Отнюдь не ради саморекламы, но ради рекламы журнала вообще.
http://wp.me/PYtHu-qA"Двоеточие" №16 целиком посвящено теме поэтического перевода, точнее, роли поэтического перевода в творчестве поэтов.
В центре внимания оказались ситуации, в которых переводимый поэт становится не "подопечным", но ощущается как alter ego поэта переводящего; в которых переводящийся текст способен вызывать к жизни не только перевод, но и новое стихотворение; в которых потребность в идеальном «оригинале» порождает не существовавший прежде первоисточник и даже его автора.ДВОЕТОЧИЕ: №16Хези Лескли: ГОЛЛАНДСКАЯ ПОЭЗИЯ
Татьяна Щербина: ПРЕВЕР, ВИЙОН, МАЛЛАРМЕ, КАТУЛЛ
Татьяна Бонч-Осмоловская: ПЕРЕВОД В ОСОЗНАННОЕ
Таня Скарынкина: ПРОСТРАНСТВО ЧЕСЛАВА МИЛОША
Рафаэль Левчин: ДОЖДЬ И ВОДА
Олесь Барлиг: БОГДАН-ИГОРЬ АНТОНЫЧ И ДНО НОЧИ
Михаил Король: МИФЫ ПОЭТОВ МИРА
Марк Кирдань: СТИХОТВОРЕНИЯ ОТТО ТОЛМАЧА
Мария Галина: МОЛЧАЛИВЫЕ ЖИТЕЛИ ГЛУБИН
Максим Бородин: ПЕРЕВОДЫ ВНУТРЕННЕГО МОРЯ
Лида Юсупова, Маргарет Этвуд: СНЫ И ОТРАЖЕНИЯ
И.Зандман: И. ТАВЬЕВ: МОРЕ ГАIЕЛОДИМ
Исраэль Элираз: ГЕЛЬДЕРЛИН
Илья Бокштейн: ГЕТЕ И РИЛЬКЕ
Ежи Чех: ИСПОВЕДЬ ИНТЕРПОЭТА
Дэвид Шапиро: УТРАЧЕННОЕ СТИХОТВОРЕНИЕ ВАЛЬТЕРА БЕНЬЯМИНА. НОЧНОЕ НЕБО И ВАЛЬТЕРУ БЕНЬЯМИНУ
Гали-Дана Зингер: ЭМИ ЛЕВИ, СКАРДАНЕЛЛИ И ВСЁ?
Василий Бетаки, Елена Кассель: ДИАЛОГ О ВЛИЯНИИ ПЕРЕВОДИМОГО ПОЭТА НА ПЕРЕВОДЯЩЕГО ПОЭТА
Антро Ом, Александр Альтшулер: КЕМ Я БЫЛА?
Анн Карсон: ЭССЕ О ТОМ, О ЧЕМ Я ДУМАЮ БОЛЬШЕ ВСЕГО
Андрей Щетников: НЕРУДА, ВАЛЬЕХО, БОРХЕС И ДРУГИЕ
Андрей Сен-Сеньков: СЕРБСКОЕ ГОСТЕПРИИМСТВО И АЛБАНСКИЕ ПОЭТЫ
Алла Горбунова: В КОМПАНИИ УИЛЬЯМА БЛЕЙКА
---
Небольшая рецензия от Отто Толмача.
Что понравилось Отто. В первую очередь, конечно, «Переводы внутреннего моря» Максима Бородина. В этой небольшой антологии Отто нашел даже несколько старых знакомых – с одним из них, Яном Пичевским, много лет назад, почти состоялась шуточная, но весьма смертельная дуэль, причиной чему послужили слишком необузданные споры о вещах второстепенных и неважных. Судьба сводила и с добрым Раджамани, встреча была недолгой, но достаточной, чтобы успеть обменяться многозначительным взглядами и передать друг другу сувениры с разных концов света; от Отто – мамонтовый бивень, от Раджамани – черный свисток. Над стихами же Филиппа Олембе Отто в свое время попросту и искренне плакал; то был целый цикл, посвященный различным стихиям и, к сожалению, не вошедший в данную антологию. За ветхостью памяти Отто не может восстановить название цикла, связи с Олембе давно утрачены. С этими и прочими воспоминаниями, остается лишь сетовать на небольшой объем цикла, однако и этого вполне достаточно, чтобы хоть краешком сознания прикоснуться к замечательной поэзии – авторов, еще не вполне известных нашим читателям.
Значительная работа о Чеславе Милоше Татьяны Скарынкиной, «хочу, чтобы его знали и любили все люди», «нарастающий ужас восторга». Переводы не только классические, но и переводы «внутренние», где переводится не сам текст, а именно – и ужас и восторг; не филологическая статья, не справка, а картина впечатления – в единственно возможной и удачно выбранной форме – у меня есть сокровище, я передаю его вам. Так действительно можно увлечь другого человека, даже против его воли.
Антро Ом, Александр Альтшулер, «Кем я была» - цветок переводов одного стихотворения – щепетильный, увлекающийся Отто с особенным, необъяснимым вниманием разглядывал почерки ему неизвестных поэтов, прислушиваясь к гулу этой почти мантры, просочившейся сквозь зыбь разноязычья. Эксперимент выигрывает как раз в силу своей экспериментности – ведь, собственно, в самих переводах и способе перевода ничего необычного нет; наглядность же немного корректирует наш взгляд и помимо стихотворения как такового, мы мысленно, может быть, лишь фантазируя (что неплохо), входим в запретную, недосягаемую зону – «над-языка».
Отто заслушался голосом Гали-Даны Зингер, но здесь ему нечего говорить; заслушиваются – не объясняя, не рефлексируя. На своем «жизненном пути» Отто нечасто встречал подобные голоса, страшно вспомнить, но, кажется, что-то похожее бывало вовремя тех немногих видений, где к нему приходили неизвестные величественные духи, повествовавшие о настоящем. Смешно; от той дремы уже ничего не осталось, лишь голоса – в памяти.