[соня]

Антоний Сурожский

ВСТРЕЧА С БОГОМ ЖИВЫМ

Бог является нашим первичным опытом. Бог воспринимается нами с такими чувствами, как священный ужас, неописуемая радость, любовь.

каждое существо (сейчас мы говорим о человеке) имеет с Богом отношение единственное, неповторимое, и поэтому является абсолютно незаменимым существом. Это значит, что и в своем становлении, пока он еще на земле не полностью стал самим собой, он должен вырастать, в меру своего самого подлинного бытия

нет такой идеальной формы человека, которой он должен достичь; человек должен стать самим собой.

И только потому считаем Его подлинно человеком, безусловно человеком, что Он соединен с Богом совершенно. Только человек, который соединился с Богом неразрывно, до самых своих глубин, может называться Человеком.

если бы даже Бог стал перед тобой и дал тебе какое-либо приказание, на которое твое сердце не может отозваться, на которое ты не можешь ответить: Аминь!** – не делай этого, потому что Богу нужен не твой поступок, а гармония между тобой и Им.
Святой Марк Подвижник (V в.)

[соня]

О МОЛИТВЕ ИИСУСОВОЙ

Все эти приемыне составляют созерцательной молитвы. Они освободительный подвиг, упражнения, лишь уготовляющие форму для молитвы. Тогда начинается истинно духовное делание, когда внимание стало едино, собрано в мосте совершенного сосредоточения и готово принять от благодати и вознести молитву.
Но самая молитва должна быть опорой внутреннего единства, а для этого быть такою, чтобы не только не нарушать долго колеблющегося внутреннего равновесия, но чтобы и по себе вызывать и упрочивать собранность и единство, открывая путь со-единения человека с Богом — в духе, душе и теле.

Призвание человека состоит в том, чтобы стать единым с Богом по благодати, для того чтобы соединить Творца и тварь. Задача не в том только, чтобы исцелился, стал бы “цел” человек, чтобы, искупленный и исцеленный, он предстоял Богу, но в том, чтобы “синергически”, т.е. “со-действием” (взаимодействием) Бога и человека все человеческое естество было преображено и стало, по слову Св. Ап. Петра “участником Божественного естества” — путем обожения реального, а не метафорического.

Цель человека, его призвание, превосходит его самого: не только в себе. но и за пределами своего человечества он призван Бога трансцендентного, несоразмеримого никакой твари, вездесущего и вместе с тем непостижимого, сделать имманентным себе, и чрез себя миру, нераздельно, хотя и неслиянно, соединенным тварному миру; чтобы неизменный, личный неущербный Бог стал воистину “вся во всех”, чтобы для живой твари Он был более реален и близок, чем сама жизнь.

К этому-то и направлена, и этого достигает Иисусова молитва, то содержание, которое православная молитва вливает в совершенную форму безмолвия. Краткая по форме, единая по содержанию, она ведет душу к сосредоточенности и поставляет ее лицом к лицу с Богом. В силу своего содержания — она собирает воедино все силы (духовные, душевные и телесные) человека в поклонении и любви. И этим она делает бытие прочным.
Одновременно она отрешает душу от всякой субъективности, от всякого своего искания и самовожделения и устанавливает ее в полной объективности Божественного. Она и путь и вершина самоотвержения. “человек, который обособляется, подобен древесной стружке, свернувшейся вокруг своей внутренней пустоты”.

Лишь в Боге человек умирает как особь, индивид и восстает как личность, персона.
Личность-персона — невыразима. Ее нельзя противопоставить; она вне сравнения; она бесподобна, неповторима, неуловима и, однако, столь же безусловно реальна. Ее существование — тайна, и пребывающее “и дам ему белый камень, и на камне написанное новое имя, которого никто не знает, кроме принявшего”

Личность не существует путем противоположения, обособления, исключения, но путем отказа присвоить себе общую всем природу человека, путем совершенного самоотвержения. Она существует для и в направлении к Другому, по образу Бога-Слова: — “И Слово бе к Богу”

Природа человека, в ее первозданном состоянии, такой, какою она была во Адаме до падения, или во Христе — нам, в нашем настоящем состоянии неизвестна и непостижима, по мы можем ее предчувствовать и прозревать чрез подвиг нашей жизни во Христе, а также можем мы знать нечто и о теле духовном сквозь и за телом смерти.
Подобно тому, как Бог — Единый во Святой Троице, — един по природе и троичен в Лицах, так и человек — един в природе и множествен в ипостасях.
Аскеза и благодать объединенными усилиями разбивают индивидуальное, обособленное бывание человека, для того чтобы восстановить первозданную природу и интегральную личность-персону.

Наконец, богословское и духовное богатство молитвы Иисусовой безгранично: она не только “сокращение всего Евангелия”, но и ключ веры во Христе Иисусе. Не только говорит она нам о Боге, но в этом непрестающем призывании, в этом взывании твари к Всемилостивому Творцу, присутствует Христос. Он приходит к Своей твари, и Он, по ее молению, совершает единственное вожделенное для нее чудо: Он пребывает в ней, соединяется с ней так, что уже не мы живем, по живет в нас Христос.

* * *
Кроме указанных выше условий, определяющих правила подвига внимания, несколько предварительных требований должно быть удовлетворено всяким, кто, с помощью Божьей, хочет приступить к деланию Иисусовой молитвы.
Прежде всего — ясное, или хоть неясное, сознание ужаса смерти, в которой пребывает всякий, кто отпал от Бога и заключен в убийственном обособлении.
Далее, живое сознание того, что лишь в Боге — жизнь.
И еще — воля к обращению, т.е. решительного поворота, который нас отчуждает до конца и навсегда от мира безбожного и включает нас в другую область бытия, Божьего, и мира в Боге.

“Положив руку на рало”, христианин должен отложить о себе всякое попечение; твердо решить, что он о себе забывает, о себе знать больше не хочет; умертвить в себе всякий дух стяжания, алчности, мирской и духовной, с тем чтобы искать единственно Бога. — И тогда только, освободившись от рабства миру, может и должен приступающий к великому деланию сему, предаться в безусловное послушание, в послушание радостное, всецелое, смиренное. немедленное, желанное, и в простоте приступить к исканию Бога, не скрывая от Него ничего, правдиво, без надежды на себя, бдительно и трезвенно-действенно предавая Богу, в духе смирения и богопочитания, с искренней волей к покаянию, готовый умереть скорее, чем отступить от доброго своего намерения.