[соня]

Статьи раввина А.Штейнзальца

Вера, провидение и упование
Время в еврейской традиции
Грех
Иерусалимские образы
Иудаизм и христианство
Лекция в обществе "Хэсед Авраам"
Личность и общество
Миссия человека и его место в мире
Мистицизм, фундаментализм и современность
От рабства к свободе
Почему революции терпят поражение
Талмуд
Что такое еврей?


Полностью - тут:
http://www.gramotey.com/?open_file=1269058437

Статьи раввина на темы иудаизма





Вера, провидение и упование


Когда мы различаем руку Провидения в постигающих нас испытаниях, это
лучше всего выражают слова: "Пора бедствия у Яакова, и из него спасение"
Если же наш взгляд на происходящее более широк, его сущность можно выразить сло-
вами: "Что хорошо? Доброе начало. А что очень хорошо? Злое начало. Прос-
то хорошо . ангел жизни. Очень хорошо - ангел смерти". Здесь такое абсо-
лютное зло, как смерть, оказывается скрытым благом, причем куда большим,
чем жизнь, т.е. "явное" добро.

Об этом сказано: "Кого возлюбит Превечный, того накажет" - ибо то, что кажется нам наказанием, на самом деле является более глубоким проявлением Его любви и благоволе-
ния к нам.

Так мы поднимаемся на первую, галахическую ступень
духовного величия. Эта ступень соответствует содержащемуся в Мишне гала-
хическому постановлению о том, что человек обязан "благословлять за зло,
как за добро" - т.е. благодарить Б-га за все, что бы ни случилось с ним
в жизни. Неважно, видит ли он положительный смысл выпавших на его долю
испытаний, говоря словами Писания: "Чашу спасения подниму", или судьба
представляется ему безрадостной, как сказано: "Бедствие и скорбь обрету"
- и в том и в другом случае человек заявляет: "Имя Господне возглашу" с
полной верой в то, что и радости и испытания посланы ему Судьей справед-
ливым и истинным и ведут к благой цели, а мнимое зло служит подножием
грядущего блага.

На следующей, более высокой духовной ступени, когда человек приходит
к пониманию того, что явное зло суть скрытое добро, он уже не просто вы-
ражает готовность принять свою судьбу из рук Превечного, какой бы та ни
была, но делает это с радостью. Ибо знание того, что мнимое зло в
действительности является добром, облеченным в другие одежды, изгоняет
из сердца печаль. Подобно тому, как явное, зримое благо наполняет чело-
века ликованием, так все, исходящее от Всевышнего, отныне только радует
его. Таким образом, будет ли человек, которого постигает зло, испытывать
радость или скорбь, в первую очередь зависит от его собственного духов-
ного уровня. Тем, кто, как Нахум Иш Гамзу, способен распознать добро в
обличье зла, постигающие их испытания покажутся легче и естественней.

Ибо благодаря своей способности углубляться в суть вещей, такие люди не
дают видимому злу испугать себя, а находят скрытое в глубине событий
добро и вглядываются в него. Конечно, зло не в силах причинить им тех
страданий, которые терпят люди, не достигшие высокого духовного уровня.
Ведь когда человек понимает, что все происходящее суть благо и направле-
но к благу, зло исчезает с его глаз и взору предстает заключенное в ве-
щах добро. Но и простой человек, чей духовный взор не проникает в глуби-
ны, человек, не способный отрешиться от страданий настолько, чтобы ви-
деть в них благо, тем не менее может подняться на духовный уровень, ко-
торый позволит ему принимать все происходящее с ним с радостью. Ибо то,
к чему мудрец приходит путем вглядывания и размышлений, простой человек
обретает с помощью веры. Если он действительно всем сердцем верит, что
"зло не спускается сверху", то и любое посланное ему испытание он примет
по доброй воле, с радостью, ибо верит полной и искренней верой, что в
конечном счете оно направлено к его благу, даже если его духовный взор
не проникает настолько глубоко, чтобы удостовериться в этом воочию.

Но еще выше находится духовная ступень, с которой зло предстает в
своем подлинном облике - не как благо, обернутое в оболочку зла, а как
самое чистое и возвышенное благо, столь великое, что оно превышает обыч-
ную человеческую способность восприятия и потому причиняет боль. Для то-
го, чтобы душа приняла подобное добро, человек должен всецело предаться
главному, не давая своим глазам и чувствам распоряжаться собой. Более
того, он должен ценить близость Всевышнего превыше всех благ этого мира
и доверять ей больше, чем своим чувствам. Ибо тот, кто верит, что види-
мое зло в основе своей является более возвышенным благом, чем благо оче-
видное, не просто принимает зло с радостью, но он принимает его с
большей радостью, чем добро! Ибо он понимает, что это мнимое зло суть
более возвышенное откровение Бога, когда Он является человеку в непости-
жимости Своей тайны. И об этом сказано: "Оскорбляемы и не оскорблены,
выслушивают поношение и безмолвствуют, с любовью и радостью претерпевают
муки, о них свидетельствует Писание: "Любящие Его - как солнце восходя-
щее в могуществе". Лишь тот, кто воистину любит Бога, способен с ра-
достью принимать страдания, посланные Им. Эта радость превыше любой дру-
гой, ибо ее сопровождает сознание, что "кого возлюбит Превечный, того
накажет". Человека, который всем сердцем любит Бога, подобное свиде-
тельство взаимности не может не радовать.
Такой человек предпочтет страдания, в которых раскрывается Всевышний, благополучной жизни в мире повседневной постигаемой реальности, которая лишена ощущения близости Б-жественной тайны . той тайны, в тени которой таится великое Открове-
ние.

Именно в этом смысле следует понимать слова "Праведник, и добро (пос-
тигает) его". Речь идет о совершенном, абсолютном праведнике, чья жизнь
действительно исполнена лишь добра, и зла в ней нет ни на йоту. Ведь со-
вершенный праведник отличается от других людей тем, что испытания и бе-
ды, выпадающие на его долю, он принимает с любовью и искренней радостью,
как свидетельства наибольшей близости Всевышнего, - а именно к этой бли-
зости он больше всего стремится и лишь ее по-настоящему желает. Пото-
му-то зло этого мира не находит пути к совершенному праведнику и не ом-
рачает его жизнь. В том, что выпадает на его долю, он находит великую
радость, ибо видит во всем лишь аболютное добро.

[соня]

Итак, путь, которым идет цадик, - упасть семь раз и подняться. "И тем
более, что человек называется "идущим", а не "стоящим!" Таким образом, предназначение человека по самой его природе -
изменяться и расти. Он может также опускаться и падать; но нет среднего
положения, в котором он мог бы замереть неподвижно.
Более того, при переходе с уровня на уровень опасность падения
увеличивается. Человек уже не находится в безопасности на прежнем уровне и
легко может упасть прежде, чем закрепится на новом. То же верно и
относительно любого изменения в состоянии, в уровне существования. Например,
входя вводу, чтобы плыть, человек проходит через неустойчивое состояние,
когда он уже не стоит твердо на дне, но еще и не плывет. Переход, таким
образом, всегда включает в себя элемент неустойчивости и опасности.

Переход с уровня на уровень требует своего рода прыжка,
надо покинуть то, что только что было твердой почвой.
Это фундаментальное качество человеческого прогресса - промежуток между
точками несет в себе определенные черты качества "ничто", и нельзя перейти
от одной точки другой, не потеряв равновесия хотя бы на мгновение.

Постараемся представить себе, что Речь Б-га явление не преходящее, а
продолжающееся бесконечно, повторяющееся снова и снова. Это можно уподобить включению электрического света.
В случае переменного тока, которым мы пользуемся в повседневной жизни,
электрический ток течет все время то туда, то обратно. Можно рассматривать
Творение мира как такое вот включение электричества. Щелчок выключателя - не
завершенное действие; он только запускает постоянное и повторяющееся
движение энергии, которое остается зависимым от своего источника.
Так и Слово Б-га - оно вечно в своем проявлении и постоянно обновляется. Это
схема, способная к динамическому взаимодействию. Бааль Шем Тов однажды
объяснял, в другом контексте, насколько это верно относительно Дарования
Торы на горе Синай. Тогда спустилась весть о Вечном мире, и слова также были
вечны; Речь Б-га не смолкла, это мы перестали слушать. Суть стояния у горы
Синай не только в том что было сказано то, что было сказано, но также и в
том, что нашим ушам была дарована способность это сказанное услышать. И,
заканчивал Бааль Шем Тов каждый, в любую минуту своей жизни, может
удостоиться стоять у горы Синай и слышать Тору Откровение на горе Синай
стало уникальным, однократным явлением не потому, что Б-г умолк, а потому
что мы не даем себе Его услышать.

Если Речь Б-га умолкнет, мир обратится в ничто. Буквы
Речений не творят явления мира; они есть самая суть этих явлений.

Такой предмет, как стол, состоит из непрерывно движущихся частиц,
твердость которых весьма сомнительна. Электроны, в свою очередь, можно
рассматривать как сконцентрированные волны энергии. Короче, даже в пределах
мира физического мы находимся в сетях иллюзий; то, что кажется твердым, не
является таковым. Это не вопрос обмана чувств: наши чувства дают нам
адекватную проекцию того, какими явления представляются, какими они
задуманы. Учитель хочет сказать нам, что материя, которая кажется нам
твердой и реальной, получает свое существование из Слова Б-га.

К примеру, мы можем видеть, что звуковые волны воспринимаются
магнитофоном и фонографом. Первый преобразует их в электромагнитные сигналы,
второй - в бороздки на пластмассе. Это два разных перевода звуковых волн;
если проиграть звук, в обоих случаях снова появится одно и тоже исходное
явление. Однако сами звуковые волны - не электромагнитный сигнал и не
бороздки на пластинке, Когда я хочу показать кому-то звук, я должен
воспользоваться одним из способов преобразования или перевода. В этом смысле
буквы Б-жественной речи, проявленные в тверди небесной, - лишь другая
версия, другой перевод того же, что написано и Торе. Однако осознавая
внутреннюю тождественность, надо помнить, что и то и другое преломлено через
человеческие ограниченные возможности восприятия. Есть одаренные люди,
которые, взяв нотный лист, могут не только пропеть мелодию, но и читать ноты
с наслаждением, как книгу, иногда даже с большим наслаждением, чем если бы
они слушали концертное исполнение.

Это более или менее подобно тому, что можно сказать о великих душах, которые, читая Тору,
слышат Слова Б-га в ней, и это совсем не то, что слышит человек, читающий логически связанные
предложения. Можно сказать, что это верно в сфере любых отношений с
окружающих миром: восприятие зависит от возможностей человека. Есть
знаменитая история о Бааль hа-Тания, который незадолго до смерти позвал к
себе внука (позже известного под именем Цемах-Цедек) и спросил "Что ты
видишь?" Мальчик ответил описанием обычной домашней обстановки. "А я вижу
только слово Б-га", - ответил старый ребе. Есть, значит, уровень, на котором
человек перестает видеть в обычном смысле. Он воспринимает само явление, а
не его проекции.
Поэтому всякий сотворенный предмет имеет свою форму и свою сущность,
связанную с буквами, образовавшими его

У всякой вещи в мире есть собственное имя, даже у самой маленькой и
неприметной. Поэтому, между прочим, и говорят, что, когда родители дают
ребенку имя и думают, что точно знают, почему они его выбирают, на самом
деле они не знают этого. А если они ошибутся, дадут неправильное имя, позже
ребенок изменит его на правильное. Эта попытка определить, кто есть человек,
задевает саму уникальность личности. Личности свойственно собственное имя,
которое можно уподобить специфической формуле.

Интересно, как об этом по-своему, без каббалистических интонаций,
говорит Магараль, великий мудрец. По его словам, совершение чуда
основывается на том, что человек видит Б-жественное слово яснее, чем
материальное вещество мира, а Б-жественное слово в определенной степени
поддается воздействию того, кто понимает это слово. То есть тот, кто
понимает, что никакого стола нет, превзошел стол. Для того же, кто этого не
видит, стол остается столом. Возникает вопрос: где нахожусь я по отношению к
явлениям, к объектам этого мира? Взять, к примеру, чудо, которое может
совершить каждый: ходить по водам озера. Да, мы можем ходить по водам, но
когда озеро замерзло. Вопрос, стало быть, в том, как я соотношусь с
меняющимся миром явлений, насколько я могу придать своим отношениям с миром стабильную форму.
С этой точки зрения совершить чудо - значит чуть-чуть сдвинуть явления мира.

Кстати, того же самого касается и тема покаяния. Раскаиваясь, я
достигаю определенного уровня, благодаря чему меняю что-то в мире - а вся
важность покаяния состоит в том, что оно на самом деле меняет какую-то
реальность в мире. Только на том уровне о человеке можно сказать, что он
искуплен. Мир и предметы в нем кажутся фиксированными потому, что и мы
подвешены в тех же измерениях. Человек, способный влиять на предметы на
другом уровне - на уровне микрочастиц, например, или в области ядерной
физики, - не ощущает разницы между твердым веществом и другими видами
материи. Для электрона все равно, двинется он сквозь газ или сквозь твердое
вещество. Можно добавить, что и в повседневной жизни мы живем на множестве
уровней одновременно, и когда я нахожусь на некотором уровне, то что-то, что
может принять форму лишь на определенном уровне, может им и ограничиваться.
Поэтому различие между духовным и физическим отражает лишь характер
отношений, которые возникают у меня с явлениями.

Речь идет не о соотношении между материей и духом, а о том, что вообще весь мир есть Б-жественная речь.
С этой точки зрения не существует ничего, кроме Б-га, а известный нам
мир - это та часть Его речи, которую мы можем воспринять. Б-жественная речь, таким образом, - единственная объективная реальность. Свет сам по себе не должен делать что-то, чтобы освещать; он освещает, потому что он свет.
Несмотря на то, что Он - Творец всего, это вовсе не важно для него, незначительно по сравнению с Его бесконечностью. Иначе говоря, правда не в том, что Б-г творит что-то из ничего, а в том, что Он творит "ничто" из нечто; и это нечто - Он сам.
Небытие мира - это не объективный, факт. Для человека мир ничто, потому
что ему его не охватить; для Б-га - ничто, потому что не имеет значения.
Мы же являемся "чем-то" именно потому, что осознаем - кто Он и кто мы.