[Prediger]

Тут в ленте попался очередной пост от Кураева, которого если и читаю, то без особого интереса, ибо он в последние годы двинулся головой в либеральный уклон. Однако в этот раз информация, которую он публикует, вполне честная и здравая и касается она подлинного состояния дел в церковной организации.

Для понимания того, что нижеописанное дело не новое для истории Церкви, приведу одну цитату.

В XIII веке парижский епископ Гийом д’Овернь говорил, что одичание Церкви стало таково, что всякий, узревший его, повергается в оцепенение и ужас.

То уже не невеста, то чудовище, ужасающе безобразное и свирепое. Так же как и святость, сомнительной кажется нам и кафоличность Церкви. Единая скала Господа раскололась между враждующими партиями, единая Церковь разделилась на много церквей, каждая из которых в той или иной мере притязает быть единственной. В результате, для многих сегодня Церковь сделалась главным преткновением на пути к вере. Они могут видеть в ней лишь человеческое, стремление к власти, мелочной театр, разыгрываемый теми, кто, притязая управлять зданием христианства, на деле лишь служит помехой для истинного духа христианства.

(Цитата по: Рацингер Й. Введение в христианство. Брюсель, 1988. С.272)

Поелику я в курсе что там и как внутри, то да, текст приведённый Кураевым выражает наличную действительность. Понятно дело, что в разных епархиях и при разных архиереях ситуация может разниться в степенях, но не в сути. С некоторых пор везде внедряется т.н. "московская" система управления епархиями, ставятся соответствующие персонажи. Например, в Ярославской епархии был такой Кирилл Наконечный, который вот очень похож на образ описанный ниже.



Основные черты "московской" архиерейской школы:

• авторитаризм и самодурство
• симония
• фаворитизм
• тоталитаризм во внутренней идеологии
• проникновение голубого лобби
• пренебрежение интересами церковных общин на местах
• презрение к подлинному христианскому образованию
• борьба с миссионерством и просветительством.

и т.д. и т.п. Все эти пункты не случайны и складываются во вполне логичную систему разрушения того, чем Православие является по сути. Но об этом надо отдельный трактат писать. Пока только тезисно. Скажу только, что все эти вещи пришли к нам из худших черт католичества.



Ну что же, переходим к тексту Кураева.

Всё больше пишут церковные люди и сами священники о трагедии, которая развернулась в нашей Церкви. Невольно приходит на память роман-предупреждение «Повелитель мух», в котором дети, попав на необитаемый остров и оставшись без попечения взрослых, постепенно превратили свой придуманный мир их игры в трагическую реальность. Где одни стали доминировать над другими, а дальше появились жертвы… Наша действительность церковная очень напоминает это произведение. В конце 80-х – начале 90-х надежда на то, что РПЦ станет сильной, давала всем нам вдохновение и радость. Но в какой-то момент произошёл сбой. Что-то пошло не так. В итоге мы оказались, как не печально, в корпорации, которая уничтожает то, что ей становится не нужно и не интересно. Интерес же на сегодняшний день представляют деньги и армия пресмыкающихся клириков, которые в ближайшем будущем должны разучиться размышлять, думать, критически оценивать складывающуюся ситуацию. Особое место в жизни несчастной епархии занимает кадровая политика архиерея. На ключевые должности назначаются неопытные юнцы, не имеющие испытаний приходского служения в сельской местности, или, по крайней мере, штатными клириками под руководством опытного настоятеля. Первый среди таковых – секретарь епархии – человек, не имеющий ни малейшего понятия о приходской жизни, но при этом, вручая указ о назначении очередного священника, «даже прослужившего не один десяток лет у престола», даёт ценные указания, как вести дела и устраивать жизнь общины. Ярким подтверждением того, как он видит жизнь приходской семьи, является запрет клирику, покидающему приход даже проститься с паствой и совершить последнее богослужение.

Пышно отметили пятилетие образования …ской митрополии. Много говорили о достижениях, о планах на будущее. Подводя итоги, захлёбывались, перечисляя то, чего добились. Но если оставить пафос и параллельно с восторженными клириками и мирянами (кстати, большинство из которых сами не верят в то, что по благословению вещают на торжественных приёмах) поразмышлять о том, что же мы имеем за 5 лет существования «новой» епархии.Нельзя не заметить раздражение Главы митрополии в связи со сложившейся ситуацией. Признать свои ошибки он не способен, но, конечно, он переживает, что всё, во что он верит или верил (в свои «проЖекты») – ничего не оправдалось. Всё чаще у него происходит смена настроений. Депрессивная истеричная капризная натура этого человека прогрессирует. Всё сказывается на клириках.

Взносы можно повышать несколько раз в год, как считает архипастырь. Кстати хочется отметить, что взносы городских приходов составляют от 150 000 до 400 000 рублей в месяц. Да, да, Вы не ошиблись – в месяц! Именно такими суммами пополняется бесконечно тающая казна епархии. Конечно, можно возразить и парировать, что это необходимо, чтобы продолжать работы по реставрации собора. Но ни одной копейки из этих взносов на реставрацию не идет. И этот бы аргумент сработал, если бы митрополит поумерил свои аппетиты. Митры, дорогие облачения, посохи, жезлы, комплекты панагий, банкеты, число которых беспрерывно растёт и становится предметом обсуждения всей митрополии и даже полноты церковной.

Всем известно, что человеку нужно говорить то, что он хочет услышать. Митрополит – большой психолог. Священники – особая каста людей, они живут своими представлениями о счастье, таком как быть в зените славы и рядом с архиереем. Одним он сулит награды, молодым только что рукоположенным иереям говорит об их «великом будущем», одних противопоставляя другим. Это старая, безотказная схема манипуляции людьми работает безотказно. Т.о. все эти священники, услышав о своих «особых» дарах и «неповторимости», портятся и развращаются.

Митрополит окружил себя людьми, которые ни в духовном, ни в интеллектуальном плане из себя ничего не представляют. Их главная задача – всегда и везде восхвалять своего патрона. Самое ужасное – в епархии царит атмосфера запуганности и полнейшего внутреннего упадка среди духовенства. Большинство клириков презирают и ненавидят своего архиерея. Даже многие из тех, кто был им же рукоположен или «облагодетельствован».

Здесь царит культ лицемерия и лжи. Очень испорчены отношения с представителями почти всех уровней власти. О митрополите с нескрываемой неприязнью отзываются многие чиновники среднего звена и министерские служащие, с которыми он позволяет себе говорить в уничижительном и насмешливом тоне.

Но и в студенческой среде многие бурно обсуждают деятельность владыки. Чего стоит только то, что в семинарии есть студент «ни в зуб ногой», но который оказался «счастливчиком» быть «помощником» митрополита. Так вот тот самый непреклонный и неподкупный владыка-митрополит, который как великий «Мао» учит всех, что никому никаких поблажек в учёбе, сам лично обзванивал преподавателей, в том числе и светских, убеждая, чтобы они просто так поставили оценку его помощнику. Кстати эта информация свободно гуляет и по коридорам университетов, в которых работают эти преподаватели. Можно представить, как подобные действия развращают будущих пастырей, которые с первого курса семинарии знают, что равенство только в теории.

Ещё одно «достижение» – это Архитектурно-строительный отдел, призванный контролировать проекты будущих храмов. Очень полезный отдел, потому что он должен бороться с безвкусицей в церковной архитектуре. Но означенный отдел существует у нас, чтобы препятствовать любым архитектурным проектам, даже талантливым и приемлемым. При отделе организована фирма, которая имеет негласно монополию на все церковные застройки. Молодые священники, которые должны строить, в панике, т.к. не знают, где искать немалые средства, чтобы умерить экономические потребности сотрудников отдела, которые требуют плату за свои проекты, в разы превышающую реальную стоимость. Если священник приносит стандартный типовой проект своего архитектора, сделанный бесплатно или за символическую плату, то архитектурный отдел заворачивает проект и пишет архиерею отзыв «О нецелесообразности данного проекта», при этом предлагается свой проект, но очень дорогой. Но и за баснословные деньги отдел не напрягается, т.к. многие проекты идентичны. Так что в скором времени у нас в епархии будут повсеместно храмы-близнецы, повторяющие друг друга.

Многие читающие этот текст могут справедливо заметить, что он пронизан обидой. Возможно. И всё-таки нельзя отрицать, что многочисленные свидетельства мирян и духовенства не имеют под собой никакой объективности. С трудом верится, что Святейший совершенно не слышит жалоб и воззваний. И даже если его аналитики убеждают, что жалобный писк «предателей в рясах» о помощи и защите от царящего беспредела ничего не стоят, хочется надеяться, что даже такие как мы имеем право на милосердие, снисхождение и внимание. Многие непростительные залёты архиереев и священников первого звена старательно маскируются под любым предлогом. Вместе с тем любая ошибка неугодного клирика немилосердно карается. Очень жаль, что наши иерархи забывают, что их кормильцами являются простые священники, и что все грандиозные проекты, которые созидаются по благословению Преосвященных, созидаются руками и опытом тех же священников. Священников – поставленных в категорию безмолвных животных, не способных к чувствам и эмоциям, только, наверное, кроме угодливости и подлого удушающего молчания. Это предательское молчание необходимо для сохранения себя и своей семьи для более или менее пригодной жизни. Но даже рабы бывают недовольны. В Церкви ещё остались романтики, которые говорят: «наш Патриарх просто не знает о беспределах в епархиях!» Ваше Святейшество! Желая обманываться, верим, что Вы просто на самом деле многого не знаете. Мы верим, что когда Наш Патриарх узнает, то в его сердце останется место и для нас. Хотим верить, что он сможет положить начало борьбы с беспределом, тем самым сохраняя единство Церкви. Единство епископата, клира и мирян. Единство – о котором заповедал нам Господь, и котором так лживо рассказывают на разных церковных форумах и мероприятиях, истрепав и изуродовав такие слова как «христианская братская любовь», «милосердие» и «снисхождение».

Текст взят из ЖЖ Кураева.

[Prediger]

РПЦ стала мыльным пузырём, который лопнет с треском.

- Есть ли разница между Церковью, в которую ты пришел когда-то, и РПЦ, в которой оказался?

Тут, как и у многих, все банально: «Любовная лодка разбилась о быт!» Если бы я продолжал оставаться в сфере «потребления религиозных услуг», раз в неделю ходящим в храм исповедаться-причаститься, а свои печали запивая святой водичкой, то, может, моя неофитская наивность так бы и не рассеялась. Но я как священник оказался в сфере «производства» этих услуг с возможностью видеть значительную часть (далеко не всю) внутренней кухни. Прошу не считать меня циником: сами церковные апологеты постоянно и настойчиво в качестве аргумента (не от большого ума) используют это сравнение. «Почему вы не ходите в храм? Вам священники не нравятся? – патетически спрашивают они. – Но если пьяный почтальон принесет вам письмо, какая вам разница в каком состоянии он и какую ведет жизнь, главное — он исправно приносит письма. Или если вас в магазине обругает продавец или в клинике врач, вы же не откажетесь от услуг торговли и медицины!»

Пока по твоей судьбе не проедет тяжелое колесо раззолоченной колесницы епископа-«наследника апостолов», старца или настоятеля, редко появляется отрезвление.

- Что изменилось для тебя за последние 8 лет власти Патриарха Кирилла?

Ощущение того, что стало гораздо меньше свободы (при патриархе Алексии она, конечно, носила часто анархический характер в соседстве с самодурством епископов, но хотя бы за высказанное личное мнение так не преследовали).

Увеличилось давление атмосферного столба властной вертикали. Я тогда учился в семинарии и отчетливо помню наивные надежды, которые охватили нас, часть семинаристов, да и простых мирян, на изменения, движение вперед с приходом нового патриарха. Патриарх-миссионер… Вспоминаю приезд в нашу епархию патриарха Кирилла на освящение собора. Несколько раз со всех приходов были большие денежные сборы, страшная нервозность, вприпрыжку бегавшие благочинные, ор епископа с брызжущей слюной на подчиненных, и страх, страх, страх. Тогда вдруг я понял, встретив каменно-тяжелый подозрительный взгляд патриарха, идущего между двух шеренг выстроенного духовенства, что это не наш отец, а властный господин, выкованный прежней советской церковной системой, прошедший все ее ступени.

- Какие проблемы видишь в епархиальной жизни?

Несть им числа. Благие начинания талантливых священников обычно заканчиваются или с их смертью или безвременным переводом. Священник может созидать лет 20 общину, а потом на его место поставят безмозглого порочного настоятеля, который разрушит и выжжет за пару лет все до основания. Потом назначат другого священника спасать приход (чтобы он мог платить епархиальные поборы), ну и начинай сначала.

Общеепархиальное собрание провинциального духовенства каждый раз на меня производит очень тягостное впечатление. На лицах – всегда пугливо-напряженное выражение с попытками изобразить невероятную заинтересованность и радость по поводу речей архиерея. На передние ряды обычно садятся благочинные и пузатые митрофорные протоиереи, а уж после них – вот как раз эта основная несчастная часть «куда ветер – туда дым», которая делает вид, что слушает речи епископа как откровение Архангела Гавриила о непорочном зачатии. И, конечно, на очередное заявление о повышении епархиальных сборов, внутренне спрашивая себя: «Како будет сие, идеже спонсоров не знаю», в конце все же смиренно заключает: «Се, раба владычня! Да будет мне по слову твоему». Бывшие шофера и электрики рядом с шустрыми молодыми попами – бывшими иподьяконами или поповскими сынками без образования – все это было бы не так ужасно, если было бы стремление к самообразованию или хоть какой-то возвышенной идее.

За архиерейскими трапезами по случаю приезда владыки на приход кроме елейных льстивых речей разговор не поднимается выше того, что вещают из телевизора.

Есть и некоторое число умниц-священников, страдающих, как правило, «горем от ума» на дальних глухих приходах.

- Как выглядит приходская жизнь глазами священника? Социальная, миссионерская, молодежная деятельность на твоем приходе, в твоей епархии – это реальность или фикция?

Фикция, об этом и говорить нечего. Вся подобная деятельность при серьезном подходе требует двух вещей, по-моему, — регулярного финансирования и демократических отношений на приходе при общинной жизни. Приходы часто сводят сегодня концы с концами в первую очередь из-за епархиальных поборов, расходов на содержания храма, штата и священников (так по крайней мере у нас). Вместо реальной работы куча отчетов, да участие или организация мероприятий для галочки (главное предоставить фотографии, где ты какой-нибудь бабушке вручаешь открытку или стоишь рядом со студентами местного бывшего ПТУ – и этого достаточно).

Три часа общения с неверующим тебе не даст ни копейки, а три часа махания кадилом как минимум принесут несколько тысяч. Даже если священник служит «не ради хлеба куса», то такой роскоши он себе не может позволить из-за постоянной необходимости содержать приход и выполнять «обязательства перед епархией», как именуют денежные поборы сверху.

- Как ты видишь прихожан, каковы ваши отношения?

Приходская жизнь малорадостна. Чаще всего на нее у священника, загруженного требами, участием в бессмысленных светских мероприятиях, бумажной волокитой и хозяйственными делами, не остается времени. Да и особого желания по душам общаться с верующими, малокультурными, в массе своей заряженными псевдоцерковным бредом и телепропагандой, с внутренними нерешенными проблемами, лично у меня не возникает. При этом у меня есть личные добрые отношения и дружба с теми прихожанами, которые мне близки по духу или просто симпатичны и интересны как личности.

- Как себя ощущает священник через 10 лет служения? Есть ли чувство правильного движения, духовного развития или регресс по сравнению с тобой, только что рукоположенным?

Ну, в сане я только 6 лет. Как ни странно, сейчас я ощущаю себя выросшим, повзрослевшим, более зрелым. Тут откуда посмотреть. Если из шор обрядоверия, то это кажется регрессом. Я теперь не читаю утренне-вечернего правила, не пью по утрам святую воду и не закусываю Богородичной просфорой, в постах ограничиваю себя лишь в той мере, в какой считаю полезным для себя и не испытываю никаких угрызений совести по поводу того, что съел что-то непостное, по возможности сокращаю службу, совершенно равнодушен к мощам, чудотворным иконам и акафистам. И не по своей теплохладности. В какой-то момент при всех этих попытках впихнуть все это в себя, я, ощущая от этого начинающиеся внутренние корчи и подступающую тошноту, вдруг осознал, что это все имеет весьма отдаленное отношение к христианству и уж никак не спасает меня и не способствует моему внутреннему росту. Более важным я для себя посчитал стараться жить по-христиански, как я это могу понять и осуществить, обращаться к Богу как Отцу, воздерживаться от того, что моя совесть ощущает как греховное, помогать другим.

- Если отмотать назад – пошел бы опять в священники?

Наверное, все-таки да, но при определенных условиях, без которых — нет. В священстве сходятся все мои жизненные поиски (конечно, не в том формате, который есть сегодня в РПЦ), но при этом я бы не пошел как раньше, в добровольное рабство. Без наличия своего личного жилья, востребованной в миру профессии, образования – в общем, всего, что тебе дает независимость, идти сегодня в священство – чистое безумие. Моя мечта – заниматься преподаванием, исследовательской научной работой, к чему у меня, надеюсь, есть способности и образование. Вместо этого мое служение проходит на захолустном приходе с десятком бабушек, где кроме махания кадилом больше ничего не надо.

- Нет ли желания уйти совсем: за штат, снять сан или в альтернативную церковь?

Желание-то спорадически появляется, когда накипает. Но вот так просто хлопнуть дверью и уйти – этого удовольствия епископу и благочинному я не доставлю. Зная, что, конечно, проиграю в противостоянии, все-таки хочу побороться (патетически скажу: не против Церкви, а за Церковь!). Сейчас они все же боятся, по крайней мере их это ужасно нервирует, когда «конфликт интересов» выносится в публичное пространство. Все их дутое величие оказывается жалким фарсом, сразу выпирает невежественность и неадекватность. Поэтому, мне кажется, есть смысл в том, чтобы в подобной ситуации поговорить о церковных проблемах, благо фактов и наблюдений хоть отбавляй. Мечта, конечно, быть заштатным «фрилансером», когда бы ты мог только служить литургию, а жить и зарабатывать вне церковной сферы.

Переход в иную православную юрисдикцию мне кажется бессмысленным, подозреваю, что болячки общие, а иные деноминации меня просто не интересуют.

- Каким видится будущее (собственное и РПЦ): ближайшее, лет через 10?

И то и другое в мрачных красках. Я вовсе по характеру не «боец», человек скорее мягкий, но у меня с самого начала священнического служения необъяснимым образом получилось оказаться в «опале», которая, похоже, не закончится. С точки зрения священноначалия я «шибко умный», негласно мне предложено на выбор: или встраивайся в систему и шустри, тогда тебе будут «ништяки» в виде настоятельства на хорошем денежном приходе, награды и повышения, либо прозябай в глуши с парой бабушек.

Будущее же РПЦ связано напрямую с судьбой современной политической системы. Потому что такое уродливое кособокое здание на песке выстроить и удерживать стало возможно лишь при поддержке государственной власти. Сама по себе церковная система не только не окупаема, не способна содержать даже свои большие соборы, но еще и внутренне деградирует: выдавливаются образованные и способные осуществлять реальные проекты (их место занимают «показушники»-бездари), разрастается церковная коррупция с ее поборами, нищие приходы хиреют, а жиреющее священноначалие нравственно разлагается.

Эта жизнь не по средствам, как пир во время чумы, все равно закончится. Как только закончится господдержка, этот мыльный пузырь сразу лопнет, причем с ужасным треском. Как только дадут ход делам с преступлениями настоятелей и епископов, будет присуждена первая выплата пострадавшему, суды будут завалены всем этим неимоверным компроматом, что копится годами. В интернет хлынет то аудио и видео с утехами «ангелов света», которые просто похоронят всякий авторитет. Увидеть какое-нибудь «его высокопреосвященство» в общении с молодыми чинодралами — зрелище не для слабонервных.

Я уж не говорю о финансовых махинациях. Огромное количество наших храмов строится на коррупционные деньги щедрых не без своей выгоды депутатов и градоначальников. А уж распоряжение деньгами настоятелей и епископов… Плюс еще если откроются архивы КГБ. Церковная система сегодня без государственной поддержки не может существовать так же, как последняя без нефти. Дело не просто в том, что расходы превышают доходы. Церковное руководство выстроило именно паразитическую модель, когда без притока извне ресурсов она не может существовать. Извне приходят деньги, приходят люди. Руководство высасывает эти соки, в обратном направлении выделяя лишь токсичные продукты своей жизнедеятельности. Сколько замечательных талантливых священников и мирян пришло в Церковь с 90-х годов! Большинство из них система просто бессмысленно изжевала как дольку апельсина, высосала соки и выплюнула. Сколько было благих начинаний и проектов, все это было заглушено. Но самый важный, человеческий ресурс оказался бездумно растрачен, а новый не нажит. Да и места таким людям не остается. Нужны исполнители, а не творцы.

Для краха не нужно никаких гонений, просто предоставить те же условия как для каких-нибудь общин протестантов. Тебя не будут звать на мероприятия, радио и телевидение, вещать о тебе из каждого утюга, предоставлять клубы, за аренду помещений нужно будет платить. И мы просто исчезнем внешне, потому что никаких своих церковных конкурентных сми нет, реальных организаций в обществе нет и т.д. Достаточно просто выключить звук. Но радует это мало, потому как под обломками меня первого и погребет.

Источник: http://ahilla.ru/etot-mylnyj-puzyr-lopnet-...hasnym-treskom/