[Prediger]

В сущности именно так я вижу проблему вокруг этого романа и теперь уже фильма.
Я совсем не понимаю тех массовых выступлений, которые проводятся от лица церковных организаций. Тут всё просто: заправские прихожане и так не станут смотреть фильм, а даже если и посмотрят, то ничего им не будет. Для других же такая истерия является только рекламой.

Вообще же, для грамотных людей проблемы "Кода да Винчи" вообще не сущестует, т.к. этот роман написал именно как фантастика. Все попытки увидеть в нём нечто большее, чем собственно фантазии, остаются на неграмотности видящих.

Что же касается "Кода да Винчи", то, насколько можно судить, мы здесь имеем дело с чисто коммерческим проектом, не представляющим никакой художественной или интеллектуальной ценности. В этих условиях скандал — это единственное, что есть за душей у его создателей. А значит, участвуя в нем, мы дарим этому "мертворожденному ребенку" иллюзию жизни. Не даем ему умереть своей смертью.

Получается, что журналисты и кинокритики в Каннах, освиставшие этот фильм, умнее и достойнее некоторых наших сограждан, искренне считающих что их "протест" — богоугодное дело. Надо, наконец, вытрясти из головы испуг перед очередной голливудской пустышкой и увидеть, что "Код да Винчи" — это смешно.

[Prediger]

"Код да Винчи" - это низкопробный соблазн для миллионов религиозно одичавших людей

Профессор Московской духовной академии, настоятель домового храма МГУ им. М.В.Ломоносова протоиерей Максим Козлов в интервью порталу "Интерфакс-Религия" обрисовал негативные последствия показа "Кода да Винчи" и предложил варианты выражения общественного несогласия с выходом фильма в российский прокат.

- Книга Дэна Брауна и ее предстоящий широкомасштабный показ - являются ли они действительно серьезным вызовом христианскому мировоззрению, или это скорее фикция, и воспринимать ее в качестве серьезного оскорбления не стоит?

- На этот вопрос можно было бы посмотреть с двух сторон. Во-первых, несомненно, что серьезным вызовом даже в таком смысле, в каком можно говорить о творчестве Льва Толстого, Никоса Казанцакиса (греческий писатель, автор романа "Последнее искушение Христа" - "ИФ") или Михаила Булгакова, роман "Код да Винчи", конечно, не является. Потому что даже той трагической коллизии, которую мы имеем, скажем, в позднем Толстом или в "Последнем искушении Христа", того разрыва между гением писателя, трагическим несоответствием его мировоззрения и собственного дарования и, соответственно, вызовами, которые он бросает христианскому миросозерцанию, - всего этого в книге Дэна Брауна мы не найдем. Дэн Браун - это удачливый англоязычный Акунин. В каком-то смысле его книга до странного напоминает, даже по содержанию, одну из поздних книг Акунина - "Пелагея и красный петух". Так что с точки зрения значимости и глубины в "Коде да Винчи" вызова как такового нет, равно как нет и проблемы для христианской культуры.

Но мы должны учитывать состояние современного общественного сознания, когда отнюдь не шедевры мировой культуры и не произведения глубочайшего смысла и наполнения, но именно коммерчески продвинутые проекты оказываются наиболее востребованными в массовом плане. Поэтому роман Брауна, на мой взгляд, представляет собой не столько вызов христианскому мировоззрению и христианской культуре как таковой, сколько соблазн для миллионов людей, религиозно одичавших, - добровольно ли, как на Западе, или, как в России, в силу обстоятельств предыдущей истории нашего государства - и поэтому соблазняющихся очевидными подделками второго сорта.

- Можно ли сказать, что выход фильма, как и других, ему подобных, незаметным образом еще больше упростит восприятие христианства, христианских святынь и Церкви многими людьми?

- Вернее было бы сказать, что фильм "Код да Винчи", скорее, переведет восприятие христианства в ложную плоскость для многих и многих, кто и так пребывает вне ограды Церкви. Главное отрицательное последствие выхода на экраны "Кода да Винчи" в том и видится, что для миллионов людей фильм окажется очень опасным сопряжением если не лика Христа, то, по крайней мере, идеи христианства с традиционным набором штампов самой низкопотребной масс-культуры. Этот набор штампов весьма широк - начиная от идеи заговора и заканчивая, разумеется, столь приятной для обывательского сознания разгадкой тайны бытия. В соответствии с данной так называемой "разгадкой", самой глубокой зашифрованной тайной мироздания, оказывается, является то, что Христос был таким же, как мы, человеком - жившим интимной жизнью и имевшим потомков, а самым глубоким символом человеческого рода, как следует из романа, является символ, зашифровывающий в себе женский половой орган.

- Какая реакция христиан на выход "Кода да Винчи" в кинопрокат, на Ваш взгляд, была бы наиболее правильной?

- Я бы предложил не добиваться запрещения показа этого фильма. Во-первых, потому, что это нереалистично. Во-вторых, даже если этого вдруг удалось бы добиться, данный жест не привел бы к возрастанию авторитета Церкви в общественном сознании. Напротив, идея о наступлении цензуры и средневекового клерикализма была бы развита мгновенно. Скорее, линия оппозиции показу "Кода да Винчи" на российских экранах могла бы идти, на мой взгляд, по двум направлениям. Первое - это общественная активность со стороны авторитетных церковно-общественных организаций типа Всемирного русского народного собора, Союза православных граждан и других, которые позиционируют себя как выступающие от лица православных мирян. Им следовало бы выступить с исковыми требованиями, чтобы перед показом фильма шло соответствующее предупреждение, наподобие того, как на сигаретных пачках пишут "Минздрав предупреждает" или на видеокассетах - что ее просмотр законодательно наказуем вне домашних условий. Так и здесь - можно было бы подготовить определенный текст и добиться его размещения - что христианские конфессии России предупреждают: просмотр этого фильма есть участие в кощунстве против Основателя христианской религии - Господа Иисуса Христа. Я думаю, под подобным заявлением могла бы подписаться не только Русская православная церковь, но и российские католики, и, в принципе, представители большинства других христианских конфессий.

Вторая инициатива, которая, на мой взгляд, также была бы уместна со стороны общественных организаций и отдельных православных граждан, - это предъявление исков кинопрокатным компаниям об оскорблении религиозных чувств. При этом не нужно добиваться выплат миллионных компенсаций - нужно добиваться судебной победы. Ценой этой победы можно поставить рубль, но важно другое - чтобы утверждение о том, что в "Коде да Винчи" есть клевета и оскорбление, выдаваемые за факты литературы и киноискусства, стало бы фактом массового сознания. Необходимо говорить о том, что ситуация с "Кодом да Винчи" - это такой феномен общественного сознания, который оскорбляет миллионы наших соотечественников.

Интерфакс-Религия