|
+ + +
1
Не держи, не держи нас за тонкие нитки,
Серебристые коконы молитвы.
У Тебя есть грозные и крепкие сетки,
Прозрачные трубки, капиллярные ветки
Вечнозеленыя для Твоей ловитвы,
Стопы на попрание льва, и аспида, и василиска,
Опытные портные, летучие бритвы,
Ангелы со стальными ножницами, сахарные облатки,
У Тебя есть исступление, шизофрения и эпилептические припадки.
Не подходи сюда близко,
Бо сгорает сетчатка мгновенно от белого блеска.
2
Убей меня. Я не пойму,
Зачем Ты все устроил так.
Я никогда не полюблю
Твою телесную тюрьму,
Никольского собора низкий потолок.
Ты можешь строить себе скорлупу,
И сыпать сладкую крупу,
И ставить тяжкую стопу -
Я не размножаюсь в плену.
Я никогда не полюблю
Твою египетскую тьму -
Не уклоняйся же! - Твою!
Твой свет ужасный, нелюдской
(Зачем так видно далеко,
Св. Николай Морской?),
И неизбежную войну,
В которой Ты способен на все.
+ + +
С лицом, подтаявшим, как леденец, с грустным лицом,
Будешь губы облизывать, таять, чай пить,
О, еще не скоро зима, - дети в автобусе сообщат,
Очарованные, с повязками на глазах,
С черными, белыми кошками, как насвистел Ариэль,
С прозрачным профилем, с половинкой Луны во рту,
Со звездочкой из фольги на скуле,
Ни о чем вспоминать не будешь, ни о боли, ни о чем,
Целый год с ароматической палочкой, взаперти,
С алмазной пылью под кожей, с оптикой для чудес,
С хвойным, ментоловым запахом смерти, пока осядет в ноздрях,
С голубым излучающим мозгом, со счетчиком Гейгера в головах,
С черными созвездиями наяву.
+ + +
Кто наблюдает рассвет в грандиозной восточной столице,
Вряд ли забудет ее золотые кошачьи глаза,
Черное жерло метро в половине седьмого утра
Между Спортивной и Фрунзенской;
вскрытое горло реки;
Призрачный стадион, очертания тайные метеобашен;
Хрупкую казнь тараканов янтарных на кухне,
Меднокрылых и легких, безумных, как ветер;
Вряд ли забудет, как кожа превращается в газировку:
Пузырьки прозрачных мурашек бегут по ней.
+ + +
Ты видишь: меж оконных рам глухой аптеки либо почты,
Среди зимы, когда звериные созвездия остановились,
Друг другу кажут второпях еще зеленые, бескровные пупочки
Античные герои - кливия и амариллис.
Вот нежная их болтовня, и мелко задрожит рябина,
По коже рябь, смотри, бежит, и зеркало ее мутится,
Уже не надо ничего, лишь слабый голос Керубино -
Двуполый звук, его волна летит удариться и откатиться.
Зачем природа создала смешные раковины гениталий,
Улиточьи ходы коры и мякоть спинномозговую -
Весь этот умный, сонный сонм несуществующих деталей,
Которых и не назову я?
И повернула, как алмаз, честолюбивое либидо,
И вегетатику системы корневой, и клубеньковую, и нитчатую лютню,
Подсыпав чокнутого порошку бытописателям происхожденья вида,
Пускалась в генеалогические плутни?
Шафрановый оттенок век, садится солнце восковое,
Полуприкрытые глаза, теплеет свет, и лишь одною,
Рождающей на высоте движенье роковое,
Мир держится парящею струною.
|
Мёртвый Связист Стихи 19.8.2007, 14:48
19.8.2007, 14:48
Ответов
.
