[Prediger]

31 января 1724 года Петр подписал указ, которым предполагалось переустроить монашество, а размножившимся монастырям дать назначение, сообразное с пользою государства. Указ этот составлен государем и дополнен Феофаном (Прокоповичем). Состоит он из исторического объяснения о начале монашеского чина и об образе жизни древних монахов и из правил для монахов, избирающих монашество для уединенной жизни, и для ученых монахов, ожидающих архиерейства.



Уже заглавие этого указа весьма характерно: «Объявление, когда и какой ради вины начался чин монашеский, и каковый был образ жития монахов древних, и како нынешних исправить, хотя по некоему древним подобию, надлежит».

Проследив развитие монастырей, указ говорит, что первые монастыри находились в уединенных местах и питались трудами самих иноков. «Истинные монахи были, понеже не точию что от людей не требовали, но ниже хотели, чтоб их люди видели или слышали о них... Что же потом произошло, когда к греческим императорам некоторые ханжи подошли, а паче к их женам, и монастыри не в пустынях уже, но в самых городах и в близ лежащих от оных местах строить начали, и денежные помочи требовали для сей мнимой святыни, еще же горше, яко и не трудитися, но трудами других туне питатися восхотели, к чему императоры... сами к тому... весьма склонны явились. ...Сие и у нас зело было распространяться начало... Но лет через сто "от начала чина сего произошли монахи ленивые, которые, желая от чужих трудов питаться, сами праздны суще, защищали свою леность развращаемым от себя словом Христовым (воззрите на птицы небесные, яко не сеют, не жнут, не в житницы собирают, и Отец ваш Небесный питает я), но целомудрие их скоро обличено от прямых монахов".

Говоря о том, что монахи не стоят на высоте своего призвания и едят даровой хлеб, указ очень колоритно рассуждает: "Нынешнее житие монахов точию вид есть и понос от иных законов, понеже большая часть тунеядцы суть. У нас почти все из поселян. Что оные оставили – явно есть, – не точию не отреклись, но приреклись доброму и довольному житию, ибо дома был троеданник, то есть: дому своему, государству и помещику, а в монахах все готовое. Прилежат ли разумению Божественного Писания и учения? Всячески нет. А что говорят – молятся: то и все молятся".

"Что же прибыль обществу от сего? Воистину токмо старая пословица: ни Богу, ни людям, понеже большая часть бегут от податей и от лености, дабы даром хлеб есть. Находится же иной способ жития праздным сим не праздный, но богоугодный и не зазорный, еже служити прямым нищим, престарелым и младенцам. Ибо на многих местах Святое Писание сие не токмо похваляет, но и узаконяет".

Далее говорится про устройство в монастырях благотворительных учреждений, о возложении на них содержания престарелых солдат, и, наконец, об учреждении семинарий, откуда бы образованные воспитанники, ищущие монашества для архиерейства, могли бы постригаться по достижении 30-летнего возраста.
Как ни едка эта критика русского монашества, к сожалению, приходится сказать, что в ней много верного, как и в мысли Петра занять иноков делами благотворения.

[Ангел Изленгтон]

А сколько десятков тысяч сгинуло при Петре первом, за что он справедливо получил народную молву- антихрист.

Пётр Первый не был хотя бы маньяком-убийцей, насиловавшим и резавшим для забавы. Поинтересуйтесь историческими документами об Иоанне Грозном - у него было поразительно много весёлых развлечений, по сравнению с которыми Андрей Романович Чикатило - пионер на прогулке.

Пётр был совсем не идеал - и не очень-то благочестив, хотя тут утверждают иное. И у него были пьянки с глумлением над церковью, м многочисленные женщины "для лакомств" (естественно, и в период совместной жизни с латышской крестьянкой - русской императрицей) - это плохо вяжется с образом вдумчивого религиозного человека. Можно вспомнить и сильную любовь Петра к технике - голландские пыточные машины современного образца выписывал, ему как христианину уже не хватало кнута и дыбы для непонравившихся, благочестивая душа требовала большего.

Но антихристом его не назовёшь, особенно если принять во внимание эпоху. Пётр пытался что-то сделать для России и в отличие от Ивана Грозного увлекался не псовой охотой на голых девушек (это исторический факт, кстати).

Высказывание о нём, как об антихристе, идеально отображает сущность статей, выложенных Предигером, о домотканом русском благочестии. Маньяка Грозного признаем православным (в церковь ходил, вносил деньги за тысячи убитых им ЛИЧНО людей - 3470 это не жертвы опричнины в целом), а непутёвого царя-реформатора Петра - антихристом. А как же, на церковную организацию покушался.

Я против порочной иосифлянской традиции в монашестве, которая привела к его развращению, что хорошо видно и сейчас.

Не соглашусь. Из выложенных документов ясно (причём очень наглядно) - проблема института монашества и церкви вообще возникает там, где религиозная организация вмешивается в общественную жизнь и требует для себя прав, прямо её не касающихся. Вотчин, вкладов и т.д. Мировой опыт это подтверждает - католическая церковь в средние века проявляла себя ни чуть не лучше православной. Намного хуже. Потому что у ней было больше и власти (вся Европа, де-факто), и денег (Европа как-никак).

Рецепт только один - секуляризация общества. Это не проявление антипатии к церкви, это разумный рецепт её выздоровления. Пусть монахи и настоятели не занимаются торговлей и ходьбой по школам - возможно, время и на молитвы останется. Может, и их авторитет в обществе подрастёт, не только у бабок и пьяной толпы, которая собирается на основные православные праздники поглазеть на крестные ходы и освятить яблоки. В любом ином варианте - возвращение к пройденному, которое мы наблюдаем сейчас.