Цитата
78 лет НАЗАД В СССР ЗАПРЕТИЛИ АБОРТЫ
В 1936 году ЦИК и СНК СССР приняли постановление о запрещении абортов.Государство, потерявшее в силу различных причин миллионы человек, было заинтересовано в увеличении численности своих граждан. Советским женщинам приходилось рожать в приказном порядке, даже в тех случаях, когда ребенок не был желанным. Либо выбирать путь криминальный, что грозило часто тяжелой жизнью обеим сторонам, увечьями женщине, а то и смертью.
Выполнение этого постановления действительно привело к резкому скачку числа новорожденных, но, как оказалось, лишь на первых порах. А затем все постепенно вернулось к прежним темпам роста рождаемости. Таким образом, главная цель постановления так и не была достигнута.
Более того, оказалось, что оно на самом деле добилось обратного эффекта. Аборты остались. Их количество, хотя и уменьшилось, однако не столь значительно, как ожидалось. Загнанные в подполье, они превратились в криминальные, а это с неизбежностью привело к росту смертности в результате подпольных операций. Другим отрицательным результатом принятия вышеназванного постановления стало снижение рождаемости вследствие увеличения случаев вторичного бесплодия женщин, наступавшего после криминальных абортов.
В книге Людмилы Улицкой "Казус Кукоцкого" описана как раз оборотная сторона медали данного закона. И представлен занятный случай, когда ведущий акушер-гинеколог в послевоенные годы столкнулся в проблемой криминальных абортов и подал письмо в ЦК о разрешении абортов. после чего был вызван на прием к чиновнику: "— Мы ознакомились с вашим письмом,— монархически произнес партийный начальник.
И звук голоса, и едва заметная брезгливость в лице давали понять, что дело проиграно.
«Тем более нечего терять»,— подумал Павел Алексеевич и медленно расстегнул пряжки портфеля. Начальник замолк, сделав ледяную паузу. Павел Алексеевич вытащил слегка запотевшую прямоугольную банку, провел ладонью по переднему стеклу и поставил на стол. Начальник испуганно откинулся в кресле и, указав пухлым пальцем на препарат, спросил неприязненно:
— Что это вы сюда притащили?
Это была иссеченная матка, самая мощная и сложно устроенная мышца женского организма. Разрезанная вдоль и раскрытая, цветом она напоминала сваренную буро-желтую кормовую свеклу, еще не успела обесцветиться в крепком формалине. Внутри матки находилась проросшая луковица. Чудовищная битва между плодом, опутанным плотными бесцветными нитями, и полупрозрачным хищным мешочком, напоминавшим скорее тело морского животного, чем обычную луковку, годную в суп или в винегрет, уже закончилась.
— Прошу обратить внимание. Это беременная матка с проросшим луком. Луковица вводится в шейку матки, прорастает. Корневая система пронизывает плод, после чего извлекается вместе с плодом. В удачном случае, разумеется. Неудачные попадают ко мне на стол или прямо на Ваганьково… Вторых больше…
— Вы шутите…— отшатнулся партийный деятель.
— Я мог бы привести вам таких луковиц килограмм,— вежливо ответил Павел Алексеевич побледневшему деятелю.— Официальная статистика, и я не могу этого скрывать, совершенно не соответствует истине.
Начальник напрягся:
— Что вам дает право… Как вы смеете…
— Смею, смею. Если после криминального аборта мне удается женщину вытянуть, я должен писать ей в карточку «самопроизвольный выкидыш». Потому что если я этого не сделаю, я посажу ее в тюрьму. Или ее соседку, у которой тоже малые дети, а половина детей у нас и так безотцовщина. Луковка эта, поверьте, самый хитроумный, но не единственный метод прерывания беременности. Металлические спицы, катетеры, ножницы, внутриматочные вливания черт-те чего… йода, соды, мыльной воды…
— Перестаньте, Павел Алексеевич,— взмолился побелевший чиновник, вспомнив, что до войны и его жена прибегала к чему-то такому.— Хватит. Чего вы от меня хотите?
— Нужен указ о разрешении абортов.
— Вы с ума сошли! Вы что, не понимаете, что есть интересы государства, интересы нации. Мы потеряли на войне миллионы мужчин. Есть проблема восполнения народонаселения. Это детский лепет, то, что вы говорите,— искренне заволновался чиновник.
«Не зря банку тащил»,— подумал Павел Алексеевич. Разговор, кажется, качнулся в его пользу. Он правильно его начал, и надо было правильно его закончить.
— Мы потеряли миллионы мужчин, а теперь теряем тысячи женщин. Честный медицинский аборт не влечет риска для жизни,— Павел Алексеевич сморщился.— Видите ли, рост благосостояния сам по себе будет обуславливать повышение рождаемости…— Павел Алексеевич встретился с ним глазами.— Сколько сирот оставляют. Детские дома тоже, между прочим, из государственного бюджета кормятся… Надо разрешать. На нашей совести будет…
Начальник скривил губы, глубокие складки опустились к подбородку:
— Уберите это… Там надо говорить,— он указал рукой в небо.
— Так я вам оставлю препарат. Может, пригодится?
Хозяин кабинета замахал руками:
— Вы с ума сошли! Уберите немедленно…
— По неполной, по далеко не полной статистике двадцать тысяч в год. Только по России…— набычился Павел Алексеевич.— Вы за них отвечаете.
— Вы много на себя берете,— рявкнул партийный чиновник и совершенно перестал походить на свой первомайский портрет.
— Потому что вы ничего не хотите взять на себя,— отрезал Павел Алексеевич.
На том и расстались.
Препарат остался стоять на вельможном столе рядом с чернильным прибором, украшенным чугунной башкой пролетарского писателя…
"
https://valkiriarf.livejournal.com/704767.htmlБольшинство акушеров-гинекологов против запрета абортов.
Они прекрасно понимают, что после запрета женщины всё равно будут делать аборты, только в таком случае они будут криминальными, а им потом работать с последствиями.
1.6.2018, 12:52
