|
* * *
В моем перекошенном мире
живут одинокие звери.
У них печальные лица
и глаза нелюбимых детей.
Они сидят неподвижно.
Они глядят виновато.
Не зная, кто их придумал,
и кому они здесь нужны.
В моем затоптанном небе
живут косокрылые птицы.
У них немытые шеи
и пленки на желтых глазах.
Они в облаках из пакли
копают вонючие норы
и в них еженощно рожают
гадких внебрачных утят.
В моем заплеванном море
живут белоглазые рыбы.
Они на фонарь под носом
ловят дрожащих медуз.
Но в час ночного отлива
у рыб вырастают ноги,
они влезают на пальму
и воют от рыбьей тоски.
Но знаете, в сумрачной чаще
бродят прекрасные девы.
И где-то за грязною тучей
крылатый живет ######увим.
А если проснуться ночью,
когда наступает ветер,
то можно, если захочется,
в небе найти звезду.
_^_
* * *
Слава героям, поющим во сне!
Слава поэтам, блюющим навозом!
Слава давящим курей паровозом!
Да будут вовеки блаженны оне!
Позор вам, кормящим собою клопов!
Трижды позор всем разбившимся в банях!
Сгиньте, следа не оставив в преданьях,
вы, ковырятели дамских пупов!
Так будьте прекрасны и будьте добры
люди, столами разбившие морды!
Слава вонючим, сопливым и гордым
вечным метателям кислой икры!
_^_
* * *
Когда приходит осень, все покрывает плесень,
ревет, блуждая в тучах, летучий серафим.
И дряхлые надежды в потрескавшемся гриме
собой торгуют робко у входа в райсобес.
Когда приходит осень, роняет ветер наземь
усталых пешеходов в кургузых пиджачках.
Они лежат недвижно, с торчащими ногами
и, обходя их, дамы брезгливо морщат нос.
Когда приходит осень, текут по стеклам слезы
и мокрая старушка в протухшем шушуне
разбавленною водкой торгует из подмышки,
чтоб рваный рупь целковый набить себе в матрац.
Когда приходит осень, я ухожу из дома,
несу старушке мокрой последний рваный рупь.
С восставшею из гроба трухлявою надеждой
всю ночь, стуча костями, мы пляшем и поем.
_^_
* * *
А восьмого числа в темном небе явилось знаменье.
Люди шли по домам, притворяясь, что весь этот шум не про них.
Но в тот вечер упала куда-то кривая рождений
и безумный поэт (жаль, не я) сочинил неразборчивый стих.
Но никто не висел в эту ночь на подтяжках в сортире.
И никто в эту ночь не кричал под тоскливой луной.
Все отправились спать, наглотавшись картошек в мундире,
к толстым женам своим повернувшись бездушной спиной.
Лично я в эту ночь в кухне мясо рубил мясорубкой,
затаенно мечтал о с начесом китайском белье.
Мимо брел таракан с помраченным отравой рассудком
и погиб на бескрайнем и липком кухонном столе.
Я ж не стал погибать, а напротив - напившись с варением чаю,
лег в кровать, чрезвычайно довольный своею судьбой.
Третий ангел вздохнул и, пожав виновато плечами,
улетел, громыхая впотьмах золотою трубой.
* * *
Вчера я спал и видел Вас во сне.
Вы были сиры, босы и горбаты.
А я летел до дому и до хаты,
чтоб показать свой профиль при луне.
Я покружил над Вами, ощущая власть,
хоть на ответы Ваши все забыл вопросы.
Сел. Почесал подмышку острым носом.
И тихо квакнул. Шутка удалась.
Так и остались запечатлены:
я -- пасть разинул, Вы -- в нервическом припадке,
увековечены из-за угла, украдкой,
художником несостоявшейся войны.
|
23.9.2005, 1:00
