IPB
     
 

Здравствуйте, гость ( Вход | Регистрация )

 
 
Ответить в данную темуНачать новую тему
Сугрива забывает о своем обещании, кукольная пьеска про обезьянок
Иэм
сообщение 15.9.2011, 21:34
Сообщение #1


jana
***

Группа: Демиурги
Сообщений: 1757
Регистрация: 3.7.2006
Вставить ник
Цитата
Из: страна этого мертвеца действительно широка
Пользователь №: 313



Репутация:   177  



СУГРИВА ЗАБЫВАЕТ О СВОЕМ ОБЕЩАНИИ
(несерьезное переложение нескольких глав Рамаяны)
Действующие лица:
Рама, бог.
Валин, обезьяний царь.
Сугрива, брат Валина.
Тара, жена Валина.
Хануман, царский советник.
Мáяви, асур.
и всяческие обезьянки.
Д е й с т в и е п е р в о е
(некий лес)
Валин, Сугрива, Маяви
По полянке перекатываются в суровой и потешной драке Валин и асур. Вслед за ними вприпрыжку бежит Сугрива, пытаясь помогать брату, что получается у него не всегда успешно: то он пнет демона в ребро, то укусит за ногу Валина. Все сопровождается воплями - асур хохочет, Валин рычит, Сугрива визжит и угрожает.
В а л и н. Зря ты пожаловал в мое царство, Маяви. Тебе не одолеть меня, даже если мы будем бороться многие годы. Лучше умирай сейчас, а то мне охота поскорее вернуться к моей жене Таре.
М а я в и. Ты выражаешься, словно последний трус. Где это видано, чтобы герой предпочел любовные утехи доблестной битве. Мне странно думать, что тебя называют царем Кишкиндхи.
В а л и н. Я по праву считаюсь непобедимым воином и благороднейшим потомком божественных обезьян. Но ты в который раз оскорбил меня! Теперь тебе точно не быть живым!
С у г р и в а. О мой прекрасный брат! Позволь мне воткнуть копье в живот этого злодея, так, я полагаю, мы скорее приблизим исход схватки!
В а л и н. О брат Сугрива! Если бы твои бедные руки были столь сильны и ловки, и если бы злодей Маяви боялся железа, или огня, тó было бы прекрасной помощью. Но боюсь, твои усилия сейчас бесполезны, я сам видел, как асур Маяви сокрушал горы и оставался живым среди туч смертоносных стрел. Поэтому только я способен выстоять этот бой достойно и поразить ужасного демона. Ты же будь рядом, и когда мне понадобится пить, ты дашь мне напиться, а когда мне понадобится совет, ты подскажешь мне, как поступить.
М а я в и. Что ж, обезьяны. Вы и вдвоем не сможете ничего поделать! Вы смертные, а я бессмертен, потому и глупо вам даже надеяться на победу. И во всем виноват ты, Валин. Я проходил мимо стен твоего города и захотел просто посмеяться над тобой, и не думая совершать кровопролитие. Мне захотелось проверить, столь ли ты вспыльчив и неразумен, как говорят, и ты вполне оправдал молву.
Маяви хватает Валина за шею и принимается его душить. Вместе они катятся кубарем все дальше по поляне. Сугрива бежит следом. Валин и Маяви закатываются в жерло пещеры. Сугрива не отстает.
В а л и н (из пещеры). Нет, Сугрива. Оставайся у входа в пещеру. И лучше завали вход большим камнем, какой только найдешь. Если асур Маяви все же одолеет меня, то, раненый и обессиленный, он не сможет выбраться и не станет больше досаждать обезьяньему царству, а ты станешь новым царем. Если же, как я надеюсь, победа будет за мной, то ты откатишь камень, и мы вместе вернемся домой.
С у г р и в а. Так я и сделаю, брат. Как только я услышу крики и стон побежденного, я сразу узнаю, кто победил и сделаю, как ты велишь.
Сугрива быстро находит огромный валун и тащит его к пещере. Из пещеры доносятся удары и скрежет.
По стенам пещеры мелькают кровавые тени. Сугрива заваливает вход. Сугрива ждет, сидя на большом пне и прислушиваясь к нестихающей битве. Он волнуется. Проходят годы, но все продолжается без изменений. Наконец в пещере раздаются рев и стон, больше похожие на голос Валина. Сугрива плачет, утирает слезы хвостом. Из-под валуна бьют мощные и широкие ручьи крови. Все затихает. Нарыдавшийся Сугрива бежит прочь.

Д е й с т в и е в т о р о е.
Город Кишкиндха. Обезьяний дворец. Фрагмент городской стены. К стене примыкает лес Матанги.
На открытом балконе, среди благоуханных растений, всяческих подушек, бананов, благовоний
и прекрасных обезьянок, возлежит царь Сугрива. Печальная, но ласковая Тара стоит ближе всех к Сугриве и гладит
ему плечи. Все смотрят куда-то вдаль. Яркое солнце. Позади всех стоит Хануман, почтительно склонивший голову.
С у г р и в а. Целый год я царствовал и не знал никакого горя. Но все же мне бывает тоскливо, когда я думаю о невинно убитом Валине. И сейчас, когда я гляжу в горизонт, мне видится дикий, цветущий лес и бесконечный кровавый бой с ужасающим Маяви.
Т а р а. И особенно печально мне, ведь я так любила Валина. У нас маленький сын. Вот уже год он растет без отца и не может учиться у него мудрости и доблести.
С у г р и в а. По-крайней мере, теперь ты моя жена. Ведь Валин так и завещал. Ты будешь любить меня, и я буду воспитывать твоего сына. Так же я примусь за дела государственные, уж слишком я в этот год расслабился по непривычке, ведь никогда в моей жизни не было такой роскоши и размаха, да и в политике я не смыслю. Но теперь все будет по-новому, сегодня же я возьму в свои руки все обезьяньи дела.
Х а н у м а н. Это более чем мудро, о царь Сугрива. Народ полагает, что вы умеете только блаженствовать среди роскоши и обезьянок, тогда как это не самое важное в деятельности царя. Я же, как ваш друг и советник, буду на первых порах учить вас и помогать во всем. Затем вы и сами сможете править.
С у г р и в а. Спасибо тебе, Хануман, за искренние слова. Я постараюсь оправдать твое доверие.
Т а р а. Что же я вижу! Великий Валин возвращается! Вот он на горизонте! Он бежит и он свиреп! Он перепрыгнул через городскую стену, будто перешагнул лужу. О, вот он – настоящий царь!
Х а н у м а н (возмущенно). Выходит, вы нас обманывали, вероломный Сугрива! Выходит, Валин жив, а та история с валуном, которую вы всем рассказали - выдумки!
С у г р и в а (с тревогой). Совсем нет. Я был честен и действительно решил, что Валина нет в живых. О, горе мне! Как мне теперь оправдаться?
Вбегает Валин. Первым делом он хочет схватить и сокрушить Сугриву, но тот ловко вскакивает с ложа и цепляется за ветвь большого дерева. Валин трясет дерево, затем вскакивает на ту же ветвь, но Сугрива переносится на дворцовую крышу. Смятенный и испуганный Сугрива оказывается очень ловким и Валин не может его поймать.
В а л и н. Мой подлый брат! Что я вижу? Ты решил царствовать вместо меня! Целый год я, раненый и обессиленный, пытался отодвинуть тот валун, целый год звал я на помощь, но ты решил похоронить меня там заживо, а сам вздумал занять мое место!
С у г р и в а. Все совсем не так, милый Валин! Я искренно полагал, что ты погиб в бою; я сделал все так, как ты велел. Это ошибка! Но я готов загладить свою вину, я безропотно возвращаю тебе и царство и твою жену Тару, а сам остаюсь смиренным и любящим братом.
В а л и н. Ты, наверное, думаешь, что я и сам не могу вернуть себе царство и жену Тару. Ты хочешь заслужить прощение и боишься справедливой смерти и думаешь, что кто-нибудь поверит твоей постыдной лжи!
Т а р а. О, великий царь Валин! Уйми свой гнев. Позволь несчастной жене поцеловать тебя. Мне кажется, брат твой говорит правду. Он добрая и честная обезьяна, хоть и не такая могучая, как ты. Скорее всего, Сугрива и вправду ошибся, приняв предсмертный стон Маяви за твой. Если это так, то тебе не в чем упрекнуть Сугриву, ведь и в Кишкиндхе он царствовал по твоему завещанию.
В а л и н (обнимая жену). Милосердная и простосердечная обезьянка. Я понимаю твою жалость. Я вижу, что ты не желаешь Сугриве смерти и хочешь, чтобы все было по-старому. Но к сожалению, мне и честь не позволяет спустить ему с рук его подлость и его обман. Благодаря своему кроткому сердцу, ты не хочешь верить ни в какие пороки и стараешься их не замечать, но ты даже не представляешь, в какую бездонную пропасть может пасть душа обезьяны, решившей присвоить себе чужое.
Валин продолжает неудачную погоню за Сугривой. Тара и Хануман отступают. Сугрива, громко дыша и крякая, прыгает на городскую стену, а затем и в гущу леса Матанги. Валин прекращает погоню.
В а л и н. Ты не захотел принять поединок и заслужить справедливую смерть, о подлый брат! И ты пошел на еще более низкую хитрость. Ты прекрасно знаешь, что я и лапой не могу ступить в этот лес, ибо отшельник Матанга, живущий здесь, сразу же проклянет меня.
С у г р и в а (жалобно, откуда-то издали). Да, именно потому я решил здесь спрятаться. Боюсь, здесь мне придется провести пустые и голодные годы в ожидании естественной кончины, ведь мне теперь никогда не вернуться в родную Кишкиндху, и ты меня не простишь.
В а л и н. Стоит тебе появиться в Кишкиндхе, я отгрызу тебе голову, брат Сугрива. И я советую тебе вернуться, так, пожалуй, ты искупишь свою вину и умрешь с чистой совестью.
С у г р и в а. Нет, пожалуй, брат Валин, я останусь в лесу. (он говорит еще что-то, но голос его неразборчив)

Действие третье.
(там же, по прошествии нескольких месяцев)
Валин, Тара и Хануман о чем-то расслабленно беседуют на балконе, их не слышно. Из леса к городской стене выходят Сугрива и Рама.
Р а м а. Так вот этот город, о котором ты мне говорил. Что ж, мой новый друг, ты помнишь свое обещание?
С у г р и в а. Да, Рама. Я должен войти в город и вызвать Валина на поединок. И когда смерть моя будет близка, ты выстрелишь в него из лука. Но я не уверен, будет ли это честный поступок. Валин зол на меня по несправедливости и вряд ли когда-нибудь простит, но подобный исход тоже несправедлив, и я разрываюсь в сомнениях. С другой стороны, мне тяжело жить в лесу, я тоскую по тому недолгому времени, когда я был счастливым правителем обезьяньего государства.
Р а м а. Мы всегда можем отступить, друг Сугрива. Но послушай меня. Брат твой сам виноват, и его неправедность сильнее твоей. Ослепленный неистовым гневом, он не захотел и выслушать тебя. Подобная гневливость есть большой грех, и ты по праву можешь наказать его. Но скажи, Сугрива, что ты еще мне обещал?
С у г р и в а. Как только все благополучно завершится, а я стану царем, будет моя очередь помогать тебе. Я соберу обезьянью армию со всего света и помогу тебе отвоевать прекрасную Ситу, твою жену, у кровожадного Раваны, владыки ракшасов. Но, Рама, меня волнует еще вот что: как же ты сможешь победить Валина? ведь он одолевал и бессмертных демонов.
Р а м а. До сей поры он одолевал бессмертных демонов, но с богами ему еще не приходилось встречаться. Боги же в этом мире не знают себе равных.
С этими словами Рама натягивает лук. Выстрел сопровождает оглушительный небесный гром. Стрела, пущенная из лука, пробивает подряд семь толстых деревьев, и те, постояв еще немного, падают. Пораженный Сугрива хочет что-то сказать, но пугается переполоха на балконе, прячется в кусты.
Х а н у м а н. Что бы это могло быть? Небо чистое. Я знаю небо и ветры, но мне непонятно, отчего прогремел этот гром.
Т а р а. Мне кажется, это дурной знак.
В а л и н (сонно). Может быть, молния свалилась с неба и убила моего нечестивого брата. (зевая) Поделом.
Т а р а. Успокой свою ярость, великий. Она стремительна, как горные потоки и быстро проходит. Ты отбрось свой гнев, как ночной венок, который снимают, подымаясь с ложа.
В а л и н. Каков бы я был воин, если бы прощал предателей?
Их беседа продолжается. Сугрива вылезает из кустов.
С у г р и в а (восхищенно). Я дрожу от умиления и страха – вовсе не думал я, чтобы вдруг у меня появился такой друг и союзник. Что ж, я спокоен. Только, пожалуйста, не оставляй меня беззащитного, я очень боюсь, что Валин убьет меня прежде, чем ты успеешь что-либо предпринять.
Сугрива входит во двор перед балконом. Рама ищет хорошее место для выстрела.
С у г р и в а (как бы беспечно, но трусливо). Привет, брат. Я много думал, сидя в лесу Матанги и решил вернуться, чтобы в честном поединке мы окончательно решили, кто из нас прав.
В а л и н (радостно). Как хорошо! (прыгает через перила и теперь* стоит перед братом) Ты проявил благоразумие, и теперь только боги могут спасти тебя от моих ударов.
На балконе – шум, переполох. Все вскакивают, не знают, что делать. Тара плачет. Охваченная горем, обнимает супругу и благословляет его на битву. Начинается бой. Валин желает продлить его, поэтому бьет несильно, кусает небольно, валяет Сугриву в земле.
С у г р и в а (жалобно поет, все же стараясь петь бодро). От тьмы к свету меня веди! От лжи к правде меня веди! От смерти к ве-е-ечности! Мир, мир... О, Рама!
Так проходит несколько минут, но прицеливающийся Рама так и не стреляет. Избитый Сугрива убегает от брата, с трудом перелезает через стену и прячется в лесу.
В а л и н. Надеюсь, ты еще вернешься. Не стоит оставлять начатое, брат Сугрива. (возвращается на балкон). Ну что ж, не плачь, жена. Друг Хануман, не смотри на меня так сурово. Сейчас я весел, ярость моя чуть-чуть улеглась. По-крайней мере, я хорошенько проучил нечестивого Сугриву и когда-нибудь все равно до него доберусь.
Х а н у м а н. И все же стоит продолжить наш разговор о торговле... за время царствования Сугривы накопилось много вопросов, нуждающихся в разрешении. Боюсь, что без вас, о великий Валин, мне будет сложно с этим разобраться.
В а л и н. Хорошо. (Их разговор вновь заглушен шумом листвы и дальнейшим диалогом Сугривы и Рамы).
С у г р и в а. О, Рама. Мне кажется, ты подшутил надо мной. Валин чуть не убил меня, я не могу пошевелить и лапой, даже ресницы мои болят. Почему же ты не помог мне?
Р а м а. Я пришел в замешательство, Сугрива. Когда вы сцепились, стало совершенно невозможным разобрать, кто из вас кто. Ведь вы, обезьяны, очень похожи друг на друга. Я боялся спутать Валина с тобой, и такая ошибка обернулась бы еще большей шуткой для тебя. Может быть, ты повяжешь на руку, или на хвост этот красный бант? тогда я смогу вас различать. (Сугрива повязывает бант) Теперь иди обратно и на этот раз можешь не бояться за свою жизнь.
С у г р и в а. И все же я за нее боюсь. Я так измят, что, кажется, еще немного, и дыхание мое закончится само по себе без вмешательства брата. Я пойду обратно, о Рама, но знай, что мертвый Сугрива не сможет собрать обезьянью армию и помочь тебе спасти Ситу.
Прихрамывающий Сугрива возвращается. Так же спрыгивает Валин и так же принимается его колотить. На этот раз гремящая стрела пронзает Валина в грудь. Валин падает, все еще дыша. Все сбегаются к нему. Сугрива стоит поодаль. Рама, обогнув стену, подходит степенно.
В а л и н. Стрела, пронзившая меня, кажется мне смертельной. О бог Рама, зачем ты вмешался в чужой поединок? Разве благородно это? Разве так себя должны вести боги?
Р а м а. Я наказал тебя за твой необузданный гнев, за твое неверие, за твою злость. Не нужно было тебе обижать брата Сугриву, ты должен был простить его и жить с ним в любви. Только так можно быть угодным богам. Потому я не принимаю твоих упреков, отважный витязь.
В а л и н. Ты убил меня, сидя в засаде. Почему же не мог ты выйти и честно сразиться со мной? Мысли мои путаются – не знал я, что боги столь боязливы.
Р а м а. Не из страха я спрятался. Но все дело в том, что ты не человек, но зверь. Испокон веков принято бить зверя из засады, и я не стал нарушать эту традицию. Теперь же ты должен очиститься и спокойно принять смерть, дабы стать поскорее небесной обезьяной.
В а л и н (С у г р и в е). Брат мой, теперь я покидаю наш мир, а ты остаешься здесь. Что ж, теперь и вправду ты должен занять мое место и править в Кишкиндхе. Бери и жену мою и воспитывай моего сына так, чтобы и он когда-нибудь стал великим царем. Прости же меня, Сугрива, за мой необузданный гнев, за мою злость, за неверие. По правде сказать, я никогда и не злился на тебя, то была часть жизни, часть ненастоящего. То был мой долг, нечто неотъемлемое от самой земли – а ведь каждый, исполняя свою жизнь в нашем мире, должен проводить ее весело или яростно, или и то и другое, не озираясь и на богов, но только на чувство мгновений.
Т а р а. Горько рыдаю я над тобой. Лучше бы нам умереть вместе. Но, видимо, судьбы наши расходятся, о великий Валин. Мне остается долгая и несчастливая жизнь, тебе суждена веселая вечность, и я, рыдая над тобой, даже завидую тебе. Мы не вправе осуждать богов, и мне самой кажется справедливым и то, что зверей бьют из засады, но ты отправишься, друг мой, в то место, где нет ни засад, ни зверей, ни охотников, но только одно настоящее.
Х а н у м а н (Таре). Перестань причитать и плакать, царица. Твой супруг совершил немало прегрешений. Он прогнал преданного Сугриву, оставил его без семьи и богатства, долгие годы неустанно желал ему смерти. Теперь твой супруг справедливо наказан, тебе нужно подумать о себе и своем сыне. Валина мы с почестями похороним, а твой сын станет наследником престола. Это будет справедливо и утешит тебя.
Тара ложится рядом с Валином. Валин умирает.

Д е й с т в и е ч е т в е р т о е.
По прошествии нескольких лет.
На балконе перед широким проемом, занавешенным золотой тканью, стоит Хануман. За занавеской что-то происходит, медленно движутся тени, из помещения вылетают дымы благовоний. Редко слышны покрякиванья Сугривы.
Х а н у м а н. Мой царь, снова я напоминаю вам о вашем обещании, данном Раме. Прошло уже много лет, но вы так ничего и не сделали. Рама удалился в леса, чтобы переждать бесконечные летние дожди, надеясь, что вскоре и вы займетесь приготовлениями к походу. Вы должны были встретиться с ним той же осенью, но лето прошло, прошла и зима, и снова прошло лето, и снова прошла зима, а вы так и не сдвинулись с места, отдав все это время любовным утехам и чревоугодию. Предполагаю, что Рама ваш поступок не одобрит и когда-нибудь напомнит вам, что вы нарушили свое слово.
С у г р и в а. Я не нарушал свое слово. Просто пока еще не время. Я все еще не готов собирать обезьяньи армии. Нужно еще немного подождать.
Х а н у м а н. Почему же? Ведь вы обещали встретиться с ним на холме сразу же после сезона дождей с уже собранным войском. Что мешает вам сделать это до сих пор?
С у г р и в а. На то есть много причин, но я не могу рассказать их тебе. Я слишком занят и сосредоточен.
Х а н у м а н. Я волнуюсь, что может случиться непоправимое.
По площади перед дворцом проходит обезьяний хор. Обезьянки поют песенку. Где-то в середине песни из леса Матанги появляется Рама и медленно подходит к дворцу. Судя по всему, он зол.
Х о р.
Сугрива собирается в поход.
Он лечит раны и с женой лежит.
Он смотрит в бледно-красный небосвод,
и от волнения он весь дрожит.
Там на скале среди печальных древ
бог Рама пересчитывает дни.
Сугрива забывается в любви
среди мохнатых и хвостатых дев.
О Раме он не вспомнит никогда,
все утекло, как черная вода,
а гневный, несмиренный брат
уже уменьшился в сто тысяч крат
и светляками бегает в ночи,
и обезьяны, в чьих руках пращи
у врат златых как идолы стоят.
По небосводу карлики летят,
проходят месяцы, Сугрива лижет мед,
и жены сочные, устроив хоровод,
не уставая, умирают перед ним.
А по скале уж тянет сизый дым,
И маски страшные бликуют в зеркалах,
Священный лес окутывает мрак.
С у г р и в а. Что за глупые песни? Неужели непонятно, что я просто сильно занят и сосредоточен. Я разрабатываю план.
Рама подходит к хору. Когда он говорит, обращаясь к балкону, хор за его спиной жестикулирует, аккомпанируя его словам.
Р а м а. Что же это за план? Поведай мне, Сугрива.
Испуганный Сугрива выбегает на балкон. Вслед за ним выбегает Тара.
Р а м а. Зря я доверился тебе, Сугрива. Зря я убил твоего брата. Зря я ждал тебя, иссекаемый холодом и ветрами столько лет. Все это время страдал я, тоска по Сите разъедала мое сердце, а ты беспечно блаженствовал в своем дворце, и вовсе забыв, кому ты обязан за это блаженство. Я зол на тебя и собираюсь тебя убить, так же страстно, как когда-то хотел убить тебя Валин. От меня не спрячешься ни в лесу Матанги, ни где-либо еще, я достану тебя в любом случае, я бог, и я достану тебя прямо сейчас.
С у г р и в а. О, сжалься над глупым Сугривой! Да, я виноват в твоем горе, я ничтожен и глуп. Но дай мне еще один шанс. И я незамедлительно исполню то, что обещал.
Р а м а. Я должен быть милосердным, ибо то свойственно богам. Но я сомневаюсь.
С у г р и в а. Не сомневайся, Рама. Ведь ты должен меня понять. Столько роскоши свалилось на меня, что я совсем запутался. Мне не хватало воли закончить свой бесконечный праздник и приступить к делу. Но теперь, подгоняемый твоим гневом, я прекращаю лениться.
Р а м а. Ничтожный Сугрива, ты весьма жалок, и я был лучшего о тебе мнения. Ты заслуживаешь смерти. Я пойду искать других союзников после того, как убью тебя.
Т а р а. О Рама! Ты должен выслушать бедного Сугриву! Ты не понимаешь в полной мере, каково ему было снова стать царем. В конце концов, он просто обезьяна, и глупо богу требовать от обезьяны столь многого, глупо ждать, что обычная обезьяна сможет справиться с наслаждениями и отказаться от них так сразу.
Р а м а. Действительно. Обезьянам несвойственны сила воли и даже обыкновенная совесть. Обезьянами движет чувственность и глупые страхи перед смертью.
Х а н у м а н. Сейчас же, не дожидаясь приказаний, я, сын ветра, помчусь в чужие края сзывать обезьян. Ты, Рама, можешь быть уверен, что в скором времени все они пойдут вместе с тобой воевать за Ситу.
С у г р и в а. Спасибо тебе, Хануман. Я только что и сам хотел что-нибудь такое предложить.
Х а н у м а н. Мне надоело слушать тебя, я просто хочу сделать то, что должен.
Хануман прыгает так высоко, что фигурка его быстро уносится под облака. Далее она висит где-то вдалеке, покачиваясь – понятно, что ветер уносит его все дальше. Рама в задумчивости садится на землю.
Р а м а. Что же со мной случилось. Ведь я бог, мне демоны не страшны. я беспрепятственно могу спасти Ситу и сам. Зачем мне эти обезьяны.
С у г р и в а. Я тоже над этим задумывался.
Р а м а. Будет много жертв. Убийства. Гримасы страдания. Воины покинут своих жен, свои семьи, годами будут плестись в безжизненных пустошах, чтобы потом в последней битве всем помереть за какую-то, им неизвестную, Ситу.
Т а р а. Мне особенно больно думать об этом. Мое сердце переполнено печалью. Почему и асуры не могут жить спокойно? Отчего в них нет света?
Р а м а. Света нет нигде. И это хорошо, что Хануман прыгнул и теперь куда-то летит. Это хорошо. Он летит навстречу страданиям и он живет. Я совсем не понимаю, зачем нам все это нужно, ведь в конечном счете все лучи вновь обратятся в солнце, мир закончится и мир начнется. Нельзя убивать и умирать нельзя, но движения мира закономерны, и все, что исходит от света – подчиняется долгу. Все остальное гниет и становится ненастоящим.
С у г р и в а. А Хануман, мой добрый советник, он не разобьется? Я волнуюсь...

З а н а в е с.
Перейти в начало страницы
 
+Цитировать сообщение
 

Быстрый ответОтветить в данную темуНачать новую тему
1 чел. читают эту тему (гостей: 1, скрытых пользователей: 0)
Пользователей: 0

 

RSS Текстовая версия Сейчас: 28.3.2024, 12:48
 
 
              IPB Skins Team, стиль Retro