[Ангел Изленгтон]

Относительно недавно задумался над одной вещью.
Уже в начальных классах школы, когда я ещё мало интересовался политикой, мне были известны фамилии : Деникин, Колчак, Юденич, Врангель, Корнилов. Последний - почему-то всегда как "Лавр Корнилов", а остальные по фамилиям.
Странно это или нет, но вся советская литература о революции была пропитана этими фамилиями. От сборника детских рассказов о 1917 -1920 годах , до стихов Маяковского.

А вот имена основных красных военачальников я не знаю до сих пор. То есть, некоторых знаю, но только потому что специально отыскивал. Те из моих сверстников, кто не отыскивал, не назовут ни одного имени. Хотя всех основных лидеров Белой гвардии помнят как и я.

(Есть конечно, Чапаев, Буденный, но это скорее герои мифологии. В тех же советских рассказах для детей их выводили как отважных предводителей небольших отрядов, но не как организаторов победы.)

В чём причина такого забвения красных командиров? Причём именно на уровне массового сознания, а не профессиональных историков?

Мне это непонятно. Возможно, в красном движении не было по-настоящему харизматичных лидеров. А может быть, у населения сработал какой-то эффект неприятия официальной пропаганды полностью ( что было бы странно, ведь в остальных случаях она работала.)

У кого-нибудь есть мысли на сей счёт?

[Ангел Изленгтон]

Из воспоминаний Б.Бажанова - секретаря Сталина. :


Вся сталинская военная группа времен гражданской войны пошла
вверх. В ней трудно найти какого-либо способного военного. Но уже
умело оркестрированная пропаганда некоторых из них произвела в
знаменитости, например, Буденного.
Это был очень живописный персонаж. Типичный вахмистр царской
армии, хороший кавалерист и рубака, он оказался в начале гражданской
войны во главе кавалерийской банды, сражавшейся против белых. Во главе
- формально - манипулировали бандой несколько коммунистов. Банда
разрасталась, одерживала успехи - конница была танками этих годов. В
какой-то момент Москва, делавшая ставку на конницу, занялась вплотную
Буденным.
Троцкий в это время бросил лозунг "Пролетарий, на коня!",
звучавший довольно комично своей напыщенностью и нереальностью. Дело в
том, что хорошую конницу делали люди степей - прирожденные
кавалеристы, как, например, казаки. Можно еще было посадить на коня
крестьянина, который, не будучи кавалеристом, все же лошадь знал,
привык к ней и умел с ней обращаться. Но городской рабочий
("пролетариат") на коне был никуда. Лозунг Троцкого звучал смешно.
В какой-то момент Буденный в знак внимания получил из Москвы
подарки: автомобиль и партийный билет. Несколько встревоженный
Буденный созвал главарей своей банды. "Вот, братва, - доложил он, -
прислали мне из Москвы автомобиль и вот это". Тут бережно, как хрупкую
китайскую вазочку, положил он на стол партийный билет. Братва
призадумалась, но по зрелом размышлении решила: "Автомобиль, Семен,
бери; автомобиль - это хорошо. А "это" (партбилет), знаешь, хай
лежить: он хлеба не просит". Так Буденный стал коммунистом.
Банда Буденного скоро разрослась в бригаду, потом в конный
корпус. Москва дала ему комиссаров и хорошего начальника штаба.
Повышаясь в чинах и будучи командующим, Буденный в операционные дела и
в командование не вмешивался. Когда штаб спрашивал его мнение по
поводу задуманной операции, он неизменно отвечал: "А это вы как
знаете. Мое дело - рубать".
Во время гражданской войны он "рубал" и беспрекословно слушался
приставленных к нему и командовавших им Сталина и Ворошилова. После
войны он был сделан чем-то вроде инспектора кавалерии. В конце концов
как-то решили пустить его на заседание знаменитого Политбюро. Моя
память точно сохранила это забавное событие.
На заседании Политбюро очередь доходит до вопросов военного
ведомства. Я распоряжаюсь впустить в зал вызванных военных, и в том
числе Буденного. Буденный входит на цыпочках, но сильно грохоча
тяжелыми сапогами. Между столом и стеной проход широк, но вся фигура
Буденного выражает опасение - как бы чего не свалить и не сломать. Ему
указывают стул рядом с Рыковым. Буденный садится. Усы у него торчат,
как у таракана. Он смотрит прямо перед собой и явно ничего не понимает
в том, что говорится. Он как бы думает: "Вот поди ж ты, это и есть то
знаменитое Политбюро, которое, говорят, все может, даже превратить
мужчину в женщину".
Между тем с делами Реввоенсовета кончено. Каменев говорит: "Со
стратегией покончили. Военные люди свободны". Сидит Буденный, не
понимает таких тонкостей. И Каменев тоже чудак: "Военные люди
свободны". Вот если бы так: "Товарищ Буденный! Смирно! Правое плечо
вперед, шагом марш!" Ну, тогда все было бы понятно. Тут Сталин с
широким жестом гостеприимного хозяина: "Сиди, Семен, сиди". Так,
выпучив глаза и по-прежнему глядя прямо перед собой, просидел Буденный
еще два-три вопроса. В конце концов я ему объяснил, что пора уходить.
Потом Буденный стал маршалом, а в 1943 году даже вошел в
Центральный Комитет партии. Правда, это был ЦК сталинского призыва, и
если бы Сталин обладал чувством юмора, он бы заодно, по примеру
Калигулы, мог бы ввести в Центральный Комитет и буденновского коня. Но
Сталин чувством юмора не обладал.
Надо добавить, что во время советско-германской войны ничтожество
и Ворошилова и Буденного после первых же операций стало так очевидно,
что Сталину пришлось их отправить на Урал готовить резервы.