IPB
     
 

Здравствуйте, гость ( Вход | Регистрация )

 
"Тысячеликий герой" - Кэмпбелл
соня
сообщение 6.9.2012, 12:47
Сообщение #1


Заслуженный Ветеран
*****

Группа: Демиурги
Сообщений: 5934
Регистрация: 8.8.2010
Вставить ник
Цитата
Из: Москва
Пользователь №: 2275



Репутация:   24  



Книга Кэмпбелла - классическое исследование мифологии, дающее ключ к тайнам языка символов, общего для мифов всех мировых культур с их архетипическим героем.

Переходя от психологической плоскости анализа к метафизической, Кэмпбелл представляет героическое путешествие как космогонический цикл. Пройдя через испытания инициации, преодолев порог между бытием и ничто, герой как воплощение микрокосма и макрокосма растворяется в Высшей Самости, тем самым завершая свою путь.





Полностью - тут
http://lib.rus.ec/b/381996/read

Дедал дал девушке просто клубок льняной нити, которую попавший в лабиринт герой мог закрепить у входа и разматывать по мере продвижения вперед. Поистине – мы нуждаемся в такой малости! Но без нее вход в лабиринт не оставляет надежды на спасение.
И эта малость почти под рукой. Самое любопытное, что именно тот умелец, который, служа грешному царю, явился «головой», стоящей за безнадежностью спасения из лабиринта, с такой же готовностью может служить и целям освобождения. Но рядом должно биться сердце героя.

Подобное видение описывается и в апокрифическом Евангелии Евы. «Я стояла на высокой горе и увидела огромного мужчину и другого – карлика; и я услышала как бы глас грома и подошла ближе, чтобы слышать; и Он заговорил ко мне и сказал: Я есть ты, и ты есть Я; и где бы ты ни была, там есть и Я.
Я рассеян во всем, и когда бы ты ни пожелала, ты вбираешь Меня, и, вбирая Меня, ты вбираешь Себя»

Эта же идея часто выражается в Упанишадах; то есть «это я отдает себя тому я, то я отдает себя этому я. Таким образом они обретают друг друга. В этой форме оно познает тот мир, в той форме оно воспринимает этот мир» (Aitareya Aranyaka, 2. 3. 7). Мистикам ислама это также известно: «Тридцать лет всевышний Бог был моим зеркалом, теперь я – сам себе зеркало; то есть тем, кем я был, я уже не являюсь, всевышний Бог – его собственное зеркало. Я говорю, что я – свое собственное зеркало; ибо моими устами говорит Бог, я исчез»

В самом кратком изложении, универсальная доктрина учит, что все видимые структуры мира – все вещи и существа – являются результатом действия вездесущей силы, из которой они исходят, которая их поддерживает и наполняет собою, покуда длится их манифестация (явленность в мире), и в которую они должны вернуться, чтоб раствориться в ней. Это – сила, известная науке как энергия, меланезийцам как мана, индейцам племени сиукс как ваконда, индусам как шакти и христианам как могущество Господне. Ее проявление в психике психоанали¬тиками определяется как либидо1. Ее космическое проявление – структура и всеобщий поток самого универсума.
Постижение источника этого недифференцированного, хотя всецело атомизированного субстрата бытия искажено самими органами восприятия. Формы чувственности и категории человеческого мышления2, будучи сами проявлением этой силы3, так ограничивают наш разум, что обычным образом невозможно не только видеть, но даже умственным взором проникнуть по ту сторону многокрасочного, быстротечного, бесконечно разнообразного и умопомрачительного феноменаль¬ного спектакля. Функция ритуала и мифа в том и состоит, чтобы – с помощью аналогии – сделать возможным, а затем и все более простым столь резкий переход. Формы и понятия, доступные разуму и чувствам, представлены и упорядочены здесь таким образом, что в них читается намек относительно истины или же откровения, ждущего по ту сторону. Далее, когда условия для медитации заданы, индивид остается один. Миф – это еще не последний предел, последний есть откровение – пустота или бытие по ту сторону категорий4 – небытие, в которое разум должен сам погрузиться и раствориться в нем. Следовательно, и Бог и боги представляют собой лишь надлежащие средства – будучи сами по себе той же природы, что и весь мир форм и имен, но выражая невыразимое и будучи предельно соотнесенными с ним. Они являются просто символами приводя¬щими в движение и пробуждающими дух и зовущими его по ту сторону самих себя5.

«Ибо вот, Царствие Божие внутри вас есть»6. Действительно, «падение» сверхсознания в состояние бессознательности как раз и является смыслом библейского образа грехопадения. Сужение соз-нания, в силу чего мы видим не источник универсальной силы, а лишь феноменальные формы как отражение этой силы, низвергает сверхсознание в бессознательное, и в этот же момент и посредством подобного символа создает этот мир. Спасение состоит в возвращении к сверхсознанию и, вместе с тем, в растворении в нем, исчезновении мира. Это и есть великая тема и формула космогонического цикла – мифический образ явления мира его манифестации, и последующего возвращения в неяв¬ленное состояние. Равным образом, рождение, жизнь и смерть индивида можно рассматривать как погружение в бессознательное и возвращение. Герой – это тот, кто знает и представляет в мире зов сверхсознания, которое проходит сквозь все творение, оставаясь более или менее бессознательным. Приключение героя представляет тот момент в его жизни, когда он достигает прос-ветления – кульминационный момент, когда он, еще будучи жив, обнаруживает и открывает дорогу к свету по ту сторону темных стен нашего бренного существования.
Таким образом, космические символы представлены в духе умопомрачительно возвышенного парадокса. Царство Божие «внутри вас есть», но также и вне, и несмотря на это, Бог есть лишь надлежащее средство, призванное пробудить спящую принцессу, душу. Жизнь есть ее сон, смерть – пробуждение. Герои, пробуждающий свою собственную душу, сам есть лишь надлежащее средство своего собственного растворения в ничто. Бог, пробуждающий душу к жизни, тем самым являет собой свою собственную смерть.


Космогонический цикл пульсирует между становлением явленностью и возвращением в неявленность посреди безмолвия неведомого. Индусы выражают эту тайну в звуках А – У – М, произносимых единым слогом ОМ. Здесь звук А представляет бодрствующее сознание, У – сновидящее, М – глубокий сон. Молчание, посреди которого звучит этот слог, означает незна¬емое: его называют просто «Четвертое»16. Сам слог означает Бога как создателя – заступника – разрушителя, молчание же есть Бог Вечный, пребывающий абсолютно вне всех этих появлений и исчезновений в их круговороте.
Это – невидимое, несоотносимое, непостигаемое,
невыводимое, невообразимое, неописуемое.
Это – сущность одного самопознания,
общего для всех состояний сознания.
Все явления прекращают свое существование в нем.
Это – покой, это – блаженство,
это – недвойственность17


Пространство, несущее в себе жизнь
Египетский миф показывает демиурга, творящего мир через акт мастурбации.
Перейти в начало страницы
 
+Цитировать сообщение
 
 
Начать новую тему
> Ответов
соня
сообщение 16.4.2013, 22:27
Сообщение #2


Заслуженный Ветеран
*****

Группа: Демиурги
Сообщений: 5934
Регистрация: 8.8.2010
Вставить ник
Цитата
Из: Москва
Пользователь №: 2275



Репутация:   24  



Мирча Элиаде - выдающийся культуролог и религиовед ХХ века.
Цитата
Опираясь на обширные знания в области этнографии, теологии, истории религий, автор анализирует поведение и ощущения человека в мире, наполненном религиозным значением.


Йога: бессмертие и свобода

Цитата
Эта книга считается классическим исследованием горизонтов индийского духа. Мирча Элиаде создает представление о йоге как о целостном, универсальном духовном мире, разные элементы которого соответствуют разным культурным уровням и состояниям сознания.


Полностью - тут:
http://psylib.org.ua/books/eliad01/





Мирча Элиаде ЙОГА БЕССМЕРТИЕ И СВОБОДА

УЧЕНИЯ ЙОГИ— «Я» — Субстанция — Отношения между Духом и первоматерией — Как возможно освобождение? — Структура психического опыта — Бессознательное
ТЕХНИКИ САМООВЛАДЕНИЯ
Концентрация на «одной точке» — Йогические позы (асаны) и дыхательные упражнения (пранаяма) — Экскурс: пранаяма в неиндийском аскетизме — Йогическая концентрация и медитация — Значение Ишвары — Сосредоточение и гипноз — Самадхи «с опорой» — Сиддхи, или «сверхобычные способности» — Самадхи «без опоры» и окончательное освобождение — Реинтеграция и свобода
ЙОГА И БРАХМАНИЗМ
Аскеты и мастера экстаза в Ведах — Тапас и йога — «Внутренние» ритуалы — Символика и гносис упанишад — Бессмертие и свобода — Йога в Майтри-упанишаде — Санньяса-упанишады — Йогические упанишады — «Брахманистская магия» и йога: Ригвидхана — «Добрые» и «злые» аскеты и созерцатели
ТРИУМФ ЙОГИ
Йога и индуизм — Йога в «Махабхарате» — Йога и санкхья в «Махабхарате» — Йогические техники в «Махабхарате» — Йогический фольклор в «Махабхарате» — Учение «Бхагавадгиты» — Пример Кришны — «Действия» и «жертвоприношения» — Йогическая практика в «Бхагавадгите»
ЙОГИЧЕСКИЕ ПРИЕМЫ В БУДДИЗМЕ
Путь к нирване и символизм инициации — Джханы и самапатти — Йогины и метафизики — «Чудесные способности» — Знание прошлых жизней — Париббаджаки — Маккхали Госала и адживика — Метафизическое знание и мистический опыт
ЙОГА И ТАНТРИЗМ
Приблизительные очертания —Иконография, визуализация, ньяса, мудры — Мантры, дхарани — Экскурс: зикр — Мандала — Похвала телу: хатха-йога — Нади: ида, пингала, сушумна — Чакры — Кундалини — «Интенциональный язык» — Мистическая эротика — Майтхуна — «Совпадение противоположностей»
ЙОГА И АЛХИМИЯ
Легенды о йогинах-алхимиках — Тантризм, хатха-йога и алхимия — Китайская алхимия — Алхимия как духовная дисциплина
ЙОГА И АБОРИГЕННАЯ ИНДИЯ
- Дороги к свободе — Агхоры, капалики — Горакхнатх и 84 сиддха — Матсьендранатх и миф о «передаче учения» — Шаманистская магия и поиски бессмертия — Йога и шаманизм — Восхождение на небеса — Мистический полет — «Магический жар» — «Внутренний свет» — Сходства и различия — Сращивание и упадок: йога и популярные религии — Дравидское наследие, мунда, протомунда — Хараппа, Мохенджо-Даро



********



Так знание становится формой медитации, а метафизика — сотериологией.



СУБСТАНЦИЯ

Вселенная и полиморфизм жизни существуют благодаря ошибочному мнению человека о самом себе, т. е. благодаря факту смешивания подлинного Я с психоментальными состояниями. Но, как мы отмечали выше, невозможно постичь истоки и причину этого ложного представления. Можно сказать только то, что эволюция пракрити носит исключительно сложный, ступенчатый характер. Здравый смысл подсказывает нам, что любое сложное образование не может ни возникнуть, ни существовать самостоятельно.
Так, например, кровать как целое состоит из различных деталей, но их стройное сочленение друг с другом создается не само собой, а с помощью. Санкхья обнаруживает, что креация носит телеологический характер; если бы процесс творения не был связан со служением Духу, он оказался бы абсурдным, бессмысленным. В природе все состоит из частей — следовательно, всякая вещь должна иметь «управляющего» (адхьякша), т. е. того, кто может использовать эти соединения в своих целях.
Таким «управляющим» не может быть ментальная деятельность или состояния сознания (которые уже сами по себе — сложные продукты пракрити). Должна быть некая сущность за пределами субстанциональных категорий (гун), являющаяся причиной самой себя. Более того, эта сущность должна существовать как субъект, который главенствует над ментальной активностью и на который сориентированы «блаженство и страдание». Ибо, добавляет блаженство не может ощущаться и различаться блаженством же; а если бы оно ощущалось страданием, то это был бы опыт не приятного, а мучительного.

Таким образом, эти два признака (страдание и блаженство) не могут существовать, не могут восприниматься иначе как в направленности на субъект, который превосходит эмпирический опыт. Этим демонстрируется первое доказательство санкхьи для существования Духа: самхатапарартхатват пурушасья, т. е. «знание о существовании духа через комбинацию одних вещей для блага другого»; эта аксиома в изобилии встречается в индийской литературе и принимается йогой.

Согласно этому постулату. Дух, Я — простой, нередуцируемый, автономный, статичный, несозидательный принцип, не принимающий участия в ментальной или сенсорной деятельности. Несмотря на то что Я пребывает под покровом иллюзий и сумятицы творческой силы эволюции, пракрити, приходящая в движение через «телеологический инстинкт», в целом направлена на «освобождение» Пуруши. Вспомним еще раз, что «от Брахмана до травинки, творение существует ради того, чтобы душа достигла высшего знания».


Иллюзия (или невежество) состоит в смешивании неподвижного, вечного Пуруши с потоком сознания. Говорить «Я страдаю», «Я желаю», «Я ненавижу», «Я знаю» и полагать, что это «Я» относится к Духу — значит пребывать в иллюзии и продлевать ее


ОТНОШЕНИЯ МЕЖДУ ДУХОМ И ПЕРВОМАТЕРИЕЙ

Есть лишь один путь к достижению спасения — правильное понимание Духа. Санкхья только продолжает традицию упанишад: «Тот, кто знает Атман, пересекает океан страдания» «Через знание — освобождение, через неведение — порабощение» И первый этап обретения этого «знания» состоит в том, чтобы отвергнуть у Пуруши любые признаки — что эквивалентно отрицанию страданий как чего-то, касающегося нас лично, рассматриванию их в качестве объективного факта, вне Духа, т. е. не оценивая, не придавая им значения, потому что все оценки и значения созданы интеллектом — в той мере, в какой он отражает Пурушу.

Страдание существует лишь постольку, поскольку эмпирический опыт сцеплен с духовным началом в человеке. Но, т. к. это сцепление иллюзорно, его можно легко уничтожить. Когда Пуруша постигнут, оценки аннулируются; страдание — больше ни страдание, ни не-страдание, но простой факт, который, хотя и сохраняется на уровне ощущений, теряет свою значимость, свой смысл. Этот пункт следует понять основательно, потому что он имеет огромную важность. Для того чтобы освободить человека от страдания, санкхья и йога предлагают отрицать страдание как таковое, что, по их мнению, ликвидирует любую связь между страданием и Я. При таком подходе становится ясно: Дух свободен, вечен и неактивен, что бы ни происходило с нами; мучения, чувства, волнения, мысли и т. д. больше нам не принадлежат. Ведь они обусловлены космическим законом; несомненно, они реальны, но эта реальность не имеет ничего общего с нашим Пурушей.
Страдание — явление мирового порядка; человек испытывает его, увековечивает его просто в силу того, что позволяет себе соблазняться иллюзией.
Знание есть «пробуждение», раскрывающее сущность Пуруши.
Знание ничего не производит; оно проникает в реальность непосредственно. Это истинное, абсолютное знание, которое достигается через прозрение. Прозрение и есть знание высшей реальности, «пробуждение» -в нем объект полностью сливается с субъектом. Я только «созерцает» самого себя; оно не «размышляет» о себе, т. к. мысль как таковая является частью эмпирического опыта и, следовательно, принадлежит пракрита. Для санкхьи нет иного пути, чем этот. Надежда же только продлевает и усиливает человеческую несвободу; лишь тот, кто потерял любую надежду, счастлив «ибо надежда — это величайшая из всех пыток, а безнадежность — величайшее счастье». Нравственность как таковая не ведет ни к чему существенному. грехи сами исчезают, когда обретается истинное знание.

Для санкхьи единственное верное средство — метафизическое знание Познавательный процесс естественным образом производится интеллектом; однако сам интеллект является, лишь высокоразвитой формой «материи». Как, в таком случае, можно осуществить освобождение (мукти) через пракрити? Санкхья выдвигает телеологический аргумент: материя инстинктивно действует на благо спасения души, т. е. Пуруши. Интеллект, будучи совершеннейшим творением пракрити, сам способен — благодаря своей динамичности — помочь процессу избавления: он служит предварительной ступенью на пути к прозрению. Йога занимает точно такую же позицию: пракрити делает опыт возможным и в то же время способствует спасению Я
Вьяса добавляет важную деталь: порабощение, говорит он, это на самом деле только главенствующее положение буддхи, когда высшая цель еще не достигнута, а освобождение — ступень, на котором она уже осуществлена.

С точки зрения санкхьи, независимость достигается почти автоматически, когда буддхи приводит человека к порогу «пробуждения». Лишь только реализовано самопрозрение, интеллект и всякие другие психоментальные (и, значит, материальные) сущности, ложно приписывавшиеся Пуруше, отбрасываются от него, возвращаясь в бесформенность пракрити, подобно «танцору, который удаляется после того, как он удовлетворил эстетические желания своей госпожи». «Нет ничего более чувствительного, чем пракрити; едва она скажет себе: «Я узнана», то больше не показывается на глазах Пуруши» Таково состояние человека, «освобожденного в этой жизни» (дживанмукта): святой продолжает жить, потому что его кармическое наследие остается неизрасходованным, наподобие того как гончарный круг горшечника продолжает вращаться с привычной скоростью и тогда, когда горшок уже закончен. Но когда приходит смерть, Пуруша, покидая тело, полностью освобождается


КАК ВОЗМОЖНО ОСВОБОЖДЕНИЕ?

Санкхья-йога полагает, что «Пуруша не может быть ни рожденным, ни умершим; ни покорным, ни вольнолюбивым; ни жаждущим свободы, ни освобожденным». «Его бытие исключает любую из таких возможностей» (СС, 1,160). Пуруша чист, вечен, свободен; он не может быть связан, поскольку не вступает в отношения ни с кем, кроме самого себя. (Есть, однако, разница между освобожденным Духом и тем Духом, который все еще пребывает в иллюзорной связанности; эта разница заключается в упадхи. Упадхи, «ложное отношение», является основанием таинственного соединения Пуруши и психоментальных состояний, из-за чего, собственно, человек и не понимает, что оно иллюзорно.) Однако человек считает, что Пуруша порабощен, хотя и способен стать независимым: таковы иллюзии нашей психоментальной жизни. На самом деле «порабощенный» Дух свободен изначально. Если процесс его освобождения кажется нам неким драматическим событием, это потому, что мы рассматриваем его слишком по-человечески. Дух — только зритель (сакшин), а избавление, мукти — лишь осознание этой вечной свободы. Это я полагаю, что Я страдает, я верю, что Я связан, я желаю независимости. В тот самый момент, когда, пробудившись до понимания того, что это «я» (асмита) есть продукт пракрити, я понимаю и то, что все существование — лишь цепь моментов страдания, что истинный Дух «бесстрастно созерцает» драму «личности».

Таким образом, человеческая личность не существует как конечный элемент; она — только синтез психических переживаний, которые разрушаются (иными словами, перестают действовать), едва наступает прозрение. Подобно любым творениям космической субстанции, асмита тоже помогает пробуждению. Но лишь только достигается освобождение, в личности нет больше нужды. Есть что-то парадоксальное в том, как санкхья-йога представляет себе положение Духа: несмотря на свою чистоту, вечность и неизменность, Пуруша соглашается на сцепление — пусть и в иллюзорной форме — с материей; оказывается, для того чтобы достичь знания о своем бытии и «освободиться», даже и нужно воспользоваться инструментом, созданным материей (в данном случае этот инструментинтеллект). Поэтому буддизм, стремясь избежать подобного парадокса — Пуруши, совершенно лишенного способности контактировать с пракрити и всетаки, вопреки себе, являющегося автором человеческой трагедии, — вообще отказался от нередуцируемого абсолютного принципа — «Духа» и заменил его «состояниями сознания».

Когда понято, что такая свобода не может быть достигнута в «естественном» положении человека и что личность есть вместилище страдания и драматических коллизий, становится ясно, что в жертву должны быть принесены и эта «естественность», и сама личность. Но такое жертвоприношение с лихвой компенсируется завоеванием абсолютной свободы, которое оно делает возможным. до тех пор пока человек не возвысился над уровнем психоментальной жизни, он может лишь ошибочно судить о трансцендентальных состояниях, которые на самом деле станут наградой за исчезновение нормального сознания;.



***********


СТРУКТУРА ПСИХИЧЕСКОГО ОПЫТА

Патанджали определяет йогу как «пресечение деятельности сознания», йогах читтавритти ниродхьях Йога, следовательно, считает необходимым опытное познание всех состояний мирского, непросветленного сознания, нормой для которого являются постоянные колебания.

йогические процедуры требуют долговременных упражнений, которые надо исполнять последовательно, неспешно, терпеливо, без малейшего следа желания достичь «соединения» (самадхи) немедленно.

«Йога должна познаваться посредством йоги; йога развивается благодаря йоге». Тексты подобного рода можно цитировать бесконечно. Все они подчеркивают необходимость непосредственного опыта, реализации, практики. Патанджали, а вслед за ним и множество других мастеров йоги и тантры, знают, что читтавритти, «вихри сознания», не могут быть поставлены под контроль и уничтожены, если их не познали «экспериментально». Иными словами, нельзя быть свободным от существования, сансары., если не постигнута жизнь во всей своей конкретике. В этом и заключается объяснение парадоксальной телеологии креативного процесса, который, согласно санкхье и йоге, опутывает человеческую душу и в то же время побуждает ее искать спасения. Следовательно, положение человека, хотя и драматическое, все-таки не отчаянное, потому что эмпирические переживания сами помогают освобождать Дух (особенно благодаря тому, что они порождают отвращение к сансаре). Поистине, только через жизненный опыт достигается свобода. Понятие амбивалентности опыта — т. е. одновременно и «порабощение» человека, и стимулирование его к «освобождению»- специфическая черта индийского мышления.

бесполезно пытаться изменить читтавритти, пока васаны остаются неподконтрольны. Чтобы «деструкция» читтавритти прошла успешно, необходимо разрушить и замкнутый цикл «бессознательное — сознание». Именно этого йога и старается достичь, применяя разные техники, каждая из которых, в широком смысле, нацелена на аннигиляцию психоментального движения, т. е. на «остановку» его.

Именно в характерном для бессознательного динамизме йога видит самое серьезное препятствие; его и должен в первую очередь преодолеть йогин. Эти латенции, словно побуждаемые странным импульсом, ведущим их к самоуничтожению, желают выйти на свет, желают, в процессе своего осуществления, стать состояниями сознания. Сопротивление, оказываемое подсознанием любой попытке отречения и аскетизма, любому действию, которое может привести к спасению души, есть, так сказать, показатель страха, «испытываемого» бессознательным при «мысли» о том, что множество еще не проявленных тенденций так и не смогут реализовать свой потенциал и разрушатся еще до того, когда придет время его осуществить.

Эта жажда актуализации со стороны васан, однако, смешивается с жаждой угасания, «успокоения», которая наблюдается на всех уровнях универсума. Хотя угасание психоментальных тенденций связано с их актуализацией и представляет лишь смену модуса природного бытия, тем не менее верно, что каждая васана, манифестирующаяся как состояние сознания, исчезает как таковая; конечно, другие васаны сменят ее, но сама она, реализуясь, просто прекращает существование.

Интенсивность биоментального круговорота возникает именно из-за того, что васаны всегда нацелены на самоистребление. И все же каждое «проявление» и «исчезновение» в пределах горизонта жизни, равно как и в пределах психоментального горизонта, свидетельствуют об отказе от эго, о стремлении стать другим. Рассмотренные с этой позиции, каждая «форма», каждое «явление» и «состояние», какими бы они ни были — все, что населяет вселенную, — управляются тем же инстинктом свободы, который есть и в человеке. Весь космос, как и человек, равным образом стремится вернуться в (первозданное) Единство.


ТЕХНИКИ САМООВЛАДЕНИЯ
КОНЦЕНТРАЦИЯ НА «ОДНОЙ ТОЧКЕ»

Отправной точкой для йогической медитации является концентрация на одном объекте; будет ли это физическим объектом (пространство между бровями, кончик носа, нечто светящееся и т. д.) или мыслью (метафизическая истина) или Богом (Ишвара) — не имеет большой разницы. Эта целенаправленная, непрерывная концентрация, называемая экаграта («на одну точку»), достигается путем интеграции психоментального потока (сарвартхата, «разнонаправленное, непродолжительное, рассеянное сознание), что в точности совпадает с дефиницией йогической техники: йогах читтавритти ниродхья.

Непосредственный результат экаграты — быстрое и ясное отслеживание всех отвлеченных и механических тенденций, которые доминируют в профанном сознании (или, точнее, составляют его). Отданный во власть ассоциативных связей, порожденных ощущениями и васанами, человек проводит дни свои в постоянных психических колебаниях, которые являются внешними по отношению к нему. Чувства или подсознание непрерывно вводят в сознание объекты, овладевающие им и изменяющие его в соответствии со своей формой и интенсивностью. Ассоциации рассеивают сознание, аффекты возбуждают его, «жажда жизни» обманывает его внешними проекциями. Даже в своих интеллектуальных усилиях человек пассивен, потому что течение его мирских мыслей (контролируемых не экагратой, но лишь временными моментами концентрации — кшипта-викшипта) неизбежно зависит от объектов. Обычно мысль появляется на некоем неопределенном, беспорядочно мерцающем фоне, подпитываемом ощущениями, словами и памятью. Первый долг йогина в отношении мышления — не позволять себе мыслить вообще. Вот почему йогическая практика начинается с экаграты, которая ставит заслон ментальному потоку и тем самым создает «психическую массу», твердый и единый континуум.

Практика экаграты направлена на контролирование двух генераторов ментальной текучести: органов чувств (индрий) и подсознания (санскар). Контроль означает способность вторгнуться, прямо и решительно, в функционирование этих источников ментальных «вихрей» (читтавритти). Йогин способен добиться разрыва сознания усилием воли; другими словами, он может в любое время и в любом месте вызвать концентрацию своего внимания на какой-то одной точке и стать нечувствительным к любому другому сенсорному или мнемоническому раздражителю. Посредством экаграты он достигает подлинной власти, т. е. способности свободно регулировать важный сектор биоментальной деятельности. Не стоит и говорить, что экаграта может быть обретена только в ходе многочисленных упражнений и техник, в которых значительную роль играет физиология. Нельзя получить экаграту, если, например, тело устало или находится в неудобной позе или если дыхание сбито, неритмично. Вот почему, согласно Патанджали, йогическая техника подразделяется на несколько категорий физиологических практик и духовных упражнений (называемых анги, «члены»), которые начинающий должен изучить, если желает получить экаграту, а также, в пределе, высшую концентрацию — самадхи.

Эти «члены» йоги могут рассматриваться и как элементы, формирующие группу техник, и как стадии ментального аскетического пути, чья цель — конечное освобождение. Таковы: 1) самоконтроль (яма); 2) соблюдение предписаний (нияма); 3) телесные позы и положения (асаны); 4) дыхательный ритм (пранаяма); 5) отвлечение органов чувств (пратьяхара); 6) концентрация (дхарана); 7) йогическая медитация (дхьяна); 8) самадхи

ЙОГИЧЕСКИЕ ПОЗЫ (АСАНЫ) И ДЫХАТЕЛЬНЫЕ УПРАЖНЕНИЯ (ПРАНАЯМА)

Важно то, что асана делает тело устойчиво неподвижным и в то же время сводит физические усилия к минимуму. Избегая беспокоящего чувства усталости, расслабления в некоторых частях тела, йогин регулирует физические процессы и тем самым позволяет вниманию останавливаться только на потоке сознания. На первых порах асана неудобна и даже невыносима. Но в ходе дальнейшей тренировки усилие по сохранению тела в одном и том же положении становится незначительным. В конце концов (и это самое главное) усилие должно исчезнуть совсем, а медитативная поза — стать естественной; только тогда возможно углубление концентрации. «Совершенство асаны достигается при полном снятии напряжения, благодаря чему прекращаются все движения тела. Или же асана реализуется при сосредоточении сознания на бесконечном» «Человек, практикующий в соответствии с наставлениями эту специфическую позу, должен сделать усилие, суть которого — в снятии естественного напряжения. Иначе асана не может быть реализована». Что касается «сосредоточения сознания на бесконечном», то это значит полное поглощение внимания практикующего присутствием своего тела.

На уровне физического тела асана — это экаграта, концентрация на одной точке; тело «сжато», сконцентрировано в точечной позиции. Подобно тому как экаграта кладет конец колебаниям и дисперсии состояний сознания, так и асана, сводя бесконечное разнообразие возможных положений тела к одной архетипической, иконографической позе, прекращает телесную подвижность и неустойчивость.

Непосредственная же цель пранаямы более скромна. Благодаря ей приобретается «непрерывное осознавание», которое способно сделать йогическую медитацию возможной. Дыхание обычного человека в целом аритмично; оно подчиняется внешним обстоятельствам или ментальному напряжению. Эта нерегулярность производит бесцельную психическую текучесть, что влечет за собой неустойчивое и рассеянное внимание. Можно, конечно, стать внимательным, если прилагать к этому усилия. Но, согласно йоге, усилие как таковое относится к внешним факторам. Дыхание естественным образом должно стать ритмичным. Поэтому в ходе пранаямы адепт старается снять напряжение дыхания; ритмичное дыхание должно стать настолько автоматическим, чтобы йогин вообще забыл о нем.

Занимаясь пранаямой, йогин старается достичь прямого познания своей жизненной пульсации, своей органической энергии, проходящей через вдохи и выдохи. Пранаяма — это внимание, направленное на органическую жизнь, знание через действие, спокойное и ясное вхождение в самую сущность жизни. Йога советует ученикам жить, не привязываясь к жизни.

В первые же дни практики концентрация на жизненных функциях дыхания вызывает невыразимое ощущение гармонии, ритмичной и мелодичной полноты, разрешение всех психофизиологических затруднений. Позже приходит смутное чувство присутствия чего-то значительного в своем теле, безмятежное сознавание своей силы.
Перейти в начало страницы
 
+Цитировать сообщение
 

> Сообщений в этой теме


Быстрый ответОтветить в данную темуНачать новую тему
1 чел. читают эту тему (гостей: 1, скрытых пользователей: 0)
Пользователей: 0

 

RSS Текстовая версия Сейчас: 18.7.2025, 9:47
 
 
              IPB Skins Team, стиль Retro  
 
Загрузка...