дзадзэне — замужество с самим собой. Мы закрываем дверь и спокойно сидим, ощущая жар и давление.
С помощью простого сидения, мы добиваемся разрушения стен эго. Этот процесс может быть непонятным и болезненным. Физическое восприятие непонятности и боли может стать ключом к свободе. Мы должны обнять страдание, сделать его лучшим другом, пройти сквозь него к свободе.
Жемчужиной свободы является жизнь, такая, как есть. Однако если мы не понимаем взаимоотношений между болью и свободой, то можем стать причиной страданий. Мы должны согласиться идти по лезвию бритвы, оставаясь с тем, что приносит нам текущее мгновение. Гордость, жадность, надменность, боль, радость — не пытайтесь манипулировать тем, что приходит во время дзадзэна. Сидение, сопровожденное максимальной осознанностью, поможет привязанностям исчезнуть.
Дзэн-практика закрывает дверь к дуалистическому взгляду на жизнь и требует преданности. Если, проснувшись утром, вы не хотите идти в дзэндо, закройте дверь перед этой мыслью. Встаньте на ноги и идите. Если во время работы вы чувствуете лень, закройте перед ней дверь и продолжите дело. Во время дзадзэна закройте дверь к дуализму и откройтесь жизни. В процессе обучения восприятию страданий жизнь будет медленно раскрывать свою радость.

ПРЕДАННОСТЬ
Преданным можно быть не только другому человеку. Мы можем быть преданы уединению. Для многих такая преданность является хорошей практикой, по крайней мере, на некоторое время. Я имею в виду, что с помощью уединения мы можем практиковаться, посвящая себя всему. Занимаясь такой практикой, мы должны подобающе относиться к сопровождающим ее ограничениям. Никто не хочет посвящать себя всему. Однако наше естество нуждается в практике, на которую не многие готовы пойти сознательно.
Люди хотят, чтобы практика была приятной и легкой. Но она далеко не легка.
Когда мы познаем природу Будды, мы понимаем, что радость — наше врожденное право. Где же оно? Оно ждет нас в той самой практике, о которой мы говорим. Только через практику мы сможем прийти к радости и истинной преданности работе, взаимоотношениям, всей жизни.
Из-за человеческих недостатков, мы очень мало говорим о преданности (или ее нехватке) к объектам. Например, если мы держим комнату в беспорядке, значит, мы не преданны. Мы демонстрируем, что в жизни есть нечто более важное, чем объекты. Если мы не проявим заботу, то не узнаем, что такое преданность. Преданность не возникает случайно. Преданность — это способность. Она растет так же, как мускулы, с помощью упражнений.
Преданность — это действие. Мы пытаемся избежать действия, поэтому наш глаз должен быть острым как гвоздь. Нет ничего, кроме повседневной жизни. Этот стол является дхармой.

РАБОТА
ВСЕ ДВИЖИМО ТВОЕЙ ВОЛЕЙ

На этой неделе многие видели телевизионную передачу о жизни и работе Матери Терезы. Гораздо более удивительной я считаю ее способность выполнять одно дело за другим, полностью растворяясь в каждом поступке. Именно этому надо учиться. Ее жизнь — это ее работа, самоотверженное выполнение каждого дела.
Нам трудно понять такой стиль жизни, очень трудно. Однако именно в этом состоит практика — исполнение не моей, но Твоей воли. Не стоит считать, что Ты — это что-то, что отличается от меня. Однако отличие существует: моя жизнь — определенная форма пространства и времени, но Твоя жизнь (Твоя воля) — это функционирование пространства и времени. Это рост ногтей на пальцах, очищение крови печенью, взрывы звезд — агония и муки Вселенной. Это Мастер.
Перед тем как понять Твою Волю, я должен увидеть иллюзорность моей воли. Я должен отчетливо увидеть, что моя жизнь состоит из одних «я хочу». Чего я хочу? Почти всего, немного тривиального, немного «духовного».
Наблюдая за Матерью Терезой, можно прийти к очевидному выводу: там, где нет я хочу, появляется радость — радость от выполнения того, что необходимо.
Истинная самость призывает нас.
Мы пытаемся выкрутиться, выполнить работу, но остаемся глухи к зову Мастера. Как же нам избавиться от глухоты, как узнать своего Мастера? Как понять «Твою движущую Волю»?
Для этого нужны две стадии практики (и мы колеблемся между ними). Первая стадия состоит в искреннем осознании того, что я не желаю исполнять Твою Волю, у меня нет в этом никакой заинтересованности. Я хочу делать то, что хочу...Подобные желания проникают в каждую клетку тела. Мы не представляем себе жизни без них.
Вторая стадия наступает после многих лет сосредоточенного сидения. Каждая клетка тела пропитывается знанием того, кто мы такие. Одновременно с этим медленно ослабевают концептуальные верования (наша воля). Медленное преобразование, происходящее на уровне клеток, год за годом обучает нас. Без всяких философских размышлений, мы начинаем видеть Мастера. Твоя Воля и моя воля становятся едиными.
Только тогда, когда мы научимся пользоваться практикой, научимся не бежать от возможностей, а сидеть со своим гневом, сопротивлением, горем и разочарованием, мы увидим обратную сторону. Обратная сторона всегда постоянна: жизнь, которая нам по-настоящему нужна, свершается не моей, но Твоей волей. Что для этого нужно? Всю жизнь сделать практикой.

Страдание коренится в ложной уверенности в существовании самости, состоящей из концепций. Если мы считаем, что самость действительно существует, и верим в истинность концепций, то начинаем ощущать необходимость в защите своей самости, необходимость осуществления желаний. Если мы считаем, что ... мы вынуждены повиноваться диктату, заставляя окружающих вести себя так же. «Самость» — это обыкновенная личность, считающая свои концепции Истинами и одержимая идеями защиты собственного «я» путем достижения удовольствий и комфорта.
Когда мы живем так, нашей Вселенной правят два слова—я хочу. Если мы хорошо приглядимся, то заметим это. Мы хотим одобрения, успеха, просветления, спокойствия, здоровья, любви. «Я хочу, я хочу, я хочу». Все желания обуславливаются заботой о концепции нашей «самости». Мы хотим, чтобы жизнь соответствовала нашей концепции.
Когда ожидания проваливаются, когда мы не получаем того, чего хотим, тогда начинается практика. Трунгпа Ринпоче писал: «Разочарование — лучшая колесница на пути к Дхарме». Разочарование — истинный друг, надежный проводник. Однако такой друг не может никому понравиться.
Когда мы отказываемся работать с разочарованием, мы нарушаем Правила. Вместо того чтобы воспринимать разочарование, мы злимся. И все же момент разочарования очень полезен. Если мы не хотим пользоваться им, то, по крайней мере, должны себе в этом признаться. Момент разочарования — это несравненный дар, который мы получаем много раз в день. Этот дар всегда присутствует в жизни каждого человека. Необходимо лишь осознать мгновение, когда нас пронизывает мысль: «Все идет совсем не так, как я хочу!»
Повседневная жизнь течет быстро, и мы не всегда осознаем то, что происходит. Но когда мы сидим спокойно, мы можем наблюдать и воспринимать разочарование.
Ежедневное сидение — это хлеб и масло, основа дхармы. Без этого мы склонны заблуждаться. Каждый сесин — это просто отказ от ожиданий! Каждый сесин создан для того, чтобы разочаровывать! Это продленное переживание того, что «все идет не так, как я хочу. Когда мы сидим с этим, внутри всегда остается осадок перемен.
Чем лучше мы осознаем свои ожидания, тем отчетливее видим свое стремление не жить жизнью, а манипулировать ею. Ученики, чья практика стала зрелой, раздражаются намного реже, потому что видят ожидания и стремления еще до того, как те успевают вызвать раздражение. Однако практика проявляется именно тогда, когда состояние раздраженности наступило. Сигналом к практике — «красной лампочкой» — может стать разочарование. «Все идет не так, как я хочу!» Некоторые ожидания не оправдываются, и мы рассержены, подавлены, хотим все изменить. «Я хочу» оказывается подавленным. Момент подавления «я хочу» является «распахнутыми воротами». Переживание разочарования и подавленности — единственный способ преобразовать «я хочу» в «я являюсь». Действия, диктуемые лживым разумом и ожиданиями, тираничны по своей сути.

... Поезд подъехал к станции и очень мягко остановился прямо перед Мусином. И тут Мусин понял, что с самого начала находился в Поезде. Более того, он сам был Поездом. Не было никакой необходимости ждать. Нечего постигать. Некуда идти. Одна лишь целостность жизни. Все старые вопросы разрешились сами собой. И, в конце концов, Поезд испарился, остался лишь старик, сидящий в ночи.

[соня]

Антология даосской философии

Полностью - тут:
http://ki-moscow.narod.ru/litra/zen/dao/dao.htm




Странная реальность, пребывающая как раз там, где ее нет. Странные люди, всерьез размышляющие о безначальном Начале. Их наследство — дума о Дао: Пути всех путей, неизменной изменчивости.

Мудрость даоса есть знание именно «семян» вещей, «зародышей» всех событий. Лао-цзы сознает себя «еще не родившимся младенцем». Чжуан-цзы призывает своих читателей «стать такими, какими мы были до своего появления на свет».

просто способность «сполна прожить свой жизненный срок» составляли цель даосского подвижничества. С непосредственностью, достойной великой традиции, даосизм утверждал, что мудрый ничего не знает и ничего не умеет, а только питает себя, усваивая всем телом вселенскую гармонию жизни. Это «питание жизни», открывающее взору мудрого всю бездну «чудес и таинств» бытия, только и способно одарить нас высшей, кристально-чистой радостью творческого вдохновения. Самые патетические и вместе с тем самые дерзкие страницы даосских книг посвящены этой радости приобщения к таинствам Дао через смерть —вестницу неисчерпаемых превращений.

Реальность в даосизме — это в конечном счете самопресуществление, в котором каждая вещь становится тем, что она есть, достигая предела своего существования, претерпевая метаморфозу. В событии само-пресуществления человек становится подлинно человечным именно потому, что он обретает в нем свою со-бытийность со всем сущим. И чем более преходящим, незначительным (и, следовательно, заслуживающим добродушной шутки) кажется человек, поставленный перед мировым Все, тем более величествен он в своей причастности к Единому Движению мира, Этой событийственности всех событий, вселенскому танцу вещей. Его само-потеря неотличима от само-постижения.

«Вся тьма вещей — словно раскинутая сеть, и нигде не найти начала», — говорится в книге Чжуан-цзы.
Первоначала нет. Но есть нечто, благодаря чему мы живем, растем, «свершаем свой Путь». Есть «подлинный повелитель», чьих следов невозможно обнаружить. Есть «высший учитель», неузнанный всеми учениками мира.
Есть наш «подлинный облик», который существует «прежде нашего рождения». Именно постижение Небесной глубины в человеке является целью даосского совершенствования, которое требует от подвижника «завалить дыры сознания», «обратить взор вовнутрь» и прозреть «смутные», «утонченные», «сокровенные» семена-истоки жизненных метаморфоз. И есть свой глубокий смысл в том, что даосы называли эту внутреннюю реальность жизни Небом — всеобъятным, бездонным, пустым, беспристрастным, сиятельным небом.

Лао-Цзы. ТРАКТАТ О ПУТИ И ПОТЕНЦИИ (ДАО-ДЭ ЦЗИН)

Причинность:
Когда через придавание большого значения собственному телу осуществляешь действия в Поднебесной, тогда можно доверить Поднебесную.
Когда через любовь к своему телу осуществляешь действия в Поднебесной, тогда можно поручить Поднебесную.


ИЗ КНИГИ «ЧЖУАН-ЦЗЫ»
Все — едино?
— Цзыци из Наньго сидел, облокотившись на столик, и дышал, внимая небесам, словно и не помнил себя.

Большое знание безмятежно-покойно. Великая речь неприметно-тиха,
Мысли устремляются вперед, как стрела, пущенная из лука.

Люди древности в своих знаниях достигли предела. Чего же они достигли? Они знали, что изначально вещи не существуют, — вот предел, вот вся бездна смысла, и добавить к этому нечего. Те, кто шли за ними, считали, что вещи существуют, но нет границ между вещами. Те, кто шли потом, считали, что границы между вещами существуют, но никакая вещь не может быть «этим» или «тем». Противопоставление «этого» и «того» — вот причина затемнения Пути.

Откуда мне знать, что привязанность к жизни не есть обман? Могу ли я быть уверенным в том, что человек, страшащийся смерти, не похож на того, кто покинул свой дом и боится вернуться?

Красавица Ли была дочерью пограничного стражника во владении Ай. Когда правитель Цзинь забрал ее к себе, она рыдала так, что рукава ее платья стали мокрыми от слез. Но когда она поселилась во дворце правителя, разделила с ним ложе и вкусила дорогие яства, она пожалела о том, что плакала. Так откуда мне знать, не раскаивается ли мертвый в том, что прежде молил о продлении жизни?

Будем же следовать вольному потоку жизни и исчерпаем до конца свой земной срок!

ИЗ КНИГИ «ЧЖУАН-ЦЗЫ»
Высший учитель
Настоящие люди древности спали без сновидений, просыпались без тревог, всякую пищу находили одинаково вкусной, и дыхание в них исходило из их сокровеннейших глубин. Ибо настоящий человек дышит пятками, а обыкновенные люди дышат горлом.

Настоящие люди древности радовались дарованному им, но забывали о нем, когда лишались этого. Сердце у таких людей было забывчивое, лик покойный, чело возвышенное.

Уверенные в себе! А упрямства в них не было.
С открытой душой! А красоваться не любили.
Безмятежные! И жили как бы в свое удовольствие.
Все делали по необходимости! И не могли иначе.
Мужественные! Всегда поступали по-своему.
Осторожные! Делали только то, что было в их силах.
Учтивые! Казались подлинно светскими людьми.
Такие гордые! Никому не позволяли повелевать собой.
Скрытные! Как будто рта раскрыть не желали.
Рассеянные! Вмиг забывали свои собственные слова.
То, что настоящие люди любили, было едино. И то, что они не любили, тоже было едино. В едином они были едины, но и не в едином они тоже были едины.

Каждая форма имеет свои правила, и вместе они зовутся Природой. Кто печется о своей природе, возвращается к жизненной Силе. А кто достиг предела Силы, становится единым с Началом. Становясь едиными, мы опустошаем себя, будучи пусты, мы становимся великими, а будучи великими, приводим к согласию щебет всех птиц. Согласие всех голосов согласуется с Небом и Землей.
Это согласие столь безыскусно!
Ты кажешься глупцом, ты кажешься помраченным.
Вот что зовется Глубочайшею Силою, И в ней мы едины с Великим Движением!

Мудрый вникает в доблести Неба и Земли и постигает существо всех вещей. Поэтому совершенный человек ничего не делает, истинно мудрый ничего не создает. Это значит, что они берут за образец Небо и Землю.

Поэтому одухотворенный человек ни с кем не бывает слишком близок и ни от кого не бывает слишком далек. Он вскармливает в себе жизненную силу, пестует в себе гармонию, чтобы следовать миру. Вот кого можно назвать Настоящим Человеком. Он бросает свое знание муравьям, он учится мудрости у рыб и отдает все планы баранам. Он глазами созерцает глаза, ушами слушает слух, сердцем внимает сердцу. Такой человек ровен, как отвес, и в переменах следует неизбежному.

Необыкновенный человек необычен для обыкновенных людей, но ничем не примечателен перед Небом, — ответил Конфуций. — Поэтому говорят: «Маленький человек перед Небом — благородный муж среди людей. Благородный муж перед Небом — маленький человек среди людей».

Когда Цзыци из Наньбо гулял на горе Шан, он увидал огромное дерево, которое уже издали выделялось среди всех прочих. Под его роскошной кроной могла бы найти укрытие целая тысяча экипажей. «Что это за дерево? — сказал Цзыци. — По всему видно, оно не такое, как другие». Посмотрел он вверх и увидел, что ветви дерева такие кривые, что из них нельзя сделать ни столбов, ни стропил. Взглянул вниз на его могучий корень и увидел, что он так извилист, что из него не выдолбить гроб. Лизнешь его листок — и рот сводит от горечи. Вдохнешь источаемый им запах — и три дня ходишь одурманенный. Цзыци сказал: «Вот ни на что не годное дерево, потому-то оно выросло таким огромным. Теперь я понимаю, почему самые светлые люди в мире сделаны из материала, в котором никто не нуждается!»


В мире все знают, как познавать непознанное, но никто не знает, как познавать уже известное.

…все равно что учить комаров ходить строем

Все же Укорененный в Небе повторил свой вопрос. Безымянный ответил: «Пусть сердце твое погрузится в пресно-безвкусное. Пусть дух твой сольется с бесформенным. Следуй естеству всех вещей и не имей в себе ничего личного. Вот тогда в Поднебесной будет порядок».

Не пытайся владеть тем, что знаешь.
Соединись до конца с Беспредельным и обрети свой дом в бездонном покое. Исчерпай то, что даровано тебе Небом, и не желай приобретений: будь пуст — и не более того. У Высшего человека сердце — что зеркало: оно не влечется за вещами, не стремится к ним навстречу, вмещает все в себя — и ничего не удерживает.

[соня]

Я слышал о том, что Поднебесному миру нужно позволить быть таким, каков он есть, но не слышал о том, что миром нужно управлять. Я говорю: «позволить», ибо опасаюсь, что природу людей извратят управлением. Я говорю: «быть таким, каким он есть», ибо опасаюсь, что управлением можно насильственно изменить свойства людей.

И если ты ценишь себя больше всей Поднебесной, тебе можно доверить судьбу мира. Если ты любишь свою жизнь больше мира, то мир. можно оставить на твое попечение. И если благородный муж способен не причинять ущерба своему телу и не напрягать зрение и слух, то, даже сидя недвижно, как труп, он будет иметь драконий облик; и, даже храня глубокое безмолвие, он возымеет громоподобный шаг. Он будет воздействовать духовной силой и соединяться с Небесным в самом себе. Он будет как бы бездеятелен, а все сущее предстанет ему паром, возносящимся ввысь. К чему тогда думать о том, как лучше управлять.


ИЗ КНИГИ «ЧЖУАН-ЦЗЫ»

Не смотри и не слушай, Храни свой дух, себя упокой, И тело твое выправится само.
Будь же покоен, будь всегда чист, Не изнуряй себя трудами, Не отдавай жизненных сил, И ты сможешь жить долго.
Пусть глазам твоим будет не на что смотреть, ушам нечего слушать, а сознанию нечего знать. Оберегай духом свое тело, и оно будет вечно жить.
Внимай тому, что хранится внутри, затворись от всего, что приходит снаружи, ибо многознайство сулит погибель. Тогда я воспарю с тобой выше светила небес — к истоку высшего ян. Я погружусь с тобой в чертоги подземного мрака — к истоку высшего инь.
Умей быть господином Неба и Земли, Умей вместить в себя и силу инь и силу ян.
Будь осторожен, умей себя уберечь, И все живое счастье само обретет.

Мудрый пребывает там, где еще не началось ни Небесное, ни человеческое, где еще не началось самое начало, где еще не началась ни одна вещь. Он живет вместе с миром, но не принадлежит миру. Его поступки не имеют изъянов, никого не задевают. Вот так соединяется он со всем сущим

Всматривайся в незримое и вслушивайся в беззвучное. Во мраке прозреешь свет, в тишине услышишь гармонию. Будь глубже глубокого — и сможешь постичь Сущее. Будь духовнее духа — и сможешь слиться с семенем жизни. Принимай все, что есть в мире: сливаясь с Отсутствующим, дашь каждому быть тем, чем он есть; ускользая вместе с летучим временем, послужишь каждому опорой. Тогда великое окажется малым, длинное — коротким, а близкое — далеким.

— Я стою, словно старый пень, руки держу, словно сухие ветки. И в целом огромном мире, среди всей тьмы вещей меня занимают только крылатые цикады. Я не смотрю по сторонам и не променяю крылышки цикады на все богатства мира. Могу ли я не добиться желаемого?
«Помыслы собраны воедино, дух безмятежно-покоен...»

Тот, кто внимателен ко внешнему, неискусен во внутреннем.


ИЗ КНИГИ «ЧЖУАН-ЦЗЫ»
Рассказы о Чжуан-цзы

Хуэй-цзы сказал Чжуан-цзы: «У меня во дворе есть большое дерево, люди зовут его Древом Небес. Его ствол такой кривой, что к нему не приставишь отвес. Его ветви так извилисты, что к ним не приладишь угольник. Поставь его у дороги — и ни один плотник даже не взглянет на него. Так и слова ваши: велики они, да нет от них проку, оттого люди не прислушиваются к ним».
Чжуан-цзы сказал: «Не доводилось ли вам видеть, как выслеживает добычу дикая кошка? Она ползет, готовая каждый миг броситься направо и налево, вверх и вниз, но вдруг попадает в ловушку и гибнет в силках. А вот як: огромен, как заволокшая небо туча, но при своих размерах не может поймать даже мыши. Вы говорите, что от вашего дерева пользы нет. Ну так посадите его в Деревне, которой нет нигде, водрузите его в пустыне Беспредельного простора и гуляйте, не думая о делах, отдыхайте под ним, предаваясь приятным мечтаниям. Там его не срубит топор, и ничто не причинит ему урона. Когда не находят пользы, откуда взяться заботам?»

Все, что ему нужно, он приобретает на Небесном торжище. Приобретать на Небесном торжище — значит кормиться от Неба. И если он кормится от Неба, для чего ему люди? Он обладает человеческим обликом, но в нем нет человеческой сути. Обладая человеческим обликом, он живет среди людей. Не обладая человеческими наклонностями, он стоит в стороне от «истинного» и «ложного». Неразличимо мало то, что связывает его с людьми. Необозримо велико — таково небесное в нем, он в одиночестве претворяет его!

— Но если человек лишен человеческих наклонностей, как можно назвать его человеком? —
— Дао дало ему облик, Небо дало ему тело, как же не назвать его человеком?

— Но если он не улучшает того, что дано жизнью, как может он проявить себя в этом мире?
— Дао дало ему облик, Небо дало ему тело. Он не позволяет утверждением или отрицанием ущемлять себя внутри. Ты же вовне обращаешь свой ум и насилуешь свою душу. Прислонись к дереву и пой! Облокотись о столик и спи! Тебе тело вверили небеса, а вся твоя песня «твердость» да «белизна»!

Путь не отделен от вещей. Почему бы нам не быть заодно в Недеянии? Не быть безмятежными, чистыми, праздными? Рассеем же наши помыслы, не будем никуда направляться и не будем знать, куда придем мы.

«Если тело не отдыхает от напряжения, оно изнашивается. Если дух вечно в заботах, он увядает».

Будь счастлив всегда и везде и не позволяй житейским волнениям завладеть тобой.

Это внутреннее, ноуменальное, чисто символическое тело — в конечном счете тело самого Дао — существует «нераздельно и неслиянно» с материальными телами, подобно тому, как чистое зеркало, вмещая в себя все вещи, само не тождественно им, а сила воображения, выявляя все образы, не сводится к предмету созерцания.

Во-вторых, тело мыслится в даосизме как сгусток жизненной энергии или мирового дыхания (ци): даос, «не смотрит глазами и не слышит ушами», но внимает «жизненными токами». Тот, кто следует Дао, взаимодействует с другими существами в пространстве единого энергетического тела, «сердца Неба и Земли».
В-третьих, тело воплощает и цельность (являясь в этом отношении прототипом Пустоты), и многообразие нашего восприятия: единство телесной интуиции таится внутри хаоса наших ощущений.

…рассматривали тело как совокупность большого числа точек, имевших не только физиологическую, но и подлинно космическую значимость: то были своеобразные отверстия каналов, связывающих человеческое тело с «телом Хаоса».

Итак, телооказывается ближайшим прообразом Пустоты и Хаоса: оно превосходит противопоставление внутреннего и внешнего, центра и периферии и даже физического и духовного. даосы связывали присутствие сознания с токами энергии и крови в организме. всякое ощущение и деятельность всякого органа в теле заключали в себе семена сознательного существования. Разум — не господин телесной жизни, а лишь одна из ее составных частей.

«человек пребывает в дыхании, а дыхание в человеке». Тот, кто уподобился «телу Дао», не делает различия между собой и другими. Таково состояние первозданного Хаоса или Беспредельного — неопределенной, непостижимой, вечнотекучей целостности бытия, не имеющей ни формы, ни идеи, ни начала, ни конца.

Возвращение к неизбывной, но вечноотсутствующей полноте (пустотной) бытия всегда было главной целью даосского совершенствования. Однако достижение этой цели не могло быть единовременным действием. Прийти к неизменно изменчивому Хаосу можно лишь через постижение всего богатства разнообразия жизни.

Смысл совершенствования в даосизме состоит в том, чтобы «после-небесной» энергией пополнить запас «прежденебесной» энергии.

Что касается собственного содержания подвижничества Дао, то здесь даосы традиционно различали три основных измерения: «регулирование тела», «регулирование дыхания» и «регулирование сердца».
«Регулирование тела» (тяо шэнь) включало в себя различные способы физического и химического воздействия на организм. К первым относились комплексы динамической и статической гимнастики, водные и солнечные ванны, пешие прогулки и прочие виды физических упражнений. Вторые сводились, главным образом, к диете и употреблению всевозможных снадобий и пилюль растительного, животного и минерального происхождения с целью очищения организма и взращивания в нем зародыша бессмертного тела.
«Регулирование дыхания» (тяо си) представлено несколькими системами дыхания, в том числе естественным, «перевернутым» (когда при вдохе втягивается живот), «утробным», осуществляемом помимо органов дыхания, и проч. Но во всех случаях дыхание должно быть, согласно традиции, «ровным, глубоким, плавным, легким, медленным».
Понятие «Регулирование сердца» относилось к приемам и методам сосредоточения и самоконтроля. Здесь наибольшее значение имели принципы «сбережения единства» (шоу и), или «сбережения середины» (шоу чжун), означавшие поддержание внутренней целостности сознания; «погружение в покой» (жу цзин), т.е. отстранение от потока мыслей и душевного волнения; «присутствие мысли» (цунь сян), что означало концентрацию внимания в определенной части тела.

В самом общем виде совершенствование даосского подвижника толковалось в категориях превращений так называемых «трех сокровищ» человека, как в даосской литературе именовались три основные жизненные субстанции тела: семя (цзин), собственно энергия, или дыхание (ци) и дух (шэнь). Смысл «внутреннего делания» (нэй е, нэй гун) в даосизме традиционно описывался следующей формулой: «упражняй семя, дабы оно превратилось в дыхание; упражняй дыхание, дабы оно превратилось в дух; упражняй дух, дабы он возвратился в пустоту».

Существовало понятие «малый круговорот Небес» (сяо чжоутянь), когда энергия поднималась по позвоночному столбу в область темени и оттуда через переднюю часть головы и грудь спускалась в живот, где располагается Нижнее Киноварное поле — место сосредоточения энергии низшего уровня. «Малый круговорот» энергии соответствует в даосской практике «посленебесному» состоянию. Высшее же положение занимал «большой круговорот Небес» — воплощение «прежденебесного» состояния, — когда управляемая циркуляция жизненной силы захватывала и конечности тела, а само течение энергии осуществлялось в ином, «попятном» направлении.
этап превращения «семени» в «дыхание» включал в себя не менее шести ступеней: первая ступень — «тренируй себя», т.е. общая подготовка к медитации; вторая — «регулирование эликсира», т.е. настройка дыхания и сознания; третья — «порождение эликсира», т.е. выработка энергии в Нижнем Киноварном поле; четвертая — «отбор эликсира», т.е. вовлечение в круговорот энергии ее наиболее чистых и тонких эссенций; пятая — «запечатывание тигля», т.е. закупоривание жизненных отверстий тела и достижение полной внутренней самодостаточности; шестая — «возгонка эликсира», т.е. превращение «семенной» энергии в энергию более высокого порядка.

Не менее обстоятельно излагают и процесс превращения «дыхания» в «дух», но обходят молчанием пресуществление «духа» в пустоту Духа. Этот последний этап совершенствования — даосская «тайна тайн», о которой нельзя поведать даже аллегорическим языком.
Таковы основные понятия практики внутреннего совершенствования, или, «выплавления внутреннего эликсира».

[соня]

ПУТЬ К СОВЕРШЕНСТВУ
Свод сочинений о гармонии*
СУЩНОСТЬ ТАИНСТВЕННЫХ ВРАТ
СХЕМА ВЕЛИКОГО ПРЕДЕЛА ТАЙ ЦЗИ

«Безмолвное и недвижимое. Ощущаешь и после постигаешь» «После того как тело и сердце становятся неподвижными, тогда возвращаешься в состояние Отсутствия предела, который является истинным механизмом и определяется как таинственная сущность Великого предела». Отсюда видно, что во всех трех учениях чтят покой и устойчивость. Это именно то, о чем Чжуан-цзы говорит как об «управлении в покое». Ведь когда сердце человеческое спокойно и устойчиво, когда оно не сопереживает вещам, когда оно прозрачно в проникновении небесного принципа, — это и есть таинство Великого предела. Во время состояния устойчивого покоя стараются сохранить небесный принцип, постоянство просветления, пустоту божественной духовности. В состоянии затмения, беспокойства тобой начинают править всевозможные ситуации, и ты реагируешь на все вещи, попадающие в сферу твоего внимания. Когда мастерство устойчивости в покое достигает высшей степени, тогда данное состояние поддерживается без усилий и стараний, совершенно естественно, в результате чего восстанавливается истинное состояние Отсутствия предела. Таинство Великого предела соотносится с ясностью. Разумное устройство Неба и Земли, мириада вещей, полностью проявляется во мне.


СХЕМА СРЕДИННОСТИ И ГАРМОНИИ

В «Записках о ритуале» (Лао-цзы) говорится: «Когда эмоции еще не возникли, то это определяется как «устойчивый покой в середине». Нужно стараться его сохранить. Потому говорится: «Сохраняй в середине, пребывая в отсутствии плоти». Это определяется, следовательно, как великая основа Поднебесной. Когда эмоции возникают, но контролируются в середине, это считается движением, и в такой момент необходимо уделять максимальное внимание их появлению. Потому говорится, что в состоянии гармонии возникающие эмоции обязательно остаются в середине. Потому считается, что если в Поднебесной достигают Пути, тогда действительно появляется возможность войти в состояние срединности и гармонии во всем своем организме, и, следовательно, в теле воцаряется пустота и божественный покой, а если ощущается движение, то оно становится правильным. В этом состоянии появляется возможность быть в резонансе с бесконечностью изменений Поднебесной. «Если человек способен постоянно поддерживать состояние чистоты и покоя, Небо и Земля полностью реализуются в нем». если стремиться к срединности и гармонии, тогда позиции Неба и Земли не нарушаются, а мириады вещей развивают свои природные качества, не противореча друг другу.

Знак круга — это движение Ян. Знак круга — это покой Инь. Инь и Ян переплетаются между собой.
Верхний знак круга обозначает начало трансформаций дыхания.

—
ДВАДЦАТЬ ПЯТЬ ВОСХВАЛЕНИЙ По сути своей Путь предельно пуст. Будучи предельно пустым, он не имеет плоти. Исчерпывается неисчерпаемым и начинается в безначальном.
Пустота достигает предела и превращается в дух. Изменения духа порождают дыхание. Дыхание концентрируется и появляется телесная форма.
Если исходить из его начала, то все мириады наличии в качестве своего изначального корня имеют дыхание. Если довести его до конца, то все мириады сущностей изменяют только свою форму.
Отсюда известно, что для мириад сущностей единая основа — это форма и дыхание. Для формы и дыхания единая основа — это дух. Основа духа — это предельная пустота. Основа Пути — это предельное отсутствие. Перемены находятся внутри

Позиция Небес — это верх. Позиция Земли — это низ. Позиция человека — это середина. Он сам гармонизируется ,и трансформируется. И дыхание пребывает в середине его.
Небо и Земля являются самыми огромными из всех
сущностей-вещей. А человек является самым духовным-божественным из всех сущностей. Пространство и время вселенной в его руках. Мириады превращений рождаются в его теле. Изменения-превращения протекают внутри него.
Человек принимает в себя пустоту божественной тайны, и таким образом завершается природа.
Судьба выражена в дыхании. Природа выражена в духе. Дух погружен в сердце. Дыхание концентрируется в теле. Путь находится в их середине.

Трансформация дыхания приводит к отсутствию рождения. Отсутствие рождения определяет отсутствие смерти. Не рождаться и не умирать — таково постоянство духа.
Трансформация дыхания — это образы Неба. Трансформации дыхания естественны-произвольны.

При достижении высшего просветления устанавливается целостность дыхания и духа. Через тысячи гармонизаций, мириады соединений естественно-произвольно формируется истинность
Истина, которая находится в середине этой истины, соответствует тайне, к которой приходишь, пытаясь проникнуть в тайну. Когда в отсутствии материи рождается материя, это определяется как «зародыш бессмертия».
Если будешь стремиться к созданию этого Пути только через достижение в себе покоя и пустоты, тогда можешь рассчитывать на успех своего стремления к зародышу бессмертия.
Пустота выражается в отсутствии препятствий. Покой выражается в отсутствии стремлений. Достигая предела пустоты и истинности в покое, видишь трансформации и осознаешь возвращение.
Через движение овладевают покоем. Посредством полноты объемлют пустоту. тогда дух и Путь действуют совместно.

Путь является хозяином духа. Дух является хозяином дыхания. Дыхание является хозяином телесной формы. Телесная форма является хозяином жизни.
Отсутствие рождения выражается в уходе телесной формы. Уход телесной формы выражается в уходе дыхания. Уход дыхания выражается в уходе духа. Уход духа выражается в отсутствии ухода. Имя этому — уход в отсутствие ухода.
Золотая жидкость выплавляется в теле. Нефритовый оберег охраняет дух —. Такова тайна объединения тела и духа, что приводит к соединению с истиной Пути.
Драгоценность судьбы концентрируется. Жемчужина природы становится ясной. Изначальный дух достигает божественной тайны. Образуется зародыш бессмертия. Завершается Путь естественной произвольности пустоты и отсутствия. Велик дух. Он является основой всех изменений и трансформаций.


НАРАБОТКА МУДРОСТИ

Человек мудрости потому и становится мудрым, что он применяет лишь Перемены. Для того чтобы, применяя Перемены, создать наработку, следует пребывать лишь в пустоте и покое. Если пребываешь в состоянии пустоты, тогда нет ничего, что бы ты не вмещал. Если ты находишься в состоянии покоя, тогда нет ничего, что бы ты ясно не различал. В состоянии пустоты будешь способен принимать вещи-сущности. В состоянии покоя будешь способен откликаться на дела-ситуации. Если состояние пустоты и покоя длится долго, тогда достигаешь ясности божественной тайны. Пустота — это образ Небес. Покой — это образ Земли. То, что безустанно напрягает себя — это пустота Небес.
То, что полнотой своей Потенции несет на себе вещи — это покой Земли. Безбрежная обширность пространства — это пустота Небес. Безграничная широта сторон — это покой Земли. Путь Неба-Земли — это лишь пустота и покой. Если же пустота и покой пребывают в тебе, значит Небо-Земля пребывают в тебе. если человек способен быть в пространстве пустоты и покоя, то Небо и Земля сходятся в нем во всей полноте. потому, что чистота — это и есть пустота. Так что пустота и покой — это наработка мудрости в Потенции духа.


Если целостно твое дыхание, тогда будешь способен питать свое сердце. Но если хочешь достичь целостности дыхания, сначала нужно добиться чистоты и покоя в своем сердце. Если есть чистота и покой, значит не будет мыслей, и дыхание станет целостным.
Если твой дух будет целостным, тогда сможешь вернуться в пустоту. Но если хочешь достичь целостности духа, сначала необходимо добиться искренности помыслов. А при искренности помыслов организм и сердце соединяются и возвращаются в пустоту. Таким образом семя, дыхание и дух представляют собой три первоначала, но предельно важными для трех первоначал являются снадобья, организм, сердце, помыслы.
Для того чтобы научиться методам духовного бессмертия, не нужно делать слишком многого, а следует только упражнять семя, дыхание и дух, которые являются тремя драгоценностями для приготовления пилюли. И как только три драгоценности соберутся в срединном дворце, золотая пилюля будет образована. Разве не легко это понять? Разве какие-то трудности мешают осуществить это?

Упражняешь дыхание, охраняя свой организм. Упражняешь дух, охраняя свое сердце.

Очищать семя, превращая его в дыхание, — это значит, что тем самым сначала охраняешь свое тело. Очищать дыхание, превращая его в дух, — это значит, что тем самым сначала охраняешь свое сердце.
Семя трансформируется в дыхание. Дыхание трансформируется в дух.

В книгах о киноварной пилюле говорится следующее. Производя выдох, соединяешься с корнем Неба. Производя вдох, соединяешься с корнем Земли. Выдыхаешь, и тогда поет дракон, поднимаются облака. Вдыхаешь, и тогда рычит тигр, рождается ветер. А вообще-то под вдохом и выдохом имеется в виду истинное дыхание бесконечного прихода и ухода прошлого и будущего.

«Ведь только в отсутствии отождествления с жизнью и заключается способность ценить жизнь»

[соня]

РАЗДЕЛ ВТОРОЙ. ПУТЬ К СОВЕРШЕНСТВУ

Тело — это вместилище духа и энергии. Коли дух и энергия пребывают в теле, то здоровье у нас крепкое и силы много. А если дух и энергия рассеиваются, то мы умираем. Желая сберечь свое тело, нужно прежде привести к покою дух и энергию. Энергия — мать духа, а дух — сын энергии. Желая упокоить дух, нужно прежде тренировать изначальную энергию. Когда в теле есть энергия, дух находит упокоение в море энергии, а когда море энергии наполнено до краев, сердце покойно и дух незыблем. Тогда тело может сохраниться навеки, мы прильнем к истоку Пути и собственными усилиями стяжаем святость.

Когда энергия пронизывает дух, а дух наполняет наши сознание и жизнь, судьба пребывает в нас самих, и мы соединяемся с подлинной природой в нас. Тогда мы странствуем вместе с солнцем и луной и проникаем в сокровеннейшие глубины Пути. Тот, кто хочет постичь это искусство, первым делом д упокоить сердце и море энергии, поместить дух в Киноварном поле, устранить все мысли и, наполнив до краев море энергии, в себе открыть изобилие жизни. Если сосредоточенно заниматься этим, то в сто дней достигнешь «малого свершения», а за три года дойдешь до «большого свершения». Тогда все превращения духа будут свершаться в тебе сами собой, и ты нигде не будешь знать преград. Коли дух наполнит Киноварное поле, тело и сердце не ослабнут вовеки, ты станешь обликом подобным юноше и превратишься в небожителя. А метод этот не требует «поглощения энергии», глотания слюны или мучительных упражнений. Когда надо есть — ешь, когда надо отдыхать — отдыхай, живи свободно, ничем себя не утесняя.

Пять этапов постижения Пути суть следующие:
Первый этап: В сердце много волнения и мало покоя, сознание опутано мыслями, в отношении к вещам нет постоянства, и мысли мчатся вперед без удержу, словно дикая лошадь.
Второй этап: Сердце понемногу склоняется к покою, но еще рассеянно, и трудно держать его в узде. Но уже есть усердие и разумные помыслы: таково начало искания Пути.
Третий этап: В сердце волнений и покоя поровну, и покой в сердце уже как будто достижим. В сердце покоя и рассеянности поровну, и усердие в постижении Пути уже становится привычным.
Четвертый этап: В сердце много покоя и мало волнения, а владение своим сердцем стало привычным. Уже есть навык умственного сосредоточения, и когда внимание теряется, его можно быстро восстановить.
Пятый этап: В сердце царит покой, делаешь дело — и как будто ничего не делаешь, даже под воздействием извне в сердце не возникает волнения. Есть полное владение сердцем и нет места рассеянию духа.

С этой поры надлежит пройти семь ступеней. Первая ступень: Исчезла всякая скованность и недомогание, тело легкое, а сердце безмятежное, оставляешь думание и проникаешь во внутреннее, дух и энергия покойны, шесть чувств не ведают волнения, обнимаешь Единое, держишься середины, каждый день несет новые радости. Это называется постижением Пути.
Вторая ступень: Преодолено все обыденное и ограниченное, обликом вновь уподобился юноше, телу вольготно, сердце в покое, открылось духовное зрение, находишь новое место для жительства.
Третья ступень: Жизнь продлилась на тысячи лет — такого зовут «небожителем». Четвертая ступень: тело наполнено энергией и излучает сияние — такого зовут «настоящим человеком». Жизнь и смерть — в его воле, днем и ночью из него льется свет, он пребывает во дворце священной пещеры.
Пятая ступень: Энергия претворилась в дух — такого зовут «духовным человеком».
Шестая ступень: Дух претворился в явленность мира — такой зовется «совершенным человеком». Духом слился с божественной силой мироздания, не имеет устойчивого облика, превращается, следуя творящему началу жизни, и обретает обличье, откликаясь вещам.
Седьмая ступень: Телом возносишься над всем сущим, возвращаешься к Неизменному; достигаешь высшей подлинности, проникаешь в сокровеннейшие глубины превращений, постигаешь природу всех вещей. Тот, кто дошел до этой ступени, постиг исток Пути и превзошел всякое деяние. Такого зовут «достигшим предела».
Утробное дыхание и безмятежное созерцание — таковы пути сбережения духа и владения телом. Совершенный человек, обладающий полнотою жизненной силы, да воспримет это искусство! Надлежит со всем тщанием в нем разобраться и отбросить прочь сомнения.

Имеется в виду способ дыхания, при котором человек дышит «всем существом», не пользуясь органами дыхания, и этим он подобен зародышу, находящемуся в утробе матери.

ПУТЬ К СОВЕРШЕНСТВУ

„Путь внутреннего созерцания заключается в упокоении духа и сосредоточении сердца. Не должно быть суетных мыслей в уме. Полностью овладей собой и своим окружением, закрой глаза и вникай в себя. Пусть внутри и вовне будет пустота и покой, постигай утонченную глубину духовного Пути. Вовне зри все умственные образы мира, внутри прозревай Единое сердце. Когда станешь воистину просветленным и безмятежным, и покой, и суетность отойдут от тебя. Пусть мысли не прерываясь тянутся одна за другой — глубинный корень всего пребывает в покое. Оставайся же вечно таким — и в тебе разверзнется непостижимая бездна. Исчезнут волнения и печали, забудутся истинное и ложное"».
Опустоши сердце: оставь все, что его наполняет.
Избавься от сердца: убери все, что есть.
Сосредоточь сердце: да будет оно неподвижным.
Сделай сердце целомудренным: да не будет в нем страха.
Очисти сердце: да не будет в нем суеты.
Выпрями сердце: да не будет в нем скверны.
Когда избавишься от всего этого, Постигнешь в себе четыре истины.
В сердце прямота: не пятишься вспять.
В сердце равновесие: нет ни высокого, ни низкого.
В сердце сияние: нет ничего неосвещенного.

В сердце проникновение: нет никаких преград. Эти свойства сердца проявятся сами собой. , — Сам помысли о сем!

Внутреннее созерцание

«Что такое внутреннее созерцание? Созерцаешь себя и не созерцаешь вещи, смотришь вовнутрь и не смотришь вовне. Когда мы созерцаем свое сердце, в нем не появляется ни одной мысли, словно перед нами покойная водная гладь. Когда мы созерцаем небо, мы день напролет сидим недвижно и смотрим вверх. Когда мы созерцаем своей нос, нить свисает с кончика носа — поднимается и вновь опадает, опадает и снова поднимается
Когда достигнешь предела внутреннего созерцания, энергия проникнет в область Нивань и дух воспарит над Внутренним двором . Основа же внутреннего созерцания — очищение сердца, а его действие — прекращение мыслей. Огонь сердца опускается в Киноварное поле, и невозможно измерить это достижение. Как говорил Бодхидхарма: „Ни одна мысль не остается без внимания, внутри сам собою покоен и постигаешь изначальный дух".
Нивань. — Область в верхней части

Внутреннее созерцание согласно наставлениям Цзюань-цзы

«Сядь покойно в уединенной комнате и вникни в сокровенную глубину сердца. Левую ногу положи на правую, обе руки опусти вниз, сделай себя пустым, подобно древнему треножнику. Помысли, что левое плечо — солнце, а правое — луна, из солнца выходит белая энергия, входит в Море семени и становится красной. Из луны выходит красная энергия, входит в Море семени и становится белой. Два этих вида энергии, соединяясь, образуют подлинную энергию и рождается бессмертный зародыш, подобный белой яшме. Обликом он похож на человеческий эмбрион; в нем уже имеются все члены, и он постепенно растет в утробе. Он лежит, свернувшись, в Море энергии, скрестив руки перед собой, но может выходить из тела и странствовать свободно, улетая за пределы Неба и Земли».

Метод «сидения в забытьи», согласно наставлениям Чжуан-цзы: «Сидение в забытьи — это основа долгой жизни. Обретая подлинность в себе, мы совершенствуем свое тело. Если тело очистилось, оно соединится с энергией. Пестуя в себе Путь, мы совершенствуем энергию. Если энергия очистилась, мы соединяемся с сокровенной глубиной Пути. Вот что зовется стяжанием Пути».
Подлинность — это начало Пути. Посему надлежит очищать дух, дабы соединиться с подлинностью.

В книге Чжуан-цзы сказано: «Из простора величественно-незыблемого исходит небесное сияние. Простор — это сердце. Небесное сияние — это мудрость. Сначала упокой свое сердце и свет мудрости прольется изнутри и осветит все несчетное множество умственных образов мира. В пустоте и забытьи соединишься сердцем с великим покоем. Вот что зовется „сидением в забытьи"».
Море семени. — Море энергии, нижнее Киноварное поле.

[соня]

РАЗДЕЛ ВТОРОЙ. ПУТЬ К СОВЕРШЕНСТВУ Патриарх Люй. Надпись в сто иероглифов *

Питая дыхание, в забвении слов удерживай .
Все занимающиеся совершенствованием в первую очередь должны питать дыхание. Техника питания дыхания как раз и заключена в забвении слов и удержании единства2. Если забыл о словах, тогда дыхание не рассеивается. Если держишься единства, то дух не покинет тебя. О сем в заветах говорится: «Запечатай язык покоем, сохраняй дух неподвижным».

Подчинив себе сердце, осуществляй не-осуществление.
У всех людей сердце беспрестанно движется и волнуется. Совершенствующийся человек устремляет сердце в состояние покоя. Самое важное для него — это подчинение глаз. Ведь глаза суть врата сердца, и потому требуется опустить занавески, закупорить отверстия. Во всех делах сердце должно действовать как меч, ведь желания, думы о мирских делах не принесут тебе пользы. «Глазами гляди на кончик носа, а от носа взгляд устреми на пупок. Когда верх и низ видят друг друга, сердце и дыхание поддерживают друг друга3. Ты направляешь помыслы в Темную заставу4, и потому можешь подчинить и обуздать мысли и предпочтения».

В Движении и покое осознавай верховного предка.
Движение и покой — это одно Инь и одно .Ян. Верховный предок есть то, от чего мы рождаемся. Совершенствующийся человек должен знать, что еще до рождения родителей существовала сокровенная женственность 5. Таково то место в организме, в котором собираются и соединяются верх и низ, Цянь и Кунь, восемь триграмм, пять движений, четыре образа. А до того, как произошло разделение Неба и Земли, создалась единственная частица божественного света. И то был Великий предел. То место, которое располагается ниже сердца и выше почек 6, как будто находится внутри, откуда непрерывным потоком выходят все мысли, как раз и именуется движением-покоем. Здесь упорядочивается и гармонизируется истинная энергия; здесь пребывает правда жизни и выявляется подлинность отсутствия. Когда делаешь выдох, соединяешься с корнем Неба, а на вдохе соприкасаешься с корнем Земли, то есть раскрытие створок определяется как Покой, а закрытие створок определяется как творчество7. И когда происходит одно раскрытие, одно закрытие, одна фаза движения, одна фаза покоя, то больше всего в этом следует ценить незыблемость помыслов сердца, а приход и уход в цикле подлинного дыхания должен осуществляться как движение тончайшей ниточки. Регулируя дыхание, следует приходить к дыханию без дыхания, сливаясь в одно целое со всем сущим, в результате чего достигается сосредоточение духа и становится возможным создание пилюли.

Чего же еще искать в отсутствии дел?
Если ты можешь, питая дыхание, в забвении слов удерживать правду, подчиняя тело и сердце, тогда дух возвращается в отверстие дыхания, а помыслы контролируются в средоточии твоем. Смешиваясь, сплавляется единое дыхание. Это подобно тому, как курица носит в себе яйцо, как дракон взращивает жемчужину 8, направляя на это все помыслы, ни на мгновение не отвлекаясь. День за днем углубляется работа, и естественно возникает жемчужина величиной в просяное зернышко, сияющая ярче солнца. Так постепенно мы пресуществляемся в изначальный дух, и никто не способен постичь до конца этот божественный светоч.

В постоянстве истины откликаешься вещам9, а откликаясь вещам, главное — не заблудиться.
Данный путь является путем постоянства истины, и если ты откликаешься обстоятельствам, то можешь легко запутаться. Потому, вступая в контакты с вещами, нельзя путаться в суетных делах. Если не откликаешься и не вступаешь в контакты, тогда пребываешь в пространстве безмолвия, в пустоте и отсутствии. Если что-то неотвратимо приходит, тогда иди ему навстречу, а если что-то уходит, тогда не удерживай его. Если держишься света, ясности, прямоты и величия, тогда не собьешься с пути, а истинная природа станет чистой и спокойной, сольются воедино вечно-отсутствующее и дух —- О сем в заветах говорится:«Сосредоточивая мысли на всех заблуждениях, в отсутствии деяний снова паришь в пустоте».

Если не заблуждаешься, тогда природа сама себя упокоит; если природа себя упокоит, дыхание само придет к своему естеству11.

Если тело неподвижно, то данное состояние именуется «очищением семени». Если очищаешь семя, то зарычит тигр, а изначальный дух сосредоточивается и крепнет. Если сердце неподвижно, то это именуется «очищением энергии». Если очищаешь энергию, дракон поет, и благодаря этому сберегается изначальная энергия. Если сознание неподвижно, это именуется «очищением духа». Когда очищаешь дух, два дыхания соединяются, а три первоначала смешиваются. Три первоначала — это семя, энергия и дух. Два дыхания — это Инь и Ян. Если совершенствующийся человек, откликаясь вещам, не заблуждается, тогда изначальный дух возвращается к своему естеству, и тогда коренная природа становится твоей собственной природой. Если природа упокоена, в организме само собою восстанавливается прежденебесное дыхание13, и восстанавливается судьба, и мы возвращаемся к своему истоку. Какие могут быть тогда трудности? О сем в заветах говорится: «Обращайся к свету, возвращайся к ясности, единое сердце внутри сохраняй. Уходящие помыслы пусть не уходят, а внешние помыслы пусть не входят».

Если у совершенствующегося природа не отходит от пути вследствие суетных дел, тогда дыхание само возвращается к истоку. В результате можно наблюдать, как два дыхания-ци поднимаются и опускаются в центральном дворце, а Инь и Ян соединяются в треножнике для выплавки киноварного эликсира. Потом возникает резкое ощущение ниточки горячего дыхания в пространстве между почек, которое поднимается вверх, достигая области сердца. Все чувства сходятся в истинной природе, подобно тому как во время соития у мужа и жены возникает состояние, похожее на помутнение рассудка, на опьянение. Два дыхания смешиваются, преобразуясь, и в результате их соединения образуется вещество эликсира, а в отверстии дыхания соединяются друг с другом огонь и вода. Этот цикл идет по кругу без перерыва, в результате чего обретается контроль над духом, дыхание же сохраняется в телесной форме. В таком состоянии без всяких навыков и приемов спонтанно достигается возможность долгой жизни. О сем в заветах говорится: «Уши, глаза и рот — это три сокровища. Надлежит закрыть и запечатать эти отверстия, чтобы ничто не проникало вовнутрь и не выходило вовне. Настоящий человек пребывает в глубокой бездне, а плавая привольно, держится центра круга. Когда подлинное в нас достигает зародыша дыхания в киноварном поле, рождается эликсир вечной жизни».

Инь И Ян рождаются, переворачиваясь обратно — всюду слышатся раскаты грома,
Когда мастерство достигает этого уровня, дух больше не стремится вовне, дыхание больше не рассеивается в окружающем мире. Дух возвращается в отверстие дыхания, продвижение становится все более сильным и неудержимым. Достигая предела пустоты, удерживай истинность покоя, и тогда тело обретает покой среди мрака и тьмы, и сердце станет чистым в отсутствии желания обладать вещами. В результате истинное дыхание начинает контролировать само себя, замирают токи в каналах организма, солнце и луна больше не светят, и сокровенная пружина больше не действует. Великий предел успокаивается, и тогда рождается движение. Ян порождается в области триграммы Кунь, расположенной на юго-западе (Кунь-гуа обозначает живот и может также именоваться извилистой рекой) —, неожиданно возникает точка божественного свечения величиной с просяное зернышко. Это значит, что начинается цикл образования эликсира. Вдруг разгорается ослепительное сияние, в почках возникает ощущение, будто там кипит вода, в мочевом пузыре будто огонь горит, а в животе такой звук, будто яростно ревет ветер. Потом в животе слышится звук, подобный грому, и это значит, что в знаке гуа, соответствующей животу, проявился небесный корень. А появление небесного корня означает усиление правителя сердца. Если дух помогает ему, тогда дыхание становится подобным огню, оно давит на металл, двигая его вверх, так что он проходит через врата сердца. Двигать его нужно легко-легко, поднимать следует в безмолвии покоя, и когда дыхание становится целостным и гармоничным, тогда, подобно раскатам грома, оно поднимается вверх, достигая точки ни-вань16. Весь организм оживает, и это значит, что в круге триграмм началось движение небесного ветра. Из лунной пещеры до области Зала печатей17 ощущается его действие, и из места, расположенного между бровями, изливается Первозданный свет. Это значит, что Великий предел пришел в движение и родился Инь, который претворяется в божественные воды, медовые росы. Внутри есть жемчужина, величиной с просяное зерно, которая падает в Желтый двор18. Она прикасается к волшебной ртути19, что хранится во мне в области Триграммы Ли, и начинается образование бессмертного тела. Проходит один уровень небесного цикла, огненных областей, и в результате выпаривания, выплавления и очищения образуется сам эликсир.

====
1)Удерживай. — Этим словом определяется один из приемов концентрации сознания. Может переводиться также как «сберегай»
2) Удержание единства. — Одна из техник даосской медитации.
3) Сердце и дыхание поддерживают друг друга. — Данное высказывание применяется в конкретных техниках, когда ритм сердца контролируется через ритм дыхания.
4) Темная застава. —киноварное поле (даньтянь).
5) Сокровенная женственность. — В книге Лао-цзы данный образ разъясняется в следующих словах: «Неумирание в движении духа по долинам».
6) Выше сердца и ниже почек. — Имеется в виду не физическое пространство. В даосских текстах всегда оперируют с пространством восприятие, данным во внутреннем созерцании.
7) Имеются в виду триграммы Кунь (Земля, Покой) и Цянь (Небо, Творчество).
8 ) Как дракон взращивает жемчужину. — Имеется в виду процесс накопления тончайшей субстанции, из которой потом выплавляется пилюля бессмертия.
9) Откликаться вещам. — Одна из основных концепций даосизма — это резонансность всего сущего по категориям, и потому тема отклика в той или иной форме постоянно присутствует во всех текстах по «внутреннему достижению».

10) Соединение отсутствия и духа. — Отсутствие здесь берется как базовая категория бытия, противопоставляемая наличию и соответствующая Небу.
11) Тогда дыхание само возвращается. — Тема возврата также является очень важной в даосских текстах, так как в постоянном уходе от центра, который происходит постоянно, растрачивается запас жизни. В «Дао-дэ цзине» говорится: «Уходя из жизни, входят в смерть».
12) Вода поднимется. — Описывается процесс необходимого изменения существующей полярности жизни и смерти, что и осуществляется в процессе внутренней работы, ведущей к опусканию огня и поднятию воды.
13) Прежденебесное дыхание-ци. — Это тот энергетический потенциал, который достается индивиду от предков в силу рождения, и который является основной движущей силой для обычных людей, растрачивающих его в своей жизни. Человек пути направляет свои усилия на сбережение прежденебесного дыхания и на его восстановления посредством различных практик.
14) Переворачиваясь обратно. — Опять речь идет о возврате, но в данном случае указывается на искомое изменение полярности, в котором инь и ян меняются местами, в результате чего восстанавливается прежненебесное состояние.
15) Триграмма кунь обозначает живот и может также именоваться извилистой рекой. — Знаки-гуа из системы «Перемен» являются основными классификационными операторами пространства сознательного восприятия индивида, в котором он с помощью упорядочивания системы образов и слов должен достичь состояния истинности и целостности, когда нет ни одного слова не соответствующего сущности.
16) Точка ни-вань. — Расположена в области темени.
17) Область Зала печатей (инь-тан). — Расположена на лбу между бровями.
18 ) Желтый двор (хуан-тин). — Одно из обозначений нижнего киноварного поля.
19) Волшебная ртуть. — Так описывается крайнее выражение иньской субстанции в организме.
20) Гора Сумеру. — Мировая гора в буддийской литературе.
21) Темная долина. —Указывает на область почек.
22) Небесная долина. — Указывает на область верхнего Киноварного поля в средней части головы.
23) Три цветка. — Имеется в виду семя, дух и дыхание.

[соня]

РАЗДЕЛ ВТОРОЙ. ПУТЬ К СОВЕРШЕНСТВУ
ПИТАНИЕ ДЫХАНИЯ

Будь послушен движению дыхания и гармонизируй дух. Каждый дыхательный цикл должен быть под контролем. Когда ты садишься прямо, вытягиваясь телом вверх, тогда дыхание наполняет все четыре конечности, в результате чего в кровеносных сосудах улучшается проходимость, а охранительная и питающая субстанции начинают двигаться легко и свободно. Это техника распространения дыхания и разогрева тела. Путь питания дыхания заключается в том, чтобы питать его, пока ты здоров, и тогда не будет дряхлости. Если питать его во времена слабости, тогда оно не будет рассеиваться. Таким образом, регулирование дыхания, гармонизация дыхания, распространение дыхания, глотание дыхания, накопление дыхания, приведение в движение дыхания, сохранение дыхания, вращение дыхания — все это не выходят за пределы Пути питания дыхания. Если не сможешь его питать, не сохранишь Если не помогает прием лекарств, тогда занимаются упражнением дыхания. Собирают дыхание, возвращаясь в первоначало, и таким образом создают золотую пилюлю. Выплавляют ее и покидают телесную оболочку, уходя в сферу бессмертия, становясь одним из ее обитателей. Перед тем как выплавлять, собирают. А перед тем как собирать, сначала питают.

ПИТАНИЕ СЕРДЦА

для человека телесная форма — это жилище, а хозяином является сердце. И как только происходит импульс движения дыхания сердца, тут же все дыхание в организме следует этому движению. Из пяти стихий ему соответствует огонь,
. Из созвездий ему соответствует Инхо. Дух оно получает от Красной птицы. По форме оно представляет собой три свисающих листа. По цвету оно подобно багряному лотосу. В ясности духа оно — как водное пространство. В изменениях и трансформациях оно неизмеряемо. Смешивает и соединяет в себе Инь и Ян. В большом оно охватывает Небо и Землю, в малом входит внутрь кончика осенней паутинки. Если его контролируешь, тогда оно неподвижно. В чистоте и покое рождается Путь. Только так можно пребывать в безмятежности покоя. Следует обрести его постоянство, и вечно хранить состояние отсутствия осуществления. Тогда организм твой расцветет. Ограничивая неугомонность, контролируя мысли, можно стать совершенномудрым. И в древности, и в настоящее время достигшие мужи питали его посредством ограничения желаний, стараясь быть предельно искренними. И тем самым приходили к истинной прозрачности истока, в результате чего божественный свет сам разгорался в Киноварной башне31. И если не делаешь дел и не впадаешь в заблуждение из-за вещей, тогда сможешь преодолеть обыденное сознание и войти в сферу совершенной мудрости.

Будь в состоянии отсутствия сердца, устраняя его наличие. Если успокаиваешь сердце, тогда не допускаешь движений. Если смиряешь сердце, тогда не допускаешь опасностей. Если достигаешь постоянного покоя в сердце, тогда не возникнет беспорядка. Если достигаешь прямоты в сердце, тогда не возникнет отклонений. Если достигнешь чистоты в сердце, тогда не будет грязи. Если достигнешь прозрачности в сердце, тогда не будет мути. И если вышеназванные состояния уже имеются, тогда даже если их устранять, сердце уже не вернется в то состояние, которое было до этого. Если сердце ровное, тогда нет ни высокого, ни низкого. Если сердце ясное, тогда нет ни тьмы, ни мрака. Для того чтобы добиться устойчивости этих состояний, следует уменьшать количество мыслей, уменьшать количество надежд, уменьшать количество желаний, уменьшать количество ситуаций, меньше говорить,. Таким образом ты достигнешь состояния, в котором божественный свет не нарушается, а дух и дыхание не выходят из-под контроля. Только тогда ты сможешь практиковать Путь и сохранять свою жизнь.

«Если с легкостью принимаешь Поднебесную, тогда дух твой не будет опутан. Если не придавать важности мириадам сущностей, тогда в сердце не возникнут заблуждения. Если равнозначно относишься и к смерти, и к жизни, тогда в сознании твоем не будет страха. Если видишь общее во всех изменениях и трансформациях, тогда ясность твоя не будет омрачаться. Ведь достигший человек опирается на столбы, которые не стоят.
Ни беда, ни благо, ни польза, ни вред не могут поразить его сердце
Если отсутствует осуществление, тогда отсутствуют и путы. Человек, для которого нет никаких пут, все соразмеряет с Поднебесной.

УДЕРЖАНИЕ ПРОСТОТЫ

Очищает глаза, не глядя. Успокаивает уши, не слушая. Закрывает рот, не говоря. Подчиняет сердце, не размышляя. Он отказывается от чуткости и ясности, возвращаясь в состояние цветущего единства. Тот, кто проник и во внутреннее, и во внешнее, не будет соблазняться силой. Если во внешнем отсутствует внешнее, тогда достигаешь великого. Если во внутреннем отсутствует внутреннее, тогда достигаешь высокого. А если сумел познать великое и высокое, то разве возможно, чтобы это не принесло результатов?»


РАЗДЕЛ ВТОРОЙ. ПУТЬ К СОВЕРШЕНСТВУ
Девять удержаний1

7. УДЕРЖАНИЕ ЧИСТОТЫ
Дух — это источник познания. Если дух чистый, тогда сознание ясное. Сознание — это хранилище для сердца. Люди не рассматривают свое отражение в бегущей воде, а смотрятся обычно в прозрачный водоем. Это связано с тем, что вода — чистая и прозрачная. Поэтому, если дух чистый, тогда внимание спокойно, и, следовательно, способен определять настроение вещей. Ведь когда смотришься в ясное, тогда пыль и грязь тебя не запачкают. Если дух твой чист, тогда привязанности и желания не овладеют тобой. Таким образом, если сердце куда-то ориентировано, то и дух устремляется за ним. Если же разворачиваешь его по направлению к пустоте, тогда огонь гасится и исчезает бесследно. Таковы странствия человека мудрости. Поэтому, управляя Поднебесной, нужно проникнуть в настроения природы и судьбы, после чего можно устраниться».

«Жизнь следует питать посредством покоя, безмятежности, бесстрастности, пресности. Потенция сохраняется посредством, гармонии, радости, пустоты и отсутствия. Если вовне нет смуты, тогда внутри природа получает то, что ей необходимо. Если покой не нарушается движением, тогда в состоянии гармонии обретают возможность чувствовать себя безопасно на своем мете. И если ты, делая мир безопасным, объемлешь Потенцию, в силу этого проживая до конца отпущенные тебе годы, тогда можно сказать, что ты воплотил Путь. В этом случае в кровеносных сосудах больше не бывает застоев, в пяти органах-цзан не застаивается дыхание. И беда, и благо не могут вызвать смуту. Осуждение и похвала не нарушат безмятежности. Ведь если глаза могут различить кончик осенней паутинки, то уши не слышат сильнейших раскатов грома. А когда уши различают тончайшие оттенки звучания нефрита, то глаза не видят пика горы Тайшань. Приход мириад сущностей нарушает мою природу и утомляет мою духовную субстанцию.».

«Пустота и покой — это главное. Нет ничего, что не приемлет пустота. Нет ничего, чему не соответствует покой. Знающий Путь пустоты и покоя способен соединить конец и начало. Потому человек мудрости считает покой "порядком, а движение — смутой. В связи с этим говорят: Не вводи в заблуждение, не смущай, и тогда мириады вещей сами очистятся. Не пугай, не тревожь, и тогда мириады вещей сами обретут разумное устройство. Это определяется как Небесный Путь».

Если радуешься телу, наслаждаешься сознанием, соблюдаешь меру, сохраняешь систему, тогда можешь быть образцом для Поднебесной.

УДЕРЖАНИЕ НАПОЛНЕНИЯ

человек мудрости посредством Пути все время убавляет, держится единства и отсутствия осуществления. Посредством убавления он центрирует дыхание, видит малое, руководствуется слабостью, отступая, находится в состоянии отсутствия осуществления. Он берет за образец большие реки и моря. Большие реки и моря не заставляют сотни потоков стекаться к ним и потому способны достигать величия. Человек мудрости не делает усилий, чтобы мириады проявлений стекались к нему, потому способен осуществить функцию правителя. Любя себя, можно осуществить свое благородное предназначение.

Человек мудрости держится скромно и непритязательно, сохраняет чистоту и прозрачность, в речах всегда уступчив, и тем самым он проявляет низкое. Он сохраняет пустоту в своем сердце, пребывает в состоянии отсутствия осуществления, и тем самым проявляет недостаточность. Проявляя низкое, сможешь достичь высоты. Проявляя недостаточность, имеешь возможность стать мудрым. Сильный хребет — это смерть. Наполнение до краев ведет к гибели. Ураганный ветер и проливной дождь не длятся до конца дня. Маленькая долина не может наполниться за один миг. Ураганный ветер и проливной дождь приводятся в движение дыханием с сильным хребтом и потому не способны длиться долго и исчезают. Маленькая долина располагается на земле с сильным хребтом, и потому ее обязательно захватывают. Таким образом человек мудрости удерживает женское, иньское, отбрасывая излишества и расцвет, не осмеливаясь приводить в движение дыхание с сильным хребтом. Он удерживает женское и иньское, потому и способен укреплять в себе мужское. Он не осмеливается быть расточительным и чрезмерным и потому способен долго длить свое существование».

«Самая суть Поднебесной заключается не в том, что против тебя, — а в тебе самом; не в других людях, — а в твоем теле. И если ты владеешь своим телом, то мириады сущностей присутствуют в нем. Так что постижение теории искусства сердца13 заключается в том, что привязанности, стремления, любовь и ненависть являются внешними. По этой причине отсутствует то, что может радовать. Отсутствует то, что вызывает гнев. Отсутствует то, что тебе приятно. Отсутствует то, что доставляет страдание. Мистическое единство мириад сущностей заключается в отсутствии отрицания отсутствия. Не нужно силы, чтобы быть уважаемым. Не нужно собственности, чтобы быть богатым. Не нужно мощи, чтобы быть сильным. Если же семя, дух, дыхание и волеу стремления пребывают в состоянии покоя, тогда изо дня в день происходит пополнение, которое делает сильным. Когда беспокоишься, тогда изо дня в день происходит растрата, ведущая к старости. Таким образом человек мудрости старается питать гармонию своего духа, делает свое дыхание мягким и плавным, успокаивает свою телесную форму. Он погружается и всплывает, находясь в контакте с Путем. И если вести себя так, тогда трансформации мириад вещей резонируют в тебе, и изменения ста ситуаций всегда находят в тебе отклик»

9. УДЕРЖАНИЕ МЯГКОСТИ

«Осуществляя действие, не знает, откуда оно приходит.
При давлении движется. Не имея цели, применяет. Это — как сияние без лучей. Это — как свет без пламени. Он послушен лишь Пути. Только ждет и следует. Он лишь абрис для пустоты и чистоты. Он пребывает в покое состояния отсутствия осуществления. Жизнь и смерть для него — это трансформации единого. Мириады вещей для него — это лишь разделение единого на классы. В его движении отсутствует форма. В его покое отсутствует тело. Он сохраняется, а как будто гибнет. Он живет, а как будто умирает. Выходит и входит в отсутствие пространства. Он заставляет работать и духов, и божеств, приближаясь тем самым к Пути. Таким образом даже при увядании телесной формы никогда не бывает распада духа. Посредством нетрансформирования он откликается трансформациям. Тысячи изменений, мириады трансформаций, тысячи изменений, мириады превращений, и во всем этом нет начала. При наличии предела происходит трансформация, которая выражается в возврате и приходу к отсутствию формы. Не трансформируясь, живет в контакте с Небом и Землей. Таким образом жизнь никогда им не проживается, а в трансформациях он никогда не трансформируется. Таковы странствия человека истины. Это Путь чистейшей чистоты бесцветности изначальной безраздельной целостности».

[соня]

Обратившись к даосским текстам по сексуальной практике, мы легко убедимся в том, что речь в них действительно ведется о некоей разновидности искусства. Их неизвестные авторы пишут о своем предмете деловым и неподдельно целомудренным тоном, заботясь лишь о том, чтобы научить читателя извлекать наибольшую пользу и радость из любовной связи. Очень здравомысленный подход! Кстати сказать, та же чисто техническая функция, желание не поразить и не развлечь, а просто «научить искусству» свойственны и всем без исключения эротическим рисункам, созданным в старом Китае. Мы никогда не увидим на них изображений женщины, представленной в качестве предмета эстетического созерцания, т.е. отделенной от потока жизни, привлекательной и недоступной. Мы видим лишь картины полового акта, которые служат наставлением к действию, требуют не отстраненного любования женщиной, а интимного единения с нею в стихии творческого поновления бытия.
Это, скорее, откровенность мастера, учащего своего ученика безупречному владению материалом. Даже анонимность даосских сексологических трактатов объясняется, наверное, не столько деликатностью их тематики, сколько свойственной их авторам позицией «благочестивого ремесленника», заботящегося не о личной славе, а о процветании своего потомственного дела. Кроме того, всякое искусство, как известно, требует профессионализма и доступно лишь более или менее узкому кругу посвященных. Не будет удивительным поэтому узнать, что даосские книги по «искусству брачных покоев» предназначались только для тех, кто посвятил свою жизнь «стяжанию Великого Пути». Люди же посторонние доступа к ним не имели.

Во время полового акта мужчине следовало впитывать энергию его партнерши из рта, сосков и промежности.

Освобожденность духа — это не преодоление инстинкта, а свобода принимать равно и инстинкт, и преодоление инстинкта. Нет и не может быть всеобщих законов и правил там, где жизнь становится творчеством.


МУДРОСТЬ ЛЮБВИ

Это дело, требующее божественной просветленности! Секрет же его в том, чтобы не позволять семени изливаться наружу.
У того, кто способен запечатать свой нефритовый стебель, дух достигнет высшей просветленности.
Тот, кто заботится о своем совершенствовании, должен первым делом накапливать в себе семя. От избыточного семени нужно избавляться, если же семени недостаточно, его нужно восполнять. Для этого необходимо, чтобы во время совокупления рты, руки и детородные органы партнеров сходились воедино, и в надлежащее время мужская и женская силы сообщались между собой.

они пьют свой. Нефритовый сок 5, вкушают тончайший эфир и так постоянно сберегают бодрость духа. Приводя к согласию эти три вида энергии 6, они сохраняют в себе и здоровье, и силы.

«Кто способен запечатать Нефритовый стебель, сможет стать бессмертным. у того, кто способен совершить совокупление, не излив вовне семени, с первого раза прояснится слух и зрение, с двух раз очистится голос, с трех раз кожа станет гладкой и блестящей, с четырех раз кости окрепнут, с пяти раз ягодицы и бедра наполнятся силой, с шести раз очистится уретра, с семи раз укрепится воля, с восьми раз дух раскрепостится, с девяти раз жизнь будет долговечна, как Небо и Земля. А тот, кто способен десять раз совершить совокупление, не потеряв семени, достигнет божественной просветленности».

Когда мужчина и женщина перед соитием ласкают друг друга, доставляя друг другу радость, и начинают совокупление лишь после того, как в них пробудится страстное желание, это называется «своевременным соитием». Когда мужчина, совокупляясь с женщиной, расслабляет спину и подбирает копчик, давая возможность энергии собраться в низу живота, это называется «накоплением энергии». Когда во время соития мужчина не впадает в торопливость, плавно и размеренно погружает и извлекает член, это называется «согласованием энергий». Если перед извержением семени, когда половой член находится в крайнем возбуждении, внезапно прервать сношение, это называется «накоплением энергии». Перед завершением соития сосредоточенно медитировать, не делая движений, вбирать в себя энергию и направлять ее вниз, оставаясь недвижным, — это называется «сбережением энергии в целости». После совокупления стряхнуть с себя избыточную энергию и обмыть детородный орган, прекратить соитие, когда половой член еще находится в возбужденном состоянии, — это называется «успокоением». Вот что зовется «восемью приобретениями».

Когда энергия в теле женщины поднимается вверх, ее щеки начинают гореть, нужно дышать плавно и размеренно. Когда соски женщины отвердевают, а на носу выступают капельки пота, мужчине следует мягко обнять ее. Когда язык женщины набухает и увлажняется, мужчине следует крепко прижать ее к себе. Когда у женщины увлажняется промежность, мужчине следует легко поглаживать ее. Когда женщина непрерывно сглатывает слюну, мужчине следует неспешно ввести в нее член. Это называется «пятью признаками» [возбуждения женщины] или «пятью проявлениями страсти». Лишь после того, как эти признаки сполна проявятся, можно начинать совокупление.
Познавшие секрет этого искусства вступают в связь с женщиной лишь после того, как в ней разгорится желание. Нельзя ни торопить события, ни мешкать в этом деле, ни действовать поспешно, ни быть медлительным и вялым. Совокупление должно протекать ровно и гладко, движения должны быть плавными и размеренными: как будто совокупление вот-вот завершится — и все же оно не кончается. Тогда женщина будет испытывать настоящее наслаждение: она будет с шумом дышать, нижняя часть ее тела придет в движение, и из него будет выделяться женская энергия Инь, благодаря которой станет возможным укрепить мужскую энергию Ян. Когда женщина хрипло дышит, энергия в ней устремляется вверх, и ее нефритовые врата непроизвольно раскрываются. Когда женщина стонет в страсти и ее бедра начинают быстро покачиваться взад и вперед, нужно без промедления ввести член в ее врата. Когда женщина кричит, она испытывает наслаждение, и к ней приходит удовлетворение от соития. Когда она целует мужчину, дрожа всем телом, она желает, чтобы совокупление продолжалось беспрерывно.
Удовольствие от близости получают лишь тогда, когда совокупление совершают неспешно и подолгу. Если мужчина способен совокупляться в течение длительного времени, женщина испытает великое наслаждение и будет любить его больше родного, и чтить больше отца с матерью. Поистине, тот, кто постигнет это искусство, достоин называться Небесным мужем!

Чистая дева молвила: «Если способен любить свое семя-цзин, то жизнь в тебе не истощится никогда».
Если тренируешь дыхание-ци и имеешь много половых связей, то удаляешь из организма старое, удерживая новое, и в результате помогаешь своему организму. Если не приводишь в движение нефритовый стебель, то, избегая внешней опасности, гибнешь в своем жилище. Поэтому, постоянно имея половые сношения, ты практикуешь руководство и натяжение»

Чистая дева молвила в ответ: «Конечно же, путь соития имеет внешние формы. Мужчина, следуя ему, развивает дыхание-ци, а женщина таким образом избавляется от недугов. Сердце и мысли радостны и приятны; дыхание и сила умножаются и укрепляются. Если же не знать этого пути, то будешь поражен дряхлостью. Коль хочешь знать, этот путь заключается в успокоении сердца, гармонии помыслов, соединении в действии семени-цзин и духа-шэнь. Организм будет устойчив, а мысли станут истинными. Характером такой человек спокоен и нетороплив. Он глубоко погружает и медленно двигает, вводя и выводя. Таким образом, появляется мера в его вожделениях и устремлениях. Поэтому женщина довольна и радостна, а мужчина сохраняет силы».

«Всеми силами воздерживайся от излияния семени-цзин. Удерживай жидкость во рту. И тогда семя и дыхание сделают круг и, трансформируясь, заполнят костный и головной мозг. Соблюдай правила, и тогда сможешь сохранить здоровым свой организм, который внутри будет полон подлинного дыхания-ци —. Все болезни покинут тело. Внутренние органы Фу и Цзан будут здоровыми и крепкими, а кожа будет светиться мягким блеском. Партнер твой преклонится пред тобой»

Отвечала Чистая дева: „Перед тем как овладеть женщиной, нужно, чтобы она легла, расслабилась и успокоилась. Женщина подгибает ноги, а мужчина помещается между ними. Он целует ее, играя с ее языком, осторожно берет нефритовый стебель в руку и стучится в двери врат с одной и с другой стороны и через некоторое время медленно-плаво входит внутрь. Затем без всяких покачиваний он медленно выводится, после чего вводится снова. Таким образом можно избавиться от ста болезней. Ни в коем случае нельзя допускать извержения семени. Когда нефритовый стебель входит в нефритовые врата, рождается естественное тепло, и при этом женщина тут же начинает самопроизвольно двигаться, покачиваясь вверх навстречу мужчине, соединяясь с ним, и затем глубина проникновения увеличивается. В результате и у мужчины, и у женщины исчезают сто недугов. Неглубоко введи и, когда натянутся струны цитры (цинь сянь) —,
введи на глубину трех с половиной цуней. Следует, закрыв рот, погружать постепенно, считая про себя от одного до девяти и, когда достигнешь крайней обочины куньлуньского камня (кунь ши)20, тогда, двигая туда и обратно, совмести свой рот с ртом женщины и вдыхай дыхание-ци. И если пройдешь данным путем девять раз по девять, то будет, как сказано".

Способность к соблюдению долга заключается в том, что человек, сосредоточив внимание на пустоте, осознает необходимость соблюдения внутреннего запрета, тем самым старается воздержаться от многих плодов. В результате он следует путем воздержания. Но так как он должен отдавать бескорыстно, здесь мерилом будет являться способность к соблюдению норм. Сохраняя искренность помыслов и придерживаясь этого, он проявляет веру. И притом он стремится к познанию пути соития. Таким образом, организм, который способен соблюдать пять постоянств, может продлить дни своей жизни"

„Хочу я знать: а что же будет, если, совершая акт, не достигать конечного результата?" Отвечала Чистая дева: „Если ты в одном акте не излил семя, то умножится дыхание и возрастет сила. Если, совершив два акта, ты не излил семени, то уши и глаза твои станут чуткими и ясными. Если в трех актах ты не излил семени, то излечишься от многих болезней. Если в четырех актах не излил семени, то пять духов организма обретут покой. Если в пяти актах не излил семени, то кровеносные сосуды наполнятся и укрепятся. Если в шести актах не излил семени, то поясница и спина станут крепкими и сильными. Если в семи актах не излил семени, то прибавится сила в ягодицах и бедрах. Если в восьми актах не излил семени, то во всем организме родится свет. Если в девяти актах не излил семени, то жизнь твоя продлится без конца. Если в десяти актах не излил семени, то проникнешь в духовный свет"

В пятьдесят лет при крепком здоровье можно кончать один раз в пять дней; если же сил мало — лишь один раз в десять дней. В шестьдесят лет при хорошем здоровье можно кончать один раз в десять дней; а если сил мало — лишь один раз в двадцать дней.

В пятьдесят лет можешь изливать семя один раз в двадцать один день. В шестьдесят лет следует полностью закрыть выход семени, и изливать его больше не следует. Если же в организме сохранилось достаточно сил, то можно изливать семя один раз в месяц. Если человеку более шестидесяти лет и он в течение долгого времени не вступает в связь с женщиной, тогда мысли у него успокаиваются и он может больше не изливать семя .

„Самое лучшее средство, которое делает человека сильным, отдаляет старость, дает ему способность совершать соитие, не утомляя и не повреждая дыхание и силу, сохраняет неувядающий цвет лица, — это оленьи рога.

7)Удаляешь из организма старое, удерживая новое. Имеются в виду практики и упражнения, связанные с дыхательными циклами, задержками дыхания и увеличением длительности вдоха и выдоха.

10) Удерживая жидкость во рту. — В данном случае может иметься в виду чисто технический прием, связанный с задержкой дыхания и концентрацией усилия в области основания языка, что препятствует семяизвержению во время оргазма.