[соня]

Во Вторую неделю по Пятидесятнице в церкви читается Вторая глава из Деяний Апостольских.

Всегда, слушая этот текст, невольно полагала, что вот сошлись «дети разных народов» и слышали «Петра же, ставшего с одиннадцатью» «каждый на своем наречии».

Однако, что мы слышим?
«В Иерусалиме же находились Иудеи, люди набожные, из всякого народа под небом.»
...........
«Петр же, став с одиннадцатью, возвысил голос свой и возгласил им: мужи Иудейские, и все живущие в Иерусалиме!»

И далее : 22 «Мужи Израильские!»
И далее: 36 «Итак твердо знай, весь дом Израилев...»

И действительно: до крещения "Корнилия, сотника из полка, называемого Италийским",
все христиане были евреями, причем евреями, соблюдающими закон иудейский.
Да и кто же еще мог собраться в Иерусалиме на один из трех положенных для иудеев паломнических праздников?

Оказывается, «еллинами» в Первенствующей церкви называли вовсе не греков, а евреев диаспоры, не проживавших на территории Палестины, плохо владевших еврейским языком и говорящих преимущественно на греческим.
Поэтому "их наречие" было собравшимся понятнее позабытого, прежде родного, языка.
/Говорят, что и перевод ВЗ(Танаха) на греческий был сделан вовсе не для Птолемея II Филадельфа, а для нужд самих разучившихся читать на своем языке александрийских евреев, составлявших до половины населения этого крупнейшего города древнего мира./

Евреями же были и побиенный камнями диакон Стефан и, по всей видимости, евангелист Лука.
Почему же у них были греческие, а не еврейские имена?
Дело в том, что у евреев того времени в ходу обычно было сразу три имени:
- еврейское (аналог имени, нарицаемому при крещении)
- греческое, для светского употребления
- и прозвище.
(Примеры тому мы находим и в самих Евангелиях в именах апостолов).

Понимание таких фактов помогает мне избавляться от неосознанно сызмальства впитанной ереси маркионизма, пренебрежительного отношения к вере и народу, давшего нам не только Новый Завет, но и самую Святую плоть нашего Спасителя, вкушаемую нами во Святом Причастии.

Как Приснодева Мария есть осуществление святости Израилевой, так и на литургии мы причащаемся не просто какой-то, а именно еврейской плоти нашего Господа и Спасителя.

"Денационализация" же Плоти Иисуса есть неосознаваемое нами уклонение в ересь монофизитства и даже докетизма.
По формуле Халкидонского Собора, божественная и человеческая природа Богочеловека перебывает в Нем "неслиянно и нераздельно".
Частое молитвенное задумывание об непостижимой тайне Боговоплощения позволяет освобождаться от недолжного обожествления человеческого естества Иисуса, равно как и недолжного очеловечивания Его божественного естества.

[соня]

Утверждение Симеона Нового Богослова основано на словах:

"Иисус же сказал им: истинно, истинно говорю вам: если не будете есть Плоти Сына Человеческого и пить Крови Его, то не будете иметь в себе жизни.
Ядущий Мою Плоть и пиющий Мою Кровь имеет жизнь вечную, и Я воскрешу его в последний день."
/Евангелие от Иоанна. Глава 6. Ст. 53-54/

Далее следует его рассуждение о том, что плоть и кровь Иисуса - понятия вовсе не кажущиеся;
ни в телесном Его воплощении, ни в пресуществлении даров во Святом Причастии.