6.
Напиши Весну: художественное творчествоДогэн пишет: «Созерцая формы всем телом и умом, слыша звуки всем телом и умом, мы понимаем их интимно». интимность означает неразделенность. Интимно знать какую-нибудь вещь — значит быть самой этой вещью. Дидзан однажды спросил Фаяня:
— Жоцза, откуда ты пришел?
— Я странствую без цели, — ответил Фаянь.
— Чего ты ищешь?
— Не знаю.
— В незнании больше всего интимности, — заметил Дидзан, и в это мгновение на Фаяня снизошло великое просветление.
В интимности нет никакого внутреннего диалога, который бы сообщал нам, что мы делаем успехи или не делаем успехов, который вечно оценивает, сравнивает, анализирует, судит. Свидетель исчезает — нет больше ни тела, ни ума, ни «Я», ни другого. Не существует ни субъекта, ни даже объекта восприятия. Когда мы становимся самой вещью, она заполняет собой всю Вселенную. Когда сама вещь заполняет собой всю Вселенную, то картина мира, при помощи которой мы оцениваем, анализируем, сравниваем, понимаем и знаем, перестает существовать.
Достичь состояния просветленности мириадом дхарм — значит отбросить тело и сознание «Я» и «другого». Мириад дхарм — это весь мир феноменов. Достичь просветления всем феноменальным миром — значит отбросить тело и сознание «Я» и «другого». Достичь просветления изображением Весны — значит войти в саму Весну. Весна просветляет художника, художник просветляет Весну. «Я» предано забвению, и Весна предана забвению. Это самое мгновение есть прошлое, настоящее и будущее. Просветление всем феноменальным миром — это забвение «Я», а забыть себя — значит «отбросить тело и ум “Я” и “другого”». И тогда «от просветления не остается и следа, и это бесследное просветление продолжается без конца.
Вам следует знать, что если вы ищете просветления не в сливовых цветах, то вы не найдете его, даже если оно будет прямо у вас в руках. Будь оно даже прямо у вас перед носом, вы не увидите его. Сегодняшний день — не наш день, но день Пути будд. Мы должны немедленно открыть просветленное око сливовых цветов и прекратить поиски всего другого».
Что такое изначальное лицо, не имеющее ни рождения, ни смерти? Каким образом Весна в сливовом цвету переходит в картину? Все это — коаны, и нет нужды говорить о том, что они ускользают от любых объяснений. В непосредственно личном обучении должна быть явлена сама реальность. Живые, а не мертвые слова, слова, в которых раскрывается «отпадение тела и сознания».
Дзэн — это не деятельность в мире, а деятельность самого мира. Писать Весну, писать око Будды значит являть сокровищницу ока истинной Дхармы.
7.
Чудо жизни: телесная практикаТелесная практика связана с постижением своего истинного «Я» через тело, осознанием того, что это самое тело является телом будды, телом всей Вселенной.
Постигнуть свое истинное «Я» необходимо всем своим существом. К сожалению, в стремлении к самопознанию обычно видят всего лишь функцию интеллекта.
Человеческое тело не является препятствием на пути к просветлению; скорее это средство для его достижения. Посредством тела мы практикуем, достигаем просветления, осуществляем и обретаем Путь. Поскольку тело наполняет собой ум, а ум пронизывает тело, мы говорим о «взаимопроникновении тела и сознания». Иначе говоря, тело/ум — это вся Вселенная во всех ее направлениях. Воспринимать себя как нечто обособленное от этой планеты и от всей Вселенной по меньшей мере неверно с научной точки зрения.
Догэн писал: «Хотя тело и ум не имеют в себе никакой скверны, существует истина очищения тела и существует истина очищения ума. Она не только очищает тело и ум — она очищает даже землю и деревья. Земля никогда не была покрыта пылью и грязью, и все же очистить ее — желание будд. Даже получив плод Просветления, они не отступают и продолжают свое дело. Этот высший принцип труден для понимания. Этим высшим принципом является ритуальное поведение. Постижение Пути и есть ритуальное поведение».
Это не попытка избавиться от скверны, грехов и вины, а скорее подтверждение своей изначальной чистоты и пустоты, совершенно свободной от всякой двойственности. Здесь нельзя говорить ни об избавлении от загрязненности, ни о поиске чистоты.
Что бы вы ни делали — ели, работали, кланялись, — присутствуйте в этом деле всем телом и умом. Прислушивайтесь к себе, к своему телу, к своей жизни. Каждое действие в дзэн — это не просто ритуал, это таинство. Если Дхарма — это просветление,то и пища — это просветление. Следовательно, в акте вкушения пищи заключается истина всех дхарм. Полное понимание этого возможно только среди будд. В то самое мгновение, когда мы принимаем пищу, мы обладаем абсолютной реальностью: сущностью, субстанцией, энергией, деятельностью, причинностью. Итак, Дхарма — это вкушение пищи, и вкушение пищи — это Дхарма. Эта Дхарма дарит радость буддам прошлого и будущего. Это вкушение пищи исполнено святого наслаждения и восторга». По словам Догэна, тэндзо (главный повар) в японском дзэн-буддийском монастыре — это второй человек после самого настоятеля. По словам одного учителя древности, «когда тэндзо с засученными рукавами работает, это деятельность ума, ищущего Путь».
Ум есть тело, тело есть ум. Именно поэтому в дзадзэн так важна работа с дыханием. Когда ум спокоен, дышится глубоко и легко, и дыханию нет никаких преград и помех.
В телесной практике мы настраиваемся на волну своего тела, прислушиваемся к себе. Не к тому, что мы читаем, думаем или слышим от других, а к тому, что мы чувствуем, переживаем своим телом.
Постигать Путь будд — значит изучать свое «Я». А изучение своего «Я» предполагает интимное приближение к своему «Я». «Я» — это целостность тела и ума.
Интимность с «Я» означает постижение десяти тысяч дхарм.
Не существует ничего, кроме «Я». Именно к этому сводится наша практика. Когда мы говорим об отпадении тела и ума, это означает достижение интимности с «Я». Когда мы говорим о забвении «Я», это тоже означает достижение интимности с «Я». Когда мы говорим об отбрасывании тела и ума «Я» и «другого», имеется в виду не что иное, как достижение совершенной интимности со своим «Я».
Это и есть чудо жизни. Эта самая жизнь есть жизнь чистоты, совершенства и полноты. Это самое тело есть тело Татхагаты.
* Зеркало и отражения в нем, луна в воде — популярные образы буддийской литературы, символизирующие относительность противопоставления субъекта и объекта.
8.
Духовное делание: трудовая практика В основе трудовой практики лежит бдительность, состояние сознания, при котором тело расслаблено, чувства остры, разум чист и сосредоточен на непосредственной задаче. Эта внимательность и есть непосредственное переживание. Такая полнота не статична — она движется вместе с событиями нашей повседневной жизни. Бывают моменты, когда нам нужно с головой уйти в какую-либо работу. Вместе с бдительностью ума развивается способность отдаваться потоку, сосредоточиваться, оставаться в настоящем.
Действие не предшествует цели, и цель не следует за действием — то и другое существует одновременно. Когда мы полностью осознаем это, озабоченность целью исчезает и мы можем прочувствовать полноту настоящего мгновения. Каждый шаг становится насыщенным и переживается во всей своей тотальности.
Соединение рук в гассё служит нам напоминанием о том, что все противоположности являются частью единой реальности. Обе руки соединяются в одно целое — разделение исчезает. Когда я кланяюсь вам, я признаю, что мы с вами — одно целое. Кланяясь Будде, я тем самым признаю, что это будда кланяется Будде. Чтобы пережить сущность дыхания в дзадзэн, нужно отождествиться с дыханием; чтобы пережить сущность работы, нужно стать одним целым с работой. Не имеет значения, кланяемся ли мы чему-то одушевленному или неодушевленному — и в том, и в другом случае мы кланяемся себе. Не существует ничего вне нас, если только мы сами не помещаем что-то вовне, а это можно сделать лишь путем неправильной ориентации ума.
Проблемы, с которыми мы сталкиваемся в процессе труда, служат для нас коанами нашей повседневной жизни («гэндзё коан»). Как мы решаем проблемы, возникающие во время нашей практики в дзэндо? Сидя в дзадзэн, следуя за своим дыханием, мы вдруг слышим звук, напоминающий нам о чем-то, — и вот мы уже унеслись куда-то в бесконечную даль. Совершенно забыв о дыхании, мы погрузились в сюжет, который выстраивается в наших мыслях. Когда мы замечаем, что перестали следовать за дыханием, поглощенные посторонней мыслью, мы смотрим на эту мысль, признаем ее, отпускаем ее и возвращаемся к дыханию. Мы не оцениваем, не анализируем эту мысль, не испытываем к ней ни любви, ни ненависти. Если эта же мысль всплывает опять, весь процесс повторяется: осознаем мысль, признаем ее, отпускаем ее и снова направляем внимание на дыхание. Всякий раз, как мы заставляем себя снова сосредоточиться на желаемом предмете, наша способность к концентрации усиливается. Если же мысль все никак не оставляет вас в покое, сами оставьте ее в покое. Будьте ею. Если вас донимает страх, будьте страхом. Не сдерживайте его — дайте ему полную волю. Будьте им самим, не отделяйтесь от него. Всякий раз когда мы прячемся от страха, он только становится больше. Чем больше мы стараемся отделаться от него, тем сильнее он становится. Пусть бродит на свободе, а потом, когда он истощится и завершит свой цикл, отпустите его и вернитесь к дыханию.
Такой же процесс происходит при трудовой практике. Каждый раз, когда мы отвлекаемся, мы признаем это, отпускаем посторонние мысли и снова сосредоточиваем все внимание на работе. А коаны, возникающие из нашего собственного опыта практики или работы, часто оказываются самыми действенными коанами. Любая проблема представляет собой возможность по-настоящему погрузиться в собственную практику.
Хорошо практиковать, когда все идет как по маслу, но усиленно практиковать дзадзэн — значит медитировать тогда, когда медитация дается с трудом. Такая ситуация, как правило, бывает и самой плодотворной, поскольку чем больше трудность, тем большему она может нас научить.
Еще одним существенным аспектом, который следует учитывать в трудовой практике, является молчание. Это означает не просто сохранение внешнего молчания, но и остановку внутреннего диалога, усмирение нашей привычки постоянно разговаривать с собой. Практика молчания способствует развитию ясности, восприимчивости и сосредоточенности ума, необходимых для успешной трудовой медитации.
Чжаочжоу однажды спросил Наньцзюаня:
— Что такое Дао?
— Дао — это обыденный ум, — ответил Наньцзюань.
— Должны ли мы тогда стремиться к нему или нет?
— Если ты будешь стремиться к нему, ты удалишься от него.
— Если не стремиться к нему, то как же нам познать Дао?
— Дао не имеет отношения к знанию или незнанию.
Знание — это иллюзия, незнание — это пустой ум. Если ты действительно достигаешь Дао, то это подобно великой пустоте, огромной, беспредельной. Так каким же образом в Дао может существовать истинное и ложное?
Обыденный ум — это ум, который спит, когда устал, и ест, когда проголодался. Это и есть ум будды, ум трудовой практики. Следует понять, что сама эта жизнь и все ее проявления — совершенное выражение буддадхармы. Сама эта жизнь — жизнь Будды, и все мирские дела этой жизни — сама Дхарма. Но мы не должны забывать того, о чем говорил мастер Догэн: «Выдвигать вперед “Я” и постигать мирское есть заблуждение; когда мирское выступает вперед и постигает “Я”, это есть просветление». Выдвигать вперед «Я» — значит обособлять себя. Мирское, выступающее вперед, означает отождествление с объектом нашего внимания. Само мирское становится нашей жизнью, и присущая ей свобода никогда не перестает раскрываться.
Если вы все еще не верите в это, прислушайтесь на минуту к своему дыханию. Вдохните в себя частицу окружающей нас атмосферы, ощутите вкус своего дыхания, наполните им свое тело, насладитесь им. А потом выпустите его, возвратите его окружающему миру. Разве это не чудо — вся наша жизнь?
Переславский гуманитарный форум » Гуманитарные форумы » Философия » Соня: конспекты интеграции мирового наследия
соня 5* Чань, дзен, дао-приправа 23.3.2018, 15:45
23.3.2018, 15:45
Ответов
