[Ulpia Trajana]

доклад с научной конференции студентов и аспирантов. СГУ им. Чернышевского. науч. рук. проф. В.Н. Парфенов

(не детектив, предупреждаю - читать скушна и долга, на любителя )
прошу прощения за корявый слог и очепятки, доклад ращщитан на устное выступление, а не на публикацию. кроме того сочинялся ночами, поскольку днем дети не дают простору для полета творческой мысли

Религия даков (по данным античных авторов)
Религия – один из наиболее спорных аспектов дакийской истории.

Письменных свидетельств о религии даков дошло до нас не очень много. И главная особенность их в том, что собственно дакийских источников нет, все это свидетельства античных, греческих и латинских, авторов. А во-вторых, зачастую они ставят больше вопросов, чем дают ответов. Тем не менее, можно хотя бы определить те проблемы, которые встают перед исторической наукой.

В первую очередь следует коснуться этимологии этнонима даки. Изначально, следуя Страбону, даки назывались “daoi” от формы единственного числа “daos”. Считается, что название происходит от фригийского слова «волк».

Вообще мифологический образ волка занимает немаловажное место в индо-европейской цивилизации. Известно много племен, носивших имя волка: гирканы, орки, ликейцы, ирпы и др. Волк – покровитель воинов, беглецов, изгнанников. Характерный пример: Ромул и Рем, дети бога-волка Марса, вскормленные Капитолийской волчицей.

Тот факт, что некое племя берет себе имя того, или иного животного, не может не нести религиозного смысла. Мирча Элиадэ полагает, что это является выражением архаической религиозной концепции. Он же выдвигает несколько гипотез формирования этнонима.

1. имя, полученное от бога, или мифологического предка, являвшегося в образе волка.

2. имя, позаимствованное у группы беженцев: иммигранты из других областей, или люди, преследуемые законом, и промышляющие подобно волкам. Они вели себя как волки, их называли волками, или они находились под покровительством бога-волка.

3. ритуальное превращение в волка через тот или иной обряд, чаще – воинская инициация.

Нельзя не отметить тесную связь культа волка с военной доктриной. Знак волка собирал вокруг себя общину, братство молодых воинов. Волк – это символ жестокого непобедимого воина, и антипод любого человеческого проявления.

М.Элиадэ относит этноним даков к ритуальному эпитету одного из воинских братств.

Как бы то ни было, культ волка архаичен. Он восходит к религиозному миру примитивного охотника, где присутствует мистическая связь между охотником и добычей. Важный аспект этой связи – ритуал инициации, и лежащий в его основе миф, где главный зверь убивает человека, а затем возвращает его, уже превращенным в хищника. Т.о. в основе лежит некое мистериальное действие, связанное с опытом мистического соединения с волком через антропофагию, героическую ярость, разбой, церемониальное пьянство и т.д.

Со временем эти религиозные системы претерпели изменения под влиянием восточных и эгейских культурных форм. К архаичным отголоскам этого культа можно отнести и самоназвание даков, что, тем не менее, не мешало дакам знать и понимать взаимосвязь между волком и войной.

Прежде чем говорить о характере дакийской религии, следует уделить немного внимания дакийскому обществу, на примере уровня его развития к моменту наивысшего расцвета дакийского государства в период от Буребисты до Децебала.

Общество делилось на два класса: благородных, называемых tarabostes, «носящие шапки» и на общинников, назывaемых comati («длинноволосые»).

В Дакии было широко развито ремесло, металлургия (в Сармисегетузе, к примеру, была раскопана мастерская с тонной выплавленного железа в крицах, а дакийское золото было широко известно в средиземноморской ойкумене, и было не последней причиной аннексации Дакии Траяном). Даки строили прекрасно укрепленные горные крепости, способные выдержать осаду хорошо обученной армией, владели технологией обработки камня. В Дакии было развито знание медицины, астрономии. То есть общество находилось на достаточной ступени развития, чтобы воспринять более высокие религиозные формы, чем грубый политеизм.

Нельзя не отметить так же то, что Дакия издревле была перекрестком различных культур, часто подвергалась нашествиям, что не могло не отразиться на дакийской религии. Как следствие – ее синкретический характер, испытавший влияние религиозных направлений и Востока и Запада.

Впервые о дакийской религии упоминает Геродот, и пишет об этом: «…они считают себя бессмертными…. Согласно их вере, они не умирают, а отправляются после смерти к Залмоксису – их богу, - которого некоторые отождествляют с Гебелейзисом».

Немного об этимологии имени Залмоксис. М. Элиадэ приводит две гипотезы:

1. от фракийского “zalmos” – «кожа, шкура». Согласно преданию на Залмоксиса пр рождении была наброшена медвежья шкура.

2. существует и другая форма имени Замолксис, и соответственно его интерпретация от корня «zamol» - «земля». Эта версия поддерживает интерпретацию Залмоксиса, как хтонического божества, однако ни один античный автор не оставил сведений о каких-либо хтонических церемониях, связанных с ним.

Один из неразрешенных вопросов: был ли Залмоксис гетским божеством, или же это впоследствии обожествленный человек. Геродот так и не дает по этому поводу однозначного ответа.

Так же есть различные версии о времени его жизни. Геродот (а так же большинство античных авторов) передает рассказ о том, что Залмоксис был некогда рабом Пифагора, а потом, заслужив свободу, отправился на родину во Фракию. Однако сразу же Геродот подвергает критике эту историю, сообщив, что, по его мнению, Залмоксис жил гораздо раньше. Также есть сведения, что при Буребисте была установлена в качестве точки отсчета дакийского календаря дата смерти Залмоксиса – 713 г до н.э. Есть также в историографии теория, что он жил около 1300 г до н.э.

Но, даже приняв версию о том, что он был современником Пифагора, не вполне убедительно звучит рассказ о его рабстве у философа, и неожиданном и внезапном богатстве после освобождения. Вероятней всего Залмоксис происходил из фракийских нобилей, как иначе можно объяснить радушный прием, уважение фракийской аристократии, а также возможность путешествовать в такую достаточно отдаленную страну, как Египет.

Далее, событийная канва выглядит таким образом: вернувшись во Фракию, Залмоксис принимал в специально обустроенном доме благородных гостей, поучал их философскими премудростями, в т.ч. о бессмертии души. Тем временем он устроил себе подземное жилище, куда и спустился на 3 года. «Фракийцы же страстно тосковали по нем оплакивали его, как умершего». М. Элиадэ вычказывает сомнение по поводу правдоподобности этой детали: как они пришли к выводу о его смерти, если не обнаружили его тела. Однако, это вполне объяснимо, если взглянуть на этот пассаж, как указание на то, как сильно горевали фракийцы – словно по мертвому.

Далее, на четвертый год он вернулся, и фракийцы, таким образом, уверовали в его учение. Не совсем понятно, каким образом его возвращение свидетельствовало об истинности его учения. Разве что, если допустить, что за время своего затворничества он приобрел некий религиозно-мистический опыт, который и продемонстрировал соплеменникам.

Местом его затвора Страбон называет священную гору Когайон. Ее месторасположение является еще одной неразгаданной загадкой. Это было недоступное место, где, однако, можно было проводить астрономические и астрологические исследования. В современной историографии существуют различные версии локализации Когайона.

Кроме того, остается непонятным, кем же все-таки был Залмоксис. Есть версия, что он был гетским царем. В пользу этого свидетельствует Платон, вложив в уста фракийского врача именование Залмоксиса «наш царь и бог». А также распространенная практика обожествления именно правителей. Так же его можно интерпретировать, как религиозного реформатора: Залмоксис – не сверхъестественное существо, трансцендентное с самого начала традиции, он появляется в определенной религиозной истории, и открывает собой новую эпоху, которая реализуется в ритуально-мифологическом сценарии оккультации («смерти») и эпифании («возвращения на землю»). Встречается трактовка Залмоксиса, как законодателя и героя-просветителя.

Что касается доктрины, можно отметить, что греки выделили бесспорное сходство между учениями Пифагора и Залмоксиса. И даже то, что Геродот вложил полученную информацию о Залмоксисе, его доктрине и культе в определенный горизонт мифа пифагорического типа, говорит о том, что культ гетского бога носил мистериальный характер, предполагал веру в бессмертие души и ритуал инициации.

Основная идея – это, как уже упоминалось, бессмертие души. Но, это счастливое существование обещано не всем, а лишь тем, кто проходил определенный обряд инициации. Возможно, именно это, роднившее культ с эллинистическими мистериями и послужило причиной приписывания Залмоксису связи с Пифагором.

Кроме того, религиозная практика гетов не чужда и шаманских идей. У Страбона можно найти сведения, что среди мисийцев есть т.н. «блуждающие в дыму» (kapnobatai). Есть трактовка капнобатай, как отшельников, живущих высоко в горах, и ходящих среди облаков, словно среди дыма, но М.Элиадэ выдвинул более правдоподобную версию, что это связано с вдыханием дыма конопли для достижения экстатического транса, однако Элиадэ считает, что нет оснований утверждать, что эта шаманская практика входила в культ Залмоксиса.

С другой стороны нельзя утверждать, что эти элементы шаманизма, связанные с экстазом, временным исходом души из тела, были не совместимы с культом. Возможно так же, что эти элементы не являлись специфической особенностью культа Залмоксиса, а остались как отголоски более древнего культа волка.

Кроме идеи бессмертия души в доктрине есть еще ряд особенностей:

- идея взаимосвязи телесного и душевного здоровья. Об этом упоминает небезызвестный пассаж из «Хармида» Платона.

- идеи чести, нравственности.

- астрология и астрономия. Об этом свидетельствуют сохранившиеся дакийские святилища с урано-солярной символикой. Есть предположения, что святилища были связаны с календарем. Однако, до сих пор не ясно, какова была их функция, и были ли они открыты небу, или же у них все-таки была крыша.

- идея аскетизма, самосовершенствования. Пифагорейское воздержание от животной пищи. В частности, упомянутые Страбоном ktistai. В румынской историографии встречается их определение, как касты отшельников, которые, по Страбону, «жили, не ведая страха». М.Элиадэ предполагает, что они являлись носителями мистериальной традиции культа и зависели от первосвященника. Кто были первосвященники? Есть мнение, что они выходцы из тех самых особых отшельнических каст: ktistai и polistai (или pleistoi).

Есть еще один неразрешенный вопрос, о котором можно лишь высказывать предположения: какова была процедура инициации первосвященников? Если обратить внимание на рассказ Страбона о призвании Деценея на службу к Бурибисте, то можно заметить одну деталь, которая роднит Деценея с Залмоксисом: и тот и другой, прежде начала своего служения побывали в Египте. Если учесть, что Египет был центром мистериальных культов, магии и колдовства, оккультной философии, то можно предположить, что подобное ознакомительное путешествие входило в обязательную часть инициации дакийского первосвященника.

Нельзя не остановиться несколько подробнее на таком персонаже, как Деценей. Это однозначно реальный исторический персонаж, поскольку Страбон, информирующий о нем, является его современником. Источники не дают нам информации о его биографии, известно только, что Деценей обладал огромным авторитетом, соединив в себе престиж первосвященника, пророка и советника правителя. Страбон говорит о установленном традиции объявлять первосвященника богом. Возможно, речь идет не совсем об обожествлении в прямом смысле слова, а о явлении, аналогичном почитанию гения в Риме.

Традиция ставит Деценея в один ряд с Залмоксисом, называя героем-просветителем. М. Элиадэ, трактуя свидетельства Страбона и Иордана, считает его реформатором сложившейся религиозной структуры, нуждавшейся в реорганизации и укреплении в момент расцвета дакийского государства при правлении Буребисты.

Существует интерпретация Залмоксиса, как бога войны. Дакийская религия находится в тесном синтезе с военной доктриной: залмоксинизм реорганизовал древний культ волка, и даки, как и прежде оставались воинским братством. Вера в бессмертие лишает страха смерти, делая воинов практически неуязвимыми. Ямвлих пишет, что «варвары внушают своим сыновьям, что душа не разрушается и сохраняется после смерти и что нужно не бояться смерти и противостоять опасностям».

Есть еще один эпизод у Геродота, описывающий один из элементов культа: послание вестника к Залмоксису. «каждые пять лет (М.Элиадэ приводит текст, где говорится не о 5, а о 4 годах ) геты посылают к Залмоксису вестника, выбранного по жребию, с поручением передать богу все, в чем они нуждаются в данное время…. Выстроившись в ряд они держат наготове три метательных копья, другие же хватают вестника … за руки и за ноги и затем подбрасывают в воздух, так что он падает на копья. Если он умирает, пронзенный копьями, то это считается знаком божьей милости, если же нет, то обвиняют самого вестника. Его объявляют злодеем, а к богу отправляют другого человека..». Если следовать Элиадэ в толковании этого эпизода (принять на веру цифру четыре, доверившись компетенции ученого), то избрание посланника раз в четыре года совпадает с периодом оккультации Залмоксиса в «подземном жилище». Эпифания бога находит ритуальное соответствие в восстановлении прямых связей, в данном случае пожелания, между богом и верующими. То есть жертвоприношение посланника является символическим ритуальным повторением центрального события культа – эпифании Залмоксиса после 3 лет оккультации, обеспечивающая благодать и бессмертие.

Есть еще одна, на первый взгляд незаметная деталь, фигурирующая в источниках. В частности, Страбон сообщает, что Залмоксис да своего обожествления был поначалу жрецом некоего главного бога. Что это за бог – источники молчат. На мой взгляд, можно с этим увязать одну оговорку Геродота о Залмоксисе – «иные зовут его так же Гебелейзисом». М. Элиадэ, проводит лингвистический анализ этого имени, и приходит к выводу, что Гебелейзис был божеством бури, сравнимым с Таранисом, Перуном, Парьянийей. Элиадэ утверждает, что трудно рассматривать Залмоксиса и Гебелейзиса как одного и того же бога, поскольку их структуры различны и культы не пересекаются. Единственный известный ритуал культа Гебелейзиса – это описанная Геродотом стрельба в небо из луков во время грозы. Этот ритуал характерен для многих примитивных культур, однако может нести в себе различную смысловую нагрузку. Элиадэ выдвигает предположение, что фракийцы угрожали демоническим силам, нагнавшим тучи, и таким образом помогали своему богу. Синкретизм Залмоксиса-Гебелейзиса Элиадэ объясняет влиянием священнослужителей.

Однако можно выдвинуть следующее предположение слияния Залмоксиса и Гебелейзиса. Если Гебелейзис был древним небесным богом, то нет оснований отрицать, что именно он был тем самым богом, упомянутым Страбоном, жрецом которого был Залмоксис. Со временем, после обожествления Залмоксиса, произошло слияние служителя и бога.

Кроме Залмоксиса дакийскому пантеону приписывают еще Марса.

Что касается Марса, то свидетельства о нем античных авторов, (например Овидиевское “Marticoles”марсолюбивый), можно интерпретировать как эпитет воинственности гетов. А так же ввиду прямой связи залмоксианства с военной доктриной, можно предположить, античные авторы трансформировали Залмоксиса в более понятного Марса. Кроме того, нельзя не учитывать, что романизация Дакии началась задолго до дакийских кампаний Траяна, и, несомненно, оказала более или менее выраженное влияние на дакийский культ.

Далее, Геродот упоминает, еще о Дионисе и Артемиде, чтимых фракийцами. Однако это упоминания находится в контексте описания иных фракийских племен, кроме гетов, верящих в бессмертие. То есть, вполне возможно, что речь идет о местно локализованных культах. (Геродот насчитывает 19 фракийских племен).

Однако, в археологических источниках представлена также богиня Бендис, она же Артемида, Хестия. К примеру, в Пьятра-Рошие раскопан бронзовый бюст богини, а в Сармисегетузе небольшой глиняный медальон с ее изображением. Считается, что романизированная Диана Санкта есть не что иное, как Артемида фракийцев, или же Бэндис. Есть так же мнение, что она не исчезла и после христианизации Дакии, возродившись в румынской мифологии под видом Иляны Косынзяны (аналогично тому, как некоторые исследователи видят Гебелейзиса в Георгии Победоносце).

Теперь стоит оценить в целом характер дакийской религии. О гето-дакском монотеизме, думаю, рано делать выводы, хотя в румынской историографии есть и такие предположения. Так же дакийская религия не совсем подходит под определение политеизма. Поэтому я соглашусь с мнением, что это был своего рода премонотеизм.

М. Элиадэ так же считает, что религия Залмоксиса – это был в первую очередь урбанистический культ аристократии, этим он объясняет исчезновение Залмоксиса в завоеванной Дакии. Однако, это вызывает сомнение, поскольку милитаристская доктрина занимала важнейшую нишу в сознании даков, а аристократия была относительно немногочисленной военно-политической элитой. А ведь именно религиозной доктриной объясняет тот же Ямвлих необыкновенное мужество гетов.

Немаловажная деталь, отчасти объясняющая исчезновение культа – после завоевания Траяном в Дакии сильно поменялся этнический состав – многие непокорные племена были попросту вырезаны, а территория провинции заселена романским элементом.

Что касается значения главного дакийского культа, то пассаж Диодора Сицилийского, где он ставит Залмоксиса в один ряд с Зороастром и Моисеем, несколько преувеличен. Однако нельзя не оценить вклад залмоксианства и его значение для ранней (не позже 270 г) христианизации Дакии. Основные аспекты религии Залмоксиса – эсхатология, инициация, аскетизм, пифагорейство, мистериальная эрудиция и т.д. несомненно, способствовали сближению с христианством. Именно этим в первую очередь объясняется исчезновение религии Залмоксиса после римского завоевания.