И рака и козерога и черную весну читал. Читал не понял. Не понимал до тех пор, пока не прочитал в одном журнале статью о жизни Г. Миллера. Все эти книги практически автобиографичны. Вот тогда, поместив себя подвал рабочей улицы, уходив в гости к русскому эмигранту который второй год пишет книгу, побродив по улицам с пустым желудком, начинаешь понимать. Открывается внутренний мир человека из которого смотришь на мир европы. В Черной весне Париж. Показан так, будто я там вырос в трущебах. Назвать чернухой не поднимается рука. Какая то чисто еврейская печаль в этих книгах.
|