Заслуженный Ветеран
Группа: Демиурги
Сообщений: 4981
Регистрация: 8.8.2010
Вставить ник
Цитата
Из: Москва
Пользователь №: 2275
Репутация: 24
|
2. Горный свет: изучение дзэн
Когда пелена всего наносного, внешнего, условного спадет с нашего ума, вы увидите: истинное «Я» сияет в своей первозданной ослепительной чистоте. Под наслоениями живет будда, чей свет пронизывает всю Вселенную. Именно проблеск этого света и заставляет нас, замкнутых в скорлупе эго, ступить на путь практики. Это — ум бодхи (бодхичитта), ум, который говорит: «Почему должна быть вся эта боль, все эти страдания? В этом нет смысла. Разве так уж трудно просто быть самим собой, точно так же как дерево есть просто дерево, а собака — просто собака?» Похоже, что для нас, людей, это большая проблема — быть просто людьми. Всему виной — скорлупа эго, отделяющая нас от всего мира. Мы сами соорудили эту скорлупу и назвали ее «Я». На самом же деле она существует лишь в нашем уме. Все, что мы считаем «собой», мы складируем внутри нее, а все «остальное» держим снаружи. В процессе практики дзадзэн скорлупа эго разрушается. Это происходит не резко и драматично, просто дзадзэн постепенно точит скорлупу, мало-помалу она становится все тоньше, и в конце концов истончается до полупрозрачного, так, что сквозь нее уже пробивается изнутри свет. А снаружи через нее начинает струиться свет, пронизывающий всю Вселенную. Внутреннее и внешнее почти соприкасаются. По мере продолжения практики наш дзадзэн углубляется, и тогда скорлупа дает трещину. В это мгновение внутреннее и внешнее исчезают, и остается один лишь свет.
Мы сами конструируем реальность, которую называем «Я». Оно образуется из сочетания трех взаимообусловленных элементов — органов восприятия, объектов восприятия и осознания. Когда один из них дает сбой, тело и ум отпадают. Поскольку «Я», которое мы сконструировали, служит главным препятствием, мы должны осознать это «Я». Осознать, что проблема и препятствие заключается в «Я», — значит постигнуть это самое «Я». Препятствие становится тобой, ты становишься препятствием, и больше не остается ничего. Таким образом «Я» учит само себя и постигает само себя. Препятствие учит «Я», боль учит «Я», «Я» учит боль. Именно об этом говорит Догэн в следующем отрывке из «Сутры гор и рек»: «С древних времен знающие и мудрые живут рядом с водой. Живя у воды, они ловят рыбу, или же ловят Путь. Все это — обычные занятия тех, кто живет у воды; если же пойти дальше, то тут уже придется ловить «Я», ловить крючок, попадаться на крючок и попадаться на Путь. Когда Чжуаньцзы учит кого-нибудь, он встречает самого себя».
Догэн исподволь подводит нас к другому способу видения, к другой точке зрения на себя и на мир. Встреча моего учителя со мной — это встреча моего учителя с самим собой... и моя встреча с моим «Я». Разве это не Будда встречает Будду? Когда я учу вас, разве Будда не прозревает себя? Мы говорим: постигнуть себя — значит интимно приблизиться к самому себе. Интимная встреча с самим собой — это постижение Будды Буддой. Это действие удостоверяет и делает реальным просветление всех будд в десяти направлениях, во всей необъятности миров — будд прошлого, настоящего и будущего. Развитие подобной интимности и является главной целью в отношениях учителя и ученика. В конечном счете учитель учит самого себя и ученик учит самого себя.
Тело и ум отпадают, и происходит слияние — то же самое слияние, которое мы видим в учении, известном как Пять Уровней Дуншаня. Первый Уровень Дуншаня — это относительное внутри абсолюта. Под абсолютом понимается абсолютная основа реальности, не постижимая ни глазом, ни ухом, ни носом, ни языком, ни телом, ни умом. Относительное внутри абсолюта — это царство пустоты, глубокое самадхи. Но в этом глубоком самадхи нет никакого знания, потому что, когда становишься болью, уже нельзя знать боль; когда становишься Му, уже невозможно знать Му. Как только мы становимся коаном или преградой, мы перестаем знать об этом. Познание, постижение происходит лишь на Втором Уровне — уровне абсолютного внутри относительного. Это сфера кэнсё, осознания. Выйдя из царства пустоты и вступая в мир, где царствует всевозможное разделение, — прямо на границе этих миров, — мы осознаем, что именно пережили. Третий Уровень представляет собой выход из царства абсолюта. Это «сейчас-ная» деятельность, синтез абсолютного и относительного. Это уже не абсолютное и это уже не относительное. Именно здесь начинает проявляться сострадание, ведь когда мы смотрим на мир, мы различаем свое лицо во всем, что видим. В каждой вещи мы видим не что иное, как вот это самое тело и ум. Но это еще не есть полнота. Чего-то не хватает, потому что все еще сохраняется противоположность абсолютного и относительного. А это выводит нас на Четвертый Уровень — уровень взаимного сближения и слияния абсолютного и относительного. Это и есть десятая ступень. Мальчик, который искал быка (свое «Я»), теперь превратился в одетого в лохмотья старика, который спустился с горы и направляется обратно на рыночную площадь. Никго не может определить, кто он — мудрец или обыкновенный человек. Оставаясь незаметным и неузнанным, он являет миру свое учение. Но двойственность все еще остается. Только на Пятом Уровне достигается единство. В этом достижении единства нет и следа просветления и никакой возможности разделить абсолютное и относительное, учителя и ученика. Последний уровень является также заключительным этапом во взаимо отношениях учителя и ученика. По мере того как ученик совершенствует свое понимание, расстояние между ним и учителем сокращается. Образно выражаясь, можно сравнить ученика с окружностью, а учителя — с точкой в ее центре. Суть происходящего в том, что окружность сужается и в конце концов сливается с точкой, так что их уже нельзя отличить друг от друга. К примеру, Догэн говорит о рыболовном крючке; в этом языке ловец и тот, кто попадается на крючок, — не две разные вещи: удочка удит удочку. То же самое можно сказать и об учителе с учеником. "Благородные последователи буддийского учения должны знать: прежде всего, вам надлежит иметь нерушимый ум, ищущий бодхи, и устремить взор в абсолютную сферу, где ничто не умаляется и ничто не возрастает.» Увидеть что-то — значит быть им. Увидеть коан — значит быть коаном. Мы способны увидеть коан только потому, что мы и есть коан. «Кто-то», о котором говорит Догэн, это Цзяшань, человек, который видит Чжуаньцзы. Когда он видит Чжуаньцзы, он становится Чжуаньцзы. Вот что значит видеть. Чжуаньцзы видит Чжуаньцзы. Му видит Му. Дыхание дышит себя. Никого больше нет — никакого «другого». Соответственно, «когда Чжуаньцзы учит кого-нибудь, он встречает самого себя». И тот, кого здесь встречают, это истинный человек. Истинный человек — это истина, реальность, просветление, постижение, сущность бытия, сатори-, это опыт встречи с самим собой. Вот почему я говорю, что забыть себя — значит интимно приблизиться к своему «Я». А что такое «Я»?.. Потому-то речь и идет о постижении своего истинного «Я». Начало этому положил сам Будда. Шакьямуни заглянул в сердце Махакашьяпы и передал ему учение. Махакашьяпа глубоко принял передачу лица, сердца, тела и глаз Шакьямуни, так что его лицо перестало быть его собственным лицом и сделалось лицом Шакьямуни. Поэтому мы и говорим о прямой, личной передаче. Так же как Шакьямуни заглянул в сердце Махакашьяпы, Махакашьяпа заглянул в сердце Ананды и передал ему то же самое лицо. Одно поколение за другим, будды и предки вместе со своими учениками видят друг друга и прямо, лично передают истинное учение. Прозрение Шакьямуни заключалось в том, что все существа совершенны и самодостаточны. Это относится к каждому из нас. Будда сказал так: «Мое учение не зависит от писаний и передается без посредства священных книг». Недаром великого мастера Умэня Хуэйкая так возмущал этот случай: «Золотоликий Гаутама здесь переходит всякие границы. Он принижает благородную истину. Он расхваливает баранью голову, а вместо нее продает собачину». Какую же истину передает Будда? Умэнь продолжает: «Если бы в этот момент все вокруг улыбнулись, кому бы он передал истинную Дхарму?» А с другой стороны, если бы никто не улыбнулся, что стало бы с Дхармой?.. Неужели к этому и сводится истинная Дхарма, несравненная нирвана, тончайшее учение о бесформенной форме — к цветку и улыбке? Передавать-то на самом деле нечего, ибо мы уже обладаем всем, что нужно. То, что происходит при передаче Дхармы, определяется исключительно нашим духовным опытом. Это не имеет ничего общего с посвящением, завещанием или наследованием в какой бы то ни было форме. По существу, слово «передача» здесь попросту теряет всякий смысл, если только мы не сделаем оговорку, что это передача непередаваемого, или не назовем ее отождествлением ученика и учителя, при котором опыт того и другого находится в полной гармонии друг с другом, черпая из одного и того же источника. Если вы думаете, что Шакьямуни на Грифовой горе показал цветок, то вы совсем ничего не поняли в этой истории. В стихотворении, посвященном этой передаче, Умэнь говорит: «Цветок поднят вверх — и тайна раскрыта. Кашьяпа расплывается в улыбке, а народ молчит в растерянности». Тайна, истина, превосходящая слова и писания, — вот что постиг Кашьяпа. О передаче Дхармы Ананде Умэнь говорит: «Старший брат зовет — младший откликается. Семейный позор выплыл наружу». Что значит семейный позор? Семейный позор — это то, что этой невыразимой истиной, этим безграничным совершенством оказалась жизнь каждого из нас. Зов и отклик являются всего лишь подтверждением этого факта, свидетельством прозрения в этот факт. А прозрение, в отличие от понимания, убежденности или веры, обладает преображающей силой. Прозрение преображает нас. Оно пронизывает наше бытие на такую глубину, к которой пониманию, убежденности и вере даже не подступиться. У веры, убежденности и понимания есть определенное место, но они не имеют ничего общего с передачей светильника. Семейный позор — это вечная Весна, Весна, которая никогда не кончается, которая неподвластна климату, времени, законам природы. «Оно», как называет это Умэнь, остается неизменным всегда и во все времена. И, само собой разумеется, эта Весна, это Оно — всегда вместе с нами. Вокруг нас — прекрасный весенний день. Он длится и длится без конца. Наши страдания и боль могут омрачить его, наши личные проблемы — заслонять его от нас, наша алчность, злоба и невежество могут совсем скрыть его от нас — и тем не менее этот весенний день всегда сияет в жизни каждого из нас. Курица-наседка долбит клювом яйцо, и одновременно с этим готовый вылупиться цыпленок помогает ей, пытаясь разбить скорлупу изнутри. Бух-бух... тук-тук... бух-бух... тук-тук... Если курица слишком поспешит и разобьет яйцо раньше времени, то вылупится недоразвитый птенец, обреченный на гибель. Если же, наоборот, наседка запоздает, цыпленок задохнется внутри яйца. Невозможно предсказать, когда именно наступит нужный, единственно подходящий момент — для каждого человека он свой. Подобно тому как учителя из поколения в поколение различаются внешне, но не по существу, ученики тоже отличны друг от друга лишь по виду, а не по сути. Все мы обладаем сознанием будды, все мы совершенны и самодостаточны от природы. Но у каждого из нас свое прошлое, своя карма, свои барьеры, которые нужно преодолеть. Пока остается привязанность к чему-либо, остается и эго, а значит, тело и ум не отпадут. С помощью дзадзэн мы очищаем ум, пока он не станет абсолютно пустым. Мы просто сидим и ждем, пока не закончится процесс созревания и не произойдет прорыв. Будде тоже пришлось побеждать своих демонов — так почему же кому-то из нас должна быть поблажка? Демоны являются под разными именами и в разных обличьях, но демон есть демон, и мы сами создаем каждого из них своим умом и тем, как мы используем этот ум. Единственный способ одолеть демона — это позволить ему появиться; не убегать от него, не подавлять его, не отрицать его существование и даже не отвергать его, а радушно его встретить, стать им — всем телом и умом. Только тогда у него выпадут клыки и когти, только тогда погаснет пламя. Я тебя сотворил — я тебя и уничтожу. И когда мы наконец освобождаемся от ноши, которую тащили с собой, когда мы скидываем на землю тюк и снимаем шоры, то видим перед собой прямой, открытый путь, и уже ничто не отделяет нас от мириадов вещей. Когда мы практикуем дзэн, все, что мы делаем, становится личным наставлением. Когда мы практикуем с умом начинающего, десять тысяч вещей тоже учат нас. Все служит прямым указанием. Слушаться этого прямого указания — лучшее, что мы можем сделать. Оно окружает нас и пронизывает нас, мы сосуществуем с ним — так как же мы можем говорить о нем? Где найти такое место, чтобы говорить о нем? Как возможно даже указывать на него? Палец, указывающий на луну, и есть луна, а луна и есть палец; палец видит луну, и луна видит палец. Луна постигает «лунность», палец постигает «пальцевость» — и оба они постигают друг друга. Их нельзя отделить друг от друга иначе, как неправильно ориентируя собственный ум, моделируя реальность, говоря себе, кто мы и что есть наша жизнь. Догэн пишет: «Глубина взаимосвязи между Буддой и каждым из нас неизмерима. Следует сесть и тихо поразмыслить над этим. Через лицо Шакьямуни мы отразим его глаза в наших собственных. Когда это произойдет, наше зрение станет зрением Будды, наше лицо — изначальным лицом. Это лицо непрерывно передавалось через поколения вплоть до наших времен. Вот что значит прямая личная передача. В каждом поколении каждое лицо было лицом Будды. Откройте глаза, непосредственно передавайте и принимайте Дхарму через глаза. Найдите прямую передачу лица через лицо. Сущность прямой передачи в том, чтобы давать и получать лицо. Раскройте ум. Передавайте и принимайте через ум. Откройте тело и передавайте тело посредством тела — не важно, в каком месте и в какой стране. Передача всегда происходила именно так».
Прорыв происходит в мгновение ока, при этом не имеет никакого значения, кто вы — начинающий или опытный ученик. Иногда мне говорят: «Я занимаюсь уже десять лет и до сих пор ни к чему не пришел. Как же у того-то все получилось всего лишь за восемь месяцев?» Кто знает? Я представления не имею. Восемь месяцев, год, пять лет, три года, два года, двадцать лет... главное — заниматься практикой ради самой практики, наслаждаясь самим процессом, в противном случае суть дела просто прошла мимо нас. Сам дзадзэн, помимо прямого указания, является просветлением. Всякий раз, когда мы в уме бодхи садимся и принимаем позу Будды, мы выражаем собой бытие всех будд прошлого, настоящего и будущего. Осознаем ли мы это или нет, но этот свет, который и есть наша жизнь, проникает повсюду и наполняет собой всю Вселенную.
Однажды Догэн написал: Текут часы вечернего дзадзэн; Сон еще не пришел. Все больше я понимаю, как горы и реки Полезны для того, кто ищет Путь. Звуки речной долины ласкают мой слух, Лунный свет льется мне в глаза — А больше — н е т ничего.
|