[соня]

24 Боль, болезнь, смерть и их преодоление в стихах Миркиной (Интеграция 2)

С этой непростой темой я впервые отправилась в плавание по неведомому мне дотоле разливанному морю рунетскому и неспешно продолжаю ее вот уж десять лет. Материал для нее в почти 20 сборниках Зинаиды Миркиной неисчерпаем. И мало по малу безмерная насыщенность ее простых проникновенных строк открывается все большему, хоть все равно небольшому, числу ищущих душ, чьи сердца чуют с какой непостижимой высоты постижения в них (в их сердца через эти строки) льется и льется поток живительной истины.

От любой другой религиозной и философской лирики стихи Миркиной коренным образом отличаются своим источником. Если та поэзия рождена ищущими и стремящимися ввысь сердцами, то в гармонические слова Миркиной облекается сам горний воздух тех вершин духа, где укоренилась и живет душа этого поэта. Их стихи отражают поиски того источника, которым до предела насыщены неприметные, как жемчужины восточной поэзии, выверенные до последнего слова строки.

Не поймет и не заметит
Гордый взор чтицов пиитов,
Что сквозит и тайно светит
В наготе их в сердце влитой.
Но немногие чуткие души пьют чистые воды этого источника, раскрываются и живут в благословляющем пространстве новой долгожданной свободы,
дышат горним воздухом вдруг открывающихся вершин, которого им так не хватало.

Не удивлюсь, если подавляющее большинство ценителей поэзии (чтицов пиитов) к словам Зинаиды Миркиной останутся совершенно равнодушны.
Сбивчивое же мое вступление десятилетней давности оставляю для другой ветки: Зинаида Миркина о лете, лесе и самом главном.
Оно сказано о еще живой тогда Зинаиде Миркиной, ушедшей вслед за своим мужем Григорием Померанцем на 93 году своей жизни пару лет назад.

Представляю вашему вниманию и обсуждению эту нелегкую тему, в надежде, что мужественная духовная поэзия 86-летней женщины, с 20 лет инвалида 1й группы, живущей с постоянной физической болью и готовящейся сейчас потерять в смерть своего любимого мужа, с которым они прожили в удивительной любви уж более полувека
http://tvkultura.ru/anons/show/video_id/15...brand_id/20883/
- поможет кому-то из нас преодолеть жизненные невзгоды и испытания и зачерпнуть пригоршню из того океана Духа, которому всей душой распахнута Зинаида Александровна Миркина.

Тем более, что 16 февраля 2013 года умер ее муж, Г.С. Померанц
Философ Григорий Померанц скончался в Москве на 95-м году жизни

Эту тематическую подборку из разных ее сборников начну с последнего -"Чистая страница" - недавно размещенного в сети Надеждой Д.

11 сборников ее стихотворений - тут:
http://lib.2-all.com/?user=1995&start_from=0
или тут:
Зинаида Миркина / Стихи.ру

(С картинками или без?
Прежде казалось, что с ними читать легче. Но у ряда людей они вызывают раздражение; мол, к таким стихам лучший гарнир - они сами.
Учитывая, что за вечной нехваткой времени картинки эти подбирались не мной, а добровольцами, можно простить что они часто менее, чем более помогают восприятию. Решила оставить их на волю бога Калы (Сатурна, Кроноса- Хроноса); т.е. на суд времени. Одни фото-хостинги поддерживают изображения дольше, другие - меньше. Даст богх (Хронос) они рано или поздно сотрутся окончательно.)

[соня]

ТАМАРЕ

I
Грех отвлекать тебя. Ты там
Где все крупнее и важнее
Того, что вечно снится нам
О, эти сны! Кто их навеял?..
Кто мне сказал, что ты мертва
А я жива? - Жив тот, кто в Боге
И нерожденная листва
Живее, явственнее многих
Живых, но не причастных ей –
Душе невидимой твоей
Любимой... Боже мой, ты там
Где ткутся листья, ткутся кроны
И свет, как молоко к губам
Подносишь этим несмышленным
Живым...
Поди-ка объясни
Младенцу, чтобы он не плакал,
Что значат дальние огни
Зари среди лесного мрака...


II

Я призвана помочь тебе
Найти немыслимую точность
Путей, а я кружусь в мольбе,
И все прошу тебя помочь мне...
Прости меня... Земля тяжка,
Нам эта тяжесть непосильна.
А ты из темноты могильной
Вплываешь прямо в облака
И в сердце. Сердце набухает
Тобой, как светом небеса,
Как новою листвой — леса,
И каждый новый миг — стихами.
И прежде, чем вериги снимет
Смерть, помоги рассеять сны,
И дай мне встретиться с живыми,
Так, как с тобою, без стены.
Единоверцы, иноверцы
Приснились нам...введи нас в явь!
Лишь подведи поближе к сердцу...
Туда в глубь сердца и - оставь...


III

Вот так нас всех Господь оставил
Здесь, в бездне сердца Своего.
И мы не видим никого.
Но шагу сделать мы не вправе
Без изволения Его...
И мы бунтуем... Боже мой
Бунтуем здесь, в безмолвной глуби
Твоей!... И только если любим,
Душа становится немой
И что-то слышит - пульс, биенье
В разноголосице весенней.
О Господи, какая дрожь
Охватит вдруг, когда поймешь,
Что Ты есть все, что всюду - Ты!
И пусть невидимы черты,
Но, видимости вопреки,
Как сердце, мы Тебе близки.
И что ни капля бытия —
То кровь Твоя и боль Твоя.


* * *

Рядом с пропастью,
рядом с криком,
рядом с вырытою могилой,
Рядом с мукой, такой великой,
Что собою весь мир затмила;
Рядом с черным, как полночь горем,
Рядом с брошенным в гибель Лиром
Можно жить только ставши морем,
Ставши пламенем, ставши миром.


* * *

Навстречу ветру,
навстречу свету,
навстречу Богу!
Навстречу боли,
навстречу жизни,
навстречу смерти!
Без остановки,
без промедленья —
одна дорога!
Одна дорога -
извивы Духа,
пучина сердца.
Пучина сердца,
пучина муки,
пучина счастья,
Ни дна, ни края,
ни до ни после —
всё "здесь и сразу".
Кто не дробился,
кто свод небесный
не рвал на части,
Тот постигает
в одном порыве
небесный разум.
Потрогав сердцем,
живое солнце —
в само горенье!
Из мрака смерти —
в огонь творящий,
к Творцу в объятья!
Нельзя увидеть,
нельзя постигнуть
блеск воскресенья!
Нельзя увидеть,
нельзя поверить,
но можно стать Им!

* * *

И смерть, и Время обратимы.
У выцветших смиренных вод
Гора встает, как образ зримый
Того, что вовсе не прейдет.
Безмолвно вечное начало,
Перечеркнувшее число.
В самой себе гора собрала
Всё то, что время унесло.
Мой образ и моя опора...
В самой себе откроет грудь
Того, кто может сдвинуть гору
И все ушедшее вернуть.


* * *

Я только лишь в детстве не знала,
Как тяжко быть очень большой,
Обычною и небывалой,
Для всех непонятной дущой.
Как тяжко быть вечно в ответе
За всех. – Ни одно существо
Не вчуже. – Ведь все мои дети,
А старше меня – никого.


* * *

Не нарушай покой тревогой,
Не приходи сюда с бедой —
Гора стоит надгробьем Бога
И дух трепещет над водой.
И в мире места нет священней,
Чем этих всхолмий тишина,
И тайна смерти - воскресенья
В сей тишине заключена.
Тоска, обида, боль и злоба —
Здесь всё должно сойти на нет,
В молчании застыть у гроба
И смертью смерти дать ответ.
И жизнь, и смерть пришли к границе
Дух веет посреди пустынь.
Кощунство — не остановиться,
Кощунство — не сказать "Аминь!"


* * *

Когда на мир заря легла,
Архангел развернул крыла,
И весь глубокий, долгий час
Его крыло хранило нас.
Меж нами и судьбой слепой
Навис архангельский покой
И бесконечно ясный взгляд,
Какого не выносит ад.
И вот, князь мира победим.
Он там внизу, а Мы - над ним.


* * *

День умирал, день уходил.
Но было так полно значенья
Его последнее мгновенье,
Как будто кто-то говорил,
Во всё залившей тишине:
Остановитесь и поверьте —
У жизни на глубоком дне,
На самом дне лежит бессмертье.


* * *

Смиренье осени моей...
Листы, летящие с ветвей.
Пронзительная красота
Для смерти зрелого листа,
И трепетная благодать –
Готовность всё, что есть отдать...
Хоть каждый лист мне дорог так,
Как Аврааму - Исаак,
Но всё-таки, мой мир земной,
Не встань меж Господом и мной...


* * *

И снова — угасанье дня,
Но перед тем, как мир покинуть,
Он властно раздвигал меня
Он мял мне сердце, точно глину.

И с дрожью понимала я,
Что смысл всей жизни только в этом
Одном, чтобы душа моя
Дрожала от касаний Света.


* * *

Здесь тишина стоит такая,
Как будто мир пришёл к черте.
Жизнь совершенно умолкает
И зависает в пустоте.

И Дух в час высшего призванья,
Как ясной осенью леса, —
Земные сбрасывает ткани
И примеряет небеса.

Они ему как будто впору.
И вот, в сияние одет,
Он сам сливается с простором,
В котором развернулся свет.

И пламя, вспыхивая всюду,
Пронзает нас то здесь, то там,
Как бы примеривая чудо
К земным трепещущим сердцам.

И в совершенном бескорыстьи,
В прозрачной лёгкости своей,
Как ангелы ликуют листья,
Слетая в пустоту с ветвей.

* * *

Опять на блёклом небосводе
Открылся узкий тайный путь.
И жизнь в который раз уходит
И Вечность к нам стучится в грудь.

В который раз нам брезжит снова
В щелях разреженных берёз
Наш смысл..., но сердце не готово,
И — осыпь листьев, осыпь слёз...

Но, может быть, мир зыбкий лепит
Из этой осыпи Господь,
И вся Поэзия есть трепет,
С которым Вечность входит в плоть?...


* * *

Чуть-чуть березы пожелтели,
Лес только тронут сединой,
И золото пронзило зелень,
Как весть о глубине иной,
Как тайное напоминанье
О многомерности широт,
О том, что за земною гранью
Нас пламень негасимый ждет.


* * *

Пора земного увяданья,
Печали ароматный дым...
И листья раненые ранят
Дрожащим золотом своим.

О, голос боли постоянной!
Дрожание горящих слёз...
Благословенна эта рана,
Которую нам свет нанёс.


* * *

Сквозящий мир, сквозящий свет...
Что в нас сквозит на склоне лет?
В осенний наш, в прозрачный час,
Что тихо светится сквозь нас?
Когда скудеет естество,
Редеет лес, а сквозь него!...


* * *
Как я люблю безмолвье сентября!
Душа немеет у себя на тризне.
Холодная осенняя заря
Нам говорит об остановке жизни.

Ты больше не участвуешь в борьбе
И не нужны ни громкость и ни сила.
Жизнь тихо собирается в себе
И как кристалл светящийся застыла.

О, этот свет! Что значит ветра свист
И дождь холодный, хлещущий нам в лица?
Лишь только тот слетает, точно лист,
Кто сам в себе не смог остановиться.


* * *

Будто тихо задрожали слёзы
Жизни отступающей вослед —
Золотом закапаны берёзы,
В мир по капле натекает свет.

Да, по капле, тайно, постепенно
Землю отбирая у меня...
Согласится ль сердце на замену –
Свет и Дух взамен земного дня?...


* * *

В лесу сиянье зажжено,
Настала царственная осень,
И сердце ни о чем не просит
И светом до краев полно.
Все ближе наш земной предел,
Все меньше день, но длинный-длинный
След от него. И плод созрел,
И тяжесть с легкостью едины.


* * *

Не мир, но меч. Тот самый меч,
Который может пересечь
Дурную бесконечность. Тот,
Что смерть саму пересечет.
Тот меч, что не оставит нас
Такими, как мы есть сейчас,
А за сверкнувшую одну
Минуту даст нам глубину
И даль. — Тот меч или резец,
Который в руки брал Творец,
Когда из тяжести и тьмы,
Вздохнув всей грудью, встали мы.


* * *

Когда стучится Вечность в нас,
Она пересекает час. И, точно серафимов меч,
Нам грудь готовится рассечь,
Чтобы зияющий провал
Вдруг стал началом всех начал.