Не мог обойти вниманием такое понятие, как Небо. Вероятно, понимание этого возникло гораздо ранее в человеческом мышлении, чем легенды о Великой Матери (Матери сырой земле), которые напрямую связаны с земледелием. Небо же- это первое (имхо), на что могло обратить внимание метафизическое восприятие первобытного человека. И это просто- Небо наглядно во всех изменениях природы: как суточных, так и сезонных.
Мирче Элиаде:Цитата
Процесс «эволюции» небесных богов весьма сложен. Чтобы упростить дальнейшее изложение, выделим две основные линии развития:
1. Бог неба, владыка мира, абсолютный монарх (деспот), страж законов;
2. Бог неба, творец, высшее воплощение мужского начала, супруг теллурической Великой Матери, ведающий дождями.
Цитата
Символизм неба. — Итак, мы бегло познакомились с рядом небесных богов или же тех божеств, которые тесно связаны с уранической иерофанией. Всюду мы обнаруживали один и тот же феномен: отступление небесных богов, уступающих место более динамичным, конкретным и «личностным» теофаниям. И, однако, мы бы ошиблись, ограничив небесные иерофании порожденными ими божественными или полубожественными образами. Сакральность неба пронижет собой бесчисленные ритуальные и мифологические комплексы, не имеющие, на первый взгляд, прямого отношения к какому-либо ураническому божеству. Даже там, где последнее отходит на второй план, сакральность неба через символику «высоты», «подъема», «центра» и т. п. продолжает играть деятельную роль в религиозной жизни. И в этой символике мы нередко обнаруживаем замену уранического божества божеством оплодотворяющим, однако внутренний ее механизм, ее структура по-прежнему остаются « небесными ».
Цитата
Дьяус, Варуна. — В данном месте мы можем не входить в дискуссию по поводу *Dieus, гипотетического бога ясного неба, общего, как предполагается, для всех арийских племен. Вполне достоверно то, что индийский Дьяус, италийский Юпитер, эллинский Зевс, германский Тюр (Тио) представляют собой исторические формы, Развившиеся из этого исконного небесного божества, и что даже в своих именах они ясно обнаруживают следы первоначального бинома «свет (день)» — «сакральное» (ср. санскр. div. «сиять», «день», dyaus «небо», «день»; dios, dies; deivos, divus). Имена этих верховных индоарийских богов свидетельствуют об их органической связи с ясным, безоблачным, сияющим небом. Но это не означает, что в интуиции исконного *Dieus отсутствовали (как полагают многие ученые, ср., например, Nehring, Studien гиг Indogermanischen Kultur- und Urheimat, 195 sq.) любые метеорологические явления — буря, гром, молния и т. д. Самые примитивные по своей структуре боги неба (Байаме, Дурамулун и т. д., ср. § 12) управляли метеорологическими феноменами, а важнейшим их атрибутом была молния. И тот факт, что в имени арийского бога неба делается упор на признаках ясный, безоблачный, светлый, сам по себе отнюдь не исключает иного рода теофаний *Dieus’a (дождь, ураган). Правда, как мы убедимся в дальнейшем (§ 26), значительная часть этих небесных богов получила более узкую «специализацию», превратившись в божества бури и плодородия. Но эта позднейшая специализация объясняется хорошо известными в истории религий процессами (тяготение к конкретному, трансформация идеи «творения» в идею «плодородия» и т. п.), и, как бы то ни было, она не исключает присутствия метеорологических функций в общей интуиции бога ясного неба.
Исторические формы индоарийских небесных божеств едва ли можно свести к одной или нескольким ураническим теофаниям. Их образы богаче, а функции — сложнее. Сконцентрированная в этих божествах (или находящаяся под их властью) сакральная сила раскрывается в различных сферах, причем не обязательно «космических» по своей структуре. Ключевой элемент личности всех подобных божеств — верховная власть, между тем авторитет и престиж последней невозможно объяснить вполне одной лишь сакральностью неба. Возьмем, например, индоарийского бога неба. Дьяус крайне редко появляется в Ведах и в послеведийской литературе как бог в собственном смысле слова (Hillebrandt, Vedische Mythologie, III, 392): обычно его имя используется для обозначения «неба» или «дня» (dyavi dyavi: «со дня на день»). В свое время Дьяус, несомненно, обладал автономией настоящего божества, определенные следы которой сохранились и в ведических текстах: чета Дьява-притхиви, «Небо и Земля» (Ригведа, I, 160), обращение к «Небу-Отцу» (Ахтарваведа, VI, 4, 3), к «небу, которое знает все» (А. В., I, 32, 4). Иерогамия, всеведение, творческая способность являются характерными атрибутами истинного бога неба. Дьяус, однако, подвергся процессу «натуралистической» специализации; иначе говоря, из носителя уранической сакралъности он превратился в лексический оборот, означающий дневные уранические феномены («небо», «день»). Это еще одно следствие его «пассивности»; сакральное «уходит» из сферы космических явлений, а термины, прежде служившие для обозначения сакрального, становятся в конце концов профанными: бог Неба уступает место слову, обозначающему «небо» и «явления дневного неба». Однако, подобная секуляризация Дьяуса не говорит об исчезновении или ослаблении небесной иерофании как таковой: она означает лишь то, что Дьяуса сменило другое божество. «Натурали-зируясь», утрачивая функцию выразителя небесной сакральности, Дьяус тем самым теряет роль верховного уранического бога.
Интересное это название- Дьяус, очень уж созвучно с христианским дьяволом. Вполне может быть: любые религиозные веянья, что с притензией на всеобщность и массовость (будь то христианство или марксизм, что одного поля ягоды) используют в своей практике так называемую негативную пропаганду. Меняешь плюс на минус и потом капаешь это на слабые мозги обездоленных. И всплывают первобытные страхи, что сковывают члены в рабской покорности чужим законам.
Маркус Славянский монотеизм. 27.3.2012, 23:37
Ответов
