[Ангел Изленгтон]

О Кониском я впервые узнал из 12 тома полного собрания сочинений Пушкина, изданного в 1999 году по изданию 1949 года Академии Наук СССР.

Пушкин в последние годы своей жизни, судя и по стихам, и по приватным записям, стал сторонником православно-державной идеи. Возможно, что отрывок из сочинения Кониского, который с лёгкой руки Пушкина, напечатавшего его в "Современнике", (его можно найти без проблем в отечественном инете), не всегда непогрешим. Но я думаю, что и особой лжи в нём нет. Поэтому привожу, почитать интересно

Казнь Остраницы

«На место замученного Павлюги выбран в 1638 году гетманом полковник нежинский Стефан Остраница а к нему придан в советники из старого и заслуженного товариства Леон Гуня коего благоразумие в войске отменно уважаемо было. Коронный гетман Лянцкоронский с войсками своими польскими не преставал нападать на города и селения малороссийские и на войска их защищавшие и нападения его сопровождаемы были грабежом контрибуциями убийствами и всех родов бесчинствами и насилиями. Гетману Остранице великого искусства надобно было собрать свои войска везде рассеянные и всегда преследуемые поляками и их шпионами; наконец собрались они скрытыми путями и по ночам к городу Переяславлю и первое предприятие их было очистить от войск польских приднепровские города на обоих берегах сея реки имеющиесь и восстановить безопасное сообщение жителей и войск обеих сторон. Успех соответствовал предприятию весьма удачно. Войска польские при городах и внутри их бывшие не ожидая никаких предприятий казацких по причине наведенных им страхов последнее зрадою и лютостию над Павлюгою и другими чинами произведенною ликовали в совершенной беспечности и потому они везде были разбиты; а упорно защищавшиесь истреблены до последнего. Амуниция их и артиллерия достались казакам и они собравшись в одно место вооруженные наилучшим образом пошли искать гетмана Лянцкоронского который с главным войском польским собрался и укрепился в стане при реке Старице. Гетман Остраница тут его застал и атаковал своим войском. Нападение и отпор были жестокие и превосходящие всякое воображение. Лянцкоронский знал какому он подвержен мщению от казаков за злодейство его вероломством и зрадою произведенное гетманом их Павлюгою и старшинами и для того защищался до отчаяния; а казаки имея всегда в памяти недавно виденные ими на позорище в городах отрубленные головы из собратий злобились на Лянцкоронского и поляков до остервенения и потому вели атаку свою с жестокостию похожею на нечто чудовищное; и наконец сделавши залп со всех ружей и пушек и произведши дым почти непроницаемый пошли и поползли напольские укрепления с удивительною отвагою и опрометчивостию и вломясь в них ударили на копья и сабли с слепым размахом. Крик и стон народный треск и звук оружия уподоблялись грозной туче все повергающей. Поражение поляков было повсеместно и самое губительное. Они оборонялись одними саблями не успевая заряжать ружьев и пистолетов и шли задом до реки Старицы а тут повергаясь в нее в беспамятстве перетопились и загрязли целыми толпами. Гетман их Лянцкоронский с лучшею немногою конницею завремено бросился в реку и переправившись через нее пустился в бег не осматриваясь и куда лошади несли. Стан польский наполненный мертвецами достался казакам с превеликою добычею состоящею в артиллерии и всякого рода оружии и запасах. Казаки по сей славной победе воздевши руки к небесам благодарили за нее бога поборающего за невинных и неправедно гонимых. Потом отдавая долг человечеству погребли тела убиенных и сочли польских мертвецов 11317 а своих 4727 человек и в том числе советника Гуню. Управившись с похоронами и корыстьми погнались за гетманом Лянцкоронским и настигнув его в местечке Полонном ожидающего помощи из Польши тут атаковали его запершегось в замке. Он не допустив казаков штурмовать замка выслал против них навстречу церковную процессию с крестами хоругвями и духовенством русским кои предлагая мир от гетмана и от всея Польши молили и заклинали богом гетмана Остраницу и его войска чтобы преклонились они на мирные предложения. По долгом совещании и учиненных с обеих сторон клятвах собрались в церковь высланные от обоих гетманов чиновники и написавши тут трактат вечного мира и полной амнистии предающей забвению все прошедшее подписали его с присягою на Евангелии о вечном хранении написанных артикулов и всех прав и привилегий казацких и общенародных. За сим разошлись войска восвояси.

Гетман Остраница разослав свои войска иные по городам в гарнизоны а другие в их жилища сам и со старшинами генеральными и со многими полковниками и сотниками заехал в город Канев для принесения богу благодарственных молений в монастыре тамошнем. Поляки отличавшиеся всегда в условиях и клятвах непостоянными и вероломными держали трактат с присягою в Полонном заключенный наравне со всеми прежними условиями и трактатами у казаков с ними бывшими то есть в одном вероломстве и презорстве; а духовенство их присвоив себе непонятную власть на дела божеские и человеческие определяло хранение клятв между одними только католиками своими а с другими народами бывшие у них клятвы и условия всегда им разрешало и отметало яко схизматицкие и суду божию не подлежащие. По сим странным правилам подлым коварством сопровождаемым сведавши поляки чрез шпионов своих жидов о поездке гетмана Остраницы с штатом своим без нарочитой стражи в Канев тут его в монастыре окружили многолюдною толпою войск своих прошедших по ночам и байракам до самого монастыря Каневского который стоял вне города. Гетман не прежде узнал о сем предательстве как уже монастырь наполнен был войсками польскими и потому сдался им без сопротивления. Они перевязав весь штат гетманский и самого гетмана всего тридцать семь человек положили их на простые телеги а монастырь и церковь тамошние разграбили допоследка зажгли со всех сторон и сами с узниками скоропостижно убрались и прошли в Польшу скрытыми дорогами боясь погони и нападения от городов. Приближаясь к Варшаве построили они узников своих пешо по два вместе связанных а каждому из них накинули на шею веревку с петлею за которую ведены они конницею по городу с триумфом и барабанным боем проповедуя в народе что схизматики сии пойманы на сражении над ними одержанном; а потом заперты они в подземные тюрьмы и в оковы. Жены многих захваченных в неволю чиновников забравши с собою малолетних детей своих отправились в Варшаву надеясь умилостивить и подвигнуть на жалость знатность тамошнюю трогательным предстательством детей их за своих отцов. Но они сим пищу только кровожадным тиранам умножили и отнюдь им не помогли; и чиновники сии по нескольких днях своего заключения повлечены на казнь без всяких разбирательств и ответов.

Казнь оная была еще первая в мире и в своем роде и неслыханная в человечестве по лютости своей и коварству и потомство едва ли поверит сему событию ибо никакому дикому и самому свирепому японцу не придет в голову ее изобретение; а произведение в действо устрашило бы самых зверей и чудовищ.

Зрелище оное открывала процессия римская со множеством ксендзов их которые уговаривали ведомых на жертву малороссиян чтобы они приняли закон их на избавление свое в чистцу; но сии ничего им не отвечая молились богу по своей вере. Место казни наполнено было народом войском и палачами с их орудиями. Гетман Остраница обозный генеральный Сурмила и полковники Недригайло Боюн и Риндич были колесованы и им переломали поминутно руки и ноги тянули с них по колесу жилы пока они скончались; полковники Гайдаревский Бутрим Запалей и обозные Кизим и Сучевский пробиты железными спицами насквозь и подняты живые на сваи; есаулы полковые: Постылич Гарун Сутяга Подобай Харчевич Чудан Чурай и сотники: Чуприна Околович Сокальский Мирович и Ворожбит прибиты гвоздями стоячие к доскам облитым смолою и сожжены медленно огнем; хорунжие: Могилянский Загреба Скребило Ахтырка Потурай Бурлей и Загнибеда растерзаны железными когтями похожими на медвежью лапу; старшины: Ментяй Дунаевский Скурбей Глянский Завезун Косырь Гуртовый Тумарь и Тугай четвертованы по частям. Жены и дети страдальцев оных увидя первоначальную казнь наполняли воздух воплями своими и рыданием но скоро замолкли... оставшихся же по матерям детей бродивших и ползавших около их трупов пережгли всех в виду своих отцов на железных решетках под кои подкидывали уголья и раздували шапками и метлами.

Главные члены человеческие отрубленные у означенных чиновников малороссийских как-то: головы руки и ноги развезены по всей Малороссии и развешаны на сваях по городам. Разъезжавшие при том войска польские наполнившие всю Малороссию делали все то над малороссиянами что только хотели и придумать могли: всех родов бесчинства насилия грабежи и тиранства превосходящие всякое понятие и описание. Они между прочим несколько раз повторяли произведенные в Варшаве лютости над несчастными малороссиянами несколько раз варили в котлах и сожигали на угольях детей их в виду родителей предавая самых отцов лютейшим казням. Наконец ограбив все церкви благочестивые русские отдали их в аренду жидам и утварь церковную как-то: потиры дискосы ризы стихари и все другие вещи распродали и пропили тем же жидам кои из серебра церковного поделали себе посуду и убранство а ризы и стихари перешили на платье жидовкам; а сии тем перед христианами хвастались показывая нагрудники на коих видны знаки нашитых крестов ими сорванных. И таким образом Малороссия доведена была поляками до последнего разорения и изнеможения и все в ней подобилось тогда некоему хаосу или смешению грозящему последним разрушением. Никто из жителей не знал и не был обнадежен кому принадлежит имение его семейство и самое бытие их и долго ли оно продлится? Всякий с потерянием имущества своего искал покровительства то у попов римских и униатских то у жидов их единомышленников а своих непримиримых врагов и не мог придумать за что схватиться».

[Prediger]

Очень правдивый документ, живописующий дух той эпохи, когда уже решалась судьба Малороссии в смысле её перехода под Московского царя.
Хорошо показаны моралитеты польских католиков, их методы.

Примечательны фразы:

а духовенство их присвоив себе непонятную власть на дела божеские и человеческие определяло хранение клятв между одними только католиками своими а с другими народами бывшие у них клятвы и условия всегда им разрешало и отметало яко схизматицкие и суду божию не подлежащие.

чрез шпионов своих жидов

Разумеется, казнь женщин с детьми также производит впечатление. Тут надо сказать, что подобные эпизоды вообще были характерны для средневековья. К примеру, Иван Грозный вытворял подобные вещи регулярно, но только над своими поддаными. Известны очень кровавые его походы на целые русские города.