Кен Уилбер
ПРЕДЕЛЬHОЕ СОСТОЯНИЕ СОЗНАНИЯ
http://www.radikal.ru
http://www.integralportal.ru/docs/DOC-1952
* * *
В Чхандогья Упанишаде Брахман – абсолютная реальность, яние сознания – описан в предельно простых и прямых выражениях: Абсолют – это "одно без другого". Вдохновенный текст этой Упанишады описывает Высшее не как создателя или господина, правящего и контролирующего по отношению к чему-то "другому", находящегося вне этого "другого", выше или ниже, но именно как "одно без другого". Иными словами, нет ничего, что было бы вне Абсолюта, отдельно от него, что отличалось бы от него. Это было выражено словами ветхозаветного Исайи так: "Я – Господь, и больше никого не существует". Это означает, что действительно нет ничего вне Брахмана, вне Абсолюта. Как говорил старый мастер Дзен:
...все Будды и все чувствующие существа являются не чем иным, как. Единым Разумом, кроме которого не существует ничего. Выше, ниже, вокруг вас; среди всего, что существует спонтанно, вы не сможете найти такого укромного места, которое было бы вне этого всеобщего Разума-Будды.
Конечно, если бы что-нибудь было бы вне Абсолюта, это сразу же наложило бы на Него ограничение, так как Абсолют тогда был бы одним вне другого, вместо "одного без другого", каким он есть. В этом смысле Брахман, Разум Будды, Божественная природа – названия для того, что включает в себя все, все в себе содержит, на все распространяется. Когда Упанишады говорят, что "весь мир есть Брахман", и "это – тоже Брахман", когда Ланкаватара-Сутра провозглашает, что "мир не является ни чем иным, кроме Разума" или что "Все есть Разум", когда в Пробуждении веры утверждается, что "Все существующее – это один лишь Разум", когда даосские тексты настаивают на том, что "не существует ничего вне дао, и вы не можете уйти от него", то имеется в виду именно это. Еще можно процитировать апокрифический текст Деяния апостола Петра:
Тебя можно постичь лишь как дух, ты есть отец для меня и моя мать, ты – брат, ты – мой друг, ты – мой поручитель, ты – правитель: ты есть Все и Все – в тебе; ты Есть, и не существует ничего, что Есть, кроме тебя.
Это существование истинно, ибо, как говорил Христос в Евангелии от Фомы:
Я – свет, что над всеми. Я – все, все появилось из Меня и Все достигло Меня. Расколите кусок дерева, и вы найдете там Меня; поднимите камень, и там тоже есть Я.
Утверждение, что весь мир на самом деле – единый Брахман, часто распаляет воображение некоторых умов до таких образов, как некое однородное, повсюду проникающее, бесцветное божественное начало; мгновенное и тотальное исчезновение всего разнообразия и множественности, оставляющее чистый и аморфный, Божественный Вакуум, Всезнающий и Всемилостивый.
Мы барахтаемся в такой ментальной горячке только потому, что воспринимаем утверждение "все есть Брахман" как логическое предположение, содержащее определенный тип информации, данные о Вселенной. Таким образом, мы можем представить себе значение этого выражения лишь в виде сведения всего многообразия к единой, однородной и неизменной смеси.
Но утверждение "все есть Брахман" не следует воспринимать ни как философское заключение, ни как логическую теорию или словесное описание реальности. Мудрецы во всех частях света и во все времена в один голос утверждали, что Абсолют – это нечто абсолютно невыразимое, пребывающее вне слов, символов и логики. И не потому, что Он – это нечто слишком таинственное или слишком неуловимое, или же слишком сложное, чтобы выразить его словами, а скорее потому, что это нечто слишком простое, слишком очевидное, находящееся прямо здесь; слишком близкое, чтобы быть пойманным в сети символов и знаков. Поскольку нет ничего вне Этого, то нет способа определить или классифицировать Это. Как говорил Иоанн Скотт Эуригена: "Бог не знает самого Себя, не знает, что Он есть, так как Он не есть что-то; в некотором смысле Он непостижим для самого Себя, непостижим для любого интеллекта". Как поясняет Шанкара, учитель веданты:
Не существует такого класса или рода, к которому принадлежал бы Брахман. Поэтому он не может быть выражен словами, которые означают категории вещей. Он не может быть обозначен и через качества, так как он лишен качеств; и через деятельность он тоже не может быть обозначен, так как деятельность не присуща ему – он пребывает "в покое, без какого-либо намека на деятельность", как говорят Священные Писания. Не может он быть обозначен и через отношения, поскольку он – "Одно без другого" и не является объектом чего бы то ни было, а только лишь самого себя. Поэтому он не может быть определен ни словом, ни идеей; как сказано в Священных Писаниях, Он тот, перед которым "слова в ужасе расступаются".
И в философии Витгенштейна мы найдем мысли о том, что мы не можем придумать ни одного обоснованного утверждения о реальности как о целом, так как нет такого места вне нее, где мы могли бы находится, чтобы пытаться описать ее. Иными словами, "мы можем сказать что-либо о мире как о целом, лишь в том случае, если мы сможем выйти за пределы этого мира, если он перестанет быть для нас этим целым, всем миром... [Но] для нас он не может иметь границ, так как не существует ничего вне его. И, не имея ни границ, ни пределов, будучи одним без второго, он не может быть ни определен, ни классифицирован". Вы можете определить и классифицировать нечто, например, рыбу, поскольку есть то, что рыбой не является, – скалы, деревья, крокодилы; проводя воображаемую линию между тем, что является рыбой, и тем, что рыбой не является, вы можете определить и классифицировать рыбу. Но невозможно определить таким образом Брахман и сказать, чем он является, так как нет ничего, что им не было бы – будучи "одним без другого", Он не имеет ничего такого, что было бы вне Его, и поэтому такое разделение провести невозможно.
Поэтому Абсолют – действительный мир, как он есть, – называется пустотой, так как все определения и утверждения о самой действительности пусты и бессмысленны. Даже такое утверждение, как "действительность – это Беспредельность", тоже не годится, так как беспредельное исключает то, что имеет предел. Скорее Абсолют можно назвать тотальной пустотой, свободной от всех концептуальных построений, и поэтому даже слово "пустота", если его рассматривать как логическое понятие, отрицается здравым смыслом. Говоря словами Нагарджуны:
Он не может быть назван ни пустотой, ни не-пустотой, или тем и другим вместе, или ни тем и ни другим. Но для того, чтобы как-то указать на Него, Он назван "пустота".
Так как все предположения относительно действительности пусты и необоснованны, то это справедливо и для утверждения "все есть Брахман", если оно рассматривается как основанное на фактах логическое утверждение. Если Брахман рассматривается как конкретный категориальный факт в ряду других фактов, тогда утверждение "все есть Брахман" оказывается полнейшей чепухой, потому что объявить, что нечто есть все, – это все равно что объявить что оно – ничто. Но Брахман не является фактом в ряду других фактов; он, как сказал бы какой-нибудь логик, "факт всех фактов". И "все есть Брахман" – это не просто логическое предположение, а скорее пережитое откровение, и в то время как логика этого утверждения дает трещину, в переживании этого нет. Переживание того, что все есть Брахман, делает совершенно ясным то, что действительно не существует ничего вне Абсолюта, несмотря на то что, переводя это переживание в слова, мы получаем бессмыслицу. Но, как сказал бы Витгенштейн, хотя о Нем нельзя сказать, его можно показать.
Откровение, что не существует ничего вне Брахмана, означает также и то, что не существует ничего, что можно было бы противопоставить Ему; говоря иначе, Абсолют есть то, у чего нет противоположности. Поэтому его называют недвойственным, "одним без другого", "без противоположного". Как говорил Сэн-цань, третий Патриарх дзен:
Все противоположности – плод заблуждения ума;
они подобны снам, цепляние за них безумно.
Когда нет противоположностей,
нет и единства.
Когда ум не разделяет,
тьме вещей возвращается их единая сущность.
"Нет двух" – ничто не отделено,
ничто не исключено.
Но, как говорит Сэн-цань, "Не-Два" – это не просто Одно. Чистая Единичность наиболее двойственна, так как она имеет свою противоположность – Множественность. Единственному Одному можно противопоставить множественное Многое, в то время как Недвойственное охватывает их обоих. "Один без другого" означает "Один без противоположного", а не Один в противовес Множественности. Поэтому, как мы уже намекали, нам не следует описывать Абсолют как нечто исключающее разнообразие, как нечто неизменное и однообразное, потому что на самом деле Брахман включает в себя и единство, и многообразие.
Итак, смысл того, что до сих пор было сказано, состоит в том, что поскольку действительно не существует ничего Недвойственного, то нет и такой точки в пространстве или во времени, где не было бы Абсолюта. Это не означает, что часть Абсолюта присутствует в каждой вещи (как это утверждается в случае пантеизма), поскольку это привносит границы в бесконечное, определяя каждой вещи отдельный кусок бесконечного пирога. Скорее, целостный Абсолют присутствует весь и полностью в каждой точке пространства и времени, потому что невозможно иметь две разные бесконечности. Как говорил Бонавентура об Абсолюте, Он – это "сфера, чей центр находится везде, а периферия – нигде". А по словам Плотина, "когда нечто – везде и нигде, то нигде нет и его отсутствия".
Все же заметим, что Абсолют может присутствовать в каждой точке пространства, только если он сам внепространственен. Используя пример Экхарта, можно сказать, что ваши глаза способны видеть вещи, окрашенные в красный цвет, только потому что сами глаза не имеют в себе "красного" или "не-красного". Так и Абсолют может охватывать все пространство потому, что Он сам не имеет пространства, "внепространственный". Не потому ли так много ангелов может разместиться на острие иглы – они не занимают никакого пространства.
В любом случае бесконечность – это не точка и не объем, каким бы большим объем ни был, и не величина среди других точек, объемов и величин; скорее, она вне точки, вне объема, вне измерения – не одна среди многих, но одна без второго. И в этом смысле действительно вся бесконечность может присутствовать во всех точках пространства, будучи сама по себе внепространственной. Она не утверждает себя в пространстве и поэтому может свободно занимать его, так же как вода, не имея сама своей формы, может заполнять собой сосуды любого вида и любой формы. И так как бесконечность присутствует во всей своей полноте во всех точках пространства, то вся бесконечность полностью присутствует прямо Здесь. Для бесконечного нет такого места, как там, потому что, грубо говоря, если вы пойдете в какое-нибудь другое место, туда, то вы найдете там точно такую же бесконечность, как и здесь, так как она совершенно одинакова в разных местах.
Такие же такие же выводы можно сделать и относительно времени: Абсолют может присутствовать во всей своей полноте в любой точке времени только в том случае, если Он сам – вне времени. А то, что вне времени, – вечно. Как справедливо отмечал Витгенштейн, вечность – это не "бесконечная продолжительность во времени, а безвременность". Иначе говоря, вечность – это не бесконечно длящийся отрезок времени, а мгновение, в котором времени нет. Следовательно, будучи без времени, вся вечность целиком и полностью присутствует в каждой точке времени, в каждом мгновении, и таким образом вся вечность уже присутствует всегда, прямо сейчас. Для вечности не существует тогда, ни в прошлом, ни в будущем.
Точка, не имеющая величины и протяженности; момент, не принадлежащий ни к прошлому, ни к будущему и не имеющий продолжительности, – таков Абсолют. И хотя его нет ни в чем, нигде нет и его отсутствия. Это вездесущность: Абсолют одновременно присутствует везде и всегда во всей своей полноте. "Кто не видит Бога везде, тот не видит его нигде".
После всего вышесказанного несложно будет понять, почему все метафизические традиции одинаково утверждали, что Абсолют, в сущности, недостижим. Поскольку если бы была возможность для человека достичь Абсолюта, это предполагало бы движение из точки, в которой Абсолюта нет, в ту точку, где он есть; но такой точки, в которой его бы не было, не существует. Иными словами, Его невозможно достичь, потому что невозможно быть вне Него. Важно осознать то, что поскольку Абсолют уже есть во всем и везде, то у нас нет способа достичь соединения с Ним. Не имеет значения, что мы делаем или не делаем, пытаемся делать или не пытаемся делать, – мы никогда не сможем достичь его. Говоря словами Шанкары:
Поскольку Брахман и есть Я человека, то Он не является тем, что может быть достигаемо. И даже если бы Брахман был полностью отличен от человеческого "Я", он все равно не был бы тем, что можно достичь, потому что Он вездесущ, и это свойство его природы: в любой момент времени присутствовать в каждом человеке.
Прочтите внимательно следующие слова великого дзенского мастера Хуан По:
То, что нет ничего, чего можно было бы. достичь, – это не праздная болтовня, а правда. Вы всегда были едины с Буддой, поэтому не притворяйтесь, что вы можете достичь этого единства с помощью различных практик. Если бы. прямо сейчас, в данный момент, вы смогли бы осознать эту недостижимость, став совершенно уверенным в том, что вообще ничего не может быть когда-либо достигнуто, то ваш ум уже был бы умом Будды. Смысл этого высказывания достаточно жесткий. Он состоит в том, чтобы удержать вас от поисков состояния Будды, так как любые такие поиски обречены, на неудачу.
Чтобы завершить эту мысль, приведем еще слова Шри Рамана Махарши:
Я недостижимо. Если бы Я было достижимо, это означало бы, что Я – не здесь и не сейчас, что мне еще нужно достичь или получить себя. А то, что можно получить, можно и потерять. А за то, что непостоянно, не стоит и бороться. Поэтому я и говорю, что Я недостижимо. Вы уже Я.
Таким образом, Абсолют, ум Будды и истинное Я не могут быть достигнуты, потому что для того, чтобы "достичь" соединения с Абсолютом, нужно было бы соединить две отдельные вещи. Но мы знаем, что в действительности Абсолют – это лишь "Одно без другого", И попытки достичь соединения души и Бога лишь увековечивают иллюзию, что они разъединены. Как становится ясно из вышеприведенных цитат, "Я" уже присутствует в нас и мы уже являемся Им.
Иногда говорят, что, хотя мы уже едины с Абсолютом, большинство из нас просто не осознаёт этого, и что, хотя соединение с Богом и не может быть "достигнуто", знание об этом соединении вполне достижимо; и что, хотя мы не можем создать Высшее Тождество, мы можем осознать его. И это осознание, это достижение знания о нашем Высшем Тождестве и является, как сказано повсюду, предельным состоянием сознания, просветлением, сатори, мокшей, ву, освобождением.
Несомненно, существует некая доля истины в утверждении, что все мы уже являемся Буддами, но просто не знаем этого и что поэтому для полного освобождения мы должны достичь знания об этом. Но это утверждение при более тщательном рассмотрении оказывается не вполне удовлетворительным. Потому что истина недвойственности гласит, что знать Бога – это и есть быть единым с Богом: одно неотделимо от другого. Как ясно сказано в Мундака Упанишаде, поистине, тот кто знает высшего Брахмана, тот сам становится Брахманом. Поэтому неверно говорить, что существует нечто одно, называемое Богом, и нечто другое, называемое знанием о Боге. Скорее, это знание является просто одним из имен Бога. И если мы не можем достичь Бога, то мы не можем достичь и знания о Нем, так как это фактически одно и то же. Иными словами, так как предельное состояние сознания и есть Брахман и так как Брахман не может быть достигнут, то не может быть достигнуто и предельное состояние сознания.
Если это заключение кажется вам несколько странным, то давайте предположим, что, напротив, предельное состояние сознания может быть достигнуто, обретено или получено. Что это означает? Только лишь то, что это состояние сознания, которого вы достигаете, обязательно имело бы свое начало во времени и что это состояние сознания поэтому не является вневременным и вечным, а также что, в конце концов, это состояние сознания определенно не является предельным состоянием сознания. Предельное состояние сознания не может быть достигнуто потому, что оно вне времени, без начала и конца, и, наоборот, какого бы состояния сознания вы ни достигли, это не будет предельное состояние сознания.
Хуан-цзы много слышал о мастере медитации по имени Чи-хуан, и, когда он пришел навестить его, Чи-хуан был погружен в медитацию:
— Что ты там делаешь? – спросил Хуан-цзы.
— Я вхожу в самадхи, предельное состояние сознания.
— Ты говоришь о вхождении, но как ты входишь в самадхи – с умом, полным мыслей или же с умом молчаливым? Если ты скажешь, что с молчаливым, то тогда и все нечувствующие существа, такие, как растения или камни, тоже могут достичь самадхи. А если ты скажешь, что с умом, полным мыслей, то тогда получается, что все чувствующие существа могут достичь его.
— Хорошо, – сказал Чи-хуан, – я не чувствую ни молчаливого ума, ни ума, полного мыслей.
Суждение Хуан-цзы не заставило себя жидать.
— Если ты не чувствуешь никакого ума, то ты действительно все время находишься в самадхи; тогда почему же ты говоришь о вхождении в него или выходе из него? И если существует какое-либо вхождение или выход, это не Великое Самадхи.
Итак, что же это значит, что вы не можете войти в предельное состояние сознания? Что значит то, что вы никогда, ни при каких обстоятельствах, ни в какое время и никакими усилиями не сможете достичь предельного состояния сознания? Только лишь то, что предельное состояние сознания уже целиком и полностью присутствует в вас. И это означает, что, в сущности, предельное состояние сознания ничем не отличается от вашего обычного состояния сознания или от любого другого состояния сознания, которые вы можете иметь или имеете. "Именно ваш обычный ум и есть дао", – говорит Нансен. Какое бы состояние у вас ни было сейчас, вне зависимости от того, что вы думаете о нем, и независимо от его природы, – это и есть Оно. Поэтому вы и не можете достичь его, так как вы уже изначально находитесь в нем.
Разумеется, это должно было быть очевидным все время. Поскольку предельное состояние сознания и есть Брахман, и так как Брахман включает в себя абсолютно все, то и состояние сознания тоже включает в себя все. Таким образом, предельное состояние не является еще одним состоянием среди других состоянии, а состоянием, включающим в себя все состояния. Это означает, что предельное состояние сознания не является неким измененным состоянием, так как, будучи одним без другого. Оно не имеет себе альтернативы. Предельное состояние сознания абсолютно совместимо с любыми и каждым состоянием сознания и с измененными состояниями сознания, и не существует каких-либо состояний сознания отдельно от Него или вне Его. Как пояснял Рене Генон, "Состояние Йоги не является аналогом какого-либо частного состояния, но охватывает все возможные состояния так же, как правило охватывает все выводы, сделанные из него".
Все это неизбежно подводит к факту, что вы не только уже едины с Абсолютом, но и знаете это. Как сказал Хуан По, "Природа Будды и ваше восприятие ее – это одно и то же". И, наконец, как мы уже видели, природа Будды присутствует всегда; всегда присутствует и ваше восприятием Ее. Если вы утверждаете, что уже являетесь Буддой, но просто не знаете этого, то этим вы порождаете очень тонкий дуализм между природой Будды и вашим восприятие Ее, полагая, что одно уже есть, в то время как другого еще нет, что невозможно. Действительно, как мы не можем достичь Абсолюта, так мы не можем достичь и знания об Абсолюте. И то и другое уже в нас присутствует:
Один монах спросил Рекисона Роши: "Что это такое – воспринимать звук. и быть освобожденным?" Рекисон взял щипцы для дров, ударил ими по дровам и спросил: "Ты слышал?" – "Да, я слышал", – ответил монах. "Так кто же не свободен?" – спросил Рекисон.
То, что предельное состояние сознания не некое отдельное состояние и что оно никоим образом не отличается от существующего состояния сознания, – это положение, которое, кажется, было упущено многими людьми. Поэтому они, введенные в заблуждение, ищут для себя такое "высшее" состояние сознания, в котором, как они представляют, высшее тождество будет осознано и которое отличалось бы радикальным образом от существующего в них актуального состояния сознания. Некоторые полагают, что это совершенно особенное и исключительное "высшее" состояние сознания связано с волновыми паттернами мозга, такими, например, как преобладание альфа-волн с высокой амплитудой. Другие утверждают, что нервная система индивида должна претерпеть ряд изменений, включая те, которые в конце концов вызовут возникновение высшего состояния сознания. Некоторые даже верят, что, избавляясь от физиологического стресса с помощью медитативных техник, мы можем прийти к "высшему" состоянию сознания. Но во всей этой пустой болтовне упускается тот неопровержимый факт, что любое состояние сознания, в которое можно войти и которого можно достичь после многочисленных практик, должно иметь свое начало во времени, и поэтому оно не есть – и не может быть – вневременным и вечным, предельным состоянием сознания.
Более того, представить себе, что могут быть предприняты какие-то шаги для того, чтобы осознать это предельное состояние сознания и достичь освобождения, – это все равно что провозгласить предельное состояние результатом.
Поэтому полагать, что определенные шаги или частные формы практики могут вести к освобождению, – значит делать освобождение результатом этих шагов, последствием этих шагов, следствием этих причин. Еще Шанкара много лет назад видел полнейшую абсурдность таких представлений:
Если представить себе, что Брахман проявляет себя в определенных действиях, и если представить себе, что освобождение – это результат подобных действий, то Он, Брахман, был бы преходящим и должен был бы рассматриваться как нечто, просто занимающее выдающееся положение среди множества описанных результатов различных действий.
Но поскольку освобождение должно быть самой природой вечного и свободного Я, то оно не может быть обременено несовершенством временного. С другой стороны те, кто рассматривает освобождение как результат чего-либо, утверждают, что оно зависит от активности ума, тела или речи. Подобным же образом говорят и те, кто рассматривает освобождение просто как изменение. Непостоянство освобождения оказывается закономерным следствием этих двух мнений; так как в обычной жизни мы наблюдаем либо те вещи, которые претерпевают изменения, подобно скисшему молоку и т.п., либо те, которые являются результатом каких-либо действий, например кувшин. В обоих случаях эти вещи не вечные.
Ну и что из того, что все мы имеем Природу Будды, но все еще просто не знаем этого? И что через определенного рода действия, такие, как медитация, мы можем достичь этого знания? Шанкара решителен:
Можно было бы сказать, что освобождение – это качество "Я", которое скрыто и которое становится очевидным после того, как "Я" очищается посредством определенных действий, так же как чистота зеркала становится очевидным после того, как зеркало очищают с помощью действия вытирания. На это ответим, что это возражение необоснованно, потому что "Я" не может быть местопребыванием какого-либо действия. Так же как действие не может существовать без изменения того, к чему оно приложено. Но если бы. "Я" изменялось действиями, результатами было бы его непостоянство; этот результат недопустим.
Владимир Данченко
ТРИ УРОВНЯ НАДЛИЧНОСТНОГО САМОСОЗНАНИЯ
Полностью - тут:
http://www.psylib.ukrweb.net/books/vsr0290/txt16.htm
В своей непосредственной практической жизнедеятельности человек сознает себя не "личностью", – он сознает себя "собой": я – это прежде всего "я", а "кто я" – это уже вопрос другой, и задается он отнюдь не часто. Наиболее адекватным термином для обозначения такого стихийного "осознания" себя СОБОЙ будет термин самосознание. Когда мы обращаемся к человеку, мы обращаемся фактически к его самосознанию как к таковому.
"Мое" самосознание – это умозрительная абстракция для которой нет места в опыте непосредственного самовосприятия. В своей действительной практической жизнедеятельности я дан себе в качестве самосознания. Для самого себя я есть то, чем/кем я себя сознаю. Я тождествен самосознанию.
Важно отметить, что речь идет не о теоретической редукции, сведении человека к самосознанию, а о фиксации тех психологических реалий, с которыми мы имеем дело в действительности повседневной жизни, и пренебрежение которыми как раз и сводит поиск практических решений проблемы саморазвития человека к построению самодостаточных теоретических конструкций.
Однако существуют и другие уровни самосознания, отличные от личностного. Объектом эзотерической психологии как раз и служит процесс трансперсонализации, то есть выхода за рамки личностного самосознания на некие надличностные уровни; предметом же ее становится совокупность представлений о принципах и методах осуществления данного процесса.
Суть первого из них была наиболее ясно сформулирована в древнеиндийской философско-психологической системе Санкхья ("все это не мое", "меня нет"), а второго – в индийской же средневековой системе Адвайта Веданта ("все это мое", "я есмь"). Я – все или я – ничто? Все ли есть я, или ничто не есть я? Такова традиционная дилемма Веданты и Санкхьи, причем оппоненты приводили в защиту своих позиций весьма хитроумные логические аргументы.
суть Санкхьи состоит в призыве ни с чем себя не отождествлять. Веданта же призывает к обратному – к отождествлению себя со всем происходящим. Иначе говоря, суть первого направления – противопоставление, разъединение, а суть второго – слияние, единение.
И в первом, и во втором случаях речь идет о выходе на надличностные уровни самосознания, то есть об изменении себя, а не о соединении наличного себя с чем-то или отсоединении наличного себя от чего-то. В случае так называемого "единения", в смысле космического самосознания, я не просто тем или иным образом соединяюсь со всем, – все становится мною. В случае же трансцендентного самосознания, фиксируемого Санкхьей, я вовсе не противопоставляю себя всему, – я исчезаю; здесь нечего противопоставлять, поскольку меня нет.
Во-первых, в жизни я вынужден быть); и если я хочу исчезнуть, я должен уйти из жизни – войти в транс на время или навсегда; но едва я возвращаюсь к жизни, я опять вынужден быть. С другой стороны, пока я есть, все не может стать мною; чтобы все стало мною, я должен освободить ему место, отказаться от себя. Как поют тантристы: "Откажись от Пуруши ("зрящего") в себе и стань Пракрити ("зримым") – тем самым ты обретешь единое тело и займешь место в вечности"; характерно, что Маркс также называл природу "неорганическим телом" человека. Так вот, чтобы освободить всему место, я должен исчезнуть, – поскольку нет другого места, в которое я мог бы переместиться. Иными словами, чтобы мое отождествление со всем было действительным, я предварительно должен стать ничем, то есть со всем растождествиться. И, опять же, я действительно могу исчезнуть лишь во всем.
Таким образом, несмотря на то, что определяя доктринальную цель духовного развития большинство школ эзотерической психологии склоняются к одному из упомянутых двух основных типов надличностного самосознания, оба они неявно предполагают друг друга. Без трансцендентного фундамента космическое самосознание не может быть избавлено от личностных рудиментов. Без космического "обеспечения" трансцендентное самосознание неизбежно оказывается эпизодичным: оно не выдерживает испытания "непосредственной очевидностью" динамики жизни, где человеку приходится решать достаточно сложные задачи в качестве действующего лица.
в непосредственном опыте указанные два типа самосознания вполне могут сосуществовать; разумеется этот психологический факт может быть зафиксирован лишь в парадоксальной форме наподобие утверждения, "Нирвана – это Сансара". В действительности существует широкий спектр, континуум надличностных форм самосознания.
Устойчивое постижение надличностного "высшего Я" преображает постепенно и "низшую природу" человека. С основными типами надличностного самосознания связаны характерные психологические перестройки. Так, когда человек постигает, что его нет, он перестает бояться смерти, небытия; его уже нет и никогда не было, поэтому смерть не имеет к нему никакого отношения, – ведь то, что не рождалось, не может и умереть.
Будучи растождествлен с любыми процессами и явлениями своего внутреннего мира, человек освобождается из-под их власти и обретает некий глубинный ПОКОЙ; он становится чистым бытием, тождественным чистому ничто, на нерушимом пребывании которого неспособны отразиться никакие события. В космическом самосознании "субъектный вакуум" ничто заполняется всем миром. Весь мир, вся тьма вещей встречается во мне, обретая самосознание и осознавая свое сущностное единство. Человек перестает бояться не только смерти, но и жизни: раз все есть я, чего бояться? И он обретает великую ЛЮБОВЬ, оказываясь способным "возлюбить этот мир как самого себя".
уровень трансцендентного самосознания, на котором человек постигает, что его нет, наиболее абстрактен, – о нем вообще ничего нельзя сказать. Это чистое бытие, тождественное чистому ничто, пустота содержания не имеющая формы.
Выходя на космический уровень самосознания, постигнув себя тьмой вещей и явленной вселенной, человек обретает форму, но форму всеобщего – он становится всем, что есть. Постигнув же себя персонификацией человечества, он переходит на еще более конкретный уровень самосознания, постигая себя в своей человеческой сущности, постигая, чем мы являемся как люди – не как природные существа, персонифицирующие вселенную, а именно как специфический элемент этой вселенной...
Три типа надличностного самосознания представляют собой не взаимоисключающие возможности, а различные моменты одного непрерывного ряда: этапы развития самосознания, соответствующие уровням его структурной организации.
Действительно, в нашем непосредственном опыте перечисленные три уровня надличностного самосознания не суммируются, а интегрируются, так что целое оказывается большим суммы его частей. Более того, продолжив данную логическую линию конкретизации, мы должны будем включить в состав этого целого еще по крайней мере одну часть – личностное самосознание, получив тем самым непрерывный спектр самосознания, на одном конце которого мы остро переживаем свою индивидуальную самобытность и неповторимость, тогда как на другом конце нас вообще нет.
Таким образом, исходя из логики высочайших исторических взлетов человеческого духа, мы можем утверждать, что идеалом духовного развития в настоящее время является интегральное постижение человеком своей "ничтожности", естественности и человечности, сопряженное со становлением уникальной личной самобытности, – ВОССОЕДИНЕНИЕ СВЯЗИ между всеобщим (трансцендентным, космическим, человеческим) и индивидуальным (личностным) уровнями самосознания. Этот идеал ни в коем случае не "зауживает" духовных идеалов, обретенных к настоящему моменту человечеством: он включает в себя их.
Неслиянность со всеобщим – бытием, вселенной, человечеством – может быть практически устранена лишь путем упразднения личностного самосознания.
Вместе с тем, методы стабилизации постижения не исчерпываются трансовыми; существуют также трансмутационные методы, стабилизирующие постижение путем преображения "низшей природы", превращения ее в проводник надличностных уровней самосознания. Персоналистические школы пользуются именно трансмутационными методами – значительно менее "эффектными", нежели трансовые, и значительно более трудноосуществимыми.
Личностное самосознание представляет собой лишь один из уровней самосознания; с другой стороны, надличностные уровни самосознания не отрицают личностного. Трансперсонализация – это не деперсонализация, это выход за пределы, очерченные личностным уровнем самосознания, а не упразднение последнего.
Когда чувство НЕСЛИЯННОСТИ, – с бытием, природой и обществом, свойственное личностному уровню самосознания, дополняется чувством НЕРАЗДЕЛЬНОСТИ, – это и есть постижение. И именно в зависимости от характера этой нераздельности можно говорить либо о трансцендентном, космическом и человеческом самосознании как этапах трансперсонализации, либо об интегральном самосознании, в котором человек постигает себя КОНКРЕТНО-ВСЕОБЩИМ СУЩЕСТВОМ – личностью, воссоединившей психологическую связь со своими истоками: со своей бытийной, природной и общественной надличностной сущностью.
Такое воссоединение путем восстановления утраченной связи со всеми звеньями процесса индивидуализации, со всей полнотой того, что есть, – это и есть Йога в полном смысле этого слова. Йога и Лайя, воссоединение со всеобщим и растворение во всеобщем – разные вещи.
Осознать себя частью природы, более того, – ее воплощением, ее "рецепторами и эффекторами" гораздо легче, чем постичь, что меня нет; чистое бытие – слишком тонкая вещь, чтобы сразу можно было уловить, о чем идет речь. Между тем явленное бытие очевидно. Идея единства с природой не только не вызывает у него никакого внутреннего сопротивления, – ее реализация представляется ему желанной. За несколько месяцев целенаправленного интенсивного контакта с природной средой практически любой человек может получить первые проблески космического постижения, воспоминания о которых сохранятся на всю оставшуюся жизнь, будучи своеобразным психологическим катализатором последующих глубинных перестроек в фундаменте самоотношения человека к миру.
Постижение себя слитым с природой (то есть выход на космический уровень самосознания, сколь бы фрагментарным и эпизодичным этот выход ни был) знаменует собой прорыв блокады эго, личностного самосознания, жестко отграничивающего человека от мира человека. Дальнейшее развитие самосознания связано с освоением его трансцендентного уровня, на котором "меня" вообще нет. Человеку, пережившему свою слиянность с природой, и интеллектуально освоившему это переживание, идея отсутствия представляется лишь логическим завершением идеи слиянности; относительно же слиянности он по личному опыту убежден, что это не просто интересная идея, а психологическая реальность, в принципе доступная каждому из нас. Становясь всем, я, каким я себя знал ранее, исчезаю. Так что же это было за "я"? Начинается интроспективный поиск, в ходе которого оказывается, что меня действительно нет. Таким образом космическое и трансцендентное самосознание начинают взаимодействовать, подкрепляя и стабилизируя друг друга. Чем полнее мы растворяемся в чистом бытии, тождественном чистому ничто, тем полнее все становится нами.
Этот путь – единственный путь к преодолению личностного самосознания. И лишь после того, как личностное самосознание будет в значительной степени преодолено, у нас появляется возможность спокойно отнестись к идее того, что мы, как люди, представляем собой персонификацию человеческого общества, и прежде всего того общества, членами которого мы есть в настоящий момент. Именно спокойно отнестись к этой идее и не шарахаться, как это свойственно "сильным личностям".
Для личностного самосознания идея собственной социальной обусловленности органически не приемлема, поскольку его психологическая функция, как уже говорилось, носит прямо противоположную направленность и состоит именно в вычленении человека из социальной среды: для него я – это я, суверенная личность, – какая уж там "совокупность отношений", да еще общественных.
Но для человека, постигшего традиционные надличностные уровни своего существа, человеческое самосознание представляется чем-то само собой разумеющимся: продолжением единого логического и психологического ряда, воссоединяющего абстрактно-всеобщее чистое бытие, тождественное всепорождающему чистому ничто, с вопиюще конкретным экзистенциальным бытием уникального и неповторимого человека, заброшенного в мир таких же уникальных и неповторимых существ, как он сам.
Если воспользоваться индуистской триадой "зрящий"-"сила зрения"-"зримое", то можно сказать, что любые состояния, переживания и способности относятся исключительно к "зримому": это то, что мы можем воспринимать, и чем мы можем обладать. А "зрящий" – это мы сами, воспринимающие "зримое", обладающие "зримым" и т.д. Поскольку же изменение самосознания – это изменение самого "зрящего", оно не связано с изменением состояния ("зримого"), – хотя и может сопровождаться различными состояниями. Развитие самосознания никоим образом не связано с развитием способности входить в определенные состояния сознания – "измененные", "высшие" и т.д.
Этот психологический парадокс был зафиксирован еще в Упанишадах. Кто увидит зрящего? Сам себя зрящий увидать не может. Сам для себя зрящий незрим. Таковы факты непосредственного опыта. Теоретически-то мы можем сказать: самосознание – это осознание субъектом самого себя. Но на уровне непосредственного восприятия это неосуществимо. Когда мы действительно начинаем заниматься "осознанием самого себя", то входим в трансцендентное самосознание, где нас нет.
Так, человеку может казаться, что он созерцает самого себя, тогда как в действительности он созерцает некий образ, созданный своим воображением. Человеку может казаться, что он развил в себе способность входить в различные "состояния самосознания", "управлять самосознанием" и т.д., тогда как в действительности он развил свое воображение и научился управлять им.
Чтобы не впадать на пути духовного развития в подобные самообольщения, очень важно усвоить следующее положение: духовное развитие связано с развитием самосознания, "зрящего"; а любые способности и состояния (переживания) относятся к "зримому", так что их развитие не составляет пути духовного развития. (...)
*************
Внедренная самость - Кен Уилбер
Полностью - тут:
http://www.koob.ru/wilber/uilber_oko_duha
Внедренная самость
Существенно то, что по мере отождествления с каждым базовым уровнем или волной сознания самость основательно внедряется в эти структуры, сливается с этими структурами, так что их невозможно воспринимать или переживать в качестве объекта. Актуальные субъективные структуры самости на этой стадии бессознательны: они представляют собой внедренное бессознательное. Они составляют часть видящего, и потому их самих невозможно увидеть — во всяком случае, на этом уровне. На следующей стадии самость будет высвобождаться из этих структур (разотождествляться с ними, отстраняться, дифференцироваться, трансцендировать), а затем отождествляться со следующим, более высоким уровнем, который тогда будет составлять внедренную самость, чьи структуры самость не сможет видеть в качестве объекта, и чьи структуры, таким образом, составляют внедренное бессознательное на этой стадии.* Развитие — это непрерывный процесс внедрения и высвобождения, отождествления и последующего трансцендирования. И нас контролирует все, что мы еще не трансцендировали.
=======
* Внедренное бессознательное — создаваемое исключительным отождествлением непосредственной самости с конкретной базовой структурой сознания — играет крайне важную роль в развитии и патологии, поскольку внедренное бессознательное на любом данном уровне служит обиталищем защитных систем самости. Именно потому, что самость отождествляется с уровнем, она должна защищать этот уровень от угроз — и, в конечном счете, защищает его от смерти (пока самость не «умрет» для этого уровня, не дифференцируется от него, не отделится от него, не превратит его из непосредственного в отдаленный, не превратит привязанность в отстраненность). До этого система самости диссоциирует, вытесняет, замещает, проецирует или как-то еще отчуждает любые аспекты самости или другого, которые угрожают этой тождественности, угрожают ее жизни, угрожают ее наличному уровню развития и адаптации. Это «горизонтальная» битва между жизнью и смертью, которая происходит на каждом уровне развития, пока не будут пережиты все смерти, трансцендированы все субъекты, высвобождены все самости, и вместо этого на сцену не выйдет лучезарная Самость, которая представляет собой весь Космос.
**************
Введение в интегральную теорию и практику - Кен Уилбер
Полностью - тут:
http://psylib.org.ua/books/uilbk03/
http://www.radikal.ru
Кен Уилбер
ВВЕДЕНИЕ
В ИНТЕГРАЛЬНУЮ ТЕОРИЮ И ПРАКТИКУ
БАЗОВАЯ ИНТЕГРАЛЬНАЯ ОПЕРАЦИОННАЯ СИСТЕМА
И ВСЕСЕКТОРНО-ВСЕУРОВНЕВАЯ КАРТА
Перевод В.Данченко
Обзор
За последние тридцать лет мы стали свидетелями исторически беспрецедентной ситуации: отныне нам доступны все культуры мира. В прошлые времена, если вы рождались, скажем, китайцем, вам, скорее всего, суждено было провести всю жизнь в условиях одной культуры, нередко в одной провинции, иногда в одном доме; вы жили, любили и умирали на небольшом клочке земной поверхности. Но сегодня люди не просто географически мобильны, – мы можем изучать и изучили практически каждую из культур, существующих на этой планете. В планетарной деревне все культуры друг у друга на виду.
Самое знание обрело ныне планетарный характер. Это значит, что, – опять же, впервые в истории, – нам доступна теперь вся совокупность человеческого знания: знание, опыт, мудрость и образ мысли всех основных человеческих цивилизаций, от древних и до новейших, отныне доступны каждому желающему их изучить.
А что если мы возьмем все то, что различные культуры могут поведать нам о потенциальных возможностях человека – возможностях его духовного, психологического и социального роста – и попробуем наглядно разложить это по полочкам? Что если мы обратимся к открывшейся нам сегодня совокупности человеческого знания и попробуем выявить сущностно-необходимые ключи к развитию человека? Что если мы возьмем все великие мировые традиции и попробуем на основе всестороннего межкультурного исследования создать их сводную карту – всеобъемлющую или интегральную карту, которая бы включала в себя лучшие элементы каждой из них?
Задача представляется тяжелой, сложной, неподъемной? С одной стороны, так оно и есть. С другой, результат оказался неожиданно простым и ясным. На протяжении последних нескольких десятилетий такой всесторонний поиск всеобъемлющей карты потенциальных возможностей человека в самом деле был предпринят. В ходе его были учтены все известные системы и модели развития человека – от наставлений шаманов и мудрецов древности до нынешних достижений науки о мышлении – и получена вытяжка их важнейших составляющих; последние сводятся к пяти сущностным элементам, пяти фундаментальным факторам, которые служат ключами к высвобождению и ускорению человеческой эволюции.
Знакомьтесь: Интегральная Модель.
Интегральная или всеобъемлющая карта
Что это за пять элементов? Мы называем их секторы, уровни, линии, состояния и типы. Как вы увидите, все они в любой момент доступны сознаванию. Указанные пять элементов – не просто теоретические понятия: они являются гранями вашего опыта, структурой вашего сознания, и вы без труда сможете убедиться в этом по ходу дальнейшего изложения.
Для чего нужна такая Интегральная Карта или Модель? Во-первых, какой бы ни была сфера вашей деятельности, будь то бизнес, медицина, психотерапия, юриспруденция, экология или просто повседневная жизнь и научение, Интегральная Карта помогает убедиться в том, что вы все учли и ничего не упустили. Когда вы желаете совершить перелет через Скалистые горы, чем более точна ваша карта, тем меньше вероятность разбиться. Интегральный подход дает возможность воспользоваться всем спектром ресурсов любой ситуации, что значительно повышает ваши шансы на успех.
Во-вторых, если вы учитесь выявлять в своем сознании эти пять элементов, – а они присутствуют в нем вне зависимости от происходящего, – то сможете легче различать их, применять и использовать, что значительно ускорит ваш рост в направлении более высоких, более широких, более глубоких способов бытия. Простое знакомство с пятью элементами Интегральной Модели позволит вам легче и лучше ориентироваться в этом захватывающем путешествии по пути развития и пробуждения.
Короче говоря, интегральный подход дает вам возможность полнее и реальнее видеть себя и окружающий мир. Важно, однако, с самого начала уяснить одну вещь. Интегральная Карта – это всего лишь карта. Это не местность. Разумеется, мы не хотим путать карту с местностью, но мы не хотим также пользоваться неточной или ошибочной картой. Интегральная Карта – всего лишь карта, однако в настоящее время это самая полная и точная из карт, которые имеются у нас в распоряжении.
Что такое Интегральная Операционная Система?
В сфере информационных технологий операционной системой называется инфраструктура, позволяющая исполнять различные прикладные программы. Мы используем термин Интегральная Операционная Система, или ИОС, в качестве синонима Интегральной Карты. Суть в том, что если вы в своей жизни выполняете какие-то "прикладные программы" – будь то бизнес, работа, игра или отношения с другими людьми, – вам требуется наилучшая из доступных операционных систем, и именно таковой является ИОС. В ней ничего не оставлено без внимания, поэтому она позволяет использовать самые эффективные программы. Это просто еще один способ говорить о всеобъемлющей природе Интегральной Модели.
Использование Интегральной Карты или Операционной Системы в Интегральном Университете дало нам возможность содействовать развитию междисциплинарного и наддисциплинарного познания, и мы добились в этом направлении впечатляющих результатов, создавая тем самым первое в мире подлинно интегральное обучающее сообщество.
Но все это начинается с упомянутых пяти фундаментальных элементов в структуре вашего сознания.
Состояния сознания
Великие традиции (такие, как христианский мистицизм, индуизм Веданты, буддизм Ваджраяны и иудейская Каббала) утверждают, что на самом деле три естественных состояния сознания – бодрствование, сновидение и глубокий сон без сновидений – несут в себе драгоценный клад духовной мудрости и духовного пробуждения... если мы знаем, как использовать их надлежащим образом.
В отличие от преходящих состояний сознания, стадии сознания постоянны. Стадии представляют собой самые настоящие вехи роста. Когда вы достигаете той или иной стадии, она становится вашим устойчивым приобретением. Устойчиво выйдя на какую-то стадию развития, вы по желанию практически в любой момент можете получить доступ к ее свойствам – таким, как более широкое сознание, более объемлющая любовь, большая разумность и сознательность. Преходящие состояния превратились в постоянные свойства.
В Интегральной Модели мы, как правило, имеем дело с 8-10 стадиями или уровнями развития сознания. За годы практической работы мы обнаружили, что выделение большего числа стадий загромождает общую картину, а меньшего – смазывает детали.
Однако в случае регулярной практики соприкосновения с высшими состояниями, стадии вашего развития определенно будут развертываться легче и быстрее. В самом деле, на это указывает множество экспериментальных свидетельств. Чем чаще вы входите в подлинно высшие состояния сознания (например, медитативные), тем быстрее растете и развиваетесь на любой стадии сознания. Практика высших состояний служит своего рода смазкой для спирали развития, она помогает вам растождествляться с низшей стадией, что дает возможность созерцать появление следующей, более высокой стадии сознавания – до тех пор, пока вы не сможете пребывать на ней без труда, вследствие чего преходящее состояние вашего сознания становится его постоянным свойством. Такого рода упражнения в высших состояниях (например, медитация) входят в арсенал любого целостного, интегрального подхода к преобразованию личности.
Короче говоря, вы не можете перескочить через стадии развития, однако можете ускорить последнее благодаря применению всякого рода интегрально-преобразовательных методик, которые выступают важной частью данного Интегрального Подхода.
Путешествие вдоль Алана Уотса
#У тебя хватило мужества родится, и ты доволен. Тело подвержено многочисленным изменениям, которые никогда не прекращаются, и разве это не дает нам возможность радоваться непрестанно? Поэтому мудрец наслаждается жизнью в том, что объемлет в себе вещи и от чего невозможно отделиться. Он почитает безвременную смерть и счастливую старость, свои начало и конец в равной мере благими, и в этом другие люди подражают ему. Что уж и говорить о достоинстве того, от чего зависят вещи и из чего проистекают перемены [Дао]!
Другими словами, все, что обычно считается ненадежным, непредсказуемым, опасным и даже враждебным миром -- включая сюда и наши неконтролируемые эмоции и внутренние ощущения -- в действительности представляет собой наше естество и действие. И даже само чувство, что это *не* так, в свою очередь является одним из аспектов того, что это так. Так, с точки зрения древних даосов-созерцателей (как их называет Крил), всякое преднамеренное развитие *у-вэй* представляется самопротиворечивым. Выражаясь словами Чжуан-тзы, подобная практика будет напоминать "барабанный бой в ходе поисков беглеца", или, как позднее говорили чань-буддисты, "дорисовывание ножек змее". Вслед за Лао-тзы (гл. 38) мы можем сказать: "Высший *у-вэй* не стремится быть *у-вэй* и поэтому есть подлинный *у-вэй*".
Как же, в таком случае, нам следует поступить с освященными веками практиками медитации в индуизме, буддизме, сянь-даосизме и мусульманском суфизме, которые ставят своей целью развитие сверхъестественных способностей и космического сознания? Если мы посмотрим на ранние чаньские писания династии Тан (от +618 до +906), не упуская из виду, что Чань в те времена был сплавом даосизма и буддизма, мне кажется, у нас не возникнет сомнений с том, что таким мастера Чань, как Сэн-цань, Хуэй-нэн, Шень-хуэй, Ма-цзу и даже Линь-цзи не только не акцентировали внимание на занятиях медитацией, но зачастую отвергали их как всецело неуместные. Они делали упор на непосредственном интуитивном прозрении, которое наступает в результате "прямого указывания" (*чжи-чжи*) со стороны наставника во время *вэнь-да*, когда ученик задает вопросы и получает на них ответы. В ходе такого общения тот, кто постиг суть вещей, просто указывает ее тому, кто не постиг, -- зачастую невербальными средствами, не столько объясняя, сколько непосредственно показывая ее. Все материалы по этому вопросу подтверждают мнение о том, что чаньские мастера времен династии Тан не одобряли использование медитации *в качестве средства* для достижения подлинного прозрения (*у*, или *сатори* по-японски).
С другой стороны, те, кто понимают Дао, получают удовольствие, подобно кошкам, от возможности посидеть и посозерцать, не ставя перед собой никакой конкретной цели. Однако, когда кошке надоедает сидеть, она отправляется на прогулку или начинает охоту на мышей. Она не принуждает себя сидеть как можно дольше из принципа, равно как и не соревнуется с другими кошками в том, кто просидит на одном месте дольше, -- если, конечно, нет какой-то реальной причины, чтобы не двигаться, такой, например, как желание поймать птичку. Даосы-созерцатели будут с удовольствием сидеть вместе с йогами и последователями Дзэн до тех пор, пока это им приятно, однако, когда природа скажет нам, что мы "пытаемся толкать реку", мы встанем и займемся чем-то другим или же просто ляжем спать. Медитация, или созерцание, не ставит перед собой прямой цели пробудить этот разум, однако развивает его как побочный продукт. Между тем цель и смысл созерцания только в том, чтобы слышать в ночной тишине, как
Звук падающих капель Говорит, о чем я думаю.
Его сознание свободно от мыслей. Выражение его лица спокойно и безмолвно. Его чело светится простотой. Он холодный, как осень, и теплый, как весна, ибо его гнев и радость случаются так же естественно, как смена времен года. {"Чжуан-тзы")
Даосы-созерцатели медитируют во имя радости самой медитации -- чтобы ощущать свое дыхание, видеть солнечный свет на полу, слышать завывание ветра и кукареканье петухов вдалеке, внимать безмолвию и всем тем вещам, которые воинственные активисты Востока и Запада с их настойчивой целеустремленностью, увы, научились презирать. Такая медитация представляет собой *инь*-ский аспект даоской жизни, однако эта жизнь не исключает -- когда приходит время -- и *ян*-ского аспекта, и поэтому восторг активной деятельности, например, ритмичных и плавных движений *тай-тзи-цюань*, пользуется у даосов не меньшим успехом, нежели занятия сидячей медитацией. {Западный аналог *тай-тзи-цюань* представить себе трудно. Отчасти танец, отчасти физическое упражнение, а отчасти замедленный поединок, *тай-тзи-цюань* не может быть по праву назван чем-то одним, но представляет собой скорее "иллюстрацию утонченного даоского принципа, известного под названием *у-вэй*... который предполагает действия без усилий, движение в соответствии с течением окружающей природы... и лучше всего может быть понят из наблюдения за течением воды". (Huang (1), стр. 2.)}
После того, как он презрел мирские вещи, я продолжала наставлять его, и на седьмой день он смог отвергнуть внешние объекты [как независимые сущности]. После того, как он отверг все внешние объекты, я продолжала поучать его, и вот на девятый день он преуспел, отринув собственное существование [в качестве отдельного эго]. Когда он отринул собственное существование, он достиг просветления. Когда он достиг просветления, он смог пережить видение Единства. Когда он пережил видение Единства, он оказался в состоянии преодолеть разграничение между прошлым и настоящим. Когда он преодолел разграничение между прошлым и настоящим, он вошел в сферу, где не было ни жизни, ни смерти. Тогда для него прекращение жизни больше не означало смерти, а продолжение жизни ничего не прибавляло к его существованию. Он мог следовать чему угодно, он мог получать что угодно. Для него все пребывало в состоянии распада, все пребывало в состоянии становления. Эту стадию называют безмятежность среди беспокойства. Безмятежность среди беспокойства означает совершенство. {"Чжуан-тзы" 6,
По прошествии семи лет произошло еще одно изменение. Я позволил разуму рассуждать, о чем он пожелает, однако он больше не размышлял о правильном и неправильном. Я позволил своим устам говорить, о чем они пожелают, однако они не говорили больше об обретении и утрате... К концу девяти лет разум предоставил свободу своим проявлениям, а уста -- свободу своим речам. О правильном и неправильном, об обретении и утрате я не имел ни малейшего представления ни в отношении себя, ни в отношении других... Внутреннее и внешнее слились в нерасторжимое Единство. После этого не было больше различия между оком и ухом, ухом и носом, носом и ртом -- все было одним и тем же. Мой разум замерз, тело медленно растворялось, а плоть и кости слились воедино. Я совершенно не осознавал, на что опирается мое тело, и что находится у меня под ногами. Ветер уносил меня то в одну сторону, то в другую, и я чувствовал себя подобно высохшей соломинке, подобно листу, сорвавшемуся с дерева. В действительности, было непонятно, я ли лечу на ветру или же ветер летит на мне. {"Ле-тзы" 2)
Откуда мне знать, что любовь к жизни -- не заблуждение? Откуда мне знать, что тот, кто боится смерти, не похож на человека, который ушел из дома, когда был молод, и поэтому не желает возвращаться?... Откуда мне знать, что умершие не сожалеют о своей прошлой привязанности к жизни? Ведь те, кому ночью снился карнавал, могут утром рыдать и причитать. Те же, кому снилось, что они рыдали и причитали, могут утром отправиться на охоту. Когда они видят сон, они не ведают, что это сон. В своем сновидении они могут даже заниматься толкованием снов! И лишь когда они просыпаются, они понимают, что это был всего лишь сон. Мало-помалу приближается великое пробуждение, и когда оно наступит, мы узнаем, что вся наша жизнь -- не что иное как великий сон. Однако все это время глупцы считают, что в действительности они не спят и вполне дают себе отчет в том, что с ними происходит. В своей жизни они находят множество утонченных способов разделения людей на принцев и конюхов. Как это глупо! И Конфуций, и ты -- вы оба пребываете во сне. Когда я говорю, что вы спите, я тоже пребываю во сне! {"Чжуан-тзы" 2,
По мере того как истекают годы, человеку становится все очевиднее, что в основе вещей нет никакой субстанции. Поскольку с годами кажется, что время проходит все быстрее, начинаешь осознавать, что твердые тела ведут себя как жидкие: люди и вещи становятся похожими на игру света и тени или мелкую рябь на поверхности воды.
Однажды мне, Чжуан-тзы, приснилось, что я был бабочкой, бабочкой, которая порхала вокруг и наслаждалась полетом. Я не знал тогда, что на самом деле я -- Чжуан-тзы. Внезапно я проснулся, и вне всяких сомнений снова стал Чжуан-тзы. Однако до сих пор я не могу понять, действительно ли я -- Чжуан-тзы, которому снилось, что он -- бабочка, или же я -- бабочка, которой снится, что она -- Чжуан-тзы
***
Между тем следование "у-вэй" подразумевает свободное парение в круговороте спонтанно возникающих переживаний и чувств, которое напоминает движение мяча, брошенного в горный поток, хотя в действительности при этом нет никакого мяча, кроме волн и вихрей на поверхности воды. Это свободное парение называют "течением вместе с мгновением", хотя оно может случиться лишь тогда, когда человек ясно видит, что в действительности никакое другое состояние невозможно, поскольку нет ни одного переживания, которое не происходило бы *сейчас*. Это течение-в-настоящем (*nunc fluens*) и есть Дао, и когда это становится ясным, многочисленные проблемы исчезают без следа. Ведь до тех пор, пока существует представление о нас, как о ком-то отличном от Дао, между "мной", с одной стороны, и "переживаниями", с другой, то и дело возникают всевозможные напряжения. При этом никакие действия, никакие усилия (*вэй*) не избавят нас от напряжения, возникающего вследствие разделенности знающего и известного, равно как никто не может дуновением развеясь тьму. Ее может развеять только свет, или интуитивное понимание. Как в случае мяча в потоке, при движении вниз нет сопротивления движению вниз, при движении вверх нет сопротивления движению вверх. Того, кто сопротивляется, быстро укачивает.
Пьяница, свалившийся с повозки, может больно ушибиться, но он не умрет. Кости у него такие же, как у других людей, однако он переживает инцидент не так, как они. Его дух пребывает в безопасности. Он не осознает, что едет в повозке, равно как и не осознает, что вывалился из нее. Представления о жизни, смерти и страхе не могут проникнуть в его сердце, и поэтому он не страдает от столкновения с объективными сущностями. Если такую безопасность можно получить от вина, то что уж и говорить о безопасности, которую дает Спонтанность. {"Чжуан-тзы" 19
обращаясь то драконом, то змеей, пустишься парить и скитаться, не придерживаясь одного пути, меняясь день ото дня, не внимая ни хвале, ни осуждению. Взмывая вверх и погружаясь вниз, ты будешь почитать одну только гармонию мерилом своего совершенства. Ты будешь парить и скитаться вместе с источником десяти тысяч вещей, обращаясь c ними, как подобает относиться к вещам, и не позволяя им обходиться с собой, как с вещью, -- как при этом ты можешь навлечь на себя неприятности? {"Чжуан-тзы" 20
#Обрати внимание на мои слова! Что касается тела, лучше всего дать ему возможность следовать вещам. Что касается эмоций, лучше всего предоставить им полную свободу. Следуя вещам, ты перестаешь отделять себя от них. Предоставляя эмоциям полную свободу, ты никогда не соскучишься. {Там же
Однако будет не лишним еще раз подчеркнуть, что "ты" никогда не сможешь следовать "вещам", если ты не понял, что в действительности в тебя нет другой альтернативы, поскольку ты и вещи -- это один и тот же процесс, текущее-в-настоящем Дао. Ощущение, что между тобой и вещами есть различие, также относится к этому процессу. Делай, что хочешь, ты не можешь устранить это ощущение. Не делай, чего хочешь, ты все равно не можешь устранить это ощущение. Существует только поток и его разнообразные завихрения: волны, пузыри, брызги, водовороты и омуты -- причем этот поток *есть* ты!
На этом можно было бы остановиться -- если бы не одно обстоятельство: на все вышесказанное современная аудитория, как правило, реагирует целым шквалом вопросов. Вместо того, чтобы реально пережить течение-в-настоящем -- после чего все само по себе прояснится, -- люди желают вначале получить всевозможные предварительные гарантии того, что это безопасно и полезно. Кроме того, люди хотят узнать, "работает" ли такое понимание в качестве жизненной философии. Разумеется, работает, причем очень эффективно, поскольку сила, или добродетель *дэ*, возникает спонтанно -- или, как сказали бы христиане, не по воле нашей, а по милости Господней. Ведь, если ты постиг, что ты -- Дао, ты непроизвольно начинаешь являть его магию, однако магия, как и милость, относится к вещам, на которые никто не может претендовать. Лао-тзы выразился так: "Когда свершаются добрые дела, Дао не претендует на них".
По аналогии с утверждением, что описанное Дао не есть подлинное Дао, можно сказать, что дэ (добродетель или добродетельность) как пример для подражания или предписание не есть подлинная дэ. Давайте напомним себе, что в основе даосизма лежит постижение того, что описание мира входит в состав подлинного мира, но не совпадает с подлинным миром. Как путь созерцания, это означает осознавать жизнь, не думая о ней, а затем продолжать осознавать ее даже во время мышления - так, чтобы мысли не путались с реальностью. Это звучит противоречиво лишь до тех нор, пока человек не пережил этого сам, следуя, например, указаниям, которые даны в конце второй главы
Добродетель в данном случае больше напоминает целительные свойства растения - близкие к силе и даже магии, если под магией понимать чудесные и благоприятные события, происходящие спонтанно.
Таким образом, дэ изначально присутствует в "чудесных" свойствах растений, в строении глаз и ушей, в кровообращении и строении нервной системы - поскольку все это возникает без нашего сознательного вмешательства. Поэтому в тех культурах, где принято ограничивать определение "я" умением управлять сознательным вниманием, все эти проявления приписывают внешнему Богу или же "бессознательному механизму"
Однако для даосов дэ не подразумевает ничего, кроме наших естественных проявлений, ведь "обычное сознание (син) и есть Дао". Кроме того, дэ - это необычная и поэтому примечательная естественность мудреца, его спонтанное не-само-сознательное умение вести общественные и практические дела, которое Джон Лилли назвал "контроль случайностей".
Высшая добродетель (дэ) [преднамеренно] не
добродетельна,
И поэтому есть добродетель.
Низшая добродетель не перестает быть
добродетельной,
И поэтому не есть добродетель.
Высшая добродетель не прибегает к силе,
Однако ничто не остается несделанным.
Низшая добродетель использует силу,
Однако ничего не достигает.
Величайшее совершенство кажется несовершенным;
Но использовать его можно без конца.
Величайшая полнота кажется пустой;
Однако польза от нее безгранична.
Величайшая прямизна кажется кривой.
Величайшая искусность кажется, неуклюжей.
Величайшее красноречие кажется
косноязычным.
Лучший воин не похож на воина;
Лучший боец не впадает в ярость;
Лучший завоеватель не принимает участия в походе;
Лучший работодатель держится скромнее своих
работников.
Однако все это не предполагает сознательного самоуничижения, само наказания или напускного смирения в присутствии Того, Кто больше нас самих. Это больше напоминает невинную практичность кошки - мудрец "знает" неестественность мира людей, но остается свободным от нее.
Можно сказать, что дэ есть природная добродетель, основанная на внутреннем чувстве и тем самым отличающаяся от искусственной добродетели, основанной на выполнении заповедей
Чжуанцзы говорит, что иметь причудливый ум может оказаться полезнее, чем иметь причудливое тело. Он сравнивает горбуна с огромным деревом, которое достигло большого возраста благодаря своей добродетели: оно бесполезно для людей, так как его листья несъедобны, а его ветви извилисты и покорежены. Здоровых и стройных, с общепринятой точки зрения, молодых людей набирают и армию, прямые и ровные деревья срубают на древесину, тогда как мудрец остается совершенным в обличии несовершенства, подобие которому мы видим в сучковатых соснах и скалистых холмах на китайских пейзажах.
- В чем тайна твоего искусства?
- Тайны нет, ваше высочество, - ответствовал Цин, - и все же что-то такое есть. Когда я собираюсь сделать подставку, я забочусь о том, чтобы моя созидательная энергия была на высоте. Прежде всего я довожу ум до полного покоя. Проходит три дня в этом состоянии, и я забываю о награде, которую могу получить. Проходит пять дней, и я забываю о славе, которую могу приобрести. Проходит семь дней, и я перестаю осознавать свои четыре конечности и физическое состояние. Затем я забываю о том, что выполняю заказ императорского двора, и мое искусство становится совершенным, а все внешние препятствия уходят.. То, что кажется сверхъестественным в моей работе, появляется исключительно благодаря этому
Ланцелот Уайт пишет:
Мысль родилась из неудачи. Когда действие удается, ничто в нем не привлекает нашего внимания; мыслить же означает свидетельствовать о недостаточной приспособленности, и чтобы рассмотреть последнюю, мы должны остановиться. Лишь в том случае, когда человеческий организм в какой-то ситуации не может достичь желаемого результата
Однако даосы говорят также, что человек имеет больше шансов выжить тогда, когда он не одержим стремлением любой ценой продлевать свою жизнь, и что сила (дэ) открыта для тех, кто не ищет силы и не прилагает усилий.
Беспокоиться о выживании означает изнурять себя, тогда как искать могущества и использовать силу означает перенапрягать себя. Больше всего шансов на выживание имеет человек, плывущий по течению без усилий, - ведь Иисус тоже учил, что не нужно заботиться о завтрашнем дне,
Однако не вызывает сомнений, что попытки перестать беспокоиться - это все еще стремление контролировать, тогда как в духе у-вэй вы должны предоставить себе свободу беспокойства, "дать уму волю думать, о чем он пожелает" (Ле-Цзы).
Перспектива реальной смерти и страх перед возможным несуществованием придают жизни выразительность и важность.
Читала его работы. Интересный автор. Есть над чем подумать, глубокие труды.
Форум Invision Power Board (http://www.invisionboard.com)
© Invision Power Services (http://www.invisionpower.com)